Глава 5
Когда Ровенна пришла в бар, Джереми сидел там один.
— Привет. — Она уселась на соседний табурет. Тут же подскочил Хью.
— Как обычно? — спросил он.
— Да, Хью, спасибо.
Джереми следил за ней с легкой улыбкой, приподняв одну бровь.
— Ты всех в городе знаешь?
— Не забывай, что я здесь выросла, — пожала плечами Ровенна. — Но нет, конечно, не всех. Мы с Хью ходили в одну школу, он учился на пару классов старше и играл в хоккейной команде.
— А ты была капитаном группы поддержки?
— Нет, — рассмеялась она. — А где Брэд?
— Я отвел его в гостиницу.
— Да? И как он?
— Неважно. Он утверждает, что ему известно, кто похитил Мэри, вот только доказательств у него нет.
— Вот как? Он знает, кто похитил Мэри?
— По его словам, сам дьявол.
— Ты серьезно?
— Совершенно серьезно. Дьявол в человеческом обличье, я полагаю. Он считает, что это предсказатель, который гадал им в тот день. А ты, кстати, ничего нового не узнала?
— А что я могла узнать с тех пор, как мы не виделись?
— Я думал, может быть, Джо тебе еще что-то рассказал. — Джереми внимательно изучал ее лицо. — И знаешь, я могу делать вид, что я случайный знакомый, если тебя смущает мое присутствие.
Она удивилась его словам, а еще больше удивилась своей реакции — она вдруг жарко покраснела. Джо поначалу отнесся к Джереми враждебно. Но почему?
Потому что Джереми частный детектив? Или потому, что Джо заподозрил, что между ними что-то есть? Нет, ведь Джо всегда сам торопил ее наладить личную жизнь. Но был ли он искренен?
— Перестань, — сказала она, глядя ему прямо в лицо, — я всегда поступаю так, как считаю нужным. Я никому не позволяю влиять на мой выбор.
Он отвернулся к бару, пряча от нее свое смущение.
— И все-таки люди тебе доверяют, а мне нет.
— Так только кажется. Если бы Мэри нашлась живой и здоровой, все были бы рады, и не важно, кто ее найдет.
— Нет, не все.
— Ах, брось! Виккианцы…
— Я не о них. Я имею в виду ее похитителя.
Джереми снова повернулся и смотрел на нее.
— Ах, конечно.
— Расскажи мне о своих друзьях.
— Каких?
— Об Адаме и Еве.
— Они очень славные люди.
— Виккианцы?
— Да. А что?
— Просто интересно.
— С ними я тоже вместе училась в школе. У них магазин, где они продают местные сувениры и еще разные необычные штуки. К ним ходят здешние художники и ювелиры.
— А яд в порошках и склянках?
— Да, и чай, — спокойно ответила Ровенна, почувствовав нотки скепсиса в его голосе.
— Прости, — сказал он, ставя бокал на стол. — Давай я отвезу тебя домой.
— Хорошо. — Она с улыбкой посмотрела на Хью, который нес счет.
В ответ тот тоже заулыбался.
— Еще увидимся, — сказал Хью.
— Конечно, спасибо, — ответил Джереми.
Выходя из бара, он обнимал Ровенну за талию. Осенний воздух был прекрасен и свеж. До настоящих холодов было еще далеко. Стояла такая тишина, что казалось, будто в городе нет никого, кроме них. По пути к машине он указал ей на какой-то дом:
— Моя новая резиденция.
— Ты снял целый дом?
— Да, а что? Лучше платить за дом, чем ту же цену за номер в гостинице. Сейчас ведь у вас особенно много туристов. Отовсюду приезжают полюбоваться вашей осенью, даже из других мест Массачусетса.
— Ну нет, наши едут на север — в Вермонт и Мейн. В чужих краях осень всегда особенно хороша, — рассмеялась она.
— А у нас сейчас просто жарко. Не убийственно жарко, а просто. Почти прохладно. А в тени бывают заморозки.
Ровенна снова рассмеялась и отметила про себя, что ей определенно нравится его чувство юмора и улыбка.
Жаль, что их встречу омрачают поиски пропавшей женщины. И еще она гадала, что будет, когда он довезет ее до дому.
Усадив ее в машину, он сказал:
— Спасибо, что позволила мне себя подвезти.
— Но так просто удобнее…
Когда они выехали из города, вокруг стало значительно темнее. Побережье Новой Англии активно заселялось еще со времен первых европейцев, но они двигались в глубь материка, где были разбросаны одни лишь фермы. Она обращала внимание Джереми на знаки, чтобы он не сбился с пути, когда будет возвращаться.
— Сколько до твоего дома от города? — поинтересовался он.
— Двадцать минут. А в час пик — полчаса. А на Хеллоуин приходится целый час добираться.
Не так уж далеко от города она жила, но фонари попадались реже и реже, а среди полей и вовсе исчезли. По обеим сторонам дороги высились кукурузные стебли — бледные часовые ночи. Они вытянулись во весь свой рост, и скоро их должны были сжать. Они мелькали за окном машины, на скорости сливаясь в одну бледную тень. Ровенна и не подозревала, как глубоко ушла в свои мысли, пока голос Джереми не заставил ее вздрогнуть.
— И много у тебя земли?
Ровенна покачала головой:
— Нет, всего несколько акров. Но я люблю свой дом, люблю жить в деревне. Я даже подумывала: вот перестану путешествовать и заведу лошадь.
Когда же, наконец, кончится эта кукуруза? Они давно должны были приехать домой. Нет, это просто психоз, до дому еще несколько минут езды. Она велела себе успокоиться. Она всю жизнь прожила у кукурузных полей, она к ним привыкла. Она любит свой дом и не позволит себе бояться его из-за каких-то глупых ночных кошмаров.
— Что с тобой? — спросил Джереми, удивленно взглянув на нее.
— Ничего, а что?
— Ты так побледнела…
— Ерунда, — отмахнулась она, унимая дрожь в голосе. — Это игра света. Или теней.
Наконец, кукурузные поля остались позади. Хотя они никуда не делись, они по-прежнему маячили где-то там, в темноте. Но дом был уже близко. Вот поворот в усадьбу Макэлроев, а следующий поворот вел к ее дому.
— Теперь направо, — подсказала она.
Увидев его, Ровенна едва не охнула. Дом стоял темным. Это было что-то новенькое. Джинни Макэлрой, старая тетка доктора Макэлроя, которая присматривала за домом в отсутствие Ровенны, всегда оставляла на ночь свет в одной из комнат. Если бы не свет фар, дом можно было бы и не заметить в кромешной тьме.
— Странно, — пробормотала Ровенна.
— Что такое?
— Лампочка, наверное, перегорела.
Он подозрительно взглянул на нее, но ничего не сказал.
Ровенна вышла из машины и направилась к деревянному крыльцу.
Дом был построен в семнадцатом веке, но достраивался и перестраивался еще двести лет, так что теперь он представлял собой полное смешение стилей. На втором этаже был резной балкон, а вдоль фасада первого этажа проходила галерея. Ровенна тщательно за ним следила и содержала в полном порядке, зная, что даже в их местности, где было много исторических зданий, ее дом был совершенно уникальным.
Под ее шагами заскрипели деревянные ступени. Она нашарила ключи в большой дорожной сумке, висевшей у нее на плече, отперла дверь и вошла. Щелкнула выключателем, и, к ее облегчению, над дверью тут же зажегся простой плафон.
— Входи, — пригласила она Джереми, несшего за ней багаж.
Затем она включила люстру в холле. Слева от холла находилось старое крыло дома, а справа — новое, законченное в середине девятнадцатого века. Лестница вела на второй этаж, где у Ровенны была спальня, гостевая комната, кабинет и кладовая. Из кладовой можно было попасть на чердак, полный разных древностей, до которых у нее никак не доходили руки.
— Куда отнести чемоданы? — спросил Джереми.
— Поставь здесь.
Он опустил тяжелые чемоданы на пол и огляделся. Когда их взгляды встретились, он усмехнулся и подмигнул ей.
— Ну и хоромы!
— Дом не такой уж и большой, как кажется.
— А ты ведь здесь… одна живешь?
— Да, я всю жизнь здесь живу. Я привыкла.
— Но сигнализация хотя бы у тебя есть?
— Нет.
— И большой собаки тоже?
— Собаки тоже нет. Я бы уморила ее голодом, я ведь часто уезжаю, — рассмеялась Ровенна.
— Давай обойдем здесь все, проверим? — предложил Джереми.
Да! — чуть не крикнула она, но сдержалась, лишь небрежно пожала плечами.
— Что ж, если ты не прочь…
Она провела его по всем комнатам, рассказывая об истории дома.
— А тебе не бывает здесь страшно? — поинтересовался он.
— А что?
— Да нет… ничего, — смутился Джереми. — Сегодня я так испугался за тебя на кладбище, когда ты не отозвалась…
Они помолчали, а затем Ровенна спросила, меняя тему разговора:
— Хочешь выпить кофе на дорожку?
Не дожидаясь его ответа, она направилась в кухню в задней части дома, которая раньше служила кладовой для продуктов. Она надеялась, что он пойдет следом. И он пошел.
— Хм, а молока-то для кофе нет, — сообщила она, заглянув в холодильник.
— Но я не хочу кофе, — сказал он, подходя, обнимая ее и заглядывая ей в глаза. — А ты хочешь, чтобы я остался?
Сердце Ровенны забилось быстрее — она вся терялась в сомнениях. Она предпочла, чтобы это было его желанием.
— А ты хочешь остаться? — серьезно спросила она.
Нежность, вспыхнувшая в его глазах, казалось, прогнала ночную темноту. Она чувствовала его сильное, крепкое тело, его руки, обнимавшие ее, и эти ощущения были до того приятны и невероятны, что у нее закружилась голова.
— Ну, ты же знаешь, что хочу, — хрипло шепнул он.
— Тогда и я хочу, — прошептала она в ответ.
Следующие несколько часов пролетели в счастливом тумане. Утром она не сразу вспомнит, где оставила одежду. Свитер — на кухне, одна туфля внизу у лестницы, вторая — на полпути наверх. Юбка валялась на пороге спальни. Только белье добралось до коврика у кровати.
Было совсем поздно. В такое время нужно лежать в постели, в темноте, наслаждаясь друг другом. Биение его сердца, его страсть и даже последующее ее затухание доставляли ей простую, но ни с чем не сравнимую радость. Наверное, она научилась ценить мгновения счастья, жить настоящим, не загадывая на будущее, не думать о том, что скоро все кончится. С этой мыслью она и уснула. И услышала из темноты вороний крик. Но только темнота была уже предрассветная — серая и зыбкая, и вслед ей должно было вот-вот забрезжить холодное и сумрачное осеннее утро. Она была дома и стояла, на балконе спальни, наблюдая, как утренний свет пробивается сквозь туман и сумрак ночи.
С балкона открывался вид на кукурузное поле. Над полем кружили вороны. Она знала, что должна идти туда, что вороны зовут ее, показывают, куда идти. Она хотела вернуться в спальню, но не могла. Одна ворона села на перила и смотрела на нее, склонив голову набок. Снова раздалось скребущее слух карканье. Ворона взлетела и присоединилась к остальной стае, кружащей в поле. Она знала, что там, внизу. Но не хотела смотреть.
— Ровенна!
Она вздрогнула и проснулась. Пусть голос Джереми развеял ее сон, она не сразу решилась открыть глаза. Один кошмар еще как-то можно объяснить, но два?
Он был рядом, и серый рассвет и вправду заглядывал в окно, которое они, конечно, не позаботились зашторить накануне.
Джереми смотрел на нее — мощный подбородок, идеально прямой нос, широкий рот, полные губы, серые, широко поставленные глаза и шапка спутанных бронзового цвета волос. Он прекрасен, решила Ровенна, но вслух ничего не сказала, подумав, что для мужчины это неподходящий комплимент. Он встал раньше, поскольку уже успел одеться.
— Хм… доброе утро, — прошептала Ровенна.
— Тебе опять снился кошмар.
— Ох, прости, я обычно сплю нормально, правда.
— Так что тебе снится?
— Я уже не помню.
— Может быть, я? Нет, серьезно, неужели ты не помнишь? — встревожено допытывался он.
Она покачала головой, и он встал, глядя на нее сверху вниз.
— Я приготовил кофе. Я нашел в холодильнике сливки.
Она заметила, что у него влажные волосы — очевидно, он нашел также и душ. Интересно, долго ли он смотрел на нее спящую, прежде чем разбудить? И почему его беспокоят провалы в ее памяти? Может быть, он не любит, когда ему врут, особенно так неумело? Все может статься. Однако у нее было смутное подозрение, что дело в другом.
— Кофе, — сказала она, потягиваясь, — звучит божественно!
Он коротко кивнул и заспешил вниз. Ей стало немного досадно оттого, что она чем-то оттолкнула его. Разве любовники поначалу не испытывают неодолимое взаимное притяжение?
С этой мыслью Ровенна встала и пошла в душ. Когда она вышла из ванной и спустилась, он был готов к отъезду.
— Мы договорились с Брэдом, что я заеду за ним в девять. Мы должны еще раз пройти с ним по всем местам, где они были в тот день. Может быть, он что-то упустил.
— Хорошая идея, — сказала она, с удивлением ощущая внезапное беспокойство.
Средь бела дня ей не о чем беспокоиться. Все будет хорошо. Нужно распаковать чемоданы и ехать в город, потому что она обещала Джо приехать к нему в офис и поговорить с ним наедине. Но прежде она должна будет зайти к соседям Макэлроям, чтобы сообщить им, что она вернулась.
— Ты пообедаешь с нами? — спросил Джереми.
— Конечно, но я немного опоздаю. У меня есть кое-какие дела в городе.
— Тогда до встречи. — Он поцеловал ее в губы и заглянул в глаза. — У тебя ведь есть машина?
— Конечно есть! — рассмеялась Ровенна. — Она в гараже за домом.
Когда он обнял ее напоследок, она почувствовала у него за поясом что-то твердое. Пистолет. Почему-то ей стало неприятно. Как частный детектив, он, разумеется, владел лицензией на ношение оружия, но это ее все равно неприятно поразило.
— Так в котором часу тебя ждать? — спросил Джереми.
— Около двух.
— Идет. Где?
Она выбрала ресторан на берегу. Если уж встречаться с Брэдом, то подальше от кладбища. Пусть человек спокойно пообедает, не глядя на место, где он последний раз видел свою жену.
— До встречи, — повторил Джереми и закрыл за собой дверь.
Когда шум его машины стих вдали, Ровенна принялась за чемоданы.
— Где мы только ни были, мы весь город тогда обошли, — говорил Брэд, выходя с Джереми из гостиницы.
— Вот и мы обойдем, — пообещал ему Джереми.
Сначала они отправились в городской музей ведьм. Брэд чуть не расплакался, рассказывая, что этот музей понравился Мэри больше остальных, а особенно исторический спектакль. Посмотрев получасовое представление, Джереми тоже оценил его. Поскольку никого из сотрудников, видевших Мэри, не было, после спектакля они сразу ушли. «Замки с привидениями», приезжавшие на Хеллоуин, уже разъехались. Тогда они сели на трамвай и направились в музей пиратов, затем в музей восковых фигур и музей монстров. Следующим пунктом был музей истории города.
Сотрудник музея — высокий шатен лет тридцати в очках — подошел, чтобы поприветствовать их. Брэд сразу узнал его. Из их разговора Джереми понял, что Дэниел Ми — так звали сотрудника — познакомился в тот день с Брэдом и Мэри. Теперь он выражал Брэду сочувствие по поводу того, что произошло.
— Мы с Джереми раньше вместе работали, — объяснял Брэд, — он частный детектив, приехал помочь мне.
— Рад слышать, — улыбнулся Дэниел.
— А вы? — спросил Джереми. — Вы не заметили ничего подозрительного? Может быть, кто-то обращал особое внимание на Мэри?
Подумав, Дэниел покачал головой:
— Знаете, на Хеллоуин у нас столько посетителей… Я потому только и запомнил Брэда и Мэри, что мы разговорились…
— Что ж, спасибо, — сказал Джереми. — Если вы вдруг вспомните что-нибудь… — он протянул Дэниелу свою визитку, — позвоните мне, пожалуйста.
— Обязательно. А вы, если выдастся свободный час, заходите к нам в музей. У нас много всего интересного. Один зал посвящен язычеству, откуда ведут начало современные виккианцы. Есть экспозиция, рассказывающая о суевериях пуритан, связанных с ведьмами…
— Спасибо, — поблагодарил Джереми и повернулся, чтобы уйти.
А Брэд задержался.
— Знаете, — сказал Брэд, — это все тот предсказатель, к которому вы нас послали.
— А что с ним? — смутился Дэниел.
— Вы порекомендовали им этого парня? — перебил Джереми, удивившись тому, что Брэд не упомянул об этом раньше. — Вы его хорошо знаете? Он ваш друг? Где мы можем его найти?
— Нет, простите. Я сам один раз ходил к нему погадать и остался под впечатлением. Я хотел бы вам помочь, но…
Когда они вышли, Брэд, казалось, преисполнился решимости.
— Он где-то здесь, этот тип. Мы найдем его и найдем Мэри — я в этом уверен.
Джереми молчал.
— Мы найдем ее живой и невредимой, вот увидишь, — твердил Брэд. — Ты, наверное, думаешь, что я спятил, но я знаю, что она жива.
— Мы все в это верим, Брэд. Так куда же мы теперь?
— Пошли вон туда, — показал Брэд. — Это гадальный магазин. Владельцев зовут Адам и Ева Ллевеллин. Мэри они очень понравились. Даже мне они понравились, хотя, по-моему, на них написано, что они шарлатаны.
— Я вчера с ними познакомился, — сказал Джереми. — Мне хотелось бы у них побывать и еще раз с ними поговорить.
Дверь дома Макэлроев открыла Джинни. Увидев Ровенну, она с радостным возгласом бросилась ее обнимать. Джинни доводилась внучатой теткой доктору Макэлрою — местному педиатру. Доктор Ник Макэлрой был вдовец шестидесяти лет.
Его дети давно выросли, но Джинни осталась с ним, чтобы заботиться о внуках. Ровенна ходила в школу с двумя из его сыновей, которые тоже стали врачами, но практиковали в Бостоне. Они часто приезжали с женами и детьми, и Джинни всегда была счастлива видеть их. Кто бы ни зашел, у Джинни всегда находилось для гостя горячее какао и овсяное печенье. Джинни была похожа на жену Сайта-Клауса из популярного фильма — ростом не более пяти футов, с белоснежными волосами, собранными в пучок, с добрыми серыми глазами за стеклами очков, постоянно съезжавших на кончик носа.
— Спасибо, Джинни, что присмотрела за домом.
— Всегда пожалуйста, детка. Что ты будешь — кофе, чай или какао? У меня есть черничные лепешки, тыквенный кекс, а если ты готова пообедать — желудевый сквош и грудка индейки.
— День благодарения пока не наступил, — рассмеялась Ровенна.
— Если хочешь — есть и ветчина.
— Ах, Джинни, спасибо, но мне нужно ехать в город. Мы договорились пообедать с другом.
— С другом? — Джинни вытаращила глаза.
— Да, Джинни. Его зовут Джереми Флинн. Я хотела тебя предупредить, чтобы ты не волновалась, если увидишь чужую машину у моего дома.
— А он симпатичный?
— Ну… в общем, ничего.
— Ах, ну наконец-то! — с улыбкой воскликнула Джинни — Я всегда говорила Джо, чтобы он перестал пасти тебя, иначе ты так ни с кем и не познакомишься.
— Джо мой лучший друг, Джинни, и он никогда мне не мешал делать, что я хочу, — возразила Ровенна, глядя на часы. — Ну все, я поехала.
Она еще помедлила, а затем спросила:
— Джинни, а почему ты не включила свет?
— Как это не включила? — удивилась та. — На днях еще и Ник ходил со мной, чтобы заменить лампочку в передней. Нет, я точно помню, что оставила свет, когда уходила.
— Спасибо, Джинни, не волнуйся об этом, — сказала Ровенна, подумав, что и сама частенько забывает разные мелочи, а что говорить о Джинни, которой без малого восемьдесят лет.
— Привози скорее своего молодого человека, — хитро улыбнулась Джинни, — страсть как охота на него взглянуть.
Вскоре Ровенна уже ехала среди кукурузных полей. Пусть и белым днем, она старалась не смотреть по сторонам, но не могла не заметить, что других машин на шоссе нет, и зябко поежилась. Она на всю громкость включила радио и прибавила газу.
И вдруг двигатель начал чихать. Ровенна выжала педаль, но это не помогло: двигатель заглох и машина медленно остановилась. Хорошо еще, что она успела вырулить на обочину. Увидев, что бензин на нуле, она выругалась, готовая поклясться, что перед поездкой в Новый Орлеан залила полный бак.
— Но я же, черт возьми, заправлялась! — пробормотала она.
С другой стороны, она могла и забыть сделать это, как Джинни забыла включить свет.
Ничего. У нее есть телефон экстренной помощи. Надо только позвонить, и к ней приедут, чтобы заправить машину. Она с ругательствами набрала номер. Диспетчер пообещал прислать помощь в течение часа. Затем она позвонила Джо и объяснила, что произошло.
— Хорошо еще, что я рано выехала.
— Слава богу, что сейчас светло, — прибавил Джо.
— Да что со мной случилось бы в поле? — удивилась она, но не успела даже договорить, как ее охватило недоброе предчувствие.
— Позвони мне, когда явится заправщик, поняла?
— Позвоню, — буркнула Ровенна и дала отбой.
Часы показывали десять минут двенадцатого. Джереми ждал ее не раньше двух. Она откинулась на спинку кресла, но в таком положении она получала наилучший обзор кукурузных полей. Она закрыла глаза, но картина не изменилась — она все равно видела лишь кукурузные стебли до самого горизонта. Отчаявшись прогнать это видение, Ровенна выскочила из машины и уставилась на кукурузу.
— Чертовы истуканы, — сказала она вслух.
Так она стояла у дороги и смотрела на ряды кукурузы. И вдруг налетел ветер, стал что-то настойчиво нашептывать. Она подняла голову и увидела ворон.
Одна ворона уселась на крышу ее машины.
— А ну-ка, убирайся! — закричала Ровенна, беспорядочно размахивая руками.
Ворона посмотрела на нее, укоризненно каркнула и полетела обратно к стае своих товарок. Их было не меньше сотни, и они кружили недалеко от дороги — может быть, в двадцати рядах.
— Нет, я никуда не пойду, — зажмурившись, прошептала Ровенна. Но не успела она так сказать, как глаза ее распахнулись, и она, чертыхаясь и ломая кукурузные стебли, ринулась в поле.
