Глава 28

Жанна, затаив дыхание и до боли сжимая пальцами подзорную трубу, наблюдала за тем, как Тай натянул поводья.

— Веди себя хорошо, Люцифер, — молила она, — не взбрыкни и не порань Тая!

Голова жеребца резко взметнулась вверх, когда он почувствовал давление недоуздка у себя на шее и за ушами. Он захрапел и энергично замотал головой, но постепенно возрастающее давление не исчезло. Дрожа и потея, поворачивая уши то в одну, то в другую сторону, словно не доверяя ласковому голосу человека, Люцифер силился понять, что происходит и как ему вести себя перед лицом этой новой опасности. Когда он пытался отступить назад, давление лишь усиливалось, когда замирал в неподвижности, оно слегка ослабевало, и лишь когда он делал несмелый шаг вперед, то почти не чувствовал его.

— Вот так, — произнес Тайрелл, немедленно ослабляя поводья. Он принялся поощрять жеребца, нашептывая ему ласковые слова и поглаживая. — Давай попробуем сделать несколько шагов, сынок. Нам предстоит долгий путь, прежде чем мы окажемся в безопасности.

Люцифер быстро сообразил, что давление, тянущее вперед, означало «двигайся вперед», а давление на переносицу призывало остановиться.

— И никакой ты не дикарь, правда? — говорил Тай, трепля жеребца по потной шее. — Люди преследовали тебя, но, хвала Создателю, ни одному не довелось навредить тебе жестоким обращением.

Уши Люцифера подергивались, внимая словам человека, который медленно отступал, натягивая поводья.

— Хорошо, мальчик. А теперь пришло время выбираться из этой расселины. Вот так, вот так, — приговаривал он. — Шажок, и еще один, и еще, — продолжал он, напряженно наблюдая за мучительными усилиями скакуна. — Болит, конечно, я понимаю. А будет еще хуже, прежде чем ты поправишься. Но ты выживешь, с Божьей помощью.

Тайрелл, не торопясь, вел хромающего жеребца по дну трещины, пока они не достигли места, которое он приметил еще с вершины горной гряды, — здесь стенки были наименее крутыми. Он вскарабкался примерно до середины, затем обернулся и принялся сильно тянуть за поводья.

— Надо подниматься! Идти по ровной земле будет легче, поверь мне. Давай-давай, пошли, не надо упрямиться, сынок. Уступ более пологий, чем кажется.

Люциферу идея карабкаться по стенке расселины была совсем не по душе, но давление недоуздка нравилось ему еще меньше. Внезапно он мощным броском устремился вперед. Тай отскочил в сторону как раз вовремя, чтобы не быть растоптанным, и снова принялся карабкаться вверх вслед за скакуном. Выбравшись из расселины, Люцифер застыл на месте, стоя на трех ногах и дрожа всем телом от нервного напряжения и боли.

Жанна оставила свой наблюдательный пункт на горной гряде и побежала ему навстречу. Чтобы не испугать жеребца, ей пришлось перейти на шаг.

— Никого не видно, — спокойно произнесла она.

— Вот и отлично. — Тай приподнял шляпу, чтобы отереть пот со лба, и снова натянул ее почти на глаза. — Как твоя рука?

Удивленная, что Тай это заметил, Жанна, замявшись на мгновение, пожала плечами:

— Уж лучше, чем круп Люцифера.

— Давай я понесу твой рюкзак.

Девушка старалась не морщиться от боли, когда он помогал ей снять с плеч сыромятные лямки, но скрыть припухлость руки было не в ее силах. Тайрелл кончиками пальцев осторожно прощупал синяк, оставленный копытами Люцифера.

— Онемение есть? — спросил он.

Она отрицательно покачала головой.

— Пальцами пошевелить можешь?

Она молча сделала волнообразное движение пальцами.

— Сходишь на разведку? — спросил Тай, нежно лаская ее руку.

У Жанны сразу же участилось дыхание, и она кивнула в знак согласия.

— Ты что — язык проглотила?

Она улыбнулась и показала ему кончик языка.

— Это обещание? — медленно произнес Тай, проводя пальцами по ее нижней губе. — Покажи мне язычок еще раз, милая.

— Я не думаю…

В этот момент он наклонился и поцеловал ее, получив, таким образом, обещанное ему. Внезапное удивление сменилось удовольствием, когда девушка впустила его в мягкие глубины своего рта. Она робко дотрагивалась до его языка своим, убирала его, снова дотрагивалась, словно дразня, до тех пор, пока не осталось ничего, кроме полного слияния их губ в неистовом поцелуе.

Когда Тай наконец поднял голову, дыхание его было сбивчивым, но он улыбался.

— Когда этот жеребец делал все возможное, чтобы сравнять меня с землей, я подумал, что мужчине негоже умирать, не ощутив на губах вкуса женского поцелуя. Ты такая сладкая, как все кушанья на Рождество, День благодарения и мой день рождения, вместе взятые. Если ты сейчас же не отправишься на разведку, то дальше идти я смогу, лишь согнувшись пополам и испытывая муки, сравнимые со страданиями Люцифера.

Жанна несмело улыбнулась в ответ. Тай прищурился от захлестнувшей его волны желания; выражение его лица стало жестче, но одновременно более чувственным. Девушка подумала, что он поцелует ее еще раз, и жаждала этого. Вместо этого он отстранился, развернул ее за плечи спиной к себе и легонько похлопал пониже спины. Жанна собралась было сказать, что отправится проверять восточную тропу, но рука Тая принялась ласкать изгибы ее ягодиц, и все ее мысли потонули в волне чувственности, граничащей с болью.

— Я буду двигаться на восток, постепенно отклоняясь южнее, до тех пор, пока ты не вернешься за мной, — произнес Тай. Быстро достав пригоршню патронов, он протянул их девушке. — Вот, возьми это.

На ощупь они были гладкими, холодными и тяжелыми. Жанна положила их в карман, молясь про себя, чтобы ей не пришлось ими воспользоваться. Она умела стрелять из пистолета, но вряд ли попала бы в цель, отстоящую дальше нескольких сотен футов. Единственным преимуществом владения оружием она считала то, что сумеет выстрелом предупредить Тайрелла, если с ней что-то случится. Она надеялась, что в таком случае он благоразумно спрячется в укрытие.

А предупреждение ему понадобится, ведь он лишен возможности маскировать следы или двигаться быстрее из-за раны Люцифера, поэтому был вынужден выбрать самый легкий — и потому самый открытый — путь, всякую минуту подвергая себя опасности быть замеченным и схваченным. Он понимал это так же хорошо, как и Жанна.

Быстрым размеренным шагом девушка направилась на юго-восток. Обутая в мокасины, она бесшумно ступала по покрытой сосновыми иголками и поросшей травой земле, практически не оставляя следов. Вскоре она припустилась бегом, лишь изредка притормаживая, чтобы вслушаться в голос ветра или звук ружейного выстрела в отдалении. Ее окружали привычные звуки дикой природы: щебетание птиц, переругивание белок и недовольный шепот ветра, который, казалось, пытался собрать вместе как можно больше туч, чтобы создать бурю.

Где-то позади Тай разговаривал с вороным жеребцом, поощряя его, хромающего из последних сил. Раньше Люцифер бегал быстрее ветра; всю свою жизнь спасаясь от людей, он развил в себе необычайную чуткость, которая сейчас играла Таю на руку — жеребец, так же как и он сам, хотел как можно быстрее оказаться в безопасном месте. Инстинктивно животное понимало, что открытое пространство плато таит в себе множество опасностей. Оно было пригодно только для того, чтобы спасаться бегством от врагов, а в данный момент Люциферу это было не по силам.

Изначально Тайрелл шел впереди жеребца, натяжением недоуздка побуждая того двигаться. Спустя час Люциферу больше не требовалось напоминать о том, что нужно идти, он послушно следовал за Таем, положив голову ему на плечо.

— Ты особенное животное, — говорил Тай жеребцу, — деликатное, как лошадь для дамских прогулок верхом. Я подозреваю, что ты сначала был домашним, а потом убежал. А может, мы просто хотим сейчас одного и того же — безопасного укрытия. Было бы гораздо труднее управляться с тобой, если бы ты хотел одного, а я — другого.

Единственным ответом жеребца явился взмах его длинного хвоста, словно он отгонял мух, привлеченных его раной. Тай проверил поврежденное место и заметил, что оно снова кровоточит, но он понимал также, что поделать с этим ничего нельзя.

— Лучше кровоточащая рана, чем загноившаяся, — напомнил Тай, обращаясь к своему богатому боевому опыту. — Если, конечно, кровотечение не слишком сильное.

Время от времени он проверял состояние раны жеребца и спустя некоторое время убедился, что это незначительное выделение, а не серьезное кровотечение.

Жанна, наблюдавшая за ними в подзорную трубу, пришла к тем же выводам, что и Тайрелл. Несмотря на хромоту коня, двигались они с приличной скоростью. Если повезет, то края плато они достигнут еще засветло, в противном случае придется искать подходящее место для ночлега, потому что Жанна, за исключением случаев крайней опасности, ни за что не рискнет спускаться в полной темноте по восточной тропе, да еще в сопровождении необъезженного раненого мустанга.

Стараясь не обращать внимания на пульсирующую боль в руке, девушка бежала по плато, высматривая не только врагов, но и возможные более легкие пути и быстрые тропинки, по которым можно было бы спуститься, минуя восточный путь. Она заметала за собой следы по мере возможности, но не старалась стать полностью невидимой. Гораздо важнее сейчас, чтобы Тай и Люцифер добрались до места назначения засветло, чем ее стремление не оставлять следов.

Опускались сумерки, и Жанна продвигалась вперед, все реже останавливаясь, чтобы убедиться, что у Тая все в порядке. Они договорились между собой, что если она не вернется до того, как он достигнет восточного края плато, то он спустится с жеребцом по тропинке и пойдет к ее секретному каньону. Он не хотел останавливаться, чтобы немного передохнуть, не говоря уже о том, чтобы заночевать на плато, потому что знал, что Люциферу потом будет гораздо сложнее снова тронуться в путь.

К тому времени, как девушка достигла последней горной гряды, отделяющей ее от восточной оконечности плато, наступил вечер. Она принялась карабкаться вверх по диагонали, ориентируясь на две высокие сосны, росшие на вершине. Жанна знала, что, добравшись туда, сможет обозреть окрестности на многие квадратные мили вокруг, включая восточный край плато и низменность, лежащие под ним. Она надеялась увидеть только привычный пейзаж — деревья, траву, небо, скопления черных камней, пасущихся мустангов и, возможно, антилоп. Также она надеялась не заметить следов пребывания здесь людей.

Чуть не доходя до вершины, Жанна легла на живот и проползла оставшееся расстояние. Этот маневр позволил ей осматривать местность, не выдавая своего присутствия. Первым на глаза ей попался ястреб, кружащий высоко в небе, словно патрулируя территорию. Затем она заметила Зебру, пасущуюся с несколькими другими кобылами из табуна Люцифера.

Девушка, поднеся руки ко рту, издала пронзительный ястребиный крик. Зебра тут же подняла голову, навострила уши и принялась с силой втягивать ноздрями воздух. В ответ раздался крик настоящей птицы, но кобыла никак на него не отреагировала. Настойчивый зов Жанны повторился снова. Зебра развернулась и устремилась к горной гряде, издавая приветственное ржание.

— Привет, девочка, — сказала Жанна, поднимаясь с земли. Она была очень рада встрече со старой знакомой. — Ты — ответ на мои мольбы. Теперь я смогу покрыть в три раза большее расстояние и вовсе не беспокоиться о маскировке следов.

Зебра захрапела и принялась ласково тыкаться мордой в девушку, едва не сбив ее с ног.

— Надеюсь, ты не против небольшой прогулки верхом, потому что именно этим мы с тобой сейчас и займемся. Стой спокойно, девочка. С моей опухшей рукой забраться к тебе на спину — непростая задача.

Действительно, она забралась на спину лошади совсем не так изящно, как раньше, но тем не менее цели своей достигла, а это было единственным, что имело значение.

— Давай, девочка, надо поработать на благо твоего хозяина и господина.

Кобыла с готовностью отреагировала, когда Жанна сжала пятками ее бока и припустилась легким галопом, стремительно сокращая расстояние до Тая и Люцифера. Девушка направляла Зебру по длинной дуге, стремясь проверить как можно большую площадь поверхности плато. Они быстро скакали по открытой местности, то ныряя под сень деревьев, то снова оказываясь под лучами солнца; свет и тень сменяли друг друга в причудливом калейдоскопе, а из-под копыт мустанга летели комья земли.

Когда до встречи с Тайреллом оставалось всего несколько минут, Жанна заметила мятежников.