Глава 20
— Дорогая?
Элеонора в кожаных перчатках работала в теплице графини. День был промозглый, но здесь было тепло, даже жарко. В легком платье, лишь набросив на плечи шерстяную шаль, она занималась пересадкой редких видов роз. Раньше Эль не имела склонности к работе в саду, но в последний месяц теплица стала ее убежищем, там она могла побыть в одиночестве.
— Дорогая? — позвал снова Питер, в голосе его звучала неуверенность.
Она не оборачивалась, зная, что он стоит на пороге. Все прошедшие тридцать два дня и шесть часов с того момента, как она рассталась с Шоном в форте Килрейвен, жених относился к ней с большим уважением и осторожностью, так бережно, как будто она могла сломаться от неосторожного слова или громкого голоса. Эль провела почти все дни здесь, в теплице, но когда погода позволяла, надевала рубашку и бриджи Шона и носилась верхом по холмам на самом диком жеребце. Она поздно вставала и рано ложилась. Спала в обнимку с рубашкой Шона. До сих пор никаких вестей не поступало из Лондона — ни от отца, ни от лорда Гендредона.
Она глубоко вздохнула и, прежде чем обернуться, старательно сложила губы в улыбку. Потом отложила садовый скребок.
— Привет, Питер, — обернувшись, заговорила она, — я опять забыла о времени? — Это была хитрость, она прекрасно знала, который час. Маленькие карманные часы всегда были с ней, она знала до минут, сколько прошло времени с последнего свидания с Шоном.
Она сама не отдавала себе отчета, зачем это делает, ведь Шон ясно дал понять, что они больше не увидятся. Иногда с трудом она удерживалась от порыва выбежать из теплицы, сесть на первую же лошадь и мчаться в форт. И умолять его снова и снова.
Питер с улыбкой приблизился, прикрыв за собой дверь в теплицу. И сразу капли пота выступили на его лице.
— Я еду в Лимерик с Рексом. Тебе что-нибудь нужно?
— Разве что книгу, — солгала она, потому что никогда не имела достаточно терпения для чтения, впрочем, как и для работы в саду. Но, запершись у себя в комнате и не выходя оттуда часами, притворялась, что читает запоем. У нее накопилась внушительная стопка книг на прикроватном столике, ни разу не раскрытых. Об этом знал Рекс, как-то утром он неожиданно зашел к ней, когда все думали, что она увлечена чтением, и нашел ее у окна, она смотрела вдаль. Он сразу увидел, что все книги не тронуты. Он сделал вид, что ничего не заметил, спросив совета по найму новой домоправительницы у себя в имении. Эль знала, что брат зашел, чтобы ее немного отвлечь, он, как и все, беспокоился за ее рассудок.
Питер смотрел на нее испытующе.
— Как дела в оранжерее?
— Прекрасно. — Она показала на плоды своей деятельности.
Чтение требовало умственной сосредоточенности, а здесь монотонный физический труд, и это ее устраивало больше.
— Желаю провести хорошо время в городе, Питер.
— Мы там пообедаем. — Он взял ее руку в грязной перчатке, как будто собираясь поднести к губам. Но вместо этого легонько поцеловал в щеку. — Элеонора, мне больно видеть тебя такой, — неожиданно вырвалось у него. — Тебе не кажется, что ждать вестей о брате, находясь все время здесь, в полном одиночестве, не лучшая идея? Ты изводишь себя. Может быть, нам отправиться в Чаттон? Клифф не откажется отвезти нас туда.
Клифф был все еще здесь. Она знала, что он не покинет страну, пока Шон не получит помилования. А если помилования не последует, Клифф устроит ему побег и увезет отсюда в далекие страны. Девлин, Рекс и Клифф несколько раз собирались и втайне строили планы по освобождению Шона при худшем варианте. Сейчас Девлин был в Лондоне, поднимая свои связи в адмиралтействе.
— Я не могу уехать, — сказала она твердо. — Если бы твой брат попал в такую беду, как Шон, ты вряд ли оставил бы его.
Питер стал серьезен.
— Ты права, разумеется. Но дело затянулось надолго. Ни одной весточки от моего отца, за все время мы получили лишь короткую записку от графа, он пишет, что надеется на лучший исход дела. Я начинаю беспокоиться, дорогая.
— Наши отцы вместе — это большая сила. Они не могут потерпеть поражение, — сказала она твердо. — И еще там же сейчас и Девлин, а он все-таки герой морских сражений.
— Ты пытаешься сохранять надежду. Но я не могу больше видеть, как ты переживаешь, Элеонора.
Главное, чтобы он не догадался об истинной причине ее страданий.
— Вот увидишь, скоро мы узнаем, что все у них получилось.
— Ты такая героическая женщина, я восхищаюсь тобой. Главное, Клифф разыскал Флинна, свидетеля той ужасной ночи.
Две недели назад торжествующий Клифф привез в Адер Флинна. Весть об этом немедленно была отправлена в Лондон графу.
— Скоро папа появится с хорошими новостями, — снова сказала она.
Питер повернул ее к себе, взял за плечи и заставил взглянуть ему в глаза.
— Я бы хотел хоть немного развеселить тебя. Как я могу это сделать?
— Привези мне новый роман, — натянуто улыбнулась она, — это меня развлечет.
Он отвернулся, но она успела заметить печаль в его глазах. Может быть, Питер подозревает правду? Что она переживает из-за того, что потеряла надежду на любовь Шона? Она старалась казаться общительной, быть с ним приветливой, подбирать слова и быть осторожной, но ее искусственные улыбки мало кого могли обмануть. Она так старательно изображала веселость, когда первая смеялась каждой шутке Питера.
— Увидимся за ужином. — И он направился к выходу. Она вдруг окликнула его и, повинуясь порыву, догнала.
— Спасибо тебе за понимание и доброту. — Она была искренна сейчас. — Прости, что я не могу быть веселой.
Он притянул ее к себе. Элеонора от неожиданности замерла, он не проявлял таких эмоций после ее возвращения.
— Я всего лишь хочу увидеть искру жизни в твоих глазах.
Она заметно напряглась, но сохраняла спокойствие.
— Я снова стану прежней, как только узнаю, что Шон освобожден.
Он вопросительно заглянул ей в глаза, и она увидела там ожидание. Сердце тревожно забилось.
— Наши отцы добьются его освобождения. Элеонора? — шепнул он.
Это было неизбежно. Все равно после получения амнистии они поженятся, и в ту же ночь она разделит с ним постель. Она постарается не разочаровать его, оправдать ожидания, ведь он заслуживал большего. Возможно, со временем она сможет дать ему больше, чем уважение и дружба. Станет ему идеальной женой, она так решила. Но мысли сразу перескочили на Шона. Может быть, когда-нибудь Шон вернется в Аскитон и они смогут заново собрать осколки прошлой жизни, когда они станут старше и виски покроются сединой. Тогда они наконец снова станут близкими друзьями.
Питер коснулся губами ее губ, и она вернулась в реальность. Она напомнила, что должна гнать подобные мысли, как несбыточные мечты. И, улыбнувшись, подарила Питеру неуверенный поцелуй.
— Не знаю, должен ли я поступать так, но…
— Ты имеешь право, ведь скоро мы поженимся. — Она закрыла глаза и ждала другого поцелуя, а дождавшись, постаралась ответить более убедительно.
Он отступил назад, вид у него был ошеломленный и взволнованный, потом коснулся ее щеки.
— Ты так красива, даже с руками по локоть в земле. До вечера, дорогая.
Она сохраняла улыбку, пока он уходил. Потом начала дрожать. Села на каменную скамью. Виски ломило болью, колени ослабли. Когда-то его поцелуи трогали ее, сейчас она с трудом вынесла их, как пытку. Как она собирается выносить его ласки после свадьбы?
Послышался знакомый смешок, не от двери, а из-за большой пальмы. Там стоял Клифф, он вошел из задней двери, очевидно, во время поцелуя. На нем был красивый голубой камзол с серебряным поясом, он выглядел франтом даже дома. Но, несмотря на одежду джентльмена, от него исходила опасность, как от пирата, претендующего выглядеть как человек из общества. Впечатление усиливалось от рукоятки кинжала, заткнутого за пояс, с ним Клифф никогда не расставался.
Элеонора вскочила. Каждый день кто-нибудь из членов семьи ездил в Килрейвен навестить Шона. Все, кроме нее. Братья потом рассказывали о нем, разумеется, наедине. Она протянула руки:
— Ну что, как он?
— Почему ты так разволновалась? Что с тобой? — Он поднял брови.
— Ты был у Шона?
— Нет. Сегодня поехали графиня и Лиззи, они еще не вернулись.
Она испытала разочарование, хотя знала, что не услышит ничего нового. Шон все еще испытывал приступы клаустрофобии, но они становились все реже, он научился контролировать себя. Братья ее убеждали, что он не впал в уныние и переносит заключение стойко. Эль была уверена, что они ее обманывают или Шон просто смирился с мыслью окончить жизнь на виселице.
Клифф положил руку на плечо сестры.
— Если ты не можешь даже как следует поцеловать жениха, как ты собираешься завести с ним детей? — мягко спросил он.
Она вспыхнула:
— Так живет большинство женщин.
— Значит, ты теперь стала светской женщиной? Любишь одного, выходишь за другого?
— Все уже знают об этом.
Теперь он слегка смутился. Ее отношения с Шоном были запретной темой, все старательно избегали ее касаться. И вдруг выпалил:
— Он признался мне, Элеонора. Я знаю все, что произошло между вами. Я его чуть не придушил.
— Меня не надо защищать, это он нуждается в защите.
— Я защищаю твою честь, и ты это понимаешь прекрасно, не хуже меня. Вот я и хочу обсудить эту щекотливую тему, уловив подходящий момент.
Она взглянула на дверь теплицы и, хотя Питер давно ушел, понизила голос:
— Я ни о чем не жалею, я отдала Шону сердце и душу много лет назад и никогда не отступлю. Я знаю, ты не одобряешь того, что происходило между нами в Корке, но мне все равно. Знай, если бы можно было вернуться в прошлое, я поступила бы так же.
Он сложил руки на широкой, мощной груди.
— Что, если ты беременна?
Сердце у нее упало.
— Не думаю.
Он поднял брови. Она вспыхнула возмущенно.
— Это становится неприличным, ты слишком много себе позволяешь.
Но правда была в том, что у нее была задержка месячных, но она отметала возможность беременности, слишком много проблем свалилось на ее плечи, не хватало только этой. Пока ее волновало только одно — судьба Шона.
Клифф сверлил ее взглядом и ждал ответа.
Она почувствовала, что краснеет еще больше, отвернулась, но он схватил ее за руку.
— Так у тебя есть подозрения? Ты действительно ждешь от него ребенка?
Она стала пунцовой под его пронзительным взглядом.
— Ты что, даже не думала об этом?
Она вырвалась:
— Мне сейчас не до этого.
В ее голосе звучала неуверенность. Она знала, что будет счастлива носить ребенка Шона и произвести его на свет. Если она беременна, ей придется сказать Питеру правду, а что будет дальше, неизвестно. Сомневалась, что Питер простит ее и вряд ли захочет воспитывать ребенка от другого как своего собственного. Что касается Шона, он ясно дал понять, что, получив свободу, покинет страну. Поэтому она предпочитает, чтобы ребенка воспитал и вырастил Питер.
— Тебе лучше начать прямо сейчас думать об этом, — заметил Клифф.
И вдруг ее осенило у него есть новости о Шоне! Эль вцепилась в его рукав.
— Что?! Говори, что ты пришел мне сообщить? — Она вдруг побледнела и пошатнулась.
Он обнял ее, поддерживая.
— У меня новости, Элеонора. — Улыбка появилась на его губах, и вместе с ней у нее появилась надежда. — Корабль Девлина приближается к берегу, и на нем подняты сигнальные флаги. Граф с ним, и они везут помилование для Шона.
Шон больше не боялся сна. С тех пор как его заперли второй раз, он нашел в нем союзника Невероятно, но он больше не видел кошмаров. Он засыпал, и если сны посещали — это были приятные картины, воспоминания из детства и юности. Босая Эль бежит по лужайке в Адере. Вечер в Аскитоне, они вместе работают, восстанавливая сожженное имение. Во сне он любовался ее красотой и не мог понять, почему был так слеп раньше. Видел отрывки из полных отчаяния и страсти любовных сцен в Корке.
— О'Нил!
Шон сквозь сон услышал свое имя, но не хотел просыпаться, потому что в этот момент видел Эль в расцвете своей женской красоты, когда он не смог устоять против искушения, так хороша она была. Но даже во сне почувствовал, что произошла перемена в его судьбе. Последний месяц его семья была полна надежд, но он не мог позволить себе такой роскоши.
— О'Нил!
Он неохотно открыл глаза и окончательно проснулся. Перед ним возник капитан Броули, рядом с ним стоял Девлин. Вопреки обыкновению, их не разделяла решетка, они вошли в подвал. Шон не видел брата с тех пор, как тот отбыл в Лондон хлопотать о его помиловании. Он понял, что время пришло. Взглянул вопросительно на брата и увидел широкую улыбку.
— О боже, неужели они смогли?
— Вы помилованы, — произнес Броули.
Шон смотрел непонимающим взглядом.
— Пришла официальная бумага — вы свободны, — прибавил молодой офицер и пожал ему руку.
Шон снова взглянул на Девлина.
— Это правда. — Девлин обнял его и крепко прижал к себе.
— Поздравляю.
Он свободен. Его не повесят. Господи, он будет жить! Надо скорее сказать Эль!
— Все наши ждут тебя в приемной. — Девлин хлопнул его по плечу. — Отпразднуем сегодня!
Шон был так ошеломлен, что не верил в происходящее. Но брат уже тащил его за руку по коридору, и вот перед ним мать, граф, они плакали и улыбались одновременно. Тирелл и Лиззи, Вирджиния, Рекс и Клифф. Все смеялись, плакали, и Шон вдруг понял, что Эль здесь нет.
Эль не пришла.
Мэри с криком припала к нему, он обнимал мать, но думал только об Эль. Шок постепенно проходил, он вновь возвращался к реальным обстоятельствам. Она и не могла прийти. Она с Синклером. Они уже поженились? Последний месяц он ни разу не спрашивал о ней.
— Шон, я молилась за тебя каждый день. — Графиня держала в ладонях лицо сына. — Какой ты худой! Ты вернешься в Адер? Прошу тебя.
Он хотел протянуть руку графу, но тот обнял его и сказал:
— Добро пожаловать домой, сын. — Глаза его увлажнились.
— Спасибо, отец. Спасибо за все, что ты сделал для меня.
Граф взял его руку и не отпускал.
— Ты мой сын. Я бы отдал жизнь за тебя, Шон. Но я не добился бы ничего без Гендредона. Мои мольбы не слышали.
Шон понял. Отец Питера получил прощение. Эль должна выполнить негласный договор.
— Тогда я обязан ему и Синклеру своей жизнью.
— Да, это так, — прямо ответил граф, — но впереди у тебя целая жизнь.
Какая радость будет от жизни, если в ней не будет Эль? И вспомнил, что сам хотел этого. Он повернулся к старшему сводному брату.
Тирелл выступил вперед:
— Хватит трагедии в нашей семье. Того, что было, с лихвой хватит на остаток наших дней. И давайте отпразднуем хорошенько сегодня.
Приблизился, прихрамывая, Рекс.
— Добро пожаловать обратно. — Он обнял его одной рукой.
Клифф с размаху ударил Шона по плечу.
— Ты прощен, — пробормотал он тихо.
Шон удивленно взглянул, не понимая.
— Тебе надо встретиться с Элеонорой, — добавил Клифф еще тише, чтобы услышал только Шон.
Шон был потрясен и терялся в догадках. Но тут подошла Лиззи, он наконец познакомился с женой Тирелла.
Он всем растерянно улыбался, потом умоляюще взглянул на Девлина.
— Пусть он проведет первую ночь на свободе в Аскитоне. Там и отпразднуем помилование и возвращение Шона. Мама, Эдвард? Погостите у нас пару дней? — предложил Девлин.
— Я буду счастлива. — Мэри взяла под руку мужа, тот согласно кивнул.
Шон посмотрел в широко открытое, без решеток, окно приемной. За окном был серенький ноябрьский день, несколько солдат прошли по двору. Но и во дворе не было Эль. Сколько еще он будет лгать самому себе, что рад ее замужеству с Синклером?
Праздник состоялся. Было выпито много бургундского и бренди тоже, и после полуночи, когда все разошлись по своим комнатам, Шон остался один в гостиной. Он сидел у камина, глядя на огонь и глубоко задумавшись.
Только сейчас приходило сознание, что он теперь свободный человек. Но не было радости на душе, только глубокая печаль и сожаления. Ему так хотелось увидеть Эль еще раз, но им нельзя встречаться до ее свадьбы, потому что он за себя не отвечает. Он обязан всем Синклеру.
Отец и сын ему подарили свободу и жизнь. Он не может пойти к Эль и сказать, что любит ее так, что не сможет жить без нее. Свадьба состоится через несколько дней, в этот уик-энд, лучше покинуть графство до этого события, не прощаясь с ней.
Тем более они уже попрощались месяц назад, в подвале форта.
Ты будешь всегда моим самым близким другом. Ты все для меня — моя душа, мое сердце.
Ее грустный образ встал перед ним, ему так захотелось обнять ее, утешить… Ему надо столько ей сказать… Увидеть ее всего один раз. Он должен сказать ей, что она — его вторая половина, лучшая, без нее теперь жизнь пуста и бесцветна.
Его охватила такая ярость, что он схватил со стола бутылку бренди и швырнул о стену. Он не может пойти к ней, потому что не доверяет самому себе, боится, что украдет невесту второй раз. Но проклятье! Он теперь человек чести, а не сбежавший преступник, он должен оставаться честным человеком, надо скорее покинуть Ирландию, возможно, через некоторое время Эль забудет его и обретет свое счастье с Синклером.
— Шон? — Девлин стоял в дверях. — Я тоже не мог уснуть.
Он вошел, взглянул на осколки бутылки, но ничего не сказал.
— Ты теперь свободен. Я знаю, что ты любишь Элеонору. Почему ты так поступаешь с ней?
Шон глухо произнес:
— Она совершила сделку с Синклером. Брак в обмен на мою жизнь.
И вдруг понял, о чем брат хочет сказать. Девлин прав. Зачем я это делаю? Он не может выносить даже мысль о ее браке с другим. Он всегда был ее героем, никому не дано права отнять у него Эль теперь, когда он понял, что не может без нее жить.
— Ты отменишь сделку, — спокойно заявил Девлин.
Шон уже шел к двери. Настал момент выяснения отношений с Синклером. Он обязан этому человеку, но не может отказаться от своего чувства, предать любовь всей своей жизни. У него теперь есть будущее, и он хочет, чтобы Эль была с ним.
— Возьми экипаж! — крикнул Девлин. — Идет дождь.
Шон не ответил, он был далеко.
