Книга: Дороги судеб
Назад: ГЛАВА 6
Дальше: ГЛАВА 9

ГЛАВА 8

— О как. — Жека потер лоб. — А они-то тут при чем? Нет, я помню, что они промышляют работорговлей… Да ладно!
— Прохладно, — хмыкнул я. — Они этим чертям детишек поставляют, рубль за сто. Я же тебе не слишком подробно тогда все рассказал, некоторые второстепенные детали опустил, в том числе и то, что этот Салех у меня хотел нашу мелкоту выкупить. Предлагал нормальную цену, аж четырех крепких девок, и сказал, что дети — неплохой товар.
— Точнее, что есть те, кто готов их купить и хорошо за это заплатить, — поправил Голд. — Теперь мы знаем, кто эти покупатели.
— Вот гады. — Жека нехорошо засопел. — Мало того что детей продают, да еще и на поганое дело.
— Бизнес у них такой, — спокойно заметил я. — И, полагаю, что они и впрямь не знают, что с ними там делают. Салех мне тогда сказал, что они не в курсе, на кой покупателям мелкота, не думаю, что врал. Хотя, если бы они даже это знали, вряд ли это что-то изменило бы. Не те это люди. Мне другое интересно — чем с ними сектанты расплачиваются? Наверняка ведь они на детей цены до потолка задрали, малыши здесь, похоже, дефицит.
— Не скажут кочевники нам это, — покачал головой Голд. — Ни при каких раскладах. Коммерческую тайну и в этом мире никто не отменял. Да ты и сам это знаешь.
— Знаю, — опечалился я. — А жаль. Очень это полезная информация для нас была бы. Есть у меня такие опасения, что этот хитропопый верховный жрец может где-то в лесу захоронку сделать, не один же Ромул таким умным был. Но там мы хоть за ниточки какие-то потянуть могли, а тут, кроме самого этого жертвоприносителя, и помучить на предмет честной добычи некого будет. Конечно, там есть еще те, кто не слишком верит в Великого Речного Зверя, если не сказать: не верит в него вовсе, но, полагаю, что этот служитель культа им не больно-то доверяет. Что до варианта вроде: «Фиг с ним, не досталось нам, значит, и другим не достанется», — так меня он не устраивает. Точнее, то, что другие в пролете, — это хорошо, но себя обделять я не собираюсь. Потому действовать будем вот как. Наемник.
— Да, — браво гаркнул тот.
— Крутись как хочешь, хоть на деревьях там, как та кукушка сиди, но мы должны знать, что у них есть и где это лежит. И не забывай: у тебя на все про все два дня, потом ты останешься за главного здесь. Мы отбудем в степь. Так что планируй свое время.
— Ясно, — деловито отозвался он. — Надо — сделаем.
— И еще, — я потер руки, — фиксируй в памяти, сколько у них добра есть, поскольку отгружать его на плавсредства я собираюсь сразу после резни и вывозить в тот же день. Тут недалеко, лесами идти не надо, грести против течения — тоже. Причины объяснять или не нужно?
— Да и так все ясно! — загалдел народ. — Черта ли там в ночи делать?
— Вот-вот, — покивал я. — Не ровен час, какой-нибудь шустрик с автоматом ускользнет и по темноте двух-трех наших подстрелит из леса.
— Да сейчас, ускользнет, — непривычно кровожадно пообещал Голд. — Не успеет.
— Не говори «гоп», — предостерег его я. — У нас народу не так много будет, не забывай об этом. Ювелир уйдет сам знаешь куда, с ним отправится много бойцов. Шороху мы наведем, но заблокировать все входы-выходы в лесу — утопия. Да это в принципе нереально. Плюс — паника и мельтешение, когда мы начнем их отстреливать. Этих в белых балахонах мы всех покрошим, но вот хороший профессионал вроде тебя непременно сумел бы свалить.
— Это да, — признал Голд. — Но мы-то знаем, за кем смотреть.
— А если вы не всех видели? — резонно сказал Жека. — Может, не было кого вчера ночью в их лагере? Или этого кого-то вы просто не заметили? Все верно Стас говорит.
— Чего спорить? — Наемник снял кепи и пригладил волосы. — Посидим там, в секретах, поглядим, всех сосчитаем. А после и прикинем, куда бежать, в кого стрелять.
— Это не все. — Я щелкнул пальцами. — За детьми нашими надо приглядывать получше. Я так понял, им жертвенные барашки нужны, они у них кончились, как бы сектанты за ними к нам не пожаловали. Жека, Наемник, вы меня услышали?
— Услышали, — кивнул мой друг. — Будут сидеть в четырех стенах как привязанные, от греха.
Этот день вообще выдался прощальным. Уже через час после совещания Сватбург покинул Ювелир со своими людьми. Тут уже не было помпы, и платками вслед никто не махал, группа провожающих была немногочисленна и деловита.
— Вот тут встретимся, — еще раз повторил я и ткнул пальцем в точку на карте (Проф и Герман расстарались, создав за достаточно короткий срок обновленную версию и включив в нее данные, собранные во время нашего последнего похода). — Понял? Как придешь на место, из леса не вылазь, в стычки и переговоры ни с кем не вступай и вообще побудь невидимкой до нашей встречи. И все время поглядывай в сторону степи. Народ там матерый, за дураков и растяп их не держи.
Гипотетически можно было бы срисовать для него копию с того документа, который сейчас был у меня в руках, но я решил этого не делать. Жизнь поворачивается по-всякому, и я меньше всего хотел бы, чтобы кому-то досталось то, что мы добыли своим потом и кровью, особенно если это — знания.
— А если людей встретим? — уточнил Ювелир. — Бесхозных, так сказать?
— По ситуации, — помолчав, посоветовал ему я. — Если попадутся такие, что прямо ах, — бери их с собой. А так, не связывай себя по рукам и ногам. Людей надо кормить, поить и хоть как-то обихаживать, а у тебя — другая задача. Отправляй их к нам, обрисовывай маршрут. Вероятность того, что им удастся дойти, достаточно велика, согласись. Ну а если не свезет им, значит, не судьба. Жалко, конечно, потенциальные кадры, но что тут поделаешь?
Ближе к ночи отбыл вверх по реке Наемник, прихватив с собой полдюжины «волчат» из тех, кто был более или менее проверен. Жертвоприношения, полагаю, нынче не будет, но кто его знает, чем эти уроды забавляются в постные дни? Может, чем-то похлеще того, что мы созерцали вчера, так что излишняя эмоциональность там была ни к чему.
— Надо что-то думать насчет гарнизона, — сказал мне Жека после того, как закончилась вечерняя трапеза и мы с ним присели на камушки неподалеку от пролома в крепостной стене, подальше от народа. Я свой долг на сегодня счел выполненным, поскольку перед ужином толкнул проникновенную речь и даже сорвал аплодисменты. И еще снова подивился тому, сколько в крепости появилось не слишком знакомых мне лиц. Ну не то чтобы совсем незнакомых, но имена этих людей были мне точно неизвестны. А раньше всех знал, поименно. Непорядок это, следовало бы при случае исправить данное упущение.
— Надо, — согласился с ним я. — А еще нам надо как-то пушкарское дело осваивать. Причем перед этим подумать, куда мы орудия поставим, и решить вопрос с их правильной установкой. Ну там, вкопать или еще чего. Но до этого надо решить вопрос с кочевниками и сектантами. Жека, нам столько всего надо, что мне иногда страшно становится. А самое неприятное, что нам для всего этого люди нужны, много людей, но вот видишь, как выходит. Ювелир отправился в леса, где новички до сих пор бродят, а проку от этого — чуть. Наверняка ведь кого-то встретит, а взять не возьмет. Одна надежда была на Окуня, да и тот куда-то запропал.
Жека замолчал, я же поднял голову и уставился в звездное небо. Оно было иссиня-черное и бездонное.
— Скажи, — минуты через две, помявшись, спросил у меня Жека. — А ты будешь людей покупать у этих кочевников?
— Скорее всего да, — не задумываясь, ответил ему я. — Но далеко не всех, а только тех, кто мне покажется действительно хорошим приобретением. И еще — это вопрос цены, ты же знаешь.
— Интересный подход. — В голосе Жеки была не скрываемая ирония.
— Жек, я буду делать это не из соображений гуманизма, — не принял его вызов я и попытался донести до друга свою точку зрения. — Нам реально нужны люди, причем такие, которые будут работать, а не размышлять о ничтожности бытия. Пушки и гарнизон — это только верхушка айсберга, понимаешь? Если у Оружейника сложится с лавкой в городе, нам нужны будут товары для нее. Нам надо что-то есть, а еда сама из ниоткуда не возникает, как потопаешь, так и полопаешь. Ну и наконец, я не исключаю тот момент, что мы будем тут организовывать что-то вроде портового перевалочного пункта, если река оживет. Может, даже рынок откроем, почему нет? А это, если ты понимаешь, такая морока, что рабочие руки нужны невероятно. Лучше всего получать их бесплатно, но если они обойдутся нам не слишком дорого, я готов заплатить. Что же до людей, которых кто-то продал, кто-то купил… Сильного это не сломает, а слабые мне не больно-то и нужны, по крайней мере пока. Может, понадобятся потом, кто знает. Жалко только, что сильных кочевники вряд ли продавать будут, они их в свою веру обращают. Тоже, к слову, растущее неподалеку гнездо — приличное количество сильных и крепких людей, готовых убивать. Хотя про это мы уже говорили.
— Не замечал я раньше у тебя склонностей к таким вещам, как управление людьми и системный анализ, — отметил Жека. — Раздолбайства и пофигизма в тебе всегда было хоть отбавляй, а вот такого вовсе не наблюдалось. Откуда что берется?
— Жизнь такая, Жека, — обвел руками я затихающий Сватбург. — Я тебе врать не стану, поскольку ты меня знаешь давно. У меня душа за каждого жителя этой крепости не болит, ее на всех просто не хватит, да и ни к чему такие метания. Но если брать в целом, в массе — я сюда вгрохал немерено сил и нервов, я собрал по крупицам тех людей, которые сейчас являются моим ближним кругом. Не просто ближним кругом — семьей, прости за то, что часто это слово употребляю. И все они сюда тоже вложились не меньше моего. Так что вот это все просто так взять и кому-то отдать? Не важно кому — кочевникам, сектантам, жителям Нового Вавилона, черту рогатому, Люту, Хлюпу, прости господи? А вот фиг!
И я сунул под нос Жеке кукиш, сплетенный из пальцев.
— Мое это, — заявил я сурово. — Мое! И если мне для того, чтобы это все жило и прогрессировало, надо будет прикупить десятка три рабов, то я это сделаю без каких-либо нравственных терзаний. Да что там — сам, если понадобится, пойду и их наловлю.
— Ну это ты загнул! — засмеялся Жека. — Ты — и ловить рабов?
— Загнул, — признал я. — Никого я неволить не буду, не мое это. Так уговорю. Или обману, что быстрее всего. Только ты об этом никому не рассказывай.
— Вот это похоже и на правду, и на твои методы, — одобрительно проворчал Жека. — А что до вопроса, кто сколько сюда вложил… Остальные, не только твой ближний круг, вложились сюда не меньше, чем вы, а может, и больше. Вы-то все время в пути, а они здесь день за днем. Вы идете куда-то, а они крутятся тут, как на карусели. И для них эти стены — тоже дом, причем не меньше, чем для тебя или твоей Насти.
— Может, ты и прав, даже наверняка дело именно так и обстоит, — махнул рукой я. — И это замечательно. Хотя бы по той причине, что чужой дом никто защищать не хочет, а за свой любой зубами грызть супостата будет, так что меня это устраивает. А чего это Настя вдруг моя?
— А ты разве с ней не спишь? — крайне удивился Жека. — Я думал, что вы… это… как его… Пара.
О как. Этот толстокожий здоровяк заинтересовался моей личной жизнью? Однако. Хотя… Нет, Жека прелесть. Это он себе плацдарм готовит загодя, чтобы, если Марика найдется, я ему конкуренцию не составил, чего у меня, если честно, даже и в мыслях нет. С одной стороны, забавно, а с другой… Он хороший друг. Другой бы поступил просто — свернул бы мне втихаря шею, если Марика найдется, и всего делов. Тут ведь даже тело прятать не надо, оно в секунду растает. Идеальное убийство. Но Жека не такой, он будет трогательно-прямолинейно хитрить, но не более того, о чем-то другом он даже не помыслит. Как он в том мире до своих лет дожил, не понимаю, с нашей-то коррупцией?
И все это — с учетом его многолетней любви к Марике, причем любви нешуточной, можно даже сказать, страсти. Только вот она все это время считала его братом названым. Как, к слову, и меня. И мы с ним оба это знали, только вот меня это не трогало совершенно, а вот Жеку… Не дай мне бог такое испытать, лучше уж я, как раньше, без любовного огня в крови жить буду. Ну вот обделил меня Господь этим умением — любить. Да и ладно. Дольше протяну.
— Хорошая девушка, — продолжал бубнить Жека. — Красивая, с ушами острыми и веснушками. Какого тебе еще лешего надо?
— Никакого не надо, — пожал плечами я. — Жек, вот мне вообще сейчас не до этого дела. Нет, утром, после пробуждения, бывают моменты, когда гражданка под боком не помешала бы, но все остальное время… Ну на фиг. Я тебе уже перечислил ряд моментов, о которых у меня голова болит, если хочешь, могу этот список расширить и дополнить.
— Так… — начал было говорить что-то Жека, но его перебил Голд.
— Вот вы где, — окликнул он нас и плюхнулся на соседний камень. — Я вам не помешал, девочки? Секретики, обнимашки?
— Вот поганый у тебя язык, Голд, — недовольно буркнул Жека. — Был бы на твоем месте кто другой, свернул бы я ему челюсть уже.
— А мне почему не хочешь? — заинтересовался Голд. — Опасаешься?
Жека громко засмеялся, я его поддержал. Не припоминаю ситуации, в которой к моему закадыке можно было бы применить это слово. Нет, лихой и бездумной удали в нем не было, но при этом за себя он не боялся никогда, философски относясь к тому факту, что когда-то его удача может ему изменить и он сведет знакомство с пулей, на которой будет выгравировано его имя.
— Ладно-ладно. — Голд тоже хохотнул. — Раскусили. Просто у вас такие лица, что без какой-нибудь словесной бяки обойтись было невозможно. Вы чего, наследство получили и поделить его не можете?
— Знакомую общую вспомнили, — не стал скрывать я. — Она тоже где-то здесь, в Ковчеге, но вот где? Переживаем за нее, как-никак полжизни дружили.
— Это да. — Глаза Голда блеснули, он коротко глянул на Жеку. — Дружба — великое дело. Ну, глядишь, найдется. Вон рано или поздно мы в город наведаемся, опять же кочевники есть, сборщики людей. Если она в наших краях, найдется. А вот если нет… То не знаю. По сути, мы ведь пока видели крошечный, вот такусенький кусочек Ойкумены. Сколько мы прокопытили? Полторы-две сотни километров? Причем по прямой. А до Вавилона — неделя хода по реке. По реке! Соответственно, если двигаться пешком, так все две с половиной — три недели выходит. Причем и это мизер, движение по той же самой прямой. А если вбок пойти, что там?
— Спасибо, приятель, приободрил, — саркастично поблагодарил консильери Жека. — Мы до этого думали, что шансы у нас маленькие, а теперь понимаем: мизерные.
— Не надо сарказма, — с достоинством ответил ему Голд. — Я же сказал: найдем, если она в наших краях. Но сам факт того, что вы двое встретились, а шанс на это был, согласись, тоже не больше мизерного, — оптимистичен. Ладно, это все лирика. Я по делу.
— Как всегда, — заметил я.
— Я все думал о твоих словах, — начал Голд издалека. — Ну, ты сегодня этому Ривкину сказал: мол, для друзей всегда будет теплый прием, горячий чай и наше радушие…
— Вот и не верь, что подобное тянется к подобному, — фыркнул Жека. — Ты тоже про форпост на реке, перевалочную базу и рынок в перспективе вещать собираешься?
— Ну да. Правда, про рынок я не думал, но идея благодатная, — как-то даже опешил Голд. — А кто еще про это говорил?
— Стас, — показал на меня пальцем Жека. — Мне лично, пять минут назад.
— Что лишний раз доказывает: мысль неплоха, — горделиво подбоченился я. — Если сразу в две головы пришла.
— Соглашусь. И не в две, а в три, мне сегодня про это еще Фрау говорила. Правда, со своей спецификой, продуктовохозяйственной, но все же, — с достоинством кивнул Голд. — А про старую пристань, ту, что у Дальнего утеса, ты тоже думал?
— Нет, — озадачился я. — Как-то не успел еще.
Если честно, я про нее вообще не думал. Ну да, там торчат из воды полусгнившие сваи, я их помню еще по первым дням здесь, мы все хотели до них дойти, но так и не собрались это сделать. Точнее, я не собрался. А Голд вроде успел, он тогда деревья на дрова оттуда сплавлял. Хотя тоже не факт.
— От добра добра не ищут, — продолжил он. — Коли там была пристань, значит, там как минимум глубина позволяет это делать. Пока все плавают на плотах, но кто знает? Может, и самоходные посудины по реке заснуют. Опять же, сваи уже есть, на них можно новый незамысловатый причал поставить.
— Все это здорово, но вот одна штука меня серьезно беспокоит, — покачал головой я. — Охрана. Голд, это место от замка далековато, фактически в чистом поле. Да и вообще, стоит ли сейчас об этом говорить?
— Именно сейчас и стоит. — Голд посерьезнел. — Поверь, все серьезные проекты начинаются с идей, которые кажутся бредовыми и несвоевременными. Они обкатываются в головах, перевариваются, откристаллизовываются и в результате превращаются в реальность.
— Нет, сама идея хороша, — заметил Жека. — Но вот место… Стас прав, сколько людей нам там держать придется, ты только подумай?
— Много. — Я заметил, как Голд поморщился, услышав, что Жека назвал меня Стасом. — Но это лучше, чем делать подобное в районе крепости, около основных позиций. С точки зрения той же безопасности лучше. Толковая группа захвата войдет в ворота на наших плечах за семь-десять минут. Тем более, что и ворот-то до сих пор нет.
Это да. Полноценных ворот у нас все еще нет. Старые так и лежат раскуроченные, они восстановлению не подлежат, а новые, такие, чтобы с гордостью на них смотреть, все никак не сделаем. И главное — все же есть. И древесина, и даже петли с засовами, Рэнди их с монитора снял. А вот времени у него на это нет, всегда находится что-то, что занимает приоритетное место перед воротами, благо наши хозяйственники фонтанируют идеями. Причем не дурью маются, а действительно толковые вещи предлагают. Тяп-ляп же, на скорую, так сказать, руку, Рэнди что-либо делать не собирается. Нет для него понятия: «И так сойдет», — не существует в принципе. Это здорово, конечно, и достойно уважения, но и ворот у нас по этой причине до сих пор нет. Вместо них у нас постовые и что-то вроде деревянного щита, который устанавливают на ночь, с привязанными к нему железками. Так просто его не отодвинешь, а если его уронить, то он столько шума наделает, будь здоров. Поделка класса «достойная бедность», но альтернативы покуда не видно. Разве что волевым решением выправить ситуацию, так сказать, веским словом лидера. Наверное, тем дело и кончится, причем в ближайшем будущем.
— Вот и выходит, что толковая группа захвата может запросто это сделать и без всякого причала и рынка, — упорствовал Жека.
— Тьфу-тьфу, — суеверно сплюнул я. — Типун тебе на язык.
— Пошли завтра посмотрим, как там чего? — предложил мне Голд. — Время у нас есть.
— А давай, — согласился я. — Почему нет?
Время и вправду было. Как я уже говорил, без меня хозяйственные вопросы решались куда эффективней, чем со мной, и возвращаться в эту карусель у меня не было желания никакого. Нет, какой-то контроль я осуществлять буду, опять же отчеты требовать, коротенькие и емкие, но определять место для вспашки и количество выдаваемой со склада соли для сушки рыбы больше не хочу. Не мое это. Пусть Дарья колупается.
По этой причине с утра меня совесть не мучила, и я в компании Голда и Джебе зашагал прочь от крепости, держа курс на Дальний утес. Хотели мы дождаться Наемника, но потом передумали: с него станется обратно сегодня не приплывать. Мы бы и сами так поступили. Отвели бы основную часть отряда поглубже в лес, оставив пару соглядатаев, и меняли бы их потихоньку.
Впрочем, совсем уж хозяйственные дела я из головы не выбросил — мы заглянули на пасеку, нам было крайне любопытно, как у нашего пчеловода дела идут.
Надо заметить, что старик развернулся. Я насчитал почти два десятка ульев, и в каждом теплилась жизнь. Оказывается, он не сидел сложа руки, поймал еще несколько роев, а после их еще каким-то лихим образом разделил. И самое удивительное — он дал нам попробовать первый мед. Как раз вчера он смастерил хитроумный дымарь и сегодня извлек из ульев первые соты.
— Ну? — с законной гордостью спросил он у нас, облизывающих пальцы и блаженно жмурящихся. — Как?
— Во! — показал я ему большой палец, мои спутники согласились со мной, поддержав меня дружным чавканьем. — Дайте еще кусочек. По сладкому соскучился.
Мед и вправду был отменный — густой, прозрачный, ароматный. К нему бы еще кусок хлеба с маслом…
— Пчелы плодятся очень хорошо, — деловито объяснял нам Пасечник. — Очень. Я думал, рой долго растить придется, но куда там! Не успел разделить, а их снова прибавилось. Такими темпами мне скоро помощник понадобится, это если мы хотим перейти к более-менее серьезным объемам производства. Цель-то ведь такая стоит?
Снова-здорово. Дай людей. А где их взять? Но да, есть такая цель. За этот мед много чего полезного в том же Новом Вавилоне купить можно будет. Не знаю, что там у них с наркотиками и табаком, но вот в наличии конкретно этой отрасли я что-то сомневаюсь.
Отдельно замечу: не исключено, что мед запросто может быть компонентом какого-то рецепта или, к примеру, ману у магов поднимать. Впрочем, с последним можно и поэкспериментировать.
А насчет компонентов — это не голословно. Мне ведь тогда в лесу повезло, когда я документ из Свода нашел. Это оказался очень полезный листок, не какое-нибудь бестолковое описание зверюшки или цветка, а полноценный рецепт. Пусть это было описание приготовления незамысловатой мази, но все-таки рецепт, причем доставшийся мне на халяву.
«Мазь семи венцов. Приготовление мази сей — процесс несложный, но требующий немалого внимания. Не ленись, не зевай — и результат воспоследует.
Шаг первый — возьми три меры засушенных лепестков тимьяна. Шаг второй — возьми три меры засушенных стеблей головня трезубого. Шаг третий — излови суслика и возьми две меры его крови (использовать оную потребно в течение получаса с того момента, как животное будет умерщвлено). Шаг четвертый — возьми одну меру жареной печени лося. Шаг пятый — возьми две меры чистой воды. Шаг шестой — смешай все пять компонентов в любой плошке, но плошка та должна быть идеально чиста. Шаг седьмой — измельчай содержимое пестиком, сделанным из искрящегося гранита, не менее чем полчаса и с должным усердием.
Когда полученная смесь станет однородной массой и начнет источать запах, пусть резкий, но притом не отталкивающий, потребно отправить ее на холод, сроком на пять часов. Коли после срока того она загустеет и приобретет желтый цвет, стало быть, „Мазь семи венцов“ готова. Мазь эта заживляет незначительные ожоги, полученные от огня или же ядовитых растений (в последнем случае снимает внешние повреждения, но не выводит яд, коли тот попал внутрь).
Но помни: годность свою та мазь сохраняет лишь месяц с момента приготовления».
Что примечательно, попробовать изготовить эту мазь можно было практически в любой момент. Растения эти у нас росли, и про них даже листочки в Своде были, лося загнать вполне реально, с сусликами же и водой проблем не было вовсе никаких. Правда, я так и не смог понять, мера — это сколько? И еще, искрящийся гранит — это какой? Но на этот случай у меня есть умники, вот пускай они и думают. Я им собирался отдать рецепт перед отбытием в степь. И с Профом помирюсь, и к делу их приставлю.
Так что мед запросто может оказаться о-го-го каким компонентом. Не исключено, что крайне редким.
— А одному здесь не страшно жить, отец? — спросил вдруг у Пасечника Джебе. — На отшибе ведь поселился.
— Да нет, — махнул могучей ручищей старик. — Сватбург — вон он, оружие тоже всегда под рукой. Да я и сам без него еще кое-что могу.
Глядя на него, в это я поверил сразу. Но береженого бог бережет, этот дед по своей ценности как ресурс не уступает той же Герде. Сватбург и впрямь недалеко, да и автомат у старика есть, я сам Оружейника заставил Пасечнику его выдать, тем не менее…
— К вечеру помощника жди, — пообещал ему я. — А то и двух.
Пусть будут. Но, чую, кочевники таки на нас немного руки погреют. Нужны люди, очень нужны. И еще, как только со всеми делами закончим, отправлю маневренные группы по лесам и по берегам реки шастать, заблудившихся искать.
— Коли двух дашь, так я точно расширюсь! — потер руки Пасечник. — Два десятка ульев — это тьфу, несерьезность смешная!
— Воск, — покатал коричневый шарик в пальцах Голд. — Воск — это хорошо.
— Тут все хорошо, — сказал ему я.
— Мне как его сдавать-то, мед в смысле? — деловито уточнил Пасечник. — В сотах или же…
— Это с Фрау, — замахал руками я. — Она у нас по провианту, с ней такие детали проговаривай.
— Ну и ладно, — покладисто пробасил старик. — Как помощников, стало быть, пришлете, так я к ней и наведаюсь.
Вокруг была благодать. Мы шли по краю обрыва, справа плескала волной река, слева расстилалась степь, шелестела трава и гудели вездесущие пчелы.
— Я иногда думаю, что, по идее, так и должен выглядеть рай, — задумчиво сказал Голд. — Вот только нет его, рая. Скажи, Сват, ты никогда не задумывался о том, что человеку, по сути, надо ведь очень мало для счастья? Еда, одежда и общество себе подобных, чтобы не одичать. Но при этом он всегда стремится загрести под себя все, что только можно. Здесь — огромный мир, в котором есть все, но первым делом мы начали рвать друг другу глотки. Как думаешь, почему так вышло?
— Голд, я тебе даже отвечать на этот вопрос не хочу, — удивленно взглянул я на консильери. — От тебя я такого не ожидал, откуда эта интеллигентская отрыжка? Ладно бы это вон, Джебе, спросил, но ты? Знаешь, я в юности много читал, в том числе старые романы. Про приключения, про апокалипсис, ну, все такое. И вот в каждом втором романе взрослые дядьки, жизнью битые, судьбой покореженные, о подобной ерунде рассуждали. До того это выглядело нереалистично, до того фальшиво! Но все равно я всегда хотел им сказать: да потому что мы люди, суть наша такая — захапать все, до чего мы дотянуться сможем. Нам всегда мало будет, чего ни дай.
— Да я так… — вроде даже смутился Голд. — Риторически. Навеяло, понимаешь.
— Не пугай меня так больше, хорошо? — попросил я его.
Вот так, за разговорами, то и дело поглядывая в сторону степи, мы и дошли до того места, где находилось то, что некогда было причалом. Сейчас, с обрыва, это выглядело просто живописными развалинами — останки какого-то дома, видимо, аналога мини-вокзала, торчащие из воды сваи, черные от времени и слизи, да невероятно разросшиеся кусты ивы.
— И что ты тут хочешь делать? — Я с сомнением глянул на сваи. — Мне не до конца ясно, почему они до сих пор не сгнили, а ты на них чего-то класть хочешь вроде помоста. Да ну, ерунда это все, несерьезно.
— Давай спустимся и глянем, — предложил Голд. — Сват, любые варианты всегда надо отрабатывать до конца.
— Да не вопрос, — согласился с ним я. — Почему нет? Заодно и в развалинах покопаемся, авось чего полезное найдем. Кстати, а почему их до сих пор никто не обшарил, а? Мы таскаемся невесть куда, а тут прямо у нас под носом есть необследованные уголки.
— Ой, брось. — Голд направился к спуску. — Что там может быть? Если только какие-то осколки кирпичей.
— Кирпич — вещь полезная. — Я последовал за ним. — Какой бы ни был, а наш.
Кирпичей там не оказалось, здание некогда было сделано из дерева, от которого сейчас осталась одна трухлявая крошка и полусгнившие обломки. Зато я нашел пару неплохих, пусть и помятых, кусков жести, надо полагать, когда-то ими была покрыта крыша.
— Ну и чего? — крикнул я Голду, который уже разделся и бултыхался около свай, изучая их устойчивость.
— Твоя правда, — отфыркиваясь, ответил он. — Все прогнило. На срезе «воздух-вода» они вообще никакие. Как их ледоходом не уносит?
— Вылезай, — посоветовал ему я. — Хорош купаться. Смотри, Великий Речной Зверь за ногу тебя сейчас ка-а-ак схватит!
— Да ладно тебе. — Голд лихо крутанулся в воде. — Водичка — самое оно. Не желаешь присоединиться?
— Да ну. — Я присел на корточки. — Лень. Раздевайся, потом одевайся.
— Это хорошо, когда есть что надеть, — послышался мужской голос из кустов ивы. — Голым-то бегать — куда хуже.
Щелкнули два предохранителя, ствол автомата Джебе уставился на переплетение ветвей, я же сквозь прорезь прицела осматривал окрестности. Голд, поняв, что происходит что-то не то, судя по плеску, спешил к берегу.
Расслабились, размякли, заболтались. Вот так пулю в спину и получают. Профессионалы, тоже мне!
— Не надо стрелять, пожалуйста, — попросил невидимый до сих пор собеседник. — Я не агрессивен и не причиню вам вреда.
— Выходи, — приказал я. — Медленно и с поднятыми руками.
Ветви затрещали, и оттуда показался… Флай!
— Вот тебе и раз! — удивленно сообщил ему я. — Один нашелся. Сам.
— Простите? — не понял меня он.
— Прощаю, — хмыкнул я. — Привет, пропащая душа.
Назад: ГЛАВА 6
Дальше: ГЛАВА 9