Глава 14
После моего свидания с Линн Ланкастер я постоянно стал думать о списке Ханны. Помню, вначале я был полон возмущения, решительно отбрасывая саму мысль об этих женщинах. И хотя еще не до конца смирился, мои возражения поутихли.
Я встретился с Линн. Не могу сказать, что меня вдохновила эта встреча на развитие романтических отношений, но в какой-то момент я почувствовал, что такое не исключено. Кажется, и она тоже. Мы бережно отнеслись друг к другу, потому что оба пережили трагедию. Между нами протянулась тонкая ниточка взаимной симпатии, что давало надежду на избавление от одиночества. Проще говоря, мне понравился вечер, проведенный вместе. Одиночество — самая тяжелая ноша.
Во вторник утром, когда я пришел на работу, хорошее настроение так и не покинуло меня. И я вполне справедливо относил это на счет приятного вечера с Линн. Впрочем, и дружеский разговор с Полем в гараже внес свою лепту, тоже вселял надежду. Как и я, он потерял жену, но смог преодолеть тоску и уныние и продолжал жить нормальной жизнью. Ему понадобилось три года, но, в конце концов, он на своем примере показал мне, что всепоглощающие боль утраты и тоска с течением времени ослабевают. А Линн напомнила мне, что не только я один страдаю на этом свете, есть и другие, каждый страдает по-своему.
В полдень я обнаружил, что Ричи оставил для меня сообщение, и за ланчем перезвонил ему.
— Ты звонил?
— Хотел тебе сказать о празднике для Макса.
— Слушаю. — Я оторвал листок из блокнота и приготовился записывать.
— В субботу, в одиннадцать, Стеф везет Макса и пятерых его друзей сначала в торговый центр, потом в пиццерию.
— Мы что, будем таскаться следом? — улыбнулся я, зная, что Ричи сам большой ребенок в душе.
— Ты разве не хочешь составить компанию пятерым орущим непоседам сорванцам, когда они понесутся с быстротой молнии по магазинам?
— Ни за что не пропущу.
— Я так и думал.
— Я приеду пораньше.
И тут у Ричи сработал нюх-радар.
— У тебя что-то произошло?
— Что могло произойти?
— Ну, скажем, с твоей медсестрой из центра.
После секундного колебания я решил признаться.
Все равно вытянет.
— Вчера вечером мы вместе обедали.
— Да ну? Ты действительно пригласил ее на свидание?
— Пригласил.
— И как все прошло?
— Нормально. — Я не хотел распространяться, но сразу почувствовал, что его не устроил ответ.
— Внеси ясность — что значит нормально?
Ясно, что он не удовлетворится таким сдержанным ответом.
— Ладно, слушай. Мы провели вместе три часа. Если тебе так надо знать.
Он протяжно свистнул.
— Кажется, вы поладили.
Почему я должен обсуждать это со своим шурином? В среду он постарается прижать меня и выудить подробности. Просто удивительно, почему он всегда заставляет развязывать язык, невзирая на мое скрытое сопротивление.
— У нас с Линн много общего, — уклончиво объяснил я.
— Прекрасное начало. — Теперь Ричи был полон энтузиазма. — Итак, ты уже встретился с Уинтер, а теперь и с Линн. — Он уже заполнял таблицу моих встреч. — И кто из двух произвел на тебя большее впечатление?
— Линн. Это не значит, что мне не нравится Уинтер, — добавил я поспешно, вспомнив, что они кузены.
— Как зовут третью?
— Мэйси Роз.
Третья была недосягаема, поскольку я с ней совершенно незнаком. Может, встречал, но не запомнил. Если с Линн можно было увидеться случайно в госпитале, зайти в кафе Уинтер как бы невзначай выпить кофе с круассаном, то с Мэйси дела обстояли хуже.
— Ты что-то о ней знаешь?
— Вообще ничего.
— Погоди-ка. Она модель. — Он не сдавался. — Что там еще писала про нее Ханна?
— Не помню.
Это была ложь. Ханна писала, что Мэйси обладает множеством талантов, имеет много профессий. И что Мэйси заставит меня улыбаться.
— Ты собираешься ей позвонить?
— Да я понятия не имею, как с ней связаться.
— Брось, приятель, ты не так туп.
Я совершенно не хотел встречаться с третьей женщиной из списка Ханны. Мне нравилась Уинтер, но у нас больше общего с Линн. Третья может внести сумятицу. Что, если я почувствую к ней некоторую симпатию, как в случае с Линн?
— Ханна тебя просила, — напомнил Ричи.
— Тогда я предоставлю Ханне устроить все самой.
— И знаешь что? — хихикнул Ричи. — Она может.
— Тогда я постараюсь вынести все до конца.
Вот в этом я не был уверен. Я взглянул на свой забытый ланч — суп с брокколи и булочку. Проговорил с Ричи весь перерыв и забыл поесть. А теперь мне надо бежать.
— Увидимся завтра утром. До встречи.
Почему Ханна выбрала три кандидатуры? Почему не две или четыре? Может быть, потому, что три — магическое число, оно часто фигурирует в сказках. Выходит, я, как сказочный герой, должен выполнить три задания. Два выполнил, осталось еще одно — встретиться с третьей женщиной из списка Ханны.
— О'кей, — пробормотал я, обращаясь то ли к Ханне, скорее всего недовольной моим замешательством, то ли к Ричи. — Я встречусь с этой Мэйси. Как-нибудь.
Но чувство вины перед Ханной не даст мне покоя, а Ричи еще добавит своими настойчивыми призывами следовать советам сестры…
В кабинет вошла Линда, так и сияя улыбкой. Поскольку она была женщина серьезная, я посмотрел на нее с удивлением.
— Что случилось, Линда?
— Ты еще не видел офис доктора О'Мэлли?
— Давно туда не заходил.
Офис Патрика был в другом крыле, и я редко там бывал. Хотя нам приходилось встречаться раза три в неделю.
— У него на стенах появились фрески, он нанял художника и сделал подарок для детей. Весь коридор разрисован, с обеих сторон. Замечательные картинки: для мальчиков — пожарные машины и бульдозеры, а на противоположной стороне — замок и карета с лошадьми — для девочек.
— Фрески… фрески, — повторил я задумчиво.
— Я подумала, что нам бы тоже не помешало последовать их примеру.
Итак, Ханна снова вмешалась. Она предоставила мне идеальный предлог для того, чтобы позвонить Мэйси Роз. Ведь среди многочисленных талантов Мэйси Ханна упоминала занятие настенной росписью. Я могу нанять ее для работы у меня в отделении и таким образом познакомиться с ней без всяких предварительных подходов.
— Фрески — это прекрасная идея.
— Хочешь, я узнаю у сестры Сьюзен из офиса доктора О'Мэлли имя художника?
— Пожалуй… Хотя… Кажется, я уже знаю одну женщину, которая может сделать эту работу.
— Все-таки я возьму номер телефона, на всякий случай. И если та художница не сможет прийти, мы пригласим его.
— Прекрасно.
За что я и ценил Линду. Она всегда обо всем подумает.
Немного погодя я нашел ее имя в онлайн-справочнике и набрал номер.
Вызов прозвучал четыре раза, и я хотел уже оставить сообщение, как вдруг мне ответил запыхавшийся женский голос:
— Слушаю.
— Это Мэйси Роз?
— Да, это я.
Такое впечатление, что она только что бежала кросс.
— Говорит доктор Майкл Эверетт.
— Это по поводу Харви? — В голосе зазвучали нотки паники. — Я просила его в случае чего дать мой номер. Он болен ужасно, да? Я так беспокоилась. Он не говорил мне, что пойдет к врачу, он вообще мне ни о чем не говорит.
Выждав, когда ей не хватит воздуха и она переведет дыхание, я вклинился и заверил, что не имею ничего общего с Харви, кто бы он ни был.
— Видите ли, я звоню совершенно по другой причине.
На линии наступила тишина.
— Это не по поводу Харви?
— Нет. Кажется, вы занимаетесь настенной росписью?
— О да, — весело подтвердила она, — и делаю это очень неплохо.
Какая скромность.
— Вы хотите нанять меня? Послушайте, у меня приемлемые расценки, я человек творческий и очень надежный.
Я не стал акцентировать внимание на перечисленных достоинствах.
— Я хочу разрисовать фресками стены в моем офисе.
Сначала надо с ней встретиться.
— Буду счастлива у вас работать.
— У вас есть фотографии ваших работ?
— Где-то были… Не уверена, где именно, но они есть.
— Могу я их посмотреть?
Что казалось вполне логичным.
— Надо поискать. Боюсь, это займет некоторое время.
Эта женщина явно не из деловых особ. Не говоря уже о недостаточной организованности.
— Вы хотите знать, какие фрески мне нужны?
Эта Мэйси меня забавляла и одновременно раздражала.
— На стене, верно? Большинство хотят иметь фрески на стенах.
— Коридор.
— Понятно. Вы выбрали тему? Например, золотые рыбки в аквариуме, или сельский пейзаж, или…
— Я хотел бы послушать ваши идеи и заодно увидеть работы. Когда вам удобно заехать?
— Я сейчас особенно не занята, — призналась она. — Хотите сегодня?
Будет лучше заняться таким делом после приема, а не в перерыве между пациентами.
— Какое время понадобится вам, чтобы подъехать?
Я дал ей адрес.
— О, вы находитесь совсем рядом. Я могу приехать минут через двадцать.
— Я предупрежу охрану, что вы подъедете.
— Спасибо. — И после паузы: — Ничего, если я опоздаю на несколько минут?
— Что ж…
— Но я постараюсь быть вовремя, — пообещала она и повесила трубку.
Эти несколько минут обернулись в тридцать пять после назначенного времени. Я шагал по кабинету злой, считая такое опоздание просто неприличным. Я люблю точность в деловых встречах, и если сказал: через двадцать минут, то держу слово. Если возникают непредвиденные обстоятельства, всегда звоню и предупреждаю.
Спустя почти час после нашего разговора я услышал, как дверь в приемную открылась, и пошел встретить Мэйси Роз. К своему удивлению, я понял, что знаю ее. Когда Линн извинилась, что не смогла прийти на похороны, я ответил, что не помню, кто там присутствовал. Но, оказывается, было и исключение.
Женщина в красном. Женщина, одетая на похоронах в ярко-красное платье, в шляпе с большими полями, из-под которых выбивались морковного цвета локоны. Она стояла как одинокая яблоня в середине луга. Все остальные были в черном либо в уместном темном трауре. Но не Мэйси. Когда я увидел ее, одетую как на вечеринке, я стиснул от негодования зубы. Эта женщина не имела понятия о приличиях, равно как и здравого смысла, выбрав столь яркий наряд для похорон.
Сегодня на ней были желтые легинсы и леопардовой расцветки туника, на ногах нечто вроде балетных туфель. Длинные рыжие волосы забраны в конский хвост. Ей было лет тридцать, но в таком наряде можно было дать восемнадцать. Она явно не производила впечатления серьезного художника, каким представилась по телефону.
Увидев меня, она замерла, в ее глазах промелькнуло узнавание.
— Вы муж Ханны… — прошептала она.
Я кивнул.
В ее глазах я увидел боль и сочувствие.
— Я так любила Ханну!
— Благодарю. — Я резко оборвал ее признания, не собираясь обсуждать смерть Ханны с женщиной, которая мне была неприятна.
— Я помню, как она…
— Вы опоздали.
Я был груб, но ничего не мог с собой поделать. Как могла Ханна выбрать такую женщину для меня в качестве возможной жены?
Она сразу виновато потупилась, как провинившийся новобранец.
— О, прошу прощения за это…
— Вы сказали: двадцать минут.
— Мне надо было достать коробку из шкафа, потом Душка забралась внутрь, а я не видела, только когда услышала ее отчаянные крики, поняла, и спустя пять минут обнаружила ее в шкафу.
Я не знал, кто такая Душка, вероятно, домашнее животное или, все может быть у такой женщины, ребенок-ползунок.
— Я искала те снимки, раз просили принести. Они оказались в коробке из-под туфель. Я их принесла. — Она рылась в сумке и болтала без передышки: — Видите ли, Сэмми хотел завести дружбу с Душкой, а Душка — нет. Обычно Сэмми находится у Харви. — Она сделала паузу. — Так беспокоюсь за Харви последнее время, он просто сам не свой.
— Фрески? — напомнил я.
— Я хочу сначала увидеть место, где они должны быть.
— Пойдемте покажу.
Я повел ее в коридор, куда выходили пять дверей.
Одна — в мой кабинет и четыре — в комнаты приема и диагностики. И еще там стоял стол в алькове, где сидела Линда.
— Вы хотите что-то особенное?
— Нет, важно, чтобы понравилось детям и они чувствовали себя уютно, ожидая приема, они всегда напуганы. Это больные дети, они боятся уколов, их надо отвлечь, развеселить. Словом, сделать так, чтобы они входили в мой кабинет с улыбкой, а не со слезами.
Мэйси сдвинула брови.
— Я тоже всегда боялась.
— Так постарайтесь, чтобы другие не боялись.
Она колебалась, я видел, что она от меня тоже не в восторге. Вдруг она улыбнулась.
— Что ж, я сделаю наброски и принесу для вашего одобрения.
— И когда можно их ждать?
Она пожала плечами:
— Займет не более двух дней.
Зная ее пунктуальность, я просто уточнил:
— А ваш гонорар?
Она оглядела коридор, и я представил, как крутится у нее в голове счетная машинка. Почему-то с докторов все хотят получить больше. Но она меня не надует. Линда уже узнала сумму, которую заплатил Патрик своему художнику, поэтому было с чем сравнить.
— Примерно семьсот долларов. — Она посмотрела на меня с вызовом. — Это половина цены, которую я обычно прошу. Но за это вы должны сделать мне одолжение.
— Какого рода?
— Скажу, если вам понравятся мои наброски. Идет?
Я кивнул. Всегда можно отклонить ее предложение по разным причинам и нанять другого художника.
— Делайте наброски и приносите, посмотрим.
— Договорились.
Я двинулся в свой кабинет, радуясь, что встреча закончилась.
— Я прошу прощения за свое опоздание… — произнесла она мне вслед.
— Принимается. — Я остановился. — О, могу я взглянуть на фото, которые вы принесли?
Я вдруг вспомнил, что именно из-за них она опоздала на тридцать пять минут.
— О, я тоже совсем забыла. Боюсь, что Душка изжевала уголки, но вы все же сможете оценить работу.
Я так и не узнал, кто такая Душка, и не хотел знать.
Вынув из сумки фотографии, она протянула их мне. Уголки и края были жеваными и еще мокрыми. Я пробежал глазами снимки — работа была очень неплохой. Не хуже, чем у художника, которого выбрал Патрик.
— Что скажете?
— Годится. Но мне должны понравиться наброски, и еще хотелось бы знать, что за одолжение.
Ее глаза полыхнули гневом.
— Я вернусь на следующей неделе.
— Отлично.
Она выдернула снимки из моих рук, повернулась и направилась к двери.
Просто в голову не могло прийти, что за причина заставила Ханну подумать, что я могу заинтересоваться такой особой, как Мэйси Роз.
