Книга: Ночной эфир
Назад: Глава 8
Дальше: Глава 10

Глава 9

Не отрывая взгляда от скал и сосен, Силла покрепче обхватила себя руками. Было холодно. Бойд снова оказался прав — вид отсюда открывался великолепный.
Вокруг были горы. С этой точки было хорошо видно их неровные, покрытые снегом верхушки. Из какой-то трубы вдалеке поднимался дымок. Стройные, суровые ели и сосны отчетливо выделялись на фоне снега. Колючий ветер свистел в их ветвях. Где-то близко шумела ледяная горная речушка.
День клонился к вечеру. Освещенные лучами заходящего солнца деревья отбрасывали длинные голубые тени. Чуть раньше Силла видела оленя, искавшего под снегом траву. Олень убежал, и она осталась совершенно одна.
Она уже давно не ощущала такого покоя на душе. По правде говоря, и никогда не ощущала, наверное. Разве что в раннем детстве, когда она еще верила в сказки со счастливым концом. Но поверить в них вновь, когда тебе почти тридцать, уже невозможно. Слишком поздно.
И тем не менее Силла подозревала, что теперь все изменится. Мир уже не сможет быть таким, как прежде.
Бойд сдержал свое обещание. Он действительно показал ей то, что она и вообразить себе не могла. За эту долгую, бесконечную ночь она узнала, что в любви можно не только давать удовольствие, но и получать. Не только предлагать, но и брать. Она научилась не просто искусству любви. Она научилась близости. Поняла, какую радость, покой она может приносить. Впервые за долгие годы Силла спала крепко и без снов.
И утром, проснувшись рядом с Бойдом, она не ощутила никакой неловкости или неудобства. Ей было хорошо и спокойно. Невозможно было поверить, что где-то существует другая жизнь. Жизнь, где присутствует боль, опасность и страх.
И все же эта жизнь есть. И очень скоро ей придется снова в нее окунуться. Она не сможет спрятаться здесь ни от человека, который хочет ее смерти, ни от собственных печальных воспоминаний. Но разве не имеет она права хоть ненадолго притвориться, что ничего этого нет?
Это неправильно, решила Силла и вздохнула. Солнце уже почти зашло за горизонт. Несмотря на свои чувства к Бойду, она должна быть честной с собой и с ним. А вернее даже, именно из-за этих чувств. То, что между ними происходит, не будет иметь продолжения. «Я не могу себе этого позволить», — подумала она и закрыла глаза. Лучше пережить эту боль сейчас, чем потом разбить свое сердце вдребезги.
Бойд очень хороший. Он честный и заботливый. И терпеливый, и умный, и верный. И он полицейский.
Силла поежилась и еще плотнее завернулась в куртку.
Справа на груди у него был шрам. Пулевое ранение. Так бывает, если человек служит в полиции. Она не спросила, как он получил эту пулю. И не спросит. Она не хочет знать, что произошло и как близко к смерти он оказался.
Шрамы у нее на сердце не менее реальны. И от этого тоже не спрятаться.
Не стоит обманывать ни себя, ни его — у них нет будущего. Нельзя было позволять их отношениям зайти так далеко — но что сделано, то сделано. Они любовники. Да, это была ошибка. Но Силла знала, что всегда будет благодарна судьбе за то время, что она провела с Бойдом.
Значит, нужно поговорить и четко обозначить границы их отношений. Никаких условий, никаких обязательств. Такой практицизм должен ему понравиться. А если ее чувства начнут перерастать в нечто большее, она сможет держать их под контролем.
Силла была уверена, что в случае чего сумеет убедить себя в том, что не любит его.
Бойд нашел ее на балконе. Силла стояла, прислонившись к перилам, так, словно собиралась прыгнуть и полететь над соснами и над горными вершинами. Снова нервничает, отметил он огорченно. А как спокойна и расслабленна она была сегодня утром, когда только проснулась. Едва открыв глаза, она потянулась к нему, и они неторопливо, лениво занялись любовью.
Он притронулся к ее волосам, и она вздрогнула, но тут же, обернувшись, потерлась о его руку.
— Мне нравится твой дом, ковбой.
— Я рад.
«Мы будем приезжать сюда несколько раз в год, — подумал Бойд. — Много-много лет подряд».
Она провела пальцем по перилам, потом засунула руки в карманы.
— Я тебя не спросила — ты купил его или сам построил?
— Построил. Даже вбил пару гвоздей своими руками.
— У тебя куча талантов. Жаль использовать такой чудесный дом только на выходных.
— Иногда я остаюсь здесь и дольше. Кроме того, мои родители часто приезжают.
— Они живут в Денвере?
— В Колорадо-Спрингс. — Он начал массировать ее напряженные плечи. — Но они много путешествуют. Не могут долго сидеть на одном месте.
— Наверное, твой отец расстроился, что ты не захотел продолжить ваш семейный бизнес?
— Не особенно. Семейный бизнес отлично продолжает моя сестра.
— Твоя сестра? — Силла удивленно взглянула на него через плечо. — Я не знала, что у тебя есть сестра.
— Ты еще многого обо мне не знаешь. — Бойд поцеловал ее в губы. — Да, у меня есть сестра. И она настоящая деловая женщина. Удачливая, энергичная, жесткая и предприимчивая. В бизнесе она добилась гораздо большего успеха, чем мог бы добиться я.
— Но родителей не беспокоит, что ты стал полицейским?
— Я бы не сказал, что эта проблема не дает им спать по ночам. Ты начинаешь мерзнуть. Пойдем внутрь, к огню.
Они вошли в дом и спустились вниз, в кухню. Силла принюхалась:
— О, чем это так пахнет?
— Я готовлю чили. — Бойд подошел к кухонному «острову», над которым висели гроздья медных кастрюль и сковородок, снял крышку с кастрюли, что стояла на плите, и помешал там ложкой. — Будет готово через час.
— Что же ты не сказал, я бы тебе помогла.
— Да ничего. — Он вытащил бутылку бордо из специальной подставки. — Можешь приготовить ужин в следующий раз.
Она слабо улыбнулась:
— Значит, тебе понравилось мое коронное блюдо? Бутерброды с арахисовым маслом и джемом?
— Еще бы. Точно как мама в детстве делала.
Вряд ли его маме пришлось хоть раз в жизни самой сделать бутерброд, подумала Силла. У людей с такими деньгами всегда полный дом прислуги. Она стояла посреди кухни и чувствовала себя несколько глупо. Бойд откупорил бутылку и поставил ее на стол.
— Ты не хочешь снять куртку?
— А, да, конечно. — Силла сняла куртку и повесила ее на крючок возле двери. — Что мне сделать?
— Тебе? Успокоиться.
— Я и так спокойна.
— Уже нет. — Бойд достал с полки два бокала и осмотрел их. — Не знаю, что тебя снова взвинтило, но собираюсь это выяснить. Давай садись к камину. Я принесу вино.
Силла пошла в гостиную. Если он так легко считывает ее настроение всего после нескольких недель знакомства, что же будет через год? Она устроилась на подушке поближе к огню. Ни о каком годе, разумеется, и речи быть не может. Она не будет загадывать даже на месяц вперед.
Вошел Бойд. Силла улыбнулась ему как можно правдоподобнее и приняла из его рук бокал вина.
— Спасибо. Хорошо, что я не побывала в этом доме до того, как купила свой. Я бы тогда ни за что не согласилась иметь дом без камина.
Бойд присел рядом с ней. Немного помолчал.
— Посмотри на меня, — наконец, попросил он. Силла взглянула ему в глаза. — Тебя беспокоит, что надо возвращаться к работе?
— Нет. — Она вздохнула. — Немного. Я доверяю тебе и Алтее, и я знаю — вы делаете все, что можете, но я боюсь.
— Ты мне веришь?
— Я же сказала. — Силла отвела взгляд.
Он погладил ее щеку кончиком пальца. Она снова посмотрела на него.
— Я имею в виду, не только как полицейскому.
— Да. Не только как полицейскому.
— В этом-то все и дело, так? — протянул Бойд. — В том, что я коп.
— Это меня не касается.
— Не надо. Мы оба знаем, что это неправда.
— Хорошо. Мне это не нравится, — ровно сказала она. — Вряд ли ты это поймешь.
— Мне как раз кажется, что я понимаю. — Он облокотился на подушку и отпил вина. — Я кое-что проверил, Силла. Это было нужно для расследования, но, честно сказать, я рылся в твоем прошлом не только поэтому.
— Что ты имеешь в виду?
— Мне нужно защищать тебя. И для этого я должен понимать тебя. Ты сказала, что твоя мать служила в полиции. Все остальное выяснить было нетрудно.
Она сжала бокал обеими руками, невидящим взглядом уставившись в огонь. Прошло много лет, но боль не стала меньше.
— Значит, ты нажал пару клавиш на компьютере и узнал, что моя мать была убита. Погибла, выполняя служебный долг. Так они это называют. Служебный долг, — повторила она тусклым голосом. — Словно это всего лишь часть работы.
— Так и есть, — тихо сказал Бойд.
Она быстро взглянула на него, и страх мелькнул в ее глазах.
— Да, правильно. Это рискованная работа, она знала, на что шла, так что это действительно не более чем часть работы. А вот отцу, похоже, просто не повезло. Он оказался в неправильном месте в неправильное время. Невинная жертва обстоятельств.
Силла, не все так однозначно. И не все так просто.
— Просто? — Она горько рассмеялась и отбросила волосы назад. — Да, ты прав, это неверное слово. Вернее будет сказать нелепо. Коп и государственный защитник. Муж и жена. Занимаются одним и тем же делом. Они постоянно спорили. Никогда не соглашались друг с другом. Сколько я себя помню — если у мамы была одна точка зрения, у отца непременно противоположная. Как раз в то время они снова думали о расставании — временном, как они говорили. — Силла заглянула в свой бокал. — Кажется, у меня закончилось вино. Бойд молча налил ей еще.
— Ну, ты читал официальный отчет о том, что произошло. — Она поболтала вино, потом сделала глоток. — Этого маленького ублюдка привели на допрос. Три обвинения сразу — вооруженное ограбление, нападение на человека, наркотики. Он потребовал, чтобы при допросе присутствовал его адвокат. Говорил, что хочет заключить сделку с правосудием. Он знал, что никакой сделки не будет. Слишком здорово вляпался. Наказание ему грозило нешуточное, и он решил поквитаться с теми, кого считал в этом виноватыми. С двумя людьми — своим адвокатом и полицейским, который поймал его.
— Как больно. Невозможно больно представлять себе то, что произошло в тот день. День, навсегда изменивший ее жизнь.
— Они поймали парня, который сумел передать ему оружие, — тихо продолжила Силла и отпила глоток, чтобы смочить пересохшее горло. — Он все еще мотает срок. Они сидели за столом, друг напротив друга. Как будто на кухне у нас дома. И снова, спорили — о законе. Сукин сын вытащил короткоствольный револьвер двадцать второго калибра и застрелил их обоих.
Она посмотрела на свой бокал.
— Многие люди тогда слетели с мест из-за этого случая. А мои родители погибли.
— Я не буду говорить, что смерть полицейского — это не ошибка и не бессмысленная случайность.
Силла выразительно взглянула на него:
— Это хорошо. И еще, пожалуйста, никакого дерьма насчет того, что мы должны гордиться нашими храбрыми парнями в синей форме. Черт, это была моя мама!
Бойд не просто прочитал отчеты о том деле. Он практически выучил их наизусть. Газеты называли этот случай трагедией и позором для полиции. Расследование по делу длилось шесть месяцев, и в результате восемь полицейских чиновников были уволены или подали в отставку.
Но больше всего ему запомнилась фотография, приложенная к делу. Она так и стояла у него перед глазами. Силла, с совершенно белым, застывшим от горя лицом, держит за руку Дебору. Рядом с ними — две свежие могилы.
— Ужасно. Потерять родителей вот так, — только и смог сказать он.
Силла кивнула.
— Да. Но я, можно сказать, потеряла маму в тот самый день, когда она пошла работать в полицию.
— У нее внушительный послужной список, — осторожно заметил Бойд. — В то время женщине в нашей работе нелегко было добиться подобных успехов. И конечно, это нелегко и для семьи тоже:
— Откуда тебе знать? Это ведь не ты сидишь дома и места себе не находишь от беспокойства. Когда я немного подросла и стала кое-что понимать, я каждый день ждала, что к нам в дверь позвонит ее капитан и сообщит нам, что маму убили.
Силла, нельзя всю жизнь ждать неприятностей.
— Я всю жизнь ждала маму! На первом месте у нее всегда была работа. Работа была важнее папы, важнее меня, важнее Деб. Когда она была мне нужна, ее никогда не было рядом. — Бойд хотел взять ее за руку, но Силла отдернула ее. — Бог с ним, пусть бы она не пекла печенье и не гладила мои вещи. Я просто хотела, чтобы она была со мной, когда я в ней нуждалась. Но разве семья могла сравниться с народом, которому она поклялась служить и защищать.
— Может, она стремилась достичь успеха в своем деле… — начал Бойд, но Силла прервала его:
— Не смей сравнивать меня с ней!
Он поднял бровь.
— Вообще-то я не это имел в виду. — Он все-таки взял ее за руку, несмотря на сопротивление. — Но по правде говоря, вы чем-то похожи.
— У меня не было иного выхода, кроме как быть успешной. У нее за спиной стояли люди, которые любили ее и поддерживали. А она этого не замечала. Она говорила, у полицейских ненормированный график работы. У полицейских особая жизнь.
— Я не знал твоей матери и не могу осуждать или одобрять тот выбор, что она для себя сделала. Но тебе не кажется, что пора уже освободиться от этого и начать жить собственной жизнью?
— Я и живу. Я делаю то, что должна делать. То, что хотела делать.
— И ты до смерти боишься своих чувств ко мне, потому что я коп.
— Это ведь не просто профессия! — почти крикнула она. — Мы ведь оба понимаем, что это не просто профессия.
— Хорошо, — кивнул Бойд. — Да, это моя жизнь. Это часть меня. Даже моя сущность. Значит, нам нужно научиться с этим жить.
— Ты правильно сказал — это твоя жизнь, — медленно произнесла Силла, тщательно подбирая слова. — Я не прошу тебя ничего менять. Потому что не имею права. Я вообще не собиралась заходить так далеко в наших отношениях, но я ни о чем не жалею.
— Спасибо большое, — пробормотал Бойд и допил вино.
— Я хочу сказать, если мы будем вести себя как разумные люди, то сможем избежать… осложнений.
Он отставил бокал в сторону.
— Нет.
Что — нет?
— Нет, я не хочу вести себя как разумный человек, и осложнения уже есть. — Он посмотрел на Силлу. Его взгляд был почти мрачным. — Я люблю тебя.
Она была потрясена. Даже шокирована. Лицо ее побледнело.
— Я вижу, ты вне себя от радости, — пробормотал Бойд и подбросил полено в камин. Поднялся сноп искр, и он чертыхнулся.
Силла решила, что лучше всего будет стоять на своем.
— Любовь — это сильное слово, Бойд. Мы знаем друг друга всего пару недель, и то обстоятельства нашего знакомства не слишком благоприятные. Я думаю…
— Как же я устал оттого, что ты все время что-нибудь думаешь. — Он повернулся к ней лицом. — Скажи мне, что ты чувствуешь.
— Я не знаю. — Это была ложь, и Силла знала, что позже она об этом пожалеет. Она была напугана. И взволнована. Она страшно расстроилась — и в то же время надеялась и жаждала чего-то. — Бойд. Все происходит слишком быстро. Я не успеваю. У меня такое ощущение, что я совсем не имею контроля над событиями, и меня это пугает. Я не хотела увлекаться тобой — и увлеклась. Я не хотела, чтобы ты стал мне небезразличен, — но ты мне небезразличен.
— Ну, наконец-то я вытряс из тебя это.
— Знаешь, я бы не стала спать с мужчиной только потому, что у меня от него мурашки по коже.
— Все лучше и лучше. — Бойд улыбнулся и поднес ее руку к губам. — У тебя от меня мурашки по коже, и я тебе небезразличен. Выходи за меня замуж.
Она попыталась выдернуть руку.
— Сейчас не время шутить.
— Я нe шучу. Я прошу тебя выйти за меня замуж.
Обрушилось полено в камине. Вспышка пламени осветила Бойда, и Силла увидела, как изменилось вдруг его лицо. Взгляд стал серьезным и напряженным. Он держал ее за руку и ждал. Сердце словно подступило к горлу, и каждый вдох давался ей с трудом.
— Бойд…
— Я люблю тебя, Силла. — Медленно, глядя ей в глаза, он притянул ее к себе. — Всю целиком. Такую, какая ты есть. — Он нежно поцеловал ее. — И мне нужно всего лишь лет пятьдесят — шестьдесят, чтобы тебе это доказать. — Его губы скользнули по ее шее. — Разве я слишком многого прошу?
— Нет… Да. — Стараясь сохранить остатки здравого смысла, Силла уперлась ладонью в его грудь. — Бойд, я ни за кого не выйду замуж.
— Конечно, выйдешь. — Он легко целовал ее в губы, а его руки тем временем гладили ее спину. Вроде бы успокаивающе, но на самом деле это очень возбуждало. — Тебе просто нужно привыкнуть к мысли, что твоим мужем буду я. — Он поцеловал ее настойчивей, глубже, так что ее рука бессильно расслабилась. — Я дам тебе на это время.
Она попыталась протестовать, но он снова зажал ей рот поцелуем.
— День или два. Может, неделю.
Силла покачала головой:
— Один раз я уже сделала ошибку. Больше ее не повторю.
Он вдруг резко схватил ее за подбородок, так что она даже немного испугалась. В его глазах была настоящая, неподдельная ярость, и это было так необычно для Бойда, так непохоже на него, что Силла похолодела.
— Не смей никогда сравнивать меня с ним.
Она открыла рот, чтобы возразить, но он сжал ее сильнее, не давая говорить.
— Не смей сравнивать мои чувства к тебе с тем, что чувствовали другие.
— Я ни с кем тебя не сравнивала. — Ее сердце стучало как бешеное. — Дело во мне. Это была моя ошибка. Только моя, ничья больше. И я не собираюсь повторить ее.
— Это не может быть только твоя ошибка, черт возьми! В отношениях всегда двое людей. — Бойд угрожающе склонился над ней. — Хорошо. Хочешь рассуждать таким образом — ладно. Тогда задай себе один вопрос, Силла. Ты хоть с кем-нибудь чувствовала такое?
Он впился в ее рот, жадно, страстно, требовательно. Она откинулась назад в его объятиях. Из упрямства? От удовольствия? Силла и сама не знала. Сотни различных ощущений вспыхивали и гасли внутри, словно звезды. Звездный вихрь.
— Нет! — кричало все внутри нее. Ни с кем! Никогда! Только Бойд вызывал в ней такую острую жажду, такое отчаянное желание. Но даже сейчас в голове билась упорная мысль: недостаточно просто хотеть. Иногда недостаточно даже иметь.
Злость и разочарование подстегивали его, и он снова и снова припадал к ее губам. Если именно в этот, только в этот момент он должен доказать ей, что между ними происходит что-то совсем особенное, такое, чего не было ни с кем и никогда, он сделает это. Она не вспомнит больше никого. Не подумает ни о ком другом. Останется лишь он один.
Она отзывалась так горячо, так страстно, что он совсем потерял голову. Ее слабый, беспомощный стон разжег в нем дикое, всепожирающее пламя. Долгие ласки, которым они предавались ночью, нежные слова, которые они шептали друг другу, сейчас были забыты. Они были не нужны. Сейчас — только сила и напор. Другие, новые слова. Быстрей. Она расстегнула его рубашку. Пара пуговиц оторвалась. Дотронься до меня. Их тела соприкоснулись, и у обоих вырвался стон. Еще. Она почти набросилась на него, целуя, кусая, лаская все его тело. И ей было мало.
Он дышал часто и прерывисто. Срывая с нее остатки одежды, он даже не видел, не замечал, что тонкая ткань трещит и рвется. Лишь одно имело значение в это мгновение. Жажда обладания. Переплетенные руки и ноги. Сцепленные пальцы. Слившиеся в поцелуе губы.
Она оказалась сверху. Ее кожа, освещенная пламенем камина, будто светилась изнутри, как дорогой тончайший фарфор. Она была ведьмой, королевой, языческой богиней, словно страсть придала ей некую неведомую силу и власть над ним.
Один момент навсегда запечатлелся в его памяти. Она над ним, ее тело выгнуто, голова запрокинута, руки на затылке, рот полуоткрыт. Вот ее тело содрогнулось раз, другой, третий. Она беспомощно хватает ртом воздух. Он держит ее за бедра и двигается, двигается не останавливаясь…
Он заполнил ее целиком. Не только физически. Инстинкт подсказывал ей это, именно сейчас, в этот момент, когда тело билось в судорогах наслаждения. Он, и только он нашел ключ к каждой частице ее существа. Он, и только он нашел путь к ее сердцу и разуму. И она тоже, не стараясь, без проб и ошибок, нашла ключ к нему.
Она не хотела любить его. Найдя его руки, она уцепилась за них крепко-крепко. Она не хотела нуждаться в нем. Нет. Открыв глаза, она посмотрела ему в лицо. Он тоже смотрел прямо на нее, и она знала, что он без слов понимает все ее мысли. Он прекрасно знает, что она чувствует сейчас. Вздохнув то ли от отчаяния, то ли от восторга, она наклонилась и поцеловала его в губы.
Он действительно ощущал все ее надежды, желания и страхи как свои собственные. Страхи он прогонит, а надежды и желания осуществит. Так и будет, непременно. Он подался к ней и обеими руками прижал к себе, входя еще глубже, так глубоко, как только это возможно. Глаза ее расширились от изумления и наслаждения, ногтями она впилась в его спину. Он услышал ее завершающий стон и через секунду присоединился к ней.

 

Силла, завернутая в просторный теплый махровый халат, в своих толстых пестрых носках, ела приготовленное Бойдом чили. Ей все очень нравилось — кухня, освещенная уютным золотистым светом, снег за окном, завывание ветра снаружи, совсем нестрашное здесь. Удивительно, но сейчас ей было жаль, что выходные подходят к концу. Потом, позже она еще поразмыслит на эту тему и найдет всему нормальное объяснение.
— Ну и?.. Что скажешь?
Силла посмотрела на Бойда. Он сидел напротив в точно таком же, как у нее, халате и тоже в вязаных носках. Его волосы были все еще взъерошены. Почему-то этот тихий ужин вдвоем показался ей вдруг делом чуть ли не более интимным, чем недавние занятия любовью возле камина.
Она неловко отломила кусочек хрустящего горячего хлеба и уронила его в тарелку. О чем он? Неужели опять о свадьбе?
— Насчет чего?
— Насчет чили. Как тебе?
— А… Чили? — Что это? Облегчение или разочарование? Силла поднесла ложку ко рту. — Отлично! Даже удивительно. — Она немного нервно схватила бокал с вином. — Я думала, у людей в твоем положении всегда есть повара и они понятия не имеют, как сварить яйцо.
— В моем положении?
Я хочу сказать, если бы я могла себе позволить нанять повара, я бы ни за что не стала сама делать сэндвичи.
Бойда немало забавлял тот факт, что ее смущают его деньги.
— Когда мы поженимся, то наймем повара. Если захочешь.
Очень аккуратно Силла положила ложку на салфетку.
— Я не выйду за тебя замуж.
Он ухмыльнулся:
— Поспорим? Твоя ставка?
— Это не игра, Бойд.
— Еще какая игра. Самая главная игра сезона.
Она громко вздохнула и снова взяла ложку. Но есть не стала, а принялась постукивать по столу.
— Это так по-мужски. Типичное мужское поведение. Все состязание, все игра. Ты Тарзан, а я дурочка.
Бойд захохотал. Этот смех раззадорил ее еще больше.
— Почему вы все считаете, что женщины не могут перед вами устоять? Что им обязательно нужна ваша дружба, или секс, или помощь? «О, Силла, я тебе нужен. О, Силла, я хочу заботиться о тебе. Я покажу тебе настоящую жизнь».
Бойд перестал жевать и секунду подумал.
— Не помню, чтобы я говорил тебе такое. По-моему, я сказал, что люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой.
— Это одно и то же.
— Это совершенно разные вещи. — Как ни в чем не бывало, он продолжил есть.
А я не хочу выходить за тебя замуж. И я уверена, это одно и то же. Так всегда бывает.
Он бросил на нее серьезный взгляд.
— Я предупреждал тебя — не сравнивай меня с ним. Я не шучу, Силла.
— Я говорю не о Поле. Я даже не подумала о Поле. — Отодвинув тарелку, она вскочила и стала искать сигареты. — Я не вспоминала о нем много лет, пока все это не началось. — Она выпустила облако дыма. — И если захочу сравнивать тебя с другими мужчинами, буду это делать.
Бойд налил еще вина себе и ей.
— Сколько еще человек делали тебе предложение?
— Десятки. — Это было, мягко говоря, преувеличение, но Силле было плевать. — И как видишь, я нашла в себе силы устоять перед искушением.
— Ты их не любила, — спокойно заметил Бойд.
— Я и тебя не люблю. — Ее голос дрогнул. Конечно же он поймет, что она лжет. С пугающей ясностью она и сама вдруг поняла, что лжет.
Бойд прекрасно знал, что она говорит неправду, но сердце все равно защемило. Желудок скрутила резкая боль. Стараясь не обращать на это внимания, он доел чили;
— Ты от меня без ума, О'Роарки. Просто ты упертая, как ослица, и не желаешь это признавать.
— Я упертая? — почти взвизгнула Силла. — Поразительная наглость, честное слово. Да ты сам все делаешь только по-своему. Мои возражения для тебя вообще не имеют значения. С первой же нашей встречи.
— Правильно. — Он оглядел ее с головы до ног. — И посмотри, чего я добился.
— Не будь таким самодовольным, черт возьми! Я не выйду за тебя замуж, потому что не хочу выходить замуж, потому что ты коп и потому что ты богатый.
— Ты выйдешь за меня замуж. Потому что мы оба знаем — без меня тебе будет плохо.
— Твоя самонадеянность невыносима. Это раздражает. Так же противно, как если бы ты ползал передо мной на коленях и молил о любви.
— Лучше я буду самодовольным, — решил Бойд.
— Знаешь, ты не первый мужик, которого мне приходится отшивать. — Силла залпом допила вино и принялась расхаживать по кухне. — При моей работе получаешь хорошую практику. — Она развернулась и ткнула в него указательным пальцем. — Ты даже хуже, чем тот мальчишка из Чикаго. До сих пор он занимал первое место по самонадеянности. Но ты его переплюнул. Он хотя бы не улыбался с такой противной уверенностью. Он специализировался в основном на цветах и поэзии. Тоже никак не хотел отставать. И тоже считал, что я его люблю, только не хочу признаваться в этом. Что без его заботы и защиты я не обойдусь и что только его мне не хватает для полного счастья. — Она остановилась. — Подумать только. Он подкарауливал меня возле радиостанции. Дежурил у моего дома. Послал мне кольцо.
— Он купил тебе кольцо? Предлагал выйти за него замуж?
Силла выразительно посмотрела на Бойда.
— Прекрати, ковбой. Не думай ничего такого.
Бойд постарался говорить очень спокойно и очень ровно.
— Ты сказала, он послал тебе кольцо. Кольцо с бриллиантом?
— Понятия не имею. — Она запустила руки в волосы. — Я не носила его к ювелиру, знаешь ли. Я отослала его обратно.
— Как его звали?
Она махнула рукой.
— Зачем мы о нем говорим? Я, в общем, совсем не об этом. Я хотела сказать, что…
— Я спросил, как его звали.
Бойд встал. Силла в замешательстве сделала шаг назад. Перед ней стоял не просто Бойд. Перед ней был Бойд-полицейский. Коп до мозга костей.
— Я не… Джон какой-то. Макгилл, что ли? Нет, не так. Макгиллис, кажется. Слушай, он был просто назойливый поклонник. Я о нем заговорила только потому, что…
— Среди твоих коллег в Чикаго не числился никакой Джон Макгиллис.
— Правильно. — Злясь сама на себя, Силла присела на стул. — Мы отклонились от темы, Бойд.
— Я же просил вспомнить каждого, с кем у тебя были отношения.
— У меня не было с ним никаких отношений. Он был просто ребенок. Влюбился в знаменитость — обычное дело. Послушал программу — и готово. Я была с ним любезна — зря, как выяснилось, потому что он все неправильно понял. В конце концов я с ним разобралась. Вот и все.
— Как долго он тебя преследовал? — тихо спросил Бойд.
— С каждой минутой Силла чувствовала себя все глупее. Она и лицо-то этого мальчика помнила с трудом.
— Месяца три. Может, четыре.
— Три или четыре месяца, — повторил Бойд. Он взял ее за плечи и заставил встать. — Он не отставал от тебя три или четыре месяца, а ты об этом даже не упомянула?
— Я как-то не подумала. Я о нем даже не вспомнила.
Бойду захотелось хорошенько встряхнуть ее, но он сдержался. Еле-еле.
— Я хочу, чтобы ты рассказала мне все, что помнишь об этом человеке. Все, что он тебе говорил. Все, что он делал.
— Да не помню я!
— Лучше тебе будет напрячь свою память. Сядь.
Он отпустил ее. Силла послушно села на стул. Бойд взволновал ее гораздо сильнее, чем думал. Ну что ж, по крайней мере, он забыл о свадьбе, попыталась успокоить себя Силла. Но зато ей пришлось вернуться в реальность и в тот кошмар, о котором она не думала уже много часов.
— Хорошо. Он работал в магазине в ночную смену — приносил товары со склада и расставлял их по полкам — и слушал мое шоу. Когда у него был перерыв, он звонил и мы немного болтали. Я выполняла его заявки. Однажды у мен была встреча со слушателями — я не помню, где именно, и он тоже пришел. Представился. Мне показалось, что он хороший парень. Совсем молоденький, года двадцать два — двадцать три, наверное. Симпатичный, — припомнила она. — Такое… невинное, наивное лицо. Я дала ему автограф, и с этого все началось. Он стал писать мне письма — на адрес радиостанции. Присылал стихи. Милая, романтическая чепуха. Ничего особенного.
— Продолжай.
— Бойд, ну в самом деле…
— Продолжай.
Силла ругнулась сквозь зубы. Спорить с ним было бесполезно.
— Когда я поняла, что дело заходит слишком далеко, постаралась прояснить ситуацию. Он пригласил меня на свидание. Я отказалась. — Она смущенно вздохнула. — Пару раз после окончания эфира он поджидал меня на стоянке. Но он даже не прикоснулся ко мне! Не смел. Я его совсем не боялась. Он был такой печальный, такой несчастный, что я его пожалела. И это была моя вторая ошибка. Он опять понял все неправильно. Видимо, проследил за мной и выяснил, где я живу, потому что начал появляться и возле моего дома тоже. Оставлял цветы и подсовывал записки под дверь. Детский сад какой-то.
— Он когда-нибудь пытался войти в дом?
— Нет. Я же тебе говорю, он был совершенно безобидный.
— Рассказывай дальше.
Силла потерла лоб.
— Потом он стал умолять. Говорил, что любит меня, что будет любить меня вечно и что мы созданы друг для друга. И что он знает, что я тоже его люблю. Дальше — хуже. Он стал звонить и рыдать в трубку. Говорил, что покончит с собой, если я не выйду за него замуж. Затем я получила посылку с кольцом и отослала ее обратно, с письмам. Я ответила ему довольно жестко — чувствовала, что так надо, иначе он не угомонится. К тому времени мне уже предложили работу здесь, в Денвере. Через несколько недель после этого случая с кольцом мы переехали.
— После вашего переезда в Денвер ты с ним встречалась? Он звонил тебе?
— Нет. И сейчас мне звонит не он. Я бы узнала голос. И, кроме того, он никогда не угрожал мне. Он был помешан на мне, это да, но никакой агрессии не проявлял.
— Хорошо. Я все проверю. — Бойд встал и протянул ей руку. — Тебе нужно как следует выспаться. Завтра нам рано вставать.

 

Уснуть Силла не смогла. Бойд тоже не спал. Лежа в темноте и в тишине, они не знали, что еще один человек не спит этой ночью.

 

Он зажег свечи. Новые — он купил их днем. С девственно-белыми, как снег, фитилями. Они почернели и вспыхнули, когда он поднес к ним спичку. Он лег на кровать и прижал к груди фотографию. К тому самому месту, где была татуировка с двумя скрещенными кинжалами.
Было уже поздно, но он не смыкал глаз. Ярость не давала ему уснуть. Ярость и ненависть. Бормотал включенный радиоприемник. Это было ее время, ее программа, но вела ее не Силла. Она исчезла.
Она уехала. Он знал, что она уехала с тем человеком. Она отдалась ему. Но она не имела права! Она принадлежала Джону. Джону и ему.
Она красивая — как Джон и говорил. И глаза у нее обманчиво-добрые. Однако одурачить его ей не удастся. Она жестокая. И развратная. И она заслуживает смерти. С любовью, почти нежно он погладил нож, лежащий рядом.
Он прикончит ее так, как их учили. Быстро и аккуратно. Но удовольствия в этом мало. Нужно, чтобы сначала она помучилась. Чтобы умоляла его. Как Джон умолял ее.
Когда она умрет, то соединится с Джоном. И душа его брата. наконец. упокоится с миром. Тогда и он отдохнет.
Назад: Глава 8
Дальше: Глава 10