Глава 15
Четверг, 5 июня 1902 года. 15:00 Харт на мгновение опешил:
– Что ты имеешь в виду?
– Появился человек по имени Майк О’Доннел, – начала Франческа. – Он дядя девочек и отъявленный подонок, хотя утверждает, что в последнее время стал религиозен. Я не знаю, в курсе ли ты, но Рик и Ли Анна хотят удочерить этих сестер. Майк же настаивает, что может сам вырастить племянниц.
– Почему Рик не арестовал его за вымогательство?
– Дело в том, что тот никогда не заговаривал о деньгах. Рик переживает за Ли Анну, Колдер. Она такая чувствительная, и может просто не вынести новых трудностей. Я предложила ему заплатить О’Доннелу, чтобы он уехал из города.
Харт несколько секунд обдумывал ее слова.
– Я понимаю, чего ты добиваешься, Франческа. Но он не примет от меня деньги.
Неужели Харт отказывается помочь брату?
– Откуда ты знаешь, если даже не предлагал помощь? А если бы он попросил, ты бы согласился дать ему денег?
Глаза Харта блеснули.
– Разумеется! С радостью предоставлю любую сумму. Но я повторяю, он скорее умрет, чем примет от меня помощь.
Франческе стало легче оттого, что Колдер все же готов прийти на помощь брату.
– Рат и Грейс уехали на неделю в Ньюпорт. Кого ему еще просить? Могу я сказать Рику, что ты предложил ему помощь?
Харт бросил на нее многозначительный взгляд:
– Брэг будут недоволен, что ты вмешиваешься, Франческа. И разозлится, что ты обращалась ко мне и действовала за его спиной.
– Что же тогда делать? Ждать, пока он сам к тебе придет?
Харт задумался.
– Брэг ни разу в жизни ни о чем меня не просил. Ладно, предложи ему деньги. Но готовься – он не будет рассыпаться в благодарностях.
– Это меня не волнует. Учитывая все, через что пришлось пройти Ли Анне, это лучшее решение. Мы должны откупиться от О’Доннела и избавить девочек от его присутствия, – заявила Франческа. – Так будет лучше и для Майка, и для его племянниц. Харт хмыкнул и покачал головой:
– Ты добра ко всем без исключения.
– Я всегда буду готова прийти на помощь твоему брату, как и тебе, поэтому я здесь.
– Нам очень повезло, верно, что ты так заботишься о нас обоих. – Харт усмехнулся, скривившись.
Франческа бессильно опустила голову и закрыла глаза. Харт не сможет забыть, что некогда ее и Брэга связывали романтические отношения.
– Стоит ли сейчас обсуждать мою дружбу с Риком? Мы и так слишком много спорим.
Глаза Харта потемнели.
– Пятнадцать минут истекли, Франческа.
– Колдер, – взмолилась она.
– Тебе пора идти.
Мэгги склонилась над единственным столом в ее маленькой квартирке. В тусклом свете керосиновой лампы руки проворно выводили стежок за стежком. Недавно она потеряла работу на фабрике «Мои Леви», как объяснил ей заведующий, из-за того, что не появлялась там несколько дней. Никакие доводы не могли заставить его изменить решение. У нее четверо детей, которых надо кормить, поэтому Мэгги решила потратить все силы и свободное время на поиски работы. Однако в первый же день на пороге ее квартирки появилась леди Монтроуз и заказала шесть новых платьев и несколько комплектов белья. Франческа тоже заказала вечерний наряд, хотя Мэгги прекрасно знала, что он той совсем не нужен, ведь недавно она сшила подруге несколько роскошных туалетов. Джоэл, служивший у Франчески помощником, получил прибавку к жалованью. А стоило Мэгги выполнить заказ леди Монтроуз, как к ней обратилась миссис Брэг с просьбой обновить гардероб Кейти и Дот.
Мэгги отложила шитье. Она дружила с Мэри О’Шонесси и горевала о смерти подруги. Дочерей Мэри забрали к себе Брэги, и они стали прекрасной семьей. Ли Анна считала себя матерью девочек. Мэгги поежилась, вспоминая, как храбро она дала отпор этому ужасному О’Доннелу. Она не была знакома с этим человеком, но помнила, как Мэри боялась брата, особенно когда тот прикладывался к бутылке.
Она провела рукой по яркой желтой ткани. Может, потеря работы, в конце концов, пойдет ей во благо. Сначала Мэгги была уверена, что Франческа уговорила сестру обратиться к ней, но через несколько примерок поняла, что леди Монтроуз очень мила и приятна в общении. Она была настоящей модницей, очень элегантной женщиной, но так же добра, как сестра. Мэгги убедилась, что та действительно решила заказать у нее несколько платьев, поскольку восхищалась туалетами, сшитыми для Франчески.
Теперь, когда поступил заказ от Ли Анны Брэг, Мэгги задумалась, что, возможно, ей удастся заработать шитьем и не придется искать работу на фабрике. Много лет назад, еще до смерти мужа, у нее была тайная мечта, казавшаяся ей несбыточной и глупой, – открыть однажды ателье женского платья. И обязательно в каком-нибудь сказочном месте – например, на Юнион-сквер или на Дамской миле. Все модницы города будут толпиться у дверей ее мастерской, умоляя их принять. Она будет с легкостью отказывать клиентам, потому что станет самым востребованным мастером. Муж разделял ее желания. Он даже поклялся, что настанет день, когда она откроет свое собственное ателье.
Эта мечта казалась Мэгги несбыточной, поэтому она никогда ни с кем не делилась своими планами. Ей вполне достаточно того, что она будет обшивать знатных леди ночью, при свете лампы, это лучше, чем работать весь день на свечной фабрике. И все же Мэгги казалось, что ей необходимо найти работу. Она будет счастлива, если у детей наконец будет вдоволь еды, у каждого отдельная кровать и крыша над головой. Чего еще желать в жизни?
Перед глазами непроизвольно возник образ темноволосого красивого мужчины, а ведь она вовсе не хотела об этом думать. Мэгги взялась за иголку, прогоняя прочь некстати навернувшиеся слезы – горькие слезы, на которые она старалась не обращать внимания. Женщина стремительно орудовала иглой, когда раздался стук в дверь.
Пэдди и Мэтт ходили в школу в нескольких кварталах от дома, но они никогда не стучали; они кричали и визжали за дверью. Малышка Лиззи сидела на полу и возилась с самыми любимыми игрушками – пятнистой лошадью и лохматой собакой, подаренными Эваном. Впрочем, его подарками была завалена почти вся крохотная квартира Мэгги.
– Иду, – сказала она, ощутив неожиданный укол в сердце.
Я уже давно тебе говорил, малышка Мэгги, он не для тебя.
Несмотря на то что муж умер несколько лет назад, когда она была беременна Лиззи, он никогда не оставлял Мэгги. Иногда за целые месяцы он не говорил ей ни слова, потом внезапно в голове возникали его советы, всегда мудрые и такие необходимые.
Ты должна двигаться дальше, девочка моя. В этой жизни найдется другой мужчина, не такой богатый и красивый, который подойдет тебе и детям.
Мэгги не сомневалась, что муж прав. Она ничего не ждала от Эвана Кэхила. Не понимала его привязанности к ее детям, его радость, улыбки и доброту. Впрочем, он больше к ним не приходит. И скоро станет мужем графини Бенвенте.
Мэгги распахнула дверь и оторопела. Перед ней стояла та самая графиня.
Рыжеволосая красавица улыбнулась:
– Добрый день. Вы миссис Кеннеди, верно? Швея?
Мэгги показалось, что женщина пришла заказать у нее платье. Она улыбнулась в ответ и кивнула, не в силах отвести взгляд от талии гостьи.
Эван признался ей, что графиня носит ребенка. Новость чрезвычайно его расстроила, хотя Мэгги не сомневалась, что настанет день, когда рождение малыша станет для него счастьем. Ребенок, которого подарит ему Бартолла, станет самой большой радостью в его жизни. Она пыталась убедить в этом Эвана, но он отказывался ей верить.
На графине было яркое синее платье, подчеркивающее великолепную фигуру, пожалуй, только вырез был слишком откровенным, такое декольте больше подошло бы к вечернему наряду. Ткань была красивой и дорогой – набивной атлас, отделанный не менее дорогим кружевом. Дополняли туалет великолепные украшения с сапфирами. Мэгги заметила, что живот ее слегка округлился, но пропорции все еще оставались безупречными. Мэгги не знала, велик ли срок, но беременность еще не бросалась в глаза.
Спохватившись, что разглядывает гостью самым неприличным образом, Мэгги подняла глаза.
– Прошу вас, проходите, графиня. – Она смутилась и сделала приглашающий жест.
Бартолла была выше Мэгги и смотрела на нее сверху вниз со снисходительным любопытством.
– Благодарю. – Она вошла и огляделась. – Не думаю, что мы встречались ранее, но я все о вас знаю, – добавила она тоном самодовольного превосходства.
Мэгги растерялась. Она привыкла к тому, что Кэхилы и леди Монтроуз вели себя с ней как с равной.
Ты богобоязненная и трудолюбивая ирландка, девочка моя. Ты вправе гордиться собой, но ты не одна из них и никогда не будешь, несмотря на его поцелуи.
– И я о вас наслышана, – покраснев, сказала Мэгги. Она изо всех сил старалась забыть, что Эван Кэхил когда-то ее поцеловал. Разумеется, это был необдуманный порыв, но она на протяжении нескольких месяцев вновь и вновь вспоминала об этом случае. – Рада с вами познакомиться, графиня.
– Вот как? – Она покосилась на стол, где было разложено платье Кейти. – И откуда вы обо мне знаете? – Она резко повернулась к Мэгги и сжала в руках синий ридикюль.
Мэгги смутилась. Женщина казалась ей настроенной враждебно.
– Я… я дружу с Франческой Кэхил, – пролепетала она. – И с ее семьей. – Щеки горели сильнее, чем в те моменты, когда она вспоминала об Эване. – Вы пришли заказать платье?
Графиня вскинула брови.
– Моя модистка живет в Париже, дорогая, – холодно произнесла она. – Едва ли мне нужно сшитое вами платье.
Мэгги была шокирована подобной грубостью.
– Вы хотите сказать, что дружите и с Эваном Кэхилом? – продолжала Бартолла.
Мэгги почувствовала себя в ловушке. У нее пропало желание любезничать с нежданной гостьей, более того, она поняла, для чего пришла Бартолла Бенвенте.
– В чем дело? Вы меня боитесь? – спросила графиня.
В этот момент Мэгги почувствовала, как эта женщина ее ненавидит. Она вовсе не леди, как ошибочно решила Мэгги. Эван рассказал ей о поцелуях? Другого объяснения визита нет!
– Не понимаю, зачем вы пришли, – прошептала Мэгги. – Не желаете чаю?
– Я не намерена сидеть с тобой за одним столом и распивать чай, – зло ответила Бартолла. – Я графиня! У меня дворец в Италии! Я живу в особняке! Я пришла сюда не для того, чтобы стать твоей подругой, Мэгги Кеннеди!
Мэгги отступила и оперлась о край кухонного стола, благо квартира была настолько мала, что он оказался прямо за ее спиной.
– Он вам рассказал, – прошептала она. – Это была ошибка, я сама во всем виновата. Простите.
Бартолла округлила глаза, в которых вспыхнуло негодование.
– Что он должен был мне сказать? Ах ты, маленькая шлюха, что ты натворила? Мне самой догадаться? Прыгнула в его постель?
Мэгги вскрикнула. С ней никогда не обращались подобным образом, от мелькнувшей догадки ей стало невыносимо стыдно.
– Нет! Я никогда бы так не поступила. Это был лишь поцелуй! Я знаю, вы должны пожениться и от души же лаю вам счастья. Графиня, обещаю вам, это никогда больше не повторится!
Бартолла вскинула голову и приподняла идеально очерченную бровь.
– Поцелуй. Один-единственный поцелуй?
Мэгги кивнула, от страха кусая губы.
– Это никогда не повторится.
Бартолла сделала шаг и нависла над Мэгги.
– Ты чертовски права, это не повторится. Он не для такой, как ты, сама понимаешь, верно? Джентльмены используют таких замарашек, как ты, для развлечений, чтобы они согревали постель холодными ночами, а женятся на таких, как я.
Мэгги задрожала:
– Я не замарашка. Просто мне приходится много работать, чтобы прокормить…
– Да, тебе приходится работать. – Бартолла угрожающе понизила голос. – Ты швея. А он Кэхил. А я графиня. Надеюсь, даже с твоими мозгами легко все понять.
Мэгги расправила плечи.
– Нет необходимости в таком количестве оскорблений.
– Ты еще смеешь мне указывать! Он не для тебя. Поверни свои синие глазки в другую сторону – или очень пожалеешь.
Мэгги вскинула голову. Никто в жизни не разговаривал с ней в таком тоне.
– Я знаю, мы принадлежим к разным социальным классам, но не пытайтесь меня запугать. Тот поцелуй был ошибкой. Подобное никогда не повторится.
– Я собираюсь не только пугать тебя, Мэгги Кеннеди. Кажется, у тебя четверо детей?
Мэгги почувствовала, что сердце ее вот-вот остановится. Даже воздух стал тяжелым и вязким.
– У тебя четверо маленьких детей, – повторила графиня. – Будет жаль, если с одним из них что-то случится – например, с этой милой крошкой, что играет на полу.
Не раздумывая, Мэгги бросилась к Лиззи, подхватила ее на руки и прижала к груди. Дрожа от ненависти и страха, она повернулась к Бартолле:
– Вы угрожаете моим детям?
– Держись подальше от Эвана Кэхила, – произнесла та и направилась к выходу. Прежде чем закрыть за собой дверь, она повернулась к Мэгги и сверкнула глазами. – Очень советую выгнать его, если он еще раз здесь появится. Всего хорошего, миссис Кеннеди. – Бартолла вышла и захлопнула за собой дверь.
Мэгги посадила Лиззи на пол и бросилась к двери. Ей казалось, что она задыхается в квартире и не может сделать глубокий вдох.
Это был лишь поцелуй.
В следующую секунду Мэгги поняла, что больше не может скрывать от себя правду. Она влюблена в Эвана Кэхила – мужчину, недоступного ей, как, пожалуй, король Великобритании. Как же графиня догадалась?
Мэгги утерла слезы; только сейчас она заметила, что плачет. Она думала, что графиня такая же леди, как Франческа и ее сестра. Но она совсем не благородная дама, несмотря на богатство и знатное происхождение. Она злая и наглая. Мэгги желала Эвану счастья и любви. Знакомство с графиней повергло ее в ужас. Но ведь женщина беременна. Эван обязан жениться на ней, и ее характер не имеет значения. Мэгги стало невыносимо жаль Эвана Кэхила, но она не в силах ему помочь – сейчас ему никто не поможет.
Бартолла Бенвенте не имела права угрожать детям.
Мэгги была уверена, что такая женщина ни перед чем не остановится и выполнит все, что обещала. Несчастная женщина убеждала себя, что ей не о чем беспокоиться, она ведь не собирается встречаться с Эваном.
Харт вышел из здания суда вместе с адвокатом. Он потер запястья, все еще ощущая холодную сталь наручников, хотя руки его уже были свободны. Казалось, это чувство останется с ним навсегда. День выдался хмурым и обещал скорый дождь, но Колдер не замечал ни серого неба, ни уличной суеты – перед глазами были темные стены тюремной камеры. Единственный узкий матрас, грязная раковина, толстые железные прутья, враждебный взгляд заключенных. Харт вспомнил Франческу, которую так обидел, а она обещала всегда быть рядом в трудную минуту.
Он не сомневался, что его выпустят под залог, и все же во время заседания спина покрылась липким потом.
– Колдер, не вздумай бросить камень.
Но мальчик не слушал брата, усмехнувшись, он бросил камень – швырнул со всей силы. Они только приехали в дом его брата. Да, у брата был отец – настоящий отец, – и красивая мачеха, и много других братьев, и даже маленькая сестра. Мальчик увидел, что промахнулся мимо окна всего на дюйм. Он рассмеялся, глядя на Рика, и быстро побежал прочь.
Рик бросился следом, поймал его и приволок обратно.
– Ты должен извиниться! Зачем ты это сделал? Хотел разбить окно? Хотел, чтобы они нас выгнали? Чтобы они тебя выгнали?
Маленький мальчик извинился, боясь поднять глаза на красивую молодую леди, с дрожью ожидая наказания. Но она не побила его и не отругала. Даже слова не сказала о камне. Женщина усадила его за стол в кухне и дала стакан молока и кекс.
– Колдер украл мой блокнот! Вся семья повернулась к мальчику.
– Колдер, ты брал блокнот Рурка?
Конечно, он брал. Этот парень ведет себя как избалованный принц, обожает свой блокнот, постоянно делает какие-то глупые заметки, вероятно, хочет получить хорошие оценки, чтобы родители любили его еще больше.
– Это же просто глупая тетрадь, – попытался возразить он. Вечером они обсуждали шепотом его отвратительное поведение – думали, их никто не слышит – и сейчас смотрели на него с разочарованием. Колдер был доволен – ему плевать – ему не нужна их большая семья, ведь они ему даже не родственники.
Отец Рика застал его в спальне, которую он делил со своим братом и сыном этого мужчины.
– Ты не можешь вести себя так, как тебе хочется! Ты и сам это понимаешь – я уверен, что понимаешь. Ты должен извиниться перед Рурком.
Мальчик сжался, ожидая, что последует физическое наказание, но мужчина вздохнул и похлопал его по плечу.
– Я знаю, тебе тяжело, ты скучаешь по матери. Очень трудно терять близких, еще труднее войти в новую семью. Но, пожалуйста, постарайся. Я не сомневаюсь, ты понимаешь, что хорошо, а что плохо.
Харт заставил себя прервать воспоминания. Он не любил думать о том жалком и очень печальном ребенке.
Он так хотел стать частью этой семьи, несмотря на отвратительное поведение. Он жаждал внимания, старался постоянно задеть Брэгов, словно проверял, способны ли они любить его, даже если он будет плохо себя вести. Эта схватка была изначально обречена на провал. Мальчик никогда не смог бы стать для Брэгов своим, ведь он был чужим даже в семье матери. Воспоминания до сих пор были мучительны.
Его мать, Лили, отдала всю свою любовь старшему сыну Рику. Нет, он не винил Лили, она была тяжело больна, вытерпела много боли. Ей было удобно, что старший сын следит за младшим, непокорным, она не обращала внимания, что Колдер шалит все больше. Казалось, Лили вообще перестала им интересоваться, словно позволяла делать все, что он захочет, молча лежа в кровати. А потом она умерла.
Брэги были сильными. К тому моменту, когда он переехал в их дом, продолжая вести себя как заблагорассудится, он невольно стал перенимать их черты. Он испытывал их терпение, надеясь, что однажды они устанут от его проделок и выгонят его. Но семья не игнорировала его поведение. Ни одна выходка не оставалась без наказания, они не собирались предоставить ребенка самому себе, но это не изменило мальчика. Он ведь не Брэг. В семье было пятеро других детей, которых очень любили. Он же был изгоем. Все были с ним добры, кормили его, дали крышу над головой, наказывали за грубость, но это ничего не меняло.
Харту было жаль того ребенка, который не вписывался в большую семью, он был нежеланным, его с трудом терпели сначала в неуютном доме Лили, потом в особняке Брэгов.
Мальчик служил болезненным и постоянным напоминанием о многом. Сейчас, когда Дейзи и его малыш убиты, когда отношения с Франческой официально прекращены, Колдер чувствовал себя невыносимо одиноко. Он постоянно напоминал себе, что того сорванца из детства больше нет – Харт сам похоронил его в прошлом без малой доли сожаления. Однако эти напоминания не помогали. Сейчас, как никогда раньше, он близок к тому, чтобы его наконец выгнали – сослали в тюрьму.
– Все прошло замечательно, как мы и рассчитывали, – обратился он к Грею, словно его никогда не одолевали страхи.
– Да, очень хорошо, вам не стоит ни о чем беспокоиться. Полиция найдет настоящего убийцу, и дело будет закрыто. – Грей доброжелательно посмотрел на клиента. Это был высокий, поджарый мужчина с низким глубоким голосом драматического актера, которому подошла бы роль в пьесе Шекспира. Впрочем, эта значительность не раз помогала ему в суде. – Я слышал, вы разорвали помолвку с мисс Кэхил, Харт, но у нее репутация отличного сыщика. Меня бы очень порадовало ее участие в расследовании этого дела.
Кэхил не хотел думать о Франческе. Она была единственным лучиком света в его жизни. Теперь его мир окрасился в серый цвет и напоминал нависшее над головой небо.
– На это счет я не беспокоюсь, – сказал Харт. – Мисс Кэхил независимая женщина. Мне никогда не убедить ее бросить расследование.
Возможно, именно ее незабываемая красота привлекала его – красота, которую он не находил ни в одной женщине. Если бы он прислушался к себе, то понял бы, как болезненно для него их расставание. Однако выбора не было. Кроме того, в конце концов, Франческа бы прозрела и сама его бросила.
Прежде чем Грей успел сказать хоть слово, их окружили собравшиеся у здания суда репортеры. Они выкрикивали его имя и засыпали вопросами.
– Мистер Харт! Скажите, каково это провести ночь в тюремной камере?
– Мистер Харт! Вы сожалеете о смерти любовницы?
– Мистер Харт! Это правда, что мисс Джонс на самом деле дочь судьи Гиллеспи? Вы знали об этом, сэр?
– Мистер Харт! Вы переживаете, что вас будут судить за убийство?
Грей оглядел репортеров и повернулся к Харту:
– Советую вам немедленно удалиться, сэр. Я займусь прессой.
– Благодарю вас, – сказал он, удивленный, что журналистам уже известно настоящее имя Дейзи. Это было ему на руку, и Харт решил, что, скорее всего, именно Франческа предоставила им информацию. Он развернулся и направился к широкой лестнице. В следующую секунду он заметил выходящего из суда Рика. Комиссар полиции присутствовал на слушании, хотя его и не вызывали.
Харт не знал, что должен сказать брату, поэтому низко опустил голову, не останавливаясь ни на мгновение. Он рвался туда, где его ждала запряженная шестеркой лошадей карета.
– Колдер, – раздался за спиной голос Брэга. Не останавливаясь, Харт бросил через плечо:
– Не ожидал тебя здесь увидеть. Брэг догнал его и взял за локоть.
– Почему? Несмотря на разногласия, мы же братья.
Я хотел поддержать тебя.
Харт остановился, повернулся и с удивлением обнаружил, что Рик говорит правду. Что ж, теперь брату легко оказывать ему поддержку, ведь он добился, чего хотел. Франческа стала свободной женщиной.
– Вот как? Что тебе от меня нужно? Хочешь выразить безграничную благодарность? – Последние двадцать четыре часа показались ему адом, поэтому он не сдержался. – Ах, подожди! Тебе нужны деньги, и ты решил получить их от меня. – Харт презрительно улыбнулся.
Брэг побледнел.
Но Харт уже не мог остановиться, он не мог отказать себе в удовольствии хоть на мгновение почувствовать себя сильным и властным, несмотря на то что его подозревают в убийстве, а Франческа уже не его невеста.
– Я буду рад помочь тебе – я так и сказал Франческе. Просто скажи, сколько нужно. Но и у меня к тебе просьба: убийца Дейзи должен быть найден. У меня нет никакого желания возвращаться в тюрьму.
Бледное лицо Брэга стало пунцовым.
– Она просила у тебя деньги? Мне ничего от тебя не нужно и никогда не было нужно все эти годы!
– На меня произвело впечатление твое отчаянное положение, – продолжал Харт, прекрасно понимая, что Рик не имеет никакого отношения к смерти Дейзи и его разрыву с Франческой. Только он один повинен во всем – сам желал, чтобы его ребенок никогда не появился на свет; сам разорвал помолвку с Франческой.
– Если я и решу откупиться от этого мерзавца, то обращусь в банк, – произнес Брэг. – Тем не менее благодарю тебя за предложение. – Он развернулся и собрался уходить.
Харт схватил брата за руку:
– Подожди. Стой.
Брэг медленно повернулся.
Харт несколько секунд собирался с мыслями. Да, он зол и расстроен, но ведь у Рика серьезные проблемы.
– Я буду счастлив помочь тебе, Рик, – наконец заговорил он. – У меня была чертовски сложная ночь, извини, что нагрубил тебе. Франческа рассказала мне об О’Доннеле. Сейчас тебе надо думать о девочках, а не о нашем соперничестве.
– Тебя вряд ли можно считать соперником, – сдавленно произнес Рик. – Ты не имеешь права указывать, о чем мне думать прежде всего! Для меня семья всегда была на первом месте. – Свою мысль Рик высказал предельно ясно – Харт всегда ставил на первое место свои интересы.
– Разумеется, ведь добродетель и преданность – вещи взаимосвязанные. Скажи-ка мне лучше, что будешь делать, ведь Франческа больше не помолвлена?
Брэг покачал головой:
– А ты совсем не изменился, Колдер. Больше всего любишь провоцировать людей! Франческа никогда не будет мне чужой, и я очень рад, что вы наконец расстались. Она слишком хороша для тебя. Она заслуживает намного большего, чем ты способен ей дать.
– Вынужден согласиться. Но она ведь приняла мое предложение, хотя я и не надеялся.
– Как она могла отказать, когда ты сделал все, чтобы соблазнить ее? – с горечью произнес Брэг.
– Я ее не соблазнял, – взорвался Харт. – Я бы никогда не позволил себе такую подлость, только не по отношению к Франческе. – Он видел, что эта новость ошарашила Рика. – Но раз уж мы так разоткровенничались, скажи, как твоя жена? Ваш брак по-прежнему можно считать настоящим, когда она парализована? Подожди, я не это хотел сказать! Теперь, когда Франческа свободна, ты сделаешь то, о чем мечтал, опять станешь за ней ухаживать?
На лице Брэга появилось презрительное выражение.
– Я должен был предполагать, что ты понятия не имеешь, что такое чувство долга, любовь и преданность. Не буду отрицать, Франческа мне небезразлична, и мое отношение к ней никогда не изменится, но я не оставлю Ли Анну сейчас, когда нужен ей больше, чем когда-либо.
Харт рассмеялся:
– Как вы с Франческой похожи. Жаль, что вы упустили свой шанс!
– Зачем ты так себя ведешь? – нахмурился Брэг.
Харт и сам задавался этим вопросом. Ему было больно даже подумать о том, что Франческа вернется к его брату, но он не мог игнорировать гнетущие его сомнения. Сейчас, когда он отступил, рано или поздно Франческа и Брэг сблизятся друг с другом. В этом Харт был уверен.
– Ты поступил разумно, Колдер. У Франчески незапятнанная репутация, ей ни к чему быть замешанной в скандале. И это доказывает, что она много для тебя значит. Понимаю, как это было непросто, но с твоей стороны очень благородно подумать прежде всего о ней.
Колдер неотрывно смотрел на брата.
– Поверить не могу, что ты меня похвалил.
Брэг пожал плечами:
– Ты уберег ее от грязного скандала, любой признал бы, что твой поступок впечатляет.
От такой откровенной похвалы Харт лишился дара речи и смог заговорить лишь через несколько секунд.
– Хоть в одном мы сходимся во мнениях – имя Франчески не должно быть связано с моим. – Взгляды братьев встретились. – Впрочем, когда мы говорим о Франческе, наши мнения всегда совпадают.
– Да, не могу не признать, что ты прав.
– Тогда еще раз признай, что я прав.
– Не понимаю тебя.
– Я хочу, чтобы ты принял от меня деньги. Девочки должны быть счастливы с тобой и Ли Анной. – Харт искренне этого желал. – И не считай, что ты мне должен. Пусть это будет подарок, например, на Рождество.
– Я не могу его принять.
– Решил поставить на первое место свою гордость? Боже правый, эти деньги заработаны честным путем!
– Я возьму деньги, у меня нет другого выхода, но я не приму их от тебя.
Едва возникшее дружелюбное отношение мгновенно растаяло в воздухе.
– Я знал, что ты скорее сдохнешь, но не примешь от меня ни гроша. – Харт открыл дверцу кареты.
Брэг положил руку ему на плечо.
– Между тобой и Франческой действительно все кончено? Она в этом уверена, но я-то тебя знаю. Это очередная твоя выходка?
Харт загадочно улыбнулся, вскочил в карету и велел кучеру трогать.
Забрав по дороге Джоэла, Франческа сказала Раулю ехать к публичному дому, где жила и работала Роуз. Но женщины там не оказалось. Вместо Роуз Франческа поговорила с мадам, миссис Делани, и двумя девушками. Все подтвердили, что последние насколько месяцев Роуз была взвинчена, злилась, причем не только на Харта, но и на Дейзи. Она изменилась, стала замкнутой и угрюмой. По словам миссис Делани, с Дейзи она так и не помирилась. Тем не менее никто не верил, что Роуз способна убить любимую женщину.
Мадам вспомнила, что утром Роуз сказала ей, что едет к Дейзи. Когда Рауль остановился напротив дома Дейзи, Франческа напряженно размышляла, могла ли Роуз совершить убийство. Если это все же была она, захотелось бы ей вернуться на место преступления? Если же она невиновна, возможно, пребывание в доме подруги помогало ей облегчить страдания.
Выходя из экипажа, Франческа заметила, что дверь особняка приоткрылась и на пороге появился знакомый ей мужчина. Она сжала руку Джоэла и затащила его внутрь кареты. Брэндан Фарр, шеф полиции Нью-Йорка, быстрым шагом приближался к ожидавшей его коляске.
Что он делал в доме Дейзи? Он мог приехать по делам службы, но зачем это делать, когда в его распоряжении все силы полиции. Кроме того, с ним не было ни одного офицера, а полицейские, как правило, не работают поодиночке. Внутренний голос звучал все громче. Она что-то упустила.
– Мисс Кэхил? – Джоэл смотрел на нее во все глаза. – Это ведь шеф Фарр?
Она погладила мальчика по плечу.
– Да, это он.
Франческа говорила очень спокойно.
Мог ли Фарр искать в доме Дейзи новые улики? Если так, то отсутствие сопровождающего объяснимо. Если он пришел по делу, то, скорее всего, пожелал действовать в одиночку. Франческа знала, что Фарр ее недолюбливает и Брэг не очень ему доверяет. Возможно, Фарр искренен лишь с самим собой и несколькими преданными ему людьми. Неужели он решил сам распутать это преступление? Жаждет славы, успеха? Или хочет навредить ей? Харт – брат Рика и ее жених, Фарр будет рад, если его осудят за убийство.
Способен ли он подбросить улики? Ведь очевидно, что Харта подставили. Франческа была в замешательстве. Во время предыдущих расследований она подозревала Фарра в махинациях и не доверяла ему. На первый взгляд у него нет мотива для убийства Дейзи.
Она повернулась к Джоэлу:
– Я очень удивлена.
Он кивнул.
– Хотите, я за ним прослежу?
Отличная идея, но если Джоэла заметят, ему не избежать неприятностей.
– Нет, он слишком опасен, Джоэл. Страшно подумать, что он может сделать, если заметит тебя.
– Он и не узнает. – В глазах паренька вспыхнул азарт.
– Я не могу подвергать тебя такой опасности, – продолжала настаивать Франческа.
Пока они шли по дорожке к дому, она обдумывала возможные причины визита Фарра к Дейзи. Чем больше она рассуждала, тем больше убеждалась, что все это не к добру – это угрожает положению Харта.
Гомер открыл им дверь.
– Добрый день, мисс Кэхил. – Похоже, он несколько оправился от несчастья и даже постарался улыбнуться Франческе. – Чем могу помочь?
– Я ищу Роуз Купер, она, случайно, не здесь?
Гомер кивнул:
– Она в гостиной.
Прежде чем пройти за дворецким, Франческа тихо спросила:
– Гомер, зачем приезжал шеф полиции Фарр?
– Не знаю, мисс Кэхил, только он разговаривал с мисс Купер.
Франческа потерла лоб. Значит, он сам занимается расследованием.
– Он не обыскивал дом?
– Нет. – Гомер удивленно вскинул брови. – Думаю, он приехал к мисс Купер.
Фарр подозревает Роуз?
– Как долго они разговаривали? Вы при этом не присутствовали?
– Всего несколько минут, может, пять или десять. Они говорили за закрытыми дверями, я ничего не слышал, извините.
Франческа поколебалась, но все же спросила:
– Гомер, вы могли бы сообщить мне, если он появится здесь еще раз? Может, вам удастся подслушать, о чем они будут говорить? – Она улыбнулась ему самой милой своей улыбкой.
Гомер округлил глаза:
– Он ведь шеф полиции.
– Да, но его отдел очень коррумпирован. Я не представляю, что ему могло здесь понадобиться. Не удивлюсь, если сегодня к вам наведается Ньюман.
Гомер смотрел на нее с тревогой.
Франческа улыбнулась, и они продолжили путь по коридору к салону. Несмотря на то что Роуз не была хозяйкой дома, Франческа подождала, пока Гомер постучит. Роуз распахнула дверь.
Франческа сразу заметила темные круги вокруг глаз и опущенные уголки рта. Роуз была нарядно одета в синее бархатное платье, но не оставалось сомнений, что совсем недавно она плакала.
– Здравствуй, Роуз. – Франческа не смогла скрыть сочувствующий взгляд. Она искренне надеялась, что женщина не окажется убийцей. – Тебе не лучше?
Из глаз Роуз покатились крупные слезы.
– Мне никогда не будет лучше. – Она вскинула голову. – Нет, мне не будет лучше, пока Харт не окажется за решеткой.
Франческа решила не обсуждать с ней невиновность Харта.
– Рада, что застала тебя. Появились новые версии, поэтому у меня к тебе несколько вопросов.
– Сейчас неподходящее время.
– Что-то случилось? Тебя расстроил Фарр?
Роуз замерла:
– Ты знала? Ты знала, что Дейзи беременна от Харта?
Франческа не сразу поняла, что Роуз об этом не знала, а в следующую секунду стала подозревать, что разлад между подругами был намного серьезнее, чем она полагала, раз Дейзи не рассказала Роуз о столь значимом в ее жизни событии.
– Я узнала вчера, – ответила Франческа. – Тебе рассказал Фарр?
– Да. – Роуз зашмыгала носом и смахнула слезу. – Мне так больно. – Она развернулась и прошла в глубь комнаты.
Франческа поспешила следом.
– Вы ведь с Дейзи помирились? – Она надеялась, что Роуз признает верность ее предположения и подтвердит слова миссис Делани и девушек.
Роуз всхлипнула:
– Я думала, это так, я надеялась. Мы ведь стали проводить время вместе. Дейзи говорила, что я ее лучшая подруга. Я надеялась, что она расстанется с Хартом и все будет как прежде. А она ждала от него ребенка и ничего мне не сказала!
Франческа обняла женщину за плечи. Похоже, Дейзи не испытывала любви к Роуз.
– Ты ведь знаешь, все меняется и уже никогда не бывает прежним.
Роуз бросила на нее сердитый взгляд и отстранилась.
– Дейзи обманула меня, и не в первый раз!
Франческа поразилась столь быстрой смене настроения.
– В чем же еще она тебя обманула?
– Это важно?
– Я бы хотела помочь, – сказала Франческа, но на самом деле единственной целью было выяснить, была ли Роуз настолько рассержена, чтобы убить Дейзи.
Роуз опустилась на диван.
– Мы провели несколько ночей вместе, поэтому у меня и появилась надежда. Дейзи вела себя так, словно между нами не было ссоры, оказывается, только ради того, чтобы вернуть Харта. У меня не раз появлялось ощущение, что меня используют, Франческа. Я боялась признаться в этом даже самой себе. Ты тоже думаешь, что Дейзи пользовалась мной?
Франческа и сама задавалась этим вопросом.
– Думаю, она искренне к тебе относилась.
– Когда она сказала, что собирается принять предложение Харта и стать его любовницей, я умоляла ее не делать этого. Знала, из этого ничего хорошего не выйдет! А Дейзи смеялась. Тогда она меня еще любила, просила не волноваться. Но я переживала за нее все это время. Все то время, что Харт запрещал мне появляться в доме, а Дейзи жила счастливо! Знаешь, как тяжело, когда тебе разбивают сердце, и не один раз, а много, причем это делает один и тот же человек?
– Нет, не знаю. Ты поделилась этим с Дейзи? Вы ссорились?
– Я похожа на женщину, которая будет скрывать свои чувства? Конечно, я сказала ей все, мы тогда страшно поругались! Мы постоянно ругались на протяжении не скольких месяцев.
Франческа опустила глаза и принялась рассматривать пол.
Роуз подошла и коснулась ее руки.
– Ты ищешь против меня улики!
– Роуз, я не виню тебя за твои чувства. – Франческа надеялась увести Роуз от опасной темы.
– Убирайся!
Франческа надеялась, Роуз поведет себя более тактично.
– Роуз, если Дейзи убила не ты, значит, преступник где-то рядом. Я нашла семью Дейзи и хочу задать тебе несколько вопросов.
– Нашла ее семью? – отпрянула Роуз.
Франческа рассказала о встрече с судьей Гиллеспи, его женой и дочерью.
Роуз села и сложила руки на коленях.
– Дейзи из такой хорошей семьи, – прошептала она.
– Да, и она уехала из дома, чтобы стать проституткой, – сказала Франческа. – Роуз, хочу спросить тебя еще раз. Пожалуйста, вспомни, она никогда не говорила о причинах, по которым сбежала из дома?
– Никогда. Однажды я попыталась расспросить ее, но она резко ответила, что, если я снова заговорю об этом, нашей дружбе конец. – Роуз подняла голову и посмотрела прямо Франческе в глаза.
– Что тебе известно о двадцати тысячах долларов, которые Дейзи положила на свой счет в мае?
Глаза Роуз стали круглыми от удивления.
– Она положила на счет двадцать тысяч долларов?
– Да. Тебе не приходит в голову, кто мог дать ей такую огромную сумму?
– Нет, не приходит. Я впервые об этом слышу. – Роуз помрачнела. – Значит, у нее был от меня еще один секрет!
От Франчески не ускользнул враждебный настрой Роуз.
– Сложно предположить, что ей заплатили эти деньги за услуги, – продолжала Франческа. – Она кого-то шантажировала? Возникает вопрос: чем?
– Думаешь, от нее хотели откупиться? – Взгляд Роуз стал напряженным. – Что ж, мы обе знаем, у кого был повод.
– Это деньги не от Харта. – Франческа решила сменить тему. – У меня еще один вопрос. Что хотел от тебя Фарр?
– Он задал мне несколько вопросов. – Роуз отвела взгляд. – Кажется, он думает, что я во всем этом замешана. Совсем как ты.
Франческа была уверена, что Роуз лжет.
– Какие вопросы он задавал?
Роуз пожала плечами:
– Спрашивал, где я была тем вечером. Я рассказала то же, что и тебе, и полиции.
– Он первый раз задавал тебе вопросы?
– Да, – после некоторого колебания ответила Роуз.
Несомненно, она опять солгала.
– Роуз, почему ты скрываешь от меня правду? Я ищу убийцу Дейзи, а ты усложняешь мне работу!
– Я говорю правду. Я не видела Фарра до сегодняшнего дня, – выкрикнула Роуз, вскакивая с места. – И мне не понравились его вопросы, так же как тебе не нравится он сам!
– Хорошо, – вздохнула Франческа. – Если ты вспомнишь что-то из разговоров с Дейзи, может, что-то, казавшееся тебя непонятным или имеющим отношение к делу, пожалуйста, немедленно свяжись со мной.
Роуз кивнула, довольная тем, что Франческа наконец уходит. Она проводила ее взглядом. Спустившись в холл, Франческа остановилась. У нее возникло ощущение, что она близка к разгадке, словно ответ на вопрос совсем близко, но она его не замечает. Гомер открыл перед ней входную дверь, но Франческа медлила. С улыбкой она протянула дворецкому визитную карточку:
– Прошу вас, обращайтесь в любое время, если вспомните что-то важное.
– Мисс Кэхил! Простите меня, но я случайно слышал ваш разговор и думаю, кое-что вам надо знать.
– Что же? – удивилась Франческа.
– Вы упомянули имя судьи Гиллеспи.
– Да, но почему вы спрашиваете?
– Потому что судья Гиллеспи был здесь. Дважды.
– Вы хотите сказать, сегодня.
Дворецкий покачал головой:
– Нет, мисс. В прошлом месяце. В мае. Он встречался с мисс Джонс.
