Глава 15
Они заночевали в городе Флагстафф, штат Аризона, и на следующее утро проснулись с первыми лучами солнца. К семи часам Энни уже загрузила чемоданы в машину, а Бетани улаживала вопрос с выселением.
— Давай я поведу, а ты сможешь заняться вязанием, — предложила Руфь.
Бетани пустила свекровь за руль, а сама устроилась на сиденье рядом, в то время как Энни расположилась сзади. Спустя два с небольшим часа они прибыли в Альбукерке, штат Нью-Мексико, где решили позавтракать.
Сидя за столиком и изучая меню, Энни заявила, обращаясь в первую очередь к матери:
— Папа сказал мне, что он звонил, пока мы были в Гранд-Каньоне.
— Так и есть, — подтвердила она, не вдаваясь в подробности.
Энни отложила меню в сторону:
— Он упоминал о конференции риелторов?
Вместо ответа Бетани обратилась к Руфи:
— Грант собирается в Орландо на той неделе, когда у вас состоится вечер встречи выпускников.
— Насколько далеко Веро-Бич от Орландо? — тут же поинтересовалась Энни.
Бетани обратилась за объяснениями к свекрови, которая гораздо лучше знала Флориду, чем она сама. Руфь снова посмотрела в меню.
— В двух часах езды, полагаю. Но я давненько там не была.
— Значит, папа будет находиться совсем рядом с нами, — довольным голосом заявила Энни.
— Как тебе кажется, приедет он в Веро-Бич? — с надеждой спросила пожилая дама.
— Уверена, что приедет. — Бетани старалась держать эмоции под контролем.
В действительности она была рада возможности увидеться с Грантом. Может быть, тогда ей удастся принять хоть какое-то решение. Возможно, она даже согласится на воссоединение с бывшим мужем. Она много думала над сложившейся ситуацией. Грант вел себя очень настойчиво, явно намереваясь вернуть ее любовь и доверие. Проблема, которая возникла совсем недавно, заключалась в чувствах, испытываемых Бетани к Максу. Всякий раз, как она начинала представлять себе совместную жизнь с Грантом, перед ее мысленным взором возникал Макс, суля другие возможности.
Она представляла его себе улыбающимся, вспоминала поездку на его «харлее» и то, как он обнимал ее и целовал, как они танцевали вместе. С Грантом ее связывало дорогое шампанское, классическая музыка, двое детей и двадцать лет совместной жизни. С Максом у них всего-то и было общего, что холодное пиво, музыка в стиле кантри и одна ночь в Вегасе. В самом деле, пора бы уже выбросить этого человека из головы, ведь он всего лишь скиталец, пытающийся убежать от жизни. Подсознательно Бетани подозревала, что ее влечение к этому мужчине вызвано нежеланием решать вопрос касательно бывшего мужа. Она простила Гранта, не так ли? Но прощение, как она выяснила, бывает обманчивым.
Она не знала, сможет ли снова доверять ему. Грант сожалеет о содеянном. Он признал, что совершил ошибку, и принимает на себя ответственность за боль, причиненную жене и детям. Руфь была права: такому гордому человеку, как Грант, очень непросто признаться в собственной неправоте.
Если бы только Бетани могла простить его от всей души и забыть о том, что было в прошлом…
Однако не стоит забывать о Максе. Нежном, любящем Максе, преданном своей жене. Он никогда не изменял Кейт и был верен ей до конца. Инстинктивно Бетани чувствовала, что такому человеку можно доверять.
— Дамы, вы готовы сделать заказ? — спросила подошедшая к ним официантка средних лет. В руке она держала блокнот и ручку.
— Мне, пожалуйста, французский тост, — сказала Энни, передавая женщине меню.
— Одно яйцо-пашот с пшеничной булочкой, — произнесла Руфь.
— Макс, — выдохнула Бетани, протягивая официантке меню. Тут она заметила, что все три женщины смотрят на нее широко раскрытыми глазами. — Что такое? — спросила она, не понимая, почему выбранный ею омлет так всех заинтересовал.
— Никакого Макса в меню нет, — ухмыляясь, ответила официантка.
— Я сказала — Макс? — поразилась Бетани, начиная понимать, чем именно она удивила дочь и свекровь.
Официантка продолжала улыбаться:
— Мне кажется, одна из вас, дамы, очень скучает по своему мужчине.
— Моя мама вовсе не скучает по этому… байкеру, — отрезала Энни.
Руфь избегала смотреть невестке в глаза.
Бетани с силой сжала меню:
— Вам было бы легче, если бы я произнесла имя Гранта? — Последовавшее молчание было красноречивее слов. Посмотрев на официантку, Бетани пояснила: — Грант — мой бывший муж.
— Который хочет воссоединиться с мамой, — поспешила добавить Энни.
— Мой сын вел себя как идиот, и он вновь обрел здравый смысл именно тогда, когда невестка лишилась рассудка, — рассерженно сказала Руфь.
Официантка продолжала стоять возле их столика с блокнотом и ручкой наготове.
— Дамы, я не психоаналитик. Моя работа заключается в том, чтобы принимать заказы и наливать кофе. Хотите моего совета? Вам следует включить радио.
— Я буду латте, — заявила Бетани, которая внезапно поняла, что аппетит ее пропал и омлета она больше не хочет.
Женщина записала заказ и, мгновение поколебавшись, села за столик рядом с Бетани:
— Вам на завтрак просто необходима белковая пища.
— Я буду латте, — упрямо повторила Бетани.
— У вас проблема с мужчиной, не так ли, милочка? — спросила официантка, не обращая ни малейшего внимания ни на Руфь, ни на Энни. — Обычно я с посетителями не откровенничаю, но я сама была замужем, и, как мне кажется, лишь настоящий мужчина может признаться в том, что был не прав. — Она покачала головой. — Нечасто такое случается.
— И я пытаюсь маме то же самое втолковать, — поддержала Энни.
— Ваш бывший муж был пьяницей? — поинтересовалась официантка.
— Нет, — ответила Бетани.
— И руки он не распускал, не так ли?
— Конечно нет!
— За юбками бегал?
— Всего один раз, — ответила за мать Энни. — Это и стало его самой большой ошибкой.
— Так всегда и бывает, — заметила официантка. — Очень часто мозги у мужчины находятся в штанах. Когда человек приходит в чувство, оказывается уже слишком поздно.
— Юнис! — Из кухни показалась голова повара. — Ты опять докучаешь посетителям?
Женщина закатила глаза.
— Если не сумею держать себя в руках, боюсь, меня просто уволят. — С этими словами она поспешила на кухню передать заказ.
— Что за милая женщина, — пробормотала Руфь.
— И очень мудрая, — добавила Энни.
— Я бы так сказала, что Юнис пару раз сбивалась с пути, но всегда находила дорогу домой, — сказала Руфь. — Я оставлю ей щедрые чаевые.
Бетани чувствовала себя неловко оттого, что ее личную жизнь обсуждали с незнакомой женщиной, пусть и проявляющей сочувствие. Она сильно разозлилась на дочь и свекровь. И все же она склонялась к мысли, что они правы. Вне зависимости от ее увлечения Максом, ей следовало дать бывшему мужу шанс. Вернее, ей следовало дать шанс их отношениям, а она не могла этого сделать, пока в ее мыслях царит Макс.
Пятью минутами спустя вернулась Юнис с их заказом. Продолжая обдумывать ситуацию, Бетани потягивала латте. К счастью, и Руфь и Энни предпочли не замечать того, как она рассеянна.
Когда они последний раз виделись с Максом, Бетани пообещала позвонить ему сразу после свадьбы сына. Теперь же она сочла, что с ее стороны будет нечестно держать его в неведении и заставлять теряться в догадках. Единственный правильный поступок, который она могла сейчас сделать, — это немедленно позвонить ему и сказать, чтобы он не строил никаких планов касательно ее.
Выскользнув из-за стола, Бетани направилась к двери.
— Мам? — окликнула ее Энни. — Ты куда?
— Мне нужно позвонить, — ответила она.
Остановившись на парковке, Бетани вытащила из сумочки мобильный телефон. Макс поставил свой номер на быстрый дозвон, и теперь ей нужно было всего лишь нажать пару кнопок. Бетани чувствовала, что совершает непоправимый поступок, и уже сожалела о нем, но одновременно и ощущала облегчение. Закрыв глаза, она привалилась к крылу машины, мысленно молясь, чтобы он ответил.
Макс ответил после третьего гудка, и, услышав его голос, сама Бетани внезапно лишилась дара речи.
— Алло, — снова повторил он. Помолчав немного, он спросил мягче: — Бетани, это ты?
— Да.
Он ждал, что она продолжит.
— Не следовало мне тебе звонить, — сказала она и, стараясь объясниться, поспешно добавила: — Мне искренне жаль, но я приняла решение.
Ее заявление было встречено гробовым молчанием.
— Ты меня слышал? — спросила она.
— Да, слышал.
И снова воцарилась тишина.
— Ты ничего не хочешь мне сказать? — потребовала она ответа.
— Ты возвращаешься к Гранту?
— Да…
— Это решение окончательно?
— Да… — Она действительно вознамерилась сделать все, чтобы вторая попытка с бывшим мужем оказалась успешнее первой. Конечно, никто не мог гарантировать наверняка, но она должна была быть честной с самой собой и не держать Макса как запасной вариант. Не следовало одним глазом коситься на дверь, начиная новые отношения с Грантом.
— Не очень-то ты уверенно говоришь об этом.
— Я полностью уверена, что именно так и нужно поступить.
— Тогда зачем ты мне сейчас звонишь?
— Не хочу, чтобы ты ждал меня.
— Полагаешь, именно этим я и занимался?
— Да. Разве я ошибаюсь? — Именно об этом они договорились в Вегасе перед расставанием.
— Что произошло? Ты уехала из Лас-Вегаса всего лишь два дня назад.
— Грант позвонил, сказал, что собирается во Флориду, а я… не могу перестать думать о тебе, и это создает много проблем. — Бетани вовсе не собиралась в этом признаваться, но слова сами слетели с губ. — В довершение всех бед сегодня за завтраком я заказала вместо омлета тебя. — Она почувствовала, как он улыбается. — Совсем не смешно, Макс.
— Я тоже много о тебе думал. Ты очень понравилась бы Кейт.
— Макс, я не могу этого сделать, правда не могу.
— Знаю.
— Ты мне не веришь, да?
— Не верю.
Он даже не попытался притвориться, убедить ее в обратном, и это обстоятельство расстроило Бетани.
— Я никогда больше не стану звонить тебе, — сказала она, стараясь, чтобы голос звучал твердо.
— Ладно. Если ты этого хочешь.
В действительности Бетани очень захотелось затопать ногами.
— Ну почему ты мне не веришь?
— Ты и в самом деле возвращаешься к бывшему мужу?
Некоторое время Бетани не отвечала, потом сказала чуть слышно:
— Я еще не знаю.
— Так я и думал.
— Он любит меня, — настаивала она.
— А ты любишь его, — подхватил Макс. — Вопрос в том, достаточно ли сильно ты его любишь?
— У нас двое детей, и мы двадцать лет прожили в браке. Я же уже тебе рассказывала.
— Это не ответ на мой вопрос.
— Я не знаю, что испытываю к нему. Не могу справиться с этим, — прошептала она срывающимся голосом.
— Бетани, послушай, — мягко произнес Макс, — такое решение не следует принимать сию секунду. Я думал, мы созвонимся после свадьбы твоего сына. Это в июле, верно?
— Шестнадцатого июля.
— У тебя масса времени. У нас обоих.
Несмотря на то что Макс говорил о понимании, на самом деле он ничего не понимал. Никто ничего не понимал.
— Я хочу прекратить все прямо сейчас. Я не могу серьезно рассматривать вероятность возвращения к Гранту, одновременно мечтая о тебе. Ну почему ты? Ах, Макс, почему именно ты? Никто из мужчин, с которыми я встречалась за последние шесть лет, не заставлял меня чувствовать так, как когда я рядом с тобой.
— Я мог бы сказать тебе то же самое, — хрипло прошептал он. — Никто. Никогда. Я любил Кейт, боготворил ее, но это было… совсем иное.
Долгое время ни один из них не произносил ни звука. Затем Бетани заметила выходящих из ресторана Энни и Руфь:
— Мне пора идти.
— Где вы находитесь?
— В Альбукерке. — Испугавшись, что он попытается разыскать ее, она поспешно добавила: — Не приезжай. Пожалуйста, не преследуй меня.
— Не буду.
— До свидания, Макс.
— До свидания.
Энни пристально смотрела на нее, и Руфь тоже. Не говоря больше ни слова, Бетани дала отбой и спрятала телефон в сумочку.
— Кто это был? — спросила свекровь.
Бетани почувствовала себя очень виноватой и подумала, что все можно прочесть по ее лицу. Но отвечать ничего не стала. Она взрослая женщина и, черт подери, имеет право вести личные разговоры! Ирония заключалась в том, что она пыталась делать все, чтобы угодить близким.
— Ты же с Максом разговаривала, да? — спросила Энни.
Не желая отвечать, Бетани развернулась и направилась обратно в ресторан. Она прошла в туалет, чувствуя себя не в своей тарелке.
После разговора с Максом ей стало не легче, а, наоборот, еще тяжелее. Ей не удалось разрешить ситуацию, напротив, она привела свои мысли и чувства в еще большее смятение, чем прежде.
Моя руки в пустой туалетной комнате, Бетани посмотрела на свое отражение в зеркале и произнесла:
— Я свободная женщина и не позволю родственникам повлиять на принятие решения. — Тщательно вытерев руки бумажным полотенцем, она покинула туалет.
Подойдя к машине, она обнаружила за рулем свою дочь. Руфь заняла место сзади. Бетани скользнула на переднее пассажирское сиденье и закрыла за собой дверцу. Руки ее машинально потянулись к вязанью.
Не говоря ни слова, Энни дала задний ход и вырулила с парковки.
— Считаю своим долгом заметить, что я волнуюсь за тебя, — сообщила Руфь, подаваясь вперед. Она явно испытывала потребность рассказать о своих опасениях.
— Мне понятно ваше беспокойство, Руфь, но поводов для волнения нет никаких. Я знаю, что делаю.
— А как же папа? — вскричала Энни.
— Что с ним? — спросила Бетани, продолжая быстро вывязывать белые кашемировые перчатки. К счастью, рисунок был не очень сложным, и ей не нужно было тщательно отслеживать каждый ряд.
— Он любит тебя! Разве тебе это безразлично?
— Конечно же нет, — ответила за невестку Руфь. — Думаю, нам следует оставить твою маму в покое. Она права — решение принимать ей самой.
— Не уверена, что смогу сохранять спокойствие, — заявила Энни, игнорируя тот факт, что мать сидит рядом с ней и все слышит.
— Твоя мама хочет вернуться к Гранту, но на тех же условиях, — твердо заявила Руфь.
— Что вы имеете в виду? — спросила Бетани, поворачиваясь назад, чтобы смотреть свекрови в глаза.
Руфь старательно избегала ее взгляда.
— Я имею в виду, — сказала она, глядя на Энни, — что Бетани хочет завести интрижку с этим байкером, прежде чем принять назад твоего отца. Это называется — око за око.
— Руфь! — Бетани не верила своим ушам. — Да как вам вообще такое пришло в голову? — Они были знакомы много лет, и Бетани искренне полагала, что свекровь хорошо ее знает. — Если вам обеим так интересно, сообщаю, что у нас с Максом дело не зашло дальше поцелуев. — Она тут же пожалела о сказанном.
— Мам, — произнесла Энни тоном, которым в детстве просила о чем-то важном, — я обещаю, что никогда больше не упомяну имени Макса, если ты кое-что сделаешь.
— Что же я должна сделать?
— Дай папе шанс. Нечестно так поступать, когда он находится в Сиэтле.
«А что, по-твоему, я делаю? — хотелось кричать Бетани. — Я только тем и занимаюсь, что даю ему шанс».
— Но Макс же не преследует нас по пятам, — едко возразила Бетани.
— Просто не совершай глупостей, ладно?
— Я совсем не глупая женщина, — заверила она дочь.
— Вот и я раньше так думала, — вполголоса пробормотала Руфь, но все же так, чтобы невестка ее услышала.
— Я не глупая женщина, — повторила Бетани и тут вдруг поняла, что при ней нет ее сумочки. — Никто не брал мою сумочку?
— Я не брала, — отозвалась Энни.
— А мне-то она к чему? — сказала Руфь.
Бетани с ужасом осознала, что забыла сумочку в туалете ресторана в Альбукерке.
— Энни, — произнесла она, стараясь не поддаться панике, — я забыла сумочку в ресторане. — Она была очень расстроена и ушла без нее.
— Мам, но мы же на скоростной автостраде! Я не могу просто взять и развернуться. Мне нужно дождаться следующего съезда.
Руфь снова подалась вперед:
— И кто теперь не глупая женщина?