Глава 14
Слабость во всем теле. Свежие накрахмаленные простыни. Кровать. Пламя в камине. Алекс Миттлмэн открыл глаза. Хотел заговорить, но с губ сорвался только хриплый клекот.
— Сейчас, сейчас, сынок. Вот вода, попей.
На него смотрел какой-то незнакомец. Алекс прикрыл глаза и отхлебнул. В горле пересохло, внутри все пекло.
— Не торопись, сынок. Не спеши. Пей медленно.
Алекс кивнул и, несмотря на сильнейшую жажду, пил воду небольшими глотками. Челюсть болела. Перед глазами плыл туман.
— Видишь, как тебе повезло — выжил, — сказал незнакомец.
Он кивнул, затем нахмурился, смутившись.
— Я доктор Мортон, — представился незнакомец. — Ты помнишь? Тебя укусила змея, египетская кобра, в музее.
— Где я? — спросил Алекс.
— В замке Карлайл.
Он непроизвольно содрогнулся всем телом:
— Камилла… Я думал… Я видел ее.
— Она была здесь, сынок, просидела у постели несколько часов, прикладывала лед, чтобы сбить жар. Бедняжка. Наверное, ушла к себе поспать. — Врач откашлялся. — Она спасла тебе жизнь. То есть она и граф Карлайл.
— Камилла… спасла мне жизнь?
— Да, сынок. И граф.
Граф Карлайл помог спасти его жизнь!
— Да, эти двое молодцы — не растерялись, однако твое выздоровление, должен заметить, — просто чудо.
— Камилла…
— Ей сейчас нужен отдых. До полудня с тобой посижу, сынок, а потом придет мисс Монтгомери.
Алекс кивнул. Он пытался восстановить события прошлого вечера. Его укусила кобра. Но он в замке Карлайл. И Камилла собирается за ним ухаживать.
Жизнь — чудесный дар!
* * *
Эвелин Прайор не могла уснуть. Она встала с постели, надела платье, прибавила свет в ночнике на тумбочке и задумалась. Затем бесшумно открыла дверь и пошла через холл.
Дверь в комнату Алекса была закрыта. Рядом, прислонившись к стене, спал Шелби. Что ж, она давно знакома с ним. Экономка подошла чуть ближе и приостановилась в нерешительности. За спиной раздался голос, и она едва не подпрыгнула на месте.
— Ого, миссис Прайор!
Эвелин резко обернулась. Тристан, в длинной белой сорочке, которую она раздобыла для него, бесшумно подкрался к ней сзади. Ну чего еще можно ожидать от этого трусливого воришки?
— Как вы, в порядке? — вежливо побеспокоился он.
Шелби, естественно, тут же проснулся.
— Что? Что такое? Что здесь происходит? — проворчал он сердито.
— Вышла справиться о здоровье нашего пациента, — ответила Эвелин и, вздернув подбородок, посмотрела на Тристана: — А что здесь делает наш гость, мне неизвестно!
— Я услышал какой-то шум в холле. — Тристан пожал плечами и нахмурился, посмотрев на обоих. — К тому же здесь моя подопечная. Почему бы мне не справиться о ее здоровье!
— Ступайте-ка спать, оба! — урезонил их Шелби, явно недовольный тем, что его разбудили. — Пациент чувствует себя вполне нормально — жив, по крайней мере. Вот ведь черт, выкарабкался из такой переделки! А мисс Камилла сладко спит — так что не беспокойте ее! — твердо сказал он.
— Возможно, мне стоит проверить, каково состояние Алекса Миттлмэна, — сказала Эвелин.
— С ним остался врач. Идите поспите, поберегите силы. Завтра днем доктор уедет, и все заботы по уходу за больным лягут на ваши плечи. — Шелби откровенно сердился.
— Вернитесь в свою спальню! — жестко бросила Эвелин Тристану.
— Позвольте сначала проводить вас в вашу комнату, — вежливо предложил Тристан.
— Как пожелаете, — ответила она. Затем оглянулась на Шелби: — Прошу, проследите, чтобы сэр Тристан на обратном пути не заснул на ходу.
— Пусть спит — никому не вредно! — Шелби мотнул головой и снова уселся, подпирая стену могучими плечами. Но глаз больше не сомкнул, оставаясь настороже.
* * *
Камилла резко обернулась, помертвев от ужаса. Неожиданно яркий свет ударил ей в глаза, и она отступила, зажмурившись.
— Камилла!
Это был Брайан.
— О боже! — Она без сил осела на пол.
Ну вот, и снова вопрос: что же он делает здесь, внизу, прячась в темноте за мумией?
— Встаньте! — Он поставил лампу на пол, подхватил ее за руки и потянул вверх, заставляя встать.
Она с трудом сглотнула слюну и пристально посмотрела на его лицо. Без маски. Вопреки ожиданиям, его лицо совсем не испугало Камиллу.
— Какого черта вы ищете здесь, внизу? — сердито спросил он. — Господи Иисусе, скажите мне, наконец, ради всего святого, — ну что же мне делать с вами? Привязывать на ночь?
Черты его лица были совершенно правильны. Только беловатая полоска шрама тянулась через левую щеку. Но она ничуть не портила общего впечатления: высокие скулы, твердо очерченный подбородок, орлиный нос с небольшой горбинкой, в меру высокий лоб. Исключительно выразительное и классически строгое, суровое мужское лицо, ни малейшего намека на уродство. Никакого чудовища. Все это было ложью. Шарадой.
— Что вы делаете в подполье?! — воскликнула она.
Он положил ладони на бедра. На нем сейчас были только белые бриджи, по мускулистым плечам и груди пробегали отблески слабого мерцания свечи.
— Я граф Карлайл, — холодно напомнил он. — Это мой родовой замок. Я живу здесь, Камилла. Более того, вам известно, что я давно уже пытаюсь обнаружить источник ночного шума!
Камилла с трудом сглотнула, поняв, что сама предстала далеко не в лучшем виде. Если бы она выглядела чуточку достойнее, было бы легче объясниться. Но прическа растрепалась, а элегантное платье помялось.
Брайан скрестил руки на груди, его глаза блеснули.
— Насколько я понял, вы взялись охранять вашего друга ночью. Полагаю, ему лучше. Не он ли удосужился отправить вас сюда?
— Нет! — с ужасом выдохнула Камилла.
Впрочем, Брайан отчасти был прав. Ведь она пришла сюда искать кобр и поступила опрометчиво, во всяком случае, после того как аспид укусил ее друга. Но Камилла была уверена: если граф Карлайл и завел таких тварей, вряд ли он позволит им свободно ползать по замку.
— Там… здесь Что-то неладно, — сказала она.
— В самом деле?
— Я слышала шум.
— И вы не пришли ко мне? Как странно. Однако именно этой ночью я впервые не слышал никакого шума.
— Тогда, должно быть, я слышала вас, — сказала она. В ее словах звучал намек на возможную истину, но затем она смазала это впечатление. — А вы, милорд? Ни с того ни с сего, глухой ночью сочли необходимым срочно вскрыть саркофаг?
— Повторяю, я владелец замка. И всего, что находится в нем. Если мне вздумалось вскрывать ящик среди ночи — я имею полное право это сделать.
— А вам не кажется, что это несколько странно? — сказала она, отступая. — И вы сами! Вся ваша жизнь — ложь! К чему эти маски, это притворство? У вас нет никакого изъяна!
Граф подошел и хотел взять Камиллу за руку, но она отшатнулась:
— Нет!
И он все же поймал ее руку.
— Тише, прошу вас! Вы разбудите весь дом.
Девушка умолкла и смотрела на него, не отрываясь.
Она чувствовала, что ее снова тянет к нему, тянет неодолимо. Ей хотелось, чтобы все гнусное минуло, оказалось ложью, хотелось коснуться его лица, любоваться им.
И ей хотелось, чтобы сбылось обещанное. Хотелось поверить, что ему нет дела до ее бедности и печального детства — точно так же, как и ей нет никакого дела до того, что его лицо обезображено шрамом. Ей хотелось верить…
— Пойдемте отсюда. — Брайан потушил светильник и оставил его на столе.
Он взял Камиллу за руку и повел вверх по ступенькам. Они вошли в часовню. Он плотно закрыл за собой резную дверцу и нахмурился.
— Вы прошли мимо Шелби, и он вас не заметил?
— Не стоит сердиться на него.
— Я не сержусь. Уверен, у вас хватило осторожности и смекалки, чтобы отвести ему глаза.
Камилла отвернулась и побежала вверх по лестнице. Брайан не отставал. Они поднялись на площадку второго этажа. Шелби все еще спал. Она на цыпочках засеменила мимо него к своей комнате. Но Брайан, крепко обхватив ее за талию, увлек дальше, к своей комнате. Открыв дверь, он втолкнул ее внутрь.
Камилла высвободилась из его рук.
— Вы не имеете права вот так просто…
— Я ничего не делаю просто так и не желаю отныне оставлять вас ночью без присмотра. Никогда. Мне наплевать, кто из ваших так называемых друзей занедужит следующим. Не важно, по какой причине!
— Боже мой! Вы намекаете, что бедняга ничуть не пострадал, спасая всех вас — сильных и богатых, разбежавшихся от змеи, словно кролики! — воскликнула она.
— Я не делал таких намеков. Просто заявляю, что не намерен отныне оставлять вас ночью одну!
Внезапно Камилла поняла его и задрожала, осознав, что сама не может оставаться безразличной, когда он рядом…
— Но это же все несерьезно? — тихо спросила она.
— Как игра со смертью.
Она отшатнулась:
— Я не согласна играть с вами в такие игры!
Брайан загораживал двери — ей не удастся проскользнуть мимо него. Он взял ее за плечи и развернул к себе — бережно, но сильно. Напряжение светилось в его синих глазах. Он словно порывался заговорить с ней, но только покачал головой. Затем обнял покрепче, взял за подбородок и приник к ее губам в поцелуе.
Все отступило, и Камилла вновь затрепетала — его страстность вызывала в ней ответную бурю желаний. Она ласкала его обнаженную грудь, восхищаясь игрой мускулов. Затем судорожно вцепилась пальцами его плечи, и они снова слились в поцелуе. Камилла ласково гладила его спину, наслаждаясь пронзительным ощущением горячей, живой плоти.
Брайан прервал долгий поцелуй, нежно повернул ее и принялся расшнуровывать корсаж платья. Камилла услышала, как он вполголоса ругнулся и оборвал непослушный шнурок — но стоит ли обращать на это внимание? Она сама едва дышала от захватившего желания, и его поспешность льстила ее сердцу. Шнуровка ослабла, Камилла подняла руки, и Брайан стащил тесное облачение.
Она очутилась в его руках, тая от нежного прикосновения его груди, — как сладко замирает сердце! — и ничего больше не надо, не жаль и умереть в этом забытьи. Брайан снова искал губами ее губы, а руки его возились с завязками нижних юбок. Наконец пышный наряд упал к ногам, и он опустился на колени. Камилла держалась за его плечи, пока он снимал изящные туфельки и подвязки. Его пальцы скользнули вверх по ее бедрам, затем медленно спустились к коленям, скручивая шелковую ткань. Брайан целовал ее колени, икры, щиколотки. Один чулок был снят. Он принялся за другой. И снова руки возлюбленного, пальцы, губы скользили по ее коже вслед за шелком чулка. Он приподнялся, прижался лицом к ее животу, дразня прикосновениями.
Камилла опустилась к нему. Брайан припал к ее губам. Огонь страсти бушевал, мешая все ощущения и туманя сознание. Она понимала только, что они горели в этом пламени, слившись воедино, и — будь что будет, она все равно уже погибла. Он стал для нее всем, чего она желала, в чем нуждалась, всем, что она… любила.
Его шепот защекотал ухо:
— Что же ты делаешь со мной? — Слова едва прорывались сквозь его прерывистое дыхание, но шепот продолжался: — Я забыл обо всем, сам не знаю почему, я потерял рассудок…
Брайан шептал о том, что чувствовала и она. Камилла перебирала пальцами его волосы, гладила спину, затем провела по мускулистым ягодицам, придвигаясь ближе. И почувствовала, как он приподнял ее и легко опустил на себя. И все ее ощущения сосредоточились на том, что он вошел в нее, стал частью ее. Ближе его — такого желанного — ничего быть не могло.
Прежде она шла за ним. Теперь могла вести его за собой — и повела.
Она вжималась в него, чутко ловила каждое ощущение — напрягшиеся мышцы под ее пальцами, затвердевшие соски ее грудей, щекочущие волоски на его груди, руки на ее бедрах, направляющие ее движения…
Камилла изогнулась в экстазе, и он быстро перекатился вместе с ней, подмяв ее под себя. Ее сотрясала дрожь, словно сюда прорвался ветерок из лесов, что темнели за окнами.
Затем этот трепет унялся, выровнялось ее дыхание. Камилла вытянула руку и, касаясь его лица, тихо спросила:
— Почему?
Она подумала, что он откинется на бок, но он приподнялся на руках, нависая над ней, его бедра остались между ее раздвинутых ног.
— Потому что я был чудовищем.
— Но это… всего лишь шрам.
— Зачем эта ложь?
— Не ложь. Все дело в том, что я не готов принять этот мир.
— Маска не изменила вашу душу! — настаивала она.
Брайан рассмеялся и снова поцеловал ее в губы.
— Такая свирепая! Как тигрица. У нас всех есть секреты.
Камилла покачала головой:
— Как ни печально, лорд Стерлинг, я — открытая книга.
— Но в каждой странице такие глубины.
— Вы снова играете.
— Все игра. Игра со смертью, — сказал он, вставая.
Камилла лежала обнаженная, среди смятой одежды. Она пошевелилась, и Брайан наклонился и обнял ее, помогая встать и снова целуя.
— Мне придется уйти, — тихо сказала Камилла.
Он покачал головой.
— Но я не могу… остаться здесь.
— Почему?
Она освободилась из его объятий.
— Вы — граф Карлайл.
— Да, такая колдунья, как вы, не может гостить в замке лорда, — прошептал он, подхватил ее на руки, прошел в соседнюю комнату и опустился вместе с ней на прохладное и свежее, величественное ложе. Крепко обнял ее и сказал: — Не стоит вам — ни в коем случае! — бродить по замку ночью.
— Не буду.
— Той ночью вы сказали то же самое.
— Разве я уже давала такой обет?
Она подняла руку к его лицу и пальцем провела по шраму, от лба до подбородка.
— Он едва заметен, — шепнула она, — маска ни к чему.
— Извините. Я не намереваюсь жить по вашей указке.
Камилла внимательно посмотрела на него:
— Я не указываю. Терпеть не могу обмана!
— Я не намеревался обманывать вас.
— Нет! Но я по наитию продолжаю участвовать в вашем спектакле. — И добавила: — Сегодня вы спасли Алекса, и я благодарна.
— Его спасли вы.
Она покачала головой:
— Вы оказались более сведущи, чем я.
— Мне уже случалось иметь дело с укусами змей, — пояснил он. — В Индии… Судане. — Брайан вздрогнул и неожиданно отвернулся. — И в Каире, — добавил он с горечью.
— Но вы никогда не содержали и не разводили змей, так?
Брайан изумленно посмотрел на нее:
— Какого черта? Они весьма опасны — вы сами убедились этой ночью. — Он отвернулся, положил руки за голову и уставился в потолок. — Алексу просто повезло — невероятно повезло. Этот яд смертельно опасен. Похоже, ему удалось выкарабкаться, хотя отважусь предсказать, что долго он еще будет в полузабытьи. Но если организм крепкий… — Он повел плечами. — Утром я буду занят делами. Полагаю, вы поухаживаете за вашим другом.
Камилла не ответила. Пусть думает так, решила она. А у нее другие планы на этот день.
Но Брайан неверно истолковал ее молчание.
— Камилла, я хотел сказать, что Алекс идет на поправку. Ведь он продержался эту ночь, я и сам видел, как люди выживали после укуса кобры.
— Да, — прошептала она. — Он выживет, я верю.
— Ведь он ваш преданный друг, так?
Она пристально посмотрела на него, чувствуя, как сердце закипает гневом. Брайан Стерлинг прекрасно знал, что их отношения были дружескими — не более того.
— Да, Алекс мой друг. Спасибо, что согласились привезти его сюда, — сказала Камилла несколько отчужденно. Эта чопорность не вязалась с ситуацией — она лежала обнаженная, в одной с ним постели.
— Камилла, серьезно…
— Если серьезно, то я устала до предела, — прошептала она.
Брайан умолк. Ей отчаянно хотелось избежать дальнейших расспросов, и обвинений, и душеспасительных разговоров о светлом будущем — и Камилла прикоснулась к нему. Он обнял ее.
— Я так и думал — вы просто устали.
— Устала спорить, — пояснила она. — Нам так легко все решать в споре.
Он встретился с ней взглядом и погладил ее по щеке.
— Милая мисс Монтгомери, поверьте, мне как раз легче решать все без спора.
Брайан был прав. Потому что когда он касался ее — ни будущего, ни прошлого не было.
Был только миг — и в нем вся жизнь.
