Глава 8
Сахара, Июнь, 1931
— Надо отдать тебе должное, Лиза, материшься ты, просто виртуозно!
— Ну, да! — кивнула Лиза в ответ на комплемент первого трюмного инженера. — Неповторимый себерский стиль. А ты что, «по-русску разумеешь» или как?
— Нет, откуда! — рассмеялась Рейчел. — Я только мат знаю, но зато «от и до». Удивлена? Не стоит! У нас на верфях в Питтсбурге, да и здесь в машинном отделении полно русских. От них и научилась.
— Вот только честно, — вздохнула Лиза, смиряясь с неизбежным, — какому долбанному мудаку пришло в голову, вывести мой канал в общую трансляцию?
Как оказалось, во время боя ее слушал весь экипаж. Узнав об этом, Лиза почувствовала себя крайне неловко. Все-таки некоторые из использованных ею оборотов в устах женщины звучат неуместно.
— Этот мудак я! — виновато улыбнулась навигатор Варзугина.
— Но зачем? — возмущение Лизы легко трансформировалось в оторопь, и теперь она просто недоумевала.
— Народ должен знать своих героев, — пожала плечами Анфиса. — Мы вели бой! Ты была… — навигатор покрутила над головой пальцами, по-видимому, обозначая этим абстрактное «где-то там». — Одна, и бодалась на стареньком стормовике с целым корветом. Всякое могло случиться!
И ведь не придерешься! В той ситуации Фиса поступила правильно. Подняла боевой дух команды, и отдала должное Лизе, оставшейся один на один с сильным противником. Но скоротечная схватка над песчаным эргом осталась позади, и теперь Лизе приходилось краснеть, как минимум, за некоторые из тех идиоматических выражений, которые с необыкновенной легкостью срывались во время боя с ее языка.
— Глупо получилось… — вот и все, что она могла сказать по этому поводу.
— Да, ладно тебе! — вмешался молчавший до этого момента Райт. — Хватит дурью маяться! Сказала и сказала! Был бой, а под огнем люди и не такое несут!
— Поддерживаю! — кивнула Рейчел. — Мало ли какие ассоциации во время боя в голову придут!
— Точно! — прыснула в кулак навигатор Варзугина. — Особенно мне понравилось про «догоню и раком поставлю»!
— Дура ты, Варза! — покачала головой Лиза, к которой вернулось ставшее уже привычным самообладание. — Я же в бою не женщина! И реакции у меня «пацанские». Как в Академии приобрела мужскую манеру боя, так на всю жизнь и осталось. Я же не в девичьем кружке вышиванию училась, а с парнями с полной выкладкой марш броски делала, и они меня не слишком-то и стеснялись!
И в самом деле, не стеснялись. Как обвыкли, так сразу и приняли в компанию «как своего парня». Разве что деликатно отворачивались, когда она раздевалась, чтобы натянуть летный комбинезон.
«Смешные!» — усмехнулась Лиза мысленно и вдруг с ужасом поняла, что, и в самом деле, вспоминает училище, себя «молодую» и курсантов, с которыми вместе училась. Воспоминания были смутными, полустертыми, словно бы, подернутыми туманом, но они были, хотя принадлежать ей никак не могли. И более того! Сейчас Лиза, наконец, сообразила, что и ругаться так она никогда не умела. Ведь знать «некоторые слова и выражения» и уметь их употреблять — разные вещи. Да и не возникали у нее раньше такие ассоциации! Тут Рейчел не права. Это ведь чисто мужское, если подумать, кобелиное, но никак не женское — «догнать и нагнуть». Однако Елизавета, похоже, так подумать могла. В горячке боя, на нерве, но все-таки могла, а вот Лиза — нет!
Она достала папиросу и поспешила закурить, чтобы скрыть от других свою растерянность. А Лиза растерялась, если честно. Да еще как! Ведь то, что произошло сегодня во время боя, то, что происходило с ней все последнее время, можно было назвать только одним словом — слияние. Она уже думала об этом раньше, но, похоже, окончательно и бесповоротно слилась с Елизаветой только сейчас. Вот, например, хороший вопрос: кто вел сегодня воздушный бой? Елизавета? Но сознание-то по любому принадлежало Лизе. А кто охотился ночью на леопарда? Лиза? Но и это неправда, точно так же, как и предположение, что это была Елизавета. Из них двоих, судя по всему, получился кто-то третий, и к этому необходимо было привыкнуть, это следовало принять, потому что Лизе здесь жить. В этом образе, в этой шкуре.
«Это не симбиоз, — поняла она. — Это действительно слияние! И я уже не я, но и Елизаветой от этого не стала!»
— Может быть, оставим меня молодую и красивую в покое и займемся разбором полетов? — спросила она вслух, пододвигая свой стакан ближе к Райту. Шкипер как раз взялся разливать «по второй».
Собрались в его каюте. Вернее, Райт сам их позвал «скоротать вечерок»: Лизу, Рейчел, Анфису и двух мужчин — лекаря и оружейника. Но ни Тюрдеев, ни Бэйли участия в разговоре пока не принимали. Просто наблюдали.
— У нас проблема, — Райт аккуратно разлил виски и поднял взгляд на присутствующих. — На борту крот, и я не знаю, как его найти.
— Или ее, — кинула «горсть вшей» Лиза.
— Или ее, — согласился Райт. — Доверять, кроме вас и старпома, никому не могу, потому что сукин сын… или дочь… Тьфу ты! Сукин сын смог добраться до радиоискателя, а это не каждому дано. Ну, вот, собственно. Прошу высказываться!
— У него есть радиопередатчик, — прокомментировала услышанное Анфиса и взяла свой стаканчик.
— Логично! — согласился Райт. — Но что это нам дает?
— А в чем тут логика? — спросил Тюрдеев. — Он что самоубийца? Ведь если бы нас сбили, ему тоже крышка.
— Ну, это как посмотреть! — не согласилась Рейчел. — Может быть, он надеялся, что не пострадает, а может быть мы и вовсе не понимаем ход его мысли. Или ее.
— Возможен еще один вариант, — предположила Лиза. — Передатчик есть, но связывался говнюк не с засадой, а с кем-то другим, а они это знали и нас запеленговали. Два корабля — две точки триангуляции. А потом радиоискателем вели…
— Разумно! — кивнул Райт. — Но это возвращает нас к исходному вопросу. Как нам сукина сына поймать? Допустим, у него есть радиопередатчик. Что это дает нам?
— Думаю, ничего, — Рейчел тоже взяла стаканчик и отошла к панорамному окну. — Красота!
— Да, нет, не скажи! — покачала головой Лиза, которая знала один хитрый прием, но не была уверена, что ей удастся его «провести». — Я не о пейзаже, я о рации.
— Объяснись! — потребовал Райт.
— Работающую рацию можно засечь.
— Если знаешь, на какой частоте она работает, а если не знаешь?
— А как же эти, которые на дромоне и драккаре, нас запеленговали? — спросил Тюрдеев. — Ну, в смысле, не нас, мы то в эфир не выходим. Но этого-то, как они запеленговали?
— Если знали, что идут на охоту, — объяснил Бейли, — то взяли ружья! Такая техника существует, но у нас ее нет. А как без этого засечь передатчик?
— Технически довольно сложно, но выполнимо, — усмехнулась Лиза. — Скажи, Иан, тот артиллерийский автомат, что валяется на складе, с ним что случилось?
— Не знаю, — пожал плечами Райт. — Что скажешь, Сэм?
— У него аккумулятор расплавился прямо в гнезде, — объяснил Бейли.
— То есть, начинка уцелела? — поинтересовалась Лиза, боясь поверить в такую удачу.
— А что ей сделается! — пожал плечами оружейник.
— Отдайте его мне, я знаю, как собрать детектор!
— Серьезно? — подняла бровь Анфиса.
— Рейчел, поможешь? — проигнорировала вопрос Лиза.
— Я в электричестве не спец…
— Мне просто нужны еще одни рабочие руки.
— Тогда, располагай, — кивнула Рейчел. — Но что это нам даст? Мы ведь и так знаем, что у него передатчик?
— Ну, это просто! — отмахнулась Лиза. — Сядем около распределительного щита. Как только засеку передачу, начнем отключать подачу электричества по секторам…
— Вот, черт! — встрепенулся Райт. — Колоссально! Вот же ты умница какая, Лиза! Давайте, тогда, дамы, сразу за дело! Что тебе нужно, Лиза?
— Сам автомат, — начала перечислять она, — отвертки, мелкие плоскогубцы, паяльник, пинцет, припой, проволока, медная… А серебряной, случаем, нет?
— Есть, — ответила Рейчел, но немного.
— А много и не надо.
— Дать тебе лупу? — спросил Тюрдеев.
— Не надо, у меня гоглы есть. Хотя нет! Давай! Рейчел пригодится!
— Отлично! — встал Райт. — Дамы и господа, выпивка откладывается, но за успех операции я проставляюсь по полной! Бейли обеспечь, чтобы у склада никто не ошивался! Остальные пока свободны, но без оружия не ходить!
* * *
Артиллерийский автомат — штука странная. В сущности, никчемная, но сделана, как и многое другое в этом мире, изобретательно и не без признаков божественного безумия. Тут, что называется, ни прибавить, ни убавить. На самом деле, автоматизировать подачу снарядов большого калибра из артиллерийского погреба к самим пушкам — задача не столь и сложная, особенно для тех, кто уже умеет делать автоматические пушки малых калибров. Но местные инженеры пошли своим путем. На первом этапе, в самих погребах артиллерийский автомат — трехногий и четырехрукий недоробот, — берет снаряды со стеллажа, переносит к подъемнику, загружает и отправляет наверх. Паровой подъемник, приводящийся в движение приводом от вспомогательного двигателя, доставляет снаряды в артиллерийскую башню. И там с лотка подъемника их снимает второй артиллерийский автомат, способный принять и отнести снаряд к пушке, подать его в ствол и закрыть замок. Остальное делают люди, и у Лизы, как только она поняла принцип устройства артиллерийской башни, возникло стойкое сомнение во вменяемости местных конструкторов. Ну, чего, казалось бы, проще — обратить все потраченные на создание этого карликового голема средства на постройку обыкновенного автомата заряжания? Револьверного или ленточного, или еще какого. Но нет!
Впрочем, нет худа без добра. Лиза вскрыла корпус электромеханического болвана и получила в полное свое распоряжение несметное количество разнообразных реле, пневматических и механических, электрических и паровых, а так же реостатов, конденсаторов и трансформаторов, всевозможных резисторов, включая термо и фоторезисторы, дросселей, соленоидов и кварцевых резонаторов, не считая многих метров высококачественных проводов различного сечения. И это все в довесок к невероятным чудесам механики, ко всем этим миниатюрным шарнирам, эксцентрикам и карданам, шестерням всех мастей, валам, вариаторам и редукторам, выточенным к тому же из высококачественной стали и бронзы. Просто праздник изобилия какой-то, а не примитивный паровой робот доэлектронной эпохи. Ну, а дальше, как говаривали в ее время в политехе, одна лишь ловкость рук, и никакого мошенства. А руки у Лизы росли, откуда следует и в прошлой жизни, не подкачали и в нынешней. Да и Рейчел не посрамила профессию. Электрик или нет, но инженеры в эту эпоху и в этом мире, хотя и специализировались уже по отраслям знания, все еще знали и умели всего понемногу и во всех прочих областях техники и технологии.
В конечном итоге, через шесть часов кропотливой работы широкополосный детектор электромагнитного излучения был создан и перенесен поближе к распределительному щиту, в небольшую обычно пустующую каюту, примыкающую к электрической подстанции брига. Ну, а пока Лиза и Анфиса обустраивали «центр слежения», Бейли и Райт соорудили подходящую по размерам антенну, перебросив стальной провод между первой и второй артиллерийскими башнями, то есть, протянув ее не поверху, а понизу — под днищем корабля.
Предполагалось, что в течение дня засланец выходить на связь поостережется, но вот ночью… Ночь для связи самое подходящее время!
Весь день «Звезда Севера» шла ускоренным ходом, делая не меньше тридцати узлов, в направлении на зюйд-зюйд-ост и уже в сумерках достигла гельты Эль-Ассел. Здесь бриг завис между скал над небольшим, но глубоким озером и начал забор воды…
* * *
В дверь осторожно постучали. Лиза взяла со стола маузер, сняла с предохранителя, и кивнула Рейчел, мол, можно открывать. Стандартная связка: один открывает, другой страхует. Но обошлись без стрельбы: пришел Тюрдеев, принес термос с кофе и еще один — с холодным чаем, сандвичи и шоколад.
— Это все, на что я оказался способен без посторонней помощи, — лекарь был смущен, но держался молодцом. — Но я очень старался.
— Спасибо Лева! — Лиза свинтила крышку с термоса и разлила по стаканам чай. — Есть не хочется, но вот от чая не откажемся. Вечер жаркий, скорей бы уж ночь!
— Вот ночью кофе не помешает! — напомнил лекарь.
И в самом деле, ночью в пустыне не жарко. А бывает и холодно!
— Ну, что, коллеги, начнем помолясь? — Лиза выпила залпом полстакана чая, закурила и включила детектор.
Следующие сорок минут приемник пролистывал в автоматическом режиме частоты от трех до тридцати мегагерц и обратно, но ничего интересного не обнаружил. Разговаривать не хотелось, сидели молча. Лиза и Рейчел курили, Тюрдеев читал книжку. И вдруг…
— А ведь это оно! — подскочила Лиза. — Рейчел!
Но инженера и просить не надо было. Та стояла уже у распределительного щита.
— Начинаю!
— Мимо!
— А так?
— Не то!
— Еще? Еще? Еще?
— Нет, нет, нет… Да! — Лиза услышала, как прервалась морзянка. — Где?
— Коридор А, — сразу же откликнулась Рейчел, — каюты номер 2 и 4.
— Профессор или Мари! — констатировала Лиза. — Вот же, суки, прости господи! Лева, звони Райту!
— Уже! — Тюрдеев подхватил трубку внутреннего телефона и набрал номер. — Шкипер?
А детектор, предоставленный самому себе, между тем, вернулся к пролистыванию диапазона коротких волн. Лиза отвлеклась на разговор, но приемник вдруг «мяукнул», привлекая внимание, и Лиза посмотрела на шкалу.
— Вот же хрень! Рейчел, быстро! Давай, отключай все по новой, у нас тут еще один дятел нарисовался!
— Подожди, Иан! — попросил Тюрдеев. — У нас, похоже, два передатчика работают одновременно.
— Есть! — крикнула Лиза, когда сигнал исчез. — Кто?
— Лестничный пролет АБ-2 и каюты с третьей по седьмую.
— Четвертая моя, — сразу же среагировала Лиза.
— Пятая моя, а в шестой доктор живет! — включилась Рейчел.
— Значит, или Пьерар, или Монтанелли!
— Иан! Второй передатчик или у Пьерара, или у Монтанелли! — тут же продублировал Тюрдеев.
— Скажи ему, — сказала Лиза, вставая из-за стола и подтягивая к себе маузер, — скажи ему, что мы с Рейчел идем к Мари, а на вас трое остальных!
— Иан говорит, что, если ты не возражаешь, то по такому случаю он поднимет в ружье вторую наземную команду, — повернулся к ней Тюрдеев.
— Он что, меня спрашивает? — смутилась Лиза.
— Похоже, на то! — задумчиво кивнул лекарь.
— Скажи, не возражаю! — пожала она плечами и повернулась к инженеру. — Пошли, Рейчел, посмотрим, чем дышит профессорская дочка!
Вышли в технический коридор, осмотрелись, прислушались. Все было тихо. Но так и должно было быть, все-таки ночь на дворе. Люди спят в большинстве, а те, кто не спит, те на вахте, и определенно не на нижних ярусах. Тюрдеев пошел первым, и Лиза с удовлетворением отметила, что в руке у доктора «Горбатов» — одиннадцатимиллиметровый длинноствольный револьвер, из которого вполне можно завалить и косолапого. Сама она, поколебавшись, повесила маузер через плечо, а в левую руку взяла свой револьвер. У него калибр меньше, чем у «Горбатого», но в ближнем бою, да в тесных помещениях должно было хватить и 7.62 мм. А вот шедшая за ней Рейчел вооружилась американским пистолетом-пулеметом. У этого чуда в круглом магазине-диске — тридцать два пистолетных патрона, и, хотя калибр те же 7.62, что и у Лизы, Рейчел, имея темп стрельбы четыреста выстрелов в минуту, способна буквально залить свинцом любое корабельное помещение.
«Но, даст Бог, не придется!»
Пройдя по сложноустроенному лабиринту нижней технической палубы, они довольно быстро вышли к пассажирскому лифту и уже на нем добрались до коридора А. Там их ожидали Райт, Анфиса, Бейли — «Рейчел, детка! На твоем месте я не стал бы палить из этой трещотки в закрытом помещении!» — и пять вооруженных десантников под командованием небезызвестного Кумуша Сатчи. Караим действительно был не похож на знакомых Лизе евреев. Не то, чтобы среди них не встречались блондины. Та же, Рейчел, например. Но Кумуш, несмотря на серые глаза и темно-русые волосы, больше напоминал ордынца. Где-то так.
Она взглянула на Райта, спрашивая взглядом, что дальше. Но шкипер лишь пожал плечами и стал жестами распределять людей, показывая, кому куда идти. Никто, разумеется, не спорил. Тихо разошлись по коридору, встали по сторонам от дверей в каюты. Лиза оглянулась. Райт выбрасывал пальцы — четыре, три, два, один.
— Давай! — шепнула она, кивая Рейчел, и та легонько постучала костяшками пальцев по лакированному дереву двери.
Вообще-то, стоило, наверное, просто открыть дверь мастер-ключом и войти, поймав Мари, — если это все-таки она, — что называется, со спущенными штанами. Но кто ее знает, пугливую, вдруг начнет стрелять? Каюта большая, — в одно движение противника не достанешь, — но не настолько, чтобы промазать в «ростовую мишень». Поэтому действовали осторожно, хотя и не слишком эффективно. Да и небезопасно, говоря начистоту.
Рейчел постучала в дверь, прислушалась, пережидая. Постучала снова. Анфиса, между тем, достала мастер-ключ и, вставив его в гнездо, повернула, размыкая замок. Лиза рванула дверь на себя и первой влетела в каюту, столкнувшись с Мари у самых дверей. Ну, что сказать? У Лизы реакция изначально лучше, поэтому она успела отклониться в сторону и приняла дочь профессора на правое плечо, держа левую руку на отлете, чтобы, не дай Бог, кого-нибудь не подстрелить.
— Стой, где стоишь! — прошипела Анфиса, пропуская мимо себя Рейчел и захлопывая дверь.
— А? — отшатнулась Мари, получившая от Лизы несильный, но неприятный удар плечом в лицо. — Что?
— Да, все, собственно! — Рейчел прошла вглубь каюты, отдернула занавес, закрывающий альков и хмыкнула, рассматривая радиопередатчик. — «Сименс унд Хальске»! Не дурно!
— Это не то, что вы думаете! — Мари оглянулась, увидела, что разоблачена, и краска разом сошла с ее лица.
— Вот все вы так! — вздохнула Лиза, подталкивая Мари вглубь каюты. — А что, спрашивается, я должна была подумать, застав мужа с членом… Как бы это сказать деликатно? Вставленным в… или всунутым? Ну, в общем, он трахал мою собственную кузину и при этом утверждал, что это совсем не то, что я думаю. Как считаешь, Мари, что он имел в виду?
— Я…
— Ты, сука, работала на ключе! — рявкнула Лиза, резко ломая «стиль общения». — На кого ты работаешь?!
Кажется, это была цитата из какого-то шпионского фильма, но Лиза использовала для дела все, до чего могла дотянуться.
— Ну, и кому ты нас сдала, кошка драная? — спросила Анфиса, подключаясь к организованному на скорую руку «потрошению барышни».
— Вы думаете, это я те корабли навела?! — возмутилась, начинавшая приходить в себя Мари.
— Нет, что ты! — остановила ее Анфиса. — Как можно! Мы себе такое даже вообразить не могли! Ну, что там? — оглянулась она на Рейчел.
— Да, вот передатчик, кодовая книга, блокнот с… Я думаю, это частоты.
— Дилетанты! — хмыкнула Лиза и, подойдя к столу, взяла со столешницы блокнот в кожаном переплете. — Частоты, говоришь? То есть, больше одной?
Она наскоро пролистала блокнот и сразу же поняла, что не такая Мари и дилетантка. Просто шпионаж не ее профессия, вот и не учла, что передатчик могут банально запеленговать. И «посторонние», то есть люди со стороны, как те, например, кто устроил засаду «Звезде Севера», и кто-нибудь из экипажа, прямо здесь, на борту брига. А так — все путем! «Как в лучших домах Лондона и Парижа»: три адресата и все трое анонимные. Икс, Игрек, Зет. Так латинскими буквами и записано. И у каждого свои частоты, по три на нос. Вернее, показалось, что частоты, так как числа совпадали с общепринятым делением шкалы коротковолнового передатчика. Но не все так просто. Каждая из частот, если это все-таки именно частоты, а не что-нибудь еще, имела дополнительное обозначение, на этот раз буквами греческого алфавита. Вот и думай, что бы это значило?
Слушая вполуха «допрос коммуниста», Лиза подошла к передатчику и взглянула на шкалу.
«Вот, что такое везет!»
По-видимому, услышав стук в дверь, Мари успела лишь выключить рацию и задернуть шторы, а индикатор так и остался в рабочем положении — на отметке 6,23 МГц.
«Шесть двадцать три…» — Лиза взглянула в блокнот и удовлетворенно усмехнулась. У Игрека одно из трех чисел как раз 6,23. Значит, все-таки частоты, но что, тогда, означает «Альфа»?
У Игрека и Зета — по три частоты, соответственно обозначенные Альфа, Бета и Гамма, а вот у Икса одна буква отличается: Мю, Бета, Гамма.
«Не вахты… Стоп! Мю! Какая она по счету?»
Пришлось вспоминать греческий алфавит, но Лиза с этим справилась. Как все-таки много всякого барахла набито в голову простого советского инженера!
«Двенадцатая! Возможно, двенадцатичасовой цикл? Нет, не сходится! Но если это двенадцать двухчасовых циклов тогда, все в порядке. Мю — это с десяти вечера до полуночи. Альфа — с двенадцати до двух ночи…»
Все сходилось! Когда и выходить на связь, если не ночью?
«Ну, не бином Ньютона!»
Три адресата, три частоты, три временных окна. Вполне логично!
Лиза полистала блокнот. Какие-то метеорологические записи, данные геологических проб, схема азимутов на трех языках, краткий разговорник на неизвестном Лизе языке, содержащий фразы типа «мне надо идти на восток», «помогите мне» и «я хочу есть».
«А заодно пить, спать и срать! — Лиза даже сама удивилась своему раздражению, переходящему в гнев. — Крыша едет?»
Перевернула страницу и увидела рисунок карандашом. Кольцо и палочка, перпендикулярная ободу. Добавить к ней перекладинку, и выйдет «Венерино зеркало». Но перекладинки нет, а рисунок — это именно рисунок, сделанный в трех проекциях. И получается, что кольцо объемное, дутое, палочка — это на самом деле трубочка, и на внутренней поверхности тора четыре круглых отверстия. Свирелька, согнутая в кольцо — такая ассоциация. И называлась эта штука — «афаэр», что бы это ни означало.
«Афаэр… Что же это за штука? Украшение?»
Если рисунок отражал истинные размеры вещицы, ее вполне можно было повесить на цепочку, тем более, что штуковина, судя по всему, металлическая, хотя и неизвестно, из какого именно металла она сделана.
«Или ключ?»
Могло случиться и так. Но иди еще найди ту дверь, для которой он предназначен! И спрашивать об этом отчего-то не хотелось. Лиза обдумала, мелькнувшую, словно бы, случайно и без повода, мысль, и решила, что может себе это позволить. Вырвать страничку и присвоить. Не деньги все же. Не бриллианты. Листок с рисунком.
«А там посмотрим, что это и к чему… Но Райту рассказывать не буду! И вообще никому!»
Она закрыла блокнот и, сунув в карман, вернулась к препирающимся женщинам.
— Значит, так, — сказала Лиза, и все сразу же замолчали.
«Похоже, я заработала авторитет!»
— Слушай меня внимательно, Мари, и не говори потом, что не слышала. Бриг был атакован. А ночью мы засекли твою передачу. Возможно, этому есть объяснение, и, тогда, мы хотим его услышать. В противном случае, тебя обвинят в пиратстве со всеми вытекающими из этого последствиями!
— Я что похожа на самоубийцу, вызывать огонь на себя? — возмутилась Мари.
— Мне это не интересно, — пожала плечами Лиза, — самоубийца ты или нет. Повесим за шею, и будешь висеть…
— Вы не посмеете! Мой отец…
— В сущности, и он, и доктор Пьерар могут быть признаны соучастниками, — подыграла Лизе Рейчел. — Повесим всех троих. Лиссабонское соглашение нам это позволяет. Соберем суд и повесим, как пиратов.
— Кто такой Зет? — сменила тему Лиза.
— Это коммерческая тайна! — попробовала протестовать Мари.
— Зря ты так! — вздохнула Лиза. — У твоей рации дальность максимум пятьсот километров. А мы сейчас где? В Сахаре, и в радиусе пятисот километров тебе связываться просто не с кем, если только Зет не летит на другом воздушном корабле…
— Он летит! — испуганно вскрикнула Мари, по-видимому, сообразившая, что одного этого будет достаточно для обвинения в пиратстве.
— Ну, вот! — кивнула Лиза. — Можешь, когда хочешь! Кто? Где? Зачем? И не тяни резину!
— Доктор Пьерар, ученик моего отца… — сникла Мари.
— А этот, тогда, кто? — кивнула Анфиса в сторону стенки, но все поняли, кого именно она имеет в виду.
— Это капитан Дидье ван Россом.
— Капитан, значит! — Лизе он с самого начала не показался. Вернее, показался совсем не тем, за кого себя выдает. Так уж вышло. — Ладно, к нему мы еще вернемся, а пока скажи, на чем летит этот наш Пьерар номер два и куда именно?
— Он летит на шлюпе «Конкордия». Они идут прямо за нами, в ста пятидесяти — двухстах милях к северу.
— Зачем? — Вопрос не праздный.
— Они нас подстраховывают.
— Они? — снова вмешалась Рейчел. — Кто это они?
— Наши слуги и несколько студентов моего отца…
— Сколько именно студентов и слуг? — уточнила Лиза.
— Пять студентов и три слуги, — нехотя ответила Мари. — Но, Лиза, вы должны понимать! Экспедиция в Ярубу — предприятие в высшей степени рискованное!
— Отчего же! — подняла бровь Лиза. — Понимаю, разумеется, или ты за дуру меня держишь?
— Нет, что вы! — всполошилась насмерть перепуганная Мари. — Я так не думаю! Но вы не понимаете! Это дикая местность! Горы и джунгли, хищники, местные племена… Разбойники, наконец! И не забывайте про лорда Диспенсера! Уинчестер ни перед чем не остановится! Он хочет получить сокровища Кано, и этим все сказано! А в игре еще и полковник Штоберль. Вот почему нам нужны помощь и прикрытие!
— Помощь и прикрытие? — едва не вспылила Анфиса. — А мы, тогда, кто? У нас бриг, милочка, а не прогулочная яхта! Нам помощники ни к чему! А вы, вернее, вы и ваш отец подписали контракт. Это соглашение, а не фрахт! И ваш тайный резерв очень смахивает на нож за пазухой, разве, нет?
— Да, полно вам! — запротестовала Мари. — Вы же видели! Они опасны! Мы едва уцелели, а шхуну Девулфа они просто уничтожили!
— Кто такой Девулф? — Лиза видела «убитую» шхуну, и это зрелище ей не понравилось.
— Кристоф Девулф мой двоюродный брат… И я даже не знаю, жив он или нет! Передатчик молчит. Поэтому я хотела, предупредить Пьерара и попросить его, проверить обломки шхуны.
— Икс или Игрек? — спросила Рейчел.
— Игрек.
— Отлично! — Лиза достала портсигар, протянула Мари. — Папиросу?
— Да, спасибо!
Закурили.
— Варза, не в службу, а в дружбу! — по-русски сказала Лиза, но тут же спохватилась, что вышло невежливо. — Извини, Рейчел. Я хочу, чтобы Анфиса сходила к Райту. Ну, ты понимаешь!
Они ее поняли, разумеется. Ведь Мари не знает пока про Пьерара, — Монтанелли Лиза всерьез предателем не считала, — а Пьерар не знает про Мари. Неплохая комбинация, между прочим, если Райт будет знать подробности, да и Лизе ясность не помешает.
— Я схожу! — сразу же согласилась Анфиса и, не мешкая, вышла из каюты.
— Вернемся к нашим баранам, — предложила Лиза, выдохнув дым первой затяжки. — С Игрек и Зет кое-что прояснилось, а кто у нас Икс?
— Лиза, — снова запротестовала Мари, — вы не можете требовать от меня…
— Вообще-то могу! — прервала ее Лиза и влепила пощечину.
Не сильно, но больно и, разумеется, обидно. От неожиданности Мари вскрикнула, но Лиза ей «расслабиться» не дала, сразу же ударив по другой щеке. Голова Мари качнулась туда — сюда, на белой коже появились красные пятна. Глаза расширились от ужаса и непонимания.
— Это не игра, Мари! — спокойно объяснила Лиза. — Игры кончились. Итак, вопрос: кто такой Икс?
— Я… — начала было Мари, но Лиза ей продолжить не позволила, влепив еще одну оплеуху.
— В следующий раз, если сразу не ответишь на вопрос, разобью нос, потом сломаю палец, а потом… Впрочем, так далеко я пока не загадываю. Вопрос: кто такой Икс?
— Ян Линдеман! — сразу же ответила Мари. Она смотрела на Лизу с ужасом. Похоже, до нее начало доходить, в какую беду она умудрилась попасть.
— Ян Линдеман, — повторила за ней Лиза. — Он из Фландрии или из Нидерландов?
— Из Нидерландов.
— Молодец! Где он сейчас?
— Он в Томбуте.
— Томбут? — переспросила Лиза, которой не хотелось, чтобы кто-нибудь еще знал о ее осведомленности. — Где это?
— Это в Ярубе. Город на берегу озера Косогу.
— Ты не могла с ним связаться! — покачала головой Рейчел. — Слишком далеко.
— А я с ним и не связывалась. С ним на связи Пьерар, у них на шлюпе мощный радиопередатчик.
— Наш радиоискатель ты испортила?
— Нет, что вы! Я вообще об этом в первый раз слышу, — испугалась Мари.
— Возможно, — кивнула Лиза. — Расскажи нам об этом Линдемане. Кто он? Что делает в Томбуте? Как связан с тобой и твоим отцом?
— Линдеман сослуживец моего отца. Они вместе служили… — Мари осеклась, сообразив, что сболтнула лишнее. В смысле, совсем лишнее.
— Где они служили? — тут же дожала Рейчел.
— В Иностранном легионе, — испустив горький вздох, призналась Мари.
— Профессор служил в Иностранном легионе? — Лиза об этом уже знала, но другие в ее знание посвящены не были…
* * *
Допрос дело гадкое, утомительное и неблагодарное в том смысле, что удовольствия не доставляет, даже если допрашиваешь ты, а не тебя. К утру Лиза чувствовала себя так скверно, словно пробежала Ленинградский марафон, да еще искупалась на финише в сточной канаве. Сначала выбивали дурь из Мари, но, слава Богу, не в прямом, а в переносном смысле. Пытать «шпиёнку» не пришлось. Сама все, в конце концов, рассказала, но «конец», следует отметить, вышел длинный. Дамочка темнила и юлила, а главное — дознаватели зачастую просто не знали, о чем спрашивать. Так что узнали, конечно, много больше, чем ожидали, но и ожидания их, возможно, были сильно занижены. Однако и на том спасибо, могли ведь ее вообще проворонить!
Закончив с Мари, сели с Райтом и его «узким кругом» подбивать итоги, и это тоже оказалось делом долгим и утомительным, хотя и не таким грязным. Отчитались по Мари Нольф, выслушали подробности допроса капитана ван Россома и профессора Нольфа, перекусили, обмениваясь впечатлениями и соображениями, обсудили предложения, «подбили бабки» и разошлись в седьмом часу утра, условившись гельту пока не покидать. Место тихое, кроме зверья никого, кого стоило бы принимать в расчет, — ни верблюдов, ни людей, да и бриг, спрятанный среди скал, никому со стороны не виден. Разве что, кто-нибудь сверху пройдет или специально прилетит к воде.
— Слушай, шкипер, — бросила, выходя из каюты Анфиса, — если не трудно, пошли вниз пару охотничьих команд. Там у гельты на водопое, наверняка, антилопы обретаются. Я бы от жаркого не отказалась!
— Да и мне отбивная не помешает! — согласилась Лиза.
— Как скажете, дамы! — усмехнулся Райт. — Шашлыки, мясо по-бургундски, барбекью — все для вас, и в лучшем виде. Заслужили!
Вышли в коридор, раскланялись и разошлись по каютам. Лиза только успела расстегнуть френч, в котором продержалась всю ночь, как зазвонил телефон.
«Господи прости! Что ж вам неймется!»
— Слушаю! — сказала в трубку.
— Это Варза, если не узнала.
— Узнала! — улыбнулась Лиза.
— Ты ко мне, или я к тебе? — спросила тогда Анфиса.
Звучало соблазнительно, да и, кроме того, известное дело: постельные игры — лучшее средство от стресса. Первым побуждением было согласиться, но просчитав наскоро последствия и перспективы, Лиза решила, что все-таки не стоит.
— Извини! — сказала она вслух. — Не то, чтобы я не хотела, но думаю, не стоит! Ни тебе, ни мне это добра не принесет.
— Возможно, ты права, — со вздохом ответила Анфиса. — Но это какая-то неправильная правота, если ты понимаешь, что я имею в виду.
— Понимаю! — Лиза, и в самом деле, понимала. — И разделяю твое чувство.
Прозвучало двусмысленно, но на разъяснения просто не хватило сил.
— Хороших снов! — пожелала Варза.
— И тебе, Фиса!
На том разговор и закончился.
Лиза покачала головой, сняла френч и привычно потянулась к бутылке. Однако наливать не стала. Расхотела, сообразив, что ведет себя здесь, в мире Елизаветы Браге, совершенно неправильно. Пьет все, что горит, и имеет все, что движется! Хорошее присловье. Разумное. Знает народ, что почем в этой жизни. А вот Лиза, так получается, потерялась, позабыв, где проходят границы добра и зла. В чужом теле грешить оказалось проще, вот какая штука! Лиза Берг такого бы себе не позволила. И не потому, что недотрога или синий чулок, а потому что не все в жизни сводится к примитивному удовлетворению основных инстинктов. Существуют удовольствия и иного рода.
«Летать, например… Или думать…»
Лиза сняла телефонную трубку и набрала номер буфетной.
— Это Браге, — представилась она, когда ей ответили. — Извините за беспокойство, но не могли бы вы заварить мне крепкого чая?
— Разумеется, капитан! — ответил стюард. — Могу предложить на выбор, ассамский чай, китайский Лапсанг Сушонг или цейлонский.
— Цейлонский, — решила Лиза. — Спасибо!
И в этот момент кто-то постучал в дверь. Стук был деликатный, но отчего-то сразу же стало ясно, что за дверью мужчина.
«На чай не похоже. Так быстро не заварить. Так, может, ну его! Успеется еще или все-таки открыть?»
Подумала мгновение и решила открыть.
«Нечего откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня».
Однако то дело, которое ожидало ее за дверью, Лиза с чистой совестью перенесла бы на неопределенное «потом».
— Я подумал, ты еще не спишь, — сказал Тюрдеев и виновато улыбнулся. — Извини, если помешал.
— Да, нет, Лёва! — улыбнулась в ответ Лиза, хотя улыбка, наверняка, вышла так себе. — Все в порядке, проходи! Садись! Сейчас чай принесут.
— Я подумал… — лекарь вошел в каюту, но садиться не торопился. Стоял, смотрел на Лизу, и явно нервничал. Состояние это мало ему подходило, но, по-видимому, ничто человеческое Тюрдееву все-таки не чуждо. Да и продолжение разговора угадывалось без труда. — Я подумал… Если ты не против, может быть, позволишь мне за тобой ухаживать?
— Лёва!
— Постой! — перебил Лизу Тюрдеев. — Для прочных отношений иногда достаточно сильной любви одного. Мне показалось, ты мне симпатизируешь. Не любовь, конечно! Не то, что было раньше, но все-таки не равнодушие и не отторжение. А со временем, быть может…
— Не может! — покачала головой Лиза, которой очень не хотелось говорить то, что предстояло сказать. — Ты и сам это знаешь. Не получится. Ты будешь все время сравнивать, какой я была прежде, и какой стала. Будешь искать во мне меня прежнюю и не найдешь. Начнешь снова подозревать во мне пришелицу из другого мира… И это, Лёва, я только о тебе сказала, да и то самое очевидное. Но ведь есть еще и моя беда. Я знаю, что когда-то любила тебя, и это будет все время висеть надо мной, как Дамоклов меч. Захочется стать такой, какой была, но я ведь все равно не смогу. И что тогда?
— Значит, нет?
— А сам ты, как думаешь? Ты же умный человек, Лёва! Посмотри на нашу историю трезво!
— Наверное, ты права, — кивнул он.
— Да, нет! Куда там! Не наверное, а наверняка! — сказал он твердо и посмотрел Лизе в глаза. Не заискивающе, не вопрошающе, просто посмотрел, потому что хотел увидеть ее глаза. Так она этот взгляд поняла.
— Извини, Лёва! — сказала Лиза, чтобы не молчать. — Но я думаю, нам стоит оставить все, как есть. Ты хороший человек. Дружить с тобой, если позволишь, честь для меня. Но любовь давай оставим в прошлом, о котором помнишь ты один. Считай, что я умерла на самом деле.
— А это, — указала на себя, — это, Лева, кто-то другой. Шеф-пилот «Звезды Севера» и та еще оторва, если честно. Но дружить я умею!
— А я нет. Извини! — Тюрдеев коротко поклонился и быстро вышел из каюты, едва не столкнувшись в дверях со стюардом.
— Ваш чай, капитан!
— Спасибо!
Стюард спросил взглядом, где накрывать, и Лиза кивнула на журнальный столик.
— Сюда, пожалуйста! Спасибо!
Что ж, спать она расхотела. Пить себе запретила. И двух потенциальных любовников отшила. Вернее, любовника и любовницу. Оставалось, заняться делом. Лиза закрыла дверь на задвижку, вернулась к столику, села в кресло.
«Итак…»
Итак, они поймали двух радистов. Щедрый улов, если честно, и в большой степени всего лишь результат везения или, лучше сказать, стечения обстоятельств, поскольку ни один из двоих «стукачей» прямого отношения к атаке на «Звезду Севера» не имел. Мари утверждала, что работает на отца. Возможно, все так и обстояло. Во всяком случае, их показания — ее и профессора Нольфа, — совпадали, и обвинить их было, в сущности, не в чем. Разве что, в скрытности и паранойе. Но скрытность не преступление, как, впрочем, и паранойя, которую они оба демонстрировали с завидным постоянство. Другое дело, что от общения с членами семьи Нольф у Лизы осталось стойкое ощущение некоей недоговоренности. Что-то там было «за занавеской», что-то серьезное и, скорее всего, грязное, но не пытать же их, в самом деле! Как ни крути, они компаньоны, и этим все сказано.
Тем не менее, два предположения на их счет Лиза все-таки сделала. Во-первых, она заподозрила Кристиана Нольфа в нечистой игре. Вполне могло случиться, что профессор — отнюдь не похожий, к слову, на какого-нибудь ученого чудака, — ни с кем сокровищами Кано делиться не собирается. Звучит отвратительно, но люди убивают друг друга и за меньшие деньги. А тут на кону двадцать миллионов по минимуму. Вполне мог спланировать какую-нибудь гадость вроде серьезной диверсии, а, возможно, и нападения. Естественно, не на данном этапе, — сейчас бриг и его команда Нольфам были нужны целыми и невредимыми, — но вот когда «ключик будет наш», тогда может случиться все, что угодно. Впрочем, о такой возможности, похоже, думала не одна Лиза. Во всяком случае, Райт что-то такое тоже заметил. Однако Лиза решила, что ее девиз в этой жизни «на Бога надейся, а сам не плошай!» Кто его знает, Райта, о чем он думает и что предполагает предпринять! Лизе в любом случае нужно держать ухо востро и не пропустить момента, когда ее решат похоронить. А значит, без оружия она больше никуда ходить не будет. Даже в сортир.
Второе предположение было еще хуже первого. А что если главный приз не золото? К сожалению, у Лизы не хватило фантазии придумать, что бы это могло быть, но это и неважно! Важно другое, если существует нечто более ценное, чем коллекция золотых и серебряных изделий ценой в двадцать миллионов флоринов, делиться этим чем-то с кем-нибудь еще — особенно, если приз неделим, — никто не станет и живых свидетелей постарается за спиной не оставлять.
Лиза достала из кармана два листка бумаги. Блокнот она при свидетелях отдала Райту, но перед этим успела вырвать из него страничку с рисунком. Переплет, к счастью, оказался тетрадным, так что, изъяв вторую половинку согнутой вдвое страницы, Лиза уничтожила все следы. Райт об изъятии знать не мог, а Мари Нольф не будет знать, кто именно украл у нее рисунок. Она не видела, в чьих руках побывал блокнот, пока ее допрашивали. И уж тем более, не знает, кто еще имел к нему доступ с того мгновения, как он попал к Райту.
«Афаэр… Звучит красиво. Почти как Аэлита, знать бы еще, что это такое?!»
Лиза внимательно изучила рисунок и сейчас, когда ничего не отвлекало, заметила, что на одной из трех проекций художник, — по-видимому, это была сама Мари Нольф, — нарисовал отрезок прямой, как если бы масштабировал изображение.
«Пять миллиметров… Значит, если это пять миллиметров, то…»
В таком случае получалось, что внутренний диаметр кольца около трех с половиной сантиметров, длина трубки — два и пять десятых, а толщина бублика и трубочки — порядка шести — семи миллиметров.
«Значит, все-таки украшение?»
Но у Лизы на данный момент было больше вопросов, чем ответов. Возможно, украшение, а может быть, и нет. Иди знай, что это за штука!
«Что ж, не знаю сейчас, узнаю потом!» — пожала она мысленно плечами и, закурив, налила себе еще чаю.
Чай оказался превосходным, именно таким, каким должен быть черный чай. Без всех этих цветочных привкусов и невероятных ароматов. Просто крепкий, духовитый и вкусный. Без сахара и лимона. Без ничего.
На краю столика лежала карточная колода. Пару дней назад хотели сыграть в покер, но не получилось, нашлись другие дела. Лиза вытряхнула карты из коробочки и стала перебирать. Зачем, поняла только тогда, когда добралась до дамы червей.
«Мари!» — метод, ставший популярным у советских людей после известного сериала о разведчике Исаеве. Он там тоже раскладывал пасьянс. Только не из карт, а из рисунков с портретами своих противников.
«Мари! — отложила Лиза даму червей. — Профессор!»
Отчего-то ей показалось, что Нольф — это король бубен.
«Ну, пусть будет бубен! Мне то что?»
Король лег рядом с дамой, но с этими двумя было относительно просто. Их мотивы, худо-бедно просчитывались или хотя бы угадывались. Сложнее было со Лжепьераром. Официально капитан ван Россом был прикомандирован к экспедиции профессора Нольфа генеральным штабом герцогства Фландрия, для «оказания всемерной помощи и охраны». Герцог Роберт Фландрский при этом исходил из предположения, что профессор Нольф организует научную экспедицию в труднодоступные районы горного массива Кхонга. В этом пункте показания ван Россома и Нольфа совпадали. Впрочем, кое о чем Нольф, по-видимому, не знал. Оказывается, — так утверждал ван Россом, — Третье управление генштаба усомнилось в достоверности изложенной профессором версии, а потому офицера выбрали из своих, то есть из оперативников контрразведки. Это были хорошие новости, но настораживало, что ван Россом озвучил свою версию событий практически сразу после ареста, а взяли его, как и Мари, на горячем. Он даже рации отключить не успел. Бейли не стал осторожничать и вошел к «доктору Пьерару» без стука.
Итак, у ван Россома была рация, и это было нехорошо, но «служба есть служба, господа, не правда ли?» Он сразу же сознался в том, что обманывал профессора и имел собственные приказы. Однако Райт был не глупее Лизы, а передатчик капитана был точно такой же, как у Мари, и, значит, тот, с кем общался ван Россом, должен был быть где-то рядом. Но вот об этом шпион говорить отказывался. Нет, и все!
Одним словом, крепкий орешек. Вот только Райт и Бейли — ни разу не слуги закона и не законопослушные граждане. Ван Россома вывели на палубу, спустили со стрелы грузового крана веревку с петлей, связали лазутчику руки за спиной и уже почти повесили, когда до капитана, наконец, дошло, что искатели сокровищ, по сути, те же разбойники, только легализовавшиеся. И в отсутствие свидетелей они могут сделать с ним буквально все, что захотят, а затем состряпают в оправдание своих действий протокол суда, тем более что у них есть неопровержимое доказательство: нападение дромона и драккара и рация с радиусом действия в пятьсот километров. В общем, ван Россом не стал упрямиться и сознался, что работает еще и на лорда Диспенсера. Однако к атаке, если верить ему на слово, отношения не имеет и радиоискатель испортил не для того, чтобы обеспечить драккару и дромону «эффект неожиданности», а для того, чтобы на «Звезде Севера» не обнаружили шхуну «Кентербери», следующую параллельным курсом на расстоянии в полста километров к западу от брига. Впрочем, это почти ничего не объясняло, так как капитан «клялся и божился», что ни о намерениях лорда, ни о его местонахождении ничего не знает, как не осведомлен и о численности отряда, находящегося на «Кентербери».
И вот это были плохие новости, потому что в истории капитана ван Россома концы с концами не сходились. Провисала «легенда» фландрского контрразведчика, и ничего он с этим поделать не мог. Ведь, если он работает на Диспенсера — а с какой, к слову, стати? — зачем лорду Эдварду было организовывать в Бремене похищение Лизы и задавать ей глупые вопросы, ответы на которые мог с легкостью дать его высокопоставленный агент?
Лиза покрутила в пальцах валета треф и положила его чуть в стороне, добавив к нему туза той же масти. Туз — неизвестность, сомнения и подозрения. И, разумеется, смелые гипотезы.
«Что ж, тут могут быть варианты…» — Лиза посмотрела в сторону открытого поставца, но, покрутив в голове идею — выпить, решила все-таки не пить. Она только закрыла створки поставца, чтобы не смущал своими богатствами, и вернулась к столу.
«Итак, Диспенсер и ван Россом. Что с ними не так?»
Капитан утверждал, что все дело в деньгах, но конкретных сумм не называл, а его впопыхах и не спросили. И это плохо, потому что, имея время на размышления, Россом наверняка что-нибудь придумает. А у Лизы, как в самом начале возникло подозрение, что капитан врет, так никуда и не делось. Она предполагала, что или ван Россом работает не на Диспенсера, а на кого-нибудь другого, — например, на полковника Штоберля, — или он стал помогать англичанину только после Бремена. Возможно, в Падуе, где ван Россом мог лично встретиться с Диспенсером или доверенным лицом лорда, чтобы получить от них предложение, от которого не смог или не захотел отказаться. А возможно, и по радио, если есть кто-то, кто мог это капитану предложить или приказать.
«Приказать! Вот оно! А что если, это не Лжепьерар стал работать на англичанина, а кто-нибудь из его начальников во фландрском Генштабе?»
Это была любопытная идея, свежая и нетривиальная. Но, к сожалению, капитан ван Россом был не единственной проблемой «Звезды Севера». Тут уж одно из двух: или, на самом деле, он агент полковника Штоберля — и, значит, капитан ван Россом и есть тот гад, который послал пулеметчика во время охоты на леопарда, — или он все-таки помогает лорду Диспенсеру, но это означало, что на борту брига есть кто-то третий.
«Джокер!» — Лиза положила карту отдельно от других и, обдумав все еще раз, добавила к ней туза пик.
«Ведь кто-то же устроил на нас засаду? Кто-то хотел нас просто убить, и мне крайне интересно, кто этот анонимный „кто“?»
Однако, предложи Лиза Райту пытать пленников, он, скорее всего, ее бы просто не понял.
«Наивные люди! — вздохнула Лиза, прокручивая в уме всякие сложные шпионские многоходовки, с помощью которых она смогла бы „раскрутить“ Нольфов и ван Россома по полной. — Или я наивная!»
Ведь если говорить правду, ничего этого она не умела. Ни в шпионские игры играть, ни пленников допрашивать. Она даже сомневалась, сможет ли физически провести «допрос третьей степени». Скорее всего, нет. Поэтому и других осуждать за наивность и нерешительность она не в праве.
