Книга: Список Ханны
Назад: Глава 23
Дальше: Глава 25

Глава 24

Яплохо спал в ту ночь. Когда Мэйси не появилась у нас в клинике во вторник, меня это не особенно удивило. Работа ее близилась к концу, а, по ее собственному признанию, она не любит заканчивать проекты. Впрочем, дело не только в этом, ее отсутствие на этот раз было связано еще и с другим обстоятельством. Тот поцелуй был особенным, мы оба это понимали.
— Мэйси не появлялась? — спросил я у Линды, мне не хотелось себя выдавать, но любопытство пересилило. Ведь она могла позвонить, найти удобный предлог, чтобы не приходить, а Линда не удосужилась мне доложить.
— Нет. Ты тоже ничего не знаешь? — Она слегка прищурила глаза. — Надеюсь, ты не сказал ничего такого, что ее могло расстроить?
— С какой стати? — Я сделал вид, что не понимаю, и даже послал ей нарочито сердитый взгляд, хотя и не думал на нее сердиться.
Линда часто ведет себя по-матерински по отношению ко мне, она всегда готова встать на мою защиту. Удивительно, с какой готовностью она встает теперь на защиту Мэйси. Я постарался сделать вид, что все это меня ни малейшим образом не интересует.
— Уверен, что она появится ближе к вечеру. Или завтра, — небрежно закончил я разговор.
— Конечно, — подтвердила Линда и добавила: — Мы все здесь ее любим.
Я удивленно взглянул на свою преданную помощницу, ожидая объяснений. Когда они успели все полюбить Мэйси? За две недели.
Линда улыбнулась.
— Ну, во-первых, ты вряд ли заметил, но она все время разговаривает с детьми и до, и после приема.
Я действительно не замечал.
— Как быстро она нашла с ними общий язык! Они моментально проникаются доверием к Мэйси.
Вот здесь я согласен с Линдой. Дети, конечно, чувствуют, что Мэйси сама большой ребенок, со своими причудами и эксцентричным энтузиазмом.
— И о чем же она с ними говорит?
— О, о разном. Мальчику Бенсонов показывала льва в траве, с дочкой Фаринелли болтали о заколках для волос. С Эллен Роше долго развивали тему о собаках. Дети успокаиваются, смеются и уже не боятся приема у доктора, потому что Мэйси помогает им успокоиться и снять стресс. Я не совсем понимаю ее, но она мне нравится.
Мне тоже, начал я вдруг осознавать.
— Она смешная. Такая приветливая и добрая. — Оказывается, Линда не закончила еще восхвалять Мэйси. — Однажды утром она принесла ореховые хлебцы и угощала всех. Ты пробовал?
Я покачал головой.
— Жаль. Она сказала, что вначале купила их для птиц, крошила в кормушку. Потом попробовала, ей понравилось, и она стала покупать их к завтраку, а для птиц стала покупать семечки.
Я усмехнулся. Линда и персонал ни в коем случае не должны узнать о том, что произошло между мной и Мэйси. Да и что особенного, собственно говоря, случилось?
И все-таки. Я действительно по-настоящему поцеловал женщину, хотя считал, что она мне совсем не нравится. И если быть откровенным до конца, я не переставал ни на минуту думать об этом поцелуе. И еще большей загадкой было то, что я при этом почувствовал. А мне доставляло истинное наслаждение держать ее в объятиях. Целовать ее…
Весь день я провел в напряженном ожидании. И не надо было искать этому объяснений. Я ждал Мэйси, хотя это меня просто выводило из себя, поскольку я не мог сосредоточиться на работе.
Она так и не пришла.
В пятницу утром я приехал в тренажерный зал в плохом настроении. И Ричи не замедлил с реакцией.
— Что с тобой, старик?
Я пробормотал что-то нечленораздельное о том, что плохо спал, и это было правдой. Проделав свои обычные три мили на тренажере в ускоренном темпе, я закончил на минуту раньше, чем обычно.
Я мылся под душем, когда Ричи появился в раздевалке. Он что-то сказал, я не расслышал из-за шума воды, но не переспросил. Когда я вышел из душа, он встретил меня улыбкой. Кажется, он избрал тактику выжидания. Не спрашивая больше ни о чем, молчал с загадочным видом, как будто ему было известно нечто такое, о чем я не догадываюсь.
— Я уже видел это выражение, — наконец сказал он.
— Какое еще выражение? — Мое терпение истощилось.
— Оно появляется на твоем лице, когда ты думаешь о женщине. И держу пари — я знаю, кто это.
Я понял, что нет смысла дальше молчать, и у меня вырвалось:
— Я поцеловал Мэйси.
Шурин разразился довольным смехом.
— Я это знал. — Он ткнул в меня пальцем. — Разве я не говорил? Не говорил, что ты в нее втюрился? Ну, давай признавайся. О нет, только не ты. Не великий доктор Э.
— Ты даже никогда не видел ее, — напомнил я.
— Это верно.
— Тогда непонятно, как ты можешь утверждать, что у меня к ней… То есть что я в нее, по твоему выражению, втюрился.
— Это легко объяснить. — Он открыл свой шкафчик и стоял спиной ко мне. — Ты постоянно говоришь о ней.
— Потому что она меня раздражает.
Он бросил через плечо понимающий взгляд.
— Настолько, что ты ее поцеловал.
Правда. Но мне не хотелось бы обсуждать это.
— Значит, ты поцеловал ее, — продолжал он. — Ну и что здесь такого?
— Это был настоящий поцелуй, — пробормотал я, — не какой-то там дружеский клевок в щеку.
— То есть поцеловал ее взасос.
Я взглянул на него:
— Сколько тебе лет? Четырнадцать?
Он не обратил внимания на мое замечание.
— Так что тебя так потрясло? Ну, ты ее поцеловал. Ты ведь целовал и других женщин после Ханны, так?
Я сел на скамейку, упершись локтями в колени.
— Это нельзя назвать поцелуями. Поцелуй с Мэйси был страстным и не оставил сомнений… — Я на секунду задумался, стараясь получше ему объяснить. — Я всегда думал, что если поцелую другую женщину, то буду чувствовать вину. Если по-настоящему поцелую, ясно?
— И ты не чувствуешь вины.
— Нет, и это меня беспокоит.
И не только это, хотя и стояло первым из того, что меня волновало и не давали покоя.
— Тебе хотелось бы чувствовать себя виноватым? А ты не можешь? Думаешь, Ханна смотрит сверху с неодобрением? Это тебя беспокоит?
— Нет. — Я отрицательно покачал головой. — Я и сам не знаю, ничего не могу понять, я в смятении.
Именно в этом была проблема. Я хотел испытывать угрызения совести, но их не было.
— Я думаю, что Мэйси с самого начала и была та, единственная, — подытожил он.
— Нет. — Я встал, взял из шкафчика свои вещи, уже сожалея, что рассказал ему. Теперь Ричи не отвяжется.
— Тебе понравилось ее целовать, так?
Вот оно. Я решил не отвечать.
— Этот поцелуй все перевернул в тебе, и ты смущен.
Он правильно все понял. Но я был не только смущен, я непрерывно об этом думал и никак не мог понять, почему я ее поцеловал. Это ставило меня в тупик.
— Я даже не уверен, что она мне нравится.
— О, она тебе нравится, — настаивал он самоуверенно.
Не хотелось верить, что он так легко меня раскусил. Ричи — мой самый близкий друг, но бывают моменты, когда он становится просто занудой.
— Что ты делаешь сегодня вечером? — спросил он, когда мы вышли из зала.
Сегодня была пятница, обычно по вечерам я дежурил в бесплатной клинике, до случая с Шамикой. Они нашли мне замену, и это, вероятно, было к лучшему.
— Собирался позвонить Линн. — И вдруг мне стало легче от внезапного решения. Тем более что в этот уик-энд мы с ней собирались пойти в кино.
Ричи задумчиво почесал щеку.
— Линн? — повторил он. — Не Мэйси?
— Только не Мэйси!
Мне нужно время, чтобы хорошенько все обдумать. Я даже понадеялся: вот бы она и сегодня не пришла.
— Странно.
На этот раз Ричи не стал донимать меня нравоучениями.
— Увидимся в понедельник, — попрощался он у выхода и направился к своему офису.
— Пока. — Я пошел в противоположную сторону. Я пешком прошел до своей клиники. Надо сделать замечание Ларри за то, что впустил Мэйси до начала рабочего дня. Странно, самый непреклонный из всех охранников, и вдруг пошел на нарушения. Впрочем, она умеет настоять на своем. Во всяком случае, со мной. Но этому больше не бывать.
Надежды мои не оправдались. Мэйси оказалась уже в офисе и с увлечением работала. Если она и заметила мое появление, то не подала виду. Прекрасно. Меня вполне устраивало такое поведение.
— Давно она пришла? — спросил я Линду.
— Минут десять назад. А почему ты спросил?
Я не привык, чтобы Линда отвечала мне вопросом на вопрос.
— Просто так.
Я поспешил к себе в кабинет. Надел белый халат, повесил на шею стетоскоп и пошел на прием.
К полудню стало заметно, что Мэйси преуспела в своей работе. Теперь рисунок был закончен, и она приступила к раскраске. Краски были яркими и сочными, скорее акварель, а не масло. Весь персонал был вовлечен в живое обсуждение и выражал общее восхищение ее работой.
Я должен был испытывать удовлетворение от успешного завершения проекта, который всем так нравится. Но не в моем теперешнем настроении. Наоборот, я бы с удовольствием отметил недостатки. Эта Мэйси морально просто подавляла меня. А ее близость еще больше усиливала мое смятение.
Мне хотелось, чтобы она поскорее исчезла из моего поля зрения, а лучше всего — из моих мыслей. При этом я не мог отрицать, что тот поцелуй вновь вернул меня к жизни. Я постоянно думал о нем. Это меня тревожило и не давало покоя. Хотя сама Ханна подтолкнула меня к Мэйси, поцелуй казался мне предательством по отношению к жене.
Но, когда я представлял, что могу снова поцеловать Мэйси, буквально терял над собой контроль. Надо гнать эти мысли и перестать грезить. Во время ланча я специально оставил свою дверь открытой и набрал номер мобильного телефона Линн. Я знал, что Мэйси сейчас находится рядом с Линдой и прекрасно меня слышит. Вокруг нее толпился весь персонал, как то стадо у водопоя, изображенное на ее картине. Я слышал шутки, смех, там царило веселое настроение.
Обычно я прикрываю дверь во время перерыва на ланч. Можно уединиться и без помех поговорить по телефону. Сейчас я поступил наоборот — мне надо было, чтобы Мэйси слышала мой разговор с Линн. Линн сразу ответила:
— Привет, Майкл.
Ее приветливый голос бальзамом пролился на мое сердце.
— Как поживаешь?
— Все в порядке. А ты?
— Нормально.
Надо было двигаться дальше от бессмысленного обмена любезностями.
— Я тоже собиралась позвонить тебе. По поводу кино. Но так и не собралась. Мы идем? Когда ты предпочитаешь — в субботу или в воскресенье?
— Как насчет сегодня вечером? Ты свободна?
— Абсолютно. Все еще хочешь посмотреть боевик? Идет новый фильм Тарантино. Я закрою глаза в особо ужасных сценах.
— Значит, ты не очень любишь фильмы такого рода.
Она поколебалась с ответом.
— Дело в том, что я вообще небольшой любитель кино. А в последние дни ужасно расстроена и вряд ли буду приятной компанией. Я тебе говорила, что Марк нашел работу в Афганистане? Он уже там. Его мать дала мне адрес электронной почты, и я ему написала. Он блокировал мой адрес, и все, что я ему пишу, отсылается обратно.
— Вот это да!
— Ты понимаешь, как я себя чувствую.
— Ты узнала, чем он там занимается?
— Он работает вертолетным механиком для одной большой фирмы. Друг устроил его туда.
— Механик на аэродроме? Кажется, он был бухгалтером, насколько я помню.
— Он был механиком, когда служил в армии. После армии учился на бухгалтера, повышал квалификацию, работал в аудите. Мы начали встречаться, когда он еще учился… Спустя год мы поженились.
Понятно, что Марк не мог продолжать работу аудитора при таком прошлом.
— Мюриел, его мать, говорит, что он нанялся на эту работу, чтобы быстрее выплачивать штраф. Но там идет война, и я беспокоюсь за него. Не должна, но ничего не могу с собой поделать.
На ее месте я бы тоже беспокоился.
— Мне очень жаль, Линн.
— Прости, не надо было, наверное, об этом говорить.
— Давай я отвлеку тебя от мыслей о Марке. Пойдем пообедаем куда-нибудь. Я должен тебе обед, помнишь?
— О, Майкл, ты ничего мне не должен.
— Но мне хочется повести тебя обедать. Давай встретимся после работы, пообедаем, потом пойдем в кино. После решим, на какой именно фильм. Согласна?
— О, с удовольствием. Спасибо.
Мне нравилась ее готовность и благодарность. И я продолжал, зная, что меня слышат Линда и Мэйси:
— Мне так понравилась твоя лазанья в прошлый раз, я просто наслаждался домашним обедом.
Очевидно, я переборщил, потому что на пороге появилась Линда и закрыла мою дверь.
— Благодаря твоему приходу я наконец-то включила духовку. — Линн, видимо, улыбалась. — Лазаньи было много, я заморозила, все еще доедаю. Надо было завернуть тебе с собой.
— Это лишнее.
Мое лицо горело от стыда, я просто болван — опозорил себя перед персоналом. К этому привела неуклюжая попытка дать понять Мэйси, что не считаю наш поцелуй чем-то особенным. При этом зачем-то навязался Линн, она теперь думает, что я ищу продолжения отношений. Это Мэйси во всем виновата. Нет, она ни при чем, виноват только я сам.
Через пятнадцать минут я вышел из кабинета, готовый принять первого пациента. Линда протянула мне медкарту и посмотрела на меня с укором.
Я встретил ее взгляд с вызовом.
— Ты что-то хотела сказать?
— Мэйси ушла.
Я увидел, что у стены пусто, она закрасила лишь четвертую часть.
— А в чем дело?
— В том, что она поняла твое послание.
— Не знаю, о чем ты.
Она только нахмурилась и покачала головой.
Настроение окончательно испортилось. Неодобрение Линды, а ее отношение я ценил, не прибавило оптимизма.
Расстроенный еще больше, я не переставал удивляться, как смогла Мэйси приобрести такое влияние на неподкупную Линду. И не только на нее — на остальных сотрудников тоже. Даже суровый охранник подпал под ее чары. А Ричи вообще поставил ее сразу на первое место. Она околдовала всех, иначе не объяснить этой мистики. И в эту общую картину колдовства теперь прекрасно вписался желто-красный домик из сказки, в котором она жила.
Ладно, соглашусь, Мэйси привлекает своей непосредственностью, открытостью. Ханна считала, что она заставит меня вновь смеяться и радоваться жизни, но при этом она и не подозревала, насколько мы с Мэйси разные.
Поцелуй был простой случайностью, приятной, не скрою, но не должен повториться. И хватит, с этим кончено. Во время нашего свидания с Линн я постараюсь предпринять шаги, чтобы узнать ее поближе. Если сегодня вечером пройдет все хорошо, можно даже пригласить ее на званый банкет по поводу присуждения премии года, который состоится через две недели.
Назад: Глава 23
Дальше: Глава 25