Глава 10
Эйдан вернулся в бар к началу одиннадцатого. Народу значительно прибавилось, хотя ранние пташки почти все упорхнули.
Среди посетителей была группа туристов с именными жетонами, отправлявшаяся утром в путешествие на одном из круизных суден. Он был рад видеть их, зная, что бюджет города в немалой степени зависит от транзитных пассажиров, которые отплывали отсюда на Карибы или возвращались.
Когда Эйдан вошел, Джереми стоял у края стойки, прислонившись к стене. С этой позиции ему было удобно обозревать весь зал.
Из прочих знакомых в баре был только Винни, который отводил душу на сцене.
— Как прошел ужин? — спросил Джереми, когда они сели.
— Хорошо. Кендалл вспомнила Дженни Трент. — Он не стал рассказывать, что Кендалл верила, будто гадальная карта в ее руках ожила, когда она гадала Дженни.
— Значит, мы более-менее выяснили ее путь сюда, — сказал Джереми.
Эйдан кивнул. К его удивлению, официантка принесла ему пиво.
— Вот, пожалуйста. До сих пор холодное.
— Спасибо.
— Это только второе. Ваш брат не торопится пить.
— Извините, — сказал Джереми.
— Ничего. Вы чертовски здорово играете на гитаре. Я рада, что Винни все-таки уговорил вас.
— Спасибо.
— Кендалл видела Дженни, — сказал Эйдан. — А еще раньше она, — он кивнул вслед официантке, — сказала мне, что Дженни была тут и заигрывала с музыкантами. Или наоборот. И Кендалл, и вдова ее брата говорят, что она милая девушка.
— И что же дальше? — спросил Джереми.
— Ты должен заменить Винни.
— Опять?
— Мне нужно с ним поговорить.
— А не слишком ли издалека ты начинаешь?
— Надо же откуда-то начинать.
— Так, для справки: сюда приходил твой друг Йонас. Мэтти тоже приходила. Он, кажется, не ожидал ее здесь увидеть. Он клеился к какой-то девушке у бара, пока я не сказал ему, что здесь Мэтти.
Эйдан покачал головой:
— Это печально. Она столько операций из-за него сделала. А ведь она и так была симпатичная девушка.
— А еще твой приятель Джон Эйбел приходил, с коллегами.
— Да?
— Да. И Хэл Винсент тоже заглядывал. Он похож на потерявшегося щенка.
Значит, Йонас опять клеился к девушкам. Хэл Винсент пришел заправиться на ночь пивом. Коротышка Джон Эйбел тоже отчего-то часто здесь просиживал. Даже когда он прихорашивался, он все равно имел чудаковатый вид. Эйдану не хотелось верить, что Хэл может быть злодеем. Йонас… нет, не может быть. Неверный муж не значит чудовище.
Винни был дамский угодник, в детстве тощий и хилый, предмет насмешек сверстников. Он одевался, как вампир. Он был связан с салоном Кендалл. С Мейсоном дело обстояло почти так же, только его отношения с женщинами предстояло выяснить.
— Попроси Винни подойти ко мне, ладно? — сказал Эйдан брату.
Джереми закатил глаза и пошел к сцене. Он обменным жестом помахал рукой Винни. Тот, не прерывая музыки, улыбнулся, посмотрел в зал, увидел Эйдана и кивнул.
Эйдан кивнул в ответ.
Когда песня закончилась, Винни снова представил Джереми публике и подошел к столику, за который сел Эйдан.
— А вы зачастили сюда, ребята, — широко улыбнулся Винни, хватая за руку проходившую мимо официантку. — Гретхен, будь добра, принеси мне выпить. Что-нибудь сладкое. Фирменный напиток.
Гретхен, видимо из-за Эйдана, вполголоса проговорила:
— Сегодня тебе придется заплатить по счету, Винни. Макс так сказал.
— Идет, — пообещал Винни.
— Хватит тебе уже поить каждую вторую, что сюда приходит. Ладно, этот я тебе дарю, — улыбнулась Гретхен.
Когда она ушла, Винни как-то приуныл. Но, заметив взгляд Эйдана, снова заулыбался.
— Я просто люблю людей. Иногда, наверное, слишком.
Эйдан вынул фотографию Дженни Трент и положил ее на стол перед Винни. Тот посмотрел на фотографию, потом на Эйдана.
— Что такое, парень?
— Ты ее знаешь?
Винни задумчиво пожал плечами.
— Знаешь, сколько женщин здесь бывает? — Он нахмурился. — А вообще-то я ее помню. То есть не то чтобы помню, но мне кажется, я ее видел. Да. Милая девушка.
— Все так говорят.
Винни выпрямился и подозрительно посмотрел на Эйдана.
— А что случилось?
Гретхен поставила перед ним коктейль.
— Угощайся, — подмигнула она.
— Спасибо, Гретхен, — поблагодарил Винни, тряхнув длинными темными волосами.
У него были исключительно тонкие, артистические черты лица. Неудивительно, что он пользовался успехом у женщин.
— Ты помнишь, как ее звали?
— Подожди-ка… Джун… Джесси… Дженни. Дженни ее звали. А в чем дело? Она сказала, что совершеннолетняя.
— Никто этого не отрицает.
Винни откинулся на спинку стула.
— Я не обязан отвечать на твои вопросы.
— Верно. Но я буду тебе очень признателен, если ты мне поможешь.
Винни уже хмурился.
— Сначала объясни, что происходит.
Если он прикидывался, то весьма талантливо.
Снова появилась Гретхен.
— Мистер Флинн, вам ничего больше не надо? — Она остановилась, увидев на столе фотографию.
— Эй, Винни, неплохо она тут вышла — эта красотка, за которой ты тогда приударил, помнишь? — Гретхен игриво ущипнула его за бедро.
Видя, что они не расположены поддерживать эту веселую тему, она растерянно умолкла.
— Пока ничего не надо, Гретхен, спасибо, — поблагодарил Эйдан.
— Извини, Винни, — сказала она и ушла.
— Так что случилось с этой девушкой? — застонал Винни. — О боже, только не говори, что что-то случилось.
— Она пропала.
— Пропала? — удивился Винни.
— Да. Она не доехала до Южной Америки и домой не вернулась. Она исчезла.
— Я проводил ее тогда до гостиницы, и все. Я только поцеловал ее на пороге и пожелал спокойной ночи. Я даже не переспал с ней. Ее гостиница была довольно далеко отсюда, возле Рампарт и Эспланады.
— Значит, ты проводил ее до гостиницы?
— Только и всего, клянусь.
— Ты помнишь, где это?
— Конечно.
— Можешь показать?
— Завтра, если хочешь, — нехотя согласился Винни. — А сейчас я должен идти на сцену.
Эйдан протянул руку и схватил его за отворот пиджака.
— Не вздумай исчезнуть, дружок, понятно?
Винни собирался было что-то сказать, но вдруг улыбнулся и громко позвал:
— Эй!
Эйдан так увлекся разговором с Винни, что забыл о двери. Теперь он видел, что вошедшая Кендалл Монтгомери со злой улыбкой на лице спешит к ним.
— Какого черта? — грозно поинтересовалась она.
— Твой приятель считает, что я укокошил ту девчонку, — ласково сообщил ей Винни и жалобно улыбнулся.
«Трус проклятый, — подумал Эйдан. — Ведет себя как нашкодивший ребенок, прячась за мамины юбки».
Он не торопясь выпустил Винни, и тот разгладил пиджак.
— Мне нужно на сцену, а ты объясни ей, Флинн, о'кей?
И Винни упорхнул.
Усевшись на освободившийся стул, Кендалл злобно уставилась на Эйдана.
— Сукин сын, — прошипела она.
— Дженни Трент посетила ваш салон и этот бар. Винни всегда торчит у вас и здесь, — сказал он не моргнув глазом.
— С чего вы взяли, что он был у меня в тот день?
— А когда его там нет? — Он подался вперед. — Официантка говорит, что он флиртовал с Дженни, и логично начать с него. Он, кстати, не отрицает, что проводил ее до гостиницы.
— Так идите и допросите всех постояльцев, — процедила она сквозь зубы.
— А я не знаю, где она останавливалась. Винни знает.
— Получается, он вам рассказал, а вы ему угрожаете? Интересно.
Он решил, что настала пора сменить тему.
— Я расскажу вам еще кое-что интересное. Я думал, что вам хочется уехать отсюда ненадолго и поэтому вы выбрали ресторан далеко от Французского квартала. Когда вы увидели фотографию Дженни Трент, вы побелели как привидение и стали защищать Винни. Почему вы сейчас сюда пришли? Предупредить его?
У нее буквально отвисла челюсть от изумления, но она быстро взяла себя в руки.
— Вы мерзавец.
— Дженни Трент пропала и, вероятно, мертва. Если необходимо быть мерзавцем, чтобы узнать, что с ней случилось, то я согласен.
Она встала, сказала ему еще пару ласковых и пошла к стойке.
Почти сразу вернулся Джереми.
— Ого, ты реально умеешь заводить друзей и оказывать влияние на людей, — сухо заметил он, усаживаясь за стол.
— С ней что-то не то, — сказал Эйдан.
— Согласен. Она злая как собака, потому что ты донимаешь ее друга, — объяснил Джереми.
— Нет. Когда она увидела фотографию Дженни, она занервничала. Я сначала подумал, что она волнуется из-за Винни, но потом понял, что нет. Она не злилась, она была в шоке.
Эйдан встал.
— Ты куда? — спросил Джереми.
— Я хочу узнать, зачем она сейчас сюда пришла.
— Что ж, удачи. Мне проследить за Винни?
— Это идея, — одобрил Эйдан и направился к бару.
Кендалл не смотрела в его сторону, но она знала, что Эйдан идет следом, потому что, едва он остановился рядом, она, не глядя на него, заговорила.
— Что вы никак не поймете, что вам надо бросить все и уезжать? Никто не хочет вам помогать, никто.
Он взгромоздился на соседний высокий табурет, будто ничего не слышал. Она поигрывала бокалом с фирменным коктейлем, украшенным фруктами.
— Винни может реально продвинуть нас дальше в поисках Дженни.
— И потому вы решили разобраться с ним по-мужски?
— Нет, просто хотел убедиться, что он меня не подведет. Мне нужна правда.
Она резко повернулась на табурете и прошептала:
— Зачем? Вы наткнулись на кость, всего лишь на кость. Будь вы здесь каждый день последние два года, вы бы не обратили на нее внимания.
— Но теперь я знаю, что была реальная девушка, и у меня есть кое-какие подозрения на этот счет.
Кендалл вдруг как-то сникла и устало произнесла:
— Вы служили на флоте и в ФБР. Вы должны понимать, что люди исчезают. Какого черта вы ставите всех на уши?
— Но кто-то же должен этим заниматься.
Она сидела, уставившись в пол, а потом снова посмотрела на него:
— Тогда помогите мне.
— Что?
— Помогите мне сейчас.
— В смысле?
Она помолчала, глубоко вздохнула и одним духом выпалила:
— Вам нужна помощь. Вы ворвались в наши жизни и требуете нашей помощи, потому что так вам велит интуиция. Мне тоже нужна помощь, потому что… помните, что я рассказывала вам о карте? Сегодня это повторилось.
— Карта вам улыбнулась?
— Хуже. Она рассмеялась.
Он старался сохранять серьезную мину. При всей нелепости сказанного она, похоже, верила в то, что говорит.
— Помогите мне разыскать эту девушку. Я хочу быть уверена, что Энн — ее зовут Энн — сядет завтра на свой круизный лайнер живой и здоровой.
— Как она выглядит?
— Блондинка. В майке на тонких бретелях и узких облегающих джинсах. Зеленые глаза. С ней была подруга в футболке с эмблемой «Сайнтс».
Их прервал подошедший бармен:
— Последний заказ.
— Нет, спасибо, — сказал Эйдан.
Бармен двинулся дальше вдоль стойки. Объявили последний музыкальный номер. Время было час ночи.
Странно, что бар на Бурбон-стрит — известной как улица в Городе Греха, США, — закрывался так рано.
Но несколько других заведений, по крайней мере, были открыты. Стриптиз-клубы работали чуть ли не до утра.
Эйдан взглянул на Джереми, сидевшего за столом. Джереми кивнул, вопросительно выгнул бровь, затем встал и направился к ним.
— Это вы нарочно придумали, чтобы снять меня с хвоста Винни?
— Винни взял на себя ваш брат, не так ли? — сладким голоском спросила Кендалл.
— Мой брат любит Винни, — ответил Эйдан, — они друзья.
— Что там насчет твоего брата? — заинтересовался подошедший Джереми.
Эйдан не сводил глаз с Кендалл.
— Опишите эту девушку Джереми.
Когда Кендалл исполнила его просьбу, Джереми сказал:
— Да, она была здесь. Здесь было много туристов с лайнера.
— Они держались вместе? — спросил Джереми.
— Да. И они ушли все вместе часа полтора назад. Извините, я должен помочь музыкантам убрать оборудование.
Едва Джереми отошел, Эйдан почувствовал, что его хлопают по плечу. Он обернулся. Рядом стоял черный мужчина, которого он приметил прошлым вечером.
— Смотри не отпускай свою девушку одну на улицу, понятно? — озабоченно посоветовал он.
— Не волнуйтесь, я буду с ней, — пообещал Эйдан. — Я, кстати, Эйдан Флинн, а это, — он повернулся к Кендалл, — Кендалл Монтгомери, но вы, наверное, знакомы.
Когда он снова повернулся к собеседнику, того уже не было.
— С кем вы разговариваете? — нахмурилась Кендалл.
— Ни с кем. Он ушел, — ответил Эйдан и положил на стойку деньги.
— Но… — собралась возразить она.
— Забудьте. Идемте искать вашу девушку.
— Правда?
— Правда.
Они начали с Бурбон-стрит у Канала. Несмотря на поздний час, Кендалл была решительно настроена отыскать Энн, хотя успела заглянуть в каждую дверь по дороге в «Хайдэвей». Хотя многие заведения пока не закрывались — особенно стриптиз-клубы, — на улицах становилось все тише.
Они не пропускали ни одного бара или ресторана. В одном месте Эйдан и увидел группу людей со значками, которых он принял за пассажиров круизного лайнера. Но среди них не было ни одной женщины.
Подойдя к ним поговорить, он узнал, что это группа пилотов из Салема, Орегон, и посторонних среди них нет.
Кендалл все время страшно волновалась. Квартал за кварталом они обходили бары. В одном месте Кендалл встретила знакомого — высокого симпатичного цветного парня с улыбкой, излучавшей дружелюбие. Кендалл представила их с Эйданом так поспешно, что Эйдан не разобрал имени, и затем описала ему Энн.
— Да, я ее видел. Симпатичная штучка. Она пела у нас в караоке. Поет она паршиво, но зато они с друзьями повеселились на славу. Они не хотели уходить, но мы уже закрывались. Кто-то из них предлагал перейти в другой бар дальше по улице.
— Как давно это было? — спросил Эйдан.
— Не больше получаса назад. — Он помахал им рукой. — Надеюсь, вы ее найдете.
Улица совершенно опустела. У Эйдана возникло странное ощущение — будто за ними следят. Затылком почувствовал. Он остановился и резко обернулся.
Кто-то свернул в переулок, ведущий к стриптиз-клубу с недостающими огнями на неоновой вывеске.
— Что такое? — нервно спросила Кендалл.
— Ничего, идем.
Им оставалось обследовать последний квартал — далее баров не было. Эйдан снова оглянулся — чувство тревоги не покидало его. Кто-то следил за ними, он был совершенно в этом уверен.
— Эйдан, идем туда. — Кендалл указала бар на углу.
Они вошли. Несколько человек играли в пул. У стойки, громко болтая и смеясь, сидели остатки круизной группы.
— Она здесь? — спросил Эйдан.
— Да! — торжествующе ответила Кендалл. — Вон она.
— И что мы будем делать?
— Я поговорю с ней.
— О'кей, я подожду.
Эйдан примостился на краешке свободного стола для игры в пул. Кендалл, расправив плечи, направилась к компании у стойки. Энн тотчас ее узнала и стала представлять остальным.
Девушка была прилично пьяна. Интересно, удастся ли Кендалл что-нибудь ей втолковать? И в чем Кендалл хочет ее убедить? Не ехать в круиз? Или просто предупредит, чтобы та не связывалась с незнакомыми мужчинами?
Эйдан снова ощутил затылком знакомое наблюдение за собой. Быстро обернулся. Никого. Но он был уверен, что кто-то только что заглядывал в бар.
Он посмотрел на Кендалл: судя по тому, с какой серьезностью она разговаривала с Энн, беседа должна была продлиться еще некоторое время.
На улице никого не было. Но Эйдан успел заметить фигуру, сворачивающую за угол на следующем перекрестке. Он бросился туда со всех ног, повернул на Ройал, где жила Кендалл. По обеим сторонам было полдюжины узких переулков и еще больше дверей. Он долго стоял, смотрел и прислушивался. Ждал. Наконец он вынужден был признать, что тот, кто ему померещился, исчез бесследно. Кто угодно мог ходить ночью по улице, это не запрещено. Может быть, он вообще увязался за пьяным подростком, который принял его за копа.
Но тут жила Кендалл…
Ночной бриз донес до него смех с Канал-стрит. Он поспешил обратно, боясь упустить Кендалл. Ему совсем не хотелось отпускать ее домой одну.
А Кендалл тем временем сумела отвести девушку в сторону. Она пыталась говорить с ней легко и одновременно убедительно.
— Ой, со мной столько симпатичных парней познакомилось, — хихикала Энн. — И каждый назначил мне свидание.
— А вы говорили им, где остановились? Вы там одна?
— Нет, у нас номер на двоих с подругой. Но она уйдет, если что. У нас уговор насчет парней.
Кендалл вздохнула. От группы отделился мужчина и подошел к ним.
— Энни? Какие-нибудь проблемы?
Он был старше, на вид около тридцати.
Эйдан, увидев это, тоже решил подойти.
— Откуда вы знаете Энн? — спросил Эйдан.
— Мы работаем вместе, — ответил мужчина.
— Мы беспокоимся, потому что в округе бродит один грабитель. Он нападает на женщин определенного типа, таких, как Энн. Мы просто пытаемся ее предостеречь.
Мужчина, нахмурясь, взглянул на Энн, а затем снова на них.
— Не волнуйтесь, я за ней присмотрю. А я думал, что вы гадалка, — он указал на Кендалл, — так почему вы выполняете работу полицейских?
— Я…
— Она со мной, а я частный детектив, работаю по этому делу. — Эйдан показал ему свою визитку.
— А я Джо Циммер. Я присмотрю за ней, обещаю.
Энн тяжело дышала, блестя глазами.
«Ей назначили свидание, — догадался Эйдан. — Но кто?»
Тот, кто тайком заглядывал в бар, а затем исчез?
Он глубоко вздохнул. Что ж, в худшем случае у нее сорвется свидание.
А в лучшем — она останется в живых.
Эйдан положил руку на плечо Кендалл.
— Ну, приятного вам всем плавания. Спокойной ночи.
И он повел Кендалл к выходу.
На улице она отстранилась и взглянула ему в лицо:
— Спасибо.
— Всегда пожалуйста.
— Теперь вы оставите Винни в покое? — устало спросила она.
— Я хочу, чтобы он показал мне, где останавливалась Дженни Трент. А сейчас поздно и пора домой.
— О'кей. Спасибо еще раз, я живу тут по соседству.
— Я знаю. Я вас провожу.
— Не надо, вы и так обежали со мной полгорода.
— Я провожу вас.
— Хорошо. — Она слабо улыбнулась.
Когда они дошли до ее дома, она открыла внешнюю дверь и впустила его в подъезд. Открыв дверь квартиры, она прислонилась к косяку и сняла босоножки.
— Спасибо еще раз. Я знаю, вы считаете меня сумасшедшей. — Она печально улыбнулась.
— А вы считаете меня мерзавцем, — пожал плечами Эйдан.
— Но в нужную минуту вы всегда на месте, — сказал она.
— А вы, может быть, немного не в себе, но зато прекрасно выглядите.
Он ожидал, что она отшатнется, захлопнет дверь, но она лишь наклонила голову, пряча улыбку.
— Вы тоже довольно привлекательны — для мерзавца. — Она подняла глаза, и их взгляды встретились. — Слушайте, а вы не могли бы осмотреть мою квартиру?
— Вам страшно?
— Глупости какие, да? Но это правда.
— Конечно мог бы.
Он шагнул в прихожую, быстро огляделся, затем обшарил спальни. Он проверил все шкафы, заглядывал под кровати, отодвигал шторы. Он осмотрел кухню и гостиную. Створчатые двери, ведущие во внутренний двор, были закрыты, шторы задернуты. Все, казалось, в порядке.
Она ходила следом, босая, с распущенными по плечам густыми волосами, где вспыхивали золотые и рыжие искры. Глаза ее с выжиданием смотрели на него.
— Кажется, вам ничто не угрожает, — заключил он.
— Я знаю, что волноваться глупо. Я давно здесь живу, и никогда у меня не было проблем. Я никогда не боялась.
— Я не думаю, что вас легко испугать. Вы оставались на забытой богом плантации с умирающей старухой и не бросили ее, что бы ей ни мерещилось.
— Тогда еще я была в своем уме, — тихо проговорила она. — По крайней мере, я была в этом уверена.
Он подошел к ней. Он хотел всего лишь ее успокоить, утешить, не зная, впрочем, в каком утешении она нуждается.
Он приподнял ее лицо за подбородок, подушечкой большого пальца нежно гладя ей щеку.
— А я уверен, что вы и сейчас в своем уме.
Она смотрела ему прямо в глаза.
— Не далее минуты назад вы согласились, что я сумасшедшая.
— Вы безумно прекрасны.
Он не собирался целовать ее. Наоборот, он собирался сохранять безопасную дистанцию.
Но он поцеловал ее — лишь для того, чтобы не сойти с ума. Их губы слились, а его свободная рука обхватила ее затылок. Это был вовсе не клевок в утешение, это был поцелуй, обретающий силу. Ее губы, хранящие вкус сладкого фруктового нектара, который она пила, естественно поддались ему, раскрылись, и их глубокий, возбуждающий поцелуй разослал молнии желания вниз к нему в пах и во все части тела. Внутренний голос кричал ему остановиться, опомниться, извиниться и уйти, но его рука скользнула по волосам на спину. Он прижал ее к себе, и вспышки молний, зажженных поцелуем, превратились в огненный вихрь желания.
Это было безумие. Они оба сошли с ума.
Ее руки бродили повсюду — по плечам, по спине, по бедрам. Однако когда он оторвался от ее губ и взглянул ей в глаза, он ожидал увидеть в них протест, возмущение, гнев.
Но он увидел там растерянность и смущение.
— Я не… не для этого просила вас… — пробормотала она.
— Я вам верю, — сказал он.
Затем снова поцеловал ее, и она страстно ему ответила. Ее сладкий язык проник в его рот, дразня его, ее тело прижималось к нему, принимая нужную форму, будто было создано специально с этой целью. Их рты соединились с жаркой и влажной торопливостью, его рука нащупала ее грудь. Она все крепче прижималась к нему. И тут что-то больно вцепилось ему в ногу пониже колена, заставив его вздрогнуть от неожиданности. Кендалл удивленно опустила руки, а потом воскликнула:
— Иезавель!
Они вдвоем посмотрели на кошку, которая тоже посмотрела на них и мяукнула. Затем они переглянулись и разом расхохотались.
Растрепанная Кендалл была прекрасна.
— Я все-таки не уверена, что ты мне нравишься.
— Спасибо за откровенность. Хочешь, чтобы я ушел?
Она покачала головой:
— Нет.
И тогда он снова обнял ее и поцеловал, на этот раз с нежностью. Взяв ее обеими ладонями за подбородок, он тихо спросил:
— Ты уверена?
Она кивнула. И со следующим поцелуем они стали срывать друг с друга одежду, швыряя ее на пол в коридоре, а затем она втащила его в свою спальню и они упали, обнаженные, на постель.
Музыка из далекого бара достигала их слуха. Ритм ударных проходил сквозь расстояние. Свет из коридора, проникавший в комнату, позволял ему видеть блеск ее глаз, сияние волос и матовость ее кожи. Он снова поцеловал ее губы, затем глаза, осторожно прижался губами к шее, проложил влажную дорожку вниз — меж ее грудей и вокруг сосков. Ее ногти дразняще царапали кожу на его спине и ягодицах. Захлестывавшее его желание давало о себе знать болезненной твердостью в паху.
Но он знал ее имя. Он знал ее.
Это не имело значения.
Он был с ней очень бережным. Он любил ее. У него были и другие женщины, но любовью он не занимался давно.
Он касался ее тела, будто хрупкой драгоценности. Он целовал, покусывал и лизал ее кожу, изощренно пытая ее, желая возбудить в ней такую же безумную страсть, что пожирала его. Однако она наслаждалась каждым моментом этой сладкой пытки. Соски ее крепких грудей встали и затвердели. Он жадно терся лицом о ее ребра и живот, упиваясь гладкостью ее кожи. Его пьянил ее вкус, изысканные и одновременно похотливые движения ее податливой плоти, извивавшейся под ним.
Поместив свое тело между ее ног, он провел пальцами по нежной мякоти под коленями, по внутренней стороне бедер и запустил их в самом сердце ее женственности, чувствуя жар и энергию в каждом ее вздохе и изгибе. Когда он, наконец, вошел в нее, она обвила вокруг него свои длинные ноги, беря его в бархатный плен. Их захлестнул ритм — древний, как само время, но новый для них двоих. Их губы и дыхание слились, ее пальцы то скользили по его спине, то впивались ему в плечи. Издалека по-прежнему доносилась музыка. Или эта барабанная дробь звучала у него в голове, приближая момент, когда все исчезло, кроме ритма движения и ее запаха. Наконец, он достиг своего пика. Последовал взрыв, заставивший его замедлить ритм, но входить глубже, пока она не содрогнулась под ним, неся ему тепло, сладость и удовлетворение. Он перекатился на бок и притянул ее к себе. Почему-то ему было страшно взглянуть ей в глаза. Он лежал, слушая гудение кондиционера, тиканье часов на каминной полке и чувствуя прохладу влажных от их пота простыней.
Она заговорила первой.
— Ладно. Ты мне, пожалуй, нравишься, — тихо сказала она.
Он засмеялся.
— А ты мне совершенно точно нравишься.
Они помолчали, а потом она спросила, явно делая над собой усилие:
— Ты останешься до утра?
Она чего-то боится?
— Я ничего не боюсь. Правда, — прибавила она, словно читая его мысли. Она приподнялась на локте и повторила: — Я не боюсь. И я не затем пригласила тебя войти.
Ее волосы растрепались, в глазах горели золотисто-зеленые искры, от которых у него сладко ныло сердце.
— Да что ты? — усмехнулся он, обнимая ее. — Я-то надеялся…
Она ничего не ответила, лишь тихо легла рядом. Они молчали, и им было хорошо.
Через некоторое время они снова занялись любовью. Он не знал, кто первый начал. Наверное, они начали одновременно. На этот раз она вела себя смелее, играя с его телом так, что его кровь превращалась в горючую жидкость.
А потом они уснули.
Он следил за домом, и внутри у него кипел гнев, поджаривая его внутренности, точно мясо на гриле. Кровь бурлила, сердце было что пылающий уголь.
Он подавил свой гнев.
Человек в гневе теряет контроль над собой.
Человек в гневе совершает глупые и опрометчивые поступки.
Гений не подчиняется гневу.
Он должен быть благодарен им, хотя они увели добычу у него из-под носа, и его голод превосходил все пределы. Они сделали ему одолжение. Она не была одна среди незнакомых людей, как он ожидал. Она была в группе знакомых, которые немедленно заметили бы ее отсутствие и сообщили куда следует.
Это было к лучшему. Все, что ни делалось, было к лучшему.
Но Флинн до сих пор был у Кендалл. Его надежда на будущее. Призрачная теперь надежда, ибо он жаждал увидеть эти глаза перед собой. Может быть, сначала она посмеялась бы над ним. Но потом ее ждал бы сюрприз. Он не был ее любовником, пока не был. Он ждал. Он ждал своей очереди.
Но Флинн был там… Флинн смотрел в эти глаза, касался ее сладкой плоти, познавал ее.
Он повернулся и пошел прочь.
Голод.
Усиливался.
Гении всегда холоднокровны. Гении не делают ошибок.
Но как она узнала? Как Кендалл Монтгомери узнала, что она должна найти эту девчонку, глупую блондинку, такую самодовольную, падкую на удовольствия? Откуда она узнала, что нужно убедить ее держаться вместе с остальными?
«Чай и Таро».
Не может быть.
Но она знала. Черт побери, она знала.
Он с изумлением почувствовал то, что гений чувствовать не должен.
Смесь паники и неутолимого голода.
Кендалл проснулась и сразу ощутила его присутствие — его нога лежала поверх ее ног, а рука тяжело давила на живот. Открыв глаза, она повернулась к нему и обнаружила, что он проснулся и смотрит на нее.
Она забыла, когда в последний раз ей удавалось так хорошо выспаться. Или когда она просыпалась в постели с мужчиной.
Никогда. В этой постели — никогда.
До сих пор романом ее жизни был Рой Тирри. Он покинул Новый Орлеан, следуя зову Большого Города. К чести его будет сказано, он пытался забрать ее с собой. Может быть, ей стоило поехать. Но она осталась. Ей рассказывали, что он нашел хорошую работу — он режиссер во внебродвейских театрах. Она больше о нем не думала. Просто пока не нашла себе никого по вкусу.
Да, пока не появился этот суровый, потрепанный жизнью вдовец. Такой же в своем роде сумасшедший, как она сама.
И она была рада, что он с ней. Его широкие загорелые плечи покоились на ее простынях, его лохматая голова со щетиной на подбородке лежала на ее подушке, его глаза… Ах, его глаза…
Его синие глаза, не ледяные, но все же непроницаемые, смотрели на нее.
Он коснулся ее лица и произнес:
— Кендалл.
В его устах ее имя приобрело некий глубокий смысл.
Она медленно улыбнулась.
Потом зазвонил телефон. Мобильный телефон, из коридора.
— Это не мой, — сказала она.
— Мой.
Он вскочил с кровати. Даже при полном свете дня его телом нельзя было не восхищаться. Он был мускулистый, крепкий и красивый. Несколько шрамов в разных местах его лишь красили.
Она пошла за ним.
Он вытащил телефон из кармана брюк и хмуро выслушал, что ему говорили.
— Сейчас буду, — сказал он и захлопнул телефон.
— Что такое? — спросила она.
— Это звонил Закари.
— А что случилось?
— Кто-то сделал нам подарок на Хеллоуин.
— То есть?
— Кто-то привез нам кукол вуду и оставил их на лужайке перед входом.
— Куклы вуду?
— Три штуки. С иглами. И перерезанным горлом.
