Книга: Дороги судеб
Назад: ГЛАВА 8
Дальше: ГЛАВА 10

ГЛАВА 9

Флай явно ничего не понимал и переводил глаза с меня на Джебе.
— Привет, — сказал тот, не опуская, впрочем, автомат.
В ивняке что-то зашуршало, похоже, наш приятель был не один.
— Все вылезайте, — громко попросил я. — Не бойтесь, не надо. Да вылезайте уже! Не тронем мы вас.
Кроме бывшего «волчонка» в зарослях, как выяснилось, пряталось еще двое — в высшей степени симпатичная девушка и мужик лет сорока. Они опасливо смотрели на нас и ладошками прикрывали свою наготу. Не обтесались, стало быть, еще, относительно недавно возродились. Друг друга уже не стесняются, а вот в присутствии посторонних им дискомфортно. Впрочем, это нормальные ощущения.
— Откуда вы меня знаете и почему называете Флаем? — обеспокоенно спросил найденыш. — Этого я совсем уж не понимаю. Меня зовут Марк.
— Это мы тебе объясним, — пообещал я ему. — Ты когда сюда попал?
— Сюда? — обвел берег рукой Флай. — Вчера вечером мы сюда вышли. А так — шесть дней назад очнулся в лесу.
Шесть дней. По времени вроде выходит верно. Плюс-минус.
— Флай! — Голд натянул штаны и подошел к нам. — Вот тебе и раз!
На бедолагу было больно смотреть. Он явно начал думать, что сошел с ума.
— Вот что бы вам прямо вчера не добрести до нашей крепости? — опечаленно продолжал Голд. — Маршрут Ювелира на одну точку посещения сократился бы. Экая досада!
— Вы знакомы, что ли? — хлопая ресницами, спросила у Флая девушка. — Да?
— Они со мной — похоже, да, — ответил ей тот, переминаясь с ноги на ногу. — Я с ними — точно нет.
— Одно понятно, эти господа убивать нас точно не станут, — оптимистично заявил мужик. — И то дело!
— Не станем, — подтвердил я. — А что, были люди, которые стремились это сделать?
Все трое переглянулись с какими-то кривоватыми улыбками, из которых стало понятно: были такие.
— Это все занимательно, но, может, они нам свою историю по дороге обратно расскажут? — предложил Голд, шнуруя ботинки. — Чего время терять?
— И то верно, — согласился с ним я и обратился к троице, все так же с недоумением глазевшей на нас. — Меня зовут Сват, я лидер группы, которая обосновалась тут неподалеку, в старой крепости. Предлагаю вам следовать со мной, мы народ добродушный и беззлобный. Джебе, да опусти ты уже автомат.
— Тут кого ни послушаешь, все беззлобные, — как-то в пространство заметил мужчина, спутник Флая. — А вот потом…
— Так и расскажете по дороге, что потом, — предложил я ему. — А мы сравним, совпадет с тем, что у нас, или нет? Флай, да не дергайся ты, сказал же: все мы тебе объясним. Старик, у тебя снова начинается веселая и хлопотная жизнь.
Флаю было очень маятно, он смотрел на нас, не понимая, почему его так называют, почему с ним общаются как со старым знакомым и почему этот узкоглазый молодчик в камуфляже ему подмигнул.
— У вас с «бодростью» как? — спросил у них я. — Еды у нас, увы, нет, не брали мы ее с собой. Часа на три-четыре пути хватит? Не свалитесь по дороге?
— Не должны, — ответил Флай. — Мы сегодня рыбу поймали и съели. Руками поймали!
— Сырую, — сморщилась девушка. — Фу!
— Сашими, — хмыкнул Джебе, который рыбу вообще не любил и которого постоянно подкалывали этой же шуткой.
— Ну и ладно. — Я глянул на небо. Дело шло к вечеру. — Все, идемте, до темноты хорошо бы в крепости уже быть.
— Вот что мне тут нравится, — сказал мне Голд, когда мы поднимались наверх, — так это дорога. Она перекроет все минусы, которые ты называл, — удаленность, чистое поле, близость леса. Но зато есть дорога! Ну или тропа, называй это как хочешь. И еще, наличие леса рядом — это не только некоторый минус, но и большой плюс. Это стройматериалы.
Тропинка действительно была. Пристань строили с умом, и потому на обрыв мы не карабкались по песку, цепляясь едва ли не за воздух, а поднимались по пусть и заросшей травой, но все еще свободно угадывающейся тропинке, которую некогда жившие тут люди сделали специально для этой цели.
— Не то чтобы убедил до конца, — ответил я ему. — Но, скажем так, аргументы, конечно. Давай вот как — мы все равно не завтра этот амбициозный проект начнем воплощать в жизнь, правда? Вот доделаем дела, соберемся большим курултаем и обговорим эту тему. Хозяйственников позовем, Берту, которая теперь вместо Оружейника…
— Идет, — немедленно согласился Голд и обратился к голым людям, которые шли за нами следом: — Вы свидетели!
Мне было немного дискомфортно оттого, что у меня за спиной топает пара совершенно мне незнакомых граждан, но, поскольку замыкал шествие Джебе, это была скорее психосоматика, чем серьезные опасения.
— У вас глобальные планы, судя по всему, — заметил мужчина. — Я так понимаю, вы хотите пристань восстанавливать?
— Не совсем, — ответил ему Голд. — Но этот вопрос тоже значится в списке дел на послепослезавтра, фигурально выражаясь.
— Коли люди строят, а не только рушат, с ними можно иметь дело, — не рисуясь, сказал мужчина. — Слава богу.
— Как вас зовут? — спросил я у него. — Знакомы уже минут десять, а имен ваших мы не знаем. Ну кроме Флая, разумеется.
— Я Вернер Хольц, из Дрездена.
Мне стало ясно, почему он говорил по-английски (а мы общались именно на этом языке) с таким акцентом. Я, правда, подумал было, что он датчанин или швед. Но нет, немец. — В той жизни возглавлял патентное бюро, думал в этой стать магом. Не стал, увы. Стал дичью.
Дичью. Как интересно. Определенно, им есть что порассказать. Но вообще, удачное приобретение. Патенты — это же изобретения? Может, он чего такое помнит, полезное? Да и вообще, немцы — народ обстоятельный и дисциплинированный, такие нам нужны.
— Ясно, — одобрительно сообщил ему я. — А вы, барышня?
— Я? — пискнула девушка. — Я Элишка, раньше жила в Комарове.
— Это где такой? — удивился я. Если бы не имя и не ударение в названии города на букве «а», я подумал бы, что она моя соотечественница.
— В Моравии, — пояснил Голд, увидел, что мне яснее не стало, и уточнил: — В Чехии. Рядом с Опавой.
— А-а-а! — кивнул я. — Тогда понятно. Нет, про города такие я не слышал, но понятно.
— Что понятно? — озадачилась теперь уже Элишка.
— Откуда вы такая замечательная взялись, — решил подольстить ей я, чтобы совсем уже напряжение с них снять и окончательно разговорить. — Чешские женщины славятся своей красотой.
Ну да, незамысловатый комплимент, но как умею.
— Да пропади она пропадом, эта красота. — Мои слова дали обратный эффект, судя по голосу, Элишка не порадовалась, а напротив, напряглась. — От нее одни неприятности.
Тут мы как раз поднялись на кручу, сразу повертели головами — не появились ли в поле зрения какие-нибудь незнакомые люди, и я предложил:
— Так, граждане. Судя по всему, вам есть что рассказать. Нам — тоже. Дорога у нас не то чтобы длинная, но и не короткая, так что начинайте сначала вы свой рассказ, а как закончите, так мы свое вам поведаем. Флай, не дергайся, я про свое обещание помню.
— Хорошо, — отозвался тот. — Тогда я начну, а они, если что, дополнят.
Начало рассказа было почти стереотипное — очнулся в лесу, ничего не понял, увидел сообщение о том, что не следует умирать, оно, кстати, так и не изменилось, судя по всему. Единственное, ему сразу Свод выдали, при рождении, причем вместе со стихотворением. Это жестко, оно и нас, людей, уже более-менее разобравшихся что к чему, в транс в свое время повергло, что уж тут про свеженародившихся говорить.
Побродил по лесу пару дней, поел ягод, поаукал. Последнее действие, что примечательно, принесло свои результаты. Его нашли, но это был тот случай, когда уж лучше бы не находили.
На него набрели какие-то очень наглые и очень злобные ребята. Они были голые, с дубинами и куда-то гнали несколько человек, испуганных до крайности. Для начала, осмотрев свою новую находку и перекинувшись парой слов, они предложили Флаю быстренько прибить старика, который тоже входил в число их трофеев и которого они называли «ходячая рухлядь», а после заняться сексом с девушкой, с ужасом смотревшей на происходящее. Это гарантировало Флаю более благосклонное отношение со стороны новых знакомых.
Ангелы в ряды «волчат» не попадали, нам были не нужны среди них моралисты и чистоплюи, нам одного Жеки хватает. Но при этом они все были нормальными мужиками, в самом правильном понимании этого слова. Застрелить врага, независимо от его пола, или перерезать ему глотку, — на такое они были способны, по крайней мере после того, как мы с ними поработали. Но это — враг. А проломить череп старику ради забавы — это не про них. И я этим горжусь. Мы бойцов воспитываем, а не упырей. Даже с учетом того, что Флай ничего не помнил, повел он себя так, как было нужно, пусть даже и неразумно в каком-то смысле.
Проще говоря, он высказал главарю все, что по этому поводу думает, причем в очень простых и доступных выражениях. Предводителя голых отморозков отказ сильно расстроил, как видно, он был уверен в том, что Флай разделит их убеждения. Опечалившись, он с ходу заехал Флаю дубинкой по плечу, а после его дружно, в восемь ног, молотили от всей души. Как не уходили насмерть, непонятно.
Поняв, что Флай еще дышит, они предложили испуганным до смерти пленникам на выбор два варианта развития событий: либо они добивают этого нравственного хлюпика, либо могут тащить его на себе. Но кто упал, тот пропал. Хе-хе.
Насколько я понял из рассказа Флая, в который время от времени Вернер и Элишка вставляли свои ремарки, эти ребята вообще очень большие весельчаки. Их компания насчитывает около десятка с гаком особей мужского пола, которые любят весело и занимательно проводить время. Например, устраивают «Дикие гонки». Это когда бегут наперегонки два человека, и в живых остается только победитель. При этом бегунам не то что не запрещается мешать друг другу, напротив, это настоятельно рекомендуется. Еще они любят забаву под названием «Опознай ведьму». Она не такая веселая, как предыдущая, но зато занимательная, там спорить можно. Женщине связывают руки и ноги и бросают в небольшой пруд, который есть в лесу, неподалеку от их лагеря. После они дружно начинают считать вслух, в результате выигрывает тот, кто наиболее верно определил, сколько продержится под водой их жертва, прежде чем умрет.
— А почему ведьму? — не понял Джебе.
— Была такая процедура в Средние века, в Европе, — немного раздраженно объяснил ему Голд. — Женщину, которую подозревали в колдовстве, бросали в воду связанной. Выплывет — значит, не ведьма. Или наоборот — если выплыла, то ведьма? Я не помню уже точно.
— Да как же там выплыть можно? — удивился Джебе. — Связанной-то?
— Да никак, в том и смысл, — рыкнул на него Голд. — Образованные там собрались, смотри-ка ты.
— Да, — закивала Элишка. — Они все там, ну, раньше, были… Как это… «Золотая когорта». Топ-менеджеры крупных компаний, советники в международных корпорациях. Йель, Кембридж, Гарвард. Они часто рассуждают, где лучше преподавали ту или иную дисциплину, обсуждают гольф-турниры, спорят о том, в каком ресторане лучше готовят то или иное блюдо и стоило ли «Мишлен» давать ему звезды. И при этом убивают ради забавы.
«Дисциплину». Не где лучше учат, а «где лучше преподавали дисциплину». Запомню. Интересно она свои мысли излагает. Очень толково.
После этого Флай продолжил свой рассказ.
Его таки доперли до лагеря. Насколько я понял, лагерь — это так, ради названия, поляна в лесу около пруда, да и все, но молодчики называли ее именно так. Там они жили, там они и истязали наловленных людей. Кстати, старика, которого было предложено убить Флаю и который, по факту, донес его на себе, они прикончили почти сразу же, как только пришли. Мол, кто-то все равно должен умереть. Они били его дубинками по очереди, и тот, кто нанес финальный удар, стал последним из тех, кто опробовал в тот вечер «свеженаловленной девчатины». Вот такой естественный отбор.
Эти господа вообще не были сторонниками того, чтобы «расширять штат» и постоянно его «оптимизировали». Проще говоря, чаще всего найденных людей они убивали, просто так, для забавы, делая исключения только для молодых симпатичных девушек, для тех, кто подходил им по критериям и соглашался вступить в «закрытый клуб», пройдя через то, что было предложено Флаю, да еще для полутора-двух десятков человек, которых они называли «планктон» и которые занимались собирательством, добывая для своих новых хозяев пищу. Причем на добровольной основе, что меня невероятно изумило. Впрочем, иногда еще эти веселые ребята сохраняли жизнь тем, на кого собирались поохотиться, — это было их любимое развлечение. Отобрав пять-шесть человек, они давали им небольшую фору, а после загоняли, как дичь. Незамысловатая забава, но им она очень нравилась. И, что поразительно, против правил кинематографии и литературы, дичь и охотники никогда не менялись местами. Хотя, казалось бы, это было так несложно — деревьев много, дубинкой разжиться можно запросто, а потом еще и посмотреть, кто кого. Но нет, люди просто пытались унести ноги, не более того. Изредка дичи удавалось ускользнуть, как это и случилось с тремя товарищами, которые шагали сейчас рядом с нами. И то свезло им лишь потому, что «дичи» в тот раз было много, — аж девять человек, да еще потому, что Вернер сразу взял командование на себя, очень разумно определив маршрут.
Ему довелось побывать на опушке леса, он видел степь и именно к ней повел своих собратьев по несчастью. После они двигались по кромке леса и добрались до реки, где и спрятались в кустах ивы. Там они провели ночь и как раз решали, что делать дальше, когда заявились мы.
Флай, которому до чертиков надоело бегать как зайцу, вылез поговорить с нами, ну а дальше мы все уже знали.
— Значит, молодые и нахальные, — дослушав рассказ, задумчиво пробормотал я. — Лет по двадцать пять, любители поразвлечься и кого-нибудь убить. А что там у них с национальным вопросом? Черные, желтые?
— Да вы что? — Элишка хрустально засмеялась, как колокольчики зазвенели. — Превосходство белой расы, это не обсуждается. И непременно человеческой, представители любых других альтернативных видов уничтожаются на месте.
— Ну да, я тоже о них подумал, — отозвался Голд. — Старые знакомые.
— Это те самые, которые перебили всех спутников приемных родителей Сережки, — добавил я и стукнул кулаком по ладони. — Голд, мы с тобой два… Сказал бы я кого. Именно так. Ладно, не два. Нас пятеро. Еще Ювелир, Наемник и Жека. Мы таскаемся невесть куда, невесть зачем, а у нас под носом сидят ублюдки, которые пачками кладут людей. Тех людей, которых нам не хватает. Наших людей, Голд. На нашей земле. В нашем лесу. А мы сидим и рассуждаем, где причал ставить.
Я ругаюсь редко. Очень редко. Грин, наш с Жекой командир, не признавал нецензурной брани и сурово карал тех, кто себе это позволял. За пару лет он это дело из меня вытравил, но сейчас по отношению к себе ничего другого я подобрать не мог и в несколько слов выдал нашу дополнительную характеристику. А может, и определяющую.
— Мы — они, — признал Голд, дослушав меня, и обратился к Флаю: — Далеко от входа в лес их лагерь?
— Да километра три, может, четыре, — почесав затылок, ответил он. — Не больше.
— Да, — Голд сплюнул. — Ты точно прав, Сват. Мы — это то, что ты сказал. И, отдельно замечу, самый большой, кхм… Ну ты понял, кто. Так вот он — это я. Я твой советник, и должен был тебе весь мозг пробить настойчивым требованием обшарить всю округу сверху донизу. Нет, вместо этого я строил планы захвата мира малой кровью.
— А они о вас знают, — сказал вдруг Вернер. — Я слышал, как они обсуждали каких-то людей с равнины. Теперь я думаю, что они о вас говорили.
— Да? — заинтересовался я. — И что говорили?
— Что-то вроде: «Лучше их не трогать». — Немец смутился. — Это они так говорили, а не я пробую подобрать к вам ключи. Мол, они о нас не знают и пусть себе не знают. Они вообще очень хорошо разбираются в людях, это сразу видно. Тех, кто может им хоть как-то противостоять, просто каким-то чутьем определяют и сразу убивают. Чудо, что ваш товарищ в живых остался.
— Ну да. — Голд покивал. — Потому и наши группы их не видели, и вообще… Но это нас не оправдывает. Сват, ты думаешь о том же, о чем и я?
— Конечно. — Я засопел. Злобы было хоть отбавляй, но, кроме как на себя, злиться было не на кого. — У нас как раз один относительно свободный день остался. И вот прекрасный повод прожить его не зря. Флай, ты дорогу к их лагерю помнишь? Найти сможешь?
— Ну так, — отозвался бывший «волчонок». — Но все-таки почему вы меня зовете Флаем?
— Голд, объясни человеку, что к чему, — попросил я консильери. — А то я опять на мат перейду.
И мой советник очень лаконично, но при этом крайне точно объяснил, почему его зовут Флай, почему много народу обрадуется, увидев его в крепости, и отчего уже сегодня вечером его ждут физические упражнения под руководством свирепого чернокожего инструктора. Ну, если только его нравственно-моральная позиция не поменялась до такой степени, что обучение мастерству убивать стало для него невозможным.
Флай заверил: после того, что ему и его спутникам перепало, все мысли о непротивлении злу насилием у него из головы исчезли окончательно, а значит, он с радостью займет забронированное за ним место.
— А мы? — подала голос Элишка. — Нам тоже дадут оружие и отправят к чернокожему?
— Вас не отправят. И оружие не дадут, — сообщил ей я. — Но причин, препятствующих тому, чтобы вы вошли в нашу семью, я не вижу. Что до того, чем вы будете заниматься, — это решаю не я. Есть женщина по имени Дарья, вот она вам и подберет занятие.
— Это пугает, — сообщила нам Элишка. — Я ведь, по сути, ничего делать не умею.
— А кем ты была на том свете? — полюбопытствовал я.
— Забавно звучит: «на том свете», — засмеялась наша новая знакомая. — Да в общем-то никем. Я училась в Карловом университете в Праге, на философа, а подрабатывала эскортом. Ну называлось это так, хотя при некотором желании можно этой моей работе и другое определение подобрать.
Не надо гадать, какое именно. Причем сказано все было так, что становилось ясно — это не духовный стриптиз и не бравада, а именно доведение до нас информации. Зарабатывала своим юным телом. Точка.
— Философы нам без надобности, — помолчав, ответил ей я. — Да и эскорт — тоже, по крайней мере пока. Ни в одном его значении, ни в другом. Но ты не переживай, Дарья тебе работу найдет.
— А я и не переживаю, — пожала Элишка плечиками, на которые была накинута куртка Джебе. Он ей ее отдал еще внизу, около реки. Я, кстати, отдал свою Флаю, чтобы вокруг пояса повязал. Нечего перед своими боевыми друзьями в крепости бубенчиками звенеть. — Я родилась в маленьком городке, там с работой было туго, так что чем только не занималась. Я не балованная.
Однако денежку на Ковчег нашла. Хотя… Может, какой поклонник оплатил? Да какая разница, кто, как и что, мне с ней детей не крестить. Да и списал новый мир все старое, по крайней мере у тех, кто этого сам хочет.
Собственно, все так и вышло. Двоих найденышей забрала себе Дарья, после того как Проф с них стряс листочки из Свода, а Флая радостно встретили оставшиеся в крепости «волчата». Было видно, что ему приятно. А еще он явно хотел спросить, как же это он так погиб, но не решался. Оно и понятно — я и сам не знаю, стал бы про такое расспрашивать, нет… Есть в этом что-то противоестественное.
А вообще молодец парень. Он уже понял, что когда-то стартовал одновременно вот с этими же ребятами, у которых уже висят автоматы на плечах, а пистолеты и ножи — на поясах. Только вот они уже бойцы, а ему все сначала начинать. Это обидно при любом раскладе, но я ничего такого в глазах у него не вижу. Нет раздражения, недовольства.
— Азиз, — позвал я своего телохранителя, который как раз хлопнул Флая по плечу, обещая ему особый режим занятий. Бедный мальчик, чему он радуется? — Азиз, сюда иди.
— Хозяин, — подошел ко мне чернокожий верзила. — Кого убить?
— Почти угадал. — Я не мог себе отказать в удовольствии побаловать своего защитника. — Скажи мне, помнишь ли ты тех ребятишек, которые тебя за что-то невзлюбили? Ну, в тот вечер, когда мы познакомились?
Негр заворчал нахмурившись. Явно помнил. Он вообще памятливый.
— Так вот, — неторопливо сообщил ему я. — Нашел я их, представь себе. И завтра…
— Хозяин, — зашлепал толстыми губами телохранитель. — Хозяин. Азиз надо идти. Как же!
— Дай договорить! — шутливо нахмурился я. — Так вот. Завтра я собираюсь с ними повидаться. И ты идешь со мной.
— Хозя-а-аин! — заревел как раненый слон Азиз и облапил меня своими ручищами, выбив, наверное, процентов пять бодрости. — Вот радость-то!
— Эмм. — Фира кинула на нас любопытный взгляд. — Кто-то из вас беременный? Что? С чего взяла? Просто похоже, у меня так же дядя Соля тетю Рэйзел обнимал, когда та понесла.
— Фира! — Я выпутался, не без усилий, правда, из объятий Азиза. — Ты чего городишь?
— Что? — возмутилась еврейка. — Что опять Фира? Фира то, Фира се. Всегда во всем виновата Фира. Эта твоя Настя, чтоб ей ни дна, ни покрышки, мне мозги канифолит ежедневно, не сказать ежечасно. Она меня не любит. Я это понимаю: девочка с блеклой шеей и без красивой груди не может любить другую девочку, особенно когда у той все это есть. Но мы же не просто так тут собрались, правда, не для того, чтобы выяснять, кто из нас больше мужчинам нравится? Давайте будем терпимее друг к другу.
Я махнул рукой, не зная, что на это сказать. Фира смотрела на мою жестикуляцию и явно сочувствовала.
— Ладно-ладно, — наконец пожалела она меня. — Я поняла. Ты ей скажешь, ты объяснишь. Я согласна на такой вариант, но у меня есть условие.
— Нет, — вот тут у меня слова появились сразу. — Нет и нет. Не пойдешь ты с нами.
— А если я приведу такой аргумент, что ты сразу согласишься на то, чтобы я составила тебе компанию? — лукаво прищурилась она.
— Хорошая женщина, — пробасил Азиз. — Хозяин, соглашайся. Есть что трогать, и коленки у нее круглые. Когда у женщина такой коленки, это хорошо. Это значит, что с ней скучно не будет.
— Мавр, запомни, — уже без наигрыша возмутилась Фира. — Эсфирь Гольдман никогда не спит с мужчиной за что-то или для чего-то. Она это делает только тогда, когда хочет сама. Нет, может быть, когда-то я выйду замуж, что здесь достаточно проблематично сделать, тогда нечто подобное будет иметь место, но сейчас дело обстоит именно так.
— Молодец. — Я прервал ее обличительную речь. — Удиви меня уже.
— Можно, — с достоинством согласилась Фира. — А если я тебе скажу, что займу в отряде место радиста?
— Опа! — насторожился я. — О как!
— Вот так. — Фира засмеялась, долго серьезность ей сохранять было не под силу. — У той рации, что мы взяли в рейде, обнаружились солнечные батареи. Мы их в корпусе нашли, под крышкой. Так сразу и не догадаешься, никаких обозначений не было. Зарядили, включили… Нет, я была уверена, что ничего не выйдет…
— И? — поторопил я ее.
— Работает! — Фира вскинула руки вверх. — Прикинь, да?
— Что на диапазонах? — сразу же спросил я.
— Пусто, — вздохнула Фира. — Даже «пи-пи-пи» никакого нет. Шипение и тишина. Но это здесь, а в других местах, может, что и поймаем.
— А вторая рация? — поторопил ее я. — Та, что из бункера?
— Рэнди колдует, — объяснила мне еврейка. — Он на складе щелочные аккумуляторы в сухом состоянии и компоненты для приготовления электролита нашел, теперь шаманит с ними. Ну, восстанавливает батарейный отсек, он там убит намертво, опытным путем подбирает состав и концентрацию электролита, без этого никак. А потом от генератора запитается. Так что обещал сделать. Он если чего обещает, слово держит. А о частоте мы договорились уже и о времени сеансов — тоже. Так чего, Сват? Берешь меня?
— Бери, хозяин, — настойчиво посоветовал Азиз. — Хорошая женщина!
— Да замолчи ты, Отелло! — возмутилась уже не на шутку Фира. — Я тебя сейчас задушу!
— Я Азиз. — Гигант насупился. — Никакая не Отелла!
— Дикий ты человек, — попеняла ему еврейка. — Ужас.
— Зато сильный. — Азиз посмотрел на меня вопросительно.
— В десять утра выходим, — верно истолковал его взгляд я.
Зимбабвиец не отводил от меня глаз.
— Да-да, — продолжил я. — Если возьмем кого из твоих обидчиков живыми, то я отдам их тебе.
— Хорошо, — удовлетворенно проворчал негр и ушел к «волчатам».
— В десять завтра? — удивилась Фира. — Вроде на послезавтра выход намечен был?
— У нас нарисовались кое-какие дела неподалеку, — объяснил ей я. — Не слишком хлопотные, но крюк заложить придется. Так что у тебя вечер на сборы.
Она убежала, а я пошел дальше. Мне еще Жеке, Насте и остальным объяснять, почему время выхода из крепости изменилось. И еще кого-то надо оставить старшим минимум на сутки, Наемник-то из похода пока не вернулся. Он только завтра вечером, если не послезавтра утром будет здесь. А кого? Ну не Профа же или Дарью? Как ни крути, кандидатура одна. Все тот же многострадальный Рэнди. Все шишки на его голову сыплются. Мог бы порулить и Жека, но ему будет не до того.
Кандидатуру испанца все одобрили единогласно. Я, правда, пытался уломать остаться в крепости Жеку, и на то у меня имелось много причин: мне и спокойнее так было бы, и потом… Кто знает, что ему в голову взбредет, когда он с продавцами «живого товара» лично столкнется? Но он уперся, как баран: нет и нет. И все тут. Единственное, чего я добился, — уговорил его возглавить группу носильщиков, которые послезавтра пойдут к точке рандеву с Ювелиром. Ну не одним же им идти, без командира? Мало ли что.
Отряд получился не сильно большой, но зато народ в нем был как на подбор: Голд, Джебе, Настя, Азиз, Фира, Перстень, Лакки и Амиго. Ну и Флай, уже одетый и с автоматом, но еще совсем зеленый. Не решил я пока, что с ним делать. То ли потом обратно отправить, то ли с собой взять. Склоняюсь к мысли отослать в крепость — сопровождать тех, кого мы освободим. Ну при условии, что будет кого сопровождать.
Я «волчат» брать не хотел, как по мне, лучше бы их отрядить к Жеке для дополнительной огневой мощи, но тут уже уперлись Голд и Настя.
— Ну на фиг, — твердили они мне в один голос. — Пусть будут!
Как по мне, мы этих клоунов даже без огнестрела прикончим, в ножи возьмем, патроны еще на них тратить. Но спорить в данном случае было не слишком разумно, и я сдался. Да и потом, действительно, кто знает, что там на самом деле? Дюжина отморозков вот так запросто драконит народ, всего лишь с дрекольем в руках, и при этом никто даже не рыпнулся? Так что, может, и пострелять придется. Что-то тут нечисто.
Народ мы особо в известность о нашем отбытии не ставили, кому надо, тот знал, а кому не надо, тому и не надо. Люди потихоньку вошли в ритм существования, каждому нашлось дело — охотники уходили в лес, рыбаки — к реке, заготовители сушили, раскладывали и развешивали всякое разное, Герда облагораживала почву, развернувшись во всю мощь и набрав себе в помощники куда больше народа, чем я предполагал. И людям это нравилось — иметь дело, которым ты занимаешься, вечером испытывать приятную усталость и, самое главное, видеть практические результаты своего труда. Мы так привыкли наблюдать некие плоды своей работы на экране монитора, что просто забыли, как выглядит нечто, что ты сделал своими руками и можешь потрогать физически. Или даже съесть. В этом есть некое очарование, поверьте.
Ну у нашего отряда такого не было, увы и ах. Нет, трофеи — это тоже некоторые результаты нашей работы, но я бы все-таки к этому слову добавил еще «побочные». Как, кстати, и листочки Сводов. А основные результаты тают в воздухе. Трупов тут нет как таковых, так что поглядеть не на что и сосчитать нечего.
Отдельно замечу: мы привыкли ходить пешком. То, что сначала невероятно раздражало и утомляло, сейчас стало нормой жизни. Мы знали маршруты, у нас уже появились какие-то ориентиры, да и сам процесс хождения плавно входил в наше сознание. Идем и идем. Глаза обшаривают окрестности, высматривая потенциальную опасность, где-то в голове крутится аналог счетчика километража, говоря: «Осталось десять километров… Осталось девять километров», — все идет так, как надо. И я почти не заметил, как мы добрались до знакомого всем тем, кто был в первой экспедиции, места.
— Там. — Флай ткнул пальцем вправо. — Нам туда.
— Идем тихо, — отдал приказ я. — Если кого заметите, орать не надо, не хотелось бы их спугнуть. Надо тихонько прихватить человека за горло и показать его Флаю. Коли он из злодеев, прирезать. Коли нет, успокоить и отправить на все четыре стороны. Фира, вперед не лезешь. Лакки, страхуешь ее и рацию. Фира, не маши руками, не ради тебя я это делаю. В первую очередь я берегу рацию! И вот еще что. Азиз, ты сразу пальбу не открывай, патроны не трать впустую.
— Азиз и не думал стрелять, — фыркнул негр. — Азиз не спеши, у Азиз разное на ум.
И я понял, что если кто-то из этих красавцев останется жив после знакомства с нами, то это будет его большое личное невезение. Следом за нами с ним будет знакомиться Азиз.
Даже не хочу знать, что у него на уме и как в этом мире можно убить человека, чтобы он перед этим помучился. Но и мешать не буду. Как по мне, не дело им легко умирать, не заработали они простую смерть.
Назад: ГЛАВА 8
Дальше: ГЛАВА 10