Глава 19

Он знал, что Франчески нет дома, однако снял перчатки и повернулся к лестнице, словно ожидал, что она спустится вниз. Колдер Харт издевался над самим собой, недовольный тем, что не в состоянии сохранять равнодушие.

Так будет всегда, он был весьма проницательным человеком, чтобы понимать это. Каким-то образом Франческа стала неотъемлемой частью его жизни. Непостижимо, но он ждал ее появления с таким нетерпением, словно никогда не видел. Когда он обнимал ее, казалось, в его хмурую жизнь ворвался наконец солнечный свет. Это обстоятельство вовсе не радовало Харта.

Он всегда полагался на себя одного. Он никогда не забывал тот день, когда умерла его мать и он остался совершенно один в этом мире, несмотря на то что рядом был старший сводный брат Рик. Франческа была чрезвычайно дорога ему, но он не должен потерять независимость. Он твердо в этом уверен.

Харт почти избавился от терзаний прошедшего вечера. Дейзи очень расстроила его своей проницательностью и знанием его слабостей, а также предсказаниями будущего, в котором не должно быть Франчески. Харт остался недоволен собой. Единственное, для чего он жил и дышал, – стремление защитить Франческу от самого страшного, что могло с ней произойти. Прошлым вечером он поступил с точностью наоборот. Прошлым вечером в нем проснулся эгоистичный негодяй, позволивший обидеть ее.

Сегодня с приходом нового дня к нему вернулась острота мышления. Он обязан был предвидеть нечто подобное. Дейзи была недовольна его помолвкой и внезапным завершением их не слишком продолжительного романа. Харт не считал, что вел себя высокомерно, это Дейзи пыталась утаить свои истинные чувства. В его жизни не впервые женщина, будь то леди или шлюха, влюбляется в него. Завидев Дейзи на пороге кабинета на Бридж-стрит, он был обязан подготовиться к поединку, а возможно, и настоящей битве. Она хотела огорчить его и смогла добиться своего.

Удивительно, он полагал, что предстоит война с бывшей любовницей, но его настоящим врагом оказалась правда – правда, скрытая в нем самом.

Сегодня это уже не имело значения. У него появилась власть над своим нечестивым прошлым. Сейчас он благородный человек, заставивший глаза Франчески сиять, доставляя ему самое большое удовольствие на свете. Дейзи права. В душе он гедонист, и его прошлое тому доказательство. Но он способен загнать свои желания глубоко внутрь себя, он обязан так поступить, поскольку Франческа должна смотреть на него только с восторгом, а не с ужасом от соприкосновения с истиной. Он слишком дорожит той жизнью, которую ведет, и женщиной, что поселилась в его сердце. Он должен разобраться с Дейзи раз и навсегда.

– Мистер Кэхил в кабинете, сэр, – сообщил дворецкий, вежливо указывая гостю путь и ступая почти бесшумно по мраморному полу холла.

Отец Франчески прислал ему записку с просьбой быть у него при первой возможности. Могла ли Франческа уже поговорить с ним о переносе даты свадьбы? Скорее всего, после его отвратительного поведения вчера вечером у нее вряд ли было такое желание.

Впрочем, Кэхил был вчера на приеме в Монтроуз – Харт сделал вывод, что ему будет учинен допрос с последующим выговором. Поскольку он намеревался быть в хороших отношениях с отцом невесты, предстоит стойко принять любое наказание, даже взвалить на себя по необходимости непривычное бремя. Харт очень надеялся, что сможет сохранить смирение, как того требовала серьезность момента.

Эндрю сидел за письменным столом, сложив руки перед собой, и выглядел очень важно, даже торжественно. Харт внутренне подобрался, входя в комнату, хозяин дома поднялся ему навстречу.

Он кивнул дворецкому, тот поспешил закрыть за собой тяжелые двери, и мужчины остались одни. Несмотря на апрель, в камине потрескивали поленья.

– Доброе утро, – приветствовал гостя Эндрю, выходя из-за стола. Они пожали друг другу руки. – Прошу садиться.

У Харта не было никакого желания занимать место в кресле у стола, в то время как собеседник устроился по другую сторону, в таком положении психологически он был более уязвим. Он прошел к дивану у стены и сел, вытянув ноги, стараясь дать понять всем своим видом, что не испытывает и толики напряжения, хотя внутренне был настороже. Харт всегда чувствовал, когда предстояла баталия, а Эндрю Кэхил был чрезвычайно недоволен – что вполне естественно.

Харт улыбнулся, когда Эндрю вышел из-за стола и сел в кресло так, чтобы видеть собеседника, давая тому позиционное преимущество.

– Нам предстоит многое обсудить, – начал он.

– Тогда не стоит откладывать, – улыбнулся Харт.

– Разговор пойдет конечно же о Франческе. Харт знал и это, поскольку совместных дел у него с Кэхилом не было.

– Разумеется, – ответил Харт и глазом не моргнув. Он не уступит ему ни дюйма.

– Думаю, мне лучше сразу перейти к самой сути. – Выражение лица Эндрю стало напряженным, что не предвещало ничего хорошего. – Я всегда считал, что вы не достойны моей дочери, сможете принести ей лишь боль и страдания.

– Сомневаюсь, что на свете есть мужчина достойный Франчески, – пробормотал Харт.

– Франческа была очень расстроена вчера. Вы уже волочитесь за другими женщинами, а вы ведь еще даже не поженились. – Кэхил покраснел.

Харт сохранял ледяное спокойствие. Требовалось время осмыслить решение Эндрю атаковать его столь открыто. В любом случае сейчас надо сохранять вежливость, возможно, добавить немного подобострастия.

– Но я ни за кем не волочился. Меня интересует только одна женщина – моя невеста.

– Правда? – с недоверием спросил Эндрю. – Несколько гостей отметили напряженность между вами и Франческой. Некоторые обратили внимание на вашу заинтересованность мисс Фишер. Меня больше беспокоит даже не ваше поведение, Харт. Но вы же должны быть влюблены друг в друга!

Харт вздрогнул:

– Я никогда не говорил о любви к вашей дочери, сэр. Я обещал заботиться о ней, лелеять, защищать, восхищаться и уважать, кроме того, обеспечить ей жизнь, которой она достойна.

– Вы не очень-то заботились о ней вчера вечером!

– Я позволил мисс Фишер немного пофлиртовать, это же не преступление. – Он вздохнул, придав лицу выражение смиренной застенчивости. – Впрочем, вы правы. Прошлым вечером я был несколько больше допустимого погружен в свои мысли.

– Простите? – Кэхил удивленно вскинул брови.

– Я был уверен, что никогда не наступит день, когда я захочу жениться, Эндрю. Вчера я серьезно задумался о предстоящем событии. – Харт улыбнулся и покачал головой. В глазах Кэхила росло удивление. – Вы знаете, что я был убежденным холостяком, пока не встретил Франческу, убежденным холостяком и нераскаявшимся грешником. Я не ожидал, что когда-то у меня возникнет желание жениться. Но ваша дочь совершенно особенная, сэр.

Кэхил крякнул.

Казалось, он начал сдавать позиции. Харт с жаром продолжал:

– Хоть я и поклялся измениться, отказаться от своих привычек – весьма вольных, надо заметить, – мое предосудительное поведение на приеме в Монтроуз было результатом обеспокоенности, о которой я только что упомянул. Тревоги, я бы сказал, которую можно считать вполне естественной для такого убежденного холостяка, каким я был, в преддверии столь значимого события в жизни, как заключение брака, надеюсь, благословенного.

Эндрю смотрел на него во все глаза. Харт стал сомневаться, не дал ли он маху. Кэхил покачал головой и покраснел:

– Слишком гладко сказано даже для вас. Думаете, я поверю этому? Допускаю, что вы испытываете некие чувства к Франческе, но привычкам своим не измените никогда. Люди вашей породы просто не в состоянии меняться.

Харт вздрогнул. На мгновение перед глазами возник пугающе четкий образ Дейзи.

На мгновение он растерялся. Кого он пытается обмануть? Самого себя?

Сомнения одержали верх. Он обязан отпустить Франческу.

Эндрю кашлянул, и Харт мгновенно пришел в себя. Сражение в самом разгаре, он не имеет права проиграть, потому что уже принял решение и ни за что не вернется к той серой безысходности, в ту пустоту, в которой жил всю свою жизнь, беспросветную темноту, где не было Франчески.

– Вы осуждаете меня за откровенность? – Он горько усмехнулся. – Или за чувства, что естественны для мужчины в моем положении? Если бы я мог изменить события того вечера, не сомневайтесь, я бы это сделал. Подобного больше не повторится. Эндрю… я готов измениться. Даю вам слово.

– Я не верю вашему слову. Как и тому, что вы были со мной откровенны. Поберегите сладкие речи для людей более наивных и доверчивых, чем я. Единственное, о чем я жалею, что сразу не разгадал вашу игру.

– Никакой игры нет, – холодно отрезал Харт. – И моему слову всегда можно верить.

– Сомнительно. Или вы претендуете на звание цельной натуры? – Кэхил вскочил, глаза его горели.

Харт тоже поднялся и грозно посмотрел на Эндрю. Что это с ним? Дело далеко не в событиях прошлого вечера, такой гнев не могла вызвать небольшая оплошность. Поскольку Харт предполагал возможный взрыв гнева, он принялся спешно анализировать положение дел Эндрю, предполагая, на какие рычаги можно надавить в сфере, где сконцентрирован его основной интерес.

– Я не претендую на это, – ответил Харт, – лишь заявляю, что мое слово чего-то стоит.

Кэхил насмешливо фыркнул:

– Что бы вы ни заявляли, на что бы ни претендовали, но я остаюсь тверд в своих убеждениях, сэр. У меня есть право обвинять вас, что я и намерен сделать.

Кэхил жаждал войны, так тому и быть.

– Неужели? Следует ли расценивать это как вызов?

– Мне наплевать! До меня дошли слухи, что вы продолжаете содержать любовницу, в то время как уже помолвлены с моей дочерью. Как вы посмели, Харт! Я потрясен. Извольте считать вашу помолвку расторгнутой. – Он сжал руки и покраснел так, будто его вот-вот хватит удар.

Харт никогда ни перед кем не оправдывался в своих действиях, пожалуй, лишь последнее время перед Франческой. Он смотрел на Кэхила с единственным желанием уничтожить своего обидчика, но перед глазами возникло прекрасное лицо Франчески, и в душе потеплело. Харт понимал, что единственным выходом могло бы стать честное признание, но все его нутро яростно противилось такому решению. Он был верен Франческе, со времени их помолвки даже не взглянул ни на одну женщину. Все его мысли и мечты были лишь о невесте.

– Вы не можете выступать против меня, Эндрю, – тихо произнес Харт. – Советую вам здесь и сейчас отказаться от своих претензий и успокоиться.

– Вы отрицаете, что содержите любовницу? – Эндрю продолжал настаивать, явно не представляя, каких масштабов ошибку совершает.

Харт почувствовал, как губы сжались и вытянулись в зловещую улыбку. Кэхил взял несколько огромных кредитов в «Банк оф Нью-Йорк», один из его директоров был хорошо знаком Харту – он был большим любителем молодых мальчиков, несмотря на наличие жены и детей. Также он знал и председателя совета директоров. Несколько лет назад тот оказался на грани банкротства, и Харт оказал ему огромную услугу, согласившись перевезти товары по себестоимости, с оплатой только после того, как весь товар будет продан. Нет, Кэхил не захочет идти против него. Банк может потребовать досрочной выплаты кредитов, и это будет лишь первый шаг к тому, чтобы увидеть Эндрю стоящим на коленях.

В огромных глазах воображаемой Франчески появились страх и мольба. Она обожала отца. Харт вздохнул, понимая, что обязан предпринять еще одну попытку примириться с отцом невесты, прежде чем объявлять войну Кэхилу.

– Сэр, – начал Харт, голос его был резок. – В день помолвки с вашей дочерью я порвал с мисс Джонс. Она продолжала жить в моем доме, поскольку по нашей договоренности я обещал заботиться о ней еще шесть месяцев. По прошествии трех месяцев я просил ее съехать. Франческе обо всем этом известно. Это правда, и я возмущен выводами, так ошибочно вами сделанными.

Эндрю Кэхил вскинул брови:

– Считаете меня дураком? Что за чудовищное объяснение вы мне представили! – Затем он холодно улыбнулся, демонстрируя безжалостность натуры, которая ему, урожденному сыну фермера, помогла подняться по социальной лестнице и стать американским миллионером. – Даже если это и правда, мне наплевать. Я никогда не был сторонником этого брака, Харт. Сегодня вечером я сообщу Франческе.

Харт молча вглядывался в лицо своего нового врага.

Было бы трудно обрубить отношения с Эндрю Кэхилом при всей его власти и могуществе. Но так же непросто заставить его дать то, что от него требуется.

Все это кажется бессмысленным. Чрезвычайно сложный момент.

Он будет презирать себя, если ввяжется в эту войну, и еще больше, если уступит.

Кэхил выжидающе приподнял бровь:

– Смотрю, вы не возражаете.

– Вы совершаете страшную ошибку, – холодно произнес Харт и с достоинством поклонился. – Не стоит меня провожать.

Воскресным днем на Мэдисон-сквер всегда многолюдно. Франческа и Джоэл вышли из экипажа Харта, и она обратила внимание на прогуливающихся по парку леди и джентльменов с бегающими вокруг них детьми. Каждая лавочка в небольшом парке была занята, поскольку день выдался на удивление погожим, настоящий предвестник теплого мая. После разговора с сестрой настроение заметно улучшилось, и Франческа счастливо улыбнулась. Конни безусловно права – и разве Харт не передал через Джоэла приглашение на ужин? Она еще не успела приступить к осуществлению плана, а хорошие результаты не заставили себя ждать. Дот радостно завизжала, а Джоэл тихо застонал.

– Эй! – крикнул Джоэл, засунув руки глубже в карманы. – Хочешь половить рыбу? – Это просто, – не отставал Джоэл. – Можем сделать крючок из шпильки и накопать червяков. Нам только нужна еще веревка и какой-нибудь сучок.

Кейти смущенно улыбнулась и опять посмотрела на Ли Анну.

– Попробуй, дорогая. Звучит очень увлекательно.

Дети побежали на озеро, расположенное всего в нескольких шагах от того места, где они устроились на пикник.

– Только будь осторожна, Кейти, не свались в воду! – крикнула им вслед Ли Анна и повернулась к Франческе: – Джоэл такой смышленый мальчик.

– Я тоже так думаю. Он просто неоценимый помощник в моей работе. Его младший брат очень на него похож. – Она посмотрела на детей. Джоэл пытался согнуть шпильку так, чтобы получился крючок. – Мне он очень нравится – и вся их семья тоже.

– Как поживает ваш брат? – вежливо поинтересовалась Ли Анна. Она устремила взгляд вдаль, и лицо ее немного побледнело, выдавая внутреннее напряжение.

Франческа повернулась и увидела, что по лужайке идет Рик Брэг. Ее охватила радость от столь неожиданной и приятной встречи, но она успела подумать, что, вероятно, Ли Анна не испытывает тех же чувств. Она нервно теребила юбку, руки слегка дрожали, выражение лица никак нельзя было назвать равнодушным. Что это значит?

Брэг остановился напротив них, его лицо выражало полнейшее равнодушие.

– Привет, – сказал он и наклонился, чтобы поцеловать жену.

Франческа вскочила. Брэг погладил Дот по голове, не сводя глаз с Франчески. Ли Анна даже не подняла головы.

– Как прекрасно, что ты пришел! – воскликнула Франческа, повернувшись к Ли Анне.

– Сегодня отличный день для пикника, – отозвался Рик, мельком глянув на жену, и повернулся к озеру. – А, Кейти ловит рыбу с Джоэлом.

Франческа молчала. Она была ошеломлена возникшей напряженностью и не могла понять ее причины. Надо уходить, и как можно скорее. Или, если оставить их наедине, будет только хуже?

Наконец Ли Анна подняла глаза. Какой жалкий у нее взгляд.

– Ты не в управлении? – спросила она довольно холодно.

– Думал поработать дома. Петер сказал, что вы отправились на пикник, и я решил, что могу немного пофилонить.

– Ты же никогда не работаешь дома. За исключением ночей. – Она опустила ресницы, скрывая выражение глаз.

– Пришло время меняться. – Легкость давалась Рику с трудом. – Больше сэндвичей не осталось?

Франческа едва держалась. В голосе Ли Анны было столько боли, что душа разрывалась на части, ей хотелось обнять ее, успокоить, постараться каким-то образом наладить отношения в этой семье.

Что же с ними творится? Как это исправить?

– О, сэндвичей предостаточно, – поспешила ответить она. – Мне пора идти, необходимо встретиться с соседом Салливана.

– Мы допросили Джоша Беннетта, – сказал Брэг. – Ничего нового, его ответы почти полностью идентичны тому, что говорил Рон Эймс. Он сказал, что Кейт ушла от мужа около года назад, Джон Салливан стал пить и был зол на весь свет. Вечера не проходило, чтобы он не проклинал свою жену. – Брэг кивнул. – Но если ты хочешь сама его допросить, действуй. Хотя, думаю, ты потратишь время впустую.

Франческа и сама так думала. Ли Анна мельком посмотрела на них и на мгновение улыбнулась.

– Все же я попытаюсь поговорить с Беннеттом. А что за фотокарточку нашел Фарр? Вы установили, кто на ней изображен?

– Ньюман работает.

– Отлично, – кивнула Франческа и повернулась к Ли Анне с намерением поблагодарить ее за гостеприимство.

– Нет, не уходи! – воскликнула Ли Анна.

Франческа опешила.

– Рик, – продолжала Ли Анна, – я плохо себя чувствую, у меня началась мигрень. Надо срочно лечь. Подними меня.

Рик бросился к жене. Франческа сжала руки. Естественно, этот внезапный приступ – не что иное, как повод сбежать.

– Ты оставайся. Вы с девочками прекрасно проведете время, – сказала Ли Анна, уже сидя в кресле. – Я хотела сказать, раз уже ты взял выходной на половину дня, надо использовать такую возможность. Петер мне поможет. Франческа, нет никакой необходимости убегать! Джоэл может еще поиграть с Кейти, они так чудесно проводят время, а вы с Риком обсудите за обедом деловые вопросы. – Ли Анна улыбнулась очень печально и натянуто.

Франческа не могла понять, старается ли она сблизить их с Риком? Франческа повернулась к Брэгу и поняла, что он не попытается возразить, более того, вид у него совершенно отрешенный.

– Я отвезу тебя домой, – сказал он, погладив жену по плечу.

– Нет! Отдыхай. Ты это заслужил. Петер! Помоги мне сесть в коляску. – Глаза, полные решимости, блестели от слез.

Франческе казалось, она и сама сейчас расплачется. Девушка стояла, не в силах пошевелиться.

Брэг опустил руку, и Петер поспешил на помощь хозяйке. Рик молча кивнул, и могучий швед покатил Ли Анну к стоящей неподалеку коляске.

Ли Анна обернулась и вымученно улыбнулась Франческе.

– Спасибо за прекрасный день, – сказала она.

Франческа молчала, словно потеряла дар речи. Она смотрела вслед экипажу и думала только о том, что это она должна была сейчас уйти.

– Мама! – воскликнула подбежавшая к ним Дот.

Брэг присел и погладил девочку по голове:

– Мама устала, она поехала домой. Мы закончим пикник и встретимся с ней дома.

Дот улыбнулась и схватила свою куклу:

– Куколка Фрэк!

Брэг усмехнулся:

– Она точно назвала свою любимицу в твою честь.

Сердце Франчески защемило. Боже, какой он несчастный, и Ли Анна тоже.

– Чем я могу помочь? – воскликнула она. – Ведь я могу что-то сделать?

Рик пожал плечами и отвернулся. Франческа обошла его и встала рядом.

– Что происходит? – Она сжала его руку.

Брэг поднял на нее глаза, полные вселенской печали.

– Сам не знаю.

Франческа обняла его, он изможденно склонил голову ей на плечо. Она гладила его по волосам, успокаивая, как ребенка.

– Рик, прости меня, – прошептала она.

– Я не знаю, что мне делать, – тихим шепотом ответил он.

Она сильнее прижала его к себе:

– Я тоже не знаю.

Из газет следовало, что Франческа Кэхил умная и смелая женщина. Он прочитал много статей о ее подвигах. Его восхищало ее упорство и стремление помочь полиции наказать преступников. Сейчас он был шокирован тем, что видит. Будучи помолвленной с другим, она обнимается с Риком Брэгом. Когда она прижалась щекой к щеке Брэга, он принял решение.