Глава 54. День семьдесят седьмой и безумная ночь…
На следующее утро Евгения приступила к работе, вспоминая бурную ночь с Талехом. Вернее, только полночи. Командор всё же решил, что иногда надо отдыхать…
Однако насладиться мечтами и воспоминаниями ей не дали. Едва народ прослышал, что психологическая служба вновь заработала, как в приёмной выстроилась целая очередь. Словно каждый день караулили под дверью. Из-за последних событий люди нервничали, и все как один нуждались в психологической помощи. Даже секретарша проявляла симптомы электронной нервозности. Но с её проблемами успешно справился Дэвид. Потом как обычно улыбнулся Женьке запрограммированной улыбкой, пожелал «хорошего дня» и удалился. А Евгении было не до улыбок. Она раз десять успела пожалеть, что не осталась в отпуске ещё на неделю, как советовал Талех. Но делать нечего. Назвался космонавтом, полезай в скафандр…
Народу не убывало, хотя стрелки на допотопных часах неумолимо ползли к полудню, обгоняя друг дружку. За час до обеда Женька не выдержала, выглянула из кабинета и напомнила очереди, что работает только до тринадцати ноль-ноль. Её заявление проигнорировали, упорно не желая расходиться. А через минуту пациентов стало в два раза больше. Словно они ей назло ещё и друзей привели. Евгения рассердилась и организовала групповую терапию в комнате психологической разгрузки…
Вопреки её мстительным ожиданиям, клиентам это настолько понравилось, что они вскорости забыли о ксенопсихологе. Люди оживлённо делились друг с другом бедами, коими обычно терзали Женьку. Она же, с глупой улыбкой уставившись в пространство, мечтала о следующей ночи… Когда пациенты вспомнили о ней и принялись жаловаться друг на друга, Женя мигом придумала задание. Перечислить все плюсы и минусы ситуации. Народ пораскинул мозгами и начал дружно расходиться. Кое-кто сразу отправился в бар, здраво рассудив о необходимости дополнительной терапии. Таким образом Женька избавилась от всех скопом и как раз вовремя. В ту же секунду позвонил Талех и пригласил её пообедать.
Обед завершился бурным генетическим обменом. Но, как водится, облом подкрался незаметно, дразня и насмехаясь. Талех сообщил, что вечером отбывает к дальним рубежам: проверить спутниковые посты, установить круговую оборону, и заодно посетить астероид Свэдэнора, как и договаривались. Женька попросилась было с ним, но командор оказался непреклонен.
— Там небезопасно, — категорично заявил он.
Евгения приуныла, оплакивая рухнувшие надежды…
— Вернусь через несколько дней, — пообещал Талех. — Соскучиться не успеешь.
И поцеловал её.
— Смотри, без меня не влипай в неприятности.
— Угу, — промычала Женька, заранее уверенная в обратном.
После обеда она собралась навестить Боббэрота, прихватив двадцать с лишним наборов Кооса. Сопровождающему Женьку охраннику пришлось всё это нести, и он был страшно недоволен. Зато Боб остался в диком восторге. Благодаря кубикам, Евгении удалось расположить его к себе. Добродушие Боба возросло настолько, что Женю с охранником пропустили в бокс. Понемногу, гатраноид перенёс свою привязанность к Талеху на Евгению и, касаясь её, блаженно заурчал:
— Е-ева… Ева Талехи…
Женька поняла, что Боб почувствовал ДНК командора. Потом Боббэрот увлёкся кубиками. Сложил несколько правильных комбинаций. И сиял от гордости, когда она его похвалила.
— Генетикам удалось остановить регресс и повысить его возможности. Интеллект Боба чуть ниже среднего, — пояснил Миритин, приставленный в качестве наблюдателя. — Это предел. Умнее ему никогда не стать, но и агрессия больше не проявится. Хотя… Смотри.
Миритин подозвал охранника и попросил его хлопнуть Евгению по плечу… Боббэрот среагировал мгновенно. По-гатракски оскалился и внушительно завис над охранником.
— Нет, Боб, не надо, всё нормально, — вмешалась Женька — Всё в порядке, он свой, — и сердито обернулась к Миртину. — Предупреждать надо.
Шакрен пожал плечами.
— Чистота эксперимента.
— Тоже мне, исследователь! А Талех в курсе?
— Разумеется. Да ты не бойся. Боб никого ещё не порвал, без разрешения хозяина.
— Экспериментаторы хреновы, — нахмурилась Женька.
Боб занялся кубиками, продолжая скалить зубы на охранника. Тот от греха подальше вышел из бокса.
— А почему вы держите его здесь? — поинтересовалась Женька.
— Так ему спокойнее.
Женьку осенило — бокс напоминал прозрачный чан-куб. Вот так и зародилась гипотеза, объясняющая пристрастие Боббэрота к кубикам. Дело было в происхождении гатраноидов. Куб ассоциировался у них с материнской утробой, где они могли укрыться от стресса. Женя поделилась мыслями с Миритином. Доктор с ней согласился.
Проведя часок с Бобом, Евгения подарила ему кубики и с горя подалась в «Синегарскую Звезду». После исчезновения Петровича с Моисеевичем, Хал был единственным человеком, любящим поговорить за жизнь. Рал с Гранталом улетели с грузом на Ролдон. Грегори носился со своей Лизой. Рокена Женька намеренно избегала, чтобы не искушать.
Талех не позволил его проводить. Связался с Женей из шаттла, когда она грустно направлялась в свою каюту. Наговорил кучу нежностей и улетел. Намаявшись от тоски, Евгения улеглась спать пораньше. Несмотря на хронический недосып, долго вертелась, думая о Талехе…
Женя внезапно подскочила среди ночи с чётким ощущением, что в комнате кто-то есть. Чувства её не обманули. Рядом с информационным блоком застыла расплывчатая фигура. Женя продолжала таращиться в темноту. Мало ли что померещится из-за одежды, брошенной на стуле…
— Свет… — хрипло выдавила она, вспомнив о голосовых настройках. Сенсоры не реагировали. Женька прокашлялась.
— Свет!
Лампы вспыхнули так ярко, что она зажмурилась.
— Приглушить…
Теперь в самый раз. Напротив «стоял» дмерх. Он выглядел отчётливее, чем обычно, приняв очертания человека в плаще с капюшоном. Покров сгустился, поблёскивая, будто световой скафандр.
— Не пугайся. Это всего лишь иллюзия, зрительный эффект.
Он это сказал? Или слова прозвучали у неё в голове?
— Мне удалось подстроить нейромодуляторы, — так объяснил он свой неожиданный облик.
— Почему вы приходите ночью? Другого времени нет? — возмутилась Женька, оправившись от изумления.
— У вас ночь? Не подумал. У нас другие… Я ждал, когда ты будешь одна. Надо поговорить…
— Неужели?.. Не приближайся ко мне!
— Не бойся. Меня здесь на самом деле нет.
— Как интересно, — Женя успокоилась и села, обхватив стянутые одеялом колени. — Но что ты можешь ещё сказать? Кроме того, что болтал раньше.
— Это был не я.
— А мне всё равно. Я вас не различаю.
Дмерх колыхнулся, выражая недовольство.
— Я знаю, что говорил мой предшественник. Но мы по разные стороны шахматной доски…
— То есть? — нахмурилась Евгения.
— Я — Шердан, гроссмейстер белых, он — Сингер, гроссмейстер чёрных…
— Зашибись! — воскликнула Женя, скинув одеяло и переместившись на край кровати, поближе к дмерху. Как удачно она надела пижаму…
— Так вы играете в шахматы?
— Да. Проекционные шахматы. Через модуляторы…
— Это не у меня крыша поехала… Это вы реально играете?! В масштабах галактики? Выродки!
— Всё не так просто… Погоди. Выслушай!
— Какая разница! Люди мрут, а вы играете…
— Да послушай ты, наконец! — оказывается, дмерхи тоже могут выходить из себя.
Женя кивнула:
— Ну?
— Мы должны играть. Иначе… В общем, мы совершили ошибку.
— Какую?
— Роковую ошибку, и пытаемся всё исправить.
— Ага! Потому и сожрали того паренька? Пожертвовали им, словно пешкой? Гады!.. Вы должны были его вернуть!
— Нет, — глухо произнёс Шердан. — Мы вытащили парня из прошлого за несколько минут до гибели.
Женя пришла в ярость.
— Изверги… Бездушные твари! Чем лучше симбиогенез?
— В прошлом его смерть была бы гораздо мучительней.
— Неправда! У будущего множество вероятностей. Вы могли просто спасти его!
— Нет, — бесстрастно ответил дмерх. — Это исключено. Мы всё просчитали.
— Математики хреновы!
— Это было необходимо. Мы сожалеем.
— А разве вы на это способны?
— Да.
— Ты мне зубы не заговаривай, — ухмыльнулась Женька. — Рассказывай, что за ошибка.
Шердан помолчал минуту, взвешивая последствия.
— Хорошо. Слушай. Всё началось с изобретения модуляторов: террамодулятор — для перемещения в пространстве, темпомодулятор — для перемещения во времени и нейромодулятор — для трансляции разума сквозь… В общем, неважно, сквозь и всё. Сперва мы допустили оплошность при испытании террамодулятора…
— Я не ослышалась? Или в языке дмерхов нет множественного числа?
— Это была случайность. Мы разрушили Кронос.
— И всего лишь? Ну надо же! А как же люди?
— Не стоит выставлять нас злодеями, — возразил Шердан. — Кронос к тому времени уже стал необитаем.
— Конечно, мы белые и пушистые. Что дальше?
— Планету разорвало. Часть обломков мы использовали, другая — до сих пор блуждает во вселенной…
— А такая была легенда, — посетовала Женя.
— Может быть, хватит перебивать, — попросил Шердан и продолжил. — Зато потом, используя частицы Кроноса и совместив модуляторы, мы создали телепортаторы и проекционные шахматы. Это позволило нам безопасно путешествовать, перемещать объекты из прошлого и наблюдать за вами…
Шердан вдруг замолчал.
— Ну, и? — не вытерпела заинтригованная Женька.
— Вот тут-то мы и совершили ошибку. Вмешались… Поначалу шахматы работали только в одну строну, но когда дмерхи повлияли на порядок вещей… Это произошло из-за гатраков… Возникла двусторонняя связь и взаимозависимость… Что грозило катастрофой. Отныне всё, что происходило у вас, стало отражаться на нас. И наоборот. Это невозможно. У нас иные законы физики…
— Где у вас? — Женька воспользовалась паузой.
— У нас…, - он явно не хотел отвечать на вопрос. — Единственным выходом было играть в шахматы, чтобы останавливать нежелательные процессы…
— То есть, нас контролировать?
— Примерно так… А ещё дмерховены. Чтобы скрыть от них.
— Кто такие дмерховены?
— У нас они следят за всем, за порядком… Поэтому мы играем и не можем перестать. Если перестанем, не закончив игру, дмерховены поймут, что происходит. Они не станут церемониться — конфискуют модуляторы и уничтожат шахматы, а поскольку вы связаны, то и вас.
— А почему вы сами не уничтожили эти дурацкие шахматы и нас заодно? Было бы меньше проблем.
— Пойми, мы не злодеи. Мы — исследователи.
— Так, ладно. А что вы от нас-то хотите?
— Мы не можем закончить партию или остановить игру, без разрушительных последствий. А вы — можете.
— Как?
— Для начала — остановить войну.
— Как? — Женька рассмеялась. — Вы в своём уме? Как вы себе это представляете? Поговорить с гатраками и неотрадиционалистами, объяснить ситуацию? Они конечно ответят: «Нет проблем! Мир!». Повернутся и уйдут? Бред…
— Это в ваших силах, а мы параллельно с вами синхронизируем действия и прекратим игру, без последствий. Только надо придумать как. Настолько просчитать партию очень сложно. Это должно быть что-то стремительное и грандиозное…
— А если просто выиграют белые, и вы сами закончите играть? — перебила Женька.
— Это невозможно. Я понял это. А Сингер всё ещё цепляется за вероятность выигрыша…. И потом. Ты уверена, что победят белые? Сингер играет чёрными, его стратегия превосходит мою… Но любой исход не решит проблему. Мы играем давно. Всё больше запутываясь, втягивая новых участников, и нет этому конца. Эта игра — бесконечна, как вселенная. Выиграют одни, и на смену проигравшим придут другие. Когда-нибудь мы полностью утратим контроль над шахматами, и дмерховены узнают. Что будет дальше, я уже говорил…
С каждым словом Женя огорчалась всё сильнее.
— А почему вы решили поговорить со мной? Пешкой…
— Ты больше не пешка. Ты — ферзь. Ключевая фигура белых.
— ???
— Забыла? Пешка на чёрном поле. Конец шахматной доски.
— Поэтому Сингер хотел отправить меня обратно?
— Да.
— Ну и что теперь будем делать?
— Думать. Вместе.
— Хорошо. Но сначала ответь на вопросы.
— Постараюсь.
— Куда делся прежний ферзь?
— Мы его потеряли, неверный ход… Постараемся теперь этого избежать.
— Вероятно, твой Сингер играет лучше. Вон чего провернул — гатраки, нео, заговор.
— Я признаю. Мы пытались противостоять, вылечив землян от информационной болезни, чтобы сделать их неуязвимыми для гатраков. Не получилось. Сингер меня и здесь обставил. Более того, он заразил людей этим вирусом ещё раньше… И врёт, что случайно. Или не врёт…
— Ничего себе!.. Неужели совсем нет лекарства? Не съедят гатраки, так вирус доконает, превратив землян в сосуды для линейного интеллекта.
Жене казалось, что она сходит с ума. Шердан мерцал. Наверное, от огорчения и стыда… Женька усмехнулась своим мыслям. Мучает ли дмерхов совесть, или они попросту не хотят лишиться своих игрушек?
— Лекарство и не понадобится, — пояснил Шердан. — Через сотню-другую лет у землян выработается иммунитет. Они победят болезнь. Напишут новые тексты. Но для этого надобно время, которого у нас больше нет.
— Поверю вам на слово, — нахмурилась Женька. — Но вот любопытно. Что это за заразные тексты? Если не секрет.
— Никакого секрета, — ответил дмерх и назвал всё, что она просила. Евгения запомнила.
— Ещё вопрос. Почему я? Почему именно станция? И зачем было менять имя?
— Похоже, не только в языке дмерхов нет множественного числа, — сыронизировал Шердан.
«А у дмерхов есть чувство юмора», — подумала Женька.
— Ладно, вопросы. Для континуума это так важно?
— Я отвечу последовательно. Ты не против?
Женя кивнула.
— Континуум, по большому счёту, не причём. Ничего сверхъестественного. Людей из прошлого мы выбирали по наличию иммунитета. Это правда. Ты попала в их число. Игроков, то есть вас, мы расставили в соответствии с фигурами партии, в выгодные позиции. Двусторонняя связь. Всё остальное просто совпадение.
— Даже моя профессия и должность ксенопсихолога.
— Нет. Мы просчитываем ходы. Станция — стратегический объект. Нужно было определить кого-то именно сюда. Ролдону-2 как раз требовался ксенопсихолог, а ты, по стечению обстоятельств, оказалась психологом. Тебя и отправили. Мы решили, что это удачное совпадение. И не ошиблись… С именами и фамилиями мы перестраховались. Учёные конгломерата давно интересуются нами и следят за нашими агентами. Если бы временной телепортатор попал им в руки, то они постарались бы узнать, что это такое… Нельзя позволить учёным сопоставить факты, понять, что вы из прошлого и воспользоваться нашим изобретением. Это опасно… Кроме того, конгломерат тщательно проверяет документы и малейшие подозрения поставили бы всё под угрозу.
Женя поразмыслила и задала мучивший её вопрос:
— А я что-нибудь делала сама? Или вы мной «ходили»?
— Ты всё делала сама. В том-то и дело. Мы просто следили, чтобы ситуация не вышла из-под контроля.
— Почему тогда я видела чёртовы ходы?
— Твои мозговые волны слишком чувствительны к нейромодулятору. Твой разум ненадолго пробился к нам. Это едва не стоило тебе рассудка. Уберёг только иммунитет.
— То-то моему рассудку сейчас так паршиво.
— Я отрегулировал нейромодулятор и теперь это исключено. И… Да! Ты можешь связываться со мной. Произнеси моё имя, и я вернусь… А сейчас ухожу. Длительная связь вредна…
— Постой! — воскликнула Женька. — А как вы на самом деле выглядите?
Дмерх издал что-то похожее на смешок.
— Ты разочаруешься, поэтому оставлю это в тайне.
— Мне же любопытно…
Кажется, дмерх всё-таки смеялся.
— За это вы мне и нравитесь! За любопытство. В такой ситуации думать о том, как кто-то выглядит!.. Невероятно!
Шердан смеясь, отключил нейромодулятор, и веселье сменилось печалью. Он впервые сожалел о том, что им никогда не встретиться по-настоящему. Оставалось уповать лишь на то, чтобы всё получилось. В обоих континуумах.
Дмерх исчез. Женька вскочила с кровати и забегала по комнате, пытаясь справиться с эмоциями.
«Что же делать?.. Придётся, наверное, изучать шахматные партии?»
Спать она легла только под утро. С опухшей головой и твёрдым намереньем поговорить с Грегори. Серьёзно. А потом, с Талехом.
