Глава 5
Джонсон, про которого Бланш почти забыла, бросал быстрые взгляды то на Бланш, то на сэра Рекса.
Это отвлекло Бланш от мыслей о подруге и обмане, и ей стало легче.
Она повернулась к арендатору и успокоила его:
— Мистер Джонсон, мы не агенты лорда Бари. И мне теперь совершенно ясно, что я не владею этим имением.
Его мышцы мгновенно обмякли: таким резким и сильным было облегчение.
— Я не хочу отрекаться от лорда Бари, но у меня пятеро детей, которых надо кормить.
— Я вас понимаю.
— Если вы встретитесь с его светлостью лордом, скажите ему, что я работаю изо всех сил! — крикнул Джонсон.
— Я ни разу не встречалась с лордом Бари. Но если вы хотите, я разыщу его в Лондоне и заступлюсь за вас, — пообещала Бланш. И она действительно хотела сделать это.
Было похоже, что Джонсон не вполне ей поверил.
— Пожалуйста, будьте добры, сделайте это! — попросил он.
Бланш кивнула и ответила:
— Я буду более чем счастлива помочь вам.
— До свидания! — твердо сказал сэр Рекс, сжал руку Бланш и в упор взглянул на девушку.
Идя рядом с ним по вымощенной камнем дорожке к своей карете, Бланш оглянулась назад и увидела, что Джонсон и его сыновья смотрят им вслед. Она помахала им рукой.
Возле кареты Бланш и сэр Рекс остановились.
— С вами все в порядке? — спросил он.
Бланш набралась решимости, покачала головой и сказала:
— Мне всегда бывает плохо, когда я встречаюсь с теми, кто так беден.
— Я вас понимаю, — подхватил он. — В нашем приходе большинство семей очень бедны.
— И вы считаете, что это допустимо? — искренне спросила она, и их взгляды встретились.
— Я этого не сказал. Что вы хотите сделать?
— Если вы не против, проеду дальше, до деревни. А там куплю им еды. Кажется, Джонсон говорил правду. Может быть, если ему немного помочь, он сумеет привести Пентвейт в порядок. — Ей было очень жаль семью Джонсон, но она сохраняла спокойствие и улыбалась сэру Рексу. — И владелец земли не слишком помогает ему тем, что забирает у него последние деньги в счет платы за аренду.
За ее внешним спокойствием скрывался гнев. Сэр Рекс строго взглянул на нее, словно заметил это, и сказал:
— Владельцы земли всегда берут плату за ее аренду, леди Херрингтон.
— Не все землевладельцы берут последнее, — серьезно ответила она. — Вы сами стали бы брать сейчас плату с арендаторов Пентвейта?
Сэр Рекс словно окаменел.
— Нет, — сказал он.
Бланш не ожила такого ответа.
— У меня иные правила, чем у большинства землевладельцев. Я часто даю арендаторам отсрочку по платежам, потому что предпочитаю, чтобы фермы были в хорошем состоянии. В долгосрочной перспективе такая политика выгодна всем. Фермы процветают, арендаторы могут платить за землю, а я могу получать эту плату.
— Ваша политика мне нравится, — ответила Бланш. Она не знала, что он такой великодушный землевладелец.
— Она логична, — ответил он, немного помолчал и заговорил снова: — У нас с вами явно есть что-то общее. Вы опечалены бедами семьи Джонсон, а меня часто печалят те же самые беды, которые, к несчастью, можно увидеть повсюду в нашем приходе, да и в большей части Корнуолла. Но благотворительность помогает лишь частично. Бедным семьям нашей страны нужно больше, чем благотворительность. Им нужны средства к существованию.
Бланш пристально и прямо посмотрела в его темные глаза и только теперь заметила в них золотистые искры. Сэр Рекс умеет сострадать чужой беде. А многие ее знатные знакомые — и мужчины, и женщины — относились с полным безразличием к бедам тех, кому повезло меньше, чем им.
— Большинству светских дам не хватает такого умения сострадать. Они слишком заняты пустяками, которые тешат их тщеславие, — посетовал он.
Бланш молчала. Как странно: они одновременно подумали почти об одном и том же. Он прав, и даже очень прав, но она не станет осуждать всех знатных лондонских женщин сразу.
— Вы обвиняете слишком многих людей, — заметила она.
— Да, — признал он и слегка улыбнулся. — Не бойтесь, я не прошу вас согласиться со мной. Вы никогда не бросите камень в своих друзей.
— Нет, никогда, — подтвердила она.
Его взгляд был полон каким-то странным теплом.
— Леди Херрингтон, я восхищен вашим состраданием не только к Джонсонам, но и к ветеранам войны. — Он немного помедлил и договорил: — Я не уверен, что говорил вам об этом. Ваше сострадание так же велико, как ваше великодушие.
Бланш удивилась: сэр Рекс еще никогда не говорил ей таких льстивых комплиментов.
— Вы слишком добры.
— А я считаю, что не слишком. Поедемте же покупать им еду. Если хотите, я помогу вам в этом. — И он улыбнулся своей спутнице.
Бланш подумала, что сэр Рекс становится очень привлекательным, когда улыбается. Эта мысль вызвала у нее беспокойство.
— Сэр Рекс, у меня были хотя и по ошибке, но какие-то общие дела с Джонсонами, а у вас с ними нет ничего общего. Пожалуйста, не надо помогать. Я смогу и сама купить им немного нужных вещей.
Она была уверена, что сэр Рекс не настолько богат, чтобы позволить себе потратить деньги на еще одно доброе дело.
Улыбка исчезла с его лица, словно он догадался, что Бланш не хочет, чтобы он тратил свои скромные средства на арендаторов Пентвейта.
— Я буду рад внести свой вклад в эту помощь, — твердо сказал он. — Я велю Фенвику отвезти покупки по назначению, и тогда мы вернемся в Боденик вовремя к позднему обеду.
Бланш кивнула в знак согласия. Было ясно, что он твердо решил показать ей свое великодушие и щедрость. Но она и так догадывалась, что он великодушен и щедр, несмотря на то что имение у него не слишком большое. Почему он льстил ей? Он не дамский угодник и не флиртует с ней. И почему ей была приятна его лесть? Она же привыкла к лести и флирту. Она не могла спокойно войти в гостиную: обязательно какой-нибудь светский наглец подходил к ней со своей неискренней похвалой.
Идя вслед за Рексом к карете, она украдкой взглянула на его волевой классический профиль. В этом человеке было больше, чем могли увидеть глаза. Он был нелюдим и пил немного больше, чем надо, но Бланш не могла осудить его за это, видя его трудолюбие, надежность, честность и проницательность. Он не тратил свою жизнь зря, он делал мир лучше и совершал достойные порядочного джентльмена дела.
Она и прежде чувствовала его обаяние. Каждый раз, когда она входила в гостиную, где находился сэр Рекс, она сразу замечала его. До сих пор она никогда не задумывалась над этим. Но теперь ей пришло на ум, что он всегда мог инстинктивно нравиться ей. У него явно есть та сила характера, которая привлекает ее в мужчинах. На такого человека, безусловно, можно положиться.
Сэр Рекс заметил ее пристальный взгляд и улыбнулся.
Было три часа дня, когда они, наконец, вернулись в Лендс-Энд. Бланш была довольна тем, что купила для семьи Джонсон. Но половину денег на эту помощь внес сэр Рекс: было невозможно отговорить его от этого.
Она была весьма озабочена. Раньше она чувствовала только смутный интерес к сэру Рексу де Варену — возможно, лишь оттого, что их семьи дружили. А что теперь? — задумчиво размышляла Бланш. За очень короткий срок они стали близкими знакомыми и он явно стал вызывать у нее любопытство. Бланш не знала, что ей с этим делать. Любопытство к сэру Рексу она чувствовала всегда, но на безопасном расстоянии. Теперь этой безопасности не было, особенно когда Бланш позволяла себе вспомнить предыдущий день. Она была не в состоянии забыть тот случай. Но сегодня он уже не казался таким возмутительным, как вчера.
Из дома вышла Мег, а вслед за ней появилась Анна, которая шла явно не торопясь. Мег улыбалась во весь рот, Анна бросила на Бланш странный косой взгляд. Бланш это не слишком заинтересовало, но все же ей было неприятно. Она решила не думать об этом.
— Хорошо ли вы провели день, миледи? Понравились вам завтраки в корзинах? — все с той же сияющей улыбкой спросила Мег.
— День был необычный. Мы не поедем в Пентвейт, — сказала Бланш своей горничной. Потом немного помедлила и добавила: — Сэр Рекс спас положение.
Глаза Мег широко раскрылись. Анна бросила быстрый взгляд в сторону Бланш.
Сэр Рекс, разговаривавший с кучером своей гостьи, теперь вышел вперед и сказал:
— Я велел Анне приготовить нам обед и уложить его в корзины — на случай, если он понадобится. — Он повернулся к своей горничной, которая тем временем вынула из кареты плетеную корзину. — Пожалуйста, отнеси наш ланч в столовую. Леди Бланш очень голодна, так что мы пообедаем прямо сейчас.
Бланш заметила, что он задумчив и чересчур внимателен к любой мелочи. Она так долго смотрела на его красивое лицо, что он удивленно поднял брови и спросил:
— В чем дело, леди Херрингтон?
Ее сердце тревожно вздрогнуло.
— Я голодна как волк. — Она помолчала в нерешительности, потом предложила: — Не могли бы мы пообедать на свежем воздухе? Мег говорила, что у вас из сада при башне открывается прекрасный вид на окрестности.
Вчера за ужином им обоим было неловко. Им почему-то было тесно вдвоем в столовой. При ее внезапном интересе к его характеру им лучше будет пообедать под открытым небом: это не так интимно.
Сэр Рекс, кажется, был немного удивлен.
— Оттуда можно увидеть Америку — по крайней мере, так утверждают местные жители. Но сад еще в зимней спячке.
— Это меня не беспокоит.
— Вы уверены, что вам не будет холодно? Вы провели под открытым небом почти целый день.
Если бы Бланш не застала его вчера в некрасивой ситуации, она до сих пор продолжала бы считать его безупречным джентльменом.
— Мне нравится прохладный воздух, — ответила она и улыбнулась, не глядя на него.
Не потому ли Бесс решила их поженить, что знала, какой у него сильный и цельный характер, и понимала, что такой человек поможет ей управлять ее имуществом?
Сэр Рекс внимательно и пристально посмотрел на нее, но она не ответила на этот взгляд.
— Анна, принеси леди Херрингтон теплую накидку, — велел он, сделал своей гостье знак идти и сам пошел за ней.
Они завернули за угол замка и оказались возле башни. Пройдя мимо нее, Бланш остановилась. Он был прав: отсюда был виден весь океан до самой Америки — или, по меньшей мере, так казалось.
Там, где кончался сад, суша исчезала в океане. Бланш помнила, что внизу под этим отвесным обрывом есть еще скалы, но их невозможно было увидеть отсюда. Сегодня Атлантический океан был окрашен в серый, как сталь, цвет с радужными переливами.
— Ох! — вырвалось у Бланш, когда на поверхности воды вспыхнули золотые и оранжевые блестки.
— Это прошел косяк рыбы. Они блестят, как металл, — тихо пояснил сэр Рекс.
И встал за спиной Бланш — так близко, что его дыхание щекотало ей шею. Бланш мгновенно отступила — почти отпрыгнула — на приличное расстояние. Сердце вдруг сильно забилось у нее в груди. Сэр Рекс не коснулся ее, но она почувствовала себя так, словно это произошло, потому что ощутила тепло его тела.
Бланш мгновенно лишилась сил и чуть не задохнулась. Почему его близость вызвала у нее такую сильную реакцию? Этого Бланш не могла понять. То, что она оказалась так близко от него, была явная ошибка.
— Извините, что я вас напугал! — произнес сэр Рекс и отвернулся от нее.
Его полос прозвучал резко, почти грубо.
Бланш не позволила своей памяти выпустить на волю воспоминание о нем и Анне. Она не позволила себе даже задуматься о том, что означает тон его голоса. Вместо этого она окинула взглядом сад. Здесь были кусты роз, глициния и клумбы с нарциссами и тюльпанами. Мег расстилала клетчатое одеяло, Анна открывала корзину. Рекс быстро, как бы между делом, улыбнулся гостье, повернулся к своей горничной и приказал:
— Принеси бутылку белого вина и два бокала.
— Летом здесь, должно быть, очень красиво, — сказала Бланш.
— Я уже говорил вам: вы должны вернуться сюда летом, — ответил Рекс и улыбнулся ей.
Теперь сердце Бланш как будто перевернулось в груди. Она не знала, что с ней происходит, но его улыбка была прекрасной. Просто стыдно так редко пользоваться этой улыбкой. Если бы он проводил в Лондоне больше времени, он не был бы холостым. Какая-нибудь молодая светская красавица подцепила бы его — в этом Бланш не сомневалась. Состояние у него небольшое, но у него есть другие прекрасные качества. А среди девиц, которые впервые выходят в свет, не все так глупы, что не умеют очаровать мужчину. Странно, и даже очень странно, что он до сих пор не женат.
Бесс в самом деле хочет их поженить?
Бланш взглянула на волевой профиль сэра Рекса, следившего за тем, как ее горничная выкладывает из корзинки ланч. На мгновение в ее памяти все же мелькнул другой образ — выпуклые мышцы, могучие плечи, блестящая от влаги кожа его спины и груди. Снова началось прежнее волнение, правда, не такое сильное, как раньше, и — странная боль. Бланш заставила себя взглянуть на еще спавший зимним сном сад и попыталась представить себе, что она посадила бы здесь, если бы жила в Лендс-Энде. «Я бы попыталась посадить сирень», — твердо подумала она.
Тут она почувствовала на себе взгляд сэра Рекса и подняла глаза. Хозяин дома смотрел на нее пристально и дерзко. Этот взгляд был слишком мужским и почти обольщающим. Еще одну секунду он продолжал только смотреть, словно глубоко задумался и не заметил ее взгляд. Лишь потом он улыбнулся.
Он предпочитает дамам из общества горничных. Он трудолюбивый и решительный. Бесс хотела их поженить.
Сэр Рекс покраснел и отвел взгляд в сторону.
Бланш торопливо подошла к одеялу и села так быстро, что потеряла равновесие. Но много ли значит равновесие тела, когда совершенно нет равновесия в душе? Она стала поправлять юбки и, возясь с ними, почувствовала, что ее щеки горят от стыда. Теперь ей казалось, что этот обед-пикник был самым худшим, что она могла придумать. Но как она теперь избежит пикника? И что значил его прямой и властный взгляд?
«Должно быть, я заранее догадывалась об этом. Но все равно, пусть черт заберет Бесс и ее маленький заговор!» — подумала она.
— Леди Херрингтон, с вами все в порядке? — спросил сэр Рекс, садясь рядом с ней и осторожно кладя свой костыль на траву.
Бланш изобразила радостную улыбку. Теперь избежать пикника невозможно, подумала она. Нужно придумать что-то, что придаст ей сил.
— Подать вино — чудесная мысль! — воскликнула она.
Теперь, когда уже было поздно, ей захотелось снова укрыться за своим самообладанием и носить его, как воин — доспехи.
Он внимательно взглянул на нее, словно пытаясь найти на ее лице ответ на какой-то вопрос.
— Иногда, глядя на вас, я вижу, что все ваше лицо выражает волнение.
Ее глаза широко раскрылись. Но он не цыганка-гадалка и не мог прочесть ее мысли.
— Я хотел бы избавить вас от этой тревоги. Джонсоны будут хорошо жить до весны. Если вы желаете, я лично позабочусь об их благосостоянии.
«Он считает, что я волнуюсь из-за той семьи», — с облегчением подумала Бланш.
— Спасибо, — ответила она. — Я действительно волнуюсь из-за них. С вашей стороны было бы очень благородно, если бы вы продолжали следить за тем, все ли у них благополучно.
Его взгляд скользнул над ее головой, и Бланш поняла: Рекс считает ее поведение странным. Он передал ей блюдо с холодной курицей и салатом, и она сосредоточилась на еде. Но из-за того, что он сидел так близко, есть было трудно. Сидеть вдвоем на маленьком одеяле было еще интимнее, чем сидеть друг напротив друга в столовой.
— Я слышала, что граф и графиня в мае будут праздновать годовщину своей свадьбы, — сумела она произнести.
— Да, — подтвердил он, но потом замолчал: к ним подошла Анна с открытой бутылкой вина и двумя бокалами.
Он поблагодарил горничную, и та ушла. После этого сэр Рекс налил вино в бокалы, подал один из них Бланш и взял с одеяла свою тарелку.
— Это будет семейный праздник, и я жду его с нетерпением, — договорил он.
— Они, кажется, любят друг друга сейчас так же сильно, как любили всегда, — заметила Бланш после того, как проглотила маленький кусок курицы. Интерес к еде у нее пропал.
А вот у сэра Рекса аппетит, кажется, был просто зверский. Но он все же поднял взгляд от тарелки и посмотрел на гостью.
— Они очень любят друг друга. Когда они встретились, она была вдовой, а он вдовцом. Так что это был брак по любви. И таким он остается до сих пор.
Бланш пристально посмотрела на него. Было невозможно не подумать, что все в его семье женаты или замужем и все счастливы в браке, а он — такое заметное исключение из правила. Она ни за что не осмелилась бы спросить, почему он остается холостым. Но сейчас ей хотелось сделать именно это.
— Кажется, в вашей семье все женятся и выходят замуж по любви.
— Да, это так. — Он бросил на нее странный взгляд.
Бланш понимала, что сует свой нос в чужие дела, и не могла объяснить, почему делает это. Неужели сэр Рекс до сих пор не женат потому, что ждет свою любовь? Конечно нет. Он совершенно не похож на романтика.
— Возможно, вы будете следующим, кто это сделает.
Он взглянул в сторону и потянулся к своему стакану.
— Это романтичная мысль. Вы романтик, леди Херрингтон?
— Нет. — Бланш вряд ли могла назвать себя романтичной. Она добавила: — Я никогда не была влюблена. Я выйду замуж из соображений практичности, мне необходимо иметь мужа.
Его взгляд стал более напряженным.
— Брак обычно бывает удобным. Но я боюсь, что не совсем понимаю вас.
Ей стало легче дышать. Эта тема идеально подходила для беседы.
— В прошлом месяце я начала вместе с агентами и адвокатами моего отца просматривать его финансовые дела и пытаюсь в них разобраться. Это так сложно, что я просто в ужасе! Там есть заморские предприятия, акции компаний, о которых я никогда не слышала, и странные товарищества. Мне очень трудно. Я привыкла к тому, что управляю нашими благотворительными пожертвованиями, и это мне интересно. Я ничего не могу понять в бухгалтерских книгах, тем более в его инвестициях, которых было много.
— И поэтому вам нужен муж. — Он допил свое вино. — Я готов согласиться с вами. Херрингтон был известен как блестящий предприниматель. У меня есть друзья, которые прибегали к хитростям, чтобы узнать, какие предприятия он создал и куда вложил деньги за последнее время, потому что надеялись повторить его успех. Но он, конечно, хранил свои дела в тайне. Почему вы должны управлять таким большим наследством одна?
Он согласился, что ей нужен муж. В этом не было ничего странного: так считали все. Но она подумала о том, какой он трудолюбивый. Он очень аккуратно и старательно ведет свои дела: его поместье — яркий пример этого. Ей было неловко признаваться себе в этом, но она решила, что ее будущий муж должен иметь некоторые из лучших качеств сэра Рекса. Но сам сэр Рекс не подходит для нее, что бы ни думала по этому поводу Бесс: даже одно его присутствие рядом слишком волнует ее.
— Как вы будете его выбирать? — спросил сэр Рекс.
Она напряглась:
— Буду выбирать кого или что?
— Как вы решите, кто из ваших поклонников будет самым лучшим мужем? Вы только что сказали, что выйдете замуж не по любви, а по экономическим причинам. Значит, вы должны были определить, какими качествами должен обладать предполагаемый муж.
Ей стало не по себе.
— Мои лучшие подруги дают мне советы.
На его красивом лице отразилось удивление.
— Леди Уэверли и… я не могу вспомнить, как зовут брюнетку.
— Теперь она леди Дэгвуд. Фелисия недавно вышла замуж.
— И что же вам советуют ваши подруги-леди?
Бланш пристально посмотрела на него. Их взгляды встретились. И на этот раз она не могла отвести глаза в сторону. Она почувствовала, что к ее щекам приливает горячая кровь. Бланш даже подумать не могла о том, чтобы рассказать ему, какой совет дали ей Бесс и Фелисия.
Он наклонился вперед.
— Они, конечно, знают, что из ваших двухсот двадцати восьми поклонников примерно двести — негодяи, которые охотятся за вашим состоянием?
Она облизала языком внезапно пересохшие губы.
— Прошу вас видеть разницу между мной и ними. Я уверена, что из моих двухсот двадцати восьми поклонников за моим состоянием охотятся все двести двадцать восемь.
На его лице отразилось облегчение. Он улыбнулся и сказал:
— Слава богу, вы разумная женщина. Так что же советуют вам подруги и как вы будете делать выбор среди такого множества?
— Они надеются, что я выберу кого-нибудь молодого и красивого. Им все равно, будет ли его интересовать только мое богатство.
— Но вы, конечно, не примете во внимание этот совет!
— Меня не слишком интересуют денди на много лет моложе меня. И мне не важно, будет ли мой муж красивым.
Сказав это, Бланш смутилась и сделала вид, что рассматривает одеяло. Сэр Рекс тоже красив — иногда она думала, что даже слишком красив.
Он успокоился.
— Я надеюсь, что вы останетесь такой же рассудительной, когда очаровательный повеса будет шептать вам на ухо клятвы в вечной верности. И каждое его слово будет казаться правдой, но на самом деле окажется обманом.
— Я сомневаюсь, что меня удастся провести, сэр Рекс, — ответила Бланш.
Их взгляды снова встретились.
— Я должен вас предостеречь, леди Херрингтон, — сказал он наконец.
— О чем вы?
— Я джентльмен, что бы вы на этот счет ни думали. — Он покраснел. — Вы сейчас — подходящая цель для каждого плута и мошенника. А вам не нужен муж, который, вместо того чтобы охранять ваше состояние, его растратит. Даже если в первые год или два после свадьбы вам с ним будет весело, потом вы будете много лет горевать из-за него. Такой мошенник истратит все, что у вас есть, до последнего гроша, а потом будет бродить, где захочет и когда захочет.
Бланш пристально взглянула на Рекса, и он ответил ей таким же пристальным взглядом.
— Я осознаю, что такое возможно, — ответила она наконец.
— Это хорошо, — ответил он и налил себе еще вина. Было похоже, что он начинает сердиться.
Бланш отлично понимала, какой ужасной может стать ее жизнь с неудачно выбранным мужем.
— Вы хотели бы дать мне совет?
Рекс не отвел в сторону свои темные глаза. Его взгляд был настойчивым, почти дерзким.
— Я советую вам забросить сеть в другой пруд, — сразу же ответил он. — Тот, кого вы ищете, не запишется к вам в поклонники. Такой человек будет считать, что он ниже вас. Поскольку вы богаты, а он недостаточно богат, он посчитает, что ухаживать за вами ниже его достоинства.
Бланш подумала, что никогда не получала совета лучше, чем этот. Он прав — она должна отвергнуть всех своих поклонников. Не по этой ли причине сэр Рекс не пришел на ее прием?
Ее сердце сильно забилось — это был уже третий приступ сердцебиения, причину которого она не могла понять. Конечно, дело было в этом. Он не охотник за приданым и никогда не поставит себя в положение, при котором может показаться искателем богатых невест.
Но это вовсе не значит, что он стал бы ее поклонником, если бы ее состояние было меньше. И ей едва ли хочется, чтобы он ухаживал за ней. Она оправилась от того, что видела его во время интимной встречи, и, без сомнения, многие его качества восхищали ее. Но в нем слишком много мужской силы для такой женщины, как она.
У нее перехватило дыхание. Вот она, главная сложность! Это гораздо важнее, чем то, что она светская женщина, хозяйка салона, а он деревенский отшельник. Ее еще никто даже не целовал, а сэр Рекс явно мужчина с большими сексуальными потребностями и большим любовным опытом. Они никогда не уживутся друг с другом.
— Вы ничего не съели, — заметил он.
Бланш взяла с одеяла тарелку и при этом заметила, что ее рука дрожит. Теперь она была осторожнее и уклонилась от его взгляда.
— Спасибо, — сказала она. — Я думаю, что последую вашему совету или, по крайней мере, попытаюсь это сделать.
«Теперь я уже не усну», — подумала Бланш.
Она стояла у окна своей спальни. На ночном небе сверкали звезды, океан светился местами черным, местами серебристым блеском. Поскольку свои легкие ланчи они съели поздно, сэр Рекс велел подать легкую закуску в кабинет, где работал с бумагами, и еще раз поел там, а Бланш взяла в свою комнату поднос с едой. Была почти полночь, и Бланш ворочалась на своей постели уже не меньше часа. Все ее мысли были заняты хозяином этого дома.
Она должна отвергнуть всех нынешних поклонников. С этим советом она согласна и готова его выполнить, потому что он верен по своей сути. Но что делать потом?
Считать ли, в конце концов, сэра Рекса кандидатом в мужья?
И почему он в своем возрасте все еще не женат?
Бланш прислушалась к реву океана, но эти звуки ее не утешили. Никакое количество холодного океанского воздуха не могло остудить ее щеки. За последние полтора дня произошло так много событий, что ей казалось, будто она уехала из своего дома год назад. Теперь она жила как будто в совершенно другом мире. Она словно стояла на краю пропасти. Достаточно одного неверного шага — и она упадет с огромной высоты. Это так страшно и тревожно!
Но разве она не мечтала, что однажды ее сердце забьется быстро и она почувствует что-то иное, чем тишина и покой?
Просто она не ожидала, что этот день действительно придет и будет наполнен таким сильным смятением. Сэр Рекс каким-то образом перевернул ее мир, заставил ее чувствовать себя неуверенно и неспокойно. Но разве это не лучше, чем жить в уравновешенном мире, где невозможно оступиться?
Сэр Рекс может оказаться подходящим мужем, если у них будут разные спальни. Он управлял бы ее имениями честно и аккуратно. Они, кажется, приятны друг другу и уже становятся друзьями. Бланш знала, что в свете удачными были лишь немногие браки, и все они были основаны на глубокой привязанности. И все же у сэра Рекса много недостатков. Ее тревожило, что он пьет лишнее. Оружие на стене тревожило ее еще больше. Что бы ни случилось на войне, воспоминание об этом преследовало его и делало несчастным. Она бы могла вычеркнуть из списка недостатков его нелюдимый нрав: он мог бы приезжать в город и уезжать оттуда когда угодно. Сильнее всего ее беспокоила его мужская сила.
Совершенно ясно, что ему необходимо много плотской любви. А ей плотская любовь совсем не нужна. Ему, несомненно, нужна в постели страстная женщина, а Бланш знала, что она не такая. Многие супруги имеют отдельные спальни. Но если она и сэр Рекс, поженившись, будут спать врозь, он захочет иметь любовницу. И ей, разумеется, придется смотреть на это сквозь пальцы и относиться к неверности мужа с полным безразличием. А будет ли она безразлична к этому? И как быть с детьми?
Бланш напомнила себе, что слишком торопится, уже думая о сэре Рексе как о кандидате в мужья, несмотря на недостатки, которые этому мешают. И она еще не знает, почему он остался холостым. И уж точно она не знает, сможет ли она убедить его жениться на ней, даже если решит попросить его об этом.
А если она сделает предложение и сэр Рекс примет его, что тогда?
Анна плакала от удовольствия в его объятиях. Она плакала от восторга. Это было восхитительно и бесстыдно. Бешеный восторг на лице сэра Рекса был еще более бесстыдным и восхитительным.
Бланш отвернулась от окна. Еще недавно она была равнодушна к красивым мужским лицам. Но когда сэр Рекс входил в комнату, она всегда поднимала на него взгляд, а теперь ее сердце бьется чаще из-за него. Неужели она в конце концов обратила внимание на мужчину?
Что это — влечение? Бланш попыталась представить себе, что бы она сделала и как бы себя чувствовала, если бы он дотронулся до нее по-настоящему — не вежливо взял за локоть, а коснулся нежно и ласково. От одной мысли об этом ее сердце забилось сильнее, она задрожала мелкой дрожью, в теле снова возникла прежняя легкая ноющая боль.
Она почувствовала, как к щекам приливает жар.
Она была бы не против, если бы он взял ее за руку или даже попытался поцеловать.
Бланш села, точнее, почти рухнула на стул. Новые чувства ошеломили ее. Ей двадцать восемь лет, а она впервые в жизни обратила внимание на мужчину и думает о его поцелуях. Как это могло случиться?
Она немного посидела спокойно, давая своему уму проясниться. Привязанность и влечение — неподходящие причины для того, чтобы выйти замуж. Теперь она точно не уснет. Бланш решила, что ей нужно выпить немного бренди. Завтра она составит список доводов за и против сэра Рекса. Торопиться незачем. Она так долго оставалась незамужней, и теперь, когда решила исправить это положение, она должна сделать правильный выбор.
Бланш открыла шкаф и вынула из него платье, которое надевала днем. Она не может ходить по дому сэра Рекса в одежде, предназначенной для постели. Поэтому она сняла ночную одежду и надела шерстяное светло-серое платье.
На пути из своей комнаты она бросала быстрые взгляды на двери. Одна из них ведет в комнату сэра Рекса, если только комнаты хозяина дома не расположены в башне. Бесшумно проходя по холлу — она была в ночных туфлях и к тому же шла на цыпочках, — Бланш заметила, что волнуется и напрягает слух, желая расслышать что-нибудь. В холле стояла такая тишина, что был бы слышен даже самый слабый шорох, но она ничего не услышала.
Когда она спустилась вниз по лестнице в большой зал, он был пуст. Огонь в камине догорал; от него оставались только слабые вспышки и тлеющие угли. В подсвечниках на стенах горели не потушенные вечером свечи, но оба подсвечника находились возле передней двери. Поэтому по всей большой комнате плясали тени. Бланш пошла к столику-бару на колесах, но по пути споткнулась о скамейку для ног. Скамейка с громким стуком выскользнула у нее из-под ног. Бланш заморгала и помолилась о том, чтобы этот шум никого не разбудил.
На колесном столике она увидела несколько графинов и налила себе из того, в котором, как она думала, было бренди. В этот момент она почувствовала, что за ней кто-то наблюдает.
Бланш повернулась и увидела сэра Рекса. Он сидел на софе в такой ленивой позе, что можно было подумать, будто он спит. Но он не спал. Его пристальный взгляд был направлен на Бланш и не терял свою цель, несмотря на мешавшие ему тени. В свете огня его темные глаза приобрели цвет янтаря и смотрели настороженно, как глаза льва.
Бланш похолодела, но ее сердце словно подпрыгнуло в груди.
Хозяин дома медленно зашевелился, сел прямо и потянулся за своим костылем, лежавшим на полу. Он был без сюртука и жилета — только в рубашке, брюках и ботинках. И рубашка была расстегнута почти до пупка.
Бланш смотрела на его торс. Она знала, что не должна делать этого. Но не могла заставить свой взгляд подняться вверх. Он напомнил ей микеланджеловского Давида.
Он встал и спросил:
— Леди Херрингтон?
Бланш наконец перевела взгляд на его лицо.
— Вы, должно быть, думаете, что я тайком напиваюсь, — хрипло сказала она.
Он подался вперед и ответил:
— Я ничего подобного не думаю. Вы дрожите. Вы не больны?
Она покачала головой, стараясь не смотреть на мощные, словно две высеченные из камня плиты, мышцы его груди.
— Я не могу уснуть. И я подумала, что глоток бренди мне поможет.
Продолжая с неослабевающим упорством смотреть на нее, он застегнул рубашку, но только до ямки на груди.
— Пейте столько бренди, сколько желаете, но то, что вы себе налили, — это портвейн, — мягко объяснил он. Свет огня играл на его лице.
— Боюсь, я не поняла, что напиток другой.
— Позвольте, я сам налью вам, — сказал он, встал и подошел к ней.
Беспокойство девушки усилилось. Бланш совсем не хотела, чтобы он подходил ближе: она слишком сильно чувствовала его присутствие рядом, и оно слишком ее волновало. Сэр Рекс взял у нее бокал и поставил его на столик. Теперь он стоял так близко, что Бланш чувствовала запах его одеколона — смесь запаха океана, ароматов леса и еще какого-то легкого цитрусового запаха. Это был очень мужской запах. Наливая своей гостье бренди, сэр Рекс случайно задел ее рукой.
— Спасибо за то, что вы так добры.
Его взгляд остановился на губах Бланш, потом снова вернулся к ее глазам.
— Вы не хотите поговорить о том, что вас беспокоит?
Бланш не знала, что ответить. Ей было трудно думать.
Ее ум работал с бешеной скоростью, пытаясь проанализировать сразу все ее тревожные чувства. Эта минута их близости была такой чудесной! Бланш понимала, что быстрое биение ее сердца и дрожь в ее руках и ногах — признаки любовного желания. Но она боялась, и ее страх был так же силен, как восторг. Она чувствовала себя так, словно висит на канате над пропастью и этот канат постепенно разматывается.
Наконец она осмелилась взглянуть ему в глаза и вздрогнула. Ее сердце застучало еще быстрее. Никто никогда не смотрел на нее таким обжигающим взглядом.
— Обычно свежий воздух помогает заснуть, — сказал он, и его густые темные ресницы опустились.
Бланш знала, что должна либо начать с ним светский разговор, либо вернуться в свою комнату. Теперь она была совершенно сбита с толку. И то, что сэр Рекс мог быть кандидатом в ее мужья, нисколько не облегчало положения. Она не могла придумать, что ему сказать. А ведь вежливость всегда была ее второй натурой. И что еще хуже, она не могла заставить себя выйти из зала. Ее домашние туфли как будто приклеились к полу.
— В свете свечей вы кажетесь невинной, как пятнадцатилетняя девочка, — тихо сказал он.
Ее сердце бешено заколотилось. «Я действительно неопытна и невинна, как в пятнадцать лет», — подумала она. Она робеет и стесняется, как пятнадцатилетняя девочка! Но он не может знать об этом.
— Мне скоро будет двадцать восемь, — ответила она.
Он бросил на нее искоса странный взгляд, означавший что-то вроде «Мне это все равно».
Бланш боролась с желанием задать ему свои вопросы. Но он был необычно разговорчив. Может быть, это удачный момент?
— Почему вы не спите, сэр Рекс? Должно быть, уже полночь.
Темные глаза хмуро взглянули на Бланш. Было похоже, что сэр Рекс не имеет желания отвечать.
Вдруг она догадалась, что он, должно быть, ждет любовницу. Ее щеки словно обжег огонь.
— Извините, я сейчас уйду! — И она повернулась, чтобы убежать.
Он схватил ее за запястье и заверил:
— Вы мне не мешаете.
Она каким-то образом повернулась — или он ее повернул — и снова оказалась к нему лицом.
— Если вы не можете уснуть, мы можем объединить наши бессонницы, — тихо добавил он и отпустил ее руку.
Запястье, которое он только что сжимал, горело как в огне. Все ее тело напряглось от странной тревоги. Но часть ее хотела остаться: ее неодолимо влекло к нему. Это же то самое, что она надеялась испытать. Разве не так? Правда, она не мечтала о мужчине, который приносит так много беспокойства. Ей хотелось полюбить человека с гораздо более легким нравом, а этот грозен по самой своей сути.
Разумная часть ее души поняла: нужно бежать, пока не поздно, пока канат не размотался до конца. А он разматывался — Бланш это чувствовала. Сэр Рекс слишком мрачен для нее. Бланш знала это, но ее ноги не сдвинулись с места.
Прошло довольно много времени, прежде чем она смогла заговорить.
— У вас часто бывает бессонница? — очень тихо спросила она и крепко прижала бокал к животу.
Улыбка, мелькнувшая в ответ на его лице, была прекрасна.
— Это зависит от обстоятельств, — ответил он.
Ей понадобилось время, чтобы понять, что он имел в виду. Она почему-то снова представила его вместе с Анной и подумала, что сейчас он лежал бы в кровати с этой девушкой, если бы в доме не было гостьи. Бланш покраснела до ушей, ее сердце застучало с сумасшедшей силой.
— Мне очень нужно вернуться в свою постель, — быстро сказала она.
— Не уходите!
Бланш похолодела.
— Пожалуйста, не уходите. Мне нравится быть в вашем обществе, — тихо сказал сэр Рекс и бросил на нее еще один изумивший ее взгляд.
Бланш вздрогнула. Он пьян или просто невероятно дерзок и поэтому говорит так откровенно?
— Мне тоже всегда нравилось ваше общество, сэр Рекс, — призналась она самым непринужденным тоном, на который была способна.
Кажется, ее слова вызвали у сэра Рекса то сдержанное веселье, которое обычно скрывают за полуопущенными веками, как за тяжелыми ставнями.
Она проглотила комок в горле, лихорадочно ища подходящую тему для разговора.
В такой час и при таких обстоятельствах это было почти невозможно.
— Я завидую вам: вы хозяин такого прекрасного места.
На его лице снова появилась улыбка — немного кривая, но невероятно привлекательная.
— Как вы, хозяйка Херрингтон-Холл, можете завидовать мне из-за Лендс-Энда?
— Может быть, именно потому, что ваше имение на самом краю мира. Не зря его название означает «край земли». Дома я никогда не могу остаться одна, а здесь я наслаждаюсь одиночеством.
— Долго ли вы будете здесь гостить?
Бархатный тембр его голоса волновал ее тело так, словно весенний ветер проник к ней под юбки.
— Не знаю. Вряд ли я могу навязывать вам свое присутствие.
— А если я хочу, чтобы вы навязали его мне?
Бланш смущенно взглянула ему в глаза.
— Возможно, я должен вам признаться, — медленно заговорил он, и Бланш напряглась, ожидая, что будет дальше, — что иногда человек чувствует себя здесь одиноко, — договорил сэр Рекс.
«Сэру Рексу одиноко», — подумала Бланш. То, о чем она догадывалась, он сейчас подтвердил и вызвал у нее сочувствие.
— Вам надо бы чаще приезжать в город.
Ресницы Рекса дрогнули и скрыли от Бланш его глаза. Он произнес вполголоса, как будто не слышал ее слов:
— Вы не обязаны принимать решение сейчас же.
Она лихорадочно соображала, что бы ему ответить.
Сэр Рекс получил это имение в награду. То есть в каком-то смысле он не выбирал эту жизнь. Но город он покинул по собственному желанию. И почему же все-таки он остался неженатым?
— О чем вы думаете, Бланш? — тихо спросил он.
Девушка повернулась к нему. Как легко он произнес ее имя! Оно соскользнуло с его губ ласково и нежно, словно шелк. Но Бланш знала, что это случайная оговорка, которую сэр Рекс даже не заметил.
— Я понимаю, что здесь не все соответствует привычному для вас уровню жизни, — тихо заговорил он. — Но если вы скажете, что вам нужно, я переверну небо и землю, чтобы доставить вам удовольствие. — Он опять медленно улыбнулся. Его взгляд долго блуждал по ее лицу, а потом опустился на край выреза ее платья.
Бланш была изумлена. Почему он так сильно хочет угодить ей?
— Здесь все соответствует моему уровню! — Бланш сказала это с таким жаром, что сама была поражена, почему она так волнуется. — Я полюбила Лендс-Энд, то есть я хочу сказать, он мне очень нравится. Я была бы рада побыть здесь… еще немного.
Бланш приняла решение: сейчас она будет очень дерзкой и задаст ему совершенно неуместный вопрос: почему он не женат.
— Полночь всегда — самое лучшее время для признаний.
— Вы хотите признаться мне еще в чем-то? — Она терялась в догадках, что еще может услышать от него.
Его лицо дрогнуло в улыбке.
— Вы застали меня не в самый подходящий момент, но не убежали прочь.
Бланш провела языком по губам. Что ответить на это? И собирается ли он говорить о том дневном случае?
— Вы поразительно любезны и милосердны, леди Херрингтон. Я ведь догадываюсь, что даже сейчас вы думаете о бегстве.
Он был прав: она дышала тяжело и часто.
— Просто все так странно… Я еще никогда не беседовала с джентльменом так, как сейчас, и в такое время ночи так близко.
Его глаза сузились, взгляд стал изучать и оценивать собеседницу.
— Это слишком интимно?
Бланш нервно засмеялась.
— Вы ведь знаете, что я очень строга в отношении приличий, — сказала она вслух, а мысленно закончила: «И чересчур стыдлива».
Он посмотрел на нее с любопытством:
— Почему же вы остались здесь? Почему не уехали вчера?
Бланш сделала глубокий вдох, чтобы прогнать начавшуюся дрожь. Любовная сцена в кабинете снова встала у нее перед глазами, и картина была уж очень яркой.
— Вы имеете полное право на… личную жизнь.
Оба долго молчали.
— Я снова только что нарушил ваше спокойствие?
Едва дыша и с трудом выговаривая слова, Бланш ответила:
— Мое спокойствие вчера улетучилось, и я не знаю, вернется ли оно когда-нибудь.
Рекс пристально смотрел на нее. Его взгляд надолго задержался на горле Бланш, на том месте, где было видно, как сильно и часто бьется ее пульс.
— В таком случае ваше умение притворяться достойно восхищения. Я снова огорчаю вас, а никогда не желал вас огорчить. Мне стыдно, что вы знаете правду обо мне.
Бланш вздрогнула и широко раскрыла глаза.
— Вы пили перед моим приходом, сэр Рекс?
Он широко улыбнулся:
— Я пьян в стельку.
Это объясняло его долгие жгучие взгляды и шокирующие признания. Сэр Рекс не желал ее — во всяком случае, не желал всерьез. Он был пьян в стельку. Но оставалось неясным, почему ему нужно пьянеть.
— Что такое? Я не слышу ни просьб уйти, ни упреков за злоупотребление вином? Ни явного пренебрежения, ни презрительных насмешек?
Бланш сложила руки перед грудью.
— Вы достаточно хорошо знакомы со мной, чтобы знать, что я не злая. А правда в том, что… — она помедлила, — вы имеете право на любовные увлечения. — Она почувствовала, что краснеет. — В отличие от других вы не обманываете жену.
Его глаза заблестели.
— Я не мог представить, что буду вести с вами такой разговор. И я имел в виду мое излишнее пристрастие к вину и виски.
Теперь она отвела глаза от его взгляда.
— Я хочу сказать… — она тяжело вздохнула, — что вы, конечно, можете сидеть без сна среди ночи и наслаждаться стаканом вина.
«Спроси его! Сделай это!» — мысленно крикнула она себе.
— Вы сказали не то, что думали. Значит, вы отказываетесь осуждать меня за мою связь. Это не любовная связь, и вы уже знаете это.
Его искренность так поразила Бланш, что она не знала, что сказать.
— У меня нет желания осуждать вас, — нервно шепнула она.
Наступила тишина.
Сэр Рекс долго смотрел на Бланш.
— Я ясно чувствую, что вы хотите что-то сказать. Или, может быть, вы желаете спросить меня о чем-то? — произнес он наконец.
О боже, какой он наблюдательный!
— Я задавала себе один вопрос, но, честно говоря, он, возможно, дерзкий, а я не хочу быть дерзкой. Я думаю, мне надо вернуться в мою комнату!
Но сэр Рекс не хотел, чтобы она уходила, и удержал, взяв за руку.
— Теперь мне стало любопытно. Можете без стеснения спросить у меня обо всем, что угодно, — тихо сказал он. — Приступайте! Сейчас полночь, мы одни и открываем друг другу наши самые интимные мысли и желания.
Бланш сопротивлялась, но он продолжал пристально смотреть на нее.
— Почему вы не женаты? — спросила она наконец.
Его глаза широко раскрылись.
— Вы это хотели у меня спросить?
Она просто кивнула.
Он бросил взгляд в сторону, и его длинные черные ресницы отбросили тень на высокие скулы.
— Вы уже знаете ответ.
У Бланш перехватило дыхание. Она не знала ответ, совершенно не знала.
— Мужчины из рода де Варен женятся по любви. По крайней мере, так о них говорят.
