Глава 3
Этим же вечером, когда город уже полностью погрузился в осенние быстро сгустившиеся сумерки, двое мотоциклистов, свирепо прогрохотав мощными моторами, подкатили к месту своей постоянной тусовки. Одинокая лампочка на покосившемся столбе так же, как и накануне, холодным мертвящим светом озаряла площадку на краю мусорной свалки. Затормозив, рокеры с удивлением обнаружили на своем излюбленном пятачке группу незнакомых девиц, которые сидели обнявшись вокруг небольшого костерка и в какой-то полудреме вполголоса пели тягучую песню, медленно раскачиваясь, словно медитируя.
— Кто такие? — спросил один из рокеров, подходя к своему приятелю, сидевшему на ржавой железной бочке. Тот докуривал сигарету и отсутствующим взглядом смотрел в сторону костра.
— Хрен их знает, — с трудом ворочая языком, отозвался тот. — Обдурившиеся какие-то…
Прибывшие двое, еще раз взглянув на девиц, обратились к нему:
— Ладно, этими потом займемся… Рассказывай, Боб, как успехи? Видел эту старуху? Что она?..
— Какую еще старуху? — поднял тот удивленные, ничего не понимающие глаза.
— Ты что? Заспал, что ли? — раздраженно спросил один из парней. — Мы ж тебя послали за старухой наблюдать!..
Боб помотал головой, пожал плечами, недоуменно покосился на своих приятелей.
— Слушайте, мужики… — с какой-то недоверчивой усмешкой начал он. — Что-то я такого не припоминаю… Разве?..
— Как это не помнишь? Обкурился, что ли, до одури?.. Совсем крыша съехала?.. Проснись! Вчера же весь вечер об этом трепались!.. Помнишь, что нам эта рыжая про нее рассказывала?. А ты громче всех орал и собирался ей выхлопную трубу в… засунуть! А потом сам же и вызвался пасти эту старуху, чтобы потом нам все рассказать!.. Чем ты вообще-то сегодня занимался? Квасил всю дорогу?..
— Да нет… — смущенно, силясь что-то припомнить, заговорил Боб. — Вроде ничем таким особенно… Ну, проснулся по утрянке… Кинул кости на тачку — и по городу… Потом… — он пытался сосредоточиться. — Ни хрена не помню, блин!.. Провал какой-то… Одно только… Вижу, что стою, как дурак, на Дегтярной зачем-то… На Песках, знаете?..
— Все верно. На Дегтярную мы тебя и послали. Старуху пасти.
— Убейте — не помню, — развел руками Боб. — Дайте-ка лучше пивка хлебнуть…
Один из парней вытащил из сумки банку «Туборга», протянул Бобу. Тот щелкнул крышкой, запрокинул голову и сделал несколько крупных глотков.
— Во! — вдруг вспомнил он, отбрасывая пустую банку. — Какой-то тягач на всем газу на меня чуть не налетел!..
— Ну вот у тебя память-то и отшибло со страху!.. — засмеялся один из рокеров.
— Да он нам просто мозги вкручивает! — разозлился второй, широкоплечий, приземистый, чем-то напоминающий большую человекообразную обезьяну. — Кончай дурковать!..
— Спокуха, Витек, — осадил его первый. Достал из сумки вторую банку пива, протянул ее Бобу. — На, лакай еще!.. Очухивайся… Ты нам еще скажи, что вчера эту мочалку рыжую до дому не отвозил!
— Нет, мужики. Что было — то было, — кивнул головой Боб, с жадностью хватаясь за вторую банку. — Отвозил.
— Ну и где ж она живет? Засек?
— Она на Невском соскочила. И в метро…
— Да ты что, мудила!.. — разорались парни. — Мы же ее искать заколебались! А ты отпустил!.. Снова, что ли, прикажешь ее по всему городу выискивать? И так в прошлый раз намотались до мыльной пены!
— А чего мне было с ней таскаться! — оправдывался Боб. — Ей же в Веселый Поселок!.. На хрен мне туда переться!.. Попросила у метро высадить — вот я и высадил… Да что вы, в конце концов, распсиховались! Ирка же знает, где она живет!.. Два часа с ней в тачке отношения выясняла…
— Ну, блин, всех упустил!.. — скривился Витек. — Скажи, Паша, ну разве не мудак он после этого?.. Вот пусть сам теперь с Иркой и разбирается!..
— Да хрен с ними, с этими старухами! — отозвался Паша, доставая третью банку, уже для себя. — Андрюху повязали. Из-за вчерашней тачки… Звоню домой к нему. Матыга его подходит. Сопли развесила, ревет. Говорит, сыночка за угон машины в ментовку загребли…
— Сам дурак! — сплюнул Витек. — Говорили ему, чтоб не связывался!.. Вот и нарвался…
Внезапно парни заметили, что девицы, сидящие у костра, притихли и, казалось, с интересом прислушиваются к их разговору.
— Они не из ментовки случаем? — покосился Витек на Боба. — Не ты их сюда на хвосте приволок?
Тот помотал головой.
— Нет… Я тут кемарил… потом глаза открыл — сидят, балдеют. Качаются и воют…
— Не похоже… — внимательно посмотрев на них, пробормотал Паша. — Вишь, обдолбанные. Какие ж это тебе менты?..
— Подгребем, обнюхаемся? Раскинем, кому кого?.. — хохотнул Витек и направился к блондинкам. — Эй, девочки! Вы не сестры?..
В этот момент с грохотом вынеслись из темноты и резко затормозили еще несколько мотоциклистов. Их подружки соскочили с задних сидений, расхлябанной походкой подошли к группе своих приятелей. Ревниво покосились на блондинок. Встали в позу.
— Это еще что за явление? На хрена они тут? Пусть мотают отсюда, пока ноги целы!..
— Сейчас узнаем. Вон Витек знакомиться пошел, — усмехнулся Паша.
Витек вразвалочку подошел к молчаливо сидящим у костра девицам. Присел на корточки.
— Ну что, цыпочки? Как вас звать-величать? Каким ветром к нам надуло?..
Блондинки молчали, только как-то странно улыбались и перемигивались друг с другом. И были совершенно спокойны.
Витек положил свою тяжелую ладонь на плечо одной из них.
Та медленно повернула голову. Большими голубыми глазами взглянула на Витька. Взмахнула длинными ресницами. Затем одарила его очаровательной улыбкой и ласково, но предупреждающе прошептала:
— Между прочим, у меня черный пояс…
— С резиночками? — заржал Витек. Прижался к ней со спины и, соскользнув обеими руками по плечам блондинки, попытался ухватить ее дразняще обтянутые свитером груди.
И тотчас с воплем согнулся пополам и отлетел в сторону.
Рокеры, наблюдавшие со стороны, весело загоготали:
— Клево она тебя! Ай да мочалка!..
Витек неловко поднялся. Отряхнулся. И вдруг, растопыря длинные руки, пошел тараном на оскорбившую его достоинство девицу.
— Да я тебя!..
Но друзья быстро набросились на него, нависли на руках, оттащили в сторону.
— Ты что, Витя!.. Разве можно с гостями так!..
— Да я ее, сучку!.. — пытался вырваться Витек, задыхаясь от злости.
Блондинка встала и повернулась к парням. И приветливо улыбнулась.
— Отпустите его, — попросила она. — Если хочет, пусть бьет.
Витька отпустили. Он стоял в выжидающей позе, ища наиболее уязвимое место противницы.
— Брось, Витек! — насмешливо крикнул один из рокеров. — Не позорься. Девка ведь…
— Да мне плевать, что девка!.. — огрызнулся тот. — Она ж меня врасплох!.. Я ж не ожидал…
— Ну давай, бей! — все так же улыбаясь, пригласила блондинка, излучая сияющими голубыми глазами безграничную доброжелательность.
Витек встал в боевую позицию. Сделал пару осторожных шагов, несколько ложных движений растопыренными ладонями. И вдруг с угрожающим ревом выкинул вперед левую руку.
И тут же взвился в воздух, отчаянно дергаясь и дрыгая всеми четырьмя конечностями. Блондинка ловко на лету подхватила его руку и, оттянув на себя, смягчила удар о землю.
— Зачем же так громко кричать? — усмехнулась она. — Злиться в этом деле недопустимо. Все надо делать спокойно, с улыбкой… А не вопить как резаный…
Рокеры с удовольствием наблюдали за этой сценой. Хохотали и аплодировали блондинке. Ее подруги тоже одобрительно улыбались.
Витек обалдело сидел на земле и тупо глядел перед собой, быстро мигая удивленными глазами. Затем побагровел от стыда и ярости. Лицо его перекосилось в гримасе бешенства. Он вскочил на ноги и с мяукающим воем пушечным снарядом ринулся на улыбающуюся блондинку…
На этот раз он долго гремел железом где-то в стороне, перелетев через площадку и рухнув в груду ржавых водосточных труб, страшно матерясь и с трудом выкарабкиваясь из них.
— Вы что, из ментовки? — с подозрением и одновременно улыбаясь, спросил один из парней, подходя к блондинке.
— Не беспокойтесь. Мы с ними не дружим, — смеясь, ответила та, разминаясь после удачного броска. — Мы вольные пташки. Здесь случайно оказались. Местечко приглянулось.
— Залетные какие-нибудь? — покосился рокер.
— Нет, здешние. Питерские.
— Ну, раз вы пташки, так, может быть, поворкуем вместе за жизнь? — предложили рокеры. — Глядишь, и подружимся… Все ж под одним небом порхаем…
— С удовольствием, — охотно согласилась блондинка, протягивая руку. — Меня Людой зовут…
Через некоторое время рокеры вперемешку с блондинками и своими подружками сидели вокруг костра и мирно беседовали. Подошел и наконец успокоившийся Витек. Смущенно посмеиваясь, пристроился рядом. Сидя вместе со всеми, он даже с некоторой симпатией и невольным восхищением поглядывал на свою победительницу.
У рокеров нашлась пара бутылок водки и несколько банок пива. Гостьи не захотели оставаться в долгу. Раскрыли сумки и тоже выставили на общий стол несколько полных пузырей…
А на следующее утро в квартире Хильды раздался телефонный звонок. Она сняла трубку. И после традиционного приветствия услышала то, что и ждала услышать:
— Они наши…
Положив трубку, Хильда удовлетворенно потерла руки. Гвардия не подвела.
— Тут вот какое дело, — начал Люлько. — Гаишники вчера одного пацана поймали. Машину угнал. «Ауди»… По заявлению потерпевшей наши коллеги немного глазами позыркали и наконец обнаружили. Этот придурок ее только-только начал на запчасти разбирать. Тут и накрыли.
— Нам-то что до этого? — рассеянно спросил Николай.
— Нам-то, по большому счету, на это, конечно, и плевать было бы. Но только есть одна деталь немаловажная.
— Какая?
— Этого парня потрясли хорошенько, ну он сопли и развесил. Начал оправдываться. Разговорился. Да такое начал плести, что уши сами по себе в трубочку сворачиваются. Говорит, что машину у одной старухи перехватили. А в ней находилась… Ну-ка, Гаврилов, напряги мозги! Кто бы, по-твоему, мог там находиться?
Николай подозрительно посмотрел на выжидающее лицо своего начальника.
— Липская, что ли, объявилась?.. — недоверчиво спросил он.
— В том-то и дело, что Липская. Собственной персоной.
— Фантастика…
— Никакая не фантастика, Коленька. Самая настоящая неприукрашенная реальность… — вздохнул Люлько. — Кстати, она теперь рыжая.
— Ну и куда же она потом делась?
— Домой поехала. Точнее, туда, где она теперь скрывается… Но ты погоди. Даже не это самое главное.
— Что же может быть главнее этого?
— Много чего… А именно то, что пострадавшая особа очень, знаешь ли, интересной личностью оказалась… Крепко на стуле сидишь?..
— Ничего… А что?
— А вот что. Если не упадешь, то молодец. Эту особу зовут Галиной Николаевной Подберезкиной… Бывшая учительница. Правда, это тебе ни о чем не говорит?..
— Абсолютно, — подтвердил Николай. — Только один вопрос. Кем она должна быть, чтобы на «ауди» кататься? Учительница…
— Это другой вопрос… Но, кстати, ты прав. Это как раз подтверждает и другие сведения о ней… Так вот этот парень, Андрей, говорит, будто Липская им всем рассказывала об этой Галине Николаевне черт-те знает что.
— Кому это «им»?
— Там у них целая команда. Рокеры, одним словом… Так вот, дело в том, у этой Галины Николаевны-то, оказывается, под ее началом целая секта. Как они там называются?.. Тоталитарная. Вот! Моления всякие, жертвоприношения… Понял, откуда ветер дует?
— Догадываюсь.
— Так вот Липская им божилась, что хотела исчезнуть с глаз долой, сбежать из этой секты. И ничего не придумала умнее, чем какую-то дурочку, похожую на нее, отравить, а самой жить под ее именем…
— Действительно. Остроумнее не придумаешь…
— Ну ты ж понимаешь, Коля… Нормальному человеку разобраться в бабской логике не под силу. Тут хоть семи пядей во лбу будь… Ну так вот, гражданка Липская исчезла… А кто-то не пропадал… Кстати, и ты, приятель, на эту туфту купился поначалу… — Гаврилов поморщился. — Ладно, ладно. Это я так. Не смущайся. Бывает… Ну а потом вообще черт-те знает что началось. Убийства всякие… И парабеллум этот дурацкий…
— Да, и парабеллум…
— Я, между прочим, не зря про него вспомнил. Нам тут сообщили, что еще несколько трупов нашли, из него застреленных.
— Где? Когда?
— А кстати, в этот же день, когда и машину у этой Галины Николаевны увели. Двое пьяных парней на Октябрьской набережной и бомж у пивного ларька. Ну что касается парней, то там свидетелей не оказалось. А вот по поводу бомжа… Так приятели его рассказывают совершенно невероятную историю. Стоят, мол, они у ларька этого. Пиво пьют и никого не трогают. Проходит мимо них какая-то баба лет под пятьдесят. Останавливается и начинает из пистолета палить… Просто так, ни с того ни с сего… Это тебе, кстати, о женской логике…
— Маразм какой-то…
— Вот и я о том же… Короче, сделали фоторобот. И что же думаешь?.. Милейшая Галина Николаевна собственной персоной…
— Она что, сумасшедшая?
— А вот именно это и предстоит тебе узнать. Давай-ка, Коля, свяжись с этими отделениями, откуда сигналы поступили. И начинай. То есть, я хотел сказать, продолжай. Адрес ее известен. Надо квартиру на контроль поставить и понаблюдать… Сам понимаешь, так просто мы ее взять не можем. Мало ли кто чего языком намолотил!.. Разве что про Липскую. Откуда она в ее машине оказалась. Ну и парней поспрошай. Андрея этого… Да, кстати, чуть не забыл!
— Что?
— Рокеры не случайно на эту тачку наехали. Они Липскую выслеживали… И, кстати, у них это получилось быстрее, чем у тебя… Поговори с ними. Пусть поделятся опытом…
Гаврилов крякнул.
Люлько покосился на него. Усмехнулся:
— Ладно… Короче, знаешь, по чьей наводке они ее искали?
— Ну?..
— Ирины Бирюковой, сестры другого нашего подозреваемого. Которого до сих пор, кстати, ты, Гаврилов, тоже найти не можешь… Давай, давай. Поднапрягись. По всему видать, этой веревочке недолго виться осталось… Пообщайся-ка с этой молодой особой.
— А кто она?
— Да никто. Соплячка глупая. Мотоциклы, плейбои всякие… Короче, как говорится, цветок жизни на куче дерьма… А Липскую хоть из-под земли мне выковыряй. Понял?
— Так точно.
Вернувшись домой после встречи с Галиной Николаевной, Гоша тут же бросился к телефону. У него была масса хороших знакомых и благодарных клиентов, которые, с жаром бия себя в грудь, клятвенно заверяли его в том, что если у такого прекрасного человека и блистательного адвоката, как Гоша Липский, и возникнут какие-нибудь проблемы, то они с радостью придут на помощь по первому его зову.
Но заверения заверениями, а сколько Гоша ни листал записную книжку, сколько ни крутил телефонный диск, благодарные клиенты не торопились откликаться на его призыв. У всех накопились ворохи неотложных дел и срочно потребовали своего решения буквально за минуту до Гошиного звонка. Каждому было недосуг неожиданно снимать людей и бросать их в глухомань далекую на поиски какой-то незначительной личности, какой был для них Игорь Бирюков…
Гоша перерыл всю свою записную книжку, но все оказалось безрезультатно.
Правда, пробегая глазами по строчкам, он то и дело натыкался на один телефон. Но уж очень ему не хотелось звонить по этому номеру. И дело было вовсе не в том, что там ему не обещали помочь в случае чего. А просто было боязно. Да, он хорошо провел дело. Выиграл процесс, вытащил человека из почти безнадежной ситуации… Его благодарили. Хлопали по плечу, поили шампанским… И обещали любую разумную помощь. Но Гоша был рад не этому. А тому, что наконец-то развязался с этой компанией. И продолжать общение не собирался…
И тем не менее выполнять поручение Галины Николаевны тоже было надо. Гоша собрался с духом и снял трубку.
— Вас слушают, — послышалось на том конце провода.
— Добрый день. Я хотел бы поговорить с Валерием Геннадьевичем. Вы не могли бы меня соединить с ним?..
— Он сейчас отдыхает. Можете говорить со мной. Я его доверенное лицо. Представьтесь, пожалуйста.
— Хорошо… — замялся Гоша. — Я адвокат. Липский, Георгий Михайлович… Недавно вел дело одного из его знакомых…
— Как же, как же, помним… — насмешливым голосом сказали из трубки. — Слушаем вас, адвокат Липский.
— Я хотел бы попросить Валерия Геннадьевича об одном одолжении… Посодействовать в розыске кое-какого интересующего меня лица…
— Кого именно?
— Вам это имя ничего не скажет… Бирюков такой… Игорь Анатольевич…
— Что?!! Кто, вы сказали?..
— Простите… — насторожился Гоша. — Разве это вас заинтересовало?
— В некотором смысле. Мы тоже хотели бы знать, где он.
Гоша задумался немного.
— В таком случае нам необходимо встретиться и все обговорить…
— Что там еще обговаривать! Давай адрес!
— Простите, — гнул свою линию Гоша. — Но у меня к нему есть некоторые вопросы, которые мне необходимо осветить в связи с моей практикой… Когда я смогу поговорить лично с Валерием Геннадьевичем?
— Ладно, — не ответил на вопрос голос из трубки. — Подгребай на Васильевский. Кафе «Ромашка» знаешь?
— Да, конечно…
— Через час мы тебя ждем.
— Как я вас узнаю?
— Мы сами тебя узнаем.
На том конце бросили трубку.
Тревожно и угрожающе заныли частые короткие гудки.
С трудом передвигая непослушные ноги, Гоша направился к двери.
В кафе его уже ждали. Поманили пальцем, указали на свободный стул за угловым столиком. Их было трое. Два широкоплечих мордоворота в традиционных черных кожанках пренебрежительно скользнули взглядом по Гошиному лицу, смерили с головы до ног. У одного из них были почему-то забинтованы руки и обожжена левая половина лица. Третий, пониже ростом, был одет в длинное черное пальто.
— Рассказывай, — без всякого приветствия обратился он к Гоше. — Почему именно к нам за помощью обратился? Никого другого нет, что ли?
— Есть, конечно, — поеживаясь, пробормотал Гоша. — Просто не смогли… Дел много…
— У нас не меньше. Короче.
— Валерий Геннадьевич… Он сказал, что если у меня возникнут какие-нибудь проблемы, то я смело могу к нему обратиться…
— Ясно, — произнес амбал с обожженным лицом. — Хорошо, что ты сам нам позвонил. А то мы уж было собрались тебя доставать.
— Это почему же? — удивился Гоша.
— Потому… — ответил за амбала парень в пальто. — Липская Лариса Михайловна, она кто тебе? Сестра?
— Да, была…
— В смысле?..
— Она умерла недели две тому назад…
Парни переглянулись.
— Мы только на днях видели ее… Она, кстати, Валерия Геннадьевича замочила…
— Что???
У Гощи округлились глаза. Он смотрел на парней, не соображая, с какой стати они стали бы с ним шутить или брать на пушку…
— Что слышал. Организовал все это ее муженек. Игорь. А потом оба слинять умудрились…
— Но она же мертва! Я сам хоронил!..
— Рыжая такая…
— Да что вы! — замахал руками Гоша. — Она никогда в жизни рыжей не была!.. Брюнетка…
Парень в пальто усмехнулся:
— Да она сегодня рыжая, а завтра зеленая… На то и баба.
— Нет, нет!..
Гоша достал платок. Вытер вспотевший лоб. Отрицательно помотал головой:
— Нет. Не могла она… Понимаете… Вся такая мечтательная… Филфак… Древняя Греция, Рим… Нет-нет, быть такого не может… — Потом вспомнил: — Она же в прошлом году паспорт теряла!.. Может быть, кто-нибудь ее именем прикрывается?..
— Не исключено, — согласился обожженный парень. Затем повернулся к приятелю. — Покажи ему, Костя…
Невысокий полез в «дипломат» и вытащил из него сложенный пополам листок бумаги. Развернул и протянул Гоше.
— Тебе эта харя знакома?
Он сразу узнал тот самый шарж, сделанный Петькой во время своеобразных поминок.
— Да. Это Бирюков, — кивнул Гоша. — Могу с полной уверенностью утверждать, что это именно он, потому что рисунок был сделан при мне. В их квартире. После того как провожали Ларису в последний путь…
— Весело провожали, как я погляжу, — хмыкнул парень.
Убрал листок. Снова обратился к Гоше:
— Короче. Если это даже не он. И если она — это не она… В любом случае этого хмыря надо достать. И потрясти как следует… А впрочем, любопытно все складывается. Ты его ищешь. Мы его ищем… А он прячется… Значит, имеется у него на сей счет веская причина. Согласен? Короче, говори, где искать. Если он ни при чем — можешь забирать себе и делать с ним что хочешь.
— Мне одна дама его адрес сообщила. Точнее, даже не адрес… — замялся Гоша. — Дело в том, что ей он тоже нужен…
— Значит, он и есть! — жестким голосом резюмировал обожженный амбал. Обратился к своим: — На него еще и баба какая-то зуб имеет!.. Срочно брать надо! Не глядя. Пока опять не слинял. И мочить к чертовой матери!.. Да не просто мочить, а так, чтобы он каждой клеткой своего тела прочувствовал, как его мочат!.. Жаль, что люком теперь не воспользоваться!.. Короче, кончай базар! — злобно бросил он Гоше. — Колись быстрей и проваливай на хрен!..
— Позвольте, — заерзал Гоша. — Но я хотел бы встретиться с ним, чтобы потребовать… кое-какие документы… И потом… Та женщина, которая сообщила мне о его местонахождении, желала бы получить этого Бирюкова… в живом виде…
— Перебьется!
— Но мне-то он тоже нужен…
— Слушай, Жора… или как там тебя… Не дергайся!.. — зыркнул на него парень в пальто. — У нас к этому хмырю свои претензии. Так что выкладывай адресок и усохни!.. Получишь ты своего Бирюкова. Так уж и быть, позволим тебе с ним пообщаться перед тем, как сами с ним беседовать начнем…
— Если довезем… — усмехнулся обожженный.
— Хорошо… — смирился Гоша. — Но как же я…
— Скажи себе спасибо, что вовремя нам позвонить догадался. Мы тебе это в актив запишем…
Диктуя бандитам адрес, по которому следовало искать Игоря, и объясняя, как удобнее добраться до этой скрытой в лесах убогой деревушки, Гоша успокаивал себя тем, что в принципе живой Игорь ему как-то и на самом деле ни к чему. Меньше будет мороки с оформлением документов на права владения Ларисиным антиквариатом, поскольку прямой наследник, которым по злой иронии судьбы оказался совершенно посторонний человек, будет попросту убит. Гораздо важнее теперь было, чтобы эта смерть была официально зарегистрирована и чтобы роль самого Гоши в этой гибели никому не бросалась в глаза…
Получив сообщение Гоши о том, что он с трудом, но все-таки договорился с какими-то своими людьми, согласившимися выковырять Игоря из его лесной берлоги и в целости и сохранности доставить в Петербург, Хильда удовлетворенно улыбнулась. Конечно, можно было бы послать и своих девочек, но жаль было рисковать такими ценными кадрами, которые неизвестно с чем могли бы столкнуться в глубине этих труднопроходимых лесов. Рокеров было еще рано привлекать к подобного рода делам, и поэтому вариант использовать постороннюю силу, которую в любом случае было бы не жаль, Хильду устраивал.
Но прежде необходимо было предпринять еще кое-какие меры. А именно: «запереть» Игоря в одном определенном месте, чтобы он не смог по своему усмотрению выйти из обозначенного круга. Именно то, что в свое время успешно проделывала с ним Лариса.
Хильда взяла карту Ленинградской области, разложила ее на столе и решительно, одним резким движением очертила кругом местонахождение Игоря. Причем с такой силой надавила на карандаш, что грифель с треском переломился и острый деревянный срез карандаша прорвал карту, продолжив линию рваной, сморщившейся полоской бумаги…
