Глава 7
Грейс не спала всю ночь, и ее страхи вырвались из-под контроля. Оливия просидела с ней до полуночи, пока наконец не заснула от утомления. Грейс позволила подруге поспать. Все равно Оливия не могла сказать ей ничего такого, что могло бы ее успокоить хотя бы немного. И никто не мог ничего сделать. Все казалось таким нереальным!
В шесть тридцать утра, когда на горизонте появились первые лучи солнца, проснулась Оливия. Она села, часто заморгав, и оглянулась.
— Есть новости? — спросила Оливия, потирая лицо обеими руками.
Грейс в ответ покачала головой. Она сварила кофе скорее потому, что чувствовала необходимость заняться чем-нибудь, нежели хотела взбодриться.
— Думаю, мне стоит позвонить Трою Дэвису, — деловым тоном проговорила Оливия. — Ведь прошло уже почти двадцать четыре часа?
Грейс кивнула и машинально налила им обеим по чашке кофе. Она стояла в кухне, маленькими глотками попивая из своей чашки, пока Оливия звонила в управление местного шерифа. Грейс было очень трудно сохранять голову ясной, она практически не могла сконцентрироваться. Бессонная ночь все только усугубила. В ее голову приходили все более страшные идеи о том, где мог находиться Дэн, что могло с ним стрястись и какие причины могли быть у него, чтобы не вернуться домой.
— Троя не будет на месте до семи, — объяснила Оливия, положив трубку.
— Мы должны поехать туда сами?
— Нет, я поговорила с Лоуэллом Прайсом, и он сказал, что Трой приедет сюда. Он знает Дэна и хочет разобраться с этим лично.
Грейс ощутила облегчение.
— Мне, наверное, стоит позвонить девочкам? — После всех этих бессонных часов, казалось, она уже не может принимать никаких решений.
— Почему бы тебе не подождать Троя, поговоришь с ним, а там посмотрим, — предложила Оливия.
— Хорошо.
Грейс очень не хотела говорить с дочерьми, но у них было право знать, что их отец исчез. Господи, где же он может быть? За все годы, что длился их с Дэном брак, никогда не происходило ничего подобного. Случилось что-то очень плохое.
— Ты подумала, где может быть Дэн?
Конечно, Грейс подумала, но слова давались ей с трудом.
— Последнее время… до того, как Келли рассказала о своей беременности, Дэн был… — Она не знала, как продолжить, и боролась со слезами, которые готовы были пролиться в любую секунду. — Я думала, у него другая женщина.
— У Дэна? Да никогда. Он не такой. — Оливия резко покачала головой и вновь повторила: — Только не Дэн. Ни за что.
Но несмотря на то, что эта мысль казалась абсурдной, Грейс не торопилась отпускать ее.
— Я уже давно поняла, что у нас не идеальный брак, но недавно… в Дэне будто что-то изменилось. Он стал другим.
Сказать это было легко, сложно было облечь в слова то, что изменилось в муже. Грейс знала, что он стал беспокойным. Дэн обладал переменчивым настроением тридцать лет, еще со времен Вьетнама, но в последние годы перепады стали более интенсивными, Дэн мог впадать из крайности в крайность. Каждый раз, когда Грейс пыталась переубедить мужа, просила довериться ей, Дэн отвергал ее заботу. Это заставляло Грейс думать, может, ее муж советуется с кем-то другим, кто заботится о нем. Единственный раз он оттаял за последнее время, когда Келли рассказала свою замечательную новость. После разговора с дочерью все стало намного лучше — на некоторое время. И вот пожалуйста!
— Дэн не стал бы изменять тебе, — уверенным голосом произнесла Оливия.
— А кто-нибудь из нас может поручиться за своих мужей? — тихо спросила Грейс.
Она не хотела быть жестокой, но ее подруга выучила этот урок тяжелейшим образом. Очевидно, Стэн встретил свою нынешнюю жену, переправляясь на пароме на работу в Сиэтл. Грейс не думала, что Мардж была любовницей Стэна, скорее она искренне сочувствовала Стэну после смерти Джордана и помогла ему разобраться с чувством вины и злостью, с которыми он не мог справиться. Его отношения с Мардж в основе имели скорее душевный, а не сексуальный контакт. Только это могло объяснить их быструю женитьбу.
Оливия не отвечала. Взяв чашку кофе, она ходила возле дивана.
— Что заставляет тебя думать, будто Дэн встречался с кем-то?
— Это скорее интуиция, — ответила Грейс, слегка пожав плечами. Она не располагала какими-то особыми деталями.
— Подумай о последних шести месяцах. Уделял ли он особое внимание своему внешнему виду, уходил ли из дома в непривычное время дня или ночи?
— Э… что-то не могу вспомнить. — В голове Грейс была пустота.
— Разве ты прошлой осенью не упоминала, что он ездил на охоту?
Грейс кивнула. Он занялся спортом после долгого перерыва, и, хотя Грейс это не особо нравилось, она была рада, что муж делает что-то еще, кроме просмотра телепередач. В октябре Дэн уехал вечером в пятницу и вернулся утром в воскресенье. Он с энтузиазмом рассказывал о своем походе через лес, будучи более многословным, нежели в последнее время.
— Дэн ездил один? — спросила Оливия.
Муж не рассказывал больше ни о ком, но в то время Грейс не считала, что это странно. У Дэна было не много друзей, и он часто предпочитал им свою собственную компанию.
— Может, он приводил кого-то домой?
— Нет. — Но ведь прошло несколько лет с тех пор, как он впервые отправился на охоту. Отставив в сторону кофе, Грейс нахмурилась, вспоминая те выходные. — Думаешь, он был с кем-то?
Оливия выдержала пристальный взгляд подруги.
— Я не представляю, но мне кажется, глубоко в душе ты знаешь сама.
Вероятно, так и было. Те выходные прошли просто превосходно для Грейс. Она провела два чудесных дня с Мэрилин и Келли. Они прошлись по магазинам в Орегоне. Это были их первые выходные, когда они втроем отправились куда-то. И надеялись повторять подобные прогулки регулярно.
— Дэн казался… счастливым, — пробормотала Грейс.
Он так редко был в хорошем настроении, что тот случай ей запомнился. Грейс не могла поверить, что мужчина, придя из постели любовницы домой к жене, никаким образом не выдаст себя. Она не могла представить, что ее муж способен на нечто подобное, и все же…
Подруги услышали подъезжающую машину, и Оливия выглянула из окна гостиной:
— Приехал Трой.
Грейс открыла парадную дверь и встала на крыльце, ожидая, когда поднимется шериф Дэвис.
— Спасибо, что приехал, — обратилась к нему Грейс, благодарная за то, что он решил сам заняться этим делом.
Трой снял шляпу, входя в дом, и кивнул Оливии.
— Я не знала, кому еще позвонить, — объяснила Оливия.
— Ты все сделала правильно.
Трой был красивым мужчиной, в школе он учился на два класса старше их. Еще тогда его считали самым большим ловеласом во всем городке. После окончания школы он отправился на военную службу, а по возвращении поступил в управление шерифа. В последние тридцать восемь лет он наводил порядок в их городке, а десять лет назад его выбрали шерифом. Народ любил Троя и доверял ему.
Грейс предложила Трою присесть, и он выбрал кресло Дэна. Он вытащил блокнот и приготовил ручку.
— Думаю, ты захочешь написать заявление о пропаже.
— Да, — согласилась Грейс, почти давясь этим словом.
— Расскажи все, что знаешь, — мягко и сочувственно предложил он.
Грейс рассказала Трою все, что только смогла припомнить. Она упомянула об охоте и о подозрениях Оливии, что в жизни Дэна могла появиться другая женщина, хотя это и причиняло ей боль.
— А ты сама как думаешь, могла быть у него другая?
Грейс подняла руки в защитном жесте:
— Как там говорят люди? Жена всегда узнает подобные новости последней.
Чем чаще она обдумывала эту возможность, тем вероятнее она ей казалась. Грейс говорила себе, что Дэн не поступил бы так с ней, с их дочерьми. Она должна была верить ему. Но все равно знала — что-то было не так, и продолжалось это уже достаточно долгое время.
— Что теперь? — спросила Грейс, как только с заявлением было покончено.
Трой перевел взгляд на Оливию, а потом вновь посмотрел на Грейс:
— Вообще-то ничего.
— Ничего? — Грейс была потрясена.
— Я проверил две больницы в районе, но к ним не поступал никто под именем Дэн, кроме того, у них нет пациентов, чья личность не установлена.
— Может, он был арестован?
— Нет, — ответил Трой. — Он не был задержан ни нами, ни патрулем. — Другими словами, никто ничего не знает о Дэне и даже не мог предположить, куда ее муж мог пойти. — Насколько я могу судить, нет никаких доказательств какого-либо насилия.
Грейс кивнула. Ночью она много раз прошлась по дому в поисках хотя бы крошечного намека, который мог бы навести ее на мысль о том, куда отправился Дэн. Грейс перерыла его карманы, проверила его ящики, осмотрела все, что могла.
— Тогда мы вынуждены опираться на предположение, что Дэн ушел по собственной воле, — спокойно проговорил Трой.
Грейс, сбитая с толку, посмотрела на свою подругу.
— Трой говорит лишь то, — сказала ей Оливия, — что для взрослого человека побег из дома не является преступлением.
— Бывает, что мужья или жены оставляют свои семьи. К сожалению, это случается достаточно часто.
— Если дело в этом, — отрезала Грейс, — как вы думаете, Дэн взял бы с собой какие-нибудь вещи? А из дома ничего не пропало.
— Я понимаю, может, это и не имеет смысла, — начал Трой.
— Не имеет смысла? — эхом отозвалась Грейс. — Да это просто абсурд! Мой муж пропал, и полиция не собирается делать ничего, чтобы помочь мне найти его.
— Мне жаль, Грейс. — Трой встретился с ней взглядом. — Но таков закон. Если кто-нибудь увидит его, я дам тебе знать.
— Спасибо за то, что ничего не делаешь, — пробормотала она в ответ, складывая руки на груди.
Грейс была в ярости, сбита с толку и наполнена неуемной энергией, которую не знала, куда потратить.
И затем послышался звук открываемой и закрываемой двери. Минуту спустя в гостиную вошел ее муж с таким видом, будто ему на все наплевать.
— Что здесь происходит? — спросил Дэн, очевидно удивившись, обнаружив в своем доме Оливию и Троя.
— Дэн! — Облегчение Грейс от прихода мужа было настолько сильным, что она заплакала. — О, Дэн. Господи, где ты был? Я сходила с ума от беспокойства.
— Какие-то проблемы, Трой? — Дэн проигнорировал жену и обратился сразу к шерифу, говоря резким голосом.
— Нет.
Трой встал, вырвал листок с заявлением из своего блокнота и свернул его. Он вручил бумагу Грейс и, не говоря ни слова на прощание, направился к входной двери.
— Мне надо подготовиться к суду, — проговорила Оливия.
Она бросила яростный взгляд в направлении Дэна и быстро ушла.
— Ты позвонила Трою? — спросил Дэн, как только они остались одни.
Он смотрел на Грейс так, будто она сделала что-то плохое.
— Где ты был? — вновь закричала Грейс, не способная побороть свой гнев и слезы. — Неужели ты не понимаешь, через что ты заставил меня пройти?
— Где я был, ни в коей мере тебя не касается.
— Черта с два! — закричала она. — Ты мой муж.
— Мне не нужен брак, который цепью обвивает мою шею, — мрачно ответил Дэн.
Грейс была настолько шокирована, что уже не могла сдержать себя.
— Ты уходишь и проводишь всю ночь черт знает где, — закричала Грейс, — а потом являешься домой так, будто ничего не произошло? Ты ожидаешь, что я стану делать вид, будто все в порядке?!
Она просто не могла сделать это. И не стала бы.
— Где я был и что делал — это никого не касается, — проговорил Дэн, входя в спальню.
Грейс последовала за ним.
— Ты был с другой женщиной? — Как только Грейс задала этот вопрос, в ее сердце зародилась невероятная боль.
— Да, Грейси, я был кое с кем.
— Кто она? — Ответом Дэна послужил смешок, в котором не было и намека на веселость. — У меня есть право знать это.
Дэн не стал отвечать на вопрос. Он просто прошел к своему ящику и вытащил свежее нижнее белье.
— У меня нет на это времени.
— У тебя нет на это времени, — повторила Грейс.
Как он осмелился, после всей той боли, которую причинил ей… На мгновение Грейс подумала, что заболевает физически.
Дэн прошел в ванную. Грейс направилась в противоположную сторону и так сильно хлопнула дверью спальни, что выпускные фотографии их дочерей слетели со стены. Снимки упали на деревянный пол коридора, и осколки от рамок разлетелись во все стороны.
Напуганная тем, что наделала, Грейс смотрела на прекрасные лица своих детей и хотела заскрежетать зубами от крушения своих надежд.
— Иди к черту! — крикнула она мужу.
Открылась дверь спальни, и на пороге появился Дэн.
Его взгляд был жестким и непреклонным.
— Я уже был там, Грейси. Как иначе ты бы назвала последние тридцать пять лет?
На следующее занятие по аэробике Грейс не пришла. Оливия знала, что отношения подруги с мужем после его исчезновения разладились. Грейс не объяснила исчезновение Дэна, не сказала, где он был, а Оливия не стала проявлять излишнее любопытство. Если в деле была замешана женщина, лучше всего, если проблема будет решена между супругами. И все равно Оливия не могла успокоиться. Кроме того, ее беспокоили и другие проблемы. В списке этих проблем была Джастин.
Дочь ее избегала, несмотря на материнские попытки построить между ними мост. Оливия хотела, чтобы они сблизились так же, как она сама была близка с матерью — Шарлотой. Вероятно, было слишком поздно, но она надеялась, что все зашло не так далеко, и желала уладить отношения. Оливия поклялась, что ни при каких обстоятельствах не будет больше говорить об Уоррене Сагете. Ее единственным желанием было, чтобы она и Джастин просто наслаждались обществом друг друга.
Оливия пригласила Джастин на обед в субботу, и дочь согласилась. Используя один из любимых рецептов матери, Оливия приготовила на первое блюдо салат с курицей. Сама Оливия предпочла бы встречу в ресторане, что было бы проще. Однако обед здесь будет более расслабленным — легкая атмосфера и уединение. В ресторане же всегда существовала вероятность, что они встретят кого-нибудь знакомого и разговор потечет в ином русле.
Джастин приехала точно в оговоренное время. Принесла небольшой букет желтых нарциссов и небрежно поцеловала Оливию в щеку, заходя в дом.
— Как мило, — проговорила Оливия, тронутая этим поступком.
Оливия нашла вазу для цветов и поставила ее в центр кухонного стола.
— Много воды утекло с тех пор, как мы собирались на обед, — заговорила Джаетин, беря со стола кусок поджаренного хлеба.
— Да, прошло слишком много времени, — пробормотала Оливия.
Она вытащила салат из холодильника, наполнила две тарелки и поставила их на стол. На плите грелся чайник.
Ее прекрасная дочь села напротив, и Оливия почувствовала желание заговорить.
— Думаю, я недостаточно часто говорю тебе, как сильно тебя люблю.
Джастин посмотрела на мать так, будто не знала, как реагировать, а затем улыбнулась:
— Это связано с Джеймсом, так?
Ее предположение было очень далеко от правды, но Оливия все же спросила:
— Что ты имеешь в виду?
— Я знаю, что его неожиданный брак стал для тебя шоком. Особенно тот факт, что Джеймс не поставил в известность никого из семьи и даже не показался здесь.
— Мои слова не имеют никакого отношения к твоему брату, все дело в нас.
Оливия, к своему огорчению, обнаружила, что ее раздражение на себя и на Джастин растет. Не может быть, что сказать своему ребенку о своей глубокой любви так сложно.
— О, мама, не начинай.
— Не начинай что?
— Тебя беспокоит тот факт, что я встречаюсь с Уорреном и…
— Это также не имеет отношения к твоему парню.
— Парню? — Дочь засмеялась. — Ты так говоришь, будто мне шестнадцать лет.
— Джастин. — Оливия старалась сдержать свое раздражение. — Как я и говорила, дело не в твоем брате, не в твоем парне, не в твоей работе или не в чем-то подобном. Я твоя мать и хочу, чтобы мы могли разговаривать, делиться своими переживаниями, смеяться, и надеюсь, что ты хочешь того же. Я чувствую… Я не знаю, мне кажется, мы каким-то образом отдалились. Отстранились. Я не понимаю, почему это произошло, но мне не нравится такое положение дел. Я люблю тебя.
Если Джастин закатит глаза, Оливия поклялась, что она… хорошо, она не знала, как тогда поступит. Может, заплачет.
Дочь не сделала насмешливое лицо и не вставила дерзкого замечания. Казалось, что ей трудно осознать слова матери, потому что она искала в них скрытый смысл. Она сидела молча, а спустя минуту встретилась взглядом с Оливией и прошептала:
— Я тоже люблю тебя, мама.
Оливия сглотнула ком в горле и взяла в руки вилку. Вероятно, после этого у нее появится надежда на то, что она рано или поздно достучится до дочери.
— Что бы ты хотела обсудить? — спросила Джастин.
Оливия и сама толком не знала. Она быстро перебрала в голове огромное число всевозможных тем, а потом вспомнила заметку в газете за среду. Не желая упоминать об этом, опасаясь, что разговор свернет в русло отношений с Джеком Гриффином, Оливия заговорила в легкомысленной манере:
— В этом году ваш класс собирается, чтобы отметить десятилетний юбилей окончания?
Джастин положила свою вилку и вздохнула:
— Да, помню. Десять лет! Это кажется нереальным.
— Ты конечно же отправишься на встречу.
К удивлению Оливии, дочь медлила с ответом.
— Вообще-то я пока не уверена.
— Почему нет?
Но Оливия и так знала. Уоррен. Вероятно, дочь стесняется показаться там с мужчиной, который достаточно стар, чтобы сойти за ее отца. Но скорее всего, Уоррен просто откажется идти туда.
— Вероятно, мне придется идти на встречу одной. Было бы, конечно, еще хуже, если бы у меня не было отношений, но идти без пары, которая у меня есть… Я не знаю, выдержит ли это мое самолюбие.
— У тебя есть несколько одиноких друзей, которые, вероятно, будут там?
— Наверное, — пробормотала Джастин.
Именно такие события могли открыть глаза ее дочери. Оливия надеялась, что если Джастин увидит своих школьных друзей, то поймет, как сильно она ошиблась с Уорреном.
— На этой неделе пройдет подготовительная встреча, — сказала Джастин.
Оливия вспомнила, что ее дочь была старостой в выпускном классе. Определенно ее привлекли к организации встречи. Джастин работала в местном банке, поэтому, скорее всего, комитет захочет, чтобы она разбиралась с финансами.
— Ты будешь помогать? — продолжала расспрашивать Оливия.
— Скорее всего, — покорным голосом сказала дочь, вздохнув. А мгновение спустя ее лицо посветлело. — Помнишь Джулию Уайат и Энни Уиллоби? Я много лет их не видела, а они обе живут здесь, в Кедровой Бухте.
Оливия очень хорошо помнила обе фамилии.
— Сет Гандерсон тоже живет в городе, — пробормотала Джастин.
Оливия помнила Сета, потому что он был лучшим другом Джордана. Он поехал с отцом на Аляску, когда с его другом произошел несчастный случай. Оливия никогда не забудет письмо, которое ей и Стэну написал тринадцатилетний мальчик, когда узнал о смерти Джордана. Несколько коротких строк, простое выражение скорби и сочувствия, которое глубоко тронуло ее.
— Мне всегда нравился Сет, — задумчиво проговорила Оливия. — Кем он стал?
— Я не знаю точно, — пожала плечами Джастин. — Он все еще рыбачит на Аляске каждое лето, и, вероятно, по этой причине его не будет здесь во время встречи.
Это огорчило Оливию. Если бы она могла выбирать мужа для дочери, она бы выбрала мужчину, похожего на Сета.
— О нет, только не это, мам. — Джастин добродушно погрозила пальцем. — Я вижу, в какую сторону крутятся колесики в твоей голове. Ты хочешь свести меня с Сетом, но мне это неинтересно.
— А что не так с Сетом?
— Прежде всего ему не хватает мозгов.
— О, Джастин, это неправда!
— Его всегда интересовал один лишь спорт!
— Это точно, Сет всегда был прекрасным спортсменом.
Сет был звездой футбола и баскетбола все то время, что учился в старших классах.
— Господи, да он же рыбак!
— Сет усердно работает, Джастин, а в этом нет абсолютно ничего дурного. — Оливия нахмурилась. Она не растила свою дочь снобом.
— В отличие от Уоррена?
— Нет! — Оливия отказывалась быть втянутой в этот спор. — Мы говорим о Сете.
— Мам, он живет в лодке на пристани. Мне нравится Сет, не пойми меня неправильно, но он болван. Я говорила с ним однажды, после того как мы окончили школу, и очень сомневаюсь, что у нас есть нечто общее, за исключением того, что мы вместе проводили время в старших классах.
— Милая, я не имела в виду, что Сет подходит тебе, — отозвалась Оливия, мысленно вздохнув. Конечно, на самом деле она имела в виду именно это, но ни за что не стала бы в этом признаваться. — Однажды ты найдешь того самого, единственного, а может, уже нашла.
Оливии пришлось сжать зубы, чтобы произнести эти несколько слов, но, если Джастин выйдет замуж за Уоррена, Оливии каким-то образом придется поприветствовать его в их семье.
— Когда Джеймс в первый раз позвонил мне, — Джастин отвела взгляд, — чтобы рассказать об их браке с Селиной и о беременности, я почувствовала небывалое облегчение.
— Облегчение? — удивилась Оливия.
— Это давило на меня. Я знаю, ты ждешь внуков, и я очень хочу дать их тебе. — Джастин выпрямилась и посмотрела на мать. — Но к сожалению, ты не получишь их от меня.
— Джастин…
— Послушай меня, мам, пожалуйста, хотя бы один раз. У меня нет никакого желания выходить замуж и рожать детей. Я понимаю, что ты обеспокоена моими отношениями с Уорреном, но расслабься. Он хорошо ко мне относится, и большую часть времени я наслаждаюсь его обществом, но не строю планов связать с ним жизнь.
— Ты не хочешь выходить замуж?
Джастин покачала головой.
— Знаю, что разочаровываю тебя, и мне жаль, но, пожалуйста, прими тот факт, что я не хочу становиться женой или матерью.
Оливия позволила словам дочери осесть в своем сознании, а затем кивнула.
— Я говорила это раньше и повторю снова. Я люблю тебя, Джастин, не за то, что ты делаешь, а потому, что ты — это ты.
Джастин смахнула слезы и склонила голову, чтоб спрятать от матери эмоции, но было слишком поздно. Оливия успела заметить.
— Спасибо, мам.
А затем они отправились в кухню, чтобы пообедать, будто ничего крайне важного между ними не произошло.
Каждый вечер, приходя на работу, Сесилия смотрела на противоположную сторону Кедровой Бухты — на судоверфь Бремертона, где все еще был пришвартован «Джордж Вашингтон». С того ужина прошла неделя, а она так и не услышала от Яна даже слова. До того как уйти в ту ночь, он пообещал связаться с ней перед отплытием авианосца. Очевидно, судно все еще проходило ремонт.
Сесилия понимала — у нее нет никаких причин ждать, что Ян позвонит. С чего бы ему звонить ей, разве только для того, чтобы отдать ключи от машины.
Ужин и поход в кино прошли просто превосходно, не говоря уже о сексе. Все было отлично, пока Ян не ушел. Сесилия чувствовала даже, что они сделали прорыв в отношениях. А теперь не знала, что и думать. И была напугана тем, что они не предохранялись. Хотя вероятность ее беременности была очень низкой, но, видимо, этот урок был выучен недостаточно хорошо. А вернее, совсем плохо. В объятиях Яна она чувствовала себя желанной и уверенной. Чувствовала себя в безопасности. А после он оделся и выбежал так, будто мечтал оказаться за пределами ее квартиры как можно быстрей.
И теперь молчание. Сесилия ничего не понимала. Вероятно, Ян ждал, когда она сама позвонит ему. Сесилия не могла вспомнить точно, что он сказал перед тем, как выйти за дверь. Ничего важного. Ничего такого, что запало ей в память. Тогда Сесилия думала лишь об одном — она хотела, чтобы он остался, но не смогла попросить его об этом.
Чем больше она думала о звонке Яну, тем привлекательнее казалась эта идея. К концу своей смены в понедельник Сесилия решил: она позвонит мужу после занятий во вторник.
Все утро Сесилия ловила себя на том, что смотрит на часы. Она не знала, как сейчас работает Ян, и надеялась, что он будет доступен, а если нет, она всегда может оставить ему сообщение.
Она знала, что Ян живет на базе и у него есть сотовый — Сесилия записала его номер в своей адресной книге больше года назад. Она позвонила с платного телефона на территории общежития колледжа. Прозвучало четыре гудка, а потом Сесилию переключили на голосовую почту, предлагая оставить сообщение.
— Ян, — проговорила она, беспокоясь теперь, что поступает неправильно. — Это Сесилия… Ты не позвонил, и я решила спросить, не передумал ли ты насчет машины… Если передумал, то ничего страшного. Мне она не нужна. Мой автомобиль в порядке. Поговорим позже, если ты все еще хочешь говорить со мной.
Последняя фраза прозвучала с обидой. Ян так сильно хотел ее раньше, но, очевидно, ему нужен был лишь секс. Сесилия быстро повесила трубку и почувствовала себя дурой, сожалея, что поддалась импульсу.
Вечером в среду, появившись на работе, Сесилия уже была уверена, что Ян больше не хочет иметь с ней ничего общего. Были как раз часы обеда, самое напряженное время дня, когда ее позвал отец:
— Тебе звонят.
— Мне?
Сердце Сесилии быстро застучало. Это, должно быть, Ян. Больше никто не мог позвонить ей сюда.
Сесилия поторопилась к телефону. Ее руки стали влажными, а во рту пересохло от предвкушения.
— Сесилия Рэндалл слушает, — проговорила она, желая как можно быстрей услышать голос Яна.
Только на другом конце провода был не ее муж. Вместо него ответил Эндрю Леки.
— Помните, мы не так давно встречались? — спросил он.
— Конечно, а где Ян?
Должно быть, его вновь перевели. На флоте частенько делают так, без причины и повода, по крайней мере по ее мнению.
— Послушайте, я подумал, что вам следует знать. Ян в госпитале.
— Что случилось? — задохнулась Сесилия.
— Ничего серьезного. Он упал и ударился головой, у него сотрясение. Они держат его там для наблюдения.
— Когда это случилось? — судорожно спросила Сесилия.
— Вчера утром.
— О господи!
— Тут не о чем беспокоиться. Я просто подумал, что вы захотите это узнать.
— Да, спасибо.
Как только они завершили разговор, Сесилия подошла к отцу:
— У Яна неприятности… Я отправляюсь в госпиталь. Найди мне замену, ладно?
— Конечно. Иди, я со всем тут разберусь.
Сесилия благодарно улыбнулась и импульсивно обняла его. Из ее глаз потекли слезы.
— Спасибо, пап.
— Эй, давай только без этого. Передай мои наилучшие пожелания Яну и сообщи, если тебе что-то понадобится.
— Хорошо, — ответила Сесилия и поторопилась взять пальто и сумочку.
Казалось, дорога до госпиталя в Бремертоне длится вечно. Ее автомобиль выбросил облачко дыма, когда она резко свернула с шоссе к огромной парковке возле военного госпиталя.
Сесилия быстро поняла, куда ей надо идти. Затаив дыхание, она поднималась в лифте. Открыв дверь палаты, она остановилась на мгновение в тамбуре, чтобы поправить волосы и сделать глубокий вдох. А затем постучала.
Никто не ответил, поэтому Сесилия открыла дверь и вошла. Взглянув на мужа, она не смогла сдержать возгласа потрясения. Эндрю убеждал ее, что Ян всего лишь упал и его держат в госпитале только в качестве меры предосторожности. Один взгляд сказал ей, что раны были куда тяжелее, чем она ожидала.
Ян поднял забинтованную голову и, увидев, кто вошел палату, застонал.
— Что случилось? — забеспокоилась Сесилия.
— Что ты здесь делаешь? — потребовал он ответа, и стало ясно, что она последний человек, которого он хотел бы видеть.
— Я… Эндрю позвонил мне, и…
Ян нахмурился и вздрогнул. «Что и неудивительно», — подумала Сесилия. Одна сторона его лица опухла и была почти черной от ужасного кровоподтека. Левый глаз полностью заплыл, левая рука была забинтована.
— Ян… что случилось? — спросила она, но ответа не получила.
— Я не просил тебя приезжать, — отрезал Ян.
— Я знаю. Просто приехала убедиться, что с тобой все и порядке.
Сесилия не стала упоминать, что рискнула ради этого работой. Отец обещал прикрыть ее, но в спешке она не поговорила с управляющим и ушла без разрешения.
— Как видишь, все просто чудесно. Убедилась? Теперь можешь уходить.
— Это грубо. — Его слова причиняли боль.
— Если ты еще не поняла, скажу прямо: я не в настроении общаться.
— Хорошо, — прошептала Сесилия и сделала шаг назад.
— Давай, — подстегивал ее Ян, — убирайся отсюда.
Сесилия моргнула, у нее не хватало сил бороться с той невыносимой болью, которую причинил ей Ян, разговаривая таким тоном.
— Если ты хочешь именно этого, тогда…
— Иди! — воскликнул Ян, указывая на дверь. Повернувшись, Сесилия выбежала из палаты. Все понятно! Ему не нужна ее любовь!
— Сесилия! — крикнул ей вслед Ян, но она не отозвалась на его зов.
Она поспешила к лифту и принялась давить на кнопку куда яростнее, нежели требовалось. Похоже, пришло время встретиться с адвокатом. Она отказывается оставаться в браке с человеком, который относится к ней подобным образом.
