Глава 2
Менее чем через восемнадцать часов после своего первого пробуж– дения Майкл уже смог встать на ноги. Он опорожнился в «утку», моча была красной, но боли не было. Бедро у него дергало, однако ноги де– ржали крепко. Он прошелся по комнате, проверяя себя, и почувствовал, что хромает. Без обезболивающих и успокоительных в крови он чувство– вал, что нервы его слишком обнажены, зато мозг был ясен. Он обратил все свои помыслы к Норвегии, и то, что ему было сейчас необходимо, это скорее быть готовым к путешествию туда.
Он лег на пол из сосновых досок и медленно потянулся. Глубоко упрятанная боль вышла наружу, когда он делал это. Спина на полу, ноги кверху, голова с хрустом прижалась к коленям. Живот на полу, одновре– менно подняты подбородок и ноги. Сидя на полу, колени согнуты, а спи– на как можно медленнее опускается почти до пола, проходя через боле– вую точку, и все повторяется снова. На коже Майкла появился легкий налет пота. Кровь рывками бежала по кровеносным сосудам и возбуждала мышцы, а сердце дошло до максимально быстрого ритма. Шесть дней, по– думал он, жадно дыша. Через шесть дней я должен быть готов.
Женщина с каштановыми, подернутыми сединой волосами принесла ему обед: протертые овощи и пюре из мелко нарезанного мяса.
– Детское питание,– сказал ей Майкл, но съел все до крошки.
Доктор Стронберг навестил его еще раз, чтобы осмотреть. Жар поч– ти совсем прошел, а хрип в легких уменьшился. Однако у него лопнули три стежка в шве. Стронберг предупредил его, чтобы он не вставал с постели и отдыхал, и на этом визит окончился.
Спустя ночь, получив еще одну порцию безвкусного пюре, Майкл встал в темноте и бесшумно открыл окно. Он выскользнул в молчаливый лес, встал под тополем и стоял там, пока не превратился в волка. Не– сколько последних стежков шва лопнули, но бедро не кровоточило. Итак, к его коллекции прибавился еще один шрам. Он пробежался на четырех лапах по лесу, дыша благоухающим чистым воздухом. Его внимание при– влекла белка, и он сцапал ее, прежде чем она успела добраться до де– рева. Пасть у него прямо-таки источала слюну, пока он поглощал ее мя– со и соки, потом он выплюнул кости и шерсть и продолжил увеселение. У фермы, милях в двух от их домика, его облаяла собака, а почуяв запах Майкла, завыла. Майкл обрызгал столбик забора, только затем, чтобы собака знала свое место.
Он посидел некоторое время на вершине поросшего травой холма, рассматривая звезды. В такую прекрасную ночь, как эта, опять перед ним встал вопрос: что есть ликантроп в глазах Божьих?
Он подумал, что теперь он может найти ответ на этот вопрос, по– сле того, как увидел тот могильник в Фалькенхаузене, после смерти Мы– шонка, Железного Креста, вырванного из его раздавленных пальцев, по– сле таких вот эпизодов жизни на этой земле мучений и ненависти, он подумал, что знает, а если нет, то ответ вот-вот созреет.
~Ликантроп – мститель Божий~.
Столько работы нужно сделать! Майкл знал, что у Чесны достаточно мужества, очень много мужества, но ее шансы добраться до Скарпы и вы– браться оттуда без него слишком малы. Ему нужно будет быть жестоким и сильным, чтобы справиться с тем, что им предстоит.
Он, однако, ослабел в большей степени, чем думал. Превращение истощило его силы, и он лег, положив голову на лапы, глядя на ясный свет звезд. Он спал и видел сон про волка, которому снилось, что он человек, которому виделся сон, что он волк, который…
Когда он проснулся, восходило солнце. Вокруг было зелено и пре– красно, но за этим где-то скрывалась черная сердцевина. Он вскочил на ноги и пустился назад по тому пути, которым пришел, по запаху своих следов. Он был около дома и готов был уже выполнить превращение об– ратно в человека, когда услышал сквозь предрассветное птичье пение слабые звуки радиопомех. Он пошел на эти звуки и примерно в пятидеся– ти ярдах от дома обнаружил сарайчик, замаскированной сеткой. На крыше торчала антенна. Майкл забрался в кусты и слушал, пока радиопомехи не прекратились. Послышались три музыкальных позывных, следовавшие один за другим. Потом голос Чесны по-немецки сказал:
– Я настроилась. Передавайте.
Мужской голос, передававшийся явно через больше расстояние, от– ветил:
– Концерт уже назначен. Как и планировалось, Бетховен. Ваши би– леты следует выкупить как можно скорее. Конец.
Потом опять стали слышны только атмосферные помехи.
– Ну, вот и все,– сказала Чесна кому-то в сарайчике.
Через мгновение вышел Бауман и взобрался по ступенькам пристав– ной лесенки на крышу, где стал снимать антенну. Вышла Чесна и пошла через лес к дому. Майкл тихо крался за ней, держась в тени деревьев. Он ощущал ее аромат и вспомнил их первый поцелуй в вестибюле «Рейхк– ронена». Теперь он чувствовал себя сильнее, все чувства в нем были сильнее. Еще несколько дней отдыха и еще несколько ночных охот за кровью и мясом, так ему необходимыми, и…
Он сделал еще один шаг, и от этого шага прятавшаяся в кустах птица вскрикнула и взлетела из-под его лапы.
Чесна резко обернулась на шум. Рука ее уже схватилась за «Люгер» и тащила его из кобуры. Она увидела его; он увидел, как ее глаза рас– ширились от страха, когда она прицелилась и нажала на курок. Пистолет грохнул, и рядом с головой Майкла отлетел с дерева кусок коры. Она выстрелила во второй раз, но черного волка там уже не было. Майкл развернулся и метнулся в густую листву, пуля взвизгнула над его спи– ной.
– Фриц! Фриц! – крикнула Чесна Бауману, в то время как Майкл юр– кнул сквозь чащу и сбежал.– Волк! – слышал он, как она сказала Баума– ну, когда тот подбежал к ней.– Он был прямо там, смотрел на меня! Я никогда не видела волка так близко!
– Волк! – в голосе Баумана прозвучало недоверие.– Но здесь волки сроду не водились!
Майкл сделал по лесу круг и вернулся к дому. Сердце у него коло– тилось; обе пули пролетели всего лишь на долю дюйма мимо. Он лег в кустарнике и как можно скорей совершил превращение, кости у него ло– мило при деформации суставов, а клыки убирались в челюсти с влажным пощелкиванием. Выстрелы из пистолета уже подняли всех в доме. Он встал, в новой плоти, проскользнул в окно и закрыл его за собой. Он слышал снаружи голоса, спрашивавшие, что произошло. Потом лег в по– стель и натянул по горло простыню. Спустя несколько минут вошла Чес– на.
– Я подумала, что и вас разбудит,– сказала она, все еще нервни– чая, и он уловил запах порохового дыма от ее кожи.– Вы слышали вы– стрелы?
– Да. Что происходит? – Он сел, притворяясь встревоженным.
– Меня чуть не сожрал волк. Там, в лесу, чертовски близко от до– ма. Он уставился на меня, и у него были…– Голос ее смолк.
– Что у него было? – подтолкнул Майкл.
– У него была черная шерсть и зеленые глаза,– сказала она спо– койным голосом.
– А я всегда думал, что все волки серые.
– Нет.– Она рассматривала его лицо так, будто видела его впер– вые.– Не все.
– Я слышал два выстрела. Вы попали в него?
– Не знаю. Может быть. Конечно, это должна была быть самка.
– Ну, слава Богу, что она не напала на вас.
Он учуял, что готовится завтрак: сосиски и блинчики. Ее настой– чивый взгляд заставлял его нервничать.
– Если бы он был так же голоден, как я, вам бы не так повезло, он бы обязательно откусил от вас кусочек.
– И в самом деле повезло.
«Господи, о чем я думаю?» – спросила сама себя Чесна.– «О том, что у этого мужчины черные волосы и зеленые глаза, такие же как у волка? И что из того? Я, наверно, схожу с ума, раз могла подумать та– кое!»
– Фриц… говорит, что в этих местах волки не водятся.
– А вы спросите его, не хочет ли он сегодня ночью прогуляться в лесу, чтобы выяснить это.– Он сухо улыбнулся.– Я бы, пожалуй, не рис– кнул.
Чесна опомнилась и спохватилась, что стоит, прижавшись спиной к стене. То, что крутилось у нее в голове, было просто смешным, она это знала, но все-таки… нет, нет! Это безумие! Такое бывает только в сказках, рассказываемых у костра, когда дует холодный ветер и кто– то воет в ночи. Здесь же современный мир!
– Я бы хотела знать ваше имя,– сказала она наконец.– Лазарев зо– вет вас Галатинов.
– Я урожденный Михаил Галатинов. Но сменил свое имя на Майкла Галатина, когда стал британским гражданином.
– Майкл,– повторила Чесна, вслушиваясь в эти звуки.– Я только что получила радиосообщение. Вторжение состоится пятого июня, если не помешает плохая погода. Наше задание состоит в следующем: мы должны найти Стальной Кулак и уничтожить его.
– Я скоро буду к этому готов.
Этим утром он выглядел свежее, как будто зарядился от чего-то. Или, быть может, видел какой-то оздоровляющий сон? – подумала она.
– Верю, что будете готовы,– сказала она.– Лазарев тоже поправля– ется. Вчера мы долго разговаривали. Он много знает о самолетах. Если у нас по пути возникнут неполадки с мотором, он будет полезен.
– Я бы хотел с ним увидеться. Можно мне получить одежду?
– Я спрошу доктора Стронберга, можно ли вам вставать.
Майкл фыркнул.
– И скажите ему, что я тоже хочу блинчиков.
Она понюхала воздух и не уловила их запах.
– У вас, должно быть, хорошее обоняние.
– Да, хорошее.
Чесна смолкла. Опять эти мысли – безумные мысли – вкрались в ее мозг. Она отбросила их.
– Повар готовит для вас и Лазарева овсянку. Вы еще не в состоя– нии принимать твердую пищу.
– Чтобы жить на голодном пайке, я мог бы и остаться в Фалькенха– узене, если это то, чего хотите вы и доктор.
– Нет, не этого. Доктор Стронберг просто хочет, чтобы ваш орга– низм восстановил силы.
Она пошла к двери, потом опять остановилась. Она уставилась в его зеленые глаза и почувствовала, как волосы у нее на затылке заше– велились. Это были те самые глаза, того волка, подумала она. Нет, ко– нечно же, это было абсолютно невероятно!
– Я еще зайду проведать вас попозже,– сказала она и вышла.
Лицо Майкла нахмурилось. Пули были близким зовом. Он почти мог прочитать мысли Чесны; конечно, она не должна прийти к правильному выводу, но с этого момента ему придется следить рядом с ней за своими действиями. Он поскреб жесткую щетину на подбородке, а потом посмот– рел на свои руки. Под ногтями у него была черная немецкая земля.
Завтрак Майкла – овсянка на воде – был поглощен им за несколько минут. Чуть позже вошел Стронберг и объявил, что лихорадка у него со– всем прошла. Однако доктор поругал его за лопнувшие стежки. Майкл сказал, что он в состоянии выполнять гимнастические упражнения сред– ней тяжести, поэтому ему нужна одежда, чтобы прогуливаться. Сначала Стронберг решительно отказал, потом сказал, что подумает. Не прошло и часа, как к Майклу в комнату принесли серо-зеленый парашютный костюм, нижнее белье, носки и парусиновые тапочки. Все это принесла та же женщина, что готовила пищу. Очень кстати пришелся еще и тазик с во– дой, с куском мыла и лезвием для бритья, с помощью которого Майкл со– скреб свою щетину.
Свежевыбритый и одетый, Майкл покинул комнату и прогулялся по дому. Он нашел Лазарева в следующей по коридору комнате, русский был обрит наголо, но с черной густой бородой, и его гордый, как у кораб– ля, нос казался еще огромнее из-за сверкания обритого черепа. Лазарев был еще бледен и как-то менее подвижен, но на щеках его появились бледные розовые пятна, а в его глазах – блеск. Лазарев сказал, что за ним ухаживают очень хорошо, но отказали в его просьбе относительно бутылки водки и пачки сигарет.
– Эй, Галатинов! – сказал он, когда Майкл стал уже уходить.– Я рад, что не знал, что ты такой важный разведчик. Это бы сделало меня несколько нервным!
– А сейчас ты не нервничаешь?
– Ты имеешь в виду, из-за того, что я в штаб-квартире разведчи– ков? Галатинов, да я так перепугался, что стал срать желтым говном. Если фашисты когда-нибудь нагрянут в это местечко, всем нам придется надеть галстуки из фортепьянных струн!
– Они сюда не нагрянут. И галстуки мы надевать не будем.
– Да, если наш волк защитит нас. Ты уже слышал об этом?
Майкл кивнул.
– Вот еще что,– сказал Лазарев.– Ты, вроде бы, собираешься в Норвегию? Какой-то там чертов остров у юго-западного побережья. Да? Так мне сказала Златовласка.
– Да, верно.
– И вам нужен второй пилот. Златовласка говорит, что у нее есть транспортный самолет. И она не говорит, какого он типа, что заставля– ет меня предположить, что это уж точно не самая последняя модель.– Он поднял палец.– А сие означает, товарищ Галатинов, что вряд ли то бу– дет скоростной самолет, и высота полета у него будет невелика. Я ска– зал об этом Златовласке, и тебе скажу: если мы нарвемся на истребите– лей, нам придется их как-то обманывать. Потому что никакой транспорт– ный самолет не может обогнать «Мессершмит».
– Я это знаю. Уверен, что и она тоже. Так ты как, берешься за это или нет?
Лазарев моргнул, как будто от изумления, что такой вопрос мог вообще возникнуть.
– Небо – мой дом,– сказал он.– Конечно, берусь.
Майкл никогда не сомневался, что русский за это возьмется. Он покинул Лазарева и пошел искать Чесну. Он нашел ее одну в дальней комнате, изучающую карты Германии и Норвегии. Она показала ему марш– рут, по которому они планировали лететь и на котором были три оста– новки для заправки топливом и пищей. Они должны лететь только в тем– ноте, сказала она, и полет займет четыре ночи. Она показала ему, где они должны приземлиться в Норвегии.
– На самом деле это полоска ровной земли между двух гор,– сказа– ла она.– Здесь будет наш агент с лодкой,– кончиком карандаша она кос– нулась точки, обозначавшей прибрежную деревню с названием Юскедаль.– Скарпа здесь,– она коснулась маленького шероховатого куска земли,– кружок коричневой коросты, подумал Майкл,– который лежал в тридцати милях к югу от Юскедаля и восьми-девяти милях от берега.– Здесь очень вероятна встреча с патрульными катерами.– Она обвела кружком места к востоку от Скарпы.– Думаю, что и с минами тоже.
– Скарпа не похожа на курорт для проведения летних отпусков, да?
– Пожалуй. Там на земле еще будет лежать снег, и ночи будут мо– розные. Нам придется захватить зимнюю одежду. В Норвегию лето прихо– дит поздно.
– Не имею ничего против прохладной погоды.
Она глянула на него и поняла, что не может отвести взгляд от его зеленых глаз. Волчьи глаза, подумала она.
– Есть лишь немногое, что заботит вас, да?
– Нет. Просто я выносливый.
– И только? Вы ни на что не обращаете внимания, и действуете лишь в зависимости от обстоятельств?
Ее лицо вплотную приблизилось к его лицу. Ее аромат был божест– венным. Меньше шести дюймов – и их губы встретились бы.
– Мне казалось, что мы говорили про Скарпу,– сказал Майкл.
– Да, говорили. Теперь мы говорим про вас.– Она еще немного вы– держала взгляд, потом отвела его и стала складывать карты.– У вас есть дом?
– Да.
– Нет. Я имею в виду не место, где жить. Я имею в виду родину.– Она опять глянула на него, ее золотисто-карие глаза потемнели от же– лания выспрашивать.– Место, которому вы принадлежите. Дом вашего сер– дца.
Он подумал об этом.
– Не уверен.– Сердце его все еще тянуло к лесам России, далеким от его каменного дома в Уэльсе.– Думаю, оно есть – или было,– но я не могу туда вернуться. А как, по-вашему, у многих ли оно вообще есть?
Она не ответила.
– А у вас?
Чесна проверила, сложены ли карты складка к складке, а затем уб– рала их в коричневый планшет.
– У меня дома нет,– сказала она.– Я люблю Германию, но это лю– бовь к больному другу, который скоро умрет.– Она засмотрелась в окно, на деревья и золотистый свет.– Я помню Америку. Те города… от кото– рых захватывает дух. Но здесь для меня все – как огромный собор. Зна– ете, один человек из Калифорнии приезжал ко мне перед войной. Он ска– зал, что видел мои фильмы, и спросил, не хотела бы я поехать в Голли– вуд,– она улыбнулась, охваченная воспоминаниями.– Он сказал, что мое лицо увидят по всему миру. Сказал, что я должна вернуться домой и ра– ботать в стране, где я родилась. Конечно, это было до того, как мир переменился.
– Для них он переменился не настолько, чтобы в Голливуде пере– стали выпускать фильмы.
– Зато переменилась я. Я убивала людей. Некоторые из них заслу– жили пули, другие же просто оказались на их пути. Я… я видела страшные вещи. И иногда… иногда я очень хочу, чтобы все вернулось назад, чтобы я могла вновь стать невинной. Но когда дом вашего сердца сожжен дотла, кто может отстроить его заново?
На этот вопрос ответа у него не было. Свет из окна падал на ее волосы, из-за чего они казались червонным золотом. Ему страстно хоте– лось запустить в них пальцы. Он потянулся, чтобы коснуться их, но тут она вздохнула и застегнула планшет, а Майкл сжал пальцы и отвел руку.
– Извините,– сказала Чесна. Она вставила планшет в большую книгу со специальной полостью для него и поставила ее на полку.– Я не пред– полагала вести разговор подобным образом.
– Ничего страшного.– Он снова ощутил легкую усталость. Не было смысла возбуждать себя без необходимости.– Я возвращаюсь к себе в комнату.
Она кивнула.
– Вам нужно отдыхать, пока возможно.– Она показала на полки с книгами, стоявшие в этой комнате.– Здесь полно книг, которые можно почитать, если хотите. У доктора Стронберга прекрасное собрание лите– ратуры по естествознанию и мифологии.
Так это дом доктора Стронберга, понял Майкл.
– Нет, благодарю вас. Надеюсь, вы меня простите?
Она сказала, что конечно, и Майкл покинул комнату.
Чесна было уже отвернулась от полок, когда ее внимание привлекло название на корешке книги. Она была втиснута между томом о северных божествах и другим томом по истории района Черных Лесов, и название ее было: «Народные сказки Германии».
Она не собиралась брать эту книгу с полки, открывать и просмат– ривать оглавление. У нее были более важные дела, которые нужно было сделать, например, собрать зимние вещи и удостовериться, что у них будет достаточно продуктов. Она не собиралась доставать эту книгу.
Но все-таки взяла ее. Она вынула книгу, открыла ее и пробежалась по страницам.
Оно тут было. Именно тут, где были сказки про троллей, леших восьми футов ростом и живущих в комнатах домовых.
~Дас вервольф~.
Чесна с такой силой захлопнула книгу, что доктор Стронберг в своем кабинете услыхал этот хлопок и подскочил в кресле. Невероятно нелепо! – подумала Чесна, ставя книгу на место. Она направилась к двери. Но прежде чем она дошла до нее, ее шаги замедлились. И она ос– тановилась, не дойдя трех футов до двери. Ее сверлил вопрос, забытый, но в этот момент вернувшийся вновь: как барон – Майкл – нашел дорогу к их лагерю по незнакомому лесу?
Такое было невозможно. Невозможно ли?
Она вернулась к книжной полке. Рука ее нашла тот том и застыла. Если она прочтет соответствующие страницы, подумала она, будет ли это означать, что она верит, что такое возможно? Нет, конечно, нет, реши– ла она. Это безвредное любопытство, и только. Таких существ, как обо– ротни, просто не бывает, точно так же, как не бывает троллей или ле– ших.
Ну какой может быть вред от того, чтобы прочитать сказку?
Она взяла книгу.