Глава 9
Аманда проснулась в постели де Уоренна. Она лежала не шелохнувшись, изумленная, ощущая, как шелковые простыни приятно, чувственно касаются обнаженного тела. «И что я делаю в его постели?» — зевая, подумала Аманда. И вдруг в памяти воскрес образ ее любовника, окутанного золотистым светом, который осыпал ее поцелуями и ласками.
Она резко села на кровати, сердце стремительно заколотилось. И тут она вспомнила шторм.
Аманда бросила взгляд в сторону открытых иллюминаторов, чтобы хоть немного сориентироваться во времени. На ярко-синем небе красовалось всего несколько белых кучевых облаков, и она поняла, что полдень давно миновал. Бросив взгляд вниз, Аманда увидела, что на ней надета не кружевная ночная рубашка, а мужская сорочка из тонкого льна. Она проглотила стоявший в горле комок, осознавая, что рубашка принадлежит де Уоренну.
Аманда попыталась восстановить в памяти все события прошедшего вечера. Прямо перед рассветом, промокшие насквозь и измотанные штормом, они вошли в капитанскую каюту. Аманда смутно помнила, как лежала в постели де Уоренна и разговаривала с ним, он стоял недалеко от изножья кровати. Ей никак не удавалось воскресить в памяти, что же произошло дальше, потому что все образы в ее сознании слились в единое расплывчатое пятно жарких поцелуев, нежных ласк и вспышки экстаза. Но во всех этих картинах присутствовал де Уоренн.
Неужели он занимался с ней любовью прошлой ночью? Или она всего лишь спала?
Так или иначе, но Аманда лежала в его кровати, одетая в его рубашку, а ее тело под тонкой тканью было полностью обнаженным — и это все не могло не привести ее к логичному умозаключению. Волнение охватило дочь пирата. Однако на ней не было синяков и прочих следов страсти. Аманда была уверена: обязательно что-то осталось бы, если бы они занимались любовью.
Она выскользнула из постели. Кто-то сложил за нее этот ужасный толстый кафтан, поставил рядом с кроватью сапоги. Ее одежды нигде не было: видимо, та еще не просохла и ее развесили сушиться. Аманда направилась к умывальнику, взяла мягкое полотенце и основательно протерла тело. Крови тоже не было.
Теперь ее накрыло волной разочарования. Аманда села, размышляя о том, что, если нет ни малейших следов крови, выходит, де Уоренн не занимался с ней любовью и она по-прежнему остается девственницей. Должно быть, Аманда все-таки спала, только на этот раз сон сильно отличался от ее привычных видений — он был таким ярким, сексуальным, полным чувственных тонкостей. Некоторые детали сновидения, которые Аманда могла вспомнить, были настолько отчетливыми и пылкими, что у нее перехватило дыхание.
Аманда с силой тряхнула головой, пытаясь хоть немного прояснить сознание. Она, может быть, и влюблена, но де Уоренн — явно не для нее. Он провел весь прошлый месяц, упорно доказывая это. Впрочем, объект ее нежных чувств явил и истинную честь — Аманда никогда прежде не встречала мужчину, способного на подобное благородство.
Хорошо, уже довольно поздно, и это был только сон. Она закончила водные процедуры, расчесала и заплела в косу волосы, надела свой ненавистный кафтан поверх рубашки де Уоренна. Дочь пирата спрашивала себя, может ли теперь с полным правом присвоить эту льняную сорочку.
Стоило Аманде выйти из каюты, как она увидела капитана. Он стоял в компании Алекси на квартердеке, сосредоточенно глядя на расположенный там компас. Похоже, он давал сыну урок навигации.
Аманда смотрела на де Уоренна во все глаза, восхищаясь тем, как солнечные лучи сияют в его выгоревших волосах, любовалась шириной его плеч, сильными линиями бедер. Она начала припоминать ночь, которую провела вместе с ним, то, как они вместе противостояли шторму, и нестерпимая тоска только усилилась. Де Уоренн был великолепным, сильным, опытным капитаном — Аманда знала это всегда, а теперь еще и убедилась в этом лично. Она хотела этого мужчину так, что в душе все переворачивалось и болело.
— Мадемуазель Кэрр! — окликнул Мишель, обрадованный встречей с ученицей. Аманда повернулась, встревожившись. Сегодня она была явно не расположена к урокам, ей хотелось присоединиться к де Уоренну и его сыну.
— Добрый день, — с большой неохотой протянула Аманда.
— Добрый день, — с поклоном отозвался француз. Он ждал, когда ученица приступит к занятиям.
Аманда вздохнула. После прошлой ночи у нее не было ни малейшего желания еще хоть когда-либо обучаться благородным манерам, достойным настоящей леди, — ей хотелось подняться на квартердек, к де Уоренну и Алекси… Она с силой ущипнула себя, пытаясь вернуться в реальность. Аманда находилась на пути в Лондон, и часы неуклонно тикали. Поведение дочери пирата едва ли напоминало манеры леди, и у нее оставалось все меньше времени, чтобы его улучшить.
— Мадемуазель? Ваш реверанс? Месье капитан выразился ясно: я должен ускорить программу вашего обучения, а вам нужно еще больше стараться. Шторм неожиданно помог нам, мы не сбились с курса и теперь опережаем график нашего плавания. Полагаю, это настоящее чудо. — Француз улыбнулся. — Мадемуазель?
Аманда сделала реверанс и сказала:
— Месье, я должна поговорить с де Уоренном.
Учитель кивнул:
— Если вы настаиваете, мисс Кэрр. Но, пожалуйста, поторопитесь.
— Спасибо, — отозвалась Аманда. И только потому, что ее душа тут же наполнилась радостью, она снова сделала реверанс. Дикарка помчалась прочь, на ходу сдирая ужасную юбку, сооруженную из кафтана.
— Идите спокойно, не бегите! — крикнул Мишель ей вслед. — Леди не бегают!
— Эта леди — бегает! — рассмеялась Аманда, оглянувшись через плечо.
Она еще не успела добежать до ступенек, ведущих на квартердек, когда де Уоренн обернулся в ее сторону. Он быстро улыбнулся своей подопечной — это была странная улыбка, которая, казалось, не отразилась в его синих глазах. Потом де Уоренн кивнул:
— Доброе утро, Аманда.
Она смутилась. Приветствие капитана выглядело осторожным, осмотрительным, почти отстраненным и сухим, и Аманда не понимала, в чем дело.
— Разрешите?
Он бросил на нее взгляд через плечо:
— Нет.
Аманда в изумлении смотрела на капитана. Он не позволяет ей присоединиться к нему? Но прошлой ночью, в шторм, они пережили столько, сколько многие не испытывают и за всю жизнь! Что-то в их отношениях изменилось за эту ненастную ночь: Аманда была уверена, что они стали настоящими товарищами по плаванию.
— Я не могу подойти?
— Сегодня у вас много занятий, Аманда, а уже почти закат — вы вряд ли успеете закончить свои уроки к полуночи, если не приметесь за них прямо сейчас. — Де Уоренн снова одарил ее странной, вымученной улыбкой. Потом его сверкающие синие глаза скользнули по Аманде, и он впился в нее цепким, проницательным взглядом.
— Разве мои занятия не могут подождать до завтра? — попробовала уговорить она, чувствуя, как сердце колотится от боли, вызванной крушением всех надежд.
— Почему? — мягко спросил капитан. — Вы не выглядите больной. Скорее наоборот: похоже, вы очень хорошо перенесли шторм. Как вы себя чувствуете?
В его вопросе был скрытый подтекст, который Дикарка не могла разгадать.
— Я чувствую себя прекрасно. — Она улыбнулась де Уоренну в надежде, что и он тепло улыбнется в ответ, как нередко делал.
Но он продолжал внимательно смотреть на Аманду:
— Вы хорошо спали?
Какие странные, однако, у него вопросы!
— Я спала замечательно, — ответила она и вдруг вспомнила о том, что проснулась в его рубашке. — Спасибо за то, что одолжили мне сухую одежду.
Аманда помедлила, не решаясь продолжить, но потом все же сказала:
— Не могу вспомнить, как надела рубашку, как уснула, да и вообще не помню ничего, кроме шторма и дождя.
«А еще этого яркого, пылкого сна», — добавила она уже про себя, решив, что никогда и никому не расскажет об этом, особенно де Уоренну.
Он долго смотрел на нее, потом пожал плечами.
Аманда озадаченно прикусила губу:
— Вы сердитесь на то, что я проспала?
— Нет. — Капитан снова не улыбнулся. — И все-таки стоит помнить о том, что мы не сбились с курса, и, по моим расчетам, опередим график на два-три дня. Если, конечно, не заштилеет. Так или иначе, но сейчас мне нужно вернуться к обучению Алекси.
Де Уоренн явно прогонял ее. Аманда встревожилась, ей показалось, будто его сильное тело и красивое лицо вдруг стали принадлежать какому-то холодному, отстраненному незнакомцу.
— Вы сердитесь на меня, — прошептала она. — Но я не знаю почему.
— С какой стати я должен на вас сердиться? — Теперь его глаза зажглись нетерпением, а он никогда прежде не проявлял подобного раздражения по отношению к ней. — У нас с вами есть договоренность, не забыли? Вы должны посвятить себя самосовершенствованию, в то время как я постараюсь сделать все возможное, чтобы организовать вашу встречу с матерью. И время у нас на исходе.
Аманда была подавлена. Она пыталась убедить себя, что де Уоренн не превратился в холодного, безразличного чужака, что их дружба по-прежнему существует. Может быть, он просто не отдохнул после долгой ночи, не оправился от усталости… Аманда медленно кивнула, не сводя взгляда с его лица.
— Хорошо. Понимаю. И вы правы. Если я хочу произвести хорошее впечатление на маму, вашу семью или кого-нибудь еще, мне предстоит еще очень много сделать за оставшиеся десять дней. — Сильный страх сжал ее живот. Как она сможет стать леди всего за десять дней?
Капитан немного поколебался и смягчился:
— Я верю в вас, Аманда.
Она с облегчением закрыла глаза, чувствуя, что он здесь, рядом — мужчина, которого она так любит и в котором так отчаянно нуждается. Аманда посмотрела ему в глаза.
— Когда я закончу все свои занятия, могу ли я присоединиться к вам на время ночной вахты? — В голосе Дикарки зазвучало страстное желание, которого она не смогла скрыть.
Лицо де Уоренна напряглось. А охваченная смятением Аманда осознала, что он собирается отказаться от ее общества.
— Леди не стоят в ночной вахте.
Она не верила своим ушам:
— Ну почему вы так поступаете?
— Потому что я начинаю думать, что уже достаточно потакал вашим своенравным манерам. Будет лучше, если вы полностью посвятите себя обучению манерам, достойным леди.
— Но именно этим я и занимаюсь! — задохнулась от возмущения Аманда. — Де Уоренн, пожалуйста! Я живу такими моментами, как прошлой ночью! Я люблю плавать под звездами, и вы знаете это. А сегодня вечером нас ждут ясные небеса и умеренный ветер. Это будет прекрасная ночь для путешествия…
Капитан вскинул руку, чтобы заставить Аманду замолчать.
— Как же вы будете учиться весь день, а потом стоять со мной на вахте полночи?
— Я смогу! — в отчаянии закричала она. — И если вы не позволите мне присутствовать на ночной вахте, тогда я, черт побери, не хочу быть леди!
Его лицо было непреклонным.
— Вы лишь вредите себе, если думаете, что можете сейчас увильнуть от своих занятий!
Дикарка сложила руки на груди.
— Если вы позволите мне присоединиться к вам, я буду учиться с удвоенным усердием, де Уоренн, клянусь вам! Если вы решите, что мои занятия в классной комнате страдают из-за ночного дежурства, я беспрекословно откажусь от вахты. Но до этих пор не наказывайте меня, ведь я так упорно пытаюсь делать то, о чем вы просили! — Она вдруг разразилась слезами. — Ведь мы с вами — товарищи по плаванию! И я знаю, что вы тоже понимаете это.
Побледнев, капитан вдохнул воздух ртом.
— Я и не пытался наказывать вас. Хорошо. До тех пор, пока вы будете поддерживать высокий уровень обучения, до тех пор, пока вы будете отличаться на своих занятиях, вы можете присоединяться ко мне.
У Аманды будто камень с души свалился. Переполненная счастьем, она схватилась за ограду палубы.
— Я стану лучшей ученицей, которую вы когда-либо видели!
Его лицо наконец-то смягчилось.
— Тогда, полагаю, не стоит и дальше откладывать занятия.
Аманда улыбнулась, сейчас ей хотелось броситься де Уоренну на шею и осыпать его поцелуями… Благоразумно передумав, она спрыгнула на палубу, что-то прокричав Мишелю.
Аманда торопилась на квартердек, где в одиночестве стоял за штурвалом де Уоренн — высоченный капитан буквально купался в свете звезд. Дочь пирата никогда еще не занималась с большим усердием, чем сегодня, она была измотана уроками, но все же отказывалась ложиться спать. Аманда жаждала провести еще одну ночь, плывя на этом восхитительном фрегате, слившись в единое целое с океаном и мужчиной, которого любила. В предвкушении этой ночной вахты она провела весь день.
Охваченная странным волнением, Аманда остановилась под квартердеком.
— Де Уоренн?
Капитан немного помедлил, прежде чем взглянуть на дочь пирата. Его взгляд скользнул куда-то мимо нее, далеко-далеко.
— Поднимайтесь.
«Он ведет себя странно», — подумала Аманда, потом взлетела по трем ступенькам наверх и остановилась рядом с де Уоренн ом, затаив дыхание. И тут же ощутила всю мощь его присутствия — а вместе с ней и исходящий от него пульсирующий жар. Аманда в волнении застыла на месте, остро осознавая завораживающую, гипнотическую силу этого человека.
«Должно быть, я сошла с ума», — пронеслось в ее голове. Она вдохнула влажный воздух ртом, но ночь пахла любимым мужчиной точно так же, как звездами и морем. Он наверняка должен чувствовать то же самое, что и она… Но если это так, почему же он не обернется к ней, не заключит в свои объятия? Или она ошибалась, принимая желаемое за действительное?
Аманда повернулась к де Уоренну, но не смогла выдавить из себя даже жалкое подобие улыбки. А он смотрел на Дикарку так пронзительно, что у нее перехватило дыхание. Спохватившись, капитан тут же отвел взгляд. Сбитая с толку, удивленная, Аманда отвернулась к бушприту, чувствуя, как внутри все переворачивается от страстного желания. Без сомнения, тот пылкий сон прошлой ночью оставил сильный след в ее душе.
Было совершенно очевидно, что де Уоренн пребывал в мрачном настроении. Неужели он недоволен ею? Или случилось что-то, о чем она не знала?
— Сегодня я очень усердно занималась, — попробовала затеять разговор Аманда. Она должна была сделать хоть что-нибудь, чтобы заставить капитана улыбнуться!
Он кивнул, не глядя на нее:
— Именно это сказала мне Анахид. Я рад.
Тело Аманды вдруг пронзила дрожь. Ее товарищ по плаванию снова стал тем холодным незнакомцем, но почему?
— А я думала, что вы будете просто счастливы.
Похоже, он не хотел даже смотреть в ее сторону.
— Меня очень порадовали ваши сегодняшние успехи.
Аманда рассматривала его напряженный профиль. Прошлой ночью, в ее сне, де Уоренн целовал ее с таким неистовством, будто пил из источника ее души. Она все еще могла чувствовать сладость этих откровенных поцелуев. А потом он спустился к ее грудям, лаская их до тех пор, пока Аманда не утонула в море наслаждения. Неодолимая потребность склониться к капитану и настойчиво искать его прикосновений, его поцелуев была просто невыносимой.
Де Уоренн прокашлялся и вдруг произнес:
— Мишель сказал, что завтра вы должны будете выбрать книгу из моей библиотеки.
Аманда кивнула, надеясь, что хоть на этот раз он будет доволен настолько, чтобы улыбнуться ей.
— Мишель говорит, что для меня это будет тяжелая задача, но мы будем читать по абзацу и вместе произносить новые слова.
Де Уоренн наконец-то обернулся и взглянул на нее:
— Что бы вы хотели почитать?
Аманда облизнула пересохшие губы, чувствуя, как сердце вот-вот выскочит из груди:
— Я хочу почитать об Ирландии.
Их взгляды словно уцепились друг за друга.
— Почему?
— Об островах и мореплавании я знаю все, — ответила она, не в силах сдерживать волнение, и улыбнулась. — Я могу назвать все континенты, все океаны и моря, этому меня научил папа. А теперь я хочу узнать о мире.
Цепкий взор де Уоренна скользнул по ней.
— Ирландия — не мир.
— Я знаю. Но начну с Ирландии, ее истории и культуры, а затем перейду к Англии и Франции. — Она снова одарила его улыбкой. — Что вы думаете по этому поводу?
Капитан посмотрел ей в глаза и отвел взгляд:
— Думаю, это достойно восхищения. Но почему вы решили начать с Ирландии?
«Потому что я люблю вас, — безрассудно подумала Аманда, — а вы — ирландец, который обожает свой дом. Вы говорили, что это самое красивое место на всем белом свете!»
Она помедлила, решая, как лучше ответить.
— Вы немного рассказали мне о том, как росли в Адаре. Это показалось мне таким чудесным… Вероятно, мне никогда не выпадет шанс побывать там, но, по крайней мере, я смогу об этом прочитать.
Капитан коснулся огромного штурвала. Мелкие брызги, танцуя, оттолкнулись от корпуса фрегата, раздутые ветром паруса над их головами застонали.
— Вы могли бы начать эти занятия с Англии, родины ваших родителей, — наконец сказал он.
— Мне интересна Ирландия, — упрямо отозвалась Аманда.
Де Уоренн взглянул на нее, и его лицо слабо осветилось полуулыбкой.
— Я уверен, что однажды вам представится возможность посетить Ирландию, и если вы окажетесь по соседству с Адаром, вы всегда будете там желанной гостьей.
Аманда затрепетала, рефлексивно схватившись за его предплечье. И тут же резко отдернула руку, вспомнив каждую подробность своего чувственного сна.
— Вы возьмете меня с собой? — спросила она охрипшим голосом, с трудом справившись с волнением.
— Сомневаюсь.
Она не смогла скрыть разочарования.
— Ваш муж не позволит вам скитаться со мной по свету, Аманда.
Она в изумлении вытаращила на него глаза:
— Какой еще муж?
Де Уоренн вздохнул:
— Мы оба знаем, что однажды вы выйдете замуж. Так обычно поступают женщины.
— Вы хотите сказать, что моя мать заставит меня выйти замуж, не так ли?
Теперь уже капитан обернулся к ней, сбросив наконец свою маску отчужденности.
— Никто не станет вынуждать вас что-то делать. Я сказал, что не брошу вас на произвол судьбы, и действительно не сделаю этого. Я обещал, что обеспечу вам хорошее будущее, и сдержу слово. И если вы желаете остаться старой девой, так тому и быть, — отрывисто бросил он. — Но мы оба понимаем, что ваше место — в Белфорд-Хаус!
Аманде вдруг стало трудно дышать.
— Если бы вы взяли меня с собой пиратствовать, я могла бы получать свою часть добычи! В этом случае мне бы не пришлось ехать в Белфорд-Хаус!
— Во-первых, — промолвил де Уоренн, когда к нему вернулся дар речи, — я не занимаюсь пиратством и никого не граблю. Во-вторых, если вы думаете, что я мог бы взять вас на охоту за пиратами, мой ответ — нет, и это не обсуждается. В-третьих, вы принадлежите своей матери.
— Я слышала, — медленно сказала Аманда, — что вы сбежали из дома, когда вам было четырнадцать.
Он насторожился:
— Где вы это слышали?
— Таковы слухи. Они все сплетничают о вас на улицах — леди, которых вы приглашали в свою постель в Кингстоне, Спэниш-Таун, Барбадосе! Я слышала так много слухов, и это — один из них, но я не вспоминала о нем до сих пор. Неужели вы на самом деле убежали из дома в четырнадцать лет?
— Да, в четырнадцать. Но это не было побегом. Я оставил дом, чтобы завоевать положение в обществе.
— Вы были моложе меня! — восторженно отозвалась она.
— Я был парнем, а вы — молодая женщина!
— А почему вы решили покинуть дом в таком месте, как Адар?
Де Уоренн вздохнул:
— Пришло время, Аманда, только и всего. Я в конце концов понял, что там у меня нет никакого реального будущего. Я уже говорил вам, что мой старший брат Тайрел — наследник. Моему среднему брату Рексу в соответствии с очередностью рождения было с детства предназначено идти в армию. У меня же не было никакого определенного будущего, к которому я мог бы стремиться. Мой сводный брат Делвин уже плавал в Королевском военно-морском флоте, а потом море позвало и меня. Но я не привык признавать над собой какую-либо власть, поэтому решил действовать в одиночку.
Она нетерпеливо кивнула:
— И?…
— Я собрал в котомку вещи и отправился в Лимерик. Там я продал за кругленькую сумму свою лошадь, тренированную для охоты, и добрался до Бостона. Мы все еще находились в состоянии войны, и американцы были под британской блокадой, так что это было нелегко. Но, оказавшись там, я присоединился к американскому торговому кораблю в качестве верхолаза-монтажника.
Аманда усмехнулась:
— Не могу представить вас молодым парнем, поднимающим паруса!
Он улыбнулся в ответ:
— Это было давным-давно, а работа казалась опасной и трудной. Но именно потому, что я начал с низов, я высоко ценю каждого работника на своей палубе.
Аманда серьезно кивнула:
— Да, я уже заметила это. Но разве ваши родители не возражали против этого отъезда?
Капитан немного помедлил с ответом.
— Отец меня понял. Я первым делом обсудил свое решение с ним. Он замечательный человек, которым я восхищаюсь, которого искренне уважаю, которому многим обязан. Он разрешил мне уехать, хотя и упрашивал не покидать дом до того момента, как мне исполнится шестнадцать. Но я отказался.
— И он все равно разрешил вам уехать?
— Он понял, что я должен уехать, Аманда. Такой уж он человек.
— Папа побил бы меня, если бы я однажды постаралась выкинуть нечто подобное. Он никогда не дал бы мне такую свободу выбора.
— Ваш отец слишком часто распускал руки, — сквозь зубы процедил де Уоренн. — По большей части нет таких причин, по которым можно бить кого-либо.
Аманда взглянула на капитана, неожиданно понимая, что он прав. Когда отец бил ее, он был просто в плохом настроении, ведь она не делала ничего, что заслуживало бы такого сурового наказания. Аманда вдруг почувствовала себя неловко: никогда прежде она не подвергала сомнению действия отца.
— А ваша мачеха, графиня?
— Она была очень расстроена, плакала украдкой, когда думала, что я не вижу ее слез. Я чувствовал себя ужасно из-за того, что причинял ей боль, но я ни о чем не жалею. Я должен был где-то начать свой путь, причем как можно скорее. Если бы я не пошел на это, у меня не появилось бы к восемнадцати годам собственное судно, хотя это была всего лишь двенадцатипушечная шхуна.
— Вы стали владельцем настоящего судна в восемнадцать! — прошептала Аманда, и ее душа наполнилась искренним восхищением. — А мне — почти восемнадцать.
— Вы — женщина, — напомнил ей де Уоренн.
— Были же женщины-пираты!
Он пришел в ужас:
— Даже не думайте об этом!
Аманда расплылась в улыбке, обрадованная тем, что де Уоренн так беспокоится за нее.
— Почему бы и нет? Вы уже убедились в том, что я умелый моряк и искусный фехтовальщик. Почему у меня не могло бы быть своего собственного судна? Тогда я могла бы бросить весь этот фарс, все эти нелепые попытки стать леди, — бесхитростно выпалила она.
— Вы пытаетесь рассердить меня, — бросил де Уоренн, и его щеки вспыхнули в свете звезд. — Я разгадал вашу игру! Вы не можете руководить командой, и мы оба знаем это.
— Я пыталась рассердить вас раньше, — призналась Аманда, — и это было очень просто.
Она взглянула на де Уоренна из-под ресниц. В сущности, это было смехотворно просто. Так же просто, как вызвать его вожделение во время их небольшого состязания в фехтовании.
— Я не хочу руководить командой, — добавила она. — Чтобы управлять судном, капитан должен иногда убивать — без этого не обойтись. Папа убил больше своих помощников, чем это требовалось. Я не склонна к насилию и никогда никого не убивала.
— И слава богу, — отозвался де Уоренн сдавленным голосом.
— А вы когда-нибудь убивали своих помощников?
Его подбородок, казалось, окаменел.
— Мне никогда не приходилось убивать кого-либо из своей команды. Иногда, особенно в ранний период моей деятельности, я прибегал к жесткой дисциплине. Но при этом я никогда никого не протаскивал под килем. И все же я исключение, а не правило.
Аманда готова была подписаться под каждым словом капитана.
— Расскажите мне о том, как вы приняли командование «Прекрасной леди», — с улыбкой попросила она.
Де Уоренн немного помедлил, решая, стоит ли продолжать разговор.
— Уже поздно. Завтра у вас весь день заполнен занятиями…
— Я начну учиться с рассветом! Пожалуйста! — молила она. — Я уже некоторое время размышляю об этом.
Капитан вздохнул, отказываясь выполнить просьбу.
— Это скучная история.
Но Аманда знала, что этого просто не может быть.
* * *
Де Уоренн был прав, когда оценивал оставшееся время плавания. Ровно десять дней спустя Аманда стояла на палубе, во все глаза глядя на потрясающий вид Лондона, к которому приближался их фрегат. Однажды, когда дочери пирата было лет восемь, она бывала в Лиссабоне, но едва ли могла вспомнить то приключение. Несколько раз Аманда ездила в Новый Орлеан и Чарльстон, но она никогда в своей жизни еще не видела подобный город. Не видела такой переполненной гавани, таких высоких, разбросанных в беспорядке силуэтов на фоне неба, такого множества зданий, церквей, шпилей… Лондон был просто огромным!
Аманда вцепилась в ограду палубы, очарованная этим необыкновенным городом. Последние десять дней путешествия прошли в водовороте занятий и наук. Она с головой погрузилась в уроки, зубря с рассвета до сумерек почти без передышки, в соответствии с напряженным графиком, составленным для нее по приказу де Уоренна. На закате, измотанная настолько, что даже не оставалось сил на еду, она чуть ли не замертво валилась на свою койку и тут же засыпала. Но в полночь Аманда просыпалась — сама, без чьей-либо помощи, спешно проглатывала кусок хлеба с сыром и мчалась на квартердек, чтобы присоединиться к де Уоренну у штурвала. Она просто жить не могла без этой ночной вахты, проведенной рядом с ним…
Каждая ночь начиналась по одному и тому же сценарию: капитан совсем не смотрел в сторону Аманды, его лицо напоминало ничего не выражающую маску, и все же она могла чувствовать, что неумолимо становится для него ближе. Тем не менее де Уоренн никогда не пытался обнять Аманду, и ночная вахта проходила в разговорах. Он всегда был в курсе того, что подопечная изучила за прошедший день, и никогда не забывал спрашивать об отдельных уроках и о том, насколько они ей понравились.
Что же касается Аманды, то она засыпала де Уоренна вопросами, не пропуская ни малейшей детали, желая узнать все, что только можно, об Адаре, Ирландии и его жизни. Капитан с готовностью отвечал на каждый ее вопрос, и к тому моменту, как начала заниматься заря, оттаивал, и они уже улыбались друг другу. И все же с каждым восходом солнца, когда де Уоренн оставлял Аманду в одиночестве в каюте, она чувствовала такое горькое разочарование, что болело не только охваченное безответным вожделением тело, но и ее сердце.
В ожидании неминуемой встречи с матерью Аманда дрожала от страха до самого конца их путешествия. Несмотря на то что дочь пирата училась самозабвенно и усердно, на пределе сил, она понимала, что по-прежнему не сможет дурачить окружающих достаточно долго, чтобы не выдать, кем является на самом деле. К тому же теперь, когда они добрались до Лондона, Аманда знала: она никогда больше не будет стоять в ночной вахте с Клиффом де Уоренном. Ночью накануне прибытия, осознав это, она расстроилась до слез.
Впрочем, Аманда даже не ожидала, что Лондон окажется таким изумительным, величественным и волнующим.
Они миновали башни, руины, замки и приблизились к побережью, увидев город, который, казалось, был заполнен соборами и дворцами.
Аманда ощутила присутствие де Уоренна раньше, чем услышала его шаги, — соседство капитана стало теперь привычным, она легко узнавала эту мощную, окутывающую ее силу, этот покров мужественности и жар тела. Он подошел к ней.
— Аманда? Ну, что вы думаете? — улыбнулся де Уоренн своей протеже, не сводя с нее своего проницательного взгляда.
Она в волнении схватила его за руку:
— Я никогда прежде не видела ничего столь невероятного!
Капитан рассмеялся, но осторожно освободил свою ладонь из ее кисти.
— Лондон просто восхитителен, не так ли? Если честно, я очень люблю этот город — гораздо больше, чем Париж.
Лондон напоминает мне очаровательную леди со сложным характером, это настоящее собрание противоречий — богатства и бедности, роскоши и нищеты, добродетели и похоти, набожности и греха.
Аманда внимательно посмотрела на него. От волнения она не могла даже улыбнуться, ее зеленые глаза были удивленно распахнуты.
— Могу ли я показать вам достопримечательности? — мягко спросил де Уоренн.
Сердце чуть не выскочило из груди Аманды.
— Это было бы замечательно! — воскликнула она. — Вы покажете мне достопримечательности прямо сегодня?
Он рассмеялся:
— Боюсь, уже слишком поздно, но нам, вероятно, придется добираться до Хэрмон-Хаус примерно три четверти часа, это зависит от интенсивности движения. Тогда вы сможете увидеть достаточно много, но, боюсь, Вест-Энд — фасад изобилия и приличий.
— Я и понятия не имела, — еле слышно выдохнула Аманда, продолжая любоваться городом. Она показала на высокий серый замок, появившийся по правую сторону борта. — Клифф, что это?
Он не ответил.
Аманда внезапно осознала, что случайно назвала его по имени, и почувствовала, как щеки залились краской.
— Я имела в виду, «капитан», — робко произнесла она.
— Все в порядке, не волнуйтесь. Но нам не стоит общаться слишком фамильярно. Вряд ли кто-то сможет понять товарищеские отношения, которые могут установиться между людьми на корабле. — И он наконец-то улыбнулся. — Это лондонский Тауэр, и мы почти подплыли к Тауэрскому мосту.
— И мы не сможем пройти мимо Лондонского моста, не так ли? — нетерпеливо спросила Аманда.
Теперь и его глаза засветились улыбкой.
— Вы прочли весь путеводитель Ариэллы?
— Столько, сколько смогла, — призналась дочь пирата, улыбаясь ему в ответ. — Если вы собираетесь показать мне достопримечательности, я должна составить список всего, что хочу увидеть.
— Не возражаю, — отозвался де Уоренн. — Я буду счастлив показать вам все, что вы пожелаете.
— Тогда вы не сможете уехать из Лондона много-много лет, — поддразнила Аманда.
Он рассмеялся:
— Я никогда не оставался в городе дольше чем на месяц или что-то около того. Я бы умер от недостатка свежего чистого воздуха.
Веселость Аманды как рукой сняло: ей было ненавистно само осознание того, что рано или поздно Клифф покинет Лондон, а она останется.
— Сколько вы планируете пробыть в городе на этот раз? — прошептала Аманда.
Он метнул в ее сторону острый, пронзительный взгляд.
— Я еще не решил. — Его внимательные глаза блуждали по лицу подопечной. — Но на этот раз я останусь в Лондоне дольше чем на месяц. Вы ведь никогда не были в опере, не так ли? Или в театре?
— Я видела некоторые спектакли, но лишь на улице, — ответила она, не в силах унять бившееся от волнения сердце. — Вы и в самом деле думаете пригласить меня в театр, в настоящий театр, и в оперу?
Аманда была поражена.
— Если вы станете леди, вас будут приглашать на множество подобных мероприятий. И я с удовольствием сопровождал бы вас. На самом деле, поскольку с момента прибытия в Лондон на вашем лице ясно читается восторг, я даже буду настаивать на приглашении. — Глаза Клиффа смягчились, и он прямо посмотрел на Аманду.
— И я принимаю ваше приглашение! — счастливая, вскричала она. Сейчас дочь пирата чувствовала себя так, будто попала в сказку с ее собственным прекрасным принцем. Аманде пришлось ущипнуть себя, чтобы напомнить, что Клифф едва ли мог стать ее принцем. Но, так или иначе, он был ее защитником, ее героем.
— Мы собираемся встать на якорь. Через час будем выгружаться на берег.
Аманда кивнула, увидев, как капитан зашагал к своей команде, криком отдавая приказ убавлять паруса. Потом она повернулась к ограде палубы и принялась внимательно вглядываться в яхты, лошадей, стоявшие на пристани кареты и огромные здания, видневшиеся вдали.
Экипаж, который нанял Клифф, развернулся в высоких, впечатляющего размера железных воротах, установленных в столь же высоченных, огромных кирпичных стенах. Взволнованная Аманда крепко вцепилась в выступ окна кареты. Вест-Энд был еще более роскошным, чем дочь пирата могла себе представить, и они пролетели мимо такого множества особняков, что она сбилась со счета, причем каждый новый дом был великолепнее, богаче, величественнее предыдущих.
В представлении Аманды Уиндсонг был настоящим дворцом, но он стоял в одиночестве на Харбор-стрит, а во всем Кингстоне едва ли удалось бы насчитать хоть полдюжины столь же роскошных домов. Дочь пирата думала, что знает о светском обществе все, — теперь-то она понимала, как сильно ошибалась. Как могло такое несметное богатство сосредоточиться в одном месте? Теперь островные «дворцы» казались ей жалкими по сравнению с замками лондонских аристократов.
На безупречно подстриженных зеленых лужайках раскинулись причудливые цветущие сады, обрамленные длинными дорожками из ракушек. Впереди Аманда увидела огромный серый каменный дом, расположенный между двумя высокими башнями. Ей вдруг стало плохо. Еще час назад она так хотела оказаться в Лондоне, но сейчас очень боялась сделать свой первый шаг в светское общество этого города. Она была не готова, боже праведный, не готова!
— Ну, вот мы и на месте, — тихо сказал Клифф.
Аманда с трудом оторвала взгляд от дома и посмотрела на него. Де Уоренн спокойно сидел рядом с ней, его огромная фигура занимала половину заднего сиденья. Капитан был одет привычно, так, как во время путешествия, с тем лишь исключением, что он добавил к своим сапогам шпоры. «Должно быть, он планирует поездить верхом», — удивленно подумала Аманда, и тут ее взору предстала огромная кирпичная конюшня, увитая розами, которые спускались со стены слева от дома.
— Белфорд-Хаус находится в Вест-Энде? — еле выдавила она из себя.
— Да.
«Это просто невозможно себе представить!» — мелькнуло в голове Аманды.
— Он похож на этот дом?
Клифф облизнул пересохшие от волнения губы.
— Он тоже большой, но не такой, как этот, — Белфорд не слишком богат.
— Этот Белфорд — тоже граф?
— Нет. Он барон.
«Мама живет в доме барона», — вне себя от изумления, подумала Аманда. А она-то считала, что ее мать обретается в скромном, но благородном доме — не в замке, не в особняке и не с аристократом.
— А мама может быть служанкой?
Клифф помедлил, не зная, что ответить, но правду решил не открывать.
— Не знаю.
Карета остановилась, и Аманда выглянула наружу. Двое швейцаров в ливреях поспешили к экипажу от парадной двери, где обычно стояли. На них красовалась форменная одежда: красные фраки, отделанные золотой тесьмой, белые бриджи, белые чулки и черные ботинки с пряжками.
Аманда сидела не шелохнувшись, боясь выйти из экипажа.
— Пожалуйста, скажите мне, что граф и графиня находятся в Ирландии, — прошептала она.
Глаза Клиффа сверкнули.
— Аманда, я не знаю, где они сейчас. Но в любом случае они будут приветствовать вас с распростертыми объятиями. Пожалуйста, верьте мне. Я никогда вам не лгал, и не собираюсь делать этого впредь.
Аманда насторожилась, ее тело напряглось как струна.
— Но это их дом!
— Они предпочитают Адар. Если кто-то и живет сейчас в резиденции, так это, возможно, Тай, заботится о делах поместья.
За время путешествия она узнала о семье Клиффа все.
— Но он может быть со своей женой. Вы говорили, что они до сих пор страстно любят друг друга и редко разлучаются.
Клифф улыбнулся:
— Они живут иллюзиями, но я очень рад за них. Нет, здесь вряд ли кто-то есть сейчас, Аманда. Пойдемте. Если вас не может испугать даже ураган, определенно, вам удастся найти в себе силы войти в дом моей семьи, где вы всегда будете желанной гостьей.
Аманде было так жаль, что сейчас на ней не надето подобающее случаю платье! Но прятаться в экипаже дальше она не могла. Она никогда не чувствовала себя так плохо.
Форейтор протянул руку, но Аманда в недоумении уставилась на него. Похоже, он хотел помочь ей спуститься, но дочери пирата не объяснили эту деталь этикета, не так ли? Аманда услышала странный, истеричный смешок и поняла, что он вырвался из ее груди.
Интересно, а у мамы тоже есть швейцары в ливреях?
— Обопритесь на его руку, Аманда, — прошептал Клифф.
Аманда подала слуге руку и вышла из кареты. Клифф выскочил из экипажа следом, подойдя к карете, в которой ехали его дети, Анахид и Мишель. Он спешно открыл дверцу, и Алекси выпрыгнул наружу с диким, воинствующим воплем.
— Алекси, — неодобрительно заметил Клифф, — своим криком ты распугаешь лошадей!
Мальчик пропустил замечание отца мимо ушей и помчался к Аманде.
— Ну, что вы думаете? В городе так неприятно пахнет! — Он брезгливо наморщил нос. — Здесь не так плохо, но в доках воняло ужасно! А вы видели, какие грязные улицы? И тут так серо, так холодно!
Аманда пока осознала лишь то, что в городе было очень влажно, ничего в здешнем воздухе не напоминало о теплом островном климате.
— Тут действительно холодно, — согласилась она.
Клифф подошел к Аманде, ведя за руку Ариэллу.
— Вы будете приятно удивлены, — сказал он. — Пойдемте.
Но они еще не успели двинуться с места, как входная дверь распахнулась, и на пороге показался высокий, темноволосый мужчина. На какое-то короткое мгновение Аманда решила, что это — граф, и ей захотелось провалиться сквозь землю. Но Клифф радостно воскликнул:
— Рекс!
И тут Аманда увидела, что мужчина опирается на костыль и у него до колена отсутствует правая нога.
Улыбаясь, этот мрачно-привлекательный человек с трудом спустился по ступеням. Клифф остановил брата на полпути, и они крепко обнялись.
— Это еще что такое? Цирковая труппа или цыганский табор? — удивился Рекс, и в его глазах заплясали озорные огоньки. Он оставил брата и теперь высился над Алекси, который взирал на дядю широко распахнутыми глазами. — А это, должно быть, цыганский принц! Хм, цыгане в Мейфэре вне закона.
— Я — не цыган и не принц. Но моя мать — настоящая принцесса, и вы прекрасно знаете, кто я. Вы — мой дядя, рыцарь, сэр Рекс, — серьезно, с большим достоинством изрек Алекси.
— А ты, должно быть, Том?
Алекси покачал головой, выражая и раздражение, и высокомерие:
— Я Александр де Уоренн.
Рекс сжал его плечо:
— Я совершенно точно знаю, кто ты, мой мальчик. Добро пожаловать в Хэрмон-Хаус!
Потом внимательный взгляд Рекса остановился на Ариэлле, которая застенчиво смотрела на него.
Клифф жестом подозвал дочь:
— Ариэлла, это твой дядя Рекс. Если тебе когда-нибудь понадобится помощь, а меня рядом не окажется, ты всегда можешь обратиться к нему так, как обратилась бы ко мне.
Ариэлла кивнула, непривычно молчаливая, и крепче прижалась к Анахид. Аманде тоже захотелось переместиться поближе к ним.
Но было поздно. Рекс заметил дочь пирата и окинул ее своим проницательным взором с макушки до носков сапог. Клифф продолжал представлять гостей:
— Это гувернантка детей Анахид и их учитель месье Мишель.
Рекс бросил в их сторону подобие вежливой улыбки, и его взор снова вцепился в Аманду. Она почувствовала, как покраснела.
— Анахид, пожалуйста, проводите детей в дом. Алекси, ты можешь осмотреть дом и остальную часть резиденции, но ты не должен ни на шаг выходить за пределы парадных ворот.
Группа прибывших начала редеть, и Клифф обернулся к своей протеже. Его глаза были полны такой добротой и нежностью, что у Аманды перехватило дыхание.
— Я хотел бы познакомить вас со своим братом.
Аманда вышла вперед, медленно волоча негнущиеся от страха ноги.
— Рекс, это мисс Аманда Кэрр. Она прибыла с островов, я сопровождал ее в Лондон, поскольку она крайне нуждалась в транспорте.
Рекс взглянул на Клиффа, многозначительно подняв темные брови:
— Ах, в самом деле…
Потом он повернулся к гостье и отвесил небольшой поклон, справляясь с этим жестом весьма ловко и элегантно, несмотря на свой костыль.
— Я очень рад видеть вас, мисс Кэрр, и, поскольку вы являетесь гостьей моего дома, добро пожаловать!
Аманда в задумчивости прикусила губу. В голове промелькнула мысль, что она должна присесть в реверансе, но она не собиралась отвешивать поклоны в своих брюках.
— Спасибо, — пробормотала она, сделав шаг в сторону Клиффа. И тут же почувствовала, как он коснулся ее руки — этот жест не укрылся от Рекса, его темные глаза сосредоточились на локте гостьи и руке брата.
— Слуга покажет вам вашу комнату, Аманда, — сказал Клифф таким теплым тоном, словно они были наедине. — Я знаю, что вы неутомимы, но, возможно, вы захотите отдохнуть хотя бы часок-другой?
Дочь пирата шумно выдохнула, отчаянно желая оказаться сейчас где угодно, только не здесь.
— Я и правда сильно утомилась, — соврала она. — Даже измучилась, если быть точной.
Аманда взглянула на Рекса, силясь понять, верит ли он ей. Взгляд бывшего вояки по-прежнему пристально следил за ней, не давая расслабиться ни на мгновение.
— А еще у меня так стучит в голове! И живот тоже болит…
— Возможно, тебе стоит вызвать врача, — пробормотал Рекс, обращаясь, очевидно, к брату.
Клифф взял Аманду за руку и повел за Рексом, они шли так близко, что соприкасались бедрами. Он склонился к своей подопечной ближе:
— Не бойтесь. Если вы пожелаете остаться в своей комнате сегодня вечером, вам не нужно спускаться вниз к ужину. Я принесу за вас извинения.
И снова де Уоренн спасал ее от доли, которая казалась хуже смерти… Аманда, должно быть, никогда прежде не ощущала такого облегчения и такой искренней благодарности. Она взглянула на Клиффа, ища и находя в его глазах одобрение и поддержку, в которых так нуждалась.
— Думаю, мне действительно стоит остаться в своей комнате сегодня вечером.
— Замечательно. — Клифф легонько коснулся талии Аманды, и она повернулась к дому. Там стоял величавый, преисполненный чувства собственного достоинства слуга.
— Это дворецкий Харрисон. Он проводит вас наверх. И предоставит все, что вам потребуется.
Аманда кивнула.
Клифф посмотрел вслед своей подопечной, искренне желая избавить ее от сильного беспокойства, потом с улыбкой обернулся к брату. Рекс был всего на два года старше, и несмотря на то, что братья казались разными, как день и ночь, они были очень близки. Правда, Клифф не видел Рекса вот уже года полтора. Он уже приготовился предложить брату пропустить по стаканчику, но Рекс продолжал смотреть так пристально, испытующе, что улыбка сползла с лица Клиффа.
— Что означает этот твой странный взгляд?
Рекс очнулся от своих мыслей:
— О, право, не знаю! Ты появляешься здесь с оборванной молодой бродяжкой в бриджах, которая находится в крайней нужде, и стоишь здесь, перед этим домом, обнимая ее, причем открыто, у всех на глазах. Я просто удивляюсь, ты что, спятил?
Клифф почувствовал, как все его тело напряглось.
— Я не обнимал ее.
Рекс подмигнул:
— Ах, прошу прощения! Вы двое обмениваетесь такими взглядами, будто вы — любовники, ты идешь так близко к ней, словно вы крепко-накрепко связаны друг с другом, а пока ты что-то нашептывал и смотрел в ее глаза, она буквально плавилась в твоих объятиях… Кто ты такой — мой брат или какой-то самозванец? И если верно второе, где, черт возьми, Клифф и что с ним сталось?
