Глава 13
Оливия Локхарт вышла из «Боинга-767» и сошла вниз по трапу. Она возвращалась из недельной поездки в Сан-Диего, где навещала сына, его жену и их новорожденного ребенка. Изабелла Долорес Локхарт появилась на свет в предрассветные часы восемнадцатого мая. На следующее утро Оливия, понимая, что больше не может оставаться в стороне, села на самолет до Калифорнии. За семь коротких дней она окончательно и бесповоротно влюбилась в свою первую внучку.
Забирая багаж, Оливия оглянулась и задалась вопросом — не опоздала ли Джастин. Дочь решила встретить ее в международном аэропорту Сиэтла Такомы, и обычно она была пунктуальна. Оливия, не зная точно, что делать, взяла чемодан и прошла к телефонам.
— Ищете знакомое лицо? — раздался сзади мужской голос.
— Стэн! Что ты здесь делаешь? — Оливия знала голос своего мужа так же хорошо, как свой собственный.
— А ты как думаешь? Приехал забрать тебя.
— Но Джастин…
— Я попросил, чтобы она доверила это задание мне.
Оливия ничего не могла сделать с чувством удивления. Она редко видела Стэна, и говорили они не так уж часто. В пятьдесят шесть он все еще оставался энергичным и красивым мужчиной. Оливия улыбнулась, когда бывший муж поцеловал ее в щеку, а затем забрал у нее сумку. Она клялась любить этого мужчину всю свою жизнь — и, несмотря на развод, продолжала хранить эту клятву. Эта любовь длилась и по сей день благодаря тому, что они когда-то значили друг для друга. Благодаря тому, что у них было, и из-за того, что они потеряли.
— Я подумал, это предоставит тебе возможность рассказать мне о ребенке. Как Джеймс?
— Не думаю, что нам следует беспокоиться о Джеймсе. — После своего визита Оливия чувствовала уверенность.
— Тебе понравилась его жена?
— Очень понравилась, — ответила Стэну Оливия. — У меня есть фотографии ребенка. О, Стэн, малышка просто очаровательна.
— Только не говори мне, что ты превращаешься в одну из тех глупых бабушек с сумкой, полной фотографий.
— Вот-вот стану ею. Я слишком долго ждала этого мгновения.
Большинство друзей, которые когда-то были их общими, давно были бабушками и дедушками и имели по нескольку внуков.
Вдвоем они направились к временной парковке возле аэропорта и спустились вниз по эскалатору. Оливия и Стэн прошли мимо ряда припаркованных машин и, наконец, остановились перед красным автомобилем с откидным верхом.
Оливия заколебалась. Стэн в БМВ? Да еще и с откидным верхом! Только ее бывший муж мог купить машину с откидным верхом в городе, в котором три месяца в году идет дождь!
— Где ты взял ее? — спросила она, даже не пытаясь скрыть свое изумление.
— Тебе нравится?
— Я в восторге! Ты ведь закроешь крышу?
— Если ты этого хочешь.
Стэн улыбался, садясь на переднее сиденье. Он завел двигатель и сделал из закрытия крыши настоящее представление. Когда все закончилось, они оба громко смеялись и никак не могли остановиться.
— Это напоминает мне о той старой машине, которая была у тебя в колледже, — сдерживая смех, проговорила Оливия. — Помнишь, как у нее застревала на полпути крыша?
Они непринужденно разговаривали во время езды. Стоя на светофоре, Оливия показала своему бывшему мужу первые фотографии их внучки.
— Родилась восемнадцатого мая, — проговорил Стэн. — День, когда произошло извержение вулкана Сент-Хеленс?
Будто кто-то из них мог забыть. Они отправились в Портленд на выходные. Стэн был на какой-то инженерной конференции, а Оливия повела детей в торговый центр. Магазин с катком для фигурного катания в центре поразил восьмилетнего Джордана. Оливия пыталась пройти по магазинам, но с тремя детьми это задание было невыполнимо, и она, наконец, сдалась. Оливия взяла напрокат для себя и детей коньки, и они провели чудесный день. А затем ранним воскресным утром, когда вся семья ехала домой, произошло первое из нескольких вулканическое извержение. Клубы горячего газа, зола и камни выстрелили в небо. Падающая зола превратила дорогу обратно в Кедровую Бухту в ужасающий путь. Им пришлось простоять на федеральной автостраде около трех часов. А в машине сидели плачущие, напуганные дети. И Оливия была напугана не меньше их.
— Ты ведь помнишь восемнадцатое мая восьмидесятого года? — спросил Стэн.
Оливия поежилась. Она никогда не испытывала такого счастья от возвращения домой, как в тот день. Дорога стала настоящим кошмаром, но время сгладило острые углы памяти. За последние годы, когда бы ни упоминалась эта ловушка, это делалось с ноткой драмы и оглушительным смехом.
— Она чудесна, — проговорил Стэн, глядя на цветные фотографии, ожидая, когда зажжется нужный сигнал светофора.
— Джеймс счастлив, и Селина идеально подходит ему. Она именно та женщина, которая нужна нашему сыну.
Как младший ребенок, Джеймс был слишком избалован, особенно после смерти его брата. Стэн беспокоился об их сыне. Оливия знала это, но Джеймс уже вырос и сам принимал решения. Оливия часто не соглашалась с его выбором, например с его решением поступить в армию. Он вступил в ее ряды, не сказав никому ни слова. Теперь Джеймс женился и стал молодым отцом. И это тоже свершилось без совета с родителями.
— Рад слышать это. — В голосе Стэна звучало удовлетворение.
Оливия сразу же полюбила свою невестку. Они несколько раз говорили по телефону, но те короткие разговоры не дали ей четкого представления о Селине. Она была родом из большой состоятельной семьи, которая поприветствовала Оливию с точно таким же энтузиазмом, с которым они приняли Джеймса и ребенка. Каждый вечер устраивались ужины и празднования. Джеймс по-настоящему был счастливым. Он и Селина занимали анфиладу комнат в доме ее родственников. Удивительно, но такое решение казалось удачным. Оливия была изумлена количеством испанцев, которых она узнала после знакомства с Селиной. Кроме того, Оливия быстро поняла, что именно семья Селины отчасти и привлекла ее сына. Джеймсу было всего десять во время развода, и, хотя Стэн и Оливия пытались сделать расставание максимально мирным, их сын все равно страдал. Как, впрочем, и любые другие дети. Оливия видела результаты развода каждый день в суде по семейным делам.
— Как дела у Джастин? — резко сменил тему Стэн.
— А что? Она что-то сказала, когда вы разговаривали?
— Ничего особенного. — Казалось, он беспокоится за дочь. — Она все еще встречается с Сагетом?
— Он сделал ей предложение.
Теперь уже все в городе знали о бриллиантовом кольце, которое купил Уоррен. Однако Джастин пока ничего не рассказала матери.
Стэн выругался и перестроился в другой ряд.
— И что она собирается делать?
— Она не особо откровенна со мной, когда дело касается Уоррена Сагета, — пожала плечами Оливия.
— Отговори ее, — настойчиво проговорил Стэн. — Ты ее мать, она скорей послушает тебя, нежели меня. Брак с Сагетом обернется катастрофой.
— Да, но убедить в этом Джастин будет совсем нелегко.
— Она упряма, как ее мать. — Стэн шутил, и Оливия засмеялась, но его веселье длилось недолго. — Сын Мардж разводится. Она очень расстроена из-за этого.
Они крайне редко, если вообще когда-либо говорили о его жене.
— Думаю, — продолжил Стэн, — это один из самых сложных моментов, когда ты являешься родителем. Наблюдаешь, как твой ребенок принимает решения, а ты заранее знаешь, что они ошибочны, но ничего не можешь с этим поделать.
— Мне жаль сына Мардж, — пробормотала Оливия.
— Это действительно плохо, — сказал ей Стэн. — У него двое маленьких детей, которых он бросает ради какой-то девчонки, которую встретил в офисе.
Оливия задумалась, не заметил ли ее бывший муж в этой ситуации иронии судьбы. Мардж развелась с мужем и оставила своих детей ради Стэна, и теперь история повторялась.
— Я поговорю с Джастин, — предложила она. — К сожалению, мы не очень хорошо ладим. Но вспомни, мы учили дочь, чтобы она думала своей головой и принимала собственные решения, и сейчас мы должны верить, что эти решения будут мудрыми.
— Знаешь, это куда сложней на практике.
Оливии не нужно было говорить подобное, она и сама все прекрасно понимала.
К тому моменту, когда они выехали на автостраду Сиэтла, из-за туч уже появилось солнце. Ветер и шум движения затруднили разговор. Часовую дорогу от Такомы по мосту Такома-Нэрроуз преодолели быстро, особенно когда Стэн включил диск рок-н-ролла из шестидесятых. Под эту музыку они танцевали, когда учились в колледже. И Оливия вскоре затерялась в счастливых воспоминаниях. Она чувствовала почти разочарование, когда они выехали на Лайтхаус-Роуд, где находился ее дом.
— О… — Оливия была удивлена, когда заметила, что рядом с домом припаркован старый автомобиль Джека и машина Джастин.
— Кто-то, кого ты знаешь?
— Джек Гриффин. Он редактор «Хроник».
— Не с ним ли ты собиралась на свидание, когда я звонил? Он твой… парень? — кинул внимательный взгляд в сторону Оливии Стэн.
— О, едва ли. Джек просто друг.
— Именно так и ответила Джастин, когда я в первый раз спросил ее о Сагете, — недовольно пробормотал Стэн. — А после я узнаю, что он давит на нее, пытаясь добиться обручения.
— Не думаю, что тебе нужно беспокоиться о том, что я выйду замуж за Джека, — заверила его Оливия.
Стэн остановился у обочины и выключил двигатель, а затем сказал странную вещь:
— Хорошо.
Хорошо? Он не хотел, чтобы она вышла замуж вновь? Какая странная реакция, учитывая, что он женился на Мардж четырнадцать лет назад. До того как Оливия смогла спросить об этом, входная дверь открылась и на порог вышла Джастин, а рядом с ней был Джек.
Он улыбнулся и поднял руку в приветственном жесте, но неожиданно его взгляд медленно соскользнул с нее. И теперь уже встретились глаза Стэна и Джека.
— Добро пожаловать домой, — поприветствовала Джастин, не обращая внимания на напряжение, возникшее между двумя мужчинами.
Дочь сбежала по ступенькам, чтобы поздороваться с Оливией. Оливия обняла Джастин и вместе с ней прошла к дому. «Я уже слишком взрослая, чтобы внимание двух мужчин могло меня взволновать», — убеждала себя Оливия. Но так ли это?
— Хорошо вернуться домой, — проговорила она, предоставляя возможность Стэну и Джеку пойти за ней, если они захотят этого.
— Я ужасно хочу услышать о девочке. Какая она? И еще, ты ведь не сердишься, что папа забрал тебя?
— Нет, все в порядке.
Если говорить откровенно, Оливия даже наслаждалась этой поездкой.
Шарлота Джефферсон едва смогла дождаться, когда ее дочь вернется из поездки в Калифорнию. Ей так много надо было рассказать Оливии. Хотя Шарлота знала, что дочь будет утомлена поездкой, она все равно больше не могла откладывать разговор.
Последняя вещь, которую она ожидала увидеть в доме дочери, это огромная компания. Можно было подумать, что Оливия проводит гаражную распродажу.
Шарлота узнала внедорожник Джастин, а «таурус» был похож на тот, который водил Джек Гриффин, но красный БМВ озадачил ее.
Оливия открыла дверь и с облегчением заметила, что там стоит ее мать.
— Мама.
Быстро обняв Шарлоту, она провела ее в дом. На столе лежала открытая коробка с пиццей, кроме того, стояла бутылка с красным вином.
— Что-нибудь осталось для меня? — пошутила Шарлота.
— Принеси бабушке бокал, — попросила Оливия Джастин.
— Стэн! — Шарлота была рада видеть своего бывшего зятя. Он всегда нравился ей. Шарлота так же тяжело восприняла развод, как сама дочь и ее дети. — Только не говори, что красный автомобиль с откидывающейся крышей принадлежит тебе?
— Так и есть. — Стэн поставил бокал с вином рядом с коробкой пиццы. — Не люблю есть и сразу убегать, но мне необходимо вернуться в Сиэтл.
— Уже? — Шарлота очень хотела поговорить с ним.
— В другой раз, — пообещал Стэн.
Он наклонился и поцеловал Шарлоту в щеку, затем обнял Джастин, которая в это время наливала вино в бокал. С Джеком он обменялся быстрым рукопожатием, а Оливия проводила Стэна до двери. Вскоре по разговорам Шарлота поняла, что Стэн забрал Оливию из аэропорта. Она поняла еще кое-что — мужчины не понравились друг другу. И это было интересно.
— Мне тоже пора уезжать, — проговорила Джастин.
Она протянула Шарлоте наполовину наполненный бокал, поцеловала ее и быстро исчезла.
Теперь остался Джек, который не проявил никаких признаков того, что уйдет в ближайшем будущем. Шарлоте необходимо было поговорить с дочерью, поэтому она и намеревалась дождаться, когда он уйдет.
— Расскажи мне о ребенке, — попросила Шарлота, готовясь к долгому разговору. — Джеймсу и Селине понравился плед, который я сделала? — затем вздохнула и добавила: — Надеюсь, ты привезла фотографии.
— Конечно. О, мама, девочка просто прекрасна.
— Увидимся в среду? — спросил Джек, его голос звучал немного подавленно.
Оливия помедлила, а затем кивнула. Очевидно, она только что согласилась на свидание, а это весьма обрадовало Шарлоту. Она не хотела, чтобы Оливия всю свою жизнь провела одна, а Джек Гриффин ей нравился.
— Я тоже должен идти, — неохотно проговорил Джек, будто хотел, чтобы Оливия попросила его остаться.
Но она не сделала этого. Один взгляд на Джека сказал Оливии, что он хотел бы остаться с ней наедине, но она даже не двинулась. Поэтому вскоре уехал и он. Наконец-то уединение. Шарлота глубоко вздохнула. Оливия села рядом с матерью с бокалом вина в руке, положив ноги на журнальный столик.
— Прошла почти неделя.
— Для меня тоже, — взволнованно проговорила Шарлота.
— Ты что-нибудь слышала от Роя?
— Да, и знаешь что? — радостно улыбнулась Шарлота. — У Тома есть внук, который живет здесь, в Пэрди.
Городок находился всего в нескольких милях от Кедровой Бухты. Узнав об этом, Шарлота почувствовала небывалое волнение. Ведь в глубине души она знала, что Том намеренно предпочел провести остаток своих дней в Кедровой Бухте.
— Его имя Клифф Хардинг. Слышала о нем?
— Вроде нет. — Оливия потерла глаза, и Шарлота поняла, что ее дочь очень устала.
— Он выращивает лошадей для состязаний.
Рой рассказал об этом Шарлоте вместе с другой информацией, которую смог собрать. Клифф был инженером на «боингах», но решил рано уйти на пенсию. Он переехал на полуостров Кисап пять лет назад.
— Я подозревала, что семья Тома находится где-то здесь. — Шарлота была так горда, что ее правота подтвердилась.
— Да, ты была права.
— Я не хотела быть навязчивой, поэтому написала Клиффу и попросила, чтобы он вышел со мной на связь. — Письмо было отправлено в тот же день, когда она узнала о внуке Тома, но, увы, Клифф ничего не ответил.
— Это превосходно, мам.
— Я тоже так думаю. — Шарлота выпила вино, а затем, понимая, что сейчас ее дочери не до компании, наконец, решила уйти.
Быстро просмотрев фотографии, она собрала свои вещи. Оливия начала было формально протестовать, но затем проводила мать к двери.
— Я рада, что твоя поездка прошла хорошо. И я так счастлива за Джеймса.
— Спасибо, мам. — Оливия обняла Шарлоту. — Ты чувствовала этот восторг, когда впервые стала бабушкой?
Прошло не так много времени, чтобы Шарлота могла забыть свои эмоции.
— Да уж, близнецы. Это время было одно из самых счастливых в моей жизни.
— И в моей тоже, — ответила Оливия, но ее тотчас же заполнила грусть, которую почувствовала и Шарлота, когда они вспомнили о Джордане и о том, каким счастливым и беспечным ребенком он был.
По дороге домой Шарлота думала о Клиффе Хардинге. Он определенно получил ее письмо, но по какой-то причине отложил ответ или, того хуже, решил вообще не отвечать. Наверное, ей лучше было позвонить. Да, именно это ей и стоило сделать. Не желая противиться своему стремлению, Шарлота вошла в дом и нашла номер, который ей дал Рой.
Прозвучало четыре гудка, пока, наконец, в трубке не послышался мужской хриплый голос:
— Хардинг.
— Джефферсон, — в ответ проговорила она тем же резким тоном. — Шарлота Джефферсон.
Молчание.
— Я звоню, чтобы спросить, получили ли вы мое письмо, — объяснила она.
Шарлота знала, что, скорей всего, он получил ее послание, но это казалось самым легким способом завести разговор.
— Я получил письмо.
Шарлота молчала, жалея, что не подумала перед звонком как следует.
— Наверное, сейчас не самое лучшее время?
— Это такое подходящее время, как и любое другое. На самом деле меня просто не интересует все то, что связано с моим дедушкой.
— Уверена, вы передумаете, увидев то, что у меня есть, — неодобрительно нахмурилась Шарлота.
— Послушайте, миссис Джефферсон, понимаю, вы хотите добра, но…
— Вы знали, что ваш дедушка недавно умер в Кедровой Бухте?
— Вы написали это в письме.
— Мистер Хардинг, я серьезно рисковала, пытаясь найти вас.
— Не хочу сказать, что неблагодарен, но…
— Я могу попасть в тюрьму из-за того, что сделала. А в семьдесят два мне как-то не очень хочется провести остаток своей жизни, деля комнату с кем-нибудь, чье имя, например, Большая Берта.
В ответ Клифф засмеялся. Как этот молодой человек посмел насмехаться над тем, чего она серьезно опасалась?
— Что именно вы сделали, раз теперь рискуете встретиться с Большой Бертой?
Шарлота рассказала ему обо всем, ничего не утаивая.
— Все вещи у меня под кроватью.
— Скорей всего, это первое место, куда посмотрит полиция, вы так не думаете?
Шарлота подозревала, что Клифф все еще насмехается над ней, по крайней мере слегка, но она откровенно ответила:
— Я думала об этом, но мои колени слишком устают, чтобы спускаться и подниматься по ступеням подвала.
— Я предлагаю отдать все вещи государству. Позвольте властям продать их и окупить все те средства, которые были затрачены на опеку дедушки.
— Вы не хотите этого! — Шарлота была в ярости. — Мой дорогой мальчик, это был ваш дедушка.
— Он был таким же дедушкой мне, как и отцом для моего папы. Другими словами, его не было вообще. Отец видел его максимум три раза за всю свою жизнь. Мне же не было предоставлено подобное удовольствие, и с чего я должен беспокоиться?
— Тем более вам следует узнать о нем теперь, — заспорила Шарлота.
— Откровенно говоря, мне плевать. Если он и был ковбоем или звездой фильмов и телешоу в сороковых и пятидесятых, что из того? — насмешливо добавил он. — Поэтому, моя дорогая миссис Джефферсон, мне абсолютно все равно.
— Это его кровь течет в ваших венах.
— Я бы предпочел другую кровь. Как я и сказал, он не был ни отцом, ни дедушкой, и очень сомневаюсь, что он хотя бы отчасти беспокоился за меня.
— Я абсолютно не согласна. — Обычно Шарлота не была склонна спорить. Но она отказывалась позволить этому… этому надменному щенку отвернуться от своего наследства. — У вас очень много общего с вашим дедушкой, молодой человек.
— Сомневаюсь, — тихо засмеялся Клифф. — И кстати, я не настолько уж и молод.
— Вы выращиваете лошадей для состязаний? — Это была часть информации, которую ей поведал Рой. — И как вы думаете, откуда появился этот интерес к лошадям?
— Мне жаль, что я разочаровал вас, — проговорил он, не отвечая на вопрос.
— Мистер Хардинг, пожалуйста. Учитывая риск, на который я пошла, меньшее, что вы можете сделать, — это взглянуть на то, что я спасла. Может, среди этих вещей есть нечто такое, что вы захотите забрать.
— Например, коробочка для обеда с Поющим ковбоем? Нет, спасибо.
— Я говорю о его седле и его шестизарядном револьвере.
— У вас есть седло?
— Да! — Шарлота подозревала, что именно эта вещь заинтересует внука Тома.
— Насколько я понимаю, красть оружие — это федеральное преступление.
— Вы пытаетесь напугать меня? — рассердилась Шарлота.
— Хорошо, слушайте, — проговорил Клифф, посмеиваясь. — Я готов посмотреть на все это старье.
— Эта далеко не старье.
Шарлота знала несколько музеев, которые обеими руками ухватились бы за предоставленную возможность демонстрировать некоторые из тех предметов, которые находились под ее кроватью.
— Это спорный вопрос.
— Вы приедете в Кедровую Бухту или хотите, чтобы я нашла вас?
— Я стараюсь не приглашать воров в свой дом.
— Тогда вам всего лишь необходимо приехать в Кедровую Бухту, — проговорила Шарлота, ни капли не удивившись его словам.
— Хорошо, миссис Джефферсон. Вижу, вы не из тех женщин, которые принимают в ответ слово «нет».
— Здесь вы абсолютно правы.
Грейс наслаждалась своей должностью главного библиотекаря. В Кедровой Бухте было куда больше библиотечных формуляров, нежели в каком-нибудь другом городке штата. И она действительно гордилась этим.
Библиотека Кедровой Бухты с живописными изображениями на внешней кирпичной стене была одной из самых красивых построек в городе. На сто пятидесятую годовщину основания города торговая палата дала указания, чтобы здания по всему городу были украшены живописными картинами. Библиотека на берегу была одним из таких зданий. Художники воссоздали на нем картину 1800 года, изображающую прибрежный парк с людьми, которые наслаждались летним вечером: прыгающие дети и собаки, сидящие на пикнике семьи и конечно же читающие люди.
Городское общество было подобно семье, часто думала Грейс. Бизнесмены присматривали друг за другом и поощряли жителей Кедровой Бухты делать покупки в местных магазинах. Даже теперь, когда крупные корпорации перебирались в маленькие городки и уничтожали местных предпринимателей, Кедровая Бухта процветала. Частично благодаря библиотеке, пристани и новому зданию городского совета, которое было самым выдающимся зданием в Кедровой Бухте. Оно поднималось с холма с крутым подъемом и возвышалось над берегом, словно ангел-хранитель, стоящий на страже города. В начале каждого часа звонили колокола — некоторые жители любили их, а другие проклинали за постоянный шум.
С исчезновения Дэна прошло почти два месяца, и сейчас Грейс как никогда была благодарна своей работе. Кроме финансовых причин, она ценила и тот факт, что работа помогала ей отвлечься. Помогала не думать постоянно и не волноваться за своего пропавшего мужа. По крайней мере, работа поддерживала ее восемь часов в день.
— Здравствуйте, миссис Шерман. — Подходя к главному столу и кладя обе руки на стойку, с Грейс поздоровалась улыбаясь щербатым ртом Джасмин Джонс, необыкновенно умная пятилетняя девочка.
— Уверена, ты здесь для историй, — сказала Грейс.
Джасмин кивнула.
— Сегодня читаете вы или миссис Бэйли?
— Миссис Бэйли, милая.
— Это хорошо, но… — Затем, будто не желая нанести удар по чувствам Лоретты Бэйли, маленькая Джасмин глянула через плечо и прошептала: — Но вы читаете лучше.
— Спасибо, — в ответ прошептала Грейс.
Вторники всегда тянулись медленно, и, пока Лоретта развлекала детей, Грейс сидела за главным столом. Она занималась бумагами, касающимися межбиблиотечных абонементов, когда открылась входная стеклянная дверь и в комнату вбежала Мэрилин.
Услышав внезапный шум, Грейс подняла глаза и увидела покрасневшую и задыхающуюся дочь.
— Что случилось?! — Первая мысль, пришедшая на ум Грейс, была о Келли и ее ребенке.
Тяжело дыша, Мэрилин подошла к столу. Она положила руки на грудь, будто ее сердцу требовалась помощь, чтобы остаться на месте.
— Папа, — наконец смогла произнести она еле слышно.
— Что? — Грейс сразу же вскочила на ноги из-за своего стола.
— Он здесь.
— Здесь? — Это невероятно. — Где?
— На пристани.
— Ты видела его? — Грейс уже была на полпути к двери, а рядом, спотыкаясь, шла Мэрилин.
— Нет, но его видел Джон Мальком, — с трудом проговорила дочь.
Даже выезжая с парковки возле библиотеки, Грейс пыталась вспомнить, кто такой Джон Мальком. И внезапно ей это удалось. Джон и Дэн работали вместе много лет назад. Джон тоже был лесорубом, чья карьера пошла прахом в связи со спорами по поводу охраны американского филина. Были закрыты целые леса в попытках спасти вымирающий вид, что лишило средств существования целые города вблизи Олимпийских лесов.
— Где он? — закричала Грейс.
— Внизу, возле парома.
— Он сел на паром? — Грейс задыхалась, поэтому ей было очень сложно произнести этот вопрос.
— Нет! — закричала в ответ Мэрилин, приближаясь к Грейс.
К несчастью, этим утром Грейс надела высокие каблуки, поэтому бежать было практически невозможно. Обувь дочери была на платформе, и та шла куда быстрей, но Грейс нельзя было назвать неуклюжей, все же она посещала класс аэробики. В кровь произошел выброс адреналина, и Грейс бежала по тротуару, прилагая все силы, чтобы найти Дэна до того, как он исчезнет вновь. Неожиданно она споткнулась, зацепившись ногой за водяной шланг. Поднявшись, Грейс побежала дальше по тротуару, не обращая внимания на содранные колени. Она не могла позволить себе такую роскошь, как осмотр полученных ран.
— Мам!
— Я в порядке. Беги! Беги!
Не обращая внимания на боль, Грейс ненадолго остановилась, чтобы снять туфли, и побежала вновь, немного прихрамывая. Добежав до лестницы парома, Грейс почувствовала, что ноги вот-вот перестанут слушаться ее.
Джон был там, ходил назад и вперед. Услышав крик Мэрилин, он немедленно подошел к ним.
— Он ушел.
— Ушел? — закричала Мэрилин. — Вы сказали, что остановите его.
— Я пытался. — Расстроенный Джон избегал встречаться взглядом с Грейс. — Мне жаль, действительно жаль. Он был здесь, и я смотрел за ним, как вы и просили меня. Примерно пять минут назад к обочине подкатил пикап, Дэн забрался в него. И я ничего не смог сделать, чтобы остановить его.
Грейс опустилась на скамейку. Ее колени дрожали, а ноги тряслись.
— Начни с самого начала, — попросила она, едва ли способная говорить.
Разочарование и злость были настолько сильными, что Грейс практически не могла с ними справиться. Дэн был так близко, насмехаясь над ней, позволяя жене найти его и унижая ее перед всем городом.
— Вы уверены, что это был мой папа? — спросила Мэрилин.
— Абсолютно, — кивнул Джон. — Я работал с ним много лет. Я знаю, как выглядит Дэн Шерман.
— Как ты оказалась замешана во все это? — спросила Грейс свою дочь.
— Сегодня я поздно отправилась на обед. Я закрыла галерею и решила прогуляться до кофейни, — объяснила Мэрилин.
— Я слышал о пропаже Дэна, — продолжил Джон. — В «Гнезде пеликана» было много разговоров о том, что могло с ним случиться.
Местный бар был одним из самых популярных мест в городе, поэтому неудивительно, что и там велись разговоры о Дэне.
— Ты выпил, Джон?
— Нет, Грейс! Я клянусь, это был Дэн.
— Он не знал, что делать, — вмешалась Мэрилин. — И был уже на полпути к библиотеке, чтобы все рассказать тебе.
— Я подумал, что ты захочешь знать, — вновь перехватил инициативу Джон, при этом выглядел он жалко — засунул руки в карманы и продолжал смотреть на тротуар.
— Тогда он и увидел меня, — объяснила Мэрилин.
— Твоя дочь сказала, что пойдет к тебе, и послала меня обратно присматривать за Дэном.
— Мама, твое колено!
По ноге Грейс текла кровь, и колготки уже успели пропитаться ею.
— Ты в порядке? — спросил Джон.
— Все хорошо. Расскажи мне о пикапе. — Грейс хотела получить максимально полную информацию о муже. О колене можно позаботиться и потом.
— Мне следовало записать номера, — поднял голову Джон. — Но все случилось так быстро, что я даже не подумал взглянуть на них.
— Вы видели, кто был за рулем? — спросила Мэрилин.
— К сожалению, нет.
Мэрилин села рядом с Грейс, закрыв ладонями щеки, и начала медленно раскачиваться из стороны в сторону.
Грейс утешительно обняла дочь за талию. Погрузившись в свою печаль, она не замечала, как расстроена пропажей Дэна ее старшая дочь. Келли была более предсказуема в своих эмоциях. Грейс считала, что Мэрилин спокойно воспринимает эту ситуацию. Спокойно, насколько это возможно…
— Я не могу передать, как сильно сожалею обо всем этом, — вновь произнес Джон Мальком.
— Может, ты все-таки видел, кто был за рулем? — настойчиво спросила Грейс.
— Я не узнал того человека, — покачал головой Джон. — По крайней мере, водитель не из этих мест.
— Мужчина или женщина?
Джон помедлил, а затем отвел глаза.
— Женщина.
Грейс прикусила нижнюю губу, чтобы та не дрожала. Джон не сказал ей ничего такого, чего бы она не знала ранее.
