Глава 40
Птицы.
Они стрекотали и прыгали вокруг нее, подбираясь все ближе. Их крики становились все громче. Сейчас они набросятся на нее и заклюют. Прорвут огромными клювами плотный мешок, доберутся до ее тела, а потом до внутренностей.
Блю вскрикнула, засучила ногами и с трудом разомкнула веки.
В глаза ударил приглушенный дневной свет. Блю поежилась, стараясь отделаться от мысли о мерзких птицах, больших и черных, похожих на воронов.
Это ей приснилось.
Откуда-то доносилось чириканье, но оно было похоже не на страшное карканье, а на веселую утреннюю песенку. Раньше она так восторгалась этими переливами. Становилось жарче, значит, начинается новый день. Сегодня ее должны найти, она чувствует.
Почему преступник поступил с ней именно так? Блю затошнило.
Кому так необходимо остановить строительство новой школы?
Блю часто заморгала, стараясь убрать мешавшую пыль.
Она вспомнила, что ей рассказала Мэдж о Роше и как она не хотела ехать к Кейт Гарпер. Именно в тот день Кейт высказала свое мнение о строительстве новой школы. Она говорила о пожаре и детях, сгоревших заживо.
Странно, что никто из жителей города никогда не упоминал об этом, а ведь старшее поколение должно было помнить. Или им было так больно об этом вспоминать? Ведь горе, должно быть, коснулось многих семей.
Блю вновь почувствовала приступ тошноты и едва не поперхнулась.
Многие могли возражать против строительства на том же месте, где произошла такая страшная трагедия. Это вполне объяснимо. Но что это были за люди? Где они? Прежде всего, надо было поговорить именно с ними. Возможно, удалось бы получить ответы на многие вопросы, в том числе и выяснить, кому было выгодно убийство Джима Захари.
Скорее всего, кто-то из них делился своей болью со священником, рассказывал о погибшем ребенке. Расследование могло пойти совсем по другому пути. В ком-то потеря близкого человека могла зародить страшную идею мести.
Теперь ей все стало ясно.
Уже поздно. Джим мертв. Смерть детей спустя годы обернулась еще одной трагедией.
– Блю!
Она вытянулась и насторожилась.
– Блю!
Второй голос был не похож на первый. Ее ищут! Она замотала головой, пытаясь освободиться от тряпки, закрывавшей рот. Она уже неоднократно пыталась перекусить ткань, но она была слишком плотной, и Блю лишь захлебывалась слюной.
– Блю Лаво, вы меня слышите?
Да! Да! Я здесь!
Голоса удалялись, ей уже не было слышно, о чем они говорят. Блю попыталась завизжать, но у нее не получилось издать хоть какой-нибудь звук.
Преступник снял с нее наручники, но она все равно не могла пошевелить руками, крепко примотанными к туловищу.
– Блю! Где вы?!
Здесь! Я здесь! Здесь!
Крик застрял у нее в горле. До нее донеслись еще несколько голосов. Люди перекликались между собой, они искали ее. Они ее найдут.
Блю из последних сил попыталась встать на колени, но упала на землю. Ноги были крепко стянуты в голени, и она не могла удержать равновесие. От бессилия Блю заплакала. Веревки врезались в тело и приносили нестерпимую боль. Она лежала, уткнувшись лицом в землю, и рыдала.
Где-то рядом велись поиски, а она ничего не могла сделать, чтобы спастись.
Вскоре все стихло.
