Глава 15
Естественно, происшествие в Британском музее попало на первые полосы всех утренних газет. И так же естественно туда пролезли все старые пересуды о проклятии. Каждый репортер прилежно поминал о том, что змея напала как раз после того, как лорд Стерлинг, год пребывавший в трауре, вернулся на трибуну достославного учреждения и объявил о своей помолвке. С простолюдинкой. Служащей музея.
Но пока ни в одной статье — Брайан быстро просматривал их одну за другой — ничего не говорилось о семье Камиллы. Репортеры со всем пылом оспаривали реальность того проклятия, ведь от укусов пострадал не он — в его привычной роли, а совсем другой человек. Упоминали, что и лорд, и его невеста оказали помощь жертве. Газеты также отдавали должное храбрости Алекса Миттлмэна, отважившегося обезвредить змею, и сострадали молодому человеку, который находился между жизнью и смертью.
Только Брайан закончил просматривать газеты, когда в зимний сад вошел Шелби и доложил, что сэр Тристан просит уделить ему минутку для разговора. Он удивился, почему тот не явился сам.
Войдя к Тристану, он еще раз подивился — даже улыбнулся — его сообразительности.
— Я не хотел идти и демонстрировать, что совсем здоров! — объяснил он свое поведение Брайану. — Камилла останется здесь утром, а?
— Думаю, да — она будет ухаживать за Алексом.
Тристан кивнул:
— Что ж, полагаю, нам с Ральфом стоит прошвырнуться и навестить тот паб в Ист-Энде, поболтать со знакомой проституткой.
Брайан улыбнулся:
— Искренне ценю ваше рвение, сэр Тристан. Но не сегодня. У меня сейчас другие планы, вам лучше остаться в замке, тем более что Камилла тоже будет здесь, как вы сами заметили. Тристан, я в самом деле ценю ваше желание помочь. Мы вернемся к этому делу на следующей неделе.
Тристан нахмурился и кивнул:
— Знаете, лорд Стерлинг, у меня свои соображения. Пусть меня и захватили врасплох на днях, но я старый солдат. И свое дело знаю.
— Не сомневаюсь, — заверил Брайан. — Вы сослужите мне наилучшую службу, если понаблюдаете сегодня за тем, что происходит в замке.
— Вы ей тоже не доверяете, да?
— Кому? Камилле?
Тристан нетерпеливо махнул рукой:
— Да не Камилле! Этой экономке, миссис Прайор! Шастает здесь по ночам.
— Что?
— Миссис Прайор, — глубокомысленно изрек Тристан, — этой ночью бродила здесь по холлу.
Брайан вздохнул:
— Тристан, она ведет домашнее хозяйство. И имеет полное право бродить по холлам.
— Среди ночи?
— А зачем вы сами там бродили?
— Услышал шум, — пояснил Тристан. — И это была она. Шла к комнате, которую отвели для Алекса.
— Наверное, хотела справиться о его здоровье, — предположил Брайан.
— Она так и заявила. Интересно, эта дама и в самом деле беспокоилась о его благополучии? Или желала закончить то, что начала змея?
— Тристан, Эвелин была лучшей подругой моей матери. Безусловно, я доверяю ей.
Тристан засопел.
— Она крутит вами? — пробормотал он. — Привлекательная женщина, нечего сказать, понятно, в холостяцкой жизни… Что ж, женщина способна окрутить мужчину.
Брайан не знал, сердиться ему или смеяться.
— Тристан, между мной и миссис Прайор нет ничего такого. Только дружба.
— Должно быть, она ведьма, — произнес Тристан с видом знатока.
— Я не верю в колдовство.
— А надо бы, молодой человек.
— Так советует старый солдат?
Тристан густо покраснел:
— Прошу прощения, граф Карлайл, милорд. Но какой от меня был бы толк, не говори я то, что думаю! — бормотал Тристан. — А Камиллу мою не видели утром?
Брайан помедлил с ответом. Видел ли он ее? Да, она сладко спала, соблазнительно раскинувшись в постели, ее густые волосы разметались по подушкам. У него щемило сердце, когда он смотрел на нее спящую.
— Я не говорил с ней. И сейчас мне необходимо срочно ехать по делам. Так что, Тристан, присмотрите за домом. Шелби поедет со мной, но Корвин останется здесь — можете рассчитывать на него в любом случае.
Сэр Тристан выслушал это наставление без энтузиазма.
— У меня, между прочим, есть свой человек — Ральф. — Похоже, он намекал, что и сам справится, без посторонних.
* * *
— Мы слушаем, лорд Уимбли.
Лорд Уимбли откашлялся. Королева сказала, что слушает, хотя, не глядя на него, продолжала разбирать почту на своем столе.
Некогда Виктория была молода и прелестна. При Альберте она научилась вести счет деньгам и умела распорядиться ими с пользой для государства. Но Альберта нет рядом с ней уже несколько десятилетий, а она по-прежнему носит вдовьи одежды и блюдет его идеалы так, словно целомудренная строгость земной жизни гарантирует ей рай на небесах. При жизни своего мужа она обожала безмерно. Но посмертно он и вовсе был вознесен ею на недосягаемую высоту. Предшественники Виктории тонули в распутстве, но она сумела возродить былые понятия о рыцарской чести.
— Этот отдел не надо закрывать, даже ненадолго. Разумеется, я с утра первым делом наведался в музей. К тому же, ваше величество, сегодня отдел, разумеется, закрыт. Но молодой человек выжил, и… боже мой, Виктория! — Он, как видно, вспомнил былое. Подобное обращение напомнило те далекие годы, когда оба были молоды и она еще не была правительницей Англии.
Королева тут же глянула на него из-за стола, величественно приподняв бровь, давая понять, что лорд не в ладах с логикой.
— Мы не желаем, чтобы наш музей прослыл проклятым местом, — резонно заметила она.
— Пожалуй, вы можете предложить графу Карлайлу временно отойти от дел музея. Не скрою, мне приятно, что он вновь проявил интерес к нашей национальной сокровищнице, но… может, этот человек и в самом деле проклят!
— Граф Карлайл перенес потрясение; и он, и его покойные родители верно служили мне. — Она стиснула зубы. — Никогда ни один наш премьер-министр не смел хулить Стерлингов: они состоятельны и в финансовых, и в ратных делах.
Королева проницательно глянула на лорда Уимбли, затем снова обратила взор на свои бумаги. В какой-то момент ему почудилось, что она впала в прострацию. Поговаривали, еще несколько лет назад личный врач прописал ей препараты с содержанием конопли от ежемесячных болей. Не приняла ли она теперь эти пилюли?
— Ваше величество, я уже распорядился, чтобы экспозицию заменили и ту тварь, которая сумела каким-то образом выбраться на волю, передали в зоопарк.
— Не следовало делать из кобры музейный экспонат! — сердито отчеканила она.
Нет, старуха еще ничего — умеет показать зубы. Как видно, сегодня королева не расположена к разговорам, но у него нет времени ждать!
— Ваше величество, повторяю, змею убрали. — Уимбли отчаянно нуждался в отделе египтологии. Отдел должен процветать — непременно! С его карточными долгами…
Лорд прибегнул к испытанной уловке: размашисто подошел к ее столу и пал на колено. Виктория, несмотря на почтенный возраст, могла клюнуть на эту лесть.
— Благороднейшая королева, умоляю вас! Не изволите таить от подданных несметные богатства, составляющие гордость нашей великой империи! Смею надеяться, что… что ж, простите меня великодушно, но именно августейший принц Альберт учредил нашу Всемирную выставку и даровал нам возможность изучать промышленность и науку — и историю в том числе! Прошу, поверьте мне. Позвольте продолжить начатое и преумножить наши достижения, не ради корысти — ради того, что мы имеем!
Она все еще поджимала губы, но лесть — и память о почившем супруге Альберте, радевшем о просвещении, — похоже, сыграла ему на руку.
— Мы соизволим выдать вам разрешение открыть отдел в понедельник, — промолвила она. — Вверяем — под вашу личную ответственность.
Он склонил голову:
— Благодарю, ваше величество!
— Мы устали, — заметила она.
— Да, конечно, простите меня! Я посмел побеспокоить вас в субботнее утро.
Она снова принялась за свои бумаги, желая отделаться от него. Но видит бог, он и не добивался иного, главное сделано: отдел египтологии спасен!
* * *
В пабе «Макнолли» Брайан заказал порцию джина и выбрал место за одним из неприбранных столиков у окна, чтобы можно было наблюдать за улицей. Вскоре он заметил миниатюрную проститутку, с которой накануне беседовал Тристан. Она заигрывала с мужчинами у стойки, позволяя им по очереди лапать себя. Из чего Брайан заключил, что она не намеревается искать с ними уединения в глухих закоулках.
Спустя некоторое время она глянула в его сторону и заметила, что он интересуется ею. Подошла, уселась на стуле напротив и навалилась грудью на стол. Это был профессионально отработанный жест: ее груди почти вывалились перед ним — изобильно и многообещающе, специально для клиента, который удостоился ее внимания.
— Ну что, стучать привалил сюда? Или… — Ее ступня скользила по его ноге.
Он поводил пальцами вверх-вниз по высокому бокалу, глядя на свой джин.
— Не пудри мне мозги, крошка, — холодно произнес он.
Она откинулась на стуле, проницательно прищурившись:
— Не похоже, что ты при деньгах, старик.
Она наблюдала за ним, ожидая ответа.
— Может и нет, но знаю, где их взять, — сказал он.
Она смерила его взглядом. Одежонка на нем висела клочьями, а накладную бороду он заранее позаботился заляпать грязью.
— Фраер старый, с тобой только время терять, — отрезала она. — Извини. — Она привстала.
— Я в музее работаю.
Она снова села и прищурилась:
— Что, таскаешь помаленьку?
Он пожал плечами:
— Кто придерется к старику, который и свою-то метлу еле таскает?
— Знаешь, а я ведь могу мигнуть, и тебя заметут.
Он снова пожал плечами:
— Тебе тоже хватит. Не думаю, что твои купцы ошиваются здесь.
— А что, товар с собой?
Он перегнулся через стол и зашептал. Она откинулась на стуле, округлив глаза:
— Может… быть, я смогу как-нибудь завтра договориться.
— Мне твои завтраки не нужны. Я видел того парня из бара, что сидел здесь со мной, — его уже накормили вчера.
— Здесь всегда мокро — мог и поскользнуться, — сказала она.
Внезапно он выбросил вперед руку, изловчившись ухватить ее запястье.
— Сюда приходили нормальные парни, загнать кое-какие побрякушки. Твой кот хотел почистить их, но Кто-то пришил его. Не хотели, чтобы он сам имел дело с той парочкой? Можешь не отвечать, мне твой ответ не нужен. Так вот, когда ты отправишься закладывать кое-что для меня — никакие паршивые урки не посмеют вынюхивать мой след. Назовешь только имя и место. И получишь свой кусок. Но если начнут вынюхивать, не сомневайся: жмуриков прибавится. Сама сказала, здесь всегда мокро. Так что смотри не поскользнись.
Пригрозив, он отпустил ее руку. Она сидела, потирая запястье, и сердито смотрела на него.
— Так мы в деле?
Проститутка кивнула. Брайан увидел огонек ненависти в ее глазах, полез в карман, откопал там золотой и быстро сунул монетку в ее ладонь. Если Кто-то и заметил, можно подумать, что они договорились о свидании в темном переулке.
Он улыбнулся.
— Так я посмотрю… и подожду, — веско сказал он и покинул паб.
На улице Брайан приостановился. Ему хотелось выждать, пока она пошлет за ним очередного громилу. Он полагал, что купцы у нее все же были. Но она, скорее всего, думала, что вещь у него при себе.
Брайану оставалось только одно — не слишком спешить, удаляясь от паба.
* * *
Камилле необходимо было выбраться в город, но сделать это оказалось труднее, чем представлялось поначалу. Шелби уехал куда-то с графом Карлайлом. Доктор готовился к отъезду. Алекс, похоже, успешно сражался с остатками яда в организме — но все же она боялась оставить его в одиночестве.
Камилла заметила, что Корвин заступил на пост возле двери вместо Шелби. Он любезно поздоровался, когда она входила в комнату. Уходя, она решила поговорить с ним:
— Корвин, а граф уехал?
— Ага, мисс.
— Мне надо, чтобы вы отвезли меня в Лондон.
Он нахмурился:
— Мисс, я не могу оставить пост. И граф ничего не говорил мне о том, что вы собираетесь в город.
— Корвин, я же не в заключении, правда?
— Нет, конечно.
— У меня… назначена встреча. Сегодня. Для исповеди.
— Исповеди?
— Я католичка, Корвин. — И она замолчала, ожидая, не падет ли кара небесная на ее лживую голову. Но в глубине души она была уверена в чистоте своих намерений, поэтому знала: Бог милостив к ней.
— А, католичка, — пробормотал он. И недоуменно добавил: — Но сегодня суббота!
— Корвин, я знаю. В субботу принято ходить на исповедь, чтобы милость Господня снизошла в воскресенье. Прошу, отвезите меня в Лондон! И подождите, чтобы отвезти обратно, — добавила она для вящей убедительности.
— Я не могу оставить мистера Миттлмэна одного.
— А вы и не оставите его одного. Ральф и Тристан присмотрят за ним.
Корвин призадумался.
— Мне обязательно надо попасть на исповедь! — настаивала она.
Слуга кивнул:
— Как пожелаете. Я подожду вас, не беспокойтесь.
Камилла отправилась к Тристану — он был у себя и играл с Ральфом в шахматы. Опекун выглядел молодцом — выбрит и приодет.
Она поцеловала его в щеку и шепотом подсказала ему возможный ход. Взгляд Тристана оживился, он сделал ход. Ральф почесал затылок.
— Камилла, это нечестно! Я сейчас содрал бы с него три шкуры, не иначе!
— Прости, Ральф! Ты прав, ни к чему мне вмешиваться со своей помощью. Ведь он уже приходит в себя, и не надо делать ему поблажек, как больному, правда?
— А как там твой друг, Алекс? Идет на поправку? — спросил Тристан.
Она кивнула.
— Тристан, вот о чем хотела поговорить с тобой. Я… Мне очень нужно съездить в церковь.
— Церковь? Но сегодня суббота, — заметил Тристан.
Камилла вздохнула:
— Знаю, но… — Она лгала. Это, несомненно, грешно. Но у нее было важное дело. — Знаешь, у меня назначена встреча, надо поговорить, — уверенно закончила она.
— Так поговори со мной.
— Ей надо говорить со святошей — куда нам! — усмехнулся Ральф.
— Я знаю, что это важно для спасения моей души.
— Камилла, насколько я вижу, твоя небесная душа пребывает в хрустальном сосуде! — заметил Ральф.
— Боюсь, она в смятении, — улыбнулась Камилла. — И вы тоже внесли свою лепту! — В ее словах не было укора. — Я попросила Корвина отвезти меня в Лондон, но боюсь оставлять Алекса одного. Я имею в виду… — она замялась, — я хочу сказать, что его нельзя оставлять одного ни на минуту.
Тристан мрачно взглянул на нее.
— Я присмотрю за ним, — торжественно пообещал он.
— Ральф, если Тристан отлучится, замените его, — спросила она.
Ральф мрачно кивнул.
Камилла поблагодарила обоих.
Теперь оставалось самое главное — выскользнуть из дома незаметно: так, чтобы Эвелин Прайор не догадалась, что она уезжает!
* * *
Он знал: как только выйдет на улицу — не важно, что вокруг полно прохожих, спешащих на субботний рынок, — за ним будут следить.
Он влился в рыночную толпу и задержался у прилавка с овощами. Рыбаки нахваливали свой улов, а фермеры настойчиво предлагали попробовать свой урожай. Он шел от лавки к лавке, осматривая горы фруктов — вот только что, утром прибыли с юга, — и каждый раз замечал за спиной одного и того же субъекта.
Стерлинг купил пакет апельсинов — свеженьких, прямо из Средиземноморья, как уверял продавец. Пакет приятно оттягивал руку. Брайан снова пошел по улицам, заботливо переступая через пьяных и иногда бросая монетки малолетним попрошайкам.
Наконец он нашел то, что нужно, — заросший бурьяном пустырь, удобренный бутылками из-под джина и строительным мусором.
Тот парень шел следом за ним.
* * *
— Мне предстоит долгая исповедь, — предупредила Камилла Корвина. — Если пожелаете, можете выпить чаю или пинту пива, — я вернусь примерно через час или даже позже.
— Как скажете, мисс Камилла, я буду ждать здесь, — твердо обещал он, расставаясь с ней у ворот храма Девы Марии.
Камилла быстро пошла вверх по тропинке к величественной входной арке. В храме она тут же ощутила груз вины за эту ложь. Девушка не была католичкой, но перекрестилась перед высоким алтарем и поспешила вон через скрытую галерею.
На улочке позади церкви Камилла остановила кеб. Когда она появилась у музея, там уже толпились страждущие посетить экспозицию. Их не остановило печальное происшествие минувшего вечера. Наоборот, они непременно желали полюбоваться экспонатами из Древнего Египта и таяли от суеверного ужаса, обозревая проклятое место.
Пробираясь в толпе праздных зевак, Камилла слышала обрывки разговоров. Она прошла через зал — вчера здесь стояли празднично украшенные столы, но теперь все экспонаты снова на своих местах, словно и не было никакого торжества. Исчез только террариум.
Камилла взбежала по ступенькам и прошла в кабинет. Сэр Джон отсутствовал, но его сюртук висел на спинке кресла. Она догадывалась, где его искать, и поспешила вниз, в запасники.
Удивительно — дверь была распахнута. Она вошла и окликнула:
— Сэр Джон?
Ответа не последовало.
Она прошла дальше, в полной уверенности, что он где-то здесь, неподалеку.
— Сэр Джон!
По-прежнему нет ответа. Она прошла по длинным проходам между стеллажами и ящиками к дальнему отсеку, где покоились массивные контейнеры с саркофагами, привезенными из последней экспедиции. Многие ящики были теперь вскрыты.
Раздался звонкий щелчок! Свет, и без того слабый, совсем потускнел — под потолком лопнула одна из ламп.
— Сэр Джон?
— Камилла!..
Снова тот голос окликал ее. Затем Что-то медленно начало подниматься из контейнера.
— Камилла!..
Дымкой взметнулась пыль тысячелетий. Мумия приподнялась в саркофаге, затем, пошатнувшись, встала на ноги и неровной походкой двинулась за ней…
В глазах потемнело. Сердце бухало молотом. Она отступала, ее разум отказывался понимать происходящее. И снова этот надтреснутый, ужасающий шепот:
— Камилла…
* * *
Почувствовав, что субъект уже дышит ему в спину, Брайан резко повернулся и крепко схватил его за горло.
— Погоди! Перестань, ради бога!
Однако Брайан не отпускал, и парень отчаянно царапал ему руку, пытаясь вывернуться. Граф быстро сообразил, что субъект перед ним — не подонок: одет бедновато, но не в лохмотья. Такие не болтаются по пабам.
— Говори! — приказал он.
— Я не хотел ничего плохого. — Парень закашлялся.
— Зачем шел за мной?
Парень замялся.
— Ну что, пойдем в полицию, а? — сказал Брайан.
— Что?
— Пойдем в полицию!
Парень отдышался.
— Я сам полиция.
Теперь смутился Брайан:
— Что?
— Детектив Клэнси, Скотланд-Ярд! — быстро проговорил парень.
Брайан, не вполне уверенный в правдивости его слов, осторожно разжал пальцы. Парень отступил, потирая шею.
— Вы были в пабе, — сказал Брайан.
— И вы были в пабе, — парировал тот и добавил нервно: — И вы арестованы.
— За что?..
— За ограбление — и убийство!
* * *
Камилла неотрывно смотрела на воскресающее привидение — и сердце ее готово было выпрыгнуть из груди. Она отступила — и хотела было уже бежать прочь. Но здравый смысл и закипающая ярость побороли страх. Ведь мумии — всего лишь жалкие останки людей, веривших, что обретут свои тела в загробной жизни. Ожили не они. Кто-то догадался обыграть этот ветхий реквизит в своем спектакле — не убийца ли? Пожалуй, в этих бинтах он не сможет особо разогнаться. У нее есть шанс.
Камилла подыграла, сделав вид, что напугана. И пока та тварь ковыляла к ней, она пятилась, лихорадочно подыскивая себе какое-нибудь оружие.
Вот и тот контейнер, в который Камилла залезала днем раньше. Конечно, она помнила, что рука мумии уже отломана, и запустила руку в ящик. Улучив момент, она изо всей силы огрела привидение тем, что подвернулось под руку, хватив его прямо под ребра.
— Черт побери! — взвыла мумия и перегнулась пополам.
Камилла еще раз крепко стукнула ее по затылку. Тварь рухнула на пол, прикрывая голову перебинтованными руками.
— Господи помилуй! — взмолилось привидение.
— Что за черт? — зло спросила Камилла, дрожа от ярости — вовсе не от страха.
— Это я, Камилла. Просто хотел напугать вас.
— Кто — я?
Субъект завозился, пытаясь сесть. Камилла наклонилась, ухватила свисающий клок полотняных обмоток и потянула на себя.
— Ой-ой-ой! Не так резко, прошу вас!
Человек перехватил ее руку и стянул свои лохмотья.
— Хантер! — выдохнула она.
— Да, это я.
— Идиот! Я же могла убить вас.
Он дерзко посмотрел на нее в полумраке:
— Не высохшей же рукой мумии, в самом деле? Хотя, признаюсь, вы ошарашили меня.
— Хантер, ради всего святого, что вы здесь делаете? — грозно спросила Камилла.
— Я же сказал! Хотел вас напугать.
— Зачем?
— Чтобы вы ушли от Брайана Стерлинга, и мы все избавились бы от того проклятия, которое висит на нем. Поможете мне встать? Только умоляю вас, пожалуйста, не рассказывайте никому, что меня побила… женщина.
— «Побила»! Хантер, все гораздо серьезнее!
— Да, это так. Вы живете с этим мужчиной. Вы помолвлены с ним.
— Встаньте, Хантер. Давайте снимем с вас обмотки.
— Да, нам надо поторопиться, пока не заявился сэр Джон.
— А где он? Его сюртук висит в кабинете.
— Я видел его раньше, еще в сюртуке, — сказал Хантер.
— Какой же вы идиот, — равнодушно произнесла она. — А откуда вам стало известно, что я приду сюда сегодня?
— Знал, что вы захотите прийти. После вчерашнего праздника.
— Глупое предположение.
Хантер внезапно помрачнел:
— Как там старина Алекс?
— Когда я уходила, он крепко спал, но врач говорит, он поправляется. Пульс стабильный, дыхание ровное. Просто чудо.
— Кхм. — Хантер смотал все бинты в ком и бросил в один из ящиков. — Как моя прическа? Много в волосах пыли и мусора?
— Вы нормально выглядите — вполне созрели, чтобы изображать мумию, — заметила она. — Хантер, ведь это жестокие игры! Чего вы хотели добиться?
— Камилла, нет слов, чтобы выразить мою тревогу. Возможно, я не смогу убедить вас, что проклятие вполне реально. И в замке Карлайл, и с Брайаном Стерлингом творится Что-то неладное. Пока он не появлялся в музее, у нас все шло хорошо. Но вот он приходит — и Алекса кусает змея, а лорд Уимбли теперь оправдывается перед королевой…
— Не может быть!
— Может! Похоже, и сэр Джон слегка спятил. Он будто оглох и больше не сидит за своим столом… Камилла, умоляю. Клянусь, мне страшно за вас!
Хантер был так искренен, но она не растрогалась и гневно одернула:
— Знаете, вы могли довести меня до сердечного приступа!
— Да вряд ли! — возразил Хантер. — Вы сами не ушли бы отсюда, не удостоверившись, что мумии не воскресают.
— Пожалуй, нам пора, — сказала Камилла. Затем озадаченно взглянула на него и строго спросила: — А как же вам удалось разбить лампу?
— Я не разбивал, — признался он, улыбаясь. — Просто удачное совпадение.
Она вздохнула, покачав головой:
— Хантер, я не верю в проклятия, но не следует держать кобру в музее. Естественно, лорд Уимбли пожинает теперь плоды.
— Не знаю, проклятие в том виновато или на самом деле Кто-то сходит с ума, — заметил Хантер.
Камилла вздохнула, потупив взгляд.
Он шагнул к ней и взял за подбородок:
— Так значит, вы влюбились в это чудовище, да?
— Хантер… — Она замерла на полуслове.
Они оба застыли, услышав холодящий душу стон из густой темноты подвала.
