Глава 9
– Нет. Ничего из того, что бы я хотела, нет! – Серг с досадой отбросил длинный, извилистый кинжал, похожий на малайский крис. – Мне нужны два ножа или кинжала, с клинками чуть больше ладони, так, чтобы они пристегивались к предплечью. А все эти или длиннее, или короче, или вообще не подходят, как этот дурацкий тесак!
– Ну, не такой уж и дурацкий, госпожа! – Хан любовно огладил волнистое лезвие, поднял кинжал, посмотрел на свет и удовлетворенно кивнул головой. – Это славный клинок. Сделан мастером Хингуром и стоит немалых денег. Пять золотых, не меньше!
– Да ладно? – не поверил Сергей. – Эта вот корявая железяка?
– Эта корявая железяка, как ты обидно его обозвала, выкована из пятисот слоев лучшей стали, и при желании им можно рубить обычные кинжалы, даже стружку с них снимать! Видишь, вот тут, возле рукояти, клеймо мастера? Так-то. Хозяин любит хорошее оружие и дряни не держит. А то, что нет подходящего ножа для тебя – двух то есть ножей, – это не проблема. Нужно сходить к оружейнику и заказать то, что нужно. Ты же знаешь, что каждый боец должен подбирать клинок только под себя, под свою руку. У тебя руки короче, чем у большинства мужчин в доме, так что тебе нужно подбирать клинки по себе. Хозяин очень большой и охранников подбирает больших, так что в его арсенале не будет лежать бесполезное короткое оружие. Такие зубочистки – прости, госпожа! – не для нас. Кстати, и кольчугу тебе нужно купить… или ты будешь ходить без кольчуги?
– Посмотрим, – вздохнул Сергей и с неудовольствием отметил – его грудь поднялась вверх, и двое стражников, что стояли рядом, автоматически проводили полушария взглядами. Рубаха никак не могла скрыть рвущиеся из-под нее груди, доставляющие Сергею так много неудобств.
«Да как они с ними ходят! Впору отрезать их на хрен! Не зря амазонки отрезали себе одну грудь – стрелять из лука неудобно! Да все неудобно! Болтаются, гады, трясутся – эти придурки аж шеи свернули разглядывая! Соски о рубаху натираются, поднять что-нибудь – опять за сиськи цепляешься! Может, и правда отрезать? А что – подойти к какому-нибудь магу: «Отрежь мне сиськи, любезный! Они мне драться мешают!» Интересно – отрежет?»
«А что, денег дашь, сколько надо, – они и не то отрежут. Как и на Земле. Ничего нового – деньги, власть, сила, предательство и верность. Только вот верности пока ни черта не вижу. Сплошная рубка бабла да интриги».
«А что, ты дома был окружен верными людьми? Серега, да не дури ты! Собутыльники – верные друзья? А ты помнишь, кто настучал полковнику Громову о том, как ты сломал дверь Семену, когда тот открывать не хотел? Ведь и пили вместе, и, считай, несколько лет дружили, и что? Васька Шунгин, твой дружбан. Вложил – и не поморщился. И не узнал бы ты, кто вложил, если бы не случай… тот же Васька, пьяными слезами умываясь, тебе и доложил о своем предательстве. Когда его турнули на гражданку. Твари все. Если и были у тебя друзья – все остались в детстве. А в ментовке друзей нет, не бывает. И здесь то же самое. Какая разница?»
– Хватит пялиться на мои сиськи, – ворчливо бросил Сергей и, сплюнув на пол, решительно пошел к выходу, не заботясь о том, идут за ним его люди или нет.
– Хан, оружейник сейчас работает? Я имею в виду – торгует? У него там лавка или что? Мастерские? Не удивляйся – я Города почти не знаю, недавно здесь живу. А все то время, что была в Городе, сидела в доме Гекеля. Так что я буду тебя спрашивать, а ты отвечай. Хорошо?
– Конечно, госпожа, – Хан невозмутимо пожал плечами. – Оружейник живет при лавке. Мастерские у него на заднем дворе, в основном работают мастеровые, он только надзирает за работой. Сейчас уже близко к вечеру, так что мастерские, скорее всего, скоро закроются, но оружейная лавка работает всегда. Мастер заинтересован в покупателях, так что всегда откроет лавку, даже если закрыл.
– Вот еще что, – Сергей закусил губу. – Мне нужна лавка швеи. Портнихи. Нужно заказать себе одежду. Покажешь, где можно это сделать? Чтобы не очень дорого, но добротно?
– Это к Ресу, – ухмыльнулся Хан. – У него подружка швея. Хорошая швея. Сиськи только слишком большие и зад, а так – женщина хоть куда!
– Хан, ты хоть и командир, но болван! – фыркнул Ресонг. – Любимой женщины должно быть столько, сколько любви в моей душе! Ну что толку от худосочных девиц? Я сам костлявый, так кости о кости – только грохот, как в колокол! Нет уж – мне нужна женщина сладкая, пухлая, сочная, как плод гавары! Морна замечательная женщина, а если бы ты знал, что она выделывает в постели… прости, госпожа, увлекся, – осекся Ресонг. – Я все время забываю, что ты женщина! И еще раз прости!
– Хватит тебе придуриваться, – ухмыльнулся Сергей, – то-то ты шею сломал, глядя на мои сиськи! Нравятся?
– Знатные сиськи, ага! – Ресонг сладострастно втянул воздух, и получилось что-то вроде змеиного шипения. – Красота! Такие сиськи не у всех женщин есть!
«И не у всех мужчин!» – грустно подумал Сергей и вслух добавил:
– Будешь часто смотреть на них – глаза вылезут. У меня стоит магическая защита, как только глянешь на мои дыньки, так сразу у тебя зрение портится, а еще – на ладонях волосы начинают расти. Мне Гекель колдовскую защиту поставил.
– Волосы?! – Ресонг ошеломленно посмотрел в ладони и опомнился только тогда, когда Хан и Сергей начали хохотать. Хан долго не мог остановиться, глядя на красную физиономию парня, досадливо мотающего головой, и снова заливаясь хохотом. Ресонг в конце концов не выдержал и тоже присоединился к веселью.
Наконец все успокоились, и Сергей, улыбнувшись, подмигнул:
– Так-то. Я иногда люблю пошутить, привыкай. Но будешь на мои сиськи и задницу заглядываться – я тебе глаз выколю. Шутка!
– Ага, шутка, – недоверчиво кивнул серьезный Ресонг, – не похоже на шутку.
– В общем, так – забудьте, что я женщина, воспринимайте меня, как армейского командира. Которым я, в общем-то, и являюсь. Можете говорить что угодно, шутить как угодно – не нарушая отношений командир – подчиненный. И конечно, можете ругаться, как хотите – я еще похлеще вас ругаюсь, увидите. Если достанете меня до печенок…
Так, с этим разобрались. Сейчас пойдем в город – Хан, возьми с собой Реса и еще кого-нибудь из пятерки моих телохранителей. Полное вооружение, готовность к бою. Выходим через четверть часа. Все, разбегаемся.
Сергей зашагал к дому, размышляя о том, что предстояло купить, мужчины же пошли к казарме, пересмеиваясь и похохатывая. Улыбнулся – небось его обсуждают. Мол, как бы загнули командиршу и… в общем – все, как обычно. Солдаты есть солдаты.
Через двадцать минут они шагали по городской мостовой в сторону окраины.
Что не переставало удивлять в Городе – это его чистота. Сергей читал о том, что в средневековых городах Европы царили зловоние, грязь – примерно такие, как в Винсунге. Но нет – центральные районы города чисты, их подметают метельщики – в специальных фартуках, с табличками на груди, чтобы было ясно, кто тут работает.
Хан пояснил, что должность метельщика передается по наследству, и за эту работу хорошо платят. Так что метельщики держатся за свою должность руками и ногами. Оплачивает им труд городская управа, и плата такова, что можно безбедно жить всей семьей, включая детей и внуков.
Впрочем, и убирают улицы целыми семьями – дети помогают родителям, так что улицы всегда будто вымыты с мылом.
Развитая система канализации сбрасывает дождевую воду и нечистоты в море – не зря морские чудовища толкутся возле побережья – отходы жизнедеятельности людей привлекают косяки рыб, а где рыбы, там и охотники.
Идти пришлось около часа. Можно было бы взять извозчика, но Сергею захотелось пройтись по городу пешком, тем более Хан сказал, что идти недалеко.
Впрочем, как оказалось, понятие о «недалеком» у всех разное, и к концу похода Сергей серьезно заволновался, как бы не оказаться у лавки в темное время суток – тогда никакого оружейника и палкой не выгонишь из дома. Ложатся спать здесь рано – стоит только солнцу скрыться за горизонтом. И вправду, чего зря жечь дорогое масло? Будет утро, будет свет. На то он и даден людям, чтобы освещать их дела. Ночью бродят только запоздавшие прохожие да пьяницы, которых подстерегают грабители. Честному горожанину нечего делать на темных улицах.
Над крыльцом в лавку висела вывеска с нарисованными на ней кривыми кинжалами, наподобие того, что он рассматривал в арсенале Пиголя, и в голове Сергея сразу возник образ Людоеда из сказки «Кот в сапогах». В старом мультике над замком оного субъекта висел флаг со скрещенными кривыми ножами.
Сергей хмыкнул, улыбнулся под нос и шагнул за порог лавки – дверь открыл и придержал один из парней-охранников, тот самый, что первым высказался по поводу нежелания служить под началом женщины. Теперь он был сама предупредительность и очень боялся чем-либо не угодить грозной и красивой женщине.
Сергей улыбнулся про себя и подумал о том, что в женском теле есть свои преимущества… и вот одно из них.
Хозяин лавки никак не походил на людоеда – если только лоснящимися губами, но вряд ли его застали за поеданием клиентов. Скорее всего, он как раз ужинал, когда трое здоровенных мужчин вошли в его лавку во главе с красивой молоденькой девицей.
Мужчины тут же заняли удобные для наблюдения и обороны места, как и положено телохранителям, девушка стала рассматривать выставленные на полках и стенах клинки различной формы и степени украшенности.
От разнообразия клинков глаза разбегались. Один другого краше – и с золотыми узорами, и с серебряными, украшенные ограненными и не ограненными камнями – синими, красными, желтыми. Девица внимательно разглядывала оружие, но, как заметил хозяин лавки, привлекали девушку совсем не узоры. Она явно подбирала что-то определенное, и ее интерес был совсем не праздным, таким, как у мальчишек, мечтающих купить себе здоровенный меч и сразу стать героями, о которых слагают песни.
– Госпожа что-то желает купить? Вот – есть красивый нож для разрезания фруктов! А это – очень красивый…
– Мне не нужно красивых! – голос девушки был глубоким, грудным и слегка с хрипотцой. Она с легкой насмешкой посмотрела на Хингура и, подняв рукав рубахи к плечу, отмерила на предплечье. – Подберите мне такой нож, чтобы он укладывался вот тут. И чтобы рукоять не высовывалась из рукава. Ножны – чтобы я могла нацепить их на руку. Нож не должен быть украшен всякими глупыми узорами, сталь самая лучшая, чтобы не тупился как можно дольше. Таких ножей должно быть два – для правой и левой руки.
– Хмм… – слегка растерялся оружейник. – У меня всегда самая лучшая сталь! Я не держу простых клинков из бросового железа. Только многослойная, лучшей закалки сталь. Что касается остроты клинка… ну что же… я покажу вам два ножа, но предупреждаю – они довольно дороги. И я не торгуюсь!
Оружейник ушел за прилавок, прошел сквозь дверной проем, сделанный в стене позади прилавка, и вернулся секунд через двадцать, держа в руках небольшой сверток. Выйдя к клиентам, положил сверток на стол возле стены и, развернув испачканный маслом кусок полотна, развел руками:
– Вот, мне кажется, это то, что ты искала, госпожа! Смотри!
Хингур вытащил из ножен короткий, прямой нож, отблескивающий морозными узорами на лезвии, взял его в правую руку, левой поднял «обертку» и легко провел посредине полотна серым клинком. Полотно мгновенно распалось, будто нож был раскален, а перед ним находился тонкий слой сливочного масла, и свалилось на пол, накрыв носок сапога гостьи.
Девица довольно улыбнулась уголком рта, а хозяин лавки извлек из-под стола чурбачок и деревянное ведерко, из которого торчал пучок стальных прутьев толщиной с гвоздь-«десятку».
Хингур вытащил один прут, положил его на чурбак и, ухватившись покрепче за рукоять ножа, стал с не очень большим усилием рубить прут, с каждым ударом отсекая от него кусочки, как повар от огурца. «Ломтики» со звоном отлетали к стене, а брови девушки поднялись вверх. Хозяин лавки мог поклясться, что вид ножа, рубящего сталь, как сыр, доставлял странной девице огромное удовольствие. Она загадочно улыбалась, глаза горели, а рука любовно поглаживала второй нож, еще не вынутый из ножен.
– Второй нож такой же – будете проверять?
– Будем, конечно, будем! – радостно рассмеялась покупательница, и оружейник со вздохом потянул второй прут. Через минуту прут ждала та же участь, что и первый.
Затем гостья примерила ножны – они прилегли к ее неожиданно мускулистой руке так, как будто сделаны были именно для нее. Девица снова улыбнулась, и, не снимая ножен, спросила красивым, вкрадчивым голосом:
– Сколько?
– Двадцать пять уканов за оба, и не монетой меньше!
– Оружейник, ты не погорячился? – недовольно спросил один из мужчин, сорокалетний кряжистый человек, невзначай поигрывая рукоятью своего меча. – У меня меч стоит дешевле, чем твой нож! Ты чего, в самом деле? Хорошие ножи, я сразу вижу, но это же просто ножи! Сколько на них пошло стали? Сколько дерева и кожи? Им цена – по два золотых, и это самое большее!
– Я сказал – двадцать пять уканов! – упрямо повторил оружейник. – И я обещаю, что эти ножи не сломаются и всегда будут острыми! Ножи сделаны по заказу одного важного господина, но он не смог выкупить заказ – ему вчера вспороли брюхо на поединке с другим важным господином. Так что ножи остались у меня. В изготовлении ножей принимал участие колдун Сикрам, который не отличается умеренностью в своих аппетитах. Потому – половину цены, даже больше половины, набирает заклинание высшего порядка. Кстати, ножны тоже не простые. Когда нож отправляется в ножны, они счищают с него кровь и прочую грязь. От этих ножен никогда не будет запаха. Не хотите – не берите, у меня заберут ножи через день-другой! Мои изделия люди знают и торговаться не будут!
– Мы тоже не будем, – кивнула девица, отвязав с пояса тяжелый мешочек, растянула горловину и вывалила на стол кучу маленьких желтых кругляшков.
– Считаем!
Отсчитав, сложила монеты в стопку и, пока хозяин лавки пересчитывал, с помощью одного из охранников пристроила ножи себе на предплечья. Ножны ушли под рубаху и со стороны были незаметны.
Оружейник снова окинул покупательницу взглядом: девушка как девушка – только почему-то в мужской одежде. Что, впрочем, ее совсем не портило. И даже подчеркивало формы: ноги были длинными, зад, обтянутый кожаными штанами, крепкий, упругий, когда девица двигалась, было видно, как сокращаются сильные мышцы. Никакой девичьей мягкости, угловатости, нежности. Уверенными, точными движениями тренированного, сильного тела она больше напоминала танцовщицу или бродячую акробатку.
Оружейник сделал вывод, что девчонка ему нравится…
– Желаете еще что-то купить, господа? – на всякий случай осведомился он и не удивился, тут же получив утвердительный ответ:
– Да, мне нужна перевязь с метательными ножами. Магических ножей не требуется – обычные добротные ножи, лучше в форме рыбок. Перевязь с пятью ножами. Кроме того, пару метательных ножей в простых ножнах. Лучше полотняных.
– Хотите прикрепить на спину? – догадался оружейник. – И в подмышке, да? Есть, есть такие!
Через двадцать минут еще пять золотых перекочевали в кошель оружейника, а перевязь исчезла под кожаным жилетом странной девицы.
А еще через пять минут четверо посетителей оружейной лавки шагали в сторону Портновской улицы, сопровождаемые задумчивым взглядом оружейника.
Мужчина дождался, когда процессия исчезнет за углом, встряхнул головой, но так и не смог прогнать мысли о посетительнице. Ведь ему было уже сорок лет, а ни жены, ни детей… Если бы в жизни попалась вот такая девушка – побежал бы за ней даже на край света! Лишь бы допустила к своей упругой, крепкой груди… к длинным ногам… к этой твердой, как орех, заднице, упакованной в черные кожаные штаны. Но она ушла, и не осталось после нее ничего, кроме кучки монет, запаха хвойного мыла и еще чего-то неуловимого – запаха красивой женщины, мечты каждого мужчины.
Оружейник вздохнул и вернулся в лавку. Махнул рукой, и через минуту из двери за прилавком вышли двое парней с арбалетами, дежурившими за темными отдушинами с боков комнаты.
Оружейник не держал вышибалу, клиенты не любят, когда какой-то громила наблюдает – не сунут ли они в карман дорогой кинжал или не менее дорогой нож. Но как-то же нужно защитить себя от грабителей, от буйных, вечно пьяных возчиков и матросов, забредших сюда от скуки или ради покупки дешевого ножа и долго выясняющих потом, почему оружейник такой наглый и не хочет продать вот этот нож за пять серебрушек.
На пьяных или обкуренных людей не действовали никакие уговоры, а вот стрела в плечо или ногу улаживала дела как нельзя лучше. Дорого, конечно, держать двух стрелков-телохранителей, но в таком деле экономить нельзя – дороже встанет, если потеряешь дорогостоящий товар.
* * *
Портниха в точности соответствовала тому представлению, что сложилось у Сергея после разговоров телохранителей. Она была не просто пухленькая, она была БОЛЬШАЯ. Такая большая, что Сергей, будучи ростом ниже многих женщин этого мира, просто потерялся перед этой башней в женском облике.
Но при всем этом портниха не была некрасивой – от женщины веяло какой-то основательностью, она была тихим портом, в котором ищет отдохновения мужчина-корабль, зашедший в бухту после долгого плавания в бурных волнах житейского моря. Голубые глаза портнихи – что большая редкость среди здешних обитателей – смотрели ясно, весело, с неким насмешливым прищуром, будто женщина знала о собеседниках их маленькие гадкие тайны, но молчала – зачем обижать хороших людей?
Когда девушка с ее сопровождающими оказалась в швейной мастерской, портниха захлопотала, забегала и, пока не усадила всех за стол, на котором стояли кувшин с соком и небольшие, остро пахнущие пряностями лепешки, не успокоилась. Налила своему любовнику полную кружку розовой, пахнущей земляникой жидкости, погладила его по коротко стриженной голове и поцеловала его, блаженно улыбающегося, прямо в макушку. Сергей, наблюдая эту картину, закашлялся, подавившись холодным содержимым кружки. Ему вдруг представился бегемот, тыкающий мордой в своего отпрыска…
Портниха уловила суть того, что ей говорила Серг, в считаные секунды тут же цапнула за руку и утащила в соседнюю комнату: «С глаз этих похотливых мужиков, созданных богами нам на погибель и на радость!»
Утащив, тут же раздела догола, совсем не удивившись наличию у девицы на предплечьях двух ножей. По ее команде на Серг напали две молоденькие девицы, возрастом около шестнадцати-семнадцати лет, обмерили со всех сторон, громко восхищаясь прекрасным телом госпожи, достойным воплощения в мраморе, и еще через несколько минут портниха уже рисовала свинцовой палочкой на специальной дощечке те эскизы, которые требовались заказчице. Через пару минут инициативу перехватила заказчица, набросав несколько рисунков того, что она хотела видеть в результате работы швеи.
Прикинув расход ткани, работу, скинув часть цены за оптовые поставки, портниха сообщила Сергею цену. Ушли почти все деньги, что у него оставались, девять золотых. Но за эти деньги он получал подогнанные по размеру платья, рубахи и широкие шальвары, под которыми удобно прятать оружие и носить тонкую кольчугу.
Эта кольчуга, конечно, от колющих, дробящих ударов и стрел не спасет, но от порезов – запросто. Пренебрегать своей безопасностью Сергей не собирался. К чему бравировать своим умением и скоростью? От случайных порезов никто не застрахован, и лучше не допускать чужие клинки до своего нежного тела. Как рассказывал Ханар, клинки в этом мире частенько протравливали различными ядами – от парализующих до абсолютно смертельных, убивающих за считаные секунды.
Сам Сергей не собирался прибегать к таким методам войны – это слишком опасно, ведь каждый случайный порез владельца отравленного клинка может стать последним в его жизни.
На последний оставшийся золотой Сергей заказал несколько трусов и лифчиков, за пять минут втолковав об их назначении. Портниха все поняла с лету и долго качала головой, приговаривая: «Ай да госпожа! Ай да молодец! И почему это мы сразу не догадались так сделать! Все тряпочки да тряпочки! Молодец!»
Сергей был несколько смущен этими восхвалениями – глупо остаться в памяти людей только лишь изобретателем трусов. Впрочем, все равно ему было приятно. Доброе слово и кошка любит, а уж что говорить про мужчину в женском теле?
Вообще-то Сергей старался отслеживать, не влияет ли на «соображалку» то обстоятельство, что его разум перемещается по миру в женском теле. Вдруг он начинает превращаться в какого-нибудь трансвестита? Что будет, если женское естество возобладает и его потянет на мужчин?
Одна эта мысль приводила его в дрожь – мужские руки, бродящие по телу… брррр! Не раз и не два он с трудом пытался себе представить, что оказался в постели с мужчиной, но как только картина действа всплывала в мозгу, его едва не колотило от неконтролируемого чувства отвращения. Что это было? Вбитая в голову гомофобия? Нет. Сергей никогда не был гомофобом. У него никогда не возникало желания ударить или еще как-то унизить тех, кто почему-то мечтает о людях своего пола. А лесбиянки так вообще вызывали у Сергея живой интерес. Ему всегда думалось, что, если бы на заре сексуальной жизни несчастной лесбиянке попался настоящий мужик, эта самая «розовая» девица тут же «переквалифицировалась» бы в настоящую женщину, для которой секс с мужчиной – самое желанное из всех желанных удовольствие.
Захар по этому поводу говорил, что если лесбиянку правильно зафиксировать, то она ничем не будет отличаться от обычной женщины.
После того как Сергей вдруг очнулся в женском теле, он задумался над проблемой в свете последних полученных данных и пришел к выводу: гомосексуалисты суть сбой некой компьютерной программы, если можно ее так назвать. Колесо Жизни дало сбой, переселив не ту душу не в то тело, а еще в случае Сергея и не стерев прошлую память, если, конечно, этот случай не был допущен нарочно, по извращенной воле Мироздания.
Если бы память стерли, Сергей был бы обычной лесбиянкой или, скорее, бисексуалкой. Жил бы «Сараной» и не догадывался о том, что еще недавно разъезжал на метро и пил виски, закусывая его соленым огурцом. Ну да, да – нормальный мужик! А чем еще закусывать? Шоколадкой, что ли? Или вообще не закусывать? ТАК пусть пьет загнивающая буржуазия в странах – носителях Зла! – так обычно говорил Захар, хряпнув стакан коричневой жидкости и, как всегда, посетовав: «Самогон! Настоящий самогон! Только пиндосский! Злая бабка варила, мать ее!»
– Госпожа, ты любишь женщин… – портниха внимательно посмотрела в лицо Сергея, внимательно следившего за нагнувшейся к полу молоденькой швеей, и усмехнулась, удовлетворительно кивнув головой. – Точно. Уверена. Ты на мужчин, что пришли с тобой, даже не смотрела. А когда я поцеловала Реса, отвернулась.
– А что, мне нужно было смотреть, как вы милуетесь? – холодно спросил Сергей, завязывая шнурок рубашки.
– Нет, извини, я не то хотела сказать… просто я чувствую такие штуки… ты ведь не из клана Эорн, так ведь? Нет? А я вот оттуда. Смотри!
Портниха подняла рукав, и на ее плече обнаружилась татуировка. Она изображала солнце, перечеркнутое двумя мечами.
– Видишь? Когда-то я была одной из «Бессмертных». Насмотрелась на наших женщин и сразу определяю – кто любит мужчин, кто женщин… а кому все равно, с кем кувыркаться. Нет-нет, не подумай чего плохого – я совсем не осуждаю! Каждый выбирает свою судьбу, свою жизнь, выбирает, кого любить и как любить! Это я так – к слову пришлось. Ты красивая, к твоим ногам мужики падали бы штабелями… и у нас в клане – тоже. Тем более что в клане дурацкое… хмм… поверье, обычай – должны быть боевые подруги. А раз боевые подруги – значит, нужна постель! Какие подруги без постели?! Любовницы лучше берегут друг друга, мстят за погибшую подругу. А я не хочу кувыркаться с бабой! Я мужиков люблю! В конце концов все мне надоело, я оттуда и свалила. А здееесь! Женщина с фигурой всегда найдет себе счастье – если это настоящая женщина, конечно… ой, прости, госпожа! Я не то хотела…
– Да ладно… – отмахнулся Сергей. – Ты права. Я люблю женщин. И мне нужно было бы родиться в этом мире мужчиной. Кстати, а что за бессмертные такие?
– Ты не знаешь?! – удивилась портниха. – Это элитная гвардия главы клана. Нас с детства учили убивать, сражаться всеми видами оружия. Без хвастовства – ни один из этих мужчин не смог бы простоять против меня и минуты! Если только Рес… впрочем, он тоже бы сдался – стянул штаны и улегся в готовности… хе-хе-хе… Эй, мокрощелки, хватит ржать! Тащите сюда инбурский шелк – голубой и серебристый, я госпоже покажу! И на моего Реса не заглядывайтесь, а то я ваши головы вам в щелки-то и засуну, а потом скажу, что так и было! Вот хохотушки! – улыбнулась портниха, следя за тем, как швеи унеслись в кладовую, хихикая на ходу и придерживая подолы развевающихся платьев. – Сироты. Родители погибли во время беспорядков три года назад. Помнишь, когда подожгли рынок? Ну тогда еще рыночного надзирателя растерзали? Их родители там лавку держали, а когда начали громить, отец вышел с мечом в руках… ну, ему башку и оторвали. Дурак. Надо было семью спасать, а не развлекаться с железяками. Нужно понимать, когда драться, когда ноги в руки и бежать!
– Хорошенькое развлечение! – невольно фыркнул Сергей. – А чего ты замуж не вышла? Если столько мужиков на тебя западает?
– А зачем? – портниха хитро улыбнулась, потягиваясь, как огромная кошка-львица. – Погуляю еще! Я довольно молода, свободна, деньги есть – чего мне связывать судьбу с каким-то одним мужчиной? Родить всегда успею, времени у меня хватает. Муж – это обязательства, грязные штаны и подай-принеси! Нет уж, попозже… или никогда.
– Что-то я не представляю, как это ты, да «подай-принеси»! – снова фыркнул Сергей. – Скорее муж у тебя будет «подай-принеси»!
– Нет! – хохотнула портниха. – Я люблю сильных мужчин, с характером, чтобы искры летели! Чтобы каждый раз, как в бою, до изнеможения, до скрежета зубовного! А слабаки мне не нужны. Такой уж меня воспитали. Тебя Серг звать, госпожа? Странное имя… нездешнее какое-то. Ты с севера?
– Можно сказать и так, – Сергей кивнул и постарался перевести разговор с опасной темы на деловые рельсы. – Про эту ткань ты мне говорила?
– Не про эту, но она будет смотреться на тебе хорошо. А скажи, зачем тебе еще черные одежды? Серые? У нас в них рядились только «Вестники смерти»! Ты… не из них? Девочки, ну-ка, выйдите, мне поговорить с госпожой нужно. Идите, подлейте мужчинам сока и печенек принесите. Ну, быстро, птенцы!
Морна села напротив Сергея и уперла в бедра здоровенные кулаки, напоминающие по размеру небольшие дыни:
– Если тебя прислали по мою душу, так я уже сказала – не вернусь! А если ты попробуешь меня завалить… тоже не советую. Те, кто тебя послал, должны знать, что я никогда не сдаюсь! И биться умею!
Сергей удивленно поднял брови – перед ним сидела уже не добродушная пухлая, мягкая, как воск, портниха, тающая в руках мужчин, а воин, с острым, пронизывающим взглядом и жестким, будто выточенным из гранита лицом. Плечи, обещавшие мужчинам крепкие, сладкие объятия, взбугрились могучими мышцами, и Сергей подумал, что Морна сейчас похожа на разъяренную медведицу, предупреждающую чужака, забредшего на ее территорию.
– Никто меня не посылал, – пожал плечами Сергей, внимательно следя за движениями портнихи. Мало ли что! Свернет башку – только шея хрустнет! – Ты же видела – у меня нет никаких татуировок. Я мало что знаю про ваш клан, а уж чтобы быть карающим посланцем… в дурном сне не приснится. Кстати, а почему ты не стала воином? Ну, здесь? Получала бы хорошие деньги, почет, уважение. Почему?
– Не хочу, – все еще настороженно ответила женщина. – А почему ты думаешь, что у хорошей портнихи мало почета и уважения? И денег? Я больше не хочу крови. Не хочу смертей. Но если понадобится – уничтожу всех, кто попытается мешать мне быть счастливой!
– Не сомневаюсь, – с уважением кивнул Сергей. – А хочешь, я набросаю тебе еще несколько рисунков платьев, которые будут пользоваться спросом у местных женщин?
– Ну… попробуй… – хмыкнула Морна, снова становясь доброй, пухлой любительницей мужчин. – Ты уже мне кое-что нарисовала, я обязательно это использую. В этом году мода на какие-то дурацкие подушечки на задницу и еще более глупые банты. Хорошо, что ты не увлекаешься этими глупостями.
Морна запнулась, помолчала и продолжила:
– Ты… извини, если что не так сказала. Понимаешь – ты приходишь и заказываешь костюмы, которые предназначены для боя. Даже платья – да, красивые, тебе к лицу, но… для боя. Они скрывают оружие, прячут кольчугу, делают тебя внешне миленькой и беззащитной… как змейку угнус. Она такая небольшая, яркая, безобидная на вид, похожая на червяка-переростка, но стоит ей укусить – хоть в ногу, хоть в руку, в любую часть тела, – смерть неминуема, если рядом нет мага-целителя. Да и тогда – половина на половину, что выживешь. А серый с черным костюмы? Это же обычные рабочие костюмы «Вестников»! Платок, закрывающий лицо, – и вперед! А ножи на предплечьях? Они не для чистки фруктов, это точно! Теперь понимаешь?
– Я ничего не знаю о клане Эорн, кроме того, что там правят женщины. Вообще ничего не знаю. И была бы благодарна, если бы ты рассказала мне о своем клане – когда будет время, конечно. У тебя и у меня… А пока – вот, держи… нарисую все, что вспомню. И насчет трусов тоже – сейчас набросаю тебе разных. И лифчиков, поддерживающих грудь. Будешь их шить – озолотишься.
Минут двадцать Сергей рисовал эскизы, набрасывая их резкими, размашистыми линиями. Морна жадно вглядывалась в рисунки, довольно кивала головой и подсовывала все новые и новые дощечки, пока Сергею все это не надоело и он не встал, отложив в сторону последний рисунок:
– Все, тебе и этого хватит на полгода. Когда будут готовы мои наряды?
– Первые – через два дня. Остальные – через неделю. Прости, у меня много заказов, а помощниц не так много. Эти две хохотушки, да еще две швеи – я сегодня отпустила их домой, ведь скоро праздник середины года, нужно подготовиться. Еды наготовить, дом вычистить. Ох уж эти мне праздники… на них вечно происходит какая-нибудь гадость! То подожгут кого-нибудь, то лавки разгромят. Народ как напьется, накурится – удержу нет, так и дай чего-нибудь сломать, сжечь, разгромить. Как демоны в них вселяются!
– А когда праздник? – задумчиво спросил Сергей.
– Ну… разве ты не знаешь? Через два дня и будет. Выставят угощение на базарной площади – пиво, вино, мясо будут жарить. Костры разведут, через огонь будут прыгать – чтобы сгорели неприятности этого года. Известно, что пламя очищает. А что, у вас на севере разве не празднуют середину года?
– Просто я потерялась во времени, – вывернулся Сергей, – не слежу за праздниками. Зачем они мне? И без праздников веселья хватает.
– Да… это точно. А ты действительно командуешь этими парнями, или Рес пошутил? Насколько я знаю, они не переносят командиров-женщин. Рес отличный любовник, но такой болван, когда дело доходит до спора: кто лучше правит – мужчины или женщины! Мне кажется, что лучше, чем женщины, командиров нет. Уверена.
– А тогда почему правящий клан не женский? – улыбнулся Сергей. – Что мешает захватить власть?
– Не хотим! – ухмыльнулась Морна. – Хлопот много! А если серьезно – когда-то наш клан и был правящим, это еще до Возгульской резни. Тогда из каждого десятка наших соклановок выжила лишь одна-две. И мы ушли на юг. Нас слишком мало, чтобы пытаться брать власть в свои руки. Когда-нибудь… но тссс! Не дай боги наши разговоры услышат шпионы геренара… давай лучше о хорошем.
Вот что, Серг, я тебе подарю платье. Хорошее, не из шелка, но из хорошей ткани, тебе точно впору будет, с твоей-то фигурой. Это мне нужно специально что-то шить, а на тебя все платья хороши. Кстати, тебе кто-нибудь говорил, что у тебя очень красивое тело? Немного излишне мускулистое – для женщины, – но хороша, да, очень хороша! Если бы ты захотела, все мужчины…
– Ты уже говорила, – перебил Сергей. – Давай больше не будем возвращаться к этому разговору? Покажи платье.
– Да-да! – заторопилась Морна и взяла с полки сверток, упакованный в холстину. – Смотри, какая прелесть! Видишь, вот тут и тут разрезы? Твои стройные ноги будут проглядывать в разрезах и смотреться очень, очень красиво! А еще в этом платье легко двигаться, ничего не стесняет движения. Рукава закрыты, как ты хочешь, а вот сюда я могу нашить карманы для метательных ножей! Будешь совсем красотка!
– А много времени займет? Ночь скоро, хотелось бы до темна вернуться домой.
– Нет, я быстро, сейчас девчонки пришьют, и все. Померяй вначале, а то, может, подогнать придется.
– Сейчас примерю. Слушай, Морна, скажи мне еще одну вещь… может, знаешь? Где можно купить накладные волосы, а лучше парики…
– Хочешь изменять внешность? Ох, непроста ты… госпожа Серг, совсем непроста… – прищурилась Морна. – Есть такая лавка. Там продают и парики, и накладные волосы. В принципе, таких лавок не одна, но этого мастера я знаю, он использует волосы только с живых людей. А в других можешь нарваться на волосы с трупов. Но если тебе все равно…
– Нет уж! – от души фыркнул Сергей. – С трупов не хочу. Рассказывай, как найти этого мастера, на днях к нему загляну.
– Вот и славно. Он тебе и скидку еще даст, если скажешь, что от меня пришла. Парики дорогие, но очень, очень красивые! Сейчас примерим платье, а пока девчонки занимаются пришиванием карманов, я тебе все и расскажу. Даже дорогу нарисую.
Сергей кивнул и со вздохом стал развязывать шнуровку на рубахе. Мерить одежду он просто не выносил, до скрежета зубовного, но куда деваться? Если ты в бабском теле – перенимай бабские привычки. Увы…
* * *
– Госпожа, ты прекрасна! – стражник восхищенно присвистнул и неверяще покачал головой. – О боги, дайте мне найти такую жену! Госпожа, если когда-нибудь задумаешь выйти замуж – я у твоих ног! Только не убивай меня сейчас, ладно? Я люблю огненных женщин, но не до такой степени, чтобы позволить им себя грохнуть!
– Дурак, – беззлобно отмахнулся Сергей. – Чтоб я больше не слышала таких разговоров. Можете звать меня просто Серг, но неуважения я не потреплю. Понятно?
– Как не понять! – весело подмигнул парень. – Видели, что бывает с теми, кто проявляет к тебе неуважение.
– И правильно, – хмуро заметил Хан. – Командир есть командир, даже если он в юбке. Госпожа… Серг, ты нарочно надела это платье? Вообще-то лучше было бы, если б ты ходила в мужском, а? Конечно, нам так-то все равно, но…
– Так нужно, Хан, – Сергей покосился на стражника и перевел разговор. – Послушай-ка, где здесь самый большой и самый опасный трактир? Где собираются грабители, воры, всякая голытьба, любящая почистить карманы у прохожих?
– Ну… много таких… – осторожно, после недолгого молчания заметил Хан. – А какой именно нужен? И зачем?
– Хочу посмотреть, как люди развлекаются. Я еще не была в таких заведениях Города. Только это… парни, я без денег. У вас есть на что посидеть в заведении? Придем домой – я рассчитаюсь, найду деньги.
– Да ничего страшного, командир. Как будут – отдашь. Ты все равно много не съешь и не выпьешь. Да я и не буду требовать вернуть, – усмехнулся Хан. – Тем более что сам тебе должен.
– За что? – хмыкнул Сергей.
– За жизнь. Могла ведь меня убить… и не убила. А ведь хотела, я знаю.
– Хотела, – спокойно кивнул Сергей. – Но не убила. И не жалею. Пока не жалею. Надеюсь, не буду жалеть и в дальнейшем.
– Не будешь, клянусь. Ты с нами по-хорошему, и мы с тобой тоже. Поверь, люди видят правду. Слова словами, но мы люди тертые, видали виды, если не будешь нас обманывать, подставлять – все будут за тебя.
– Это хорошо. Надеюсь, – кивнул Сергей.
– А раз хорошо, тогда скажи, зачем тебе в трактир? Только не говори, что хочешь посмотреть, как люди отдыхают. Не оскорбляй мой разум этими глупостями. Ты идешь туда зачем-то специально, так что я хочу знать, чем это закончится. Очень не хочется получить нож в спину ни за что ни про что.
– Хан, я что, должна докладывать тебе обо всех своих планах? – холодно заметил Сергей. – Ты служишь, выполняешь приказы, иногда – опасные приказы. Все, что я могу тебе обещать, что никогда и ни при каких обстоятельствах не подставлю и не оставлю без помощи, пока я в силах хоть чем-то помочь. В этом можешь быть уверен. На войне своих не бросаем…
– Хмм… так-то да, верно, – слегка растерянно признал Хан. – Но сейчас вроде и не война…
– Война. Мы на войне, пусть даже она и выглядит по-другому, – отрезал Сергей. – Да, ты верно догадался, мы пойдем в это заведение не просто так. И еще – расскажи мне о преступном мире Города. Есть ли тут шайки, кто в них входит – имею в виду, что за люди, их уровень подготовки, как они связываются друг с другом, где обитают, то есть где их логово…
– Хмм… ну что же, пойдем в «Усталый посох». Пока шагаем, я кое-что расскажу. Ну и там поговорим. Вообще-то можно было и хозяина спросить – кто-кто, а Пиголь прекрасно разбирается в ситуации с разбойниками, – Хан иронически хмыкнул. – Он сам бывший наемник и очень многих знает. И разбойников. Но я тоже не из пустоты пришел.
Госпожа, каждый из нас живет не первый день в этом городе, и мы видели всякое. И всяких. У нас есть друзья и среди стражи, и среди разбойников. Я скажу тебе: если ты полагаешь, что в городе существует какой-то клан разбойников, – это не так. Есть мелкие группы, по три-пять человек. Они бегают по улицам, ловят запоздавших прохожих, скрываясь от стражи. Часть разбойников такие же, как мы, наемники, которые не могут наняться на службу через контору по найму. За ними числятся какие-то нарушения, неприятности, и контора отказывается с ними работать. В этом случае путь у них один – найти хозяина, который примет их с улицы и будет платить в два-три раза меньше, чем официальному наемнику, или же разбойничать. Они не умеют ничего, кроме как размахивать железками, и не желают делать ничего другого. Где логово? А там, где их примут. Деньги есть – значит, по трактирам или куда придется. Ночью выходят на промысел. Днем – на тракт, нападать на караваны. Но это опаснее, купцы не идиоты и набирают хорошую охрану – из легальных наемников. Впрочем, и куш может быть солидным. Это не то что выбить кошелек из подвыпившего гуляки. Вот так.
– А на трактирщиков, владельцев гостиниц, лавочников разбойники нападают?
– Ну… как сказать… если дать им повод – конечно, нападут. Но трактирщики непростые парни. У них свои охранники, а кроме того, стража. Платят страже, и та разбирается с разбойниками. Если успеет.
– Бывает, что не успевает?
– Постоянно. Точнее – они никогда не успевают. А на хрена им успевать? Получить нож в брюхо или стрелу в лоб? Да, время от времени трактирщикам достается, но дело их выгодное, потеряют деньги – еще заработают. Хлопотно, конечно, проблем много, но и выигрыш неплох.
– Выигрыш… – задумчиво протянул Сергей, думая о своем.
«Ну что, решишься?» – Сергей уже привычно советовался с внутренним голосом.
«Почему бы и нет? Решусь!»
«Ты понимаешь, в какую кровь это выльется? Понимаешь или нет? Что тебе придется вырезать людей десятками, прежде чем они осознают, что вольница кончилась?»
«Понимаю. А что сделаешь? Да и чего их жалеть – это же уличная шпана, бандиты! Или они становятся в стойло, или башку долой. Разве я на Земле не тем же занимался?»
«Ты всем занимался. И собираешься заняться тем же. Будь честен хотя бы с собой. Вот сейчас ты зачем в трактир идешь? Рэкетировать хозяина. Это что, освобождение города от бандитов? Кстати, а каким именем ты намерен представиться хозяину трактира? И как собираешься брать с него деньги? Технически – как?»
«Как обычно. Сборщики денег. Что тут нового? Как, к примеру, Пиголь собирает с Винсунга. А представляться придется своим именем – Серг Сажа, работаю на Пиголя. И только так».
«Хорошо. Вот ты представился, потом попробовал получить с трактирщика, он отказался, ты прислал пару отморозков, и они начали ему как-то пакостить, портить жизнь. Он тут же соображает, что это все исходит от Пиголя, и… тебе нужны дополнительные проблемы еще и от этого трактирщика? К примеру, он соберет свою маленькую армию и отправится мстить Пиголю. Вначале спалит часть Винсунга, а может, и весь Винсунг, а затем…»
«Мда… может быть. Все может быть. Но пока я могу предложить трактирщику сделать что-то вроде постановки на сигнализацию. Случается что-то – он отсылает гонца, и от Пиголя летит группа быстрого реагирования. А что? Охранная структура. Откажется – на карандаш его, и когда дело с томдаром будет завершено – на вилы барыгу. Если, конечно, за это время не убедится, что сотрудничать с нами выгодно».
«Хорошо. И сколько человек должно постоянно дежурить? Сколько будет в группе быстрого реагирования?»
«До десяти человек. Если, как говорит Хан, здешние бандюки кучкуются группами по два-три человека, то десятка будет вполне достаточно».
«Все равно придется увеличить количество охранников. Как на это отреагирует Пиголь?»
«Нормально отреагирует. Когда устраню главную опасность. А до тех пор с таким предложением лучше к нему не соваться».
– Госпожа, пришли! – Хан ткнул рукой в большой серый дом, утонувший в вечерней тени, и на подсвеченной масляным фонарем вывеске Сергей увидел внушительный посох, который держал в руке изможденный путник с котомкой за спиной. Кроме того, ниже было написано – «Усталый посох». К своему удивлению – никак не мог привыкнуть! – Сергей прочитал надпись с первого раза. Память работала великолепно.
Задержавшись у входа, Сергей постоял, оглядываясь по сторонам, потом поднялся на крыльцо и через пару секунд решительно дернул на себя массивную дверь, окованную железом.
В нос ударил чад кухни, дым акрана, облаком висящий под потолком, запахи пота, разлитого вина, дегтя, которым мазали сапоги, и прогорклого жира, пропитавшего портупеи и кожаные куртки.
Толпа в трактире шумела – пела, смеялась, ругалась. Стучали кружки, звенели вилки и ложки, скрежетали ножи, обрезающие с костей пахучее, разваренное мясо. Вечер только начинался, но трактир был полон посетителей.
– Ищите свободное место, парни… или устройте его! – приказал Сергей и зашагал в дальний угол большого обеденного зала, туда, где сидела полупьяная компания, двое участников которой мирно спали мордами в грязных мисках.
