Глава 15
Проснувшись, Александра поняла, что уже наступил вечер. Тут же вспомнилось, как они несколько раз занимались любовью, предаваясь мощной, неистовой страсти. Она снова стала любовницей Стивена.
Александра села на кровати, натянув покрывало до подбородка. Стивен включил две лампы и теперь стоял в другом конце комнаты, заправляя рубашку в брюки. Сердце неудержимо забилось. Александра так любила Клервуда, и он был так добр в ситуации с ее отцом! Она громко выдохнула, отказываясь думать о том ужасном разговоре с Эджмонтом. Бросив взгляд в зеркало, Стивен заметил, что Александра проснулась. Он тут же обернулся, посмотрел на нее.
Сердце пустилось в безумную, неудержимую пляску. Александра молилась, чтобы герцог сейчас был столь же добр к ней, как и прежде. С этого расстояния, в тускло освещенной спальне, было невозможно рассмотреть выражение его лица. Александра сжалась от страха: слишком хорошо бедняжка помнила, что произошло после того, как они в прошлый раз были вместе.
Стивен надел свой серебристый парчовый жилет и направился к ней. Несмотря на тревогу, которую ощущала Александра, один вид мужчины, доставившего ей такое неземное наслаждение, заставил душу наполниться ощущением счастья. И все же она попыталась ничем не выдать своих эмоций.
Подойдя к кровати, Стивен остановился. Линия его рта теперь была мягкой, в его глазах плескались нежность и теплота, а взгляд казался внимательным, заботливым. И она отбросила все сомнения, позволив себе наслаждаться неимоверной радостью.
Александра не знала, что сказать: едва ли когда-нибудь в своей жизни она лежала в постели полностью обнаженной, и уж точно не после пылких любовных ласк. Она робко улыбнулась. Лицо Стивена тут же расплылось в ответной улыбке. И к ее удивлению, он тихо сказал:
— Хочешь остаться в постели? Я не возражаю, если ты еще поспишь.
Она медлила с ответом, чувствуя, как мощная волна ликования струится по всему телу.
— Который час?
— Почти девять. — Цепкий взгляд Клервуда медленно скользил по чертам ее лица и округлостям ее фигуры, заставляя томиться в чувственной горячке и краснеть. — Ты так красива, Александра…
Она затрепетала. И на ум тут же пришло, что он, должно быть, на самом деле сказал в момент страсти те восхитительные слова — о том, что тосковал без нее.
— Я — старая дева в возрасте, и ты знаешь это.
Его рот скривился в насмешливой улыбке.
— Неужели? Ты моложе меня, а я не считаю себя старым.
Александра улыбнулась в ответ, чувствуя себя теперь такой странно счастливой…
Улыбка вдруг исчезла с лица Стивена.
— Ты жалеешь о том, что произошло? — спросил он.
Александра явно насторожилась и помрачнела на глазах.
— Сейчас на меня посыплются причиняющие боль, полные ненависти обвинения? — с горечью бросила она.
— Нет.
Александра подтянулась на кровати, усевшись еще выше и все так же скромно удерживая покрывало.
— Тогда какие у меня могут быть сожаления, ваша светлость? — Она хотела назвать герцога по имени, но не осмелилась, хотя в моменты наивысшей страсти несколько раз сделала это. Краска снова залила ее лицо.
— Никаких «ваша светлость». Просто Стивен, — с нежностью сказал он, опускаясь на постель рядом с ее бедром. — И полагаю, мы окончательно утвердили наше соглашение, не так ли?
Она напряженно застыла на месте. Если бы сейчас он предложил ей чек, Александра была бы потрясена — нет, просто шокирована! — тем, что получила плату за те сокровенные, восхитительные мгновения, которые они разделили друг с другом. То, что было между ними, совсем не напоминало продуманное соглашение или скрепленный подписями договор — нисколько. И все же отец отчаянно нуждался в деньгах, да и допустить брак Оливии со сквайром Александра просто не могла.
— Полагаю, я уже не могу сделать шаг назад, — тихо сказала она.
— Хорошо. — Взгляд Стивена задумчиво бродил по ее лицу. — И ты чувствуешь себя лучше… надеюсь?
Он явно собирался затронуть тему Эджмонта, и внутри у Александры все сжалось.
— Разумеется, гораздо лучше.
Лицо герцога на мгновение озарилось улыбкой, которая, впрочем, тут же померкла.
— Я не хочу, чтобы ты о чем-либо волновалась. — Его взгляд стал цепким, пронзительным. — Я собираюсь позаботиться об Эджмонте.
Александра почувствовала облегчение, но на смену этому чувству тут же пришла тревога.
— Отец — моя проблема, не твоя, — промолвила она.
— В самом деле? — Он все так же пристально изучал ее лицо. — Я хочу помочь, поскольку, когда беру кого-то под свою защиту, делаю это без условий и ограничений.
Рука Стивена скользнула вдоль ее бедра, он наклонился ниже и пробормотал:
— Ты, безусловно, должна знать об этом.
Страстное желание вспыхнуло в душе Александры — внезапное, мощное, ошеломляющее… Казалось, теперь она не могла ничего взять у герцога, не могла принять его помощь. Если бы Александра это сделала, Стивен никогда не понял бы, что она искренне его любит. Впрочем, несмотря на свои нежные чувства, преданная старшая сестра должна была позаботиться об Оливии.
— Ты по-прежнему грустишь.
«Похоже, избежать этой темы не получится», — мелькнуло в голове Александры.
— Независимо от того, что сказал или что сделал Эджмонт, он — мой отец.
Стивен коснулся губами ее шеи.
— Я знаю.
Александра хотела спросить, что он собирается предпринять в отношении барона. Но настойчивые губы Стивена порхали по ее напряженной шее, постепенно стирая воспоминания о неприятном разговоре с отцом, состоявшемся днем.
— Я хочу тебя, — с нежностью произнес Клервуд.
Александра вздохнула, снова не в силах противостоять его ласкам.
Карета Клервуда свернула на запущенную, изрытую колеями, грязную дорогу. Затянув покрепче ремень, стоически переживая тряску по ухабам, Стивен смотрел в окно на маленький двухэтажный дом, в котором еще совсем недавно жила Александра. Представшие взору герцога скудные угодья находились в запустении: то, что теперь лишь отдаленно напоминало газоны, утопало в грязи, обветшалый амбар позади дома, казалось, вот-вот обрушится. Стивен нисколько не сомневался в том, что и внутри жилище окажется бедным, прямо-таки убогим. Ему довелось повидать немало лачуг и похуже — например, узкие комнатушки без освещения и окон, набитые целыми семьями, которые были так переполнены, что невозможно было пошевельнуться, и так грязны, что он едва мог дышать. И все же тревога Стивена почему-то неудержимо росла.
Александра заслуживала роскошных условий жизни, и он был рад, что сумел обеспечить их для своей гостьи.
При мысли о ней сердце Стивена затрепетало, а в карете стало как-то непривычно тепло. Ощущая все нарастающее беспокойство, герцог начинал подозревать, что непокорное сердце пытается что-то сказать ему — нечто невероятное, неправдоподобное, просто невозможное, — и он отказывался это слушать. Ведь то, что Клервуд искренне привязался к Александре и испытывал к ней нежность, казалось невероятным, не так ли? Он был холодным, бессердечным человеком. Он был неспособен любить. И не потому, что светское общество обвиняло герцога в этом, делая черствым, а потому, что он был образом и подобием старика Тома.
И все же сердце Стивена неудержимо колотилось, будто пробуждаясь к жизни и искренним, глубоким чувствам. Он не мог припомнить, чтобы когда-либо ощущал нечто подобное, был одновременно так доволен, так рад — и так счастлив. Стивен спрашивал себя, не сразила ли его страсть, не охватили ли его ненароком нежные чувства — и если так, значит, он стал таким же потерявшим голову от любви болваном, как Алексей и другие его кузены из семьи де Уоренн.
А де Уоренны, как известно, влюбляются один раз — и навсегда. Стивен напряженно замер. Он прекрасно знал эту старую семейную поговорку, но был абсолютно уверен в том, что является исключением из этого специфического правила династии де Уоренн.
Стивен не хотел анализировать свои удивительные, совершенно незнакомые доселе чувства. Он был просто рад тому, что одумался в отношении Александры и увез ее из той отвратительной городской трущобы. Клервуд знал: отныне он всегда будет чувствовать себя виноватым за то, что спровоцировал события, из-за которых она и оказалась в таких ужасных обстоятельствах. Но, по крайней мере, он мог компенсировать нанесенный ей вред.
Сейчас, глядя на обветшалый дом и запущенные угодья, Клервуд, смягчившись, думал о мисс Болтон — с такими теплотой и нежностью, которые до этого момента считал для себя невозможными. Александра была гордой и ответственной женщиной, и ему не нужно было спрашивать, чтобы знать: подобное существование, в бедности, под одной крышей с пьющим отцом и двумя зависимыми, незамужними сестрами, истощало ее силы, заставляло страдать. И разве Александра не упомянула о том, что отвергла возможность выйти замуж по любви ради заботы о сестрах? Стивен насторожился, почувствовав что-то вроде укола ревности. Это было давным-давно, но, даже если и так, ему было неприятно думать о том, как сильно мисс Болтон любила когда-то другого мужчину.
Стивен был уверен в том, что Александра не из тех, кто легко отдает свое сердце. Возможно, она даже относится к тому типу женщин, которые любят раз и навсегда, совсем как его родственники из семейства де Уоренн. И возможно, она и в самом деле все еще любит этого своего Оуэна. С другой стороны, Клервуд не сомневался в том, что Александра что-то чувствует и к нему.
Сердце герцога снова учащенно забилось. Как же он желал, чтобы эта женщина сильно, до самозабвения привязалась к нему, чтобы она была ему абсолютно верна! Возможно, после нескольких ночей необузданной страсти Александра станет буквально одержима им. Как раз этого герцог и жаждал добиться.
Он не хотел, чтобы в ее памяти сохранились нежные, полные любви, сокровенные воспоминания о ком-то другом.
Карета Стивена почти приблизилась к дому, и он еще крепче схватился за ремень. Клервуд не мог точно вспомнить миг, с которого начал восхищаться Александрой. Возможно, это произошло в момент их первой встречи в Херрингтон-Холл, когда она держала голову высоко, несмотря на отвратительные сплетни. Так или иначе, но его восхищение ею росло стремительно, не по дням, а по часам. В сущности, Клервуд сильно сомневался в том, что встречал прежде кого-либо столь же сильного, мудрого и решительного. У них двоих было гораздо больше общего, чем могло показаться на первый взгляд.
Клервуд редко терзался сожалениями, но теперь был полон раскаяния. Он корил себя за то, что так сильно заблуждался по поводу Александры, плохо думая о ней, — и именно эта жестокая ошибка заставила ее страдать. Но теперь эта глава жизни была закрыта. То, что произошло совсем недавно, стало для них двоих новым началом. И если Стивен может восстановить справедливость, он обязательно это сделает. А начать стоит с забот об Эджмонте и ее сестрах. Это было меньшее, что он мог сделать.
Карета остановилась перед домом. Теперь, когда Александра стала его любовницей, Стивен мог дать ей все, чего она заслуживает. Клервуд нетерпеливо предвкушал, как осыплет Александру всеми благами мира, о существовании которых она и понятия не имела: обильными восхитительными блюдами, изысканными винами, шелковыми простынями, горячими ваннами, новыми элегантными нарядами, походами по магазинам, путешествиями во Францию и Италию. А еще он с трудом мог дождаться момента, когда буквально забросает ее драгоценностями.
Лакей открыл дверцу кареты, прерывая мысли Стивена, и настоятельно напомнил ему о необходимости смотреть под ноги, чтобы не угодить в грязную лужу. Стивен поблагодарил слугу и выбрался из экипажа.
Парадная дверь дома распахнулась.
Клервуд почувствовал на себе взгляды двух сестер Александры: глаза девушек чуть не вылезли из орбит от изумления. Он тут же направился вперед, к ним, когда младшая, Кори, с тревогой закричала:
— Что-то случилось? С Александрой все хорошо?
— С ней все просто замечательно! — прокричал в ответ герцог и ускорил шаг.
Что ж, он обошелся с мисс Болтон безжалостно и несправедливо, и теперь горел желанием исправить свою ошибку. Однако его раскаяние в отношении Александры не имело ничего общего с Эджмонтом. Стивен все так же презирал этого человека. Подойдя к ступенькам, ведущим к дому, герцог поклонился юным леди:
— Добрый день. Ваша сестра в полном порядке, но мне необходимо обсудить некоторые деловые вопросы с вашим отцом.
Оливия во все глаза смотрела на него, и ее щеки лихорадочно горели.
— Пожалуйста, проходите. Прошу прощения, я совершенно не готова к вашему визиту. — Явно взволнованная, она отошла в сторону, приглашая гостя войти в дом.
Стивен улыбнулся ей:
— Мне стоило заранее известить вас о своем приезде, но боюсь, этот разговор не терпит отлагательств.
Пристальный взгляд зеленых глаз Оливии пронзал насквозь. Клервуд хорошо разбирался в людях, вот и теперь одного взгляда оказалось достаточно, чтобы понять: Оливия была рассудительной, умной молодой женщиной, во многом похожей на старшую сестру. Он чутко улавливал объединявшие их силу духа и несгибаемый характер. Младшая сестра, однако, казалась весьма импульсивной и слишком наивной для девушки, обладавшей такой исключительной красотой. Ему вдруг пришло на ум, что обе сестры нуждались в мужьях.
Стивен вошел в чистую и аккуратную, но убогую гостиную. Мебель была потертой, ее обивка давно обтрепалась, а местами и изорвалась — точно так же, как и портьеры. Ковер, лежавший на полу в центре комнаты, явно обветшал. Деревянные полы требовали ремонта, несколько досок были выбиты и расколоты на части. Стены давно пришла пора отштукатурить и покрасить. Одинокий стул накренился на сломанной ножке.
— Кори, позови отца и сделай чай, — сказала Оливия и, когда младшая сестра поспешила наверх, с сомнением взглянула на Клервуда: — Почему Александра не приехала с вами?
— Полагаю, сегодня у нее слишком много шитья.
Судя по всему, Оливия не поверила герцогу, но не мог же он ей сказать, что Александра осталась спать в его постели, утомленная страстью!
— Почему бы вам с сестрой не навестить ее в ближайшее время? Уверен, мой повар будет в восторге от возможности приготовить для вас восхитительный обед. К тому же я прекрасно знаю, как ваша сестра тоскует по вам обеим — она была бы очень рада увидеться с вами.
Оливия колебалась, задумчиво облизывая пересохшие губы. Стивен понял, что ничего на свете эта девушка не хотела больше, чем навестить любимую сестру, — и стал подозревать, что их отец вряд ли разрешит нанести этот визит. Стивен ощутил внезапную вспышку гнева — как и всякий раз, когда думал об Эджмонте. С большим трудом он обуздал ярость, вернув себе привычное самообладание.
В этот момент сам объект мрачных раздумий предстал перед Клервудом: хозяин дома нетвердой походкой спустился вниз вслед за младшей дочерью, торопливо, на ходу надевая пиджак. Эджмонт выглядел так, будто был мертвецки пьян — что, собственно, вполне отражало истинное положение вещей. Небритый и взъерошенный, он явно провел не самую лучшую ночь в своей жизни.
Стивен взглянул на Оливию:
— Мне бы не хотелось, чтобы нам мешали.
Она присела в реверансе, взяла Кори за руку, и сестры поспешили удалиться. Стивен закрыл за ними дверь и, не скрывая крайнего презрения, посмотрел на Эджмонта. Словно не замечая недружелюбия гостя, барон поклонился и подобострастно улыбнулся:
— Ваша светлость! Я и не ждал вас! Если бы я знал о вашем приезде, встал бы пораньше и удостоверился, что все надлежащим образом готово к вашему визиту.
— Даже не трудитесь умасливать меня, — оборвал Стивен резким от гнева тоном. — Перейду сразу к делу. Вы никогда больше не будете обращаться к Александре. Никогда не заговорите с ней в жестокой манере, никогда не предложите ей оказать какие-либо услуги ради того, чтобы обеспечить вас средствами к существованию, — и вы никогда не попросите у нее денег. Я достаточно ясно выражаюсь?
Эджмонт побледнел.
— Вы неверно поняли, ваша светлость… — залепетал он.
Стивен поймал себя на том, что стоит сжав кулаки, готовый в любой момент наброситься на этого презренного пьяницу. И это он, который никогда никого не бил — исключая разве что Алексея! Стивен содрогнулся и попытался взять себя в руки.
— Она — моя дочь, — принялся оправдываться Эджмонт. — Я никогда не был жесток или…
— Замолчите! — грубо оборвал Стивен.
Барон тотчас закрыл рот.
— Александра находится под моей защитой, и никому не позволено плохо обращаться с моими подопечными. Я понятно выражаюсь?
Эджмонт кивнул, теперь его лицо было пепельно-бледным.
— Сколько вы должны?
— Что?
— Думаю, вы прекрасно слышали меня, Эджмонт. — Стивен смотрел с такой ненавистью, что, если бы взглядом можно было убивать, барон тут же свалился бы замертво.
Вспыхнув до корней волос, Эджмонт пробормотал:
— Примерно тысячу фунтов плюс-минус пару гиней.
— Отдадите мне ваши счета. Я оплачу их за вас.
Эджмонт в изумлении воззрился на герцога:
— Счета в кабинете, ваша светлость.
Барон двинулся было за бумагами, но Клервуд остановил его:
— Подождите. Есть кое-что еще. Я буду содержать вас и двух ваших дочерей. Деньги, которые я буду выделять, вы будете использовать исключительно на покупку еды и одежды, а также на ежедневные расходы — а не спускать на покер и рулетку, на скачки или выпивку. Я предупреждаю вас, сэр. Если я узнаю, что вы неправильно расходуете ежемесячное содержание, заберу вас из этого дома и брошу в долговую тюрьму. Вы меня поняли?
Эджмонт поспешил ответить:
— Понял, ваша светлость, понял, и я восхищен, действительно восхищен вашим решением! Но у меня, разумеется, будет небольшая сумма, которая позволит мне весело проводить время по ночам?
Стивен почувствовал прямо-таки безграничное отвращение. Пагубные привычки этого человека превратились в болезнь. Эджмонт никогда не научится сдерживать себя, и у Стивена не было ни малейшего намерения поддерживать любовь барона к азартным играм и спиртному. И хотя на самом деле Клервуд никогда бы не смог поместить Эджмонта в тюрьму, в его силах было вывести сестер Александры из-под опеки отца. Стивен подумал о том, что было бы лучше, если бы Эджмонт одумался и встал на путь выздоровления. И все же не было ничего худого в том, чтобы повторить свою угрозу:
— Если вы злоупотребите моим расположением, окажетесь за решеткой.
— Я понимаю, — коротко ответил Эджмонт.
Стивен не сомневался в том, что две дочери барона стояли у двери и подслушивали, внимательно ловя каждое слово, поэтому позвал:
— Леди, пожалуйста, войдите.
Дверь распахнулась, и в гостиную, потрясенно глядя на герцога, впорхнули две девушки.
Улыбнувшись, Стивен вручил Оливии чек на внушительную сумму:
— Это на новый гардероб и любые другие потребности, которые могут возникнуть у вас и вашей сестры.
Оливия даже не взглянула на щедрое подношение, ее глаза наполнились слезами.
— Мы не можем это принять, — прошептала она, все больше напоминая Клервуду свою старшую сестру.
Кори толкнула Оливию и поспешила сказать:
— Премного благодарны вам, ваша светлость.
Теперь она была содержанкой.
Не ощущая ни капельки стыда, Александра улыбнулась и почувствовала приятное покалывание, охватившее все тело. В сущности, она была наполнена радостью и счастьем. Прекрасный образ Стивена не выходил из головы. Перед глазами стояли его улыбка, нежные синие глаза. Они стали любовниками — а еще Александра была глубоко, безвозвратно влюблена в него.
Сейчас, в полдень, она приводила в порядок одно из давнишних платьев леди Хенредон, это потрясающей красоты, из кружев и шифона, творение парижской высокой моды. Сосредоточиться на работе было трудно.
Прошло несколько дней — несколько восхитительных дней, заставивших Александру поверить, что самые сокровенные мечты могут сбываться. Она стала возлюбленной Клервуда и теперь предавалась неудержимой страсти по ночам. Александра не ощущала себя любовницей или, еще хуже, падшей женщиной. О нет! Она чувствовала себя невестой.
Александре приходилось щипать себя, чтобы напомнить: это — не сказка, она — не невеста и эта история не окончится традиционным «они жили долго и счастливо». Но даже это осознание грустной реальности не могло изменить ее чувств — чувств, которые, казалось, становились глубже с каждым днем.
Александра влюбилась в Стивена еще до того, как снова оказалась в его постели, и эта нежная привязанность усиливалась с каждым пролетавшим мгновением. Да и как могло быть иначе, если Клервуд относился к своей гостье как к жене и даже весь штат его слуг был с ней предупредителен и почтителен? Главный повар советовался с Александрой, планируя меню на очередной день. Экономка осведомлялась, какое постельное белье предпочитает мисс Болтон. Ее персональная горничная спрашивала, какое новое платье — из тех, что Александра купила по настоянию Клервуда, — она наденет на ужин, какой наряд выберет для завтрашнего дня. Ну разве после всего этого Александра могла не ощущать себя подобно желанной, окруженной заботой невесте? И что было самым главным, она чувствовала, что этот период может длиться вечно — что Стивен любит ее, пусть немного, но любит.
Ах, как же трудно было бранить себя за эти опрометчивые мысли! Душа наполнилась теплотой, стоило Александре вспомнить о том, как Стивен разбудил ее на рассвете, чтобы снова заняться любовью — на сей раз медленно и нежно, — перед тем как уехать в полдень на встречу в Манчестер. Он даже поцеловал ее на прощание.
Александра на мгновение отложила шитье и улыбнулась. Стивен был исключительным, удивительным мужчиной!
Она жила в сказке со своим собственным прекрасным принцем.
И как только она могла когда-то думать о нем как о жестоком, бессердечном человеке? Стивен посвятил свою жизнь облегчению страданий других. Александра быстро пришла к пониманию того, что, при всем почитании герцогом своих обязанностей в отношении Клервуда, которые накладывало на него чувство долга по отношению к покойному отцу, более значимым был для него успех благотворительных проектов.
Жизнь Александры и Стивена приобрела определенный распорядок: днем каждый занимался своими делами, а вечером они вместе садились ужинать за накрытый только для двоих стол — и это их уединение было просто чудесным! Стивен перестал появляться в обществе, не чтил своим присутствием светские рауты, хотя Александра прекрасно знала, какая ответственность лежала на нем — в конце концов, герцог Клервудский был первым пэром Англии и должен был выполнять немало социальных обязательств. И все же с тех пор, как их отношения изменились, Стивен каждую божью ночь оставался дома — со своей возлюбленной.
Александра знала, что совсем скоро настанет время, когда герцог начнет опять бывать в свете — проводить вне стен Клервуда все больше и больше вечеров. Она нисколько не сомневалась в том, что это неминуемо произойдет, но старательно гнала от себя печальные мысли. Александра пыталась не думать о том, как будет в одиночестве коротать вечера в Клервуде, пока Стивен станет развлекаться в свете. Она запрещала себе размышлять и о том, что могла бы бывать в обществе вместе с ним — если бы на самом деле была его невестой.
Стивен держал слово: был очень щедрым, как когда-то и обещал. Александра посмотрела вниз, на свое платье из малинового шелка. Это был самый восхитительный наряд, который она когда-либо носила.
Неделю назад в доме появилась очень известная швея с двумя помощницами. Она сообщила Александре, что его светлость настаивает на полном обновлении гардероба своей гостьи. Александра пыталась отказываться. Тогда модистка и ее помощницы разбросали по всей гостиной самые красивые, самые дорогостоящие ткани — от этого великолепия и щедрого выбора у Александры перехватило дыхание. Она испытывала непреодолимое желание коснуться этих восхитительных рулонов шелка и шифона, атласа и бархата — но все-таки удержалась. Потом перед Александрой выросла целая гора столь же красивых, весьма недешевых кружев и другой отделки. Она не могла поверить своим глазам: с какой стати герцог тратит на нее целое состояние? Весь день Александра пыталась отказываться буквально от каждого предложения, но, в конечном счете, стоило ей опрометчиво дать понять, что именно понравилось больше всего, как модистка тут же решила сшить из выбранных тканей несколько дневных платьев и вечерних нарядов. Пять обычных платьев и один вечерний туалет уже доставили. Было очевидно, что целая группа швей трудились с момента примерки не покладая рук.
Все в жизни Александры, казалось, было просто замечательно. И все же где-то на горизонте смутно маячила одна серьезная проблема. Она не сказала Стивену о ребенке.
При этой мысли Александре стало дурно. Клервуд, похоже, не замечал продолжавшихся приступов тошноты. Разумеется, не замечал, в противном случае давно бы сказал об этом. Не проходило ни единого утра, чтобы она не мчалась на поиски унесенной прислугой ночной вазы — в это время Стивен был уже внизу или вовсе вне дома, на своих угодьях или на пути к городу. Александра лично чистила ночную вазу, хотя осознавала тщетность своих попыток: ее горничная наверняка знала о том, что приступы тошноты продолжаются. Один раз Клервуд уже обвинил Александру во лжи, но обман, в который она была вовлечена теперь, был гораздо хуже введения его в заблуждение по поводу своей невинности. Сейчас на карту были поставлены жизнь и будущее ребенка.
Александра просто не знала, что делать. Не проходило ни дня, чтобы она не думала о ребенке, которого носила под сердцем, и праве Стивена знать об этом. Но даже несмотря на то, что тягостные воспоминания о недавних несчастьях постепенно отступали, Александра не забыла, в какой ярости был Клервуд, когда счел ее коварной охотницей за чужим богатством. Она больше никогда не хотела быть обвиненной в чем-то подобном и тяжко страдать. Еще совсем недавно Александра нисколько не сомневалась: расскажи она герцогу о своем деликатном положении, и он сочтет беременность очередной хитрой уловкой, с помощью которой его вынуждают жениться. Но теперь она не была в этом так уверена. И все время спрашивала себя, способен ли Стивен понять, что произошедшее — лишь роковая случайность. Возможно, герцог захотел бы продолжить их связь, не отказался бы от своей любовницы, даже зная о ее беременности?..
Александра не хотела терять его — по крайней мере, не теперь.
Стивен имел полное право знать, что станет отцом. И он был бы замечательным отцом, в этом Александра не сомневалась. В то же время ее ребенок имел полное право рассчитывать на преимущества, которые давал статус сына или дочери могущественного герцога Клервудского. Она верила в это всем сердцем, всем своим существом. Но стоило ей рассказать Стивену о ребенке, и их отношения могут закончиться. Если он решит, что любовница снова пытается манипулировать им, так определенно и будет.
Александра была так влюблена, что едва ли могла представить себе окончание их связи. И все же она не утратила ни единой крупицы здравого смысла, которым обладала. Стивен все равно узнает правду спустя несколько месяцев, когда ее положение станет очевидным.
И поскольку Клервуд рано или поздно все поймет о ребенке, Александре было ясно: лучше честно признаться во всем теперь. Это облегчило бы ее муки совести. Это было бы правильно. Тем не менее она не переставала бояться его реакции. Если бы герцог спокойно воспринял новости, влюбленная без памяти Александра цеплялась бы за их роман до последнего — до тех пор, пока он не потерял бы к ней интерес.
Их отношения могли напоминать любовь — для Александры, в сущности, это и была настоящая любовь, — но на самом деле их связывала лишь договоренность. Они заключили соглашение, хотя Стивен легко заставил ее забыть об этом…
Александра поднялась с места и потянулась. Она превратила маленькую удаленную гостиную на первом этаже в свою швейную комнату. Растерев затекшую спину, Александра решила немного отдохнуть. Выглянув из окна, она заметила странно знакомую карету, стоявшую у дома. Моментально накатившая паника отозвалась очередным приступом тошноты.
Стивен уехал на целый день, а Александра не могла принимать его гостей. Внезапно помрачнев, она задумчиво всматривалась в экипаж. Что ж, нужно скрыться, пока Гильермо не отошлет посетителя. Ситуация могла сложиться неловкая — из тех, в которые никогда бы не попала обожаемая женихом невеста.
Александра удивилась, когда в дверь комнаты постучал Гильермо — теперь она безошибочно узнавала дворецкого по одному только деликатному стуку. Александра поспешила к двери, лихорадочно думая о том, не произошла ли какая-то неприятность.
— Что случилось?
— К вам гости, леди Сен-Ксавье и миссис де Уоренн.
Александра вздрогнула от неожиданности.
— Нет, это невозможно — они, должно быть, приехали к герцогу.
— Леди недвусмысленно дали понять, что решили навестить именно вас.
Ее тут же охватила тревога.
— Отделайтесь от них!
— Могу ли я предложить, чтобы вы приняли их в золотой гостиной, мисс Болтон?
Потрясенная, Александра не верила своим ушам. За те полторы недели, что она провела в Клервуде, Гильермо никогда не высказывал свое мнение, не говоря уже о советах.
— Ничего хорошего из этого не выйдет.
— Совсем наоборот, его светлость с большой нежностью относится к этим двум молодым леди, и, полагаю, он настаивал бы на том, чтобы вы их приняли.
И дворецкий удалился.
Александра была ошеломлена. Переведя дыхание, она решила, что Гильермо никогда не сказал бы ничего подобного, если бы не был уверен в этом. И все-таки Александра была вне себя от ужаса — хотя ей очень нравились обе леди, она и представить себе не могла, с какой стати им вздумалось наносить этот визит. Александра не задумывалась об этом, но всему городу наверняка было известно, что она жила в Клервуде, а самые злые сплетницы, вроде леди Уитт, явно без стеснения называли ее любовницей Стивена. Герцог, возможно, и заставил некоторые слухи поутихнуть, но их связь не могла теперь оставаться тайной.
Когда Александра вошла в золотую комнату, Ариэлла и Элис уже сидели там, болтая о совершенно незнакомой ей кузине Марджери. Обе женщины тут же повернулись к Александре, их лица засветились улыбками, словно они были искренне рады видеть ее.
Александра почувствовала что-то вроде облегчения, но тут же напомнила себе о необходимости быть осмотрительной, ведь за видимым дружелюбием могла таиться злоба.
— Добрый день, — осторожно произнесла она. — Очень рада снова видеть вас. Но его светлости в настоящее время нет дома.
— Мы знаем, — по-прежнему улыбаясь, ответила Элис. — Но мы здесь, чтобы увидеться с вами, и мы давно ждали возможности нанести этот визит. Нам хотелось убедиться, что Стивен обращается с вами хорошо. Вы, похоже, пребываете в добром здравии и отличном положении — восхитительном положении, если быть точной.
Александра насторожилась: что это миссис де Уоренн имеет в виду?
— На самом деле мы собираемся за покупками, — поспешила перебить Ариэлла. Она вышла вперед и бросила в сторону Элис красноречивый взгляд, будто уговаривая ту подавить свои эмоции и не болтать лишнего. — И мы решили, что вы должны присоединиться к нам.
— Хотите пройтись по магазинам? Стивен наверняка не будет возражать, к тому же он все равно уехал на целый день. Хотя он может быть просто нестерпимым, — встряла Элис. — И кстати, мы считаем, что вы — очень храбрая, раз терпите его. Стивен, как известно, просто ужасный хозяин!
Александра вздрогнула от изумления.
— Он редко принимает здесь гостей, а даже если кто-то и приезжает к нему, надолго никогда не остается, — объяснила Ариэлла. — Не то чтобы Стивен демонстрирует грубость или недоброжелательность, просто он слишком занят, чтобы занимать гостей. Хотя он просто нетерпим к тем, кто злоупотребляет его радушием.
Они пытаются выяснить, как далеко зашли их отношения, догадалась Александра.
— Герцог — прекрасный хозяин, — все так же осторожно произнесла она.
Этот ответ, казалось, привел обеих леди в восторг. Когда они просто улыбнулись, ничего не ответив, Александра добавила:
— Уверена, вы слышали о том, что я поссорилась со своим отцом. Герцог был настолько добр, что предложил мне остаться здесь до тех пор, пока я не подыщу себе другое жилье.
Элис посерьезнела, улыбка сбежала с ее лица.
— Просто ужасно, что вам пришлось оставить свой дом, — сказала она. — Нам обеим так жаль, что это произошло! Тем не менее мы рады, что вы не присоединились к всеобщему осуждению Стивена и не сочли его плохим хозяином.
— Я никогда не скажу о нем ни одного дурного слова, — лаконично ответила Александра.
— Очевидно, он способен быть хорошим хозяином — когда сам того хочет, — снова улыбнулась Элис.
— Он, должно быть, совсем потерял голову, — тихо заметила Ариэлла.
Александра застыла на месте, напрягшись всем телом и прикусив губу. Она не знала, что сказать. Разумеется, обе леди знали, что Александра была возлюбленной Стивена, а не просто гостьей его дома. И все же эти женщины вели себя так, будто в том, что она любовница Клервуда, ничего плохого или неправильного не было.
— Он — джентльмен, — ответила Александра после долгого молчания. — Он — добрый, необычайно внимательный и заботливый хозяин. И я не заметила, что злоупотребила его радушием.
Леди, которые по-прежнему выглядели очень обрадованными ее речами, выразительно переглянулись. Ариэлла рассмеялась:
— Вы, безусловно, желанная гостья здесь. Весьма немногим известно, как добр Стивен, мисс Болтон. У него репутация холодного, требовательного, неуступчивого и бессердечного человека. И допускаю, что многие считают его властным и грубым. Но он, несомненно, изменился.
— И вы отлично ладите со Стивеном, вы еще не потеряли с ним терпение, — добавила Элис.
Щеки Александры зарделись, ей стало тяжело дышать. Неужели эти леди ждут от нее признания?
— Сомневаюсь, что кто-то может быть настолько глуп, чтобы потерять терпение с его светлостью.
— Я постоянно теряю с ним терпение. Стивен может быть таким хамом! А еще он иногда такой скучный, настоящий зануда, — заявила Ариэлла.
Александра почувствовала, как от изумления глаза вот-вот вылезут из орбит.
— Он слишком умен, чтобы когда-либо наскучить, а еще просто очарователен, — бесхитростно начала она, но, одумавшись, резко осеклась.
— Что ж, я очень рада, — усмехнулась Элис, — видеть вас в таком великолепном расположении духа и преданной герцогу. Вы, должно быть, слишком хороши для него.
Александра потеряла дар речи.
Ариэлла подошла ближе и взяла ее под руку.
— Мисс Болтон, я знаю Стивена с тех пор, как ему было девять лет, они с моим братом — лучшие друзья. Мы приятно взволнованы тем, что Стивен наконец-то встретил такого искреннего человека, как вы, способного осветить его мрачную, безрадостную жизнь.
Александра отпрянула, выдернув свою руку.
— Я не понимаю, что вы имеете в виду!
— Мы видели, что он необычайно заинтересовался вами на званом вечере по случаю дня рождения Сары, когда помог вашему отцу добраться до дома, — сказала Элис. — Мы хорошо знаем Стивена и понимаем, что он не стал бы так беспокоиться, если бы не увлекся всерьез.
Александра чувствовала себя беззащитной — словно мощный шторм вынуждал ее сделать важное признание против собственной воли.
— Как я уже сказала, мне некуда было идти. А герцог оказался настолько любезен, что предложил мне остановиться у него, только и всего.
— Что ж, хорошо, — отозвалась Ариэлла. — Это ведь по вине Стивена вы лишились крыши над головой, не так ли? Он — благородный человек. Выходит, он просто сделал то, что было правильным.
Не в силах держаться на ногах от волнения, Александра рухнула на диван — и тут же поняла, насколько бесцеремонно поступила, не предложив гостьям сесть первыми. Если она признается в своих чувствах к Стивену этим двум леди, как они отреагируют — посмеются над ней? Будут издеваться? Начнут ее презирать? Нет, Александра начинала думать, что Ариэлла и Элис были бы искренне рады, если бы узнали о ее отношениях со Стивеном.
Ариэлла уселась рядом с Александрой и взяла ее за руку.
— Любовь — такое странное чувство! Стоило мне всего раз взглянуть на Эмилиана, и я пропала, все было решено в тот же миг — хотя я и подумала, что это какой-то цыганский оборванец! Я была сражена, одержима им, просто потеряла голову от любви — хотя в его жилах текла цыганская кровь, и мой отец не одобрял этого выбора. Нам с Эмилианом пришлось через многое пройти, это был трудный путь, время от времени казалось, что наши отношения просто невозможны. Но он — любовь всей моей жизни, — светясь от счастья, призналась Ариэлла и сердечно сжала ладонь Александры.
— А мне было восемь лет, когда я впервые увидела Алекси, — с нежностью сказала Элис, усаживаясь по другую сторону от Александры. — Помнится, тогда я решила, что это самый шустрый мальчишка, которого мне только доводилось видеть, — и еще самый раздражающий! Мы провели наши детские годы, пытаясь высмеивать или открыто игнорировать друг друга, — до того момента, как он спас меня от скандала, а потом бросил прямо у алтаря. Но судьба снова свела нас вместе, и теперь я не могу без него жить.
При мысли о любимом муже лицо Элис просияло, и Александра невольно улыбнулась в ответ. Сердце билось неудержимо, словно вот-вот выскочит из груди. Это были такие прекрасные истории любви — в отличие от ее собственной. Но две гостьи, без сомнения, знали, что Александра была любовницей Стивена. Кажется, Ариэлла и Элис даже понимали, что она любит его, — и одобряли эти чувства.
— Но это неправильно! — забывшись, выпалила Александра. — Почему вы не осуждаете меня?
— Потому что вы нам нравитесь, — решительно заявила Элис. — Я прониклась к вам симпатией с момента нашей первой встречи. И мы любим Стивена — достаточно сильно, чтобы беспокоиться о нем. И иногда наша искренняя забота может быть зловещим предзнаменованием.
Она беззлобно усмехнулась.
Александра понятия не имела, что хотела сказать этим Элис.
— Кроме того, любовь может быть такой нетерпеливой! — с озорством воскликнула Ариэлла. — Что ж, теперь мы наконец-то во всем разобрались.
Она поднялась с дивана.
— Пойдемте с нами! Мы собираемся в город, я хочу купить перчатки, а Элис нужна одежда для ребенка. Вы можете сопроводить нас — уверена, обязательно найдется то, что вы захотите приобрести. И не переживайте о том, что мы можем наткнуться на кого-нибудь из этих подлых шакалов-сплетников, — мы тут же прогоним их, чтобы они вам не досаждали.
— А еще лучше, — подхватила Элис, — мы отправим наших обидчиков к Стивену, и он быстро с ними разберется!
Крепко задумавшись, Александра до боли прикусила губу. Судя по всему, у нее только что появились две замечательные, верные подруги.
Александра быстро спускалась по лестнице, надеясь увидеть Стивена прежде, чем он с головой уйдет в свои каждодневные заботы. Элис и Ариэлла накануне допоздна развлекали свою новую подругу — она даже опоздала к ужину, вернувшись домой в половине десятого. Стивен сидел в кабинете, читая контракты, он специально задержался с ужином до ее возвращения. Герцог, казалось, был очень доволен тем, что Александра провела день с этими двумя леди, — он отказался выслушивать ее извинения за опоздание. А потом они просто забыли об ужине. Стивен заключил Александру в объятия, и они занялись любовью прямо на ковре, у камина.
В конце концов, они направились наверх, в постель, и этим утром Александра проспала. Было уже половина одиннадцатого. Она понеслась через холл, заметив, что Стивен показался в коридоре. И уже не в первый раз они столкнулись, Александра чуть не упала, но возлюбленный вовремя подхватил ее и помог восстановить равновесие.
Она не возражала, когда Стивен притянул ее ближе.
— Мы почти не поговорили вчера вечером, и я боялась, что ты уйдешь еще до того, как я спущусь вниз, — поспешила объяснить Александра.
Рука Стивена скользнула по ее шее и небрежно заколотым волосам.
— Вчера вечером я был не в настроении вести беседы — кому, как не тебе, знать об этом.
Александра залилась краской. Он казался таким нежным, таким влюбленным…
— Я собиралась послать записку, предупредить, что задержусь. Я не хотела, чтобы ты ждал меня — и пропустил ужин. Мне очень жаль, Стивен.
Он лениво, расслабленно улыбнулся:
— Я ведь уже сказал, что не возражаю против подобных прогулок, а я всегда говорю то, что думаю. В сущности, я очень рад, что Элис и Ариэлла вытащили тебя из дома. Ты так и не рассказала, хорошо ли провела день?
Александра кивнула:
— Я ничего не купила, но помогла Элис выбрать вещи для ее будущего ребенка. — Она вдруг запнулась, невольно упомянув опасную тему.
Стивен пристально посмотрел на нее.
Александра встревожилась. Стоило чему-то подобному опрометчиво сорваться с языка, как у нее тут же возникало отчетливое ощущение того, что герцог знает о беременности. Но если бы Стивен на самом деле знал о ребенке, он наверняка затеял бы непростой разговор и упрекнул ее в коварстве — Александра нисколько не сомневалась в этом.
Стивен нарушил повисшее напряженное молчание:
— К тебе отнеслись с должным уважением?
Этот вопрос заставил Александру вздохнуть с облегчением — они миновали трудную тему.
— Владельцы магазина обращались со мной как с королевой, Стивен.
Он расплылся в довольной улыбке:
— Тогда, возможно, ты станешь чаще бывать на людях. А почему ты ничего не купила? Неужели тебе ничего не понравилось?
Александра привычным жестом прикусила губу. Ну как она могла признаться Стивену, что ей просто неудобно было пользоваться его кредитом?
Он еще крепче сжал ее в объятиях.
— Я так и думал. Мне бы доставило большое удовольствие, Александра, если бы ты отправилась за покупками. Фактически я был бы очень рад, если бы ты потратила на себя внушительную сумму.
Она невольно улыбнулась любимому:
— Уверена, ты был бы рад.
— Конечно, — прошептал он и добавил: — Пойдем со мной в кабинет.
Ярко-синие глаза смотрели сейчас так нежно, что Александра подумала: Стивен хочет снова заняться с ней любовью в своем кабинете, при ярком свете позднего утра. Но мгновение спустя он уже возился с запертым ящиком стола. Справившись с замком, герцог выпрямился и обернулся к Александре, сжимая что-то в руке:
— Мне очень приятно преподнести тебе это, Александра.
Стивен держал на ладони бархатный футляр для ювелирных украшений. Он открыл коробку, и перед Александрой предстал браслет с бриллиантами. Сначала она подумала, что это было то самое украшение, которое Клервуд так настойчиво пытался подарить после их встречи на балу в Херрингтон-Холл. Но он вынул сверкающее великолепие из футляра, и Александра поняла, что это был совсем другой браслет — еще более великолепный и дорогой. Ее глаза изумленно распахнулись.
— Я хочу, чтобы это было у тебя, — не терпящим возражений тоном сказал Стивен и, приблизившись к Александре, положил украшение на ее запястье.
Александра не сразу очнулась от потрясения: она в жизни не видела таких огромных бриллиантов!
— Стивен… как я могу принять это?
— Можешь — и примешь, — твердо сказал он, застегивая браслет, и заглянул ей в глаза. — Это — знак моей привязанности, моего восхищения, моего уважения.
У Александры перехватило дыхание, слезы наполнили ее глаза. Стивен нежно поднял ее подбородок.
— Не забывай, я всегда говорю то, что думаю.
Александра дрожала, и слезы струились по ее лицу. Это была не циничная плата за оказанные услуги — это был знак его привязанности. И он восхищался ею. Уважал ее.
— Я уже люблю этот браслет, — прошептала она, хотя сейчас отчаянно хотелось сказать другое: «Я люблю тебя».
Стивен расплылся в улыбке и, все еще удерживая Александру за подбородок, склонился к ней и медленно, с нежностью коснулся губами ее губ.
— Похоже, ты превращаешь меня в неприлично довольного мужчину.
Она была так тронута, что не могла произнести ни слова.
Стивен вдруг посмотрел мимо нее, в сторону окна. Александра проследила за направлением его взгляда — и увидела у дома старую, видавшую виды карету, запряженную Эбени.
— Мои сестры наконец-то приехали в гости!
Стивен приобнял Александру и снова одарил ее поцелуем.
— Уговори их остаться на обед. Увидимся позже.
— Нет, подожди! — Она сжала прекрасное лицо возлюбленного в ладонях, и он снова прильнул к ее губам, на сей раз горячо, страстно. — Я не заслуживаю таких драгоценностей. Но этот браслет мне нравится!
Стивен улыбнулся:
— Иди встречай сестер. Наслаждайся приятной компанией!
Но она едва ли слышала его напутствие. Вырвавшись из объятий, Александра приподняла длинные юбки и поспешила к входной двери. Она промчалась через весь дом так стремительно, как только могла, и ворвалась в холл, когда Оливия и Кори передавали слуге свои пальто. Заметив впорхнувшую Александру, девочки вскрикнули от радости и повисли у нее на шее. Слезы счастья засверкали в глазах старшей сестры.
— Я так по вас скучала!
— Мы тоже скучали по тебе! — отозвалась Кори, еще сильнее стискивая ее в объятиях. — Какая ты элегантная! Только посмотрите на это платье!
И тут младшая сестра заметила браслет:
— О, Александра!
— Герцог подарил мне это в знак его привязанности и уважения, — с усилием произнесла она.
Оливия крепко сжимала руки Александры, глаза средней сестры были круглыми от изумления.
— Этот браслет великолепен — а ты такая красивая! Ты ослепительна, вся сияешь — как никогда прежде. — Проницательный взор Оливии встретился со взглядом Александры.
— Вряд ли я изменилась, — ответила та, густо покраснев. Глаза все еще не просохли от слез. Александра действительно была теперь совершенно другой женщиной — и они с Оливией знали это.
— Он замечательно к тебе относится, не так ли? Ты такая счастливая — я вижу это по твоим глазам, — мягко сказала Оливия.
Александра ласково потрепала ее по щеке, а Кори принялась рассказывать:
— Герцог приезжал в Эджмонт-Уэй. Он осадил отца и выдвинул ему ряд требований, указав, чего тот никогда не должен делать — в том числе грубо обращаться с тобой!
Ошеломленная, Александра чуть не задохнулась. Оливия погладила ее по руке.
— Клервуд выделил нам щедрое ежемесячное содержание. Наша кладовая ломится от продуктов, в стойле полно сена, и мы заказали по нескольку новых платьев.
Александра вздрогнула. Неужели Стивен сделал все это для ее семьи?
— Он — хороший человек, не так ли? — спросила Кори, пронзив старшую сестру испытующим взглядом. — Он должен очень сильно любить тебя, чтобы так хорошо заботиться о нас, чтобы привести в чувство отца — и подарить тебе такой потрясающий браслет.
Александра застыла на месте. А что, если Стивен и правда любит ее? Возможно ли это? В ушах зазвучали его слова: «Это — знак моей привязанности, моего восхищения, моего уважения». Она затрепетала.
— Он очень щедр по природе, — с трудом выжала из себя Александра и, с усилием глотнув, произнесла: — Думаю, он испытывает ко мне нежные чувства.
— Нежные чувства? — эхом отозвалась Кори, и они с Оливией многозначительно переглянулись. Александра тут же поняла, что у сестер появилась какая-то тайна.
Оливия тихо спросила:
— Ты влюблена в него?
Александра перехватила проницательный взгляд средней сестры: что-то здесь явно было не так.
— Что такое? Что-то произошло? Я ведь вижу, что вы что-то скрываете!
Сестры снова переглянулись, но на этот раз даже импульсивная Кори крепко держала язык за зубами.
После долгой, томительной паузы Оливия решилась:
— Оуэн в городе, Александра. Он заезжал к нам вчера — разыскивает тебя.
