Глава 12
Эмилиан покачал головой:
– Мне не нужна твоя жалость, Ариэлла.
Она снова коснулась его лица.
– Я тебя вовсе не жалею. Сердце мое полно сострадания.
Дыхание его стало глубоким.
– Возвращайся завтра или послезавтра, когда придешь в чувство – и я тоже. Сейчас мое внимание тебе ни к чему.
Девушка напряглась, но сдаваться не собиралась.
– Я могу утешить тебя, – прошептала она. – Я хочу утешить тебя, Эмилиан.
– Я не нуждаюсь в твоем утешении! – парировал он, отворачиваясь от девушки и отходя от нее подальше. Она решила, что он уйдет совсем, но Эмилиан остановился на пороге и распахнул для нее дверь. – Доброй ночи.
Ариэлла не сдвинулась с места. Она не оставит его одного, особенно после того, что произошло.
Эмилиан резко закрыл дверь, так что задрожали стены, и воззрился на девушку жарким пронзительным взглядом.
– Ты одна из них, – предупредил он. – А я сегодня настроен далеко не дружелюбно.
Она ощутила раздражение.
– Нет! Это несправедливо! Я, конечно, не цыганка, но так же отличаюсь от gadjos , как и ты сам. Я на твоей стороне, Эмилиан.
– Очень хорошо, ты другая. Но это не значит, что я стану выказывать тебе повышенное внимание, и дружбы от меня ты не дождешься! Так почему ты все еще хочешь остаться со мной?
– Потому что не могу видеть тебя в таком состоянии… и потому, что начала понимать то, как ты живешь.
– Ничего ты не понимаешь!
– Я понимаю твой гнев и тоже негодую, – добавила она.
– Ну разумеется, ведь ты же так чертовски добра! – На лице его отразилось разочарование. – Ты выше всего этого.
Девушка вспомнила, как всего несколько часов назад он принимал в этой комнате посетителей, отчаянно страдая, но тем не менее изображая из себя английского джентльмена. Также она вспомнила, как вчера он, облаченный в смокинг, стоял на балу, бесконечно одинокий в толпе людей. Потом перед ее мысленным взором возник Нику, лежащий в шатре. Стеван хлопотал над пареньком, а Эмилиан находился неподалеку. Ариэлла увидела Джаэль, с перекошенным от ужаса лицом выбегающую из «Белого оленя». Наконец она представила Эмилиана, самозабвенно и страстно танцующего цыганский танец под усыпанным звездами небом.
Этот мужчина разрывался между двумя различными мирами. Несмотря на это, он спас Вудленд от полного краха, получил лучшее образование и перед лицом человеческой нетерпимости вел себя достойно и благородно. Но каждый день своей жизни он так или иначе страдал. Сегодняшний день был лишь одним из многих в бесконечной череде страха, ненависти и презрения.
Ариэлла подошла к Эмилиану, который смотрел на нее как завороженный, не в силах пошевелиться, и положила ему руки на плечи.
– Нет, я не выше этого, – чуть слышно произнесла она. – Я не выше тебя.
Она почувствовала, как сильно он дрожит.
– Это плохая идея, – грубо ответил Эмилиан. – Я очень зол и могу больно ранить тебя, если мы зайдем слишком далеко.
Привстав на цыпочки, девушка легонько коснулась губами его губ.
– Со мной все будет хорошо, – прошептала она.
Внезапно Эмилиан обнял девушку и крепко прижал ее к себе.
– Я не хотел бы причинить тебе боль, – хрипло признался он. – Но ты сама встала на моем пути.
– Да. Я хочу идти твоим путем.
– Ты говоришь серьезно?
Она кивнула.
Эмилиан опустил свои густые ресницы, и Ариэлле показалось, что на лице его промелькнуло облегчение. Он обнял ее за плечи.
– В таком случае я принимаю твое предложение , – низким голосом произнес он. – Даже если впоследствии мы оба об этом пожалеем.
Не дав ей возможности запротестовать, он медленно и чувственно потерся щекой о ее щеку, воспламеняя девушку.
– Ариэлла. – Словно боясь, что она вот-вот исчезнет, он опустил голову, ища ее губы. Когда уста их встретились, девушка замерла, ощущая, как в глубине ее тела нарастает волна напряжения, грозящая затопить ее целиком. Она вцепилась в Эмилиана и, прикрыв глаза, разомкнула губы, позволяя его языку войти.
Эмилиан издал сдавленный вздох, резкий и одновременно похожий на всхлипывание, и заключил Ариэллу в свои объятия. Не прерывая яростного, отчаянного поцелуя, он увлек девушку на диван. Взрыв страсти, смешанной с яростью и безысходностью, поразил ее, но она с радостью покорилась этому водовороту эмоций. Не успела она и глазом моргнуть, как оказалась лежащей на диване. Эмилиан опустился на нее, не отрываясь от ее губ.
Она с энтузиазмом отвечала на его поцелуй. Руки ее скользнули к нему под рубашку, и она стала царапать ногтями его грудь. Он застонал, раздвигая своими крепкими бедрами ее ноги. Завернув ее нижние юбки, он коснулся ее увлажненного трепещущего лона, заставив Ариэллу вскрикнуть.
Поцелуй становился все более глубоким и неистовым. Она отчаянно хваталась за Эмилиана, чувствуя приближение оргазма.
Эмилиан медленно вошел в нее и начал плавно двигаться, постепенно наращивая темп. В этот момент Ариэллу захлестнул взрыв наслаждения, и она отчаянно схватилась руками за Эмилиана, переживая восхитительный момент освобождения. Купаясь в ее радости, Эмилиан оторвался от губ Ариэллы и замер, не выходя из ее лона. Затем посмотрел ей в лицо.
Ариэлла чувствовала, что вот-вот разлетится на мелкие кусочки. Каждой клеточкой тела она ощущала охватившие Эмилиана страсть и страдание.
Он снова задвигался, и девушка едва могла выносить растущее внутри ее напряжение. Двигаясь, Эмилиан не переставал ласкать ее до тех пор, пока тело ее не взорвалось новым оргазмом. Издав резкий звук, он прижал ее согнутые в коленях ноги к талии и увеличил ритм толчков. Она застонала.
По телу Эмилиана прошла судорога, и он затих, распластавшись поверх Ариэллы, которая парила, будто во сне, в его объятиях. Эмилиан занимался с ней любовью. Она открыла глаза, ощущая, что до краев переполнена нежностью к нему. Он пристально взирал на нее. Коснувшись его щеки, Ариэлла улыбнулась ему. Они теперь любовники.
Эмилиан не улыбнулся в ответ, вместо этого он опустил ресницы, как делал всегда, когда хотел утаить от нее свои чувства. Девушка ненавидела эту его привычку.
Постепенно она осознала, где находится. Они лежали на узком и не очень удобном диване в библиотеке Вудленда, рискуя в любую минуту быть застигнутыми слугой. В действительности, если бы кто-то вошел мгновение назад, они даже не заметили бы этого. При этой ужасной мысли Ариэлла развеселилась, потому что находиться в объятиях Эмилиана было для нее высшим наслаждением. Она погладила его спину через ткань рубашки, купаясь в восхитительной неге, словно паря на облаке любви. Она ни о чем не сожалела. Ариэлла почувствовала, как напряглись мышцы Эмилиана под ее рукой. Он пошевелился.
Она знала, какой он ненасытный и выносливый любовник, поэтому ожидала, что он снова станет любить ее. Но им лучше всего перебраться в спальню, ведь ей нельзя рисковать быть разоблаченной.
– Сейчас ты чувствуешь себя лучше? – спросила она, поддразнивая его и вплетая пальцы в его длинные, до плеч, волосы.
Эмилиан сел.
– Да, – произнес он отстраненным тоном.
Забеспокоившись, Ариэлла поправила подол платья, прикрыв ноги, затем коснулась руки Эмилиана.
Он мрачно воззрился на нее:
– Уже половина шестого.
Девушка встревожилась. И о чем она только думала?
Она не была куртизанкой и не могла позволить себе роскошь посреди белого дня нежиться в объятиях любовника. Ее ждут дома. Времени на улыбки и выражение привязанности уже не осталось.
– Если ты немедленно тронешься в путь, то окажешься в Роуз-Хилл как раз к ужину.
Ариэлла вздрогнула. Эмилиан избегал ее взгляда, и девушке пришлось напомнить себе, что в их отношениях за последнее время произошла разительная перемена. Они больше не чужие друг другу, как прежде. И Эмилиан вовсе не воспользовался ею, это она сама решила утешить его древним как мир способом.
– Мы теперь любовники, – произнесла она, удивляясь тому, что слова ее прозвучали скорее как вопрос, а не как утверждение.
Эмилиан встал, отвернулся от нее и принялся приводить в порядок одежду.
– Хочешь объявить об этом во всеуслышание? – спокойным тоном, будто речь шла о погоде, поинтересовался он. Он все еще избегал смотреть ей в глаза.
Ариэлла напряглась:
– Разумеется, нет. Моя семья придет в ужас. Отец, Алексей и многочисленные дяди и кузены непременно попытаются убить тебя. – Она тоже встала с дивана, охваченная тревогой. – Почему ты вообще об этом заговорил?
– Я просто решил уточнить. Если ты пробудешь в моем доме еще дольше, то о нашей связи непременно станет известно. Главное достоинство храбрости – благоразумие, ты так не считаешь?
Ариэлла задумалась над его словами, но так и не поняла, что он имеет в виду.
Эмилиан тем временем направился в двери.
– Тебе нужно привести в порядок волосы, прежде чем отправиться домой. Я пришлю тебе горничную с гребнем и зеркалом.
Он снова отталкивает ее, другого объяснения его холодному и отстраненному поведению Ариэлла не видела.
– Подожди! – вскричала она.
Поколебавшись мгновение, он наконец посмотрел ей в лицо.
– Ненавижу, когда ты надеваешь маску абсолютного безразличия! – с жаром воскликнула девушка. – Прошу тебя, не делай так больше.
Эмилиан скрестил руки на груди.
– Тебе пора домой. А я отправляюсь навестить Нику.
Она почти уже позабыла о пареньке, лежащем в лагере.
– Я подожду. Хочу узнать, как он себя чувствует.
– Тебе нельзя ждать, – спокойно возразил Эмилиан. – Ты должна возвращаться домой.
Она вздохнула:
– Ты отталкиваешь меня?
– Зачем бы я стал это делать? – с издевкой произнес Эмилиан, начиная злиться. – Зачем отталкивать мою прекрасную любовницу-gadji ? Я же не дурак! К тому же ты сама провозгласила о нашей связи. Довольно необычной, конечно, но все же связи. Подобные отношения всегда постыдны, знаешь ли.
Уйти вот так, проведя вместе с ней на диване несколько минут, было не просто низко. Он мог бы выказать хоть капельку доброты к ней, чтобы сгладить горечь момента, хоть и предупредил, чтобы она не ждала проявлений привязанности. Неужели Эмилиану и правда все равно?
– Ты заслуживаешь гораздо большего, чем барахтанье второпях на диване, – ровным голосом произнес он, – и нам обоим это известно. – Эмилиан замер на пороге. – Я пробуду некоторое время в лагере, но пошлю кого-нибудь сообщить тебе о Нику, если это тебя успокоит.
Ариэлла обхватила себя руками за плечи.
Эмилиан с опаской взглянул на нее:
– Ты еще вернешься?
Она ответила не сразу:
– Думаю, да. Я не считаю тебя настолько безнравственным, чтобы запятнать себя заурядной интрижкой.
Для Ариэллы в их отношениях не было ничего заурядного. Так как же Эмилиан мог считать по-иному?
– Нам следовало бы оставить все так, как было прошлым вечером, – произнес он и, уже потянувшись к дверной ручке, добавил: – Я не стану препятствовать, если ты захочешь разорвать нашу связь.
Сказав это, он вышел из библиотеки, оставив Ариэллу в одиночестве.
И о чем она только думала?
Дело происходило на следующий день после инцидента с Нику, когда Ариэлла пыталась утешить Эмилиана в библиотеке Вудленда. Девушка сидела в карете рядом с кузиной и смотрела в окно. Внимание ее привлекла вывеска над дверью парикмахерской: «Джеймс Стоун, цирюльник и доктор».
– Почему мы здесь остановились? – спросила Марджери. – И зачем мы вообще поехали в город, если не за покупками и не пить чай?
Ариэлла сидела не шевелясь. Она едва слышала, что говорит ей кузина. Думала девушка вовсе не о Нику и не о докторе, а об Эмилиане, оставившем ее одну в библиотеке после того, как они занимались любовью. Разум Ариэллы пребывал в смятении. То, что она снова разделила ложе с Эмилианом, вчера вовсе не казалось ей безнравственным, но сегодня их связь предстала совсем в ином свете, даже несмотря на то, что она любила его.
Слишком поздно девушка осознала, что Эмилиан опять оказался прав. Им действительно следовало оставить все так, как было после бала у Симмонсов. Она должна была держаться подальше от объятий Эмилиана, преследуя лишь узы дружбы. Она была не из тех женщин, которые заезжают к мужчине на час или два, чтобы развлечься с ним в постели. Ариэлла не была настроена на исключительно плотские отношения, хоть и любила Эмилиана. Она сочла, что взаимопонимание, возникшее между ними на балу, со временем станет углубляться и развиваться, но Эмилиан не был в этом заинтересован, и теперь девушка со всей ясностью это осознала.
Она снова ощутила острый укол боли.
– Зачем тебе к доктору? – поинтересовалась Марджери, касаясь руки кузины.
Девушка сделала глубокий вдох.
– Вчера в цыганском таборе случился несчастный случай.
– О да, за ужином, на который ты, кстати, опоздала, ты только об этом и говорила. И расстроена ты была не меньше, чем сейчас. Я, однако, не думаю, что ты переживаешь из-за пострадавшего цыганского паренька.
Ариэлла напряглась:
– Упоминала ли я, что доктор так и не приехал?
– Упоминала, и не раз. – Взгляд Марджери сделался пронзительным. – А когда отец предложил тебе поехать с ним с Лондон, ты отказалась. Нам обеим отлично известно, что ты обожаешь город, а сельская жизнь кажется тебе скучной. Прежняя Ариэлла запрыгала бы от радости, заслышав о возможности хоть на несколько дней вырваться из Роуз-Хилл. Что с тобой такое творится? И что тебе нужно от доктора?
– Хочу сказать ему несколько слов, – ответила Ариэлла, протягивая руку к дверце кареты. Внезапно она замерла. – Все считают мое поведение странным, да?
– Да. Когда вчера сразу после ужина ты удалилась на покой, это также вызвало много подозрений.
Ариэлла расстроенно воззрилась на кузину.
Марджери сжала ее руку:
– Я думаю, что ты провела вчера вторую половину дня вовсе не с этой цыганкой Джаэль в таборе, а ездила в Вудленд повидаться с Сен-Ксавье.
– Члены семьи разделяют это мнение?
– Не знаю. Но Диана упомянула, как красиво вы с виконтом смотрелись, танцуя вместе на балу, и твой отец тут же вышел из комнаты. Не иначе, отправился поразмышлять над ее словами.
Ариэлла осознала, как удачно сложились обстоятельства и Клифф с Алексеем уехали в город по делам. Она не хотела бы, чтобы Эмилиан снова конфликтовал с ее отцом.
– Он опять причинил тебе боль, да? – укоризненно произнесла Марджери. – Отчего еще ты была бы столь печальна?
– Да, я ездила к нему вчера.
– И о чем ты только думала? – вскричала Марджери.
– Я все еще люблю его – больше, чем прежде, потому что теперь я понимаю его жизнь.
Марджери, казалось, вот-вот расплачется.
– Этот человек может быть обольстительным и очаровательным, когда захочет. Должно быть, ему несложно было соблазнить тебя. Ты самая доверчивая девушка из всех, кого я знаю. Ты, конечно, начитанна и образованна, но вот опыта общения с мужчинами у тебя нет. Я уверена, что ты сочинила какую-нибудь невероятную историю о Сен-Ксавье и сама же в нее поверила, но у меня имеются веские основания сомневаться в его характере! – проникновенно говорила Марджери. – Ну какой мужчина может лишить благородную даму невинности, а потом просто уйти, будто ничего не случилось?
Ариэлла напряглась:
– Он глубоко оскорблен, Марджери. Он как дикий зверь, посаженный в клетку. Разумеется, когда человек хочет приласкать зверя, тот в ответ кусается, потому что не знает иного поведения и от других ожидает лишь жестокости и оскорблений. Прошу тебя, не порицай Эмилиана!
– Да ты совсем лишилась рассудка! Этот человек богат и могуществен. Даже если о его происхождении и ходят слухи, что из этого? Это не дает ему права играть с тобой. И что еще за сравнение с диким зверем в клетке? Уж не думаешь ли ты завоевать его любовь, будучи с ним ласковой и периодически укладываясь к нему в постель? Ведь ты же с ним спишь, не так ли?
Ариэлла никогда еще не видела свою обычно спокойную кузину в таком волнении и гневе. Она колебалась с ответом, и Марджери тут же поняла, что не ошиблась в своих подозрениях.
– Так ты решилась на подобный шаг! Я едва борюсь с искушением рассказать обо всем твоему отцу и заставить Сен-Ксавье жениться на тебе.
Ариэлла схватила кузину за руку:
– Даже не думай об этом! Вынудив его жениться силой, вы ничего не добьетесь. Я выйду за него замуж, только если он признается мне в своей любви.
– Могу ли я убедить тебя держаться от него подальше? – спросила Марджери. – В противном случае ты уничтожишь свое доброе имя, я уж не говорю о душе и теле.
Ариэлла воззрилась на нее:
– Он нуждается во мне, и я не могу просто взять и отвернуться от него, ни сейчас, ни в будущем.
– Ты для него слишком хороша! – покраснев, вскричала Марджери.
Ариэлла не хотела продолжать этот спор.
– Я верю, что ты сохранишь мой секрет.
Кузина промолчала, и девушка открыла дверцу экипажа и вышла на улицу, не сводя глаз с вывески парикмахерской. Заглянув внутрь через окно, она увидела, что посетителей у Стоуна нет.
Уверенная в том, что кузина последует за ней, Ариэлла открыла дверь и услышала приветственный звон колокольчика. Из подсобки вышел Стоун, высокий крепкий мужчина. Он одарил посетительниц подобострастной улыбкой.
Ариэлла не улыбнулась в ответ.
– Мистер Стоун, я обратилась к вам за помощью вчера, приглашая в Вудленд, но вы отослали моего кучера, отказавшись приехать.
Он широко раскрыл глаза:
– Мисс де Уоренн, я был занят с пациентом. Очевидно, ваш кучер ввел вас в заблуждение.
– Джексон все прекрасно объяснил. – Ариэлла дрожала от душившего ее гнева. – Вы отказались приехать. Не ошибусь, если напомню, что вы ответили ему, что не станете лечить какого-то вшивого цыгана.
Стоун воззрился на девушку уже без улыбки:
– Да, я не лечу цыган, мисс де Уоренн, так же как и евреев и выходцев из Африки.
Она сделала глубокий вдох.
– Но это же низко!
Доктор пожал плечами:
– Мисс, я несколько раз приезжал в Роуз-Хилл и искренне восхищаюсь вашим отцом. Отправляйтесь домой, где вам и положено находиться. Когда вам потребуются мои услуги, я с радостью приеду в Роуз-Хилл.
– Моей семье никогда больше не потребуются ваши услуги! – вскричала девушка.
Марджери сжала ее руку:
– Нам пора идти.
– Нет! Моя мать была еврейкой, мистер Стоун, и своим заявлением вы нанесли оскорбление не только мне, но и моему отцу.
– Неудивительно, что вы любовница цыгана, – презрительно произнес он.
Мертвенно побледнев, Марджери выступила вперед, заслонив собой Ариэллу.
– Вы заплатите за эти слова! – гневно произнесла она, хватая кузину за руку и силой вытаскивая ее на улицу.
Некоторое время девушки в ужасе взирали друг на друга. Ариэлла не могла припомнить случая, когда кто-нибудь говорил с ней в таком тоне.
Дыхание ее было затруднено.
– Вот с такой ненавистью Эмилиану приходится жить каждый день, – сказала она.
Едва увидев печать де Уореннов, Эмилиан понял, что письмо от Ариэллы.
Открывая конверт дрожащими руками, он ощутил сковавшее его тело небывалое напряжение. Он сидел за своим столом в библиотеке. После их последней встречи в этой комнате Ариэлла больше к нему не приезжала. И его это не удивляло.
Со времени их последнего свидания минуло три дня – три бесконечных дня бесцельных скитаний по дому, заполненных сожалениями и чувством вины, мукой и беспокойством. Эмилиан был очень занят приготовлениями к отъезду, но Ариэлла каким-то непостижимым образом не шла у него из головы. Он намерен был отрицать свой интерес к ней, а также влечение и желание, понимая, что подобное поведение самое правильное в сложившейся ситуации. Эмилиан недоумевал, как ему удалось так быстро стать рабом страсти? Все эти три дня он только и думал, приедет или нет Ариэлла к нему снова. Внутренне он весь сжимался от напряжения и наконец решил, что ее ненависть к нему – лучшее в данной ситуации чувство. Хотя эта девушка была такой непредсказуемой.
Эмилиан очень сожалел, что не может быть другим человеком, достойным кавалером, джентльменом, способным дать ей дружбу, которой она так жаждала. Он сожалел и о том, что вел себя подчеркнуто холодно после их последнего свидания, но чего еще она ожидала? Едва угасли последние всплески страсти, на смену им пришло чувство вины. У него никогда не было любовницы, хотевшей от него чего-то большего, нежели любовные утехи.
Итак, Ариэлла в конце концов возненавидела его?
Понимая, что вместо того, чтобы приветствовать ее отказ, он страшится его, Эмилиан развернул письмо и принялся читать.
«Дорогой Эмилиан!
Надеюсь, что, читая это послание, ты пребываешь в добром расположении духа. Я беспокоюсь о здоровье Нику. Как он поживает? Я подумала, что тебе будет небезынтересно узнать, что я откровенно выразила свое недовольство доктору, хотя сомневаюсь, что мои слова возымеют хоть какой-то эффект и в будущем его поведение изменится. Он в действительности очень подлый человек, которому дела нет до блага человечества».
Эмилиан глазам своим не верил. Ариэлла отправилась к доктору и высказала ему все, что о нем думает? Она совсем выжила из ума? Он как наяву видел общественную реакцию на поступок девушки. Он продолжил чтение.
«Мои отец и брат на несколько дней уехали в Лондон, предоставив дам самим себе. Я очень рада делить компанию женщин моего семейства, особенно моей младшей сестры Дианы, с которой просто не могу наговориться. Надеюсь увлечь их всех моей нынешней страстью – поездкой в степи Монголии и к Великой Китайской стене».
Эмилиан рассмеялся и тут же замер, удивленный звуком, эхом отражающимся от стен в библиотеке. Да что с ним такое творится?
Сделав глубокий вдох, он дочитал письмо до конца.
«Увы, Диана больше заинтересована в поисках мужа и погоне за последними новинками моды, а Марджери всегда была примерной дочерью, и они обе отказываются покинуть родных на такое значительное время. Моя мачеха, однако, большая авантюристка, и она сказала, что готова с радостью поехать. Как только отец вернется, я намереваюсь поговорить с ним об этом».
Клифф де Уоренн, без сомнения, не позволит дочери пуститься в подобного рода авантюру. Сам Эмилиан никогда не был в этих отдаленных восточных землях, но и без того знал, как опасно двум женщинам пускаться в подобное путешествие. Насколько ему было известно, ни Монголию, ни Китай нельзя было считать цивилизованными странами.
«Спешу заверить, что ты всегда будешь желанным гостем в Роуз-Хилл. Я с радостью приму тебя, когда в следующий раз тебе случится проезжать через наши края».
Последние два предложения Эмилиан перечитал пять раз.
Ариэлла хочет, чтобы он нанес ей визит.
Одновременно и разгневанный, и удивленный, Эмилиан отбросил письмо. Когда уже она утратит веру в него? Когда, наконец, поймет, что, какой бы доброй и неунывающей она ни была, это не изменит того факта, что она принцесса-gadji , а он цыган-полукровка? Он совсем не подходит на роль ее кавалера! К тому же он и не хочет им становиться! И что вообще означают эти последние два предложения? Неужели Ариэлла до сих пор полагает, что дружба между ними возможна? Если так, то она глубоко заблуждалась, и их связь являлась тому подтверждением.
Эмилиан облокотился о рабочий стол. Он ожидал чего угодно, только не приглашения в Роуз-Хилл. Разумеется, он никогда туда не поедет.
Осознавала ли Ариэлла, что через несколько дней он тронется в путь вместе с kumpa’nia ? Эмилиан не помнил, упоминал ли он когда-либо ей об этом своем намерении.
Он с нетерпением ожидал поездки, вдруг осознав, как некомфортно ему будет продолжать вести ту жизнь, что он до сих пор вел в Вудленде, – жизнь англичанина. Навязчивое поведение Ариэллы ничуть не способствовало ослаблению его чувства вины и беспокойства. Это письмо внезапно сделало невозможным и дальше притворяться, что у него в жизни все хорошо. Эмилиан был почти уверен, что, отправившись в путь, он забудет о своей прошлой жизни, включая и Ариэллу. И так будет лучше для них обоих.
Ариэлла сидела на кушетке у окна своей спальни, пытаясь читать «Народную хартию» – политическую программу Френсиса Плейса. Если прежде она была бы очарована выдвигаемыми в программе требованиями, то сейчас ей не удавалось понять ни слова. Она очень скучала по Эмилиану и не могла думать ни о ком и ни о чем, кроме него. С тех пор как они последний раз виделись, минула почти неделя. Девушка очень хотела снова попытаться завязать с ним узы дружбы, но понимала, что совершит опрометчивый поступок, снова приехав к Эмилиану. Кроме того, он может неверно расценить подобный визит, и ей не в чем будет его упрекнуть, ведь она уже не раз делала то, что свет счел бы совершенно неподобающим поведением для молодой девушки.
Однако Ариэлла отлично понимала, что, если она сама не станет пытаться наладить с Эмилианом дружеские отношения, от него подобной инициативы она точно не дождется. Наконец она послала ему коротенькое письмо, заканчивающееся словами о том, чтобы он заезжал в Роуз-Хилл, если окажется неподалеку. Он не только не нанес ей визита, но и не потрудился даже написать ответ.
Последние несколько дней показались Ариэлле вечностью.
Она уже стала подумывать о том, чтобы самой отправиться к Эмилиану или, по крайней мере, навестить его сестру Джаэль и попросить ее помощи.
– Ариэлла!
Девушка с облегчением отложила памфлет в сторону.
Одного взгляда на стоящую в дверях ее комнаты Марджери хватило, чтобы понять, что что-то случилось.
– Что произошло?
Марджери была бледна и напряжена.
– У тебя посетитель – тот, кого я с большим удовольствием отослала бы прочь.
Ариэлла с трудом могла поверить, что пришел Эмилиан.
– Не смей этого делать! – вскричала она, вскакивая на ноги.
Марджери не сдвинулась с места, а Ариэлла стремглав бросилась к зеркалу. На ней было надето светлое платье с короткими рукавами. Девушка поправила лиф. Какой простой наряд. Открыв свою шкатулку с драгоценностями, она выбрала пару жемчужных сережек в форме слезы и трясущимися руками продела их в мочки ушей, затем надела на шею жемчужную камею, подвешенную на темной ленте. Так гораздо лучше. Она нанесла на кожу в ложбинке между грудей капельку духов и, наконец, стала вытаскивать из прически шпильки. Ему нравится, когда у нее распущены волосы.
– Что ты делаешь? – вскричала Марджери. – Ты же не можешь принимать посетителя, когда у тебя волосы распущены.
Ариэлла вынула последние шпильки и принялась расчесывать свои тугие локоны. Покончив с этим, она удовлетворенно произнесла:
– Я намерена ввести новую моду. Как я выгляжу?
– Как влюбленная женщина – или женщина, ожидающая любовника.
Ариэлла подошла к кузине и обняла ее.
– Не знаю, чего он хочет. Я послала ему письмо, но была уверена, что он не ответит. Боюсь даже надеяться!
– Я тоже смертельно боюсь, – ответила Марджери, выходя вслед за Ариэллой из комнаты.
Ариэлла поспешно сбежала по ступенькам, приподнимая юбки до лодыжек. Сделав глубокий вдох, она перешла на степенный шаг, расправила плечи и даже сумела улыбнуться спокойной, ясной улыбкой. Она сразу заметила Эмилиана, стоящего в синей гостиной. В руках он сжимал свой цилиндр. Эмилиан увидел девушку в то же самое мгновение, что и она его.
В темно-зеленом сюртуке с жилетом он выглядел очень по-английски, и это впечатление не портили даже волосы длиной до плеч. Эмилиан был самым красивым мужчиной, которого ей когда-либо приходилось видеть.
Он склонил голову в знак приветствия.
– Мисс де Уоренн, – вежливо произнес он. Он не улыбался, сверля девушку пронзительным взглядом, и держался подчеркнуто вежливо.
– Эмилиан, – произнесла она в ответ, ощущая сковавшее ее тело небывалое напряжение. Она всегда так остро реагирует на присутствие этого мужчины! – Какой сюрприз – очень приятный сюрприз. – Про себя девушка гадала, какова цель его визита?
Он сверкнул глазами в ее сторону.
– Я получил ваше приглашение, – произнес он официальным тоном, осознавая, что Марджери стоит в дверном проеме, намереваясь присутствовать при их встрече.
Ариэлла повернулась к кузине:
– Не могла бы ты оставить нас наедине?
Марджери явно была недовольна этой просьбой, но все же удалилась, оставив дверь раскрытой настежь. Ариэлла снова посмотрела на Эмилиана. Она едва могла дышать.
Он медленно всматривался в черты ее лица, будто пытаясь навсегда запечатлеть в памяти ее образ. Наконец он заговорил, тщательно подбирая слова:
– Ваше письмо явилось для меня полнейшей неожиданностью. Не думал, что вы когда-либо захотите принять меня.
Ариэлла удивилась:
– Я всегда вам рада.
Он нахмурился:
– Это слишком великодушно, даже для вас.
Ариэлле ненавистно было это притворство. Подойдя к двери, она захлопнула ее, а потом снова повернулась к Эмилиану:
– Ничего не изменилось. Я по-прежнему остаюсь твоим преданным другом, Эмилиан. В том, что недавно случилось, я виновата в той же степени, что и ты.
Он не отвел взгляд.
– Позволю себе не согласиться с тобой. Также хочу сообщить, что Нику уже лучше.
– Очень рада слышать! – просияв, вскричала девушка.
Губы его дрогнули, но тут же снова плотно сжались.
– Я глазам своим не поверил, когда прочел о твоем столкновении с доктором.
– Он этого заслуживал, Эмилиан. Мне было немного неловко, но я сделала то, что считала нужным.
Он продолжал пристально взирать на нее.
– Вот уж не думал, что для тебя хоть что-то может оказаться неловким.
Девушка улыбнулась:
– В твоих устах это высшая похвала.
– Таково и было мое намерение. – Глаза его, темные и пронзительные, всматривались в ее глаза. – Но я не хочу, чтобы ты сражалась в моих битвах, Ариэлла.
– Я сражаюсь в собственных битвах, причем постоянно, – ответила девушка. – Я горда своим независимым мышлением и считаю себя радикалом.
– О да, у тебя независимое мышление, и ты радикальна, да еще и эксцентрична вдобавок. – Улыбка его погасла. – Но ты скомпрометировала себя на балу, а потом и в столкновении с доктором. Тебе не нужно вступать в мир фанатизма и ненависти.
Ариэлла упрямо покачала головой:
– А теперь я позволю себе не согласиться с тобой. Я часть этого мира, Эмилиан, всего этого мира, включая и те тени, на которые мы обычно не обращаем внимания. Большинство людей притворяются, что этих теней не существует вовсе.
Повисла напряженная тишина. Выражение лица Эмилиана изменилось, как небо перед грозой.
– Я так рада, что ты нанес мне визит. Мне кажется, ждать дольше было бы не в моих силах, – чуть слышно произнесла девушка, отчаянно мечтая оказаться в его объятиях. Ей очень хотелось погладить его по лицу, стереть морщинки озабоченности, но она не посмела этого сделать.
– Мне не следовало потакать тебе, Ариэлла, – резко произнес Эмилиан. – Теперь меня переполняют гораздо более сильные сожаления, чем прежде.
– А вот у меня нет никаких сожалений! Вообще никаких! – расстроенно вскричала она.
– Значит, мы зашли в тупик. – Он нахмурился. – Ведь не хочешь же ты сказать, что согласна на заурядную любовную интрижку.
– Нет! Конечно же нет. Ты был прав – связь без дружбы и любви слишком примитивна для меня, – произнесла Ариэлла, гадая, слышит ли он, с какой силой бьется ее сердце.
– Я явился в твой дом по нескольким причинам. Во-первых, принести свои извинения. Возможно, ты и не сожалеешь ни о чем, но о себе я не могу сказать того же. – Выражение его лица чуть-чуть смягчилось. – Я совсем не желаю тебе такой участи – оказаться на моем пути, Ариэлла.
– Мне нечего тебе прощать, Эмилиан, – искренне ответила девушка. – «Оказаться на моем пути»! Ты говоришь так, будто ты – ураган.
Взгляды их встретились, и Эмилиан напрягся всем телом.
– Похоже, именно им я и стал, а ты – разрушение, которое я учинил, пробудившись ото сна.
Не так представляла себе Ариэлла их встречу. Его слова ужасно напоминали прощание.
– Что-то случилось, так ведь? Зачем ты на самом деле пришел?
– Я пришел попрощаться.
Едва эти слова сорвались с его уст, Ариэлла поняла, что уезжает он на очень долгий срок.
– Что ты имеешь в виду?
– Я отправляюсь на север с kumpa’nia , на границу с Шотландией, в местечко, где я родился. Не знаю, когда я вернусь назад, – добавил Эмилиан, – и вернусь ли вообще.
Ариэлла стояла как молнией пораженная.
– Что ты сказал? – вскричала Ариэлла. Она была шокирована подобным замечанием и практически раздавлена им. Он не может уехать! А как же их дружба, их отношения? – Но ты же виконт Сен-Ксавье! Что будет с Вудлендом?
– Я нанял управляющего. Сегодня он приступил к исполнению своих обязанностей. Слишком долго я был англичанином, – ровным голосом произнес он.
Ариэлла ушам своим не верила.
– Но ты и есть наполовину англичанин, Эмилиан!
– Эдмунд силой забрал меня у матери. И хотя я по собственной воле решил остаться с ним, теперь у меня появились большие сомнения в том, что выбор мой был верен.
– Большие сомнения! – эхом повторила девушка, ужаснувшись. Эмилиан намеревается уйти от наследства своего отца, от титула, от своей английской жизни – от нее , наконец, – и стать цыганом?
Она вспомнила их первую встречу, когда ошибочно приняла его за vaida . Он танцевал под звездным небом с такой страстью, на которую способен лишь истинный цыган. Их музыка была в его крови, потому что он являлся не только англичанином, но и цыганом.
Он принадлежал и табору тоже.
Но оставить позади целую жизнь?
Ариэлла без сил опустилась в кресло. Эмилиан не может уйти навсегда.
– Ты должен вернуться, – чуть слышно произнесла она, ощущая острую боль в груди. Он должен вернуться к ней.
– Разве мой отъезд не станет лучшим для всех решением? – серьезно спросил он. – Да ты только посмотри, сколько вреда я уже причинил. Ты найдешь своего прекрасного принца, Ариэлла.
– Ты и есть мой прекрасный принц! – вскричала она, заливаясь слезами. Ею овладела паника, и она порывисто вскочила на ноги, протягивая к Эмилиану руки.
– Ты убедила себя в этом. – Он не отстранился. – Но однажды ты поймешь, как глубоко заблуждалась. Поверь мне, настанет день, когда ты даже не вспомнишь моего имени.
Девушка понимала, что никогда не сможет его забыть.
– Когда я снова увижу тебя?
Он отрицательно покачал головой:
– Не знаю.
Она с силой схватила его за руки:
– Да как это вообще возможно? Я же люблю тебя!
– Не нужно, – резко произнес Эмилиан, высвобождая руки.
Ариэлла едва слышала его слова. Мысли ее метались в голове, как дикие звери в клетке.
– Ты уезжаешь прямо сейчас?
– Нет, завтра на рассвете.
– Я хочу провести ночь с тобой.
Глаза его расширились от удивления.
Ариэлла обхватила его лицо руками.
– Я же чувствую, что ты все еще хочешь меня. Люби меня этой ночью, Эмилиан. Дай мне что-то, что поможет мне продержаться до твоего возвращения.
Он замер. Дыхание его участилось.
– И чего ты этим добьешься? – произнес он, шокированный подобным заявлением.
– Мне нужно снова быть с тобой. Я не хочу, чтобы ты уезжал. Ты должен хотя бы подарить мне воспоминания, которые я смогу лелеять!
Ариэлла ощущала исходящую от него мужскую силу, чувствовала на себе его пылающий взгляд. Однако Эмилиан отрицательно покачал головой:
– Ты заслуживаешь большой любви и той дружбы, о которой непрестанно твердишь. Тебе вовсе не нужна связь, которая не приведет ни к чему хорошему.
Девушка лишилась дара речи. Итак, Эмилиан покидает Дербишир. Он бросает ее. Ну почему он отказывается видеть, что они вместе уже начали драгоценное судьбоносное путешествие?
– Не надо плакать, – хрипло произнес он. – Прошу тебя.
Подавив рыдание, Ариэлла бросилась в объятия Эмилиана, с готовностью распахнувшиеся для нее. Она тесно прижалась к нему, желая лишь об одном – простоять так целую вечность. Она ощущала дрожь его крепкого, мускулистого тела.
– Я снова причиняю тебе боль, – сказал он.
Девушка не в силах была вымолвить ни слова.
Еще мгновение его руки обнимали ее, затем Эмилиан отстранился и посмотрел на закрытую дверь гостиной:
– Твоя кузина, вероятно, поджидает в холле, не находя себе места от беспокойства.
Ариэлле было все равно. Ах, если бы только у нее достало мужества уйти с ним! Но тогда она потеряла бы остатки гордости. К тому же она знала, что он может отослать ее обратно.
– Ариэлла? – позвал Эмилиан.
Она не могла пошевелиться. Он развернулся и, направившись к дверям, распахнул их. В следующее мгновение он замер на месте. Ариэлла проследила направление его взгляда.
В холле Марджери разговаривала с Джеком Толлманом, хозяином постоялого двора «Белый олень».
Девушка поспешила к Эмилиану и увидела, как разительно переменилось его лицо.
– А этому что здесь нужно? – с угрозой в голосе произнес он.
– Я не знаю. Уверена, есть веская причина его прихода, – с сомнением в голосе произнесла она.
– Он здесь из-за меня. – Эмилиан решительно двинулся вперед, и Ариэлла поспешила за ним, гадая, что он имеет в виду.
Увидев их, Толлман коварно улыбнулся Эмилиану:
– Ваш дворецкий сказал, что вы здесь.
Всем стало ясно, что случилось что-то ужасное, непоправимое.
– И что тебе нужно от меня? – потребовал ответа Эмилиан.
Толлман ухмыльнулся:
– Мы решили, что вам будет интересно посмотреть на то, как мы вздернем конокрада.
