Глава 8
Зарядили мартовские дожди, и Джастин Локхарт меньше всего хотела сидеть в душной комнате с группой одноклассников, планирующих встречу, которую она, вероятно, даже не посетит. Но отказаться не удалось: как она и предполагала, ей позвонили из комитета, который занимается организацией встречи, и попросили помочь. И она согласилась.
К сожалению, Джастин допустила ошибку, упомянув о встрече с одноклассниками при Уоррене. Он отказывался даже подумать о том, чтобы сопровождать ее на это мероприятие. Сама она посещала смертельно скучные встречи, ожидая Уоррена, или брала на себя роль хозяйки, принимая его коллег по бизнесу, поэтому думала, что и он сделает такое незначительное одолжение для нее. И похоже, ошибалась.
Уоррен попытался сгладить их размолвку красивым сапфировым ожерельем и приглашением на ужин. В прошлом Джастин принимала его извинения, сопровождаемые драгоценностями, и их отношения продолжались так, будто ничего не произошло. Джастин прекрасно видела просчеты Уоррена, но обычно предпочитала игнорировать их. Он мог быть забавным и в благодарность за ее общество часто награждал Джастин. Может, это и выглядело расчетливо, но соглашение подходило им обоим. Да и, несмотря на все деньги, у Уоррена было крайне мало друзей. И отношения ни с одним из них не были долгими. Все было ясно и понятно.
Организационной комитет собрался в доме Ланы Саливан, которая вышла замуж за Джея Ротчильда. За те десять лет, что прошли со времени окончания школы, Джастин не встречалась с Ланой ни разу.
— Джастин! — бурно приветствовала ее, заключая в объятия, бывшая одноклассница. — Проходи! Здесь Сет и Мэри.
Джастин заглянула в гостиную и увидела там Мэри О'Донелл, беременность которой была уже заметна.
— Рада видеть тебя, Мэри, — проговорила Джастин, улыбаясь, а затем кивнула Сету.
Школьная звезда спорта, он практически не изменился — по крайней мере, физически. Остался таким же мускулистым, только приобрел более мужественный вид. Высокий импозантный блондин показался ей таким красивым, каким не был в старших классах. Впрочем, школьная юность представлялась ей по большей части размытым пятном.
— Чем ты теперь занимаешься? — спросила Мэри.
— Я работаю в Первом национальном банке, — ответила Джастин, пожимая плечами.
Она закончила колледж с дипломом историка, но история, к сожалению, не стала ее занятием.
— Я слышал, что ты менеджер, — поддержал разговор Сет.
— Так и есть.
Джастин удивилась тому, что он знал об этом, — Сет не был клиентом банка.
Чувствуя себя неуютно, Джастин заняла стул напротив Мэри, положила руки под бедра и завела разговор с небольшой группой людей, вежливо отказавшись от кофе. Она не поняла, когда натянутая обстановка стала уютной, но именно так и произошло. Вскоре Джастин непринужденно смеялась с этими людьми, которые были для нее немногим ближе незнакомцев.
Когда все мероприятия были распланированы и комитет полностью сформирован, собрание подошло к концу. Джастин ушла в то же время, что и Сет.
— Ты ела? — спросил он, к удивлению Джастин. Сет поигрывал ключами, ожидая, когда Джастин ответит ему.
Она осознала, что это не просто вопрос, это было приглашение.
— Честно признаться, не ела.
Уоррен попросил ее позвонить, когда закончится встреча, — предложил отвести ее куда-нибудь выпить, — но Джастин не торопилась браться за телефон.
— Не хочешь ли составить компанию? — поинтересовалась она.
— С удовольствием.
Этим вечером Джастин осознала, что Сет абсолютно не такой, каким она его помнила. И ей не понадобилось много времени, чтобы понять — ее мнение о Сете как о пустоголовом придурке абсолютно не имеет под собой оснований. Сет обладал остроумием и умел искренне рассмеяться. Джастин понравились его идеи, касающиеся встречи выпускников, которые сочетали в себе буйство воображения и практичность.
Каждый в своем автомобиле они отправились в бухту, в модный ресторан морской кухни, который расположился на пирсе, совсем рядом с причалом. Ресторан открылся этим летом, и Джастин приходила сюда на обед, но никогда на ужин.
Было уже начало девятого, и они сразу же сели за столик около одного из окон, которые выходили на гавань. Они могли видеть огни Бремертонской судоверфи, мелькающие на противоположной стороне бухты. Джастин быстро взглянула в меню и сразу же сделала выбор.
— Сложно поверить, что мы окончили школу десять лет назад, правда? — спросила она. — Никто из нас не выглядит слишком изменившимся. Ну, за исключением Мэри…
— Я испытываю смешанные чувства по поводу этой встречи выпускников, — признался Сет.
— Почему? — спросила Джастин с некоторой озадаченностью.
— Если я все-таки приду, то, вероятно, один. И это несколько подпортит мой имидж. — Он усмехнулся, и Джастин не смогла сдержать улыбку.
— Когда мы учились в школе, вокруг тебя кружили девчонки, — сказала она Сету.
— За исключением той, которую я действительно хотел. — Его голубые глаза задержались на Джастин.
— Ты что, шутишь? Ты мог встречаться с кем угодно.
— Только не с тобой, — ответил Сет, все еще наблюдая за ней.
— Со мной? — Джастин была шокирована его словами. — Ты хотел встречаться со мной?
Похоже, это была шутка, и далеко не смешная. Она как раз собиралась озвучить свою мысль, когда вдруг поняла — Сет говорит серьезно.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она слабым голосом.
— Я очень сильно увлекся тобой.
— Ты ни разу не говорил мне ничего подобного, — напомнила она Сету.
— А ты бы согласилась пойти со мной на свидание, если бы я тогда попросил?
Джастин не знала.
— Ты считала меня большим ослом, и я не виню тебя. Оказавшись с тобой рядом, я становился таким взволнованным, что просто не мог говорить. Каждый раз, когда ты оказывалась поблизости, я не мог ни сказать, ни сделать ничего правильного. А после чувствовал себя таким идиотом и мучился неделями.
— Я даже и не представляла, — еле слышно проговорила Джастин, покачивая головой.
— И слава богу, — со смешком ответил Сет.
Он опять сосредоточил свое внимание на меню, будто не собирался говорить на эту тему больше ни слова.
К их столу подошла официантка с корзинкой теплого хлеба, сразу приняла заказы и отошла. Джастин взяла ломтик хлеба. Очевидно, увлеченность Сета была долгой, прежде чем увянуть.
— Я, вероятно, тоже приду одна, — пробормотала она.
— Ты? — Сет спросил так, будто это совершенно невозможно. — Я думал, ты и тот Сагет — пара.
— Ну, так и есть… отчасти. — Джастин не знала, как объяснить, что за отношения у них с Уорреном, и решила даже не пытаться.
— Ты встречаешься с другими парнями?
Джастин не осознавала, что хочет, чтобы Сет знал — она свободна. Его признание произвело на нее любопытный эффект — ей неудержимо захотелось рассмеяться.
Во время учебы в школе она чувствовала себя высокой и неуклюжей по сравнению с теми девчонками, кто были популярны среди подростков. Она была слишком умна и серьезна для светских успехов, которые требовались в старших классах.
Сет отломил кусочек хлеба и грустно улыбнулся:
— Все в порядке. Тебе не обязательно отвечать. Я ведь поставил тебя в неловкое положение?
— Нет, — попыталась убедить его Джастин, вновь покачав головой. — Не знаю, что сказать. Я никогда даже и не мечтала… Ты мог бы пойти с любой девушкой, которую захотел! Я не часто ходила на свидания в школе. Для меня это было не лучшее время.
— Из-за Джордана?
Так мало людей упоминали имя ее брата, что услышать его было для нее потрясением. Джастин подождала, пока не рассеется шок, а потом ответила:
— Отчасти. Мы были близки с ним, ты же знаешь, а после его смерти все так изменилось.
— И у меня тоже. — На самом деле Джастин знала, что Джордан и Сет были близкими друзьями, но и представить не могла, что смерть ее брата произведет на него такое неизгладимое впечатление. — Я думал, что, если бы был с ним в тот день, он бы не утонул.
Пока Сет не произнес эти слова, Джастин и не помнила, что точно такая же мысль пришла ей в голову в день трагедии. Она почувствовала, как в глазах закипают слезы, и отвернулась, неистово моргая.
— Наверное, будет лучше, если мы не станем обсуждать смерть Джордана, — наконец смогла выдавить Джастин, все еще глядя в окно, хотя огни Бремертона заволок слабый туман. — Все случилось много лет назад.
И стало поворотным пунктом ее жизни. Джастин потеряла не только своего брата, но и свою семью, а кроме того, безопасность и ощущение себя как личности. С тринадцати лет она шла по жизни с болезненной неуверенностью, пытаясь найти цель — нечто такое, что вновь придало бы ей энтузиазма.
Сет и Джастин сидели молча, перебирая воспоминания о прошлом, но затем все же сделали решительную попытку вернуться к разговору на другие темы. К тому моменту, как им принесли заказ, их беседа была легкой и непринужденной. После ужина они заказали кофе. Казалось, Сету не хочется уходить точно так же, как и Джастин. Когда в десять часов ресторан закрылся, Сет предложил показать свою лодку «Серебряная красавица», и Джастин согласилась.
— Она не такая уж и большая.
Джастин и не ожидала этого, но все равно ей было любопытно. Они пошли по направлению к причалу. Джастин съежилась из-за холодного мелкого дождя, который начался, пока они сидели в ресторане. Сет и Джастин подошли к плавучему бетонированному доку, который был скользкий из-за дождя. Огни отображались в темной воде и направляли Джастин, в то время как Сет умело прокладывал себе дорогу. Он легко шагал на покачивающейся дорожке и оказался на несколько шагов впереди Джастин еще до того, как понял, что она задержалась. Заметив это, Сет предложил ей руку. Джастин была изумлена той силой, которую почувствовала в его пальцах. Руки принадлежали человеку, который знал цену физического труда. Это наблюдение напомнило ей слова матери: «Он усердно работает, Джастин, и в этом нет ничего плохого».
За время ужина Джастин поняла, что Сет не только жил на пристани, но и в зимние месяцы помогал управлять ею. Летом он отплывал на Аляску и рыбачил на одном из огромных коммерческих кораблей. Его дедушка и отец тоже были рыбаками. Как сказал Сет, рыбалка у него в крови.
Он поднялся на семиметровый парусник и помог Джастин. Как только они оказались на палубе, Сет повел ее в каюты. Его жилище было тесным, но аккуратным.
— Кофе? — спросил Сет, протягивая руку к чайнику.
— Нет, спасибо, я и так выпила его достаточно.
Джастин не хотела создавать ему лишние хлопоты, учитывая, что не собиралась оставаться надолго.
Сет стоял, засунув руки в задние карманы, при этом выглядел он очень нерешительно. Экскурсия по его дому заняла всего лишь минуту или около того.
— Я провожу тебя к машине, — предложил Сет.
Джастин была благодарна за это — она не осмеливалась идти в одиночку по плавучему доку. Сет вновь взял ее за руку, и никто из них не сказал ни слова, пока они не подошли к ее автомобилю.
— Спасибо, — легкомысленно поблагодарила Джастин. — Мне очень понравился ужин и экскурсия на твою лодку.
— Этот вечер доставил мне огромное удовольствие. — Сет сделал шаг назад. — Ты собираешься посещать собрания по планированию встречи?
— Пока не знаю, но, скорее всего, да. А ты?
— Я тоже. До тех пор, пока я в городе.
— О, верно.
Сет будет рыбачить на Аляске, когда состоится сама встреча. И неожиданно мысль о его отсутствии огорчила Джастин. Приехав к Лане, она была уверена, что с этими людьми у нее нет ничего общего. И с удовольствием поняла, что ошиблась. По крайней мере, насчет одного из них…
— Я буду скучать, — просто сказала Джастин.
— Действительно? — спросил Сет, внимательно смотря на нее, и Джастин кивнула в ответ. — Я рад.
А затем, даже не дав ей шанса предупредить его намерение, Сет обнял Джастин и поцеловал.
Прекрасно понимая, что делает, Джастин закрыла глаза и подняла голову, чтобы встретить его поцелуй. Его губы были теплыми и влажными. Находясь в его объятиях, она была поражена, поняв, что хочет этого. И хочет невероятно сильно…
Его поцелуй был страстным, но в то же время мягким. Джастин не ожидала, что такой большой мужчина будет настолько… нежным, но, впрочем, этим вечером Сет Гандерсон преподнес ей множество сюрпризов.
«Джордж Вашингтон» ушел в море, а Ян так и не позвонил Сесилии. «То, что он уехал без предупреждения, — это нормально», — ожесточенно твердила она себе. Их последняя встреча прошла так ужасно, что ей было все равно, увидит ли она вновь своего в скором будущем бывшего мужа или нет.
— Все в порядке, детка? — спросил отец утром в субботу, когда Сесилия заехала в ресторан, чтобы забрать зарплату.
— А почему бы и нет? — резко спросила она.
— Твоя правда, — проговорил Бобби, поднимая руки, будто удерживая проблемы в стороне от себя.
Сесилия не хотела срываться на нем, но в последнее время ее отец приобрел докучливую привычку — старался быть ей другом и наперсником, но у него плохо получалось.
— Как учеба? — спросил он, очевидно стараясь поддержать разговор.
— А с чего вдруг такое любопытство? — Сесилии действительно было это интересно.
Когда она впервые упомянула о возвращении к образованию, в качестве поддержки услышала комментарий, что это «круто».
— Да ни с чего, — ответил отец.
Он развернулся и пошел в сторону, будто жалея, что спросил.
— Прости… — вздохнула Сесилия, едва ли понимая себя.
— Что беспокоит тебя, детка? — Бобби внимательно посмотрел на дочь. — Последние две недели ты постоянно в плохом настроении.
— Неправда.
Бобби нахмурился. Казалось, он начнет протестовать, но затем пожал плечами:
— Как знаешь.
— Все дело в том, что я работаю допоздна, а потом рано встаю на учебу. — Неубедительное объяснение, но лишь это Сесилия хотела рассказать отцу. Недостаток сна объяснял многое, но далеко не все.
— Значит, ты все еще посещаешь те курсы? — Похоже, отец считал, что она вскоре потеряет к ним интерес.
— Да, я все еще учусь. — Ей нравилось это испытание, несмотря на нехватку энергии и времени.
— Ян еще здесь? — с любопытством спросил Бобби.
— Очевидно, нет, — ответила Сесилия равнодушным тоном. — Авианосец отплыл в начале недели.
И она даже при желании не могла бы проигнорировать этот факт. Средства массовой информации — местная газета и ежедневные выпуски газеты Сиэтла, новости по телевидению — сделали из второго за месяц отплытия авианосца большое событие. Кроме того, все жители Кедровой Бухты только и говорили об этом.
— Ты общалась с ним в последнее время?
Сесилия заметила, что Бобби держался от нее на расстоянии в несколько шагов. Казалось, он готовится быстро убежать, если она вновь нагрубит ему.
— Мы с Яном разводимся, — напомнила отцу Сесилия.
— Я знаю, — быстро ответил Бобби. — Но думал, что вы можете вновь сойтись.
Сесилия и сама начинала верить в это. После того ужина и страстного акта любви она стала надеяться… Ощущения были подобны тем, которые они испытывали, когда только начали встречаться. А после, когда он ушел из квартиры в ту ночь, все изменилось, и Сесилия не могла понять почему.
— Я бы очень хотел, чтобы вы уладили, — обратился к ней Бобби, — все то, что происходит между вами.
В душе Сесилии поднялось негодование, и она больше не могла сдерживаться.
— А я тоже хотела, чтобы вы с мамой постарались все уладить тогда, но ведь желание еще ничего не значит, правда?
Закончив эту фразу, Сесилия схватила свой чек и вылетела за дверь. Она была зла без каких-либо на то оснований. Отец раздражал ее, коллеги доставали, как, впрочем, и все остальные, но такие эмоции не были свойственны Сесилии. Бобби всего лишь хотел помочь, а она немедленно перевела разговор на его ошибки. Такое поведение у нее было только во время беременности. Но сейчас оправдания этому не было: ее месячные начались — слава богу! — точно по расписанию. «Это просто плохое настроение», — решила Сесилия.
Переведя деньги с чека на свой счет в банке, она отправилась в магазин и купила несколько вещей, которые понадобятся ей в течение недели. Кроме того, купила букет весенних цветов для Элисон, хоть это и было расточительством. Сесилия не навещала могилу дочери почти месяц. Это было для нее действительно трудно. Она прилагала огромные усилия, чтобы не приходить на кладбище каждый день. Но вначале она так и поступала.
Сесилия хотела быть больше чем просто хорошей матерью — она хотела дать дочери все то, чего не было у нее самой. Не материальные вещи, а внимание, любовь и заботу. Но случилось так, что она не смогла дать Элисон даже самого главного. Саму жизнь. Ее ребенок был обманут с самого начала, и Сесилия со всеми своими добрыми намерениями потерпела крах. Умом она понимала, что ни в чем не виновата, но сердцем… Сесилия не могла отделаться от ощущения, что должна была сделать что-то, чем пренебрегла. Она просто должна была что-то сделать. Врач сказал, что это обычная реакция в подобных случаях, и убеждал ее поискать психолога. Но Сесилия не могла сделать это.
Она направилась на кладбище только вечером. Со слезами на глазах брела вдоль дорожки, которая вела к той части кладбища, где находилась могила дочери. Она останавливалась то тут, то там, чтобы стряхнуть с надгробий листья и траву, читала имена и даты, размышляя о каждой жизни.
Дойдя до могилы Элисон, Сесилия увидела букет свежих цветов. Желтые маргаритки, которые так любила она сама Ян. Это мог сделать только Ян.
Он не звонил ей, чтобы сказать об отплытии, но навестил дочь. Сесилия опустилась на корточки и поставила свой букет рядом с тем, который оставил муж. Она коснулась маргариток кончиком пальца, размышляя, являлся ли букет посланием для нее.
«Нет!» — решила Сесилия, ставя себе барьер против любых эмоций из прошлого. Ян четко дал понять — он не хочет, чтобы она присутствовала в его жизни. Он всего лишь желал ее тело. Это сообщение он донес ясно и понятно. Ян попросил ее покинуть палату словами, которые невозможно истолковать неправильно. И не позвонил, чтобы извиниться. Черт, хорошо! Ей в любом случае не нужен его автомобиль.
Чем больше Сесилия убеждала себя, что Ян не заботит ее, тем меньше была в этом уверена. Но она не хотела этого. Эта депрессия и злость — его вина. Она снова впустила его в свою постель… и в свое сердце. И сейчас ей приходится разбираться с последствиями этого шага.
Сесилия испытывала боль, потому что он отплыл из Бремертона и даже не позвонил. Никакого «пока», никакого «прости», ничего! Он был груб и неблагоразумен, и не в первый раз.
Вернувшись в свою небольшую квартирку, Сесилия постаралась справиться с заданием по английскому, но ее мысли постоянно стремились упорхнуть от английских поэтов к той теме, которой она так старалась избежать.
Когда раздался звонок телефона, Сесилия даже вздрогнула от неожиданности. С преувеличенным вздохом она подняла трубку.
— Привет, — послышался радостный женский голос. — Вы пока не знаете меня, но мне показалось, что пришло время познакомиться. Меня зовут Кэти Леки.
— Кто, простите?
— Кэти Леки. Я жена Эндрю, друга Яна.
— Они ведь отплыли, верно?
— Три дня назад. Ян не звонил?
— Нет. — Сесилия старалась, чтобы ее голос звучал беззаботно, несмотря на боль в сердце.
— Вот трус! Я бы очень хотела дать ему хороший пинок ниже спины, — пробормотала Кэти.
— Солидарна с вами. — В первый раз за день губы Сесилии растянулись в улыбке.
— Послушайте, я понимаю, что мы пока даже не знакомы, но я бы очень хотела, чтобы мы подружились. Эндрю и Ян хорошие друзья… мы приехали сюда всего несколько недель назад, и я пока мало кого знаю.
— У меня тоже не много знакомых.
Не считая тех женщин, с которыми Сесилия работала. Но она никогда не была с ними по-настоящему близка. Потому что вела себя тихо и незаметно, а ее детство было кочевым, из-за чего ей всегда было трудно заводить друзей.
— Но конечно, — добавила Сесилия, — давайте как-нибудь встретимся.
Кэти сможет рассказать ей о Яне — эта мысль не оставляла в покое Сесилию.
— Отлично! — Казалось, Кэти довольна. — Вы сегодня вечером заняты?
Это был один из тех редких вечеров, когда Сесилии не нужно было идти на работу.
— А у вас есть какие-то предложение?
— Я думала, мы можем взять напрокат фильм и приготовить попкорн.
Только это и могла себе позволить Сесилия.
— Мне нравится. Вы хотите приехать ко мне или я могу приехать к вам?
— Я могу приехать сама, если вас это устраивает, — радостно проговорила Кэти.
— Конечно.
Сесилия окинула быстрым взглядом квартиру, чтобы убедиться в чистоте. Она воспользуется пылесосом и поправит книги и бумаги, а кроме того, все было в порядке.
— А вы бы не могли отвезти меня обратно?
— Без проблем, — ответила Сесилия. — Может, вас и забрать?
— Нет, я воспользуюсь машиной Яна.
Последние слова собеседницы ударили Сесилию как молния. До того как она смогла хоть что-то ответить, Кэти спросила:
— Шесть часов слишком рано?
— Нет, в самый раз, — смогла выдавить из себя Сесилия. — Но…
— Я передам вам ключи, страховые бумаги и все остальное, когда приеду, — продолжила Кэти.
— Для чего?
— Для автомобиля Яна. Он должен был позвонить вам, но, когда вы сказали, что он этого не сделал, я подумала, что Ян струсил. Мужчины! — Кэти засмеялась, а Сесилия поняла, что хмурится, едва ли понимая, что происходит.
— То есть он сказал, что я должна использовать его машину?
— Ян настаивал на этом, — убеждала ее Кэти.
Сесилия хотела поверить, но сомневалась, сможет ли сделать это. Ян уже нокаутировал ее однажды, и она не была готова к еще одному раунду.
— Ян говорил это до или после того, как вышел из госпиталя? — спросила Сесилия.
— После, — ответила Кэти. — Он сам отдал мне ключи и попросил убедиться, что вы получите автомобиль.
— О, — тихо проговорила Сесилия, и с ее губ сорвался долгий, медленный выдох.
Несмотря на ее отказ принимать автомобиль, Ян все равно хотел, чтобы Сесилия управляла им. Он заботился о ней. Действительно заботился.
— Встретимся в шесть. По пути я захвачу фильм. Комедия подойдет? Может, «Ноттинг-Хилл»? Вы видели его?
— Нет, — проговорила Сесилия. — И с удовольствием посмотрю.
Последний рецепт, который получила Шарлота, — шоколадный пирог с орехом пекан — был самым лучшим. Она заполучила его на поминках отца своего соседа. Там было много людей, но это и неудивительно: Герберт прожил в Кедровой Бухте восемьдесят один год. Пирог станет превосходным десертом на пасхальном обеде. Кроме того, она испечет свой обычный кокосовый кекс. Ее семья точно потребует его, хотя Шарлота и была уверена, что Оливия и Джастин не понимают, как много труда требует этот чертов кекс.
Шарлота верила в то, что пища должна готовиться по старинке. Она не стала бы использовать сухую смесь для кекса даже под страхом смерти. О нет, она все делала из натуральных компонентов от начала до конца. Как ее мать. Как ее бабушка. На кокосовый кекс уходило три дня, и все начиналось со свежего кокоса, но результат стоил всех усилий. Традиция оказывала сильное влияние на нее.
Утром в четверг по давней традиции, Шарлота отправилась в дом престарелых и навестила свою «вязальную» группу. Подруги сели вокруг нее за большим столом, и каждая работала над своим изделием. Некоторые вязали для внуков, а другие — для сирот или для благотворительности. Нет ничего уютнее, чем свитер или одеяло, созданные любящими руками и добрым сердцем.
— Привет, Шарлота, — обрадовалась ей Эвелин.
Подруга почти заканчивала шерстяное покрывало, которое вязала для своей дочери. Модель была очень красивой и уже была несколько раз выполнена другими участницами группы.
— Ты видела Джека Гриффина в последнее время? — спросила Эвелин.
Несмотря на все уверения, она продолжала сомневаться по поводу редактора «Хроник». Эвелин всегда была склонна к сомнениям, но особенно недоверчивой стала после того, как научилась пользоваться Интернетом. Она была готова сомневаться почти в любом человеке, но Шарлота предпочитала не замечать отсутствия у подруги веры в людей.
— Вчера днем, — с готовностью ответила Шарлота. Она тратила дополнительные часы на колонку и была довольна своими усилиями. Джеку нравились ее идеи, и он предложил ей еженедельную колонку в газете. Сначала Шарлота отказывалась. Она не обладала бойким пером и не думала, что сможет найти достаточно новостей и идей, чтобы заполнить еженедельную колонку. Но у Джека была такая вера в нее, что Шарлота решила попробовать. Ее первая колонка на странице для пожилых людей появилась неделю назад. Она включала рецепт, немного местной истории и несколько советов, полученных от подруги Оливии Грейс, касательно новых книг, доступных в библиотеке.
— Я попробовала рецепт, — обратилась к Шарлоте Элен, спицы летали в ее быстрых руках.
Она работала над свитером для своей пятнадцатилетней внучки.
— Чеддерские бисквиты?
Когда дело касалось рецептов, Шарлота всегда была на три шага впереди всех. У нее никогда не было недостатка в новых кулинарных идеях, поэтому всегда было трудно решить, что же напечатать сначала.
— О, леди, просто подождите, пока я не расскажу вам о шоколадном пироге с орехом пекан, который попробовала на этой неделе.
— Поминки Герберта Монка? — спросила Бесс.
— Я слышала о пироге, — проговорила Элен. — Когда появляется что-то действительно стоящее, об этом сразу становится известно.
— Я бы просто попросила, чтобы на мои поминки приготовили лазанью из брокколи, — добавила Эвелин. — Тогда все получили бы подтверждение, что я попала на небеса.
Шарлота засмеялась.
— Как твой друг Том? — вставила свое слово Элен.
Шарлота уже начинала чувствовать вину перед Томом Хардингом.
— Я не видела его две недели, — призналась она. Она так усердно работала в газете, что даже не появилась в центре реабилитации.
В последний визит Шарлоты Том был сильно угнетен. Она пыталась поднять его дух, но без успеха, хотя он сидел, слушал ее и временами отвечал. Как всегда, Шарлота говорила обо всем на свете. Она сказала, что поместила его ключ в безопасное место, и он, казалось, был доволен этим.
— Мне кажется, дела у него обстоят не очень хорошо, — проговорила Лора.
Лора была из тех людей, которые всегда все знают. В городе жили семеро ее детей, поэтому она знала о том, что происходит здесь, даже лучше мэра.
— Правда? — Шарлота надеялась, что подруга преувеличивает.
Ведь если бы дела обстояли плохо, Джанет Лестер позвонила бы ей.
— Может, ты сама захочешь это проверить.
— Я собиралась навестить его сегодня вечером, — проговорила Шарлота, немного раздраженная тем, что именно Лора рассказала ей о друге.
Шарлота понимала — ей некого винить, кроме себя самой. Ведь она была так занята последнее время.
Она посидела с подругами еще около часа, немного повязав, а затем собрала свои спицы и направилась в центр. Шарлота решила не заходить в кабинет Джанет, а сразу направилась к Тому.
Она узнала от Джанет, что Том изначально выбрал Кедровую Бухту, но не указал причину своего выбора. Камера хранения оставалась загадкой. Он не объяснил и это. Когда Шарлота спрашивала, он делал вид, что спит.
Шарлота принесла с собой газету со своей последней колонкой, чтобы почитать вслух, и кусок шоколадного пирога, который сохранила специально для Тома. Она надеялась, что этим загладит вину за свое отсутствие здесь в течение двух недель.
К своему удивлению, Шарлота обнаружила, что комната Тома пуста. Ходили разговоры о его переводе в физиотерапию, и она подозревала, что его забрали именно туда.
Обеспокоенная состоянием Тома, Шарлота поспешила в кабинет Джанет. Подойдя к слегка приоткрытой двери, вежливо постучала.
— Шарлота. — Джанет немедленно встала, отводя взгляд. — Мне следовало позвонить вам раньше.
— Определенно стоило. — Было неловко узнать от одной из своих подруг, что дела Тома обстоят далеко не лучшим образом.
— Извините.
— Расскажите мне, что случилось.
— Мы считаем, у него был еще один инсульт.
Шарлота задохнулась. Бедный, бедный Том. Повторный удар определенно не лучшим образом сказался на его здоровье.
— Насколько он плох?
— Плох? — спросила Джанет, вновь опускаясь в кресло. А затем медленно произнесла: — Вы не знаете.
Шарлота покачала головой, но уже начинала понимать, что случилось худшее из того, что она могла предполагать. Выдвинув стул, она тоже присела.
— Том скончался прошлой ночью.
— Скончался? — Это не должно было быть шоком, учитывая его возраст и состояние здоровья. Тем не менее Шарлота чувствовала, что потеряла хорошего друга. — Я… не знала. Я не…
В таком возрасте смерть закономерна. Много лет назад Шарлота похоронила мужа, и казалось, похороны тех, кого она знала, случаются каждый день. И все-таки уход Тома очень сильно ранил ее.
— Вы в порядке? — спросила Джанет.
— Конечно, — заверила ее Шарлота, но это была ложь. Ее руки дрожали, и она чувствовала холод.
— Я знаю, что он ценил вашу дружбу.
Шарлота кивнула, пытаясь найти в сумочке платок, чтобы приложить к глазам.
— Ваши визиты были очень важны для него.
— Две недели… Я должна была быть здесь.
— Шарлота, вы не могли знать, — мягко произнесла Джанет.
Шарлота понимала, что это правда, но не могла избавиться от ощущения, что подвела Тома Хардинга. До работы в газете она заходила к нему как минимум раз в неделю. Том был первым человеком, который слышал материалы ее колонки. Шарлота читала ему, а он улыбался и одобрял ее старания. А Джек Гриффин брал красную ручку и правил ее слова так, что она едва узнавала свои мысли. Хотя Шарлота и понимала, что она не является профессионалом, но это все равно ранило ее гордость. Когда она жаловалась Тому, он кидал на нее сочувствующий взгляд, и это было именно то, в чем она нуждалась.
Тогда Шарлота видела его в последний раз.
Джанет сняла трубку телефона и позвонила в кухню, чтобы попросить чая. Спустя пять минут в ее кабинет принесли поднос.
— Он был особенным человеком, — произнесла Шарлота, благодарная за горячий утешительный чай, который помог справиться с комом в горле.
— Да, именно таким он и был, — согласилась Джанет.
— Что мне теперь делать? — спросила Шарлота.
Джанет непонимающе посмотрела на нее.
— С ключом. Помните, он дал мне ключ от ячейки?
— Думаю, государство захочет забрать его, — нахмурилась Джанет. — Вам лучше вернуть его так быстро, как только сможете.
