Глава 14
Из Лас-Вегаса Руфь, Энни и Бетани выехали лишь после обеда. Они проспали до десяти часов утра, потом съели поздний завтрак, упаковали вещи и только затем наконец тронулись в путь. Они взяли напрокат новую машину, снова отказавшись от навигатора и предпочтя довериться карте и атласу, сочтя, что этого будет вполне достаточно.
За рулем сидела Бетани, направляя автомобиль в сторону города Хендерсона, штат Невада. Миновав плотину Гувера на реке Колорадо, они двинулись на юг по шоссе номер 93. Все три женщины упорно хранили молчание, и напряжение в салоне росло. Руфь и Энни обиделись на Бетани за то, что она провела вечер с Максом, но от комментариев воздерживались, и она была очень им за это благодарна, считая, что ее отношения с Максом — не их ума дело, что бы они ни думали. Сверившись с картой, Бетани направила машину по дороге, ведущей к национальному парку Гранд-Каньон.
Наконец Энни нарушила молчание.
— Ты увидишь Макса снова? — спросила она с заднего сиденья. Хотя вопрос был задан обыденным тоном, от Бетани не укрылось, что дочь и свекровь с повышенным вниманием ожидают ее ответа.
Действительно, увидит ли она его снова? Все зависит от того, что она решит относительно Гранта, — и решение это ей предстоит принять самой, без чьего-либо вмешательства. Она пообещала, что позвонит Максу после свадьбы Эндрю. Он назначил дату — начало августа. Но до этого еще так долго ждать! Даже скользнув под одеяло рядом с Энни, Бетани не могла думать ни о чем ином, кроме как о поцелуях Макса. Ни один мужчина не волновал ее так, как он, с тех пор как она, будучи студенткой, познакомилась с Грантом.
— Мам? — позвала Энни.
— Я… я не знаю, — отозвалась Бетани. — А ты снова увидишься с Джейсоном?
— Скорее всего, нет, — неохотно призналась Энни, — но он взял номер моего мобильного.
У Макса тоже был номер Бетани, но звонить он ей не станет, а будет дожидаться, пока она сама сделает первый шаг. Именно так они договорились.
— Мы в другом часовом поясе, — провозгласила Руфь, чтобы сменить тему разговора. Они только что пересекли границу штата. — В Аризоне нет перехода на летнее время.
Бетани знала, что ее свекровь остро чувствовала назревающий конфликт, и старалась во что бы то ни стало его сгладить. Когда Бетани еще состояла в браке, она и сама предпочитала поступать схожим образом. Однако постепенно изменила стиль поведения. Открыв в себе деловую женщину, она научилась вести переговоры, вступать в состязания и рекламировать предоставляемые ею услуги. Не уверенная в себе женщина ни за что бы с этим не справилась.
Напряжение, царящее в салоне, спало, и воцарилась просто приятная тишина. Бетани включила радио, и автомобиль затопили звуки песен «АВВА». Руфь и Бетани запели вместе с исполнителями, и голос Энни вторил им.
— Какая хорошая музыка, — сказала девушка, явно удивленная, что ей нравятся те же мелодии, что и ее маме и бабушке.
Примерно полчаса спустя они покинули зону вещания этой радиостанции, Бетани выключила радио, и все трое снова погрузились в молчание.
— Как продвигаются свадебные перчатки? — поинтересовалась Руфь после очередного продолжительного периода тишины.
— Где же маме найти время на вязание? — подколола Энни. — Я и вообразить себе не могла, что она станет ездить на «харлее».
Бетани подумала о том, что дочь очень плохо ее знает, но не стала говорить об этом вслух. Представление Энни о матери было крайне противоречивым: оно складывалось из успешной деловой дамы дня сегодняшнего и готовой всем услужить домохозяйки минувших лет.
— Мне это кажется очень странным — моя мама вместе с Безумным Максом! Ну, это… просто непривычно, понимаете ли.
— Непривычно?
— Мама, не пойми меня превратно. Я знаю, что у тебя своя жизнь и всякое такое, но связаться с парнем на мотоцикле? В самом деле? И это моя мама?
— Не вижу в этой ситуации ничего странного, — пробормотала Бетани.
Вопрос, конечно, был спорным, но, скорее всего, она никогда больше не увидит Макса, что очень ее печалило.
На губах Руфи появилась слабая улыбка.
— Твои слова, Энни, напомнили мне о мнении моей семьи относительно меня и Ройса.
— Кто такой Ройс? — тут же поинтересовалась девушка.
— Думаю, еще один друг, которого бабушка надеется повидать во Флориде.
— Ах вот оно что… — протянула Энни, вкладывая в слова особый смысл.
Бетани пришла к заключению, что ее свекрови захотелось поговорить об этом человеке — а зачем еще она стала бы о нем упоминать? Видя, как Руфь покраснела, она не сумела сдержать улыбку.
— Так расскажите же нам о Ройсе, — попросила Бетани, надеясь, что, сменив тему разговора, ей не придется больше отвечать на вопросы о Максе. В стремлении поддерживать спокойную обстановку и избегать разлада она, как оказалось, ничем не отличается от свекрови. Возможно, не так уж сильно она и изменилась…
— Ох… — Руфь воззрилась на свои руки. — Как вы, наверное, догадались, мы встречались, когда учились в выпускном классе. Потом я поступила в колледж, а он попал в морскую пехоту, и мы расстались.
— Так он тоже планирует быть на вечере встречи выпускников?
— Да.
— И вы надеетесь наладить с ним отношения? — поинтересовалась Бетани.
Пожилая дама кивнула:
— Мы… расстались далеко не друзьями, поэтому теперь мне немного страшно.
— Ну, бабушка, он, вероятнее всего, так же обрадован возможности собраться со всеми вместе, как и ты.
— Ты и правда так думаешь?
Вопрос Руфи прозвучал так очаровательно-искренне, что Бетани захотелось обнять свекровь.
— Значит, с тех пор, как вы последний раз виделись с этим парнем, прошли долгие годы? — спросила Энни.
— О да… минуло столько лет, что я с трудом в это верю. До меня дошли слухи, что несколько лет назад умерла жена Ройса, да и Ричарда не стало, и я надеюсь… в общем, не знаю, на что я надеюсь, но очень хочу, чтобы мы наладили отношения. Наш разрыв был безобразен.
— А он в курсе, что ты будешь на вечере встречи?
— Я… я не знаю.
— Ты снова влюбишься и выйдешь за него замуж, бабушка? — не унималась Энни.
— Энни, — постаралась урезонить дочь Бетани, — перестань. Ты ставишь бабушку в неудобное положение.
Руфь повернулась, чтобы видеть внучку, сидящую на заднем сиденье.
— Милая, не стоит забывать, что мы пятьдесят лет не виделись и… нам многое нужно сказать друг другу.
— А по телефону поговорить нельзя? — спросила девушка. — Тебе следует ему позвонить.
— Позвонить? Когда?
— Прямо сейчас. Или хотя бы до того, как ты появишься на вечере встречи выпускников.
— Не думаю, что смогу это сделать! — воскликнула Руфь, прижимая ладони к щекам. — То, что мне хотелось бы сказать Ройсу… в общем, я предпочла бы сделать это при личной беседе.
— Ах, — выдохнула Энни, словно поняв что-то важное. — Ты любила его, да?
— Да. Очень сильно. А потом я познакомилась с твоим дедушкой и… все изменилось.
— Но Ройса ты по-прежнему любишь?
— Откуда же мне знать? Когда мы встречались, мне было восемнадцать лет. Ройс происходил из бедной семьи, и мой отец не одобрял наших отношений. Оглядываясь назад, я понимаю, что он желал мне только добра. Ричард папе понравился и… Ох, все это было так давно!
Руфь надолго замолчала, и Бетани, украдкой бросив на нее взгляд, заметила на ее щеках блестящие дорожки слез.
— Руфь, — прошептала она, — что такое?
Покачав головой, пожилая дама закрыла лицо руками и громко разрыдалась.
— Бабуля? — Энни подалась вперед и коснулась плеча Руфи.
— Что такое, Руфь? — как можно мягче повторила Бетани. Что бы это ни было, оно, несомненно, связано с Ройсом.
— Вы не поймете! — всхлипывая, воскликнула пожилая дама.
— Мы постараемся, если ты нам обо всем расскажешь, — тихо произнесла Энни.
Руфь снова покачала головой:
— Я не знаю, как мне смотреть Ройсу в глаза после того, что я сделала. — Руки ее дрожали, и она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. — Я больно ранила его.
— Руфь, вы были очень молоды. Уверена, он давно простил вас.
Пожилая дама упорно избегала смотреть невестке в глаза.
— Он-то, может, и простил, а вот я себе никогда не прощу.
Энни протянула бабушке носовой платочек, в который та вцепилась, как утопающий в спасательный круг.
— Мы поклялись любить друг друга и хранить верность… — Голос ее снова сорвался. — Именно так мы это раньше называли — хранить друг другу верность. — Она прикрыла глаза.
— И… вы не сдержали обещания? — осторожно спросила Бетани.
Руфь посмотрела на свою дамскую сумочку и принялась наматывать на палец ремешок:
— Вскоре после начала учебы в колледже я пошла на вечеринку с друзьями. До этого я никогда не пила ничего крепче пива. Кто-то всучил мне стакан водки, смешанной с апельсиновым соком. Вкус мне понравился, и я пила еще и еще… Последнее, что я помню, — обнималась с каким-то парнем, чьего имени даже не знала. — Она попыталась унять слезы, утирая их скомканным платочком. — Я сказала ему, что мне пора возвращаться в общежитие, и он вызвался проводить меня. Он держался очень мило и дружелюбно, и, когда мы оказались на месте, я позволила ему поцеловать себя.
— Руфь, вы впервые оказались совсем одна, вдали от родителей, — сказала Бетани, которой было невыносимо больно осознавать, что по прошествии стольких лет ее свекровь так и не смогла простить себе ошибку молодости.
— Бабушка, ну и что тут такого, что ты позволила парню поцеловать себя? — воскликнула Энни, принимаясь поглаживать плечо Руфи, чтобы успокоить ее.
Пожилая дама продолжила прерывающимся голосом:
— Я сказала ему, что у меня уже есть возлюбленный, а он заверил, что все в порядке.
— Ты виделась с ним снова? — спросила Энни.
— Я не могла избежать встреч. У нас были совместные занятия по истории. Пару раз мы болтали после лекций и пили колу. Он всегда вел себя со мной очень мило. Я больше не позволяла ему целовать себя, и он уважал мое решение. Я писала Ройсу каждый божий день, но ни разу ни словом не обмолвилась о Ричарде.
— Ричард? — эхом повторила озадаченная Бетани. Так звали отца Гранта.
— Да. Однажды была вечеринка. Ричард и я отправились туда вместе. Я думала, что со мной все будет в порядке, раз я с ним, но кто-то подсунул мне какую-то выпивку, и мы… мы… — Снова замолчав, она закрыла лицо руками. — Мы занялись любовью на заднем сиденье его машины, а через несколько недель я поняла, что забеременела.
— Ах, Руфь… — Бетани послала ей полный сочувствия взгляд, заверяющий, что она никогда не станет плохо думать о своей свекрови.
Как странно, что этот разговор, который, возможно, является самым серьезным и искренним за всю историю их отношений, происходит в машине.
— Ричард принял это известие как настоящий джентльмен. Он заверил, что любит меня и женится на мне. Но мы едва знали друг друга, к тому же я так и не сказала Ройсу, что познакомилась с кем-то еще… а потом вдруг сообщила ему, что выхожу замуж и жду ребенка. И все это произошло за то время, что он проходил военную подготовку!
— Бедняжка Руфь!
— Боже, бабушка, как это было ужасно для тебя!
— Я разбила ему сердце, — заявила Руфь. Посмотрев на Бетани, она отерла слезы и подвела итог своей печальной истории: — Ройс заявил, что раз я сумела изменить ему так скоро после его отъезда, значит, я не та, за кого он меня принимал. Сказал, что счастлив избавиться от меня.
И снова Бетани отвлеклась от дороги:
— Уверена, что в действительности он не имел этого в виду. В нем говорила боль.
Пожилая дама, словно не слыша обращенных к ней слов, продолжала:
— Ричард оказался хорошим мужем. Мы оба вознамерились сделать наш брак удачным, так и произошло, но на протяжении долгих лет… — Поколебавшись немного, она заговорила вновь: — Я часто задумывалась, как сложилась бы моя жизнь, останься я в тот вечер дома, вместо того чтобы пойти на вечеринку. Интересно, поженились бы мы с Ройсом впоследствии?
— Это вполне естественно — задаваться такими вопросами, — заверила свекровь Бетани.
— Ты уже носила папу, когда выходила замуж за дедушку? — удивилась Энни. — Вау, а ведь мне никогда не приходило в голову сопоставить даты.
— Энни!
— Бабушка, — продолжила девушка, притворившись, что не слышит укоризненного замечания матери, — я действительно имела в виду то, что сказала, — держу пари, Ройс тоже очень хочет увидеть тебя вновь. Возможно, именно из-за тебя он и решил приехать на вечер встречи выпускников.
— Очень на это надеюсь, но не могу быть уверенной до конца.
— Тебе следует позвонить ему и по крайней мере предупредить, что ты туда собираешься.
— Не могу, — категорично заявила Руфь.
— Но почему?
— Во-первых, я не знаю, что сказать. Во-вторых, — добавила она, как ей казалось, весьма веский аргумент, — у меня нет его номера.
— Ну, это просто. — Энни достала свой мобильный телефон. — Назови мне его полное имя, и я вмиг раздобуду тебе его номер.
Нахмурившись, Руфь повернулась к Бетани. На лице пожилой дамы явственно читались сомнение и нерешительность.
— А ты считаешь предварительный звонок Ройсу хорошей идеей?
— Не думаю, что это может повредить, — ответила Бетани. — Если вы хоть немного пообщаетесь, то перестанете волноваться и точно поймете, чего ожидать от встречи.
Руфь понуро опустила плечи:
— Может быть, позже. Ладно?
— Конечно, как пожелаете, — заверила ее Бетани.
— Делай то, что считаешь нужным, — вторила ей Энни. — Но я все же найду для тебя его номер.
— Хорошо, — сдалась Руфь. — Он мне действительно не помешает, если я все же надумаю позвонить. Если придумаю, что сказать, — чуть слышно добавила она.
* * *
В национальный парк они приехали во второй половине дня. Открывшаяся перед ними картина была захватывающей, как и обещал Макс. Женщины прогуливались по крутой тропе, любуясь извивающейся внизу лентой реки Колорадо.
Позднее, когда Руфь зашла в магазин сувениров, а Энни беседовала с одним из рейнджеров, девушкой ненамного старше себя, у Бетани зазвонил телефон.
Покопавшись в сумочке, она извлекла его за секунду до переключения на голосовую почту:
— Алло.
— Бетани, где вы?
Мысленно она застонала.
— Здравствуй, Грант, — произнесла Бетани, уже жалея, что ответила на телефонный звонок. Нужно было хотя бы посмотреть на дисплей и выяснить, кто звонит. — Мы в Гранд-Каньоне.
— Похоже, вы поздно двинулись в путь.
— Так и было. Но мы сразу же поехали сюда. Твоей маме не терпится попасть во Флориду.
Едва эти слова слетели с ее губ, как бывший муж произнес:
— У тебя что, было свидание с байкером?
Очевидно, Энни обо всем рассказала отцу, чего Бетани никак не могла одобрить.
— Тебе Энни сказала?
— Уверен, что она преувеличивала.
— Я тоже в этом уверена, — эхом произнесла Бетани, не желая обсуждать Макса со своим бывшим мужем.
— Так что же в действительности произошло?
— Что ты имеешь в виду?
— Ты уехала с этим байкером и, если верить нашей дочери, провела с ним всю ночь.
— Что? — Бетани задохнулась от гнева, быстро сменившегося приступом смеха. — Ты, должно быть, шутишь!
— Ладно, но, по моим сведениям, до трех часов тебя точно не было.
Бетани не подтвердила, но и не опровергла его заявление, предоставив Гранту возможность думать все, что заблагорассудится. Она не обязана давать ему объяснения или за что-то извиняться.
— Хорошо провела время?
— Лучше и быть не может. — Она говорила искренне. Ночь, проведенную с Максом, она будет вспоминать еще очень долго. С ним она вновь почувствовала себя живой, женственной, он вернул в ее жизнь страстность. И всего этого ему удалось достичь, лишь обнимая и целуя ее. Он разбудил в ней желание, жаждущее немедленного удовлетворения.
— Кажется, ты запала на этого парня.
— Разве? — Бетани намеренно переспросила, побуждая бывшего мужа сформулировать собственное мнение.
— Именно так. — В его голосе больше не слышалось удивление. — Мы уже однажды имели неприятный разговор, касающийся этого парня. Не хотелось бы повторять его заново.
— Мне тоже этого не хочется. — Она не имела ни малейшего намерения защищаться от нападок Гранта.
— Ты планируешь с ним встречаться?
Она не ответила.
— Бетани?
— Полагаю, это не твое дело, — произнесла она. — Мне не хочется грубить, Грант, но мои отношения с Максом тебя совершенно не касаются.
На некоторое время в трубке воцарилось зловещее молчание.
— Верно, но ты должна понять, что я делаю все возможное, чтобы восстановить наши с тобой отношения. Но всякий раз, стоит мне отвернуться, я слышу о тебе и этом байкере.
— Его зовут Макс.
— Мне все равно, как бы его ни звали.
Бетани вздохнула, не желая ссориться с бывшим мужем по поводу человека, с которым один раз в жизни сходила на свидание. Начни она спорить — и придется обороняться, а это совсем не входило в ее планы.
Она услышала, как Грант шумно дышит, будто изо всех сил сдерживаясь.
— Думаю, мужчины подобного типа легко находят ключик к женскому сердцу.
— Так же как мужчины среднего возраста теряют голову от молоденьких девушек.
Грант понял намек.
— Верно, — произнес он вкрадчивым тоном, который Бетани хорошо знала. — Давай сменим тему. Как поживает моя мама?
Бетани была рада говорить на любую другую тему, кроме обсуждения Макса.
— У нее все отлично.
— А у вас?
— У нас с Энни тоже все хорошо.
— Я рад. Послушай-ка, мне нужно тебе кое-что сообщить.
— Что же?
— Я выяснил, что в Орландо состоится конференция риелторов на той же неделе, что и вечер встречи выпускников у мамы.
— Ох! — воскликнула Бетани, догадываясь, какое заявление за этим последует. — Ты хочешь приехать.
— Что может быть лучше? — спросил Грант.
В самом деле, подумала Бетани, что может быть лучше?
