Глава 13
Сэра Рекса позвал куда-то по делу конюх. Бланш дошла до границы сада, а потом до места, где скала круто обрывалась в океан. Она сияла от счастья. На всякий случай она плотнее закуталась в шаль, но ей не было холодно. Случилось невероятное: она и сэр Рекс собираются пожениться.
Бланш подумала, что, наверное, никогда еще не чувствовала ни такого удовольствия, ни такого восторга. Кто бы мог подумать, что после ее приезда в Лендс-Энд в ее жизни произойдет столько изменений и так быстро!
С чего начать? Им нужно спланировать свою свадьбу. Хотя Бланш и не говорила об этом с сэром Рексом, она была уверена, что он не будет против маленького праздника — только для его семьи и ее нескольких ближайших подруг. И она должна сейчас же написать Бесс. Бесс сначала упадет в обморок, а потом закричит от радости. И конечно, надо пригласить на ужин супругов Ферроу — она им это обещала, и сейчас самое подходящее время. Она и сэр Рекс даже могли бы объявить на ужине о своей помолвке.
Бланш пошла обратно к дому. Ее ум лихорадочно работал, обдумывая сразу свадебную церемонию, первый прием после свадьбы, званый ужин и одновременно составляя письмо Бесс. Ей нужно свадебное платье — такое, чтобы оно подходило идеально. Им нужно определить день свадьбы. И когда будет подходящий вечер для приема? Надо ли ей надеть что-то особенное на первый прием, который они дадут вместе как супруги?
В этот момент Бланш проходила мимо башни. Ее улыбка вдруг потускнела, шаги стали медленнее. Что она делает? О чем она вообще думает? Сэр Рекс только что принял ее предложение. Им действительно надо планировать свою свадьбу. Но надо ли ей немедленно устраивать прием? Он совершенно ясно сказал ей, что ему не интересно быть хозяином на приемах. То, что она сразу же начала планировать праздник, — это рефлекс. Именно этим она всегда занималась. И это было одним из дел, которые она умела делать отлично. Только теперь Бланш поняла, как ей не терпится публично объявить об их помолвке.
Но у нее впереди целая жизнь, чтобы убедить сэра Рекса, что светская жизнь в небольшом объеме действительно приятна, а пока они даже не составили свои брачные соглашения. Спешить незачем. Кроме того, когда они поженятся, он не будет так одинок, как раньше, даже если они будут жить врозь больше времени, чем вместе. Она может послать миссис Ферроу записку с извинением и просьбой вместо ужина просто заехать ненадолго в гости. Сэру Рексу это, несомненно, понравится больше.
Недалеко от башни Бланш остановилась. Она снова улыбнулась при мысли о том, что строит план действий так, чтобы он был лучше для ее жениха. Жених. Как приятно звучало для нее это слово!
Боже милостивый! Неужели то чувство, от которого так быстро бьется ее сердце, и есть любовь? Сэр Рекс и раньше был ей очень дорог, но сейчас это чувство охватило всю ее душу и стало таким сильным, что это встревожило Бланш.
Она прижала ладони к своим горячим щекам. Сначала смятение и вожделение, а теперь, может быть, любовь. После стольких лет бесчувственности случилось чудо. Она стала нормальной женщиной с нормальными страстями и скоро начнет жить нормальной жизнью.
Она была вне себя от счастья.
И тут ее охватил страх.
Сначала был приступ ужаса. Бланш словно окаменела. Все ее нежные чувства исчезли, страх внезапно вонзился в нее. Ее словно разрывали на части острые когти. Но ей нечего было бояться. Она не знала, откуда взялся этот жуткий, всепоглощающий страх. Потом она увидела чудовище и поняла все.
Знакомый ужасный нож вонзился ей в голову. Бланш закричала. Все тот же тощий человек-чудовище возвышался над ней, огромный, как башня, и держал в руке что-то способное убить — черное, металлическое, с зубьями. Его глаза пылали ненавистью. Он протянул руку, чтобы схватить Бланш.
У нее перехватило дыхание от ужаса. Потом она увидела за чудовищем и вокруг него сто расплывчатых теней — сто таких же людей, как он. Они размахивали руками и вопили, в их голосах звучали бешеный гнев и ненависть. В их руках были пики и ножи. Где-то рядом раздалось громкое ржание. Бланш повернулась и увидела лошадь. Упряжь, которая связывала животное с каретой, была перерезана, лошадь лежала на земле, ее ноги дергались в воздухе, и толпа била ее. Потекла кровь.
Бланш закрыла уши ладонями и заплакала. Этого нет на самом деле, это воспоминание! Она не знала, сколько времени она боролась, заставляя себя верить в это, но потом оказалось, что она борется с людьми, звуками, запахами и страхом. Земля теперь кружилась под ее ногами с бешеной скоростью. Потемнело, и Бланш очень обрадовалась этому. Ей сейчас хотелось только одного — темноты. Она хотел все забыть.
Земля перестала вращаться, тени побледнели и отступили от Бланш. Девушка поняла, что лежит неподвижно, а толпа исчезла. Но теперь воспоминание прочно отпечаталось в ее уме — всего одна кровавая картина. Больше невозможно было сомневаться — она действительно вспоминает события того ужасного дня. Она моргнула и посмотрела вверх. Небо было серым и мрачным, словно предвещало беду. Бланш поняла, что начался дождь, и заметила, что ее одежда начала намокать.
— Миледи, что с вами?
Бланш увидела чьи-то темные глаза и поняла, что над ней стоит Анна и пристально смотрит на нее.
Бланш села. Много ли увидела Анна? — думала она в смятении и испуге. Сколько времени Анна пробыла здесь, наблюдая за ней, пока она заново переживала прошлое?
Переживала, потому что воспоминание стало реальностью. Она думала, что ее действительно окружает толпа разъяренных мужчин. Нет! Она находилась в толпе разъяренных мужчин. Она видела, как забивали насмерть несчастную лошадь, как та лежала на земле и била ногами в нескольких дюймах от нее. Она слышала, как те мужчины кричали на нее и на всех.
Но все это было не на самом деле, напомнила себе Бланш. Это было только ее воспоминание. Теперь она знала, что отец солгал ей про тот день. Она догадалась, почему он так сделал, и простила его за это. Но она не должна больше ничего вспоминать. И не должна позволять, чтобы ей казалось, что она снова ребенок и затерялась среди этой толпы.
— Позвать сэра Рекса? — спросила Анна.
Бланш проглотила комок в горле. Ей было плохо, и ее одежда уже сильно промокла. Но такой же мокрой была и Анна. Горничная не сводила с нее глаз. Их взгляд был пристальным и недобрым. Бланш взглянула в эти глаза. Прочесть в них мысли горничной не было никакой возможности, но Анна из всех ее бед была самой меньшей.
Бланш была очень испугана. Она боялась не только того, что ее память могла рассказать ей про мятеж. Вспомнить забытый день — одно, а поверить, будто ты на самом деле находишься в прошлом, — совсем другое. Неужели она сходит с ума?
— Миледи, вы слышите меня? Я должна позвать к вам сэра Рекса?
— Нет! — Бланш не хотела, чтобы сэр Рекс увидел ее в таком состоянии.
Как это могло случиться сейчас? Почему это случилось именно сейчас?
Бланш снова взглянула на Анну. Горничная стояла неподвижно и смотрела на нее. Лицо Анны ничего не выражало, но Бланш почувствовала, что горничная довольна. С этой секунды она была уверена, что Анна не любит ее и хочет увидеть, как она упадет с высоты своего положения. А теперь Анна знает больше, чем ей следовало знать.
— Тогда я, может быть, позову вашу горничную? — спросила Анна.
— Нет. Помоги мне встать, — сурово ответила Бланш, приподнялась и взяла Анну за руку. Но, даже твердо стоя на земле, она чувствовала себя так, словно стояла на скользком опасном склоне.
Она выходит замуж и, возможно, влюблена в своего будущего мужа. Ее ждет чудесное будущее. Ей не нужны эти воспоминания! Она должна избавиться от них. И никогда не должна позволять себе чувствовать себя так, словно этот давно прошедший бунт происходит сейчас и она находится в его центре.
— Позвольте, я помогу вам войти, — сказала Анна, и ее глаза блеснули, когда она добавила: — Пока его светлость не увидел вас в таком состоянии.
Бланш резко повернулась и гневно взглянула на служанку.
Анна улыбнулась.
Рекс широкими шагами вошел в башенную комнату. Он пытался успокоить бушевавшие в нем чувства, но это было невозможно. Он был легким и бодрым. Он был счастлив. А он уже не помнил, когда в последний раз чувствовал себя так.
Он напомнил себе, что жизнь в браке не будет легкой, что бы ни думала об этом Бланш. Она оптимистка, и он этому рад, но сам он должен оставаться циничным и осторожным. Жизнь — не сказка и не любовный роман. Их ждет долгий путь по стране, для которой нет карт. Но, о господи, он не хочет разочаровать свою жену.
Он сел за свой письменный стол и улыбнулся, не в силах справиться с охватившими его чувствами. Его жена. Он женится на Бланш Херрингтон. Рекс с трудом верил в это.
Пора ему подумать о том, как стать лучше.
Ему надо было поделиться с кем-нибудь такой прекрасной новостью. Он взял бумагу и перо и обмакнул перо в чернильницу.
«Дорогой Тайрел», — начал он и улыбнулся снова. Тай будет потрясен. Жаль, он сам не увидит лицо брата, когда тот будет читать письмо.
«Я знаю, что ты по-прежнему находишься в Лондоне с Лизи и детьми, и надеюсь, что у вас все хорошо. У меня есть необычная новость, и я хочу сообщить ее тебе. Бланш Херрингтон гостит у меня в Лендс-Энде, и я имею счастье быть помолвленным с ней. Помолвка пока еще неофициальная, и мы еще не назначили день свадьбы, но скоро назначим его. Ты, как мой брат, узнаёшь об этом первый».
Рекс отложил перо и снова улыбнулся. Он чувствовал себя не как человек, который пишет письмо, где не обо всем можно говорить, а почти как мальчишка, который кричит все, что хочет сказать. Он снова взял в руку перо и написал:
«Уверяю тебя, что я очень рад этому внезапному и неожиданному повороту событий. Леди Херрингтон всегда вызывала у меня восхищение. За очень короткое время мы стали очень дороги друг другу, и к тому же между нами возникла искренняя дружба. Меня беспокоит лишь то, что она могла бы найти себе гораздо лучшую партию. Но она уверяет, что хочет выйти именно за меня. Я твердо решил сделать ее счастливой».
Он снова улыбнулся. Было ли когда-нибудь в его жизни такое время, чтобы он улыбался так часто?
«Я полагаю, что мы скоро вернемся в город, поскольку нам нужно очень многое спланировать. Я с большой охотой разрешаю тебе сообщать всем эту новость».
Рекс подписал письмо только своим именем, потом осторожно помахал исписанным листом, чтобы скорее высохли чернила. Он до сих пор не совсем верил в то, что произошло, и по-прежнему чувствовал себя так, словно вот-вот взлетит до потолка.
Эта новость ошеломит Тая. Но она ошеломит и всю их семью и весь город.
Его улыбка потускнела. Как только станет известно о помолвке, начнутся сплетни. Ему это было безразлично. Он уже давно научился пропускать мимо ушей злые слова. Бланш заявила, что ей тоже безразлично, что о ней говорят, но Рекс в это не поверил и никогда не поверит. Женщины гораздо чувствительнее к сплетням, чем мужчины. Он должен найти способ защитить ее от нападок светского общества.
Самый лучший путь для этого — сделать вид, будто он чудесным образом преобразился, и появиться в городе новым, исправившимся сэром Рексом. Он не был уверен, что сможет сыграть эту роль, но ради Бланш собирался попробовать.
Рекс положил письмо в конверт, написал адрес и запечатал его. Потом открыл средний ящик стола и вынул оттуда маленький портрет своего сына. Этот портрет прислал ему Том на шестой день рождения мальчика.
Бланш станет его женой. Значит, со временем — учитывая их возраст, ждать, видимо, придется не очень долго — у него появятся и другие дети. Рекс смотрел на красивое лицо мальчика на портрете, и его сердце болело, но не так ужасно, как очень часто болело до сих пор. У Стивена скоро появится брат или сестра. Может быть, ему надо пересмотреть свое соглашения с Маубреями. Он никогда не попытается отобрать своего сына у Джулии и не хочет ставить под угрозу будущее Стивена, Но у него, кажется, скоро будет семья. Если так, разве может Стивен не войти в эту семью? Но как он сможет объявить, что он отец Стивена, и не поставить под угрозу будущее мальчика?
— Сэр? — раздался голос Анны.
Рекс поднял взгляд. Анна стояла на пороге и улыбалась ему. Он вдруг вспомнил те многочисленные минуты, которые они провели вместе в его постели. От легкости и веселья в один миг не осталось и следа. Теперь он был помолвлен с Бланш, и ему стыдно держать Анну на службе в своем доме. Он встал и заставил себя улыбнуться, но улыбка получилась мрачная.
— Пожалуйста, входи.
Анна вошла. Ее пристальный взгляд словно искал ответа на какой-то вопрос.
— Я сейчас начну готовить ужин и хотела спросить у вас, понравится ли вам рагу из кролика? — спросила она и снова улыбнулась.
Он повернулся, шагнул вперед и встал перед столом.
— Мы должны поговорить.
Анна посмотрела на него широко открытыми глазами.
Рекс больше не старался улыбаться.
— Леди Херрингтон и я только что договорились пожениться. Теперь мы помолвлены.
Лицо Анны словно окаменело. Потом на нем появилось выражение сдержанного любопытства, и она произнесла:
— Поздравляю вас, милорд.
— Перестать, Анна, — поморщился Рекс. — Мы были любовниками, и эта помолвка должна быть для тебя ударом. Я не хотел намеренно причинить тебе боль. Ты была мне верной служанкой, и наша любовная связь была мне приятна. Но теперь все должно измениться.
— Конечно. — Она сделала реверанс, взглянув при этом куда-то вбок.
— Я собираюсь уволить тебя. Так нужно. Но я выдам тебе при расчете жалованье за месяц вперед и рекомендательное письмо.
Ему показалось, что Анна лукаво улыбнулась. Но так ли это, было трудно сказать, потому что она смотрела в пол.
— Я понимаю, что для тебя это, наверное, неприятно, — спокойно сказал он. Ему хотелось, чтобы Анна ответила что-нибудь.
Она подняла на него глаза.
— Я всегда знала, что однажды вы женитесь, милорд. Все мужчины женятся. — Она улыбнулась ему. — И я никогда не думала, что смогу после этого жить здесь так, как сейчас.
— Не похоже, чтобы ты была огорчена, испугана или даже рассержена.
— Я не глупая, и потому я рада вашему счастью, милорд. Но я хотела бы спросить вот о чем. Не больна ли ее светлость чем-нибудь?
Рекс встревожился.
— У нее слабое здоровье. Но оно такое у большинства знатных дам. Почему ты об этом спрашиваешь?
— Просто потому, что слышала, что у нее бывают головные боли, — пожала плечами Анна.
Рекс мгновенно почувствовал, что она солгала и знает что-то, о чем не знает он.
— Ты хочешь сказать что-то еще? Что-то, что я, возможно, захотел бы узнать?
— Конечно нет, милорд, — ответила Анна. Ее глаза сверкнули. — Хотите ли вы, чтобы я продолжала помогать в доме, пока вы не найдете мне замену?
У Рекса стало легче на душе.
— Это великодушно с твоей стороны, Анна. Но я думаю, что тебе лучше уйти отсюда немедленно. Какое-то время Фенвик и Мег справятся с работой по дому. — Анна снова подняла взгляд и посмотрела Рексу прямо в глаза. Он немного помолчал, а потом добавил: — Я рад, что ты ведешь себя так разумно. Ты женщина страстная. Я ожидал скандала.
— Вы меня не удивили. Я несколько раз видела, как вы любуетесь ее светлостью.
Его глаза сузились. Анна продолжала смотреть на него пристально и дерзко, и Рекс понял, что ему лучше закончить этот разговор.
— Подожди, пока я напишу чек для банка, — сказал он Анне и подошел к столу.
Там он вынул из ящика пачку незаполненных бланков и выписал чек на крупную сумму. Анна подошла к столу вслед за ним и смотрела, как он пишет. Подписав чек, Рекс выпрямился и вручил его Анне.
Она сложила его и засунула за вырез платья, между грудями.
— Вы знаете, что я очень страстная женщина.
Рекс снова встревожился.
— И мы оба знаем, что вы очень страстный мужчина. Я думаю, что такому человеку, как вы, который любит, чтобы его постель была теплой каждую ночь, было трудно так долго спать одному. — Ее глаза ярко заблестели, и она протянула руку к его ладони. — Я не против того, чтобы попрощаться с вами как следует, сэр Рекс. И даже была бы очень рада этому.
В ее голосе зазвучали гортанные нотки, которые означали готовность к здоровой телесной близости. Анна положила ладонь ему на грудь. Но Рекс тихо сказал:
— Извини меня, Анна, я не могу. Это было бы стыдно — мне, не тебе.
Ее глаза опять сверкнули, и Рексу пришло на ум, что Анна, возможно, только делает вид, что спокойно расстается с ним. Не злой ли огонек мелькнул в ее глазах?
— Заниматься любовью не стыдно, сэр Рекс. И вы еще не женаты, — шепнула она.
Рекс снял ее руку с груди и недовольно спросил:
— Почему ты не укладываешь свои вещи?
Анна опять пристально посмотрела на него, но на этот раз ее лицо было не вполне бесстрастным. Сэр Рекс не сумел прочитать на нем чувства Анны, но ощутил ее злобу — ту злобу, которую, как ему показалось, он раньше заметил в ее взгляде.
Но Анна сделала реверанс и повернулась, чтобы уйти.
И тут Рекс увидел в дверях Бланш. Она стояла на пороге и смотрела на него и Анну широко раскрытыми глазами. Ее кожа была серой как пепел, волосы намокли.
Рекс был в ужасе.
Анна торопливо вышла из комнаты. При этом она слегка задела Бланш, и у той покраснели щеки.
— Я не хотела прервать ваше свидание, — хрипло произнесла Бланш.
— Это было не то, что вам показалось! — крикнул сэр Рекс и, громко стуча костылем, подошел к ней. — Бланш!
— Нет! — задыхаясь от волнения, ответила она и попятилась от него. Потом она улыбнулась и сказала: — Мы пока не женаты, в этом она права. И вы имеете все права на личную жизнь…
— К черту! — крикнул Рекс и схватил руками обе ее ладони. — Я дал клятву. Она действует с той секунды, как я ее произнес. Я не стану ее нарушать! Не отрицаю: моя горничная добивалась моей любви. Но я только что уволил ее.
— Если бы вы пожелали провести время с ней, я бы это поняла, — еле слышно выдохнула Бланш. Она дрожала.
— Вы слышали, что я сказал?! — крикнул он. Как такое могло случиться уже сейчас? — Бланш, я уволил Анну. Я выплатил ей жалованье за месяц, и она сейчас укладывает свои вещи.
Бланш встретила взглядом его пристальный взгляд.
— Ох! — Она облизнула языком губы и освободила свои руки из его пальцев.
Рекс подошел к ней и хрипло произнес:
— Я не хочу ее. Я хочу вас.
Бланш повернулась к нему и неуверенно улыбнулась.
— Я веду себя очень глупо, — сказала она.
— Нет, не глупо. Один раз я уже разочаровал вас.
Бланш сделала глубокий вдох.
— Перестаньте, сэр Рекс. Моя реакция была преувеличенной… у меня болела голова.
Он словно окаменел.
— Сильно ли она болела?
Бланш улыбнулась, но это была неискренняя улыбка.
— В два раза слабее, чем раньше, а может быть, еще слабее.
Рекс отказывался ей верить. Лжет она или нет? Бланш не может лгать. Он всегда был уверен в ее честности.
— Когда я вошла, я уже была немного взволнована. Присутствие здесь Анны только увеличило уже начавшееся смятение.
Рекс кивнул:
— Я надеюсь, что вы говорите то, что думаете, потому что эта горничная меня не соблазняет. Как она может меня привлекать, когда у меня есть вы? — сказал Рекс серьезно.
Бланш наконец улыбнулась:
— Я рада, что вы уволили ее.
Рекс протянул ей руку:
— Идемте со мной в большой зал. Я вижу, вы попали под дождь. Мы можем посидеть перед огнем, и вы расскажете мне то, о чем желаете поговорить. — Он тоже улыбнулся.
— Разве мои желания так легко угадать? — спросила она и улыбнулась снова, уже беззаботнее.
— Да.
Они вошли в зал и сели на софу.
— Я догадываюсь, что вы желаете обсудить со мной нашу свадьбу.
— Разве есть женщина, которая не хочет планировать собственную свадьбу? — спросила она и широко улыбнулась.
— Я соглашусь на все, что вы пожелаете.
— На все?
— Да, на все.
— Я бы хотела, чтобы наша свадьба понравилась и вам.
Он был вынужден кивнуть, а потом взял ее за руку и сказал:
— Ох, она мне понравится. Вы можете на это рассчитывать.
Их взгляды встретились.
— Я думала устроить очень скромный праздник. Только для нескольких моих ближайших подруг и вашей очень большой семьи.
Сердце Рекса подпрыгнуло в груди.
— Вы стараетесь угодить мне? — спросил он. — Если да, то это мне приятно. Но я думал, что вы захотите устроить светскую свадьбу — сложно организованный праздник для очень большого числа гостей.
Бланш покачала головой и воскликнула:
— Мы оба хотим доставить удовольствие друг другу!
— Да, это заметно, — согласился Рекс.
Как можно было спорить с ней, когда она в таком детском восторге? Он прижал ладони к лицу Бланш и поцеловал ее, желая быть только нежным. Но едва его губы коснулись ее и почувствовали ее вкус, в нем вспыхнуло жгучее желание. Он захотел глубоко войти в нее, и его мужское естество отозвалось, подтверждая эту отчаянную жажду. Эта великолепная женщина скоро должна стать его женой. Он хотел взять ее сейчас и доставить ей огромное удовольствие.
Рекс опомнился и отпустил свою невесту. Ее глаза искрились. Она улыбалась застенчиво, но была довольна.
Он подумал, что секунду назад едва не испортил все. Но произошло чудо: он этого не сделал. Бланш явно доверяет ему и будет о нем самого лучшего мнения, что бы ни случилось. Она просто слишком великодушна, чтобы думать иначе.
Он должен быть равен ей в этом.
— Вы уже спланировали наш званый ужин? — спросил он небрежным тоном.
Бланш широко раскрыла глаза и вздрогнула от изумления.
— Я начала думать об этом, но потом решила, что спешить незачем. В конце концов, сейчас главное, что надо планировать, — наша свадьба.
Рекс улыбнулся: он по-прежнему боялся вечера с гостями. Но теперь он твердо решил сделать все, чтобы этот вечер стал для нее успехом.
— Когда будет наша свадьба? Через шесть месяцев или через год? А гостей на ужин можно пригласить уже завтра, если вы этого хотите.
Бланш посмотрела на него пристально и без улыбки:
— Сэр Рекс…
— Рекс! — с улыбкой поправил он.
Она покусывала губу, не решаясь заговорить. Потом, наконец, решилась и ответила:
— Сэр Рекс, нам незачем торопиться с первым приемом гостей…
— А я хочу поторопиться. Вы были правы: я уже давно был должен их принимать. И теперь у меня есть хозяйка. — Он снова взял Бланш за руку просто потому, что хотел прикоснуться к ней.
— Хорошо, — задумчиво согласилась Бланш. Было заметно, что она уже обдумывает этот ужин. — Супруги Ферроу будут вне себя от восторга, если мы их пригласим, — это я знаю. Еще мы могли бы позвать доктора Линнея и его жену, просто для ровного счета.
— Делайте все так, как пожелаете, — твердо сказал он. — Назовите время, когда я буду должен приветствовать наших гостей.
«Наших гостей», — прозвучало в его уме, словно эхо. И это было приятно.
Бланш села удобнее и откинулась назад. Было заметно, что она о чем-то думает. Потом она взглянула на Рекса и сказала:
— Мне придется просить Анну, чтобы она помогла приготовить ужин. Мег не умеет готовить, а Фенвик должен прислуживать.
Рекс знал, что Анна после увольнения не пожелает ничего делать в этом доме.
— Вы не могли бы найти другую помощницу в поселке?
— Я могу попытаться. Но, сэр Рекс, вы же ей очень хорошо заплатили еще за один месяц работы, она знает эту кухню как свои пять пальцев и готовит вполне сносно.
Рекс молчал, не зная, что ответить. Он ясно чувствовал приближение беды.
Наконец Бланш предложила:
— Почему бы нам просто не подождать? Начнем принимать гостей после того, как поженимся.
Но Рексу нравилась ее идея пригласить гостей. Он вспомнил, с чем пришлось столкнуться Бланш и сегодня, и в другие дни, и захотел доставить ей удовольствие удачным званым ужином.
— Я скажу Анне, что она должна задержаться здесь до конца ужина, — пообещал он.
Бланш решила, что на своем первом ужине с женихом должна быть очень нарядной. Она привезла с собой в Лендс-Энд еще одно вечернее платье. В нем сочетались очень светлый оттенок цвета слоновой кости и розовый цвет. Она надела это платье и теперь в последний раз осматривала себя перед зеркалом, дрожа от нетерпения, как шестнадцатилетняя девочка. Ее сердце готово было выпрыгнуть из груди.
И вдруг перед ней возникло чудовище из ее видений. Оно усмехнулось, обнажив влажные желтые зубы.
Где-то рядом раздалось громкое ржание. Лошадь кричала от мучительной боли и страха.
Бланш вскрикнула и зажала ладонями уши. Все ее счастье мгновенно улетучилось. Его сменил ужас. Образ чудовища навсегда отпечатался в ее мозгу этим утром. Но тогда он был только воспоминанием, а теперь было иначе. Теперь этот человек действительно тянулся к ней. Она знала без малейшего сомнения, что он сейчас ее схватит. В этот момент она была маленькой девочкой, одинокой и очень испуганной. Где мама?
Они забрали маму. Силой вытащили ее из кареты.
Белоглазое чудовище потянулось к ней. Она отпрыгнула от него и побежала — не по комнате, а по лондонской улице через бурлящую от гнева толпу, спотыкаясь на облитых кровью булыжниках. Пока она бежала, крики лошади постепенно затихали. Бланш оглянулась назад и увидела усмехающееся чудовище. Но теперь его образ потускнел, и оно не было настоящим. Оно стало всего лишь еще одним ужасным воспоминанием, которое навсегда отпечаталось в ее уме. Бланш заметила, что стоит в конце зала… вцепившись руками в стойку перил. Она задыхалась, сердце колотилось так сильно, что его удары отдавались болью в теле. По щекам текли слезы, но Бланш не вытирала их: она боялась выпустить из рук стойку. Как она попала из своей спальни на верхнюю площадку лестницы, она не знала.
Теперь она дышала уже ровно, хотя и с трудом, однако продолжала держаться за столбик перил, чтобы не упасть. И тогда она начала понимать, что произошло. Только что какая-то сила отбросила ее назад, в прошлое. Но на самом деле она находится не в прошлом. Она в замке Боденик и вот-вот должна выйти замуж за сэра Рекса. Эти ужасные воспоминания необходимо прекратить. Она должна найти способ избавиться от них. Но почему она проживает заново обрывки этого бунта именно сейчас?
Может быть, она действительно сошла с ума?
Если человек в здравом уме, он не забывает, кто он и где находится! Когда человек в здравом уме, ему не кажется, что он вдруг перенесся в прошлое, как будто он умеет путешествовать во времени! И он не перестает осознавать все, кроме прошлого.
— Бланш? — раздался знакомый голос.
Она вздрогнула: у подножия лестницы стоял сэр Рекс и ждал ее. Но он улыбался. Значит, он не видел, что у нее был припадок безумия. Она испуганно посмотрела ему в глаза, и ее поднимавшийся как волна панический страх немного ослаб. Сэр Рекс никогда еще не был таким красивым. В белом пиджаке, надетом к ужину, он был неотразим. Он был внизу, а она наверху, и ей хотелось как можно скорей сбежать к нему по лестнице и встать рядом с ним. Как будто это было очень важно. Сэр Рекс сейчас был для нее безопасным убежищем, концом пути, местом, куда она должна прийти.
Но он имел все права знать, что с ней происходит.
Она сошла вниз, по пути быстро меняя выражение лица и замедляя дыхание: он не должен заподозрить, что с ней что-то не так.
— Я вижу, мы оба догадались одеться нарядно, — сказала она.
Она не должна говорить ему ни слова о том, что сейчас произошло. Иначе он решит, что ее место в сумасшедшем доме, и ее стыду не будет предела!
— Что-то не так? — спросил сэр Рекс и пристально взглянул на нее. В его взгляде был тот же вопрос.
Бланш молчала, не зная, как ей быть. Разве она может не сказать ему правду? Он ее жених и имеет право знать, что случилось. В каком-то смысле ей станет легче, если она скажет ему, что начала вспоминать тот давний мятеж. Ей стало бы легче, если бы она упала ему на грудь и призналась, что с ней происходит что-то ужасное, что оно заставляет ее снова чувствовать себя шестилетней девочкой. Но он решит, что она сошла с ума, и бросит ее. Если эти приступы не прекратятся, она сможет дать ему гораздо меньше, чем он заслуживает. Поэтому он должен будет расстаться с ней.
Бланш похолодела от ужаса.
«Но я же не сумасшедшая! — сказала она себе. — Тому, что происходит со мной, есть объяснение. Оно должно быть». Слава богу, скоро все это закончится. Воспоминания исчезнут. Она забудет этот день навсегда и никогда больше не проживет заново ни одной минуты из него. Это должно прекратиться, потому что она наконец полюбила!
Но тут ее душу сжал слепой панический страх. А вдруг то, что с ней происходит, необратимо? А вдруг припадки будут повторяться?
— Нет, все в порядке. — Каким-то образом она сумела это произнести.
Потом Бланш подошла к сэру Рексу. Он взял ее за руку, но не сдвинулся с места.
Она попыталась прижаться к нему.
— Вы выглядите так, словно чем-то испуганы, — тихо сказал он.
Бланш встревожилась. Она не умела лгать и охотнее умерла бы, чем солгала сэру Рексу. Но она солгала:
— Я немного нервничаю из-за этого званого ужина.
Сэр Рекс улыбнулся, но его глаза остались серьезными.
— Иногда я очень сильно чувствую, что вы от меня что-то скрываете, — сказал он таким тоном, будто говорил о пустяке.
Она усилием воли прочно удерживала на своем лице улыбку.
— У меня нет никаких тайн, которые бы стоило скрывать, — таким же беспечным тоном ответила она. Но с самого начала у нее была одна тайна — ее ненормальная бесчувственность, а теперь появилась другая тайна, гораздо важнее этой.
— Я не хотел унизить вас своими словами, — быстро сказал он. Но его взгляд продолжал смотреть ей в душу и не дрогнул даже на мгновение. — Бланш, у вас неприятности? — вдруг спросил он.
— Я не очень понимаю, о чем вы говорите, — ответила она. — У меня есть только одна неприятность — сложные имущественные дела, которые мне оставил отец. Но я скоро передам их в ваши руки, и тогда у меня не останется никаких забот.
Сэр Рекс неуверенно улыбнулся:
— Я надеялся, что мы скоро сможем уехать в город. Я понимаю, что вы, должно быть, хотите публично объявить о нашей помолвке. И нам надо многое спланировать для свадьбы, хотя она и будет скромной.
Бланш больше не могла улыбаться.
— Вы ненавидите город. А теперь вы хотите сейчас же мчаться туда. Как же так?
Он пожал плечами — слишком беспечно, чтобы это было правдой.
— Графиня будет вне себя от радости, когда узнает нас.
Бланш пристально посмотрела на него.
— Хорошо, — хмуро признался он. — Я хочу, чтобы вы там побывали у врача. Я волнуюсь за вас.
Рассказала ли ему Анна о том, что случилось днем? Бланш снова была в панике. И вместе со страхом в ее ум снова пробрались эти ненужные образы — умирающая лошадь и усмехающийся человек-чудовище, который тянется к ней. Как врач сможет ей помочь, если она не расскажет ему все полностью? И как она сможет признаться, что временами бывает почти сумасшедшей? Она должна каким-то образом научиться управлять этими воспоминаниями и никогда больше не возвращаться в тот день. Она будет сэру Рексу хорошей женой, а не больной женой-обузой. Ей нужно только найти очень много силы где-то в глубине себя.
— Я прекрасно чувствую себя, сэр Рекс. Нам совершенно не нужно мчаться в город — во всяком случае, ради того, о чем вы сейчас упомянули. А сейчас я очень голодна! Скоро ли будет подан ужин? — Сказав это, она отодвинулась от своего жениха.
Но краем глаза она увидела его мрачный вопрошающий взгляд.
«Он знает, что я солгала, — печально подумала она. — Он понял, что случилось что-то очень плохое».
Ей пришло на ум, что так нельзя начинать супружескую жизнь.
В глубине души она знала, что сэр Рекс не заслуживает того, чтобы жить с больной или сумасшедшей женой. Если судьба толкает ее на такой путь, она должна расстаться с ним. Пусть все кончится, еще не начавшись.
