Глава 6

— Рада вас видеть, Джереми, — с улыбкой приветствовала его Ева Ллевеллин. — И вас, Брэд. Какие новости?

— Пока никаких, но мы надеемся, что вы нам в этом поможете, — ответил Джереми.

— Вы не верите, что мы рассказали полиции все, что знали? — удивилась Ева.

— Все, что знали, совершенно верно, — поддакнул Адам.

— Отчего ж не верить? Я вам верю. Но, может быть, вы могли бы еще что-нибудь вспомнить?

Джереми с любопытством рассматривал магазин. С потолка свешивались фарфоровые куклы на ниточках, искусные восковые манекены демонстрировали атласные накидки. В витринах стояли цветные пузырьки с разными снадобьями, лежали самоцветы, приносящие их обладателю богатство, благополучие и прочие блага, о чем рассказывали таблички у каждого из камней. Также там были стеклянные подвески, амулеты, кухонные обереги, книги и многое другое. Тихо играли кельтские мелодии.

Горящие свечи наполняли весь магазин праздничным ароматом тыквенного пирога. Ко Дню благодарения на полках выстроились фигурки пилигримов и индейцев.

— Что ж, давайте вспоминать, — согласилась Ева, глядя на Брэда. — Значит, вы и ваша жена вошли и стали рассматривать вон те литографии на стене.

— Да, ей еще особенно понравилась женщина с арфой в лунном свете. Мэри сказала, что у нее грация танцовщицы.

— Да, я помню, мы это обсудили. Потом мы заговорили о Саммхейне, то есть о Хеллоуине, — прибавил Адам и сунул в рот новую пластинку жвачки.

Ева нахмурилась, будто напрягая память.

— Мы говорили о том, как все праздники переменились, что все теперь делается ради выгоды — сколько стоит, например, провести две минуты в каком-нибудь «замке с привидениями».

— А ведь люди толпятся в очередях и платят, — заметил Адам.

— Мы рассказали о тех, где мы побывали, а еще о музеях.

— Потом я гадала Мэри по руке. Я увидела там, что ее ждет успех. Коснувшись ее ладони, я сразу почувствовала, как она талантлива, как полна жизни… — Ева осеклась, услышав собственные слова. «Полна жизни…» Жизни. Теперь они знали, что Мэри, скорее всего, мертва.

— Затем мы, кажется, советовали вам, куда пойти перекусить… — невпопад проговорил Адам в полной тишине.

— Может быть, вы рекомендовали им других предсказателей? — спросил Джереми.

Адам нахмурился.

— Нет, мы всего лишь заметили, что на ярмарке их полно.

— И мы как раз туда собирались, — подхватил мысль Брэд.

— А вы не знакомы с человеком, которого не смогла найти полиция? Его звали Дэмиен — тот самый, у которого не было разрешения.

— Я вроде бы мельком видела его, — неуверенно произнесла Ева. — Он был в гриме — его лицо показалось мне совсем темным.

— Что вам еще запомнилось?

— Ну… высокий, худой, на голове тюрбан.

— Он совершенно заморочил нам голову своим магическим кристаллом, — сказал Брэд. — Там внутри все было видно, как по телевизору. Сначала я увидел День благодарения и даже как будто индейкой запахло. А потом люди схватились за ножи, будто собирались убить кого-то. Признаться, я испугался, хотя я не из пугливых — Джереми может подтвердить.

— Подтверждаю, — сказал Джереми и продолжил: — Наверное, этот парень скрывается от полиции, вот почему они его никак не найдут. В котором часу вы закрыли магазин и ушли? Или вы вообще не закрывались на Хеллоуин?

— Нет, мы закрылись даже немного раньше, чем обычно, — ответила Ева, — потому что собирались вместе с другими виккианцами идти на Гэллоуз-Хилл. Это у нас традиция. Так что мы закрылись около четырех, верно, Адам?

Джереми показалось, что она как-то по-особенному взглянула на мужа. Зачем ей понадобилось спрашивать его, будто она сама не знала, когда они закрыли магазин? Наверное, ее тут вовсе не было… Глядя на них, Джереми думал, каковы у виккианцев супружеские отношения: заключаются ли их браки на небесах, или у них тоже бывают неурядицы?

— Мы закрылись в четыре, — сказал Адам.

— А что было потом? — спросил Джереми.

— Потом? Потом мы отправились праздновать Саммхейн, как я уже говорила. Для нас это большой праздник, — отвечала Ева.

— Наверное, вы все были одеты одинаково. Может быть, в одинаковых широких плащах? — предположил Джереми.

— Да, так оно и было. Ах, вы, наверное, предполагаете, что похититель Мэри тоже надел плащ и смешался с толпой?

— Или спрятал Мэри под своим плащом и силой заставил идти с ним, — поддержал друга Брэд.

У Джереми зазвонил телефон. Извинившись, он ответил и очень удивился, услышав голос детектива Джо Брентвуда.

— Говорят, вы обходите все места, где побывала в тот день Мэри Джонстон, — начал Джо.

— Надо же с чего-то начинать. А откуда вам это известно? — поинтересовался Джереми, хотя вовсе не этим был удивлен. — Вы за мной шпионите?

— Нет, что вы, — хохотнул Джо, — люди сами мне говорят. Они мне доверяют, а вам, извините, пока не очень. Но, как бы там ни было, я по другому поводу. Назовите меня психом, но дело в том, что мы с Ровенной условились встретиться выпить кофе, но по дороге у нее кончился бензин.

— Кончился бензин? — Тут уж было чему удивиться, потому что Ровенна не производила впечатления человека, который забывает заправить бак. По спине покатился ледяной пот, будто кто-то высыпал ему за шиворот горсть льдинок. Кто же из них псих — он или Джо?

— И вы за ней не поехали?

— Нет, я на дежурстве. Оттого я вам и звоню. Она уже позвонила в службу экстренной помощи, к ней должен приехать заправщик, но лучше было бы, если бы вы тоже поехали.

Джереми догадывался, чего Джо стоило ему позвонить. Он, наверное, действительно с ума сходит от беспокойства.

— Я бы выслал за ней машину, но она мне этого не простит. Не говорите ей, пожалуйста, о моем звонке. Она страшная гордячка.

— Понятно. Спасибо. Я выезжаю, — сказал Джереми.

Он захлопнул телефон и обернулся:

— Мне нужно идти. Брэд, ты со мной?

— Спрашиваешь!

— А что случилось? — встревожилась Ева.

Адам тоже подозрительно уставился на него.

— Нет-нет, ничего. До встречи, спасибо за помощь. Брэд, ты можешь, кстати, подождать меня здесь.

— Нет, — отказался Брэд, — я только и делаю, что жду. Идем!

Джереми не знал, почему Джо так испугался и почему он сам поддался волнению. Возможно, они с Брэдом примчатся к ней лишь затем, чтобы ей не скучно было ждать заправщика.

Сделав несколько шагов по полю, Ровенна остановилась. Прямо впереди над кукурузными початками возвышались пугала. Вороны кружили в осеннем небе, зловеще каркая. Они, казалось, манят ее. Как бы ни трудно было ей идти дальше, она чувствовала, что не идти не может, потому что должна раз и навсегда совладать со своим нелепым страхом, иначе кошмары будут всю жизнь преследовать ее. Нет, надо обязательно идти и посмотреть, что там.

Но только сейчас все это было наяву. Она чувствовала запах земли и кукурузных листьев, нагретых осенним солнцем, видела серое, в голубых прожилках, осеннее небо. И пугала — точно шеренга часовых над кукурузой, клонящейся на ветру. И вдруг поле заволокло туманом, словно она внезапно провалилась в сон.

Она словно поплыла сквозь ряды кукурузы, покачиваясь на ветру вместе с туманом, на удивление темным на фоне светлого осеннего дня. Но на самом деле она шла, а не плыла по ветру — потому что вороны звали ее, потому что первое пугало было совсем близко, и если она не подойдет ближе и не посмотрит… Вокруг потемнело, потому что туча закрыла солнце. Ровенна нервно вздрогнула. «Идиотка», — сказала она себе.

С другой стороны… Она презирала фильмы, в которых глупые героини — всегда молодые, шикарные и полуголые — обязательно в одиночку подвергали себя заведомой опасности. Она остановилась. Пусть приедет заправщик, и тогда они вместе пойдут и проверят, что там. Надо немного подождать.

Ровенна повернула обратно. На крыше снова сидела ворона. Когда Ровенна подошла, ворона сердито захлопала крыльями и взмыла в небо, откуда понеслось ее надсадное карканье. Затем ворона уселась на пугало, что виднелось над верхушками стеблей. А сверху все кружили ее шумные товарки.

Она стояла у машины, сопротивляясь кошмару наяву. Она старалась не смотреть на поле. За полем были дома, деревья, там жили люди… Там не было пугал, там не кричали вороны. Там был и ее дом, и она никому не позволит запугивать себя на пороге собственного дома. Она закрыла глаза и представила себе побережье, гранитные обрывы и плещущие в них волны.

На дороге по-прежнему не было ни души, только ветер перекатывал редкие камешки. Куда, черт возьми, провалился заправщик? Когда раздался звонок, она от неожиданности вздрогнула и выронила телефон из рук. Подобрав телефон, Ровенна, задыхаясь, ответила:

— Да?

— Привет, — сказал Джереми, — ты в порядке?

— Да, все нормально.

— Ты где?

Она поморщилась. Ей не хотелось объяснять ему, что у нее закончился бензин, что она не подумала о том, сможет ли куда-нибудь доехать, прежде чем выезжать.

— На дороге, — буркнула Ровенна.

Он помолчал, будто знал. Наверное, знал. Она готова была поспорить, что Джо уже проболтался.

— У меня бензин на нуле, — прибавила Ровенна.

— Мы едем к тебе, сейчас будем. Оставайся там, ладно? Запрись в машине и сиди.

— Джереми, тут ни души, от кого мне запираться? Не от заправщика, верно? — со смехом спросила она.

Вдруг одна из ворон с карканьем налетела на нее, шумя крыльями.

— Что там у тебя? — удивился Джереми.

— Ворона, — ответила Ровенна дрожащим голосом.

— Я видел это, я видел! — закричал Брэд, поворачиваясь к Джереми.

Джереми испугался, услышав возглас друга. Всякий раз, когда ему казалось, что Брэд взял себя в руки, тот срывался и выкидывал очередной номер, будто и вправду сошел с ума.

— Это было в магическом кристалле, — пояснил Брэд, отчаянно сжимая кулаки.

— Ты видел ворон в магическом кристалле?

Брэд, уставившись в окно, кивнул:

— Поле кукурузы… и пугала. Только там я как будто летел, подлетал все ближе и ближе к ним. А потом одно пугало… это было не пугало, а труп.

— Брэд, то, что тебе показывал магический кристалл, — трюк его хозяина, — уверял Джереми, надеясь привести Брэда в чувство прежде, чем они доберутся до Ровенны. Не хватало только, чтобы все разумные люди рехнулись и уверовали в нечистую силу. — Брэд, он тебя разыграл. Он, конечно, мерзавец, но нельзя же так расстраиваться из-за кукурузного поля.

— Посмотри, — сказал Брэд, тыча в окно.

Джереми посмотрел и вынужден был признать, что это действительно странно. Он никогда не видел столько ворон в одном месте. На обочине дороги стоял серебристый внедорожник, а рядом Ровенна — в окружении ворон. Они пикировали на нее, будто нападали. Но почему они себя так вели? Она, черт возьми, должна была сидеть в машине, но отчего-то вышла. А теперь вороны оттеснили ее прочь от машины, и она просто не могла открыть дверь. Они явно пытались вытолкнуть ее с дороги в поле. И затем, когда Джереми почти поравнялся с ней, она повернулась, нагнув голову и защищая лицо руками, и побежала в поле.

Ровенна знала, что это безумие, но не могла ничего поделать. Едва ступив в поле, она поняла, что совершила ошибку. Об этом говорил ей инстинкт самосохранения. Мысленно ругая себя последними словами, она ломилась вперед не разбирая дороги. Шуршащие стебли расступались, а затем смыкались у нее над головой, пока наконец она не упала и не растянулась на земле во весь рост.

Ровенна подняла голову, отплевываясь от грязи, и увидела, что ворон нет. Не слышно было ни карканья, ни биения крыльев. Весь мир погрузился в тишину, а затем стал наполняться звуками обычного дня — шепотом ветра, шорохом кукурузных листьев. Она медленно приподнялась и встала на колени. Затем велела себе посмотреть вверх, но у нее не хватало духу исполнить свой приказ. Снова закаркали вороны — где-то далеко и совсем нестрашно — как обычно каркают нормальные вороны. Жуткий, зловещий скрежет, с которым они преследовали ее, прекратился. Она оглянулась — вороны остались позади, их черные крылья поблескивали в лучах солнца, пробивавшегося сквозь облака.

И вдруг она поняла, что находится всего в нескольких футах от пугала, над которым кружили вороны, к которому вели ее. Однако все ее существо отказывалось глядеть на него. Она уговаривала отбросить эти глупости и трусость и просто поднять голову, чтобы избавить себя от страха, отравляющего ей кровь.

Но она не могла себя заставить.

Память настойчиво возвращала ее к ужасным созданиям Эрика Ролфа — чудовищным пугалам, которые она помнила с детства, а с ними и к ее кошмарным ночным видениям.

Нет, она не могла поднять глаза из страха перед своим кошмаром, обретшим воплощение в реальности. И бесполезно было твердить себе, что перед ней всего лишь пугало, а не гниющий труп, прибитый к доскам.

Сделав вдох-выдох, она снова обозвала себя идиоткой. Впрочем, что бы она себе ни говорила, это не могло заставить ее поднять глаза. Она смотрела в землю, и у нее на губах начала складываться молитва. «Прошу тебя, Господи, пусть это будет неправдой», — шептала она.

Смертельный ужас холодом пополз по ее венам, но она все не сдавалась. Она говорила себе, что Эрик Ролф давно вырос и уехал, что все они выросли, что никто больше не мастерит чудовищ, чтобы пугать соседей, что перед ней обыкновенное пугало… Обыкновенное.

Нет, она должна посмотреть.

Прежде чем ринуться в поле, она успела краем глаза заметить на дороге машину — это Джереми спешил к ней. Нужно встать и пойти к нему навстречу, иначе он решит, что она рехнулась. Но она не могла двинуться с места, точно парализованная. В своем воображении она уже представляла себе это пугало. Вот под ее взглядом оно поднимает голову и злорадно таращит на нее свои пустые глазницы. С черепа свисают черные ошметки гниющей плоти. Сверху садится ворона и клюет их. Зияет пустой провал рта, будто застыв в ужасном предсмертном крике. Нелепое черное пальто болтается на раздувшемся теле, в прорехах белеют кости.

А затем она слышит смех, потому что демон, который сотворил в поле это пугало специально для нее, видит ее ужас и потешается над ней. А потом зловонные костяные пальцы начинают, извиваясь, тянуться к ней…

— Ровенна!

«Джереми», — с облегчением подумала она. Хрипло вздохнула и едва не рассмеялась — до того глупыми сразу показались ей собственные фантазии. И подняла голову. И увидела пугало.

Рот был открыт в немом вопле ужаса. Провалившиеся глазницы слепо смотрели на мир в застывшей агонии. Лицо и руки, торчавшие из рукавов старого рваного пальто, были склеваны вороньем, только кости белели. Длинные черные волосы, прикрытые нелепой соломенной шляпой, колыхались на ветру, за исключением прядей у лица, слипшихся от крови.

От увиденного крик застрял в горле, на лбу выступил холодный пот. Кровь в жилах остановилась, не позволяя Ровенне ни пошевелиться, ни закричать. Ей казалось, что она теряет сознание.

— Ровенна! — снова раздался голос Джереми.

А затем другой голос — рыдающий, безумный.

— О боже, о боже! — надрывался он.

Ей удалось как-то обернуться: Брэд Джонстон, стеная от отчаяния, упал на колени при виде обезображенного трупа.