Глава 17
Четверг, 5 июня 1902 года. 18:00
Франческа лежала на диване в доме сестры, рядом сидел Рурк и третий раз нащупывал пульс. На голове лежал пузырь со льдом. В тот момент, когда ее ударили по голове, на помощь бросился подоспевший Рауль, издали заметивший опасность. Однако вместо того чтобы погнаться за нападавшим, Рауль занялся Франческой. К сожалению, удар был достаточной силы, чтобы она мгновенно потеряла сознание и не смогла запомнить внешность нападавшего. Через несколько минут Франческа пришла в себя и заставила Рауля рассказать ей все, что он видел, затем лично осмотрела все вокруг и нашла небольшой серебряный стаканчик для бритья. Плотная стенка была чуть помята, из чего Франческа сделала вывод, что это и стало орудием нападения.
– Как твоя голова? – поинтересовался Рурк с улыбкой и мельком взглянул на суетившуюся вокруг сестры Конни.
– Уже намного лучше. Кон, со мной все нормально. Меня всего лишь стукнули стаканчиком по голове. Вы не могли бы позвонить Брэгу? Мне надо с ним поговорить.
– Но ты должна лежать! – возмутилась Конни. Она была бледна, как алебастровая статуя. – Рурк, разве ей можно сейчас продолжать расследование?
– Ни в коем случае, – ответил тот и встал, закрыв саквояж.
– Мне надо поговорить с Риком. – Франческа сжала его руку. – Это срочно, промедление может быть губительно.
– Франческа. – Рик присел на стоящий рядом с диваном пуф. – Если ты права и тебя ударили этой серебряной штукой, это может быть очень серьезно. У тебя гематома на затылке, возможно сотрясение. Хорошо, что нет раны, иначе понадобилось бы накладывать швы. Франческа, тебе надо отдохнуть, но я не рекомендую засыпать в ближайшие двенадцать часов. – Он повернулся к Конни: – Кому-то надо побыть с ней ночью. Не хочу, чтобы она заснула. Необходимо обильное питье, можешь поесть, но немного – например, тост с джемом.
Конни закивала. Выражение лица у нее было испуганным.
– Мы с Нейлом будем дежурить по очереди.
Но Франческу было не так просто заставить сдаться.
– Рауль мельком видел нападавшего. Необходимо срочно все сообщить Брэгу. Он считает, что это был очень худой мужчина, может, даже женщина. На нем или на ней было пальто и фетровая шляпа. Мужская шляпа – и это в июне! – Франческа подозревала, что напавшим на нее человеком был Гиллеспи, он единственный подходил по росту и комплекции. Ведь она как раз занималась переводом им денег дочери.
– Я заеду утром, – сказал Рурк и дружески погладил Франческу по плечу. – Уже шесть часов, Франческа, сегодня ты ничего не сможешь сделать для продвижения в расследовании. Нет ничего, что нельзя отложить до утра – начнешь сразу после осмотра.
Она начинала злиться.
– Тогда приходи пораньше, если сможешь.
Рурк прав, в такое время в банке уже нет служащих, чтобы принять телеграмму и ответить. Конечно, она могла бы поговорить с Гиллеспи. Интересно, как он объяснит визит к дочери в мае и перевод ей огромных сумм? Надо выяснить, где он был в тот час, когда ее ударили по голове. Франческа поежилась. Ей повезло, что не случилось ничего более серьезного.
– Рурк? Ты едешь к Харту?
– Да.
Она колебалась. К этому времени его уже должны были отпустить под залог. Захочет ли он увидеть ее, если узнает об этом происшествии?
– Не знаю, что ты замышляешь, Франческа, но я обязательно расскажу все Колдеру. Ему не понравится, если мы утаим этот инцидент. Не хочу рисковать собственной головой и быть виновным в сокрытии важной информации. А теперь отдыхай – но не спи.
Конни проводила молодого человека до дверей, где они задержались и обменялись несколькими фразами, которые Франческа не расслышала, поскольку говорили слишком тихо. Затем Конни поспешила вернуться к сестре, взгляд ее был таким же встревоженным, как и раньше.
– Я сегодня видела Колдера. Ничего не изменилось, Кон, он все такой же упрямый.
Конни поняла, что она имеет в виду.
– Фрэн, я очень удивлюсь, если он не прибежит увидеться с тобой после того, что произошло. – Она опустилась на пуф, на котором до этого сидел Рурк. – Тебя могли серьезно ранить, а возможно, даже убить!
– Но ведь не убили, верно? Догадываешься, что это значит? – Франческа многозначительно посмотрела на сестру. – Я подошла очень близко к решению задачки, Кон, и убийца Дейзи об этом знает.
– Фрэн! Очень надеюсь, что ты ошибаешься, поскольку в противном случае убийца постарается еще раз тебя остановить!
Франческа задумалась. Сестра права, надо действовать осторожно. Она должна всегда быть начеку и не забывать брать с собой оружие.
– Чем раньше я завершу дело, тем лучше. – Она вспомнила о Харте, и сердце сжалось. – Харт не должен так упрямиться! Конни, он не видит себя таким, каким вижу его я. Он постоянно твердит, что недостаточно хорош для меня, что я заслужила более благородного жениха. Убийство Дейзи стало для него поводом разорвать нашу помолвку, и мне страшно, что он не вернется ко мне, даже когда все закончится.
Конни печально смотрела на сестру.
– Это будет означать, что он недостаточно любит тебя, Фрэн, или любит слишком сильно.
Франческа заморгала.
– Ты же знаешь, я всегда поддерживала ваш союз, но должна предупредить тебя, что жить с человеком, у которого такая репутация и прошлое, весьма непросто. Более того, это будет чрезвычайно сложно! Иногда я не понимаю, как тебе удается с ним ладить. Мне было не по себе, когда я разговаривала с ним вчера.
– С Хартом бывает очень сложно, – согласилась Франческа, – но внешняя холодность и жестокость для него лишь способ скрыть свои чувства, потому что он испуган и не знает, как поступить.
Конни приподняла брови.
– Сложно представить, что Харт может быть чем-то напуган.
– Под маской высокомерного и властного богача скрывается крайне ранимый человек.
Конни так посмотрела на сестру, что стало ясно – она ей не верит. Двери салона были распахнуты, и в следующую секунду до женщин донесся стук во входную дверь. Конни нахмурилась.
– Надеюсь, ты не будешь на меня злиться.
– За что? – заволновалась Франческа.
Конни медлила с ответом, но тут в холле послышался голос их матери.
– Где Франческа? – требовательно воскликнула Джулия. По мраморному полу зацокали каблучки.
– На тебя напали, а она наша мать! – ответила Конни, вставая, когда в комнату влетела Джулия.
Она оглядела обеих дочерей и бросилась к младшей:
– Что случилось?
– Все в порядке, мама, небольшая шишка на голове.
В голубых глазах Джулии застыл ужас.
– Тебя осмотрел врач? Конни, она говорит правду?
Конни подошла к матери.
– К сожалению, не только шишка на голове, мама, но Рурк считает, что все будет хорошо.
Джулия села и взяла дочь за руку.
– Ты знаешь, как я за тебя волнуюсь, когда ты занимаешься этими расследованиями. Почему твоя работа обязательно должна быть связана с травмами?
– Мама, со мной все хорошо, – с нажимом повторила Франческа. – Тебе не о чем беспокоиться.
– Как же мне не беспокоиться? Ты же моя драгоценная младшая дочь. Я беспокоюсь о тебе днем и ночью! Мой долг заботиться о тебе, моя обязанность всегда переживать за тебя! Франческа, дорогая, когда ты вернешься домой? Ты разбила нам с отцом сердце. Мы так по тебе тоскуем. – Из ее глаз полились слезы.
– Я не могу вернуться, – решительно возразила Франческа. – Прости, но ничего не изменилось. Я люблю Колдера и хочу выйти за него замуж. Если папа не примет мое решение, у меня нет другого выхода. Мама, мне было очень тяжело уйти.
Джулия на несколько мгновений закрыла глаза.
– Ты же знаешь, мы тебя обожаем. Ты знаешь, что ты наша гордость и счастье? Отец хвастается тобой на каждом приеме.
– Я тоже очень его люблю, – тихо произнесла Франческа. – Мне уже стыдно перед папой, поэтому не старайся пристыдить меня еще больше.
Джулия пригладила волосы.
– Я вовсе не для этого пришла. Хотя мне очень тяжело видеть Эндрю в таком состоянии. Я сама не могу смириться с тем, что мы тебя потеряли.
– Мама, вы меня не потеряли! Я просто переехала. Даже если я решу выйти замуж против вашей воли, это не означает, что мы перестали быть одной семьей. – Франческа сжалась от рвавшихся наружу тайных страхов. – Пожалуйста, уговори папу не отвергать меня, как он отверг Эвана.
– Дорогая, он никогда так не поступит! – воскликнула Джулия.
Франческа кивнула:
– Я очень люблю вас обоих.
– Тогда возвращайся домой, – прошептала Джулия. – Пожалуйста.
Поддаться на уговоры матери было так соблазнительно, особенно сейчас, когда голова просто раскалывается от боли, а сердце разрывается от тоски по Харту.
– Я не могу.
Джулия печально посмотрела на дочь:
– Никак не могу понять, зачем тебе это надо. Я видела заявление для прессы. Мы оба с отцом видели. Твоя помолвка расторгнута, почему бы тебе не вернуться?
– Это временно, – прошептала Франческа. – Я смогу его вернуть.
Джулия несколько минут внимательно наблюдала за дочерью, затем быстро произнесла:
– Если ты уверена в своем выборе, если ты веришь Харту и так сильно его любишь, я помогу тебе выйти за него замуж, Франческа.
Она подняла на мать удивленный взгляд.
– Мама! Спасибо тебе! – Они бросились в объятия друг друга.
Джулия едва сдерживала слезы.
– Мне всегда нравился этот мужчина.
Франческа счастливо улыбалась:
– Я знаю. И он ни в чем не виноват.
– Я и не считала его убийцей! – воскликнула Джулия. – Дело вовсе не в этом, а в том, что скандал всегда будет его спутником. Если ты будешь рядом, то неминуемо пострадаешь. Ты действительно готова подвергнуться остракизму общества?
Она не могла сказать матери, что заявление Харта о расторжении помолвки причинило ей боль куда большую, чем любые слухи.
– Надеюсь, мы всегда можем рассчитывать на твое приглашение, мама. Мне не безразлично, что говорят обо мне за спиной, но Колдер для меня важнее. Я понимаю, нас могут больше никогда не пригласить ни на один прием, но это нас не пугает, мы справимся.
Джулия с грустью смотрела на Франческу.
– Ты очень храбрая, дорогая. Но я хочу, чтобы ты была уверена, что хочешь именно такой жизни.
– Я уверена.
– Тогда я сделаю все, что смогу.
– Ты поможешь убедить папу?
– Да, будь уверена, твой отец изменит мнение. И если мне придется положить жизнь на то, чтобы ты смогла вернуться в высшее общество, я готова пойти на это.
«Теперь у мамы появилась новая цель», – подумала Франческа. Джулия была одной из законодательниц правил высшего света, и никто не мог себе позволить не считаться с мнением Джулии Ван Вик Кэхил.
– Спасибо, мама, – прошептала Франческа. Казалось, они никогда в жизни не любила ее больше, чем сейчас.
– Сэр, комиссар Брэг хочет вас видеть. Харт даже не поднял голову. Он сидел на диване напротив камина и не сводил глаз с языков пламени. В руках он держал прочитанное письмо. У него не было желания просматривать сегодня почту, он сделал это лишь для того, чтобы отвлечься от той мрачной серости, что наполнила его жизнь. Письмо было получено совсем недавно – и пришло оно с того света.
«Дорогой Колдер.
Ты был со мной предельно честен, и я больше никогда не совершу подобной ошибки и не буду искать с тобой встречи. Тебе не нужен этот ребенок – наш ребенок, – как больше не нужна и я. В твоей жизни появилась Франческа, тебя интересует только то, что связано с ней, ко мне ты потерял всякий интерес. Я никогда не ждала, что ты бросишь ее или изменишь планы на будущее, однако мне хотелось, чтобы ты все же был ко мне более великодушным, в свете того, что я ношу твоего ребенка. Интересно, что подумает Франческа – что предпримет, – когда узнает, что я беременна от тебя?
Разумеется, она ничего не узнает, верно? Я умею держать рот на замке и рассчитываю на твою щедрую благодарность за молчание. Я готова даже переехать в другой город, где на мое имя будет приобретена недвижимость для нас с ребенком. Также необходимо увеличить пособие. И наконец, я бы предпочла получить в подарок акции страховых и железнодорожных компаний, а также облигации казначейства.
Не могу не упомянуть и о полотне Тициана, которое ты мне однажды показывал.
Как только все будет готово, я с радостью уеду в новый дом в любом городе по твоему выбору и больше никогда не попадусь тебе на глаза, как и твой сын или дочь. И разумеется, Франческе не придется страдать от унижения при встрече со мной и ребенком на людной улице Нью-Йорка.
Дейзи ».
Письмо было датировано 30 мая. Дейзи написала его сразу после того, как он в бешенстве покинул ее дом, узнав о беременности.
Боль была невыносимой. Страдания притупили остальные чувства, и он уже не переживал, что Дейзи посмела шантажировать его и даже желала получить одно из самых любимых его полотен.
– Сэр? Пришел комиссар полиции Брэг и хочет вас видеть. Сказать ему, что вы не принимаете? – Альфред выглядел взволнованным.
Харт закрыл глаза, пытаясь обрести самообладание, но горе, завладевшее всеми его мыслями, горе, которое он изо всех сил старался не пускать в свою душу, поглощало его, бурлило и горячей лавой рвалось наружу.
Однако Харт выиграл это сражение. Вставая с дивана, он подумал, сколько еще битв с самим собой он способен выиграть. Харт убрал письмо во внутренний карман пиджака и повернулся к дворецкому.
– Просите, – велел он. Может, у Брэга есть хорошие новости – он всегда умел ухватить единственный шанс на удачу.
Через минуту в дверях библиотеки появился Брэг. Харт сразу заметил его напряженное лицо, опустошенный взгляд и понял, что хороших новостей не услышит. Стараясь не поддаваться панике, он приветственно кивнул брату.
– Скотч?
– Благодарю.
Харт подошел к позолоченному барному столику на колесах и налил две двойные порции виски. Протянув брату бокал, он постарался изобразить на лице некое подобие улыбки. «Для полиции это письмо будет настоящим подарком», – подумал он. Казалось, судьба решила разом наказать его за все совершенные грехи, сделав обвиняемым в преступлении, которого он не совершал.
Брэг сделал глоток.
– С тобой все в порядке? – осторожно спросил он.
Харт опять попытался улыбнуться.
– Лучше, чем когда-либо. – Уголки рта опустились. – Я надеялся, что ты принес мне добрую весть.
– Принес. Нож, найденный в твоей карете, не является орудием убийства.
Харт почувствовал некоторую легкость.
– Можно подумать, что у человека, желавшего меня подставить, не хватило здравого смысла, чтобы использовать орудие убийства.
– Можно. – Брэг залпом осушил бокал. – Ты не возражаешь?
– Прошу, – отозвался Харт и стал рассеянно наблюдать, как брат наливает новую порцию виски, странно, но в этот момент ему казалось, что между ними нет никакой вражды.
– Лезвие слишком короткое, чтобы стать орудием убийства, – продолжал Брэг. – Это не все. Генрих даже не уверен, что кровь на нем человеческая.
– Кровь животного?
– Он полагает, что да. Я на глаз не могу определить разницу, но он, видимо, может.
– Что ты обо всем этом думаешь? – Харт опустился в кресло.
Брэг сел напротив.
– Тебя определенно подставили, Колдер. Это ясно. Возможно, преступник избавился от оружия сразу после убийства и решил переложить вину на тебя уже позже, когда узнал, что ты был в доме Дейзи той ночью.
– Не могу с этим не согласиться, – задумчиво произнес Харт. – Но получается, что этот человек играл не главную роль в этом деле.
– Возможно, но есть и другой вариант.
– Какой?
– Тебя мог подставить не преступник, а человек, не имеющий отношения к преступлению.
Харт задумался.
– Этот вариант мне нравится даже больше. У меня много врагов, и любой из них мог пожелать воспользоваться представившейся возможностью.
– Я склоняюсь к первому варианту. В любом случае ты бы попал в список подозреваемых.
Харт помрачнел, затем произнес:
– И это не такой уж короткий список.
– Пожалуй, – признал Брэг. – Я не могу исключить из него Роуз. Кроме того, не согласен с Франческой. Я не подвергаю сомнению ее блестящую интуицию, но она уверена, что судья Гиллеспи солгал, что не знал о новом имени дочери. Впрочем, у нас нет тому доказательств.
Харт скривился:
– Похоже, ты не особенно продвинулся вперед.
– Прошло всего несколько дней. – Брэг встал с места.
Харт поднялся следом, уверенный, что брат хочет что-то добавить.
– Говори, что случилось?
– Это не относится к расследованию. – Брэг покраснел.
Харт мгновенно все понял – Брэг пришел просить у него деньги. Дьявол шепотом советовал насладиться моментом и послушать, как брат будет формулировать свою просьбу. Но победила светлая сторона его души, призывающая прийти на помощь.
– Я уже сказал, что дам тебе столько, сколько потребуется. Мне будет приятно оказать эту услугу.
– Мне нужно пятнадцать тысяч долларов.
Харт даже не моргнул. Он прошелся по комнате и остановился у красивого пейзажа на стене.
– Помоги-ка мне.
– Я верну каждое пенни, – добавил Брэг, встав рядом.
– Значит, ты не арестуешь О’Доннела?
– Ли Анна в ужасе. Она довела себя до изнеможения, поэтому я и решил раз и навсегда избавиться от этого негодяя.
– Таким способом получится быстрее, – согласился Харт, несколько удивленный, что брат решил заплатить шантажисту, но все же понимал его. Если бы подобное произошло с ним и Франческой, он бы тоже выбрал самый скорый и действенный способ. – Ты ничего не будешь мне должен, – сказал Харт, когда они сняли со стены большую картину. – Мне не нужны деньги, поэтому не надо их возвращать.
Харт открыл скрытый за полотном сейф и положил перед Брэгом несколько пачек банкнотов.
– Нет, я все возмещу.
Харт пожал плечами, и братья принялись водружать картину на прежнее место.
– Я дам тебе кейс для перевозки денег.
– Спасибо. – Лоб Рика покрылся испариной.
– Почему это требует от тебя таких усилий? Вспомнил детство, когда возился со мной? Могу я начать отдавать долги?
Брэг смотрел на него, не моргая.
– Все дело в моей гордости, – произнес он после паузы. – И я старше, моя обязанность была заботиться о тебе.
– В принципе, это должна была делать Лили, – фыркнул Харт, ощутив укол в сердце.
– Сначала она много работала, потом болела. Но она сделала все, что смогла.
Харт взял деньги и подошел к письменному столу. Разум подсказывал, что Рик прав, но все же сердцем он отказывался это принимать.
– Чем это вы заняты? – раздался голос стоящего в дверях Рурка. Он быстрым шагом вошел в кабинет, оглядел братьев и бросил взгляд на деньги на столе.
Харт даже не вздрогнул от неожиданности.
– Тебе бы неплохо приучить себя стучаться, прежде чем войти, – сказал он.
Рурк опешил.
– Дверь была нараспашку. Приличная сумма.
Харт оставил его замечание без внимания и стал перекладывать деньги в небольшой плоский кейс.
– Тебя это не касается, и я надеюсь на твое благоразумие, – вмешался Брэг.
Рурк с сомнением посмотрел на братьев:
– Похоже на какую-то аферу.
– Это не твое дело. – В отличие от Рика Харт говорил спокойнее.
– Отлично! – в сердцах воскликнул Рурк и всплеснул руками. – Мне надо поговорить с тобой, Колдер.
– Это не может подождать? – Харт захлопнул кейс и налил себе виски. Рурк выглядел взволнованным, перед ним стоял не молодой человек, а опытный врач. Харт прищурился. – Это связано с Франческой?
Рурк кивнул:
– Она сейчас в безопасности, отдыхает, но вы оба должны знать, что днем на нее было совершено нападение.
Конни настояла на игре в карты. Франческа не очень любила играть в «джин», кроме того, сестра почти всегда выигрывала, поэтому она незаметно погрузилась в размышления о нападении, затем переключилась на деньги из Олбани и ложь Гиллеспи о том, что он не знал о судьбе дочери. Франческа сняла чулки и туфли и положила ноги на диван, прикрыв их пышной юбкой. Она пришла к логическому заключению, что убийство Дейзи связано с полученными ею суммами. Кому понадобилось остановить ее, пока она не открыла происхождение денег? Это было либо нападение с целью предостеречь Дейзи, случайно приведшее к смерти, либо изначально запланированное убийство.
Конни вздохнула, когда послышался звон колокольчика у входной двери.
– Джин! – сказала она, выложив на пуфе комбинацию карт. – Должно быть, это Харт.
Франческа и сама так думала. Из холла донесся голос Брэга, и ее кольнуло разочарование. Что ж, им в любом случае надо обсудить ход расследования.
Конни многозначительно посмотрела на сестру:
– Это комиссар полиции. – Она встала и направилась к двери. В гостиную вошли Брэг и Харт. Конни обменялась с ними приветствиями и выскользнула в коридор.
С самого первого мгновения Харт не сводил глаз с Франчески. Он выглядел раздосадованным.
Франческа нежно ему улыбнулась:
– Со мной все хорошо.
Харт прошел вперед.
– Ничего хорошего! Рурк сказал, тебя ударили по голове. Он говорит, возможно сотрясение! Что произошло? – Он сел на место Конни и взял Франческу за руку.
Ей показалось, он сам не осознает, что держит ее за руку и преданно смотрит в глаза.
– Я вышла из банка, в котором Дейзи хранила деньги, – начала рассказ Франческа. – В этот момент меня ударили сзади серебряным стаканчиком. Я помахала Раулю. Он видел, что произошло, и помог мне сесть в карету.
– Я могу его за это уволить, – сказал Харт с плохо скрываемой ненавистью. – Он обязан тебя защищать!
– Как он мог предотвратить нападение? – воскликнула Франческа. – Он ждал меня в экипаже, а я стояла на тротуаре. Рауль ни в чем не виноват.
– Ты видела нападавшего? – спросил Брэг.
Франческа повернулась к нему:
– Нет. Видела лишь руку в перчатке, потом мы обнаружили стаканчик для бритья. Рауль видел этого человека издалека и полагает, что это могла быть женщина или субтильный мужчина. Рик, Гиллеспи невысок ростом и худощав. Человек был одет в шляпу с широкими полями и пальто.
– Считаешь, это был судья? – резко спросил Харт.
– Кому-то не понравилось, что я выясняю, откуда Дейзи получила в мае деньги. Я уверена, они имеют отношение к убийству.
Брэг и Харт переглянулись.
– У меня есть важная новость! – Франческа с улыбкой посмотрела на мужчин. – Дейзи получила чек из «Фест Федерал» в Олбани.
Брови Брэга поползли вверх.
– Это может означать, что Гиллеспи перевел дочери деньги. Теперь у нас есть доказательство, что он знал о жизни Оноры. Ты была права – он солгал тебе.
– О, все гораздо лучше! Гомер рассказал мне, что Гиллеспи навещал дочь в мае дважды. – Она помолчала, ожидая реакции. Когда никто не произнес ни слова, она продолжила: – Надеюсь, судья становится подозреваемым номер один?
– Несомненно, – признал Брэг. – Он ведь мог солгать лишь для того, чтобы не очернить свою репутацию.
– Ради этого он мог и убить. – Франческа ждала, когда он скажет, что вычеркивает Харта из списка подозреваемых.
Харт понял ее мысли. Он встал, нехотя выпустив ее руку.
– Франческа, у меня тоже есть новость. Нож, найденный под сиденьем моей кареты, не является орудием убийства.
Франческа вскрикнула.
– Но я согласен с Риком, – поспешил добавить Колдер. – Гиллеспи – не единственный отец на свете, который решил тайно помочь дочери. Это весьма распространенное явление. Надеюсь, мы найдем человека, которого шантажировала Дейзи, – того, у кого есть мотив, кто желал ей смерти. Я не могу представить, что Гиллеспи убил собственную дочь.
Франческа потянулась к нему, но Харт отошел в сторону. Она внимательно посмотрела на его скорбное выражение лица и повернулась к Брэгу:
– Рик, у Дейзи с февраля не было ни одного клиента, ни одного, с тех пор, как она стала любовницей Харта. Я не думаю, что один из старых любовников мог пожелать вдруг ее убить, кроме того, мы проверили ее постоянных клиентов. Жизнь Дейзи с февраля не была наполнена событиями. В мае, впервые за восемь лет – по крайней мере, так получается, – отец внезапно навестил ее, причем дважды. Он дважды переводит ей большие суммы, а через несколько недель ее убивают.
Он понял ее мысль.
– Думаешь, она шантажировала собственного отца?
Франческа колебалась.
– Представить трудно! – воскликнула она. – Дейзи так ненавидела родной дом, что сбежала и стала проституткой. Это невероятно! Более чем экстремальное поведение. Дейзи была не просто несчастна – она была раздавлена. И жила с этими воспоминаниями восемь лет? Гиллеспи ее отец! Дейзи, возможно, была одержима мыслью об отмщении. Думаю, она его ненавидела! Какие еще выводы можно сделать?
– Мы не имеем доказательств ее ненависти к отцу, как и того, что она его шантажировала, – заявил Брэг.
– Надо поговорить с Гиллеспи и поймать его на лжи.
– Дейзи могла любить отца, – предположил Харт. – Могла скучать, поэтому и хранила вырезки из газет.
– Тогда почему она сбежала? – спросила Франческа. – В семье что-то произошло. Кстати, Лидия призналась, что сестра оставила ей письмо, она сообщала, что никогда не вернется домой. Лидия не показывала письмо родителям и полиции. Уверена, она знает больше, чем мне рассказала.
Харт сел рядом с Франческой и опять взял ее за руку.
– Тебе надо отдохнуть. Новые улики очень важны, но я настаиваю: тебе надо отдохнуть, Франческа.
– Я и отдыхаю. – Харт пришел к ней, как она и хотела. – Колдер, тебя обвинили ложно. Это отличная новость, правда?
– Да, отличная.
Она так хотела оказаться сейчас в его объятиях. Франческа покосилась на Брэга:
– Разве это не доказывает невиновность Харта?
Брэг отвел взгляд и подошел к камину.
Франческа не сдавалась:
– Разве не странно, что он сам убил Дейзи и одно временно его кто-то подставил!
– Очень странно, – согласился Брэг и посмотрел на брата. – Но порой в жизни случаются странные вещи.
– Рик, – не выдержала Франческа, – давай встретимся завтра у Гиллеспи?
– Приходи в управление к полудню. Скажу Ньюману пригласить судью для допроса.
– Завтра ты должен отправить телеграмму в банк в Олбани и выяснить, кто выписал оба чека. Тогда мы многое узнаем.
Брэг подошел к сидящей на диване Франческе.
– Сделаю это сразу же, как откроется банк. – Он наклонился и пожал ей руку. – Слушайся Рурка, Франческа. Сотрясение мозга – не пустяк, на который можно не обращать внимания. Хорошенько отдохни, а Гиллеспи мы займемся завтра.
Ее растрогала забота Рика.
– Я и не собиралась нарушать предписания врача, – сказала она с улыбкой. – Рик, я бы хотела просмотреть отчет о ноже.
– Разумеется. – Брэг повернулся к Харту: – Будем поддерживать связь.
– Не волнуйся, – заверил его Харт.
Брэг помялся и добавил:
– Я тебе очень признателен. – Кивнув на прощание, он резко развернулся и вышел.
Франческа смотрела на Харта, который опять повернулся к ней.
– Что это значит?
Он нежно коснулся ее щеки.
– Это касается только нас с Риком, – мягко ответил Харт.
– Ты дал ему деньги!
Он откинулся в кресле. Помолчав, сказал:
– Может это остаться между мной и братом?
Франческа кивнула:
– Ты правильно поступил, Колдер.
Лицо его изменилось, неожиданно его взгляд стал обеспокоенным.
– Не стоит вручать мне еще один приз за благородство. – Харт потер руками виски.
Когда вошел в комнату, он выглядел обеспокоенным состоянием ее здоровья. Франческа достаточно хорошо его знала, чтобы понять, что Харт продолжает нервничать, но причины изменились.
– С тобой что-то случилось, о чем мне следует знать? – осторожно спросила она, касаясь его руки.
Харт встал и прошелся по комнате.
– Ничего не случилось. Мне пора идти. Уже поздно. – Он натянуто улыбнулся, но глаза оставались грустными. – Тебе надо отдыхать, я тебе мешаю.
Франческа не хотела, чтобы они расставались на такой ноте.
– Мне надо отдыхать, но нельзя спать. Не мог бы ты немного побыть со мной. Впрочем, Конни и Нейл решили дежурить всю ночь по очереди и следить за мной.
Глаза его стали круглыми от удивления.
– Рурк настолько обеспокоен? – От неожиданности он сделал шаг назад. – Разумеется, я останусь, Франческа. Черт возьми.
Она знала, что Харт будет опять говорить о нападении и возмущаться специфическими условиями ее работы. Франческа поспешно приложила палец к его губам.
– У меня всего лишь небольшая шишка на затылке.
Рурк перестраховывается. Со мной все хорошо.
Взгляд его был полон страдания.
– Я не могу потерять и тебя. Возможно, я ошибался, поддерживая твое увлечение расследованиями.
Франческу задели его слова.
– Ты меня не потеряешь. – Она подумала о погибшем ребенке.
Харт опустил голову и потер подбородок.
– Прости, мне надо идти. – Он резко поднялся и широкими шагами направился к двери.
Франческа подалась вперед, она не сдержалась и кинулась босиком следом за Хартом:
– Колдер, подожди!
Он повернулся, и она упала к нему в объятия.
– Тебе надо лежать! – воскликнул Харт. – Черт, на тебя сегодня напали. Почему ты никогда никого не слушаешь?
Лицо его исказилось, словно на нем в одно мгновение появилась дюжина морщин. Франческа физически ощущала, как он страдает.
– Что случилось? Ведь ты в таком состоянии не из-за меня?
– Разумеется, из-за тебя. – Харт отвел взгляд.
Она положила ладонь ему на щеку.
– Ты страдаешь по ребенку?
– Не надо, Франческа.
Глаза ее наполнились слезами.
– Не мучайся так, Колдер. Даже после всех неприятностей, что доставила нам Дейзи, я желаю, чтобы она жила, а мы вместе растили бы ее сына или дочь!
Глаза Харта увлажнились. Он отвернулся, собираясь уходить.
Франческа положила руку ему на плечо и почувствовала, как он дрожит.
– Прошу тебя, останься.
Колдер покачал головой и, наконец, ответил:
– Тебе неприятно будет видеть меня в таком состоянии.
– В каком состоянии? – Она потянула его за руку, но Харт не сдвинулся с места. – Твой малыш заслужил эти слезы.
Он прислонился лбом к двери.
Франческа не сразу поняла, что Харт плачет. Она растерялась, в голову не приходила ни одна разумная мысль, как поступить. Она могла лишь разделить с ним горе, сопереживать и жалеть. Франческа обняла его и прижалась щекой к спине.
Прошло некоторое время, и плечи Харта перестали вздрагивать, приглушенные рыдания стихли.
– Все в порядке, – пробормотал он.
Франческа решила не обострять ситуацию.
– Иди ко мне, – прошептала она.
Он повернулся, она обняла ладонями его лицо.
– Нет ничего страшного, Колдер, что ты страдаешь из-за смерти ребенка.
Она видела, как он борется с горем.
– Я солгал. Я никогда бы не бросил этого ребенка, заботился бы о нем, чтобы он не рос всеми отвергнутым и нелюбимым.
– Я знаю.
– Ты бы действительно стала мне помогать? Или оставила бы меня?
– Разумеется, я бы тебе помогла, – ответила Франческа с легкой улыбкой. – Мне не важно, кто его мать, я бы любила этого ребенка, потому что он твой.
– Чем я заслужил счастье быть рядом с такой женщиной? – Он поднял ее голову за подбородок. – Франческа, в прошлый четверг я накричал на Дейзи, я был в ярости, даже не помню, что сказал, но когда впервые услышал о беременности, подумал, что мне не нужен этот ребенок. И теперь я за это расплачиваюсь.
– Ты ни за что не расплачиваешься. – Франческа колебалась, но все же решила быть откровенной. – Помнишь, как-то я сказала тебе, что если отдала свое сердце, то это навсегда.
Харт посмотрел ей в глаза:
– Ты сказала это, когда была влюблена в Рика!
– Я не была влюблена в Рика. Думаю, я приняла за любовь уважение к нему. Он мне очень дорог, но сердце мое принадлежит тебе. И тебе я отдаю свою верность и преданность. Навсегда.
Харт молчал. Он потянулся к внутреннему карману пиджака и достал сложенный лист бумаги.
– Я недавно его прочитал.
В ее душе шевельнулось тревожное предчувствие.
– Что это?
– Письмо от Дейзи. Мне передали сегодня. Она написала его в четверг после нашей ссоры. Должно быть, пришло, когда меня не было. Хорошо, что Рик уверен, что меня подставили, потому что это письмо ужасно.
Франческа вздрогнула:
– Ты позволишь?
– Пожалуйста. – Харт протянул ей лист.
Франческа читала письмо и представляла, как Дейзи сидит за рабочим столом в кабинете, где и была убита. Каждое слово могло добавить уверенности в твердости намерений Харта. Она закончила читать и подняла глаза.
– Полиция не должна это видеть.
– Ты будешь скрывать улики?
Франческа сглотнула, понимая, что именно это и собирается сделать.
– Мы знаем, что ты невиновен. Ты больше не первый подозреваемый. Я сама с этим разберусь. – Она должна уничтожить письмо, но это означало бы взять на себя слишком много.
Харт помрачнел:
– Не стоит защищать меня таким способом. Ты не должна идти на сделку со своими принципами.
– Я не иду на сделку с принципами, я защищаю человека, которого люблю!
Харт прижал ее к себе. Несмотря на боль в голове и легкое головокружение, тело ее отозвалось на его прикосновения волной охватившего ее возбуждения. Харт на мгновение прижался к ее губам, но сразу отпрянул, нащупав шишку на затылке. Должно быть, вопрос, как поступить с письмом, он считал закрытым, потому что произнес:
– Я хочу, чтобы ты понимала, почему я объявил о нашем расставании, Франческа. – Лицо его было очень серьезным.
– Я понимаю.
– Правда? – Харт улыбнулся. – Ты стала для меня всем, никто так не дорог мне в этой жизни, как ты. Франческа, ты меня понимаешь?
Она задрожала от волнения:
– Это правда?
– Почему же еще я просил тебя стать моей женой?
– Ты говорил, что устал от прежнего образа жизни и что мы прекрасно друг другу подходим.
– Как ты наивна! Я просто не хотел открывать карты, и вот делаю это сейчас.
Она кивнула, не в силах вздохнуть.
– Я никогда не смогу причинить тебе боль. Никогда. А если мы не расстанемся, ты не раз будешь из-за меня страдать. Ты это понимаешь?
Она надеялась, что его признание приведет их к скорейшему примирению, а не отдалит еще больше.
– Что ты говоришь, Колдер?
– Я никогда не прощу себя, если мы останемся вместе. Моя жизнь разрушена, Франческа. Пройдет немало времени, пока общество забудет, что меня обвиняли в убийстве бывшей любовницы и ребенка. Я смогу это вынести – сплетни за спиной стали мне привычны. Я давно не обращаю на это внимания. Честно говоря, мне с самого детства было безразлично, что обо мне думают и говорят окружающие. Но ты такая чувствительная! И не отрицай. Я знаю, ты постараешься сделать вид, что тебя это не тревожит, постараешься казаться равнодушной, но я знаю, ночами ты будешь рыдать в подушку. Я не хочу быть причиной таких страданий.
– Колдер, это нечестно, – пролепетала Франческа. – Я люблю тебя, а ты любишь меня! Это я делаю выбор, не ты!
– Я всегда буду готов защитить тебя – всегда. Ты навеки останешься для меня самым дорогим человеком. Я никому не позволю причинить тебе боль. Я всегда помогу, если ты об этом попросишь. Но я не могу разрушать твою жизнь.
Франческа была не в состоянии произнести ни слова. Если бы она нашла в себе силы возражать, то сказала бы, что сейчас он разрывает ей сердце, а это намного больнее, чем остракизм всего общества.
– Дорогая, скажи, что ты меня понимаешь. Я не смогу смотреть на себя в зеркало, если не защищу тебя в сложившейся ситуации. Если бы я не расторг нашу помолвку, то повел бы себя как тот эгоистичный хам, которым считают меня в обществе.
Голова у Франчески закружилась еще сильнее.
– Я тебя не понимаю. Ты действительно считаешь, что делаешь как лучше для меня?
Харт кивнул и прижал ее к себе.
– Я уверен, что поступаю правильно. Я всегда уважал твой выбор, уважай и ты мой.
Он уважал ее мнение с самого первого дня их знакомства. Его требования вполне объяснимы. Но как она может согласиться?
– Я хочу, чтобы ты был рядом. Получается, я более эгоистичная сторона в этом союзе.
Харт улыбнулся:
– Я рядом. И всегда буду рядом.
Его слова напомнили ей об их разговоре в тюрьме. Мы с тобой связаны навсегда. Франческа осознала, что, несмотря на расторгнутую помолвку, их отношения по-прежнему остаются близкими. Харт открыл ей свои чувства. Их дружба не окончена – не окончится никогда. Просто она стала другой. Франческе показалось, что их любовь никогда не была такой сильной, хотя жизненные обстоятельства усложнились.
– Я не могу принять твой выбор, – наконец произнесла она.
Улыбка сползла с его лица.
– Франческа, я прошу уважать мои решения. Я обязан так поступить.
– Я уважаю твои решения, Колдер. Но куда это нас заведет?
– В очень странное место, – согласился он. – Я не хочу, чтобы мы опять были помолвлены, но все же я слишком эгоистичен, чтобы отпустить тебя. Думаю, будет лучше, если мы останемся друзьями, самыми лучшими друзьями. – В его глазах стоял немой вопрос.
Франческа была уверена, что никогда не перестанет любить Харта и он испытывает те же чувства, хоть не сказал об этом ни слова. Он расторг их помолвку, но остался рядом с ней. Все же она не может сохранить с ним дружеские отношения, когда они были так близки физически, почти каждый день. Однако если она должна выбирать между дружбой и жизнью без Колдера, ее ответ «да».
Франческа надеялась, что со временем ей удастся его переубедить, даже если потребуются годы.
– Значит, мы остаемся верными друзьями – и ничего более, – уточнила она. – У тебя будут другие женщины? – Сердце пронзила острая ревность.
– Мне больше никто не нужен! – воскликнул Харт.
– Собираешься стать монахом?
Если они не могут пожениться, почему бы им не стать любовниками? Она всегда была не похожа на других молодых леди, ей вполне подходят экстравагантные отношения.
Харт поджал губы.
– Получается так. Я знаю, о чем ты думаешь, Франческа, но положение любовницы подозреваемого в убийстве вызовет еще большее возмущение в обществе, чем брак. – Он неожиданно покраснел. – Запомни, я берегу твою репутацию, а не разрушаю ее.
– Но ты целовал меня.
Харт еще сильнее покраснел.
– Теперь ты понимаешь, хоть я и неидеальный, но всегда контролировал свое желание, я был обязан.
– Ты страшный упрямец, – прошептала Франческа. Она погладила его по щеке, он коснулся губами ее ладони.
– Сейчас я думаю только о твоем благополучии больше, чем когда-либо.
Франческа вздрогнула, внезапно ей стало страшно. Она никогда не перестанет любить этого мужчину. Впереди их ждет неизвестность, но разве Харта когда-то можно было назвать предсказуемым? Картина их будущего всегда была лишь схематичным наброском.
– Ты понимаешь, что сейчас я мечтаю только о том, чтобы навсегда остаться в твоих объятиях?
– Понимаю, но стараюсь держаться в рамках дозволенного.
Между ними вспыхнуло что-то светлое и яркое – Франческа была уверена, что видела искры. «Должно быть, это брошенный друг другу вызов», – подумала она.
К ее огромному облегчению, в следующую секунду в комнату ворвался Джоэл:
– Мисс Кэхил! – Он остановился в нерешительности и стал переминаться с ноги на ногу.
Она повернулась к мальчику:
– Джоэл! Что случилось?
– Простите меня. – Он смутился. – Я не хотел вам мешать.
– Все в порядке. – Франческа подошла ближе и пригляделась. – У тебя есть для меня новости?
Джоэл усмехнулся:
– Я ведь проследил за Фарром! Как хорошо, что вы вместе с мистером Хартом!
– Джоэл! Я же сказала тебе не делать этого. Он тебя поймал?
– Нет, мэм. Он меня даже не видел, ни разочка не заметил.
Франческа облегченно вздохнула.
– Что ты узнал?
Щеки мальчика порозовели. Он покосился на Харта.
– Он был с Роуз, мисс Кэхил, как сейчас вы с мистером Хартом.
Франческа не сразу поняла, что он хочет сказать.
– Фарр и Роуз любовники? – воскликнула она.
Джоэл кивнул в ответ.
