ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Напуганный восклицанием Энди, Бен через ее плечо заглянул в комнату, затем, отодвинув девушку в сторону, вошел внутрь. В комнате царил разгром — разбросанное повсюду постельное белье, разодранная одежда, сорванные со стен картины, в беспорядке вываленное на пол содержимое ящиков. Все было покрыто слоем пудры, а в воздухе пахло духами, разлившимися из изящных хрустальных флаконов. На полке пустого шкафа лежала одна черная туфля, а повсюду на полу блестел бисер с одежды.
Бен выругался сквозь зубы.
— Полагаю, обыкновенно твоя соседка не настолько небрежна.
— Нет, — прошептала пораженная Энди. — Розалин всегда безукоризненно аккуратна.
— Плохо дело. — Осторожно перешагнув через разбросанные предметы, Бен огляделся. — Ты не можешь сказать, пропало ли что-нибудь?
— В такой неразберихе сказать трудно, но вроде бы нет. — Энди нагнулась, подбирая блестящее ожерелье. — Это настоящие бриллианты. А это браслет с настоящим жемчугом. Стоят очень дорого.
С тех пор как они вошли в дом, Бен уделял почти все внимание Энди, но даже в этом случае что-нибудь неладное в гостиной или на кухне трудно было бы не заметить. И тем не менее… лучше все проверить.
Десять минут спустя стало понятно, что неизвестный таки побывал в доме, проникнув через окно на кухне. Энди подавленно призналась, что знала про сломанный на раме запор. Хотя Бена подмывало прочесть нотацию, он промолчал и продолжил осмотр. Все остальные помещения в маленьком доме были в порядке. Кроме спальни Розалин.
— Это он, — еле шевеля бескровными губами, прошептала Энди. — Он снова нашел ее.
— Нам не известно, кто сделал это, — твердо напомнил ей Бен. — Мог быть кто угодно.
— Кто угодно? — с недоверием повторила она. — Сделал такое? Не тронул ничего, кроме вещей Розалин? По-моему, это недвусмысленное предупреждение.
Разумеется, это было похоже на правду. Бен просто не хотел признавать очевидное. Он вздохнул.
— Вызови полицию и одевайся. Придет полицейский и примет заявление — хотя вряд ли удастся установить, кто это сделал.
Энди, до которой дошли все возможные последствия случившегося, побледнела.
— Ей снова придется переезжать. Она снова окажется одна, в незнакомом городе, без работы. Бен, я не могу оставить ее одну. Я должна поехать вместе с ней.
— Ты никуда не поедешь, — отрезал Бен, у которого при одной мысли об этом екнуло в желудке. — И Розалин тоже — пока по крайней мере. А теперь, Энди, вызывай полицию и одевайся. Может быть, не так уж все плохо.
Его резкий тон пронял Энди. Она покорно направилась к телефону.
Бен устало провел рукой по волосам. Наверное, будет лучше, если он приготовит кофе, подумал он, направляясь на кухню. Он им понадобится, вне всякого сомнения.
Через час после того, как сочувствующие, но не сказавшие ничего обнадеживающего полицейские уехали, Бен и Энди услышали, как к дому подъехала машина. Энди, к огорчению Бена, была неестественно подавленна.
— Это, должно быть, Розалин, — сказала она, нарушив молчание едва ли не впервые после отъезда полиции.
Ее нисколько не успокоило, что полицейские вежливо выслушали ее рассказ про одержимого насильника-убийцу, бегло осмотрели комнату Розалин и честно известили, что без дополнительной информации вряд ли смогут что-либо сделать.
— Попытайся сохранить выдержку, когда будешь рассказывать о случившемся, — сказал Бен.
Энди раздраженно взглянула на него.
— Я не собиралась закатывать истерику.
Он нахмурился.
— И нет необходимости делиться с ней… ну, в общем, ты понимаешь.
Он считал, что они с Энди имеют право сохранить в тайне некоторые стороны своих развивающихся у всех на глазах отношений.
Взгляд Энди метнулся к спальне.
— Ты хочешь сказать — насчет нас?
— Да.
Энди пожала плечами.
— Какая разница? Она так и так узнает.
— Черт побери, Энди, не начинай все сначала. Она не…
Входная дверь распахнулась, и стремительно вошла Розалин в развевающемся, сверкающем блестками платье.
— Опять ссоритесь, дети мои? — начала она с улыбкой. Затем осеклась, впившись глазами в Энди. — Что случилось?
Бен открыл было рот; но Розалин уже метнулась в свою комнату. Энди последовала за ней.
Подавленный происходящим, Бен, покачивая головой, поплелся следом.
Розалин застыла на пороге своей комнаты, с каменным лицом изучая остатки своих пожитков. Наконец она не совсем твердой рукой прикоснулась к разорванному платью, висящему на кресле-качалке — двойнике того, что стояло в спальне Энди. По лицу женщины пробежала болезненная судорога, и она уронила руку.
— Он был здесь, да? — сдавленно прошептала Энди.
Розалин кивнула:
— Да, это он.
Энди обняла подругу за хрупкие плечи.
— Должно быть, он считал, что ты дома. Не найдя тебя…
— Нет, — оборвала ее Розалин. — Он знал, что меня нет. Это предостережение. Он играет со мной. Он еще не совсем готов нанести удар. Числа… числа еще не благоприятствуют. Наверное, дата. Он ждет определенной даты и, возможно, определенного времени. Больше ничего конкретного я не могу уловить.
— Черт побери, если вам все это известно, почему вы не можете просто назвать нам его имя? — нетерпеливо воскликнул Бен. — Скажите, где он сейчас, чтобы его можно было арестовать и заключить под стражу.
— Мне самой хотелось бы этого, Бен, — сухо сказала Розалин, выведенная из себя его вспышкой. — Но я не могу. У меня просто не получается.
— Тогда какой же прок от вашего дара? — спросил Бен, все еще взбешенный мыслью о том, что кто-то был в доме Энди, что он мог застать ее. Этот человек насиловал, убивал, если верить Розалин, а она, похоже, говорит правду — по крайней мере ее действительно кто-то преследует. — Мне сдается, ваш дар втянул вас в чертовски неприятную заваруху, но мало чем помогает выпутаться из нее.
— Бен! — возмутилась Энди.
Яростная искорка в ее глазах только обрадовала Бена. Он предпочитал видеть ее в гневе, чем забитую и подавленную.
— Все в порядке, Энди, — слабо улыбнулась Розалин. — Разумеется, Бен прав. Порой мой дар мешает мне жить. Я не испрашивала его себе. Более того…
Она умолкла, и ее взгляд наполнился такой печалью, что у Бена внутри что-то дрогнуло. Но она быстро отвернулась, и голос ее снова стал твердым.
— Надо разобраться в комнате, — сказала она, — потом уложить вещи. Мне придется уехать отсюда.
— Я тоже пойду укладываться, — сказала Энди. — Я поеду с тобой, Розалин.
— О, Энди, дорогая, ты никуда не поедешь. У тебя своя жизнь. Не смей больше вмешиваться в мои беды. Я найду способ время от времени связываться с тобой. Обещаю.
— Я поеду с тобой, — снова заявила Энди твердым голосом, упрямо вскинув подбородок. — Я больше не допущу, чтобы ты оставалась одна.
— Черт побери, замолчите обе! — взорвался Бен, и его голос громом раскатился по разоренной комнате.
Энди и Розалин изумленно уставились на него. Удовлетворенный тем, что сумел переключить их внимание на себя, Бен продолжал уже тише:
— Никто из вас никуда не едет, понятно? Никто сегодня вечером и шагу не ступит за порог дома, пусть даже мне придется для этого привязать вас к кровати.
— Вы…
— Бен, милый…
Он рубанул рукой, обрывая протесты.
— Я остаюсь здесь на эту ночь и на все следующие до тех пор, пока мы не поймаем этого типа или вы не найдете себе убежище. У меня есть кое-какие связи среди правоохранительной братии. Завтра же обзвоню кого следует, потом обсудим наше положение. А пока… мы все устали и вымотались. Как только в комнате будет убрано, попытаемся немного поспать. Я… э… устроюсь на кушетке в гостиной.
— Не думайте, что вам нужно ради меня соблюдать приличия, Бенджамин, — пробормотала Розалин, и выражение ее лица заставило Бена заподозрить, что ей известно, где он провел большую часть дня. — Кушетка такая неудобная.
Бен, чувствуя, как у него вспыхнули щеки, отвернулся от этих слишком проницательных глаз.
— Чем я могу вам помочь? — проворчал он.
У Бена и Энди с самого обеда, можно сказать, крошки во рту не было. Как только в комнате Розалин навели какое-то подобие порядка — хотя большая часть вещей была непоправимо испорчена, — Энди настояла на том, чтобы Бен съел толстый бутерброд. Тот отказывался есть до тех пор, пока она не присоединилась к нему. Сначала Энди лишь прикоснулась к еде, но затем съела достаточно, чтобы Бен удовлетворился.
Успевшая поужинать с Мило, Розалин сидела с ними за столом. Сварив свежий кофе, она рассеянно потягивала его из чашки. Разговор за едой не заладился.
Наконец Бен прервал задумчивое молчание.
— Давно они у вас? — спросил он Розалин. — Я имею в виду — сверхъестественные способности?
Энди тотчас же встрепенулась, готовая встать на защиту подруги.
Розалин взмахом руки успокоила ее.
— Он только задал вопрос, дорогая. Не начинай ссору. — Затем она невозмутимо повернулась к Бену. — Двадцать пять лет назад я, мой муж и наша восьмилетняя дочь попали в страшную автокатастрофу. Муж и дочь погибли. Я несколько дней провела в коме, почти в безнадежном состоянии.
Бен заерзал на стуле, сожалея, что задал свой вопрос.
— Извините. Я не…
— А очнувшись, обнаружила, что я уже не тот человек, каким была до катастрофы, — спокойно продолжала Розалин. — У меня начались… видения. Предчувствия относительно других людей, даже совершенно незнакомых, которые впоследствии необъяснимым образом подтверждались. Я прошла полное обследование у специалиста, заключившего, что у меня есть особые способности. — Она глубоко вздохнула. — Теперь, возможно, вам понятно, почему я сказала, что не испрашивала себе этот дар. Я получила его, потеряв всю семью.
Рассказ о якобы обретенных способностях не поколебал сомнений Бена, но нельзя было усомниться в тихом страдании, которым наполнились ее глаза. Забыв про врожденный скептицизм, он зачарованно спросил:
— И тогда вы начали предсказывать судьбу?
Розалин терпеливо ответила:
— Нет. Не сразу. До этого я занималась домом, и у меня было мало деловых навыков. А мое дарование заставляло людей нервничать — уверена, вы это понимаете, — снисходительно улыбнулась она. — Но мое финансовое положение, особенно учитывая больничные счета, стало отчаянным. Подруга предложила мне брать плату за консультации. Мне не очень-то хотелось заниматься этим, но вскоре выбора у меня не осталось. Я открыла небольшую консультационную службу, и дела пошли довольно успешно. А затем один полицейский-следователь, не обремененный предрассудками, испросил моего совета по поводу дел, которые вел, и получил многообещающие результату. Пять лет он обращался ко мне за помощью, и результат был успешным в восьмидесяти процентах случаев…
Услышав эту впечатляющую цифру, Бен поднял бровь.
— Затем два года назад он уговорил следователя из другого отделения ввести меня в дело о серии изнасилований. Второй полицейский мало верил в мои способности, но следствие зашло в тупик, и он был в полном отчаянии. Что случилось потом, я уже говорила.
— Насколько я понял, вы… почувствовали какие-то факты относительно насильника и это просочилось в газету. Факты оказались настолько точны, что тот занервничал. Он пошел по вашему следу и не теряет его уже два года, хотя вы переезжали с места на место, отрываясь от преследования.
— Да. — Розалин кивнула, удовлетворенная точным и кратким изложением ее рассказа. — Не знаю, как ему удается отыскивать меня, но, похоже, он издевается надо мной, находя в этом какое-то наслаждение. Его безумно радует чувство власти, которое он испытывает, нагоняя на других страх.
— Типично для насильника.
Розалин кивнула.
— Судя по всему.
— Вам известно, когда он сделает следующий шаг?
Она стиснула губы.
— Нет.
Бен покачал головой.
— Я хочу, чтобы отныне вы обе не оставались в одиночестве, это понятно? Ни одна из вас не должна возвращаться в пустой дом. Или вместе, или со мной.
— Надо предупредить Мило, — сказала Энди. — Он позаботится о Розалин.
— Мне бы очень не хотелось беспокоить его всем этим, — печально пробормотала Розалин.
Бен не представлял себе, как сможет защитить женщин коротышка фокусник, но решил, что еще один надежный человек для присмотра не помешает. По крайней мере Мило нельзя заподозрить в том, что он насильник-маньяк, мрачно подумал он.
— Энди права, Мило нужно обо всем рассказать, — сказал Бен. — Несправедливо держать вашего друга в неведении, Розалин. Его следует предостеречь насчет возможной опасности.
— Я навлекла на него опасность… на него и на Энди… возможно, даже на вас, — прошептала Розалин, опуская взгляд на колени. — Просто потому, что вы рядом со мной, вы подвергаете себя риску. И все из-за меня.
— Розалин… — начала было Энди.
Бен прервал готовый излиться поток заверений:
— Вы не можете убегать всю жизнь, Розалин. И не можете не заводить друзей и знакомых из-за этого человека. Необходимо как-то положить этому конец.
— Например? — въедливо спросила Энди. Розалин тоже испытующе посмотрела на Бена, похоже, обе женщины надеялись, что у него имеются в запасе какие-то конкретные соображения. Но ничего такого у Бена, разумеется, не было — по крайней мере пока. Это относится к епархии Джона, мрачно подумал он.
— Я собираюсь кое-кому позвонить, — сказал он. — А вам предлагаю отправляться спать.
Розалин тотчас же воспользовалась его предложением. Пожелав всем спокойной ночи, она нетвердой походкой вышла из кухни.
Энди задержалась.
— Кому ты собираешься звонить?
— В первую очередь своему брату.
— Детективу из отдела по расследованию убийств Сиэтла?
— Да. Возможно, он подскажет, как нам вести себя дальше.
— Не поздновато звонить ему?
Бен взглянул на часы. Было уже около одиннадцати.
— В Сиэтле еще нет и девяти, — напомнил он.
— Ах да. Не возражаешь, если я посижу рядом с тобой, пока ты будешь звонить?
— Нет, конечно же, нет.
Внезапно Бен поймал себя на мысли, что ни разу не поцеловал Энди с тех пор, как они пять часов назад вышли из спальни. Подойдя к ней, он крепко обнял ее.
— Как ты себя чувствуешь?
Ее руки обвили его талию.
— Нормально, — пробормотала она, кладя ему голову на плечо. — Я все еще не до конца пришла в себя.
От взлома или от любви? Бен решил, что от того и другого. Наклонив голову, он с чувством поцеловал девушку. Затем неохотно отпустил ее.
— Мне пора звонить Джону.
Кивнув, Энди провела кончиком языка по губам, словно наслаждаясь вкусом поцелуя. Бен едва снова не схватил ее в объятия. Чтобы удержаться от искушения, ему пришлось отвернуться.
— Я весь вечер пытаюсь дозвониться до тебя, — проворчал Джон, когда Бен связался с ним. — В гостинице тебя ждет с полдюжины моих посланий.
— Я туда еще не возвращался. Что у тебя есть для меня?
— Женщина-экстрасенс, которую зовут Розалин Кармоди, имеет отношение к делу об изнасилованиях и убийствах, расследуемому в Калифорнии. Похоже, она сообщила полиции важные сведения, и преступника едва не схватили, но затем цепочка изнасилований оборвалась, и уже сама эта женщина стала мишенью убийцы. Два года назад она уехала из штата, и с тех пор следователи, которые вели это дело, ничего о ней не слышали.
— Она постоянно переезжала с места на место, — объяснил Бен, облокачиваясь на кухонный стол. Энди стояла рядом с ним и откровенно прислушивалась к разговору. — Этот тип пару раз едва не расквитался с ней, но ей удалось ускользнуть.
— Проклятье. Тебе уже все известно.
— Я узнал об этом только вчера.
— О! Про фокусника я так ничего и не выяснил.
— Забудь о фокуснике, — сказал Бен. — Он совершенно безвреден. У нас есть кое-что посерьезнее.
— Что? — встревожился Джон.
— Этот выродок, судя по всему, снова отыскал Розалин. И пока его не схватят, все находящиеся вокруг нее — в опасности.
— Черт. Ты уверен в этом?
Бен поведал брату о разгроме, учиненном в спальне Розалин.
— Во всем доме больше ничего не тронуто. Предупреждение не может быть яснее.
— Бен, — задумчиво проговорил Джон, — есть еще одна возможность.
— Буду рад выслушать ее.
— Эта женщина могла сама сделать это.
Бена поразило это предположение: ничего подобного ему в голову не приходило.
— Зачем ей это нужно?
— Привлечь внимание. Заставить поверить в ее показания. Проклятье, откуда мне знать? Это ты расследуешь попытки обмана. Ты должен лучше разбираться в таких делах.
Бен вынужден был согласиться, что пути мошенников неисповедимы. Если бы он приступил к этому делу официально, он обязательно проверил бы и Розалин.
Он мрачно подумал, что слишком уж тесно переплелась со всем этим его личная жизнь. Учитывая его чувства к Энди и, возможно, ко всей этой странной и пестрой компании.
— Можно допустить, что она сама учинила разгром, но…
— Нет, это невозможно!. — задыхаясь, воскликнула Энди, хватая Бена за руку. — Как ты мог только подумать такое? Мне казалось, что ты уже веришь ей!
— Энди, это только одна из версий, которые нам надо рассмотреть, — резонно заметил Бен, сознавая, что Джон слышит каждое слово.
— Нет, — настаивала Энди. — Исключено. Зачем ей это? К тому же она просто не имела возможности. Я была дома, когда она уходила утром. Я обязательно услышала бы шум.
— Она могла вернуться после того, как ты ушла из дома.
— Уверена, тебе ничего не стоит убедиться, что всю первую половину дня она провела на работе. А потом была с Мило.
— Ты всегда можешь проверить ее слова, — произнес Бену в ухо Джон.
— Я все проверю, — согласился Бен, затем добавил ради Энди: — Хотя, по-моему, это маловероятно.
Энди, похоже, не очень-то смягчили эти слова.
Джон сделал еще несколько предположений, и Бен мысленно взял их на заметку, так как полагался на опыт и рассудительность брата. Затем Джон, чертыхнувшись, добавил:
— Жаль, что я не могу выбраться к тебе и помочь. Возможно, вдвоем мы придумали бы, как поймать этого типа.
— Но ты не можешь оставить Аманду перед самыми родами, — докончил за него Бен. — Я не допустил бы этого, даже если бы ты захотел.
— Будь начеку, ты слышишь, братишка? Это дело кажется мне весьма странным.
— Ты хорошо выразился, — пробормотал Бен. — Но я буду осторожен. Да, кстати, Джон, запиши еще один номер, если захочешь связаться со мной. — Он продиктовал номер, записанный на телефонном аппарате. — Записал?
— Да. Где это?
— Дом Энди. Я остаюсь здесь, чтобы присмотреть за обеими женщинами, пока мы не решим, что делать.
— Присмотреть за женщинами, — произнесла вполголоса у него за спиной Энди. — Чисто мужская снисходительность…
Кашлянув, Бен попрощался с братом, пообещав звонить.
— Просто не верится, что он мог предположить, будто Розалин сама устроила у себя разгром, — фыркнула Энди, когда Бен положил трубку. — И что ты принял это как версию. Как ты мог?
— До тех пор пока я не уверен в твоей безопасности, я должен учитывать все возможности, — глухо произнес Бен. — Будь моя воля, я бы не задумываясь отправил тебя в Сиэтл или Портленд. Но так как я знаю, что тебя не заставить уехать…
— Ты хорошо выразился, — пробормотала Энди, умышленно цитируя его же слова Джону.
— …я не спущу с тебя глаз до тех пор, пока мы не выясним, что именно здесь происходит, — невозмутимо докончил фразу Бен.
— Едва ли ты сможешь постоянно приглядывать за мной. К тому же этот тип охотится не за мной, а за Розалин. Почему тебя не беспокоит ее безопасность?
— Беспокоит, — тихим голосом ответил Бен. — Я очень не хочу, чтобы она пострадала. Но для меня на первом месте стоишь ты, Энди. Я думал, ты уже успела это уяснить.
Вспыхнув, Энди отвела взгляд.
— Я…
Она до сих пор не была готова услышать от него признание. Бен решил, что будет лучше, если он просто покажет свои чувства.
Энди растерялась, когда он подхватил ее на руки, затем вцепилась ему в плечи. Она попыталась что-то возразить, но его губы закрыли ей рот. Когда поцелуй закончился, Энди, судя по всему, забыла, что собиралась сказать.
Бен не дал ей времени вспомнить. Он отнес ее в спальню, ногой закрыв за собой дверь.
