24
Было слишком жарко, чтобы думать. К счастью для Уилла, пожарный мог выбрать себе дело, которое не требует особых размышлений. Он мог бездумно полировать решетку двигателя и его хромированные части, например. Он решил вымыть грузовик. Вода, струей бьющая из шланга, давала приятную передышку от яростных волн зноя.
На нем были только резиновые сапоги и форменные штаны цвета хаки с опущенными помочами, рубашку он снял и повесил на лавровый куст. За несколько минут Уилл весь промок и пришел в отличное расположение духа. Сильной струей он обмыл боковую подножку и насвистывал себе что-то под нос, когда почувствовал, что кто-то наблюдает за ним.
Он перекрыл струю воды поворотом форсунки и оглянулся. Невдалеке стояла Сара Мун и смотрела на него с выражением, которого он не мог определить. На ней был голубой сарафан и соломенная шляпа, в руках она держала папку.
Уилл чувствовал себя странно в присутствии этой женщины. И, ради всей своей жизни, он не знал почему. Это женщина бросила своего мужа и к тому же беременна — картина, лишенная стабильности. Но… черт.
— Все в порядке? — спросил он ее.
— Отлично, — ответила она. — Я зашла, чтобы принести вам кое-что. — Она протянула папку.
— Я весь мокрый, — сказал он.
— Я вижу. — Она казалась смущенной, что ему польстило. Ее лицо покраснело, и она старалась не смотреть на его обнаженную грудь, однако он чувствовал, что она притягивает ее взгляд, и не мог отрицать, что это было приятное ощущение. — Это небольшой благодарственный подарок. Я нарисовала вас и Аврору.
Он ухмыльнулся:
— О-хо-хо. В последний раз, когда вы рисовали меня, это не было особенно лестно.
— Пусть это будет моим извинением. — Она вытащила рисунок из папки и показала ему.
Рисунок был оправлен в рамку с подписью в нижнем углу. На рисунке они с Авророй сидели в городском доке, болтая ногами в воде.
— Я положила в основу фотографию, которую взяла у вашей сестры, — объяснила Сара.
— Уф, — сказал он. — Это фантастика. Спасибо.
Она просияла.
— Вам действительно нравится?
На рисунке он был обросшим щетиной, в слегка измятых рубашке и джинсах. Рисунок был необыкновенно хорош. Даже больше. Сара умудрилась передать красоту Авроры и ее состояние уже не девочки, но еще не женщины.
— Да, — сказал он. — Мне это действительно нравится.
На кончике его языка вертелось приглашение пообедать с ним после дежурства. Но это было… слишком похоже на свидание.
Он изучал ее, пытаясь увидеть признаки беременности. Она улыбалась женственно и таинственно, однако глаза ее были грустными. Уилл подозревал, что он знает почему. Ожидать ребенка для влюбленных пар было счастьем, трепетом и предвкушением. Однако он не был в этом специалистом. Он не переживал этого сам, поскольку Авроре было уже четыре года, когда она вошла в его жизнь. С самого начала Марисоль дала понять, что совершенно не заинтересована в том, чтобы иметь еще детей.
— Вы глазеете на меня, — заметила Сара.
Он моргнул:
— Что? О, простите.
— Почему вы смотрите на меня так? — настаивала она, явно не собираясь спускать его с крючка.
Вспыхнув, он подумал: «Я смотрю, потому что ты выглядишь… по-настоящему милой». Лжец, подумал он. Скажи ей, что ты на самом деле думаешь.
— Вы красивая.
— Ого. Я не нарывалась на комплимент.
Его улыбка не была извиняющейся.
— Это не комплимент. Я действительно думаю, что вы красивая. — Он надел рубашку, затем сделал ей чай, и они уселись вместе на паре складных деревянных стульев в густых объятиях огромного калифорнийского дуба. Он смотрел, как ее горло мягко оживает, когда она пьет. Было странно думать, что они знают друг друга всю жизнь, и тем не менее он только сейчас ощутил ее привлекательность.
Она поставила свой стакан.
— Вы флиртуете со мной?
— Может быть.
— Флиртовать с неудачливой беременной женщиной. Это плохая идея.
— Возможно.
— Вы были таким ухажером в школе. Это было отвратительно.
— Это вы ясно дали понять в своих комиксах.
— Да, но я была обижена.
— Чем?
— Тем, что вы флиртовали со всеми, кроме меня.
— У меня не было шанса флиртовать с вами, — сказал он, тряся головой. — Вы были очень робкой.
Она шмыгнула носом.
— Лесть не доведет вас до добра.
— Я думал, я добился определенного успеха, сказав, что вы красивая.
— Не могу поверить, что мы ведем такие разговоры, — сказала она.
— Я не слишком привык к таким беседам. Утратил навыки.
— У вас отлично получается.
«Мы пара», — думал он, глядя, как она подносит стакан с ледяным чаем ко лбу, чтобы охладить его. И конечно, они совсем не пара. Просто двое людей, чьи дорожки неожиданно пересеклись. И тем не менее — это было безумием — он чувствовал себя так, словно она разбила ему сердце.
Невозможно, думал он. Если он что-нибудь понял из истории с Марисоль, так это было то, что просто безумие отдавать свое сердце женщине, которая носит ребенка другого мужчины. Зачем так рисковать снова?
Аврора зашла на станцию после школы. У ее папы всегда было холодное питье, а в эту жару она умирала от жажды. Ей также нужно было поговорить с ним о таинственных пожарах, которые случались в районе. Или, может быть, нет. Она еще не решила.
Асфальт был мокрым, грузовик наполовину вымыт. Может быть, он пошел смотреть это дурацкое старое шоу «Пейтон-Плейс» по кабельному телевидению. Они с Глорией и все остальные с ума сходили по этому шоу. Она последовала на голоса и застала своего папу и Сару Мун сидящими в тенечке. Они двое были, похоже, поглощены друг другом.
«Она мой друг! — захотелось крикнуть Авроре. — Я первая нашла ее».
Если ее папа и Сара стали симпатизировать друг другу, это все погубит. Было неписаное правило: Аврора не любила или, во всяком случае, не уважала любую женщину, с которой встречался ее отец. Проблема состояла в том, что Сара ей нравилась и она ее уважала. Отказаться от этих чувств было бы не так просто.
Минуту Аврора наблюдала за ними, примечая, что глаза Сары сияют, словно звезды, когда она смотрит на ее отца.
Коррекция, подумала Аврора, торопясь уйти со станции прежде, чем они ее увидят. Это будет совсем не трудно.
— Привет, папа. — Аврора ворвалась в кухню, заставив его вздрогнуть.
Он только что пришел домой и открывал пиво. Однако удовольствия этим и ограничились. Он уселся за стол, чтобы разобрать счета. Когда Аврора появилась перед ним, он прикрыл чековую книжку листом бумаги, чтобы она не видела, кому он выписывает чек.
— Что такое?
Она изучала рисунок в рамке, стоящий на столе.
— Это от Сары?
— Ага. Тебе нравится?
Она нахмурилась и скрестила руки.
— Полагаю, он очень хорош. Почему она дала тебе рисунок?
— В благодарность за то, что мы ей помогли.
Аврора отбросила назад свои блестящие черные волосы.
— Значит, ты встречаешься с ней?
— Нет. — Его ответ был быстрым и уверенным. — Почему ты так подумала?
— Вы сидели сегодня на станции.
— Я сидел на станции с Глорией. Пару раз заходила повидаться Джуди де Витт. Это не означает, что я с ними встречаюсь.
— Сара — это другое.
Нет, черт, подумал он. То, что он с ней не встречается, еще не означает, что он этого не хочет Это было глупо, они не подходили друг другу, и время нельзя было выбрать хуже.
И тем не менее он не мог не думать о ней — пока не разведенной, беременной, но темпераментной Саре Мун.
Он давным-давно выяснил, что не может контролировать собственное сердце. Его сердце контролировало его.
— Мы друзья, — сказал он Авроре. — У тебя с этим проблемы?
— Нет.
— Если я начну встречаться с ней, у тебя будут с этим проблемы?
— Вероятно, да.
Отлично. Все книжки по воспитанию детей в мире предостерегали его, что дети ее возраста склонны ко лжи. Но в случае с Сарой Мун он знал, что его дочь скрупулезно честна.
— Ну хорошо, почему?
— Миллион причин. Если ты станешь встречаться с ней, что будет со мной? Это странно.
— Значит, ты утверждаешь, что я должен ходить на свидания, согласуясь с тем, кажется тебе это странным или нет.
Она уставилась на стол, изучая рисунок Сары Мун.
— Все, что ты делаешь, влияет на меня.
— Это процесс взаимообразный. Так всегда бывает в семье. Вещи, которые делает один, оказывают влияние на других. Это семья. И это неплохо.
— Даже если один человек заставляет другого почувствовать себя плохо?
— Я не заставляю тебя чувствовать себя плохо.
— Точно, — ядовита произнесла она.
Он скомкал пустой конверт. Черт.
