Часть девятая
Царство Дьявола

Майкл услышал свисток паровоза. Он возвращается, чтобы устроить с ним еще одну гонку? Если да, то на этот раз он его обгонит. Кости его ломило, голова казалась нарывом, готовым вот-вот лопнуть. Свисток паровоза затих. Он попытался оглянуться через плечо, хотя сквозь тьму не мог ничего увидеть. Где луна? Она только что была здесь, разве нет?

Послышался тихий стук. Потом опять.

– Барон? Вы не спите?

Мужской голос, говоривший по-немецки. Глаза Майкла открылись. Он увидел потолок из темного лакированного дерева.

– Барон? Извините! Я могу войти?

На этот раз стук был настойчивым. Ручка двери повернулась, от– крылась узкая дверь. Майкл поднял голову, в висках у него ломило.

– А! Вы проснулись? – сказал с приятной улыбкой мужчина.

Он был худой и лысый, с аккуратно прилизанными белыми усиками. На нем был костюм в полоску и жилет из красного бархата. От него ис– ходило розовое сияние, будто он стоял рядом с доменной печью.

– Герр Сэндлер желает, чтобы вы позавтракали вместе с ним.

Майкл медленно принял сидячее положение. Голова у него была как наковальня Ада – и откуда этот мучительный треск в голове? Он вспом– нил про кастет. Наверное, удары по голове нарушили его чувство равно– весия, как и слух, потому что вся комната, казалось, чуть покачива– лась.

– Завтрак будет подан через пятнадцать минут,– жизнерадостно объявил человек.– Вы предпочитаете яблочный или грейпфрутовый сок?

– Что это за место?

Он ощутил, что лежит на кровати. Воротник его рубашки был рас– стегнут, белый галстук-бабочка развязан, ботинки расшнурованы и сто– яли на полу. Казалось, их только что почистили. В комнате, крошечном тесном помещении, стояло коричневое кожаное кресло и столик, а на нем – белый кувшин с водой. Там, где должно было быть окно, распола– гался квадрат из металла, закрепленный болтами. Он снова услышал сви– сток паровоза: высокий пронзительный звук шел откуда-то далеко впере– ди. Ну, теперь-то он знал, где он находится и почему комната покачи– вается, но куда вез его паровоз?

– Герр Сэндлер ждет вас,– сказал человек.

Майкл уловил позади него какое-то движение. В коридоре, где за– шторенное окно пропускало маленькую полоску розового света, стоял не– мецкий солдат с пистолетом.

Что, черт побери, происходит? – недоумевал Майкл.

Он решил, что будет благоразумнее подыграть.

– Я предпочел бы яблочный сок,– сказал он и опустил ноги на пол.

Он осторожно поднялся, проверяя себя на устойчивость. Ноги его держали.

– Хорошо, господин.

Человек, очевидно лакей, двинулся к выходу.

– Минуточку,– сказал Майкл.– Еще я хочу кофе. Черный, без саха– ра. И три яйца – сырые яйца у вас есть?

– Да, господин.

– Хорошо. Хочу, чтобы было три яйца в скорлупе.

Выражение лица человека показало, что он не уловил смысл прось– бы.

– Прошу прощения?

– Три яйца. Сырые. В скорлупе. Ясно?

– О… да, господин. Ясно.

Он пятясь вышел через дверь и аккуратно закрыл ее.

Майкл подошел к металлическому квадрату, закрывавшему окно, и пальцами подергал его. Тот не шелохнулся, болты держали его мертво. Он увидел шнур и дернул за него, отчего на потолке появился маленький светящийся шар. В шкафу висело его серое пальто с отворотами из чер– ного бархата, но ничего другого из одежды не было. Он осмотрелся. Это была комната в спартанском стиле, передвижная тюремная камера. Не вы– зывало сомнений, что солдат в коридоре охранял его, но были ли в ва– гоне другие солдаты? Далеко ли они от Берлина? И где Чесна и Мышонок? Он даже не знал, сколько времени прошло с той засады, но сомневался, что был без сознания дольше нескольких часов. Итак, если восходит солнце, то собрание Бримстонского клуба было прошлым вечером. Видел ли Сэндлер, что осталось от его сокола? И если Майкл находится на пу– ти к допросу в гестапо в качестве шпиона, то почему лакей все еще об– ращается к нему «барон»?

Вопросы, вопросы. И ни на один из них пока еще нельзя ответить. Майкл сделал два шага к столику, набрал в пригоршню воды и смочил ею лицо. Рядом с тазом было сложено белое чистое полотенце; он вытерся им. Затем набрал в пригоршню еще воды и в несколько глотков вылакал ее. Рядом на стене висело зеркало. Майкл глянул на свое отражение. Белки глаз слегка покраснели, но явных следов от ударов кастета не было. Пальцами он осторожно пощупал шишки на голове, одну прямо над левым виском, а другую на затылке. Удары, каждый из которых мог бы его убить, были нанесены не в полную силу. Это значило, что Сэндлеру или еще кому-то он был нужен живым.

Зрение его было все еще нечетким. Ему нужно избавиться от этой расплывчатости ощущений, и сделать это поскорее, потому что у него не было никакого представления, что ожидает его впереди. Там, на дворе «Рейхкронена», он допустил ошибку, не дав волю своим инстинктам. Он должен был уловить фальш в пьяном поведении Сэндлера и должен был ус– лышать приближающегося к нему сзади человека много раньше, чем услы– шал. Ну, урок был получен. Он опять недооценил Гарри Сэндлера.

Он застегнул воротник и повязал белую бабочку. Не стоит идти за– втракать в непрезентабельном виде. Он подумал про фотографии, которые нашел в номерах полковника Эриха Блока, про изувеченные лица жертв чего-то страшного, испытывавшегося на острове Скарпа. Что известно Сэндлеру про новый проект доктора Гильдебранда? Или про Стальной Ку– лак и нарисованные Франкевицем пулевые отверстия на зеленых листах? Пришла пора это выяснить.

Майкл взял из шкафа пальто, надел его, еще раз проверил в зерка– ле галстук, а затем сделал глубокий, проясняющий голову вдох и открыл дверь.

Солдат, ожидавший снаружи, сразу же извлек из кобуры свой «Лю– гер». Направил его Майклу в лицо.

Майкл скупо улыбнулся и поднял руки вверх. Пошевелил пальцами.

– В рукавах у меня ничего нет,– сказал он.

– Идите.

Солдат движением пистолета показал влево, и Майкл пошел по кача– ющемуся коридору, сопровождаемый солдатом, идущим в нескольких шагах позади. В вагоне было еще несколько других комнат, по размеру похожих на ту, что занимал Майкл. Он понял, что это был не тюремный вагон: здесь было слишком чисто, деревянные перегородки были лакированные, а бронзовые детали сверкали. И все же в воздухе ощущался терпкий запах, густой дух пота и страха. Что бы ни происходило в этом поезде, оно не способствовало здоровью.

Второй солдат, тоже вооруженный «Люгером», стоял при входе в следующий вагон. Майклу показали продолжать движение, он прошел в дверь и очутился в роскоши.

Это был красивый вагон-ресторан, стены и потолок которого были отделаны темным розовым деревом, а пол устилал золотистый персидский ковер. Сверху свисала бронзовая люстра, а вдоль стены – бронзовые светильники. Под люстрой стоял стол, накрытый белой скатертью, за ко– торым сидел пленитель Майкла.

– А! Доброе утро, барон! – Гарри Сэндлер встал, широко улыбаясь. Он казался прекрасно отдохнувшим, на нем был красный шелковый халат с вышитыми на груди инициалами в готическом стиле.– Пожалуйста, присое– диняйтесь ко мне!

Майкл оглянулся. Один из солдат вошел и встал около двери, с «Люгером» в руке. Майкл прошел к сервированному для завтрака столу и сел напротив Сэндлера, где ему накрыли прибор из темно-синего фарфо– ра. Сэндлер вернулся на свое место.

– Надеюсь, вы хорошо спали? Некоторые люди испытывают трудности со сном в поездах.

– После первой пары тумаков я заснул, как ребенок,– сказал Майкл.

Сэндлер рассмеялся.

– О, это великолепно! Вы сохранили чувство юмора. Очень впечат– ляет, барон.

Майкл раскрыл салфетку. Для него были приготовлены пластиковые инструменты для еды, в то время как у Сэндлера – из чистого серебра.

– Никогда не знаешь, как люди отреагируют на подобное,– продол– жал Сэндлер.– Для некоторых это бывает… ну… неприятно.

– Я возмущен и в негодовании! – сказал Майкл с притворным отвра– щением.– Стукнули среди ночи по голове, запихнули в багажник машины, затащили Бог знает куда, чтобы я проснулся затем в движущемся ваго– не… И кто-то называет это всего лишь неприятным?

– Ну, о вкусах не спорят, так ведь? – Он опять засмеялся, но глаза его смотрели холодно.– О, а вот и Хьюго с нашим кофе!

В двери, которая, должно быть, вела в кухню, появился лакей – тот, что заходил к Майклу,– неся на подносе два маленьких серебряных кофейника и две чашки.

– Это – мой личный поезд,– сказал Сэндлер, пока Хьюго наливал им кофе.– Подарок от Рейха. Красивый, не правда ли?

Майкл огляделся. Он уже заметил, что здесь окна тоже закрыты ме– таллическими щитами.

– Да, пожалуй. Но неужели вы испытываете отвращение к свету?

– Вовсе нет. Нам и в самом деле не помешала бы чуточка солнечно– го света, верно? Хьюго, откройте эти два.

Он показал на окна по обеим сторонам стола. Хьюго извлек из сво– его жилета ключ, вставил его в замок под окном и повернул. Раздался мягкий щелчок открывающегося замка, а затем Хьюго за ручку отодвинул железный щит. В окно хлынул рассвет. Хьюго отомкнул второе окно и точно так же за ручку открыл его, потом убрал ключ в карман и вернул– ся на кухню. Майкл отпил кофе, черный и без сахара, как просил, и стал смотреть в окно. Поезд шел через лес, резкий солнечный свет мелькал между деревьями.

– Вот,– сказал Сэндлер.– Так лучше, не правда ли? Это весьма ин– тересный поезд, я думаю, вы тоже его оцените. Мой личный вагон в хво– сте, сразу за тем, в котором вы проснулись. А между этим вагоном и паровозом есть еще три вагона. Чудесное достижение техники. Много ли вам известно о поездах?

– У меня есть некоторый опыт их использования.

– Что меня изумляет в поездах – это то, что внутри них можно со– здавать свой собственный мир. Например, этот поезд: любой, кто видит его снаружи, видит то, что кажется просто обычным грузовым составом с локомотивом, и ему обычно не приходит в голову взглянуть на него еще раз. Но внутри… о, тут мой мир, барон. Я люблю стук колес по рель– сам и мощь локомотива. Это напоминает скачку внутри огромного пре– красного зверя. Разве вы не согласны?

– Да, я, пожалуй, согласился бы.– Майкл снова отпил кофе.– Я всегда представлял себе поезд неким большим зверем… ну… похожим на огромный стальной кулак.

– Правда? Это интересно. Да, я тоже могу такое представить.

Он кивнул. В его расслабленном добром выражении не произошло ни– какой перемены, не было ни малейшей реакции на фразу, подумал Майкл. Знает ли он что-нибудь о Стальном Кулаке или нет?

– Вы меня удивляете, барон,– сказал Сэндлер.– Я полагал, что вы будете… скажем… беспокойным. Но, вероятно, вы просто хороший ак– тер. Да, я полагаю, что это скорее всего так. Ведь вы теперь так да– леко от ваших садов с тюльпанами. Но, боюсь, живым вы этот поезд не покинете.

Майкл медленно поставил свою чашку с кофе на стол. Сэндлер вни– мательно наблюдал за ним, ожидая реакции: крика, возмущения, слез, мольбы. Майкл несколько секунд пристально смотрел на него, потом до– тянулся до своего серебряного кофейника и налил еще кофе.

На лице Сэндлера промелькнуло беспокойство.

– Думаете, я шучу? Это далеко не шутка, мой друг. Я действитель– но собираюсь вас убить, и будет ли ваша смерть быстрой или медлен– ной – зависит от вас.

Тональность перестука колес поезда внезапно изменилась. Майкл выглянул в окно. Они проезжали через мост, пересекавший широкую тем– но-зеленую реку. Его внимание привлекла изумившая его деталь ландшаф– та. Над деревьями виднелись башни и башенки большого сооружения, с расстояния, наверное, в полмили. На счет него сомнений быть не могло: это был «Рейхкронен».

– Да, это – гостиница,– сказал Сэндлер, правильно оценив реакцию барона.– Мы кружим последние три часа вокруг Берлина. И будем продол– жать кружить, пока не окончится охота.

– Охота?

– Именно.– Улыбка вернулась к Сэндлеру; он опять был в своей та– релке.– Я собираюсь охотится на вас по всему поезду. Если вы сумеете добраться до локомотива и три раза потянуть за свисток прежде чем я вас поймаю, ваша смерть наступит быстро: от пули в мозг. Если, одна– ко, я поймаю вас прежде, чем вы туда доберетесь, тогда…– он пожал плечами.– Выбор будет за охотником.

– Да вы сумасшедший!

– О, вот и эмоции! – Сэндлер захлопал в ладоши.– Давайте попро– буем выдавить из вас немного чувств! Давайте же, вы что, не можете пролить немножко слез? Может, немного мольбы? Будет ли польза, если я скажу, что с последнего, на кого я здесь охотился, я снял кожу? Это был враг Гиммлера, поэтому кожу я отдал ему. Я полагаю, что он вста– вил ее в рамку.

Из кухни вышел Хьюго, прикатив тележку, на которой был их за– втрак. Он поставил перед Сэндлером блюдо с мясом, затем перед Майклом поднос, на котором лежали три сырых яйца.

– Вы меня изумляете, барон! – сказал с ухмылкой охотник на круп– ную дичь.– Не знаю, как вас понимать!

Пульс у Майкла зачастил, в горле слегка пересохло, но он был да– леко не испуган. Он выглянул из окна, наблюдая, как мимо пролетают дома и заводы.

– Сомневаюсь, что Чесне понравится то, что меня выкрали,– холод– но сказал он.– Или ее вы тоже выкрали?

– Конечно, нет. Она все еще в «Рейхкронене», как и ваш камерди– нер. Чесна ничего не знает и никогда не узнает.– Он взял острый нож и стал резать свой ростбиф. Внутри мясо было почти красным, кровь сочи– лась на блюдо.– В данный момент, должно быть, на реке ведутся поиски вашего тела. Два человека должны были заявить, что видели, как вы гу– ляли по берегу реки после того, как вышли из Бримстонского клуба. К несчастью, похоже было, что вы несколько перебрали. Вы шатались и от– казывались вернуться в гостиницу.– Сэндлер прожевал кусок ростбифа и запил его кофе.– А берега реки бывают очень предательскими, барон. Вам не следовало прогуливаться там в одиночку.

– Уверен, что кто-нибудь видел, как я выходил вместе с вами.

– В такой толпе? Не думаю. Однако, значения это не имеет. Я по– лучил разрешение полковника Блока забрать вас; он хочет, чтобы вы же– нились на Чесне, не больше, чем я.

Так вот в чем дело, понял Майкл. Это вовсе никак не связано с его заданием или с тем, что он тайный британский агент. Сэндлер и Блок захотели, чтобы барон фон Фанге исчез. Было также ясно, что Сэн– длеру ничего не известно о судьбе сокола; он, вероятно, не имел вре– мени возвратиться в свои номера в гостинице, и не возвратится, пока эта нелепая охота не окончится. Конечно, Чесна не поверит рассказу о напившемся Майкле. Она поймет, что что-то случилось. Что она предпри– мет? Впрочем, сейчас об этом думать не стоило. Его главной заботой был улыбающийся человек, который сидел за столом напротив него, пере– жевывая мясо с кровью.

– Я люблю Чесну,– сказал Майкл.– Чесна любит меня. Разве это не имеет значения?

Он позволил, чтобы в его голос вкралась некоторая нервозность – не стоило повышать бдительность Сэндлера.

– Ну, это вы напрасно. Чесна вас любит? Ну, и что из того? – Он наколол на вилку еще один кусок мяса и положил его в рот.– Может, ко– нечно, быть, что она без ума от любви. Может, ей нравится ваше обще– ство, хотя не имею представления, почему. Как бы то ни было, Чесна иногда позволяет своему сердцу управлять головой. Она – фантастиче– ская женщина: красива, талантлива, благородна. И, кроме того,– сорви– голова. Вы знаете, что она летает на собственном самолете? В одном из фильмов, выпущенных ею, она сама проделывала фигуры высшего пилотажа. Она – чемпион в плавании, и, могу вам сказать, из винтовки стреляет лучше, чем многие мужчины, которых я встречал. Она неуступчива тут,– он тронул себя за голову,– но сердце у нее женское. Она и раньше за– тевала неосторожные любовные дела, но никогда не заговаривала о замужестве. Я немного разочарован; я всегда считал, что она лучше разбирается в людях.

– Вы имеете в виду, что вам не нравится то, что Чесна выбрала меня вместо вас?

– Выбор Чесны не всегда разумен,– сказал Сэндлер.– Иногда ее приходится подводить к правильному решению. Полковник Блок и я реши– ли, что будет лучше, если вы совсем исчезнете с горизонта.

– Что заставляет вас предполагать, что она выйдет за вас замуж, если я умру?

– Я давно уже работаю над этим. Кроме того, для Рейха это будет великолепная пропаганда. Двое американцев, избравших жизнь под знаме– нем нацизма. А Чесна, кроме того, кинозвезда. Наши фото будут в газе– тах и журналах по всему свету. Понимаете?

Майкл действительно понимал, не только то, что Сэндлер изменник и убийца, но и что у него колоссальное самомнение. Даже если бы до этого Майкл не планировал убить его, теперь это было бы окончательно решено. Он взял пластмассовую ложечку, разбил скорлупу яйца, поднес его ко рту и выпил его.

Сэндлер засмеялся.

– Сырое мясо и сырые яйца. Барон, вы, должно быть, родились в конюшне!

Майкл съел таким же образом и второе яйцо. Вернулся Хьюго с гра– финами яблочного сока для Майкла и Сэндлера. Охотник на крупную дичь осушил свой стакан, но Майкл остановился, держа стакан у губ. Он ощу– тил слабый, чуть горьковатый запах. Какой-то вид яда? Нет, запах не был горьким. Скорее всего, в соке было лекарство. Снотворное, решил он. Что-то такое, чтобы сделать его вялым. Он отставил бокал и опять потянулся к кофе.

– В чем дело? – спросил Сэндлер.– Разве вы не любите яблочный сок?

– Попахивает червями.

Он разбил скорлупу третьего яйца, вывалил в рот желток, надкусил его, проглотил, желая как можно быстрее дать своему организму богатую протеином пищу, потом запил его кофе. Рельсы свернули на северо-вос– ток, поезд продолжал свой путь вокруг Берлина.

– Вам не хочется отдохнуть в постели? – наклонился к нему Сэнд– лер.– Хотя бы недолго?

– А какая в том польза?

Сэндлер заколебался, потом покачал головой. Глаза у него потем– нели и стали осторожными, и Майкл понял, что он ощутил что-то такое, чего не ожидал. Майкл решил попробовать еще раз.

– Итак, у меня не очень-то много шансов, да? Как у таракана под стальным кулаком?

– О, у вас есть шанс. Маленький.– Опять на лице Сэндлера не было понимания. Чем бы ни был Стальной Кулак, Гарри Сэндлер ничего о нем не знал.– Шанс умереть скорой смертью, да. Для этого надо всего лишь добраться до локомотива прежде, чем я вас поймаю. Конечно, я буду во– оружен. Я захватил сюда свое любимое ружье. Вы, к несчастью, будете безоружны. Но у вас будет на старте десятиминутная фора. Вас ненадол– го отведут в ваше купе. Потом вы услышите, как зазвенит будильник. Это будет сигналом к началу гонки.

Он отрезал еще один кусок мяса, потом воткнул нож в остатки рос– тбифа.

– Нет никакого смысла пытаться спрятаться в вашем же купе или пытаться удержать дверь. Я в таком случае просто быстрее поймаю вас. И если вы полагаете, что сможете выпрыгнуть из поезда, то ошибаетесь. В поезде есть солдаты, которые будут размещены между каждым вагоном. А окна… ну, про них вы можете забыть.

Он кивнул Хьюго, стоявшему неподалеку в ожидании того, когда можно будет унести тарелки. Хьюго стал запирать щиты на окнах. Вскоре солнце оказалось запечатанным.

– Давайте же проведем с интересом это небольшое спортивное со– стязание, а? – настаивал Сэндлер.– Вы сыграете свою роль, а я – свою.

Закрылся последний щит. Хьюго вынул ключ из своего жилета, чтобы замкнуть его, и Майкл заметил под жилетом кобуру с пистолетом.

– Не вздумайте попытаться отобрать оружие у Хьюго,– сказал Сэнд– лер, проследив взгляд Майкла.– Он восемь месяцев провел на русском фронте, и при том классный стрелок. Есть какие-то вопросы насчет пра– вил дуэли?

– Нет.

– Вы и в самом деле изумляете меня, барон. Должен сказать, что я предполагал, что к данному моменту вы будете на коленях. Но это дока– зывает только одно: никогда не поймешь, что же у человека внутри, верно? – Он ухмыльнулся во весь рот.– Хьюго, не проводишь ли ты баро– на в его апартаменты?

– Да, господин.– Пистолет показался из кобуры и уставился на Майкла.

Когда дверь в его купе закрылась, Майкл обнаружил, что здесь произошли некоторые изменения. Зеркало, столик, белый кувшин и поло– тенце исчезли. Из шкафа к тому же исчезла единственная пластмассовая вешалка. Видимо, предполагалось, что осколки зеркала, кувшина или ве– шалки могли послужить Майклу, чтобы сократить путь к неминуемому фи– налу. Светящийся шарик в потолке был недоступен, хотя он ощущал уве– ренность, что мог бы изобрести способ, как разбить его на куски. Он уселся на постель, раздумывая, поезд мягко покачивался, колеса посту– кивали по рельсам. Действительно ли ему нужно оружие, чтобы победить Сэндлера в его собственной игре? Он так не думал. Он мог превратиться в волка и быть готовым к действию, как только прозвенит будильник.

Но он не совершил превращение. Его чутье и восприятие и без того были обострены до предела. Превращение могло дать ему только потерю одежды. Он мог ходить на двух ногах, не как волк, и все-таки побить Сэндлера. Единственной проблемой было то, что Сэндлер знал поезд луч– ше его. Майклу нужно найти место для засады, и тогда…

Тогда тяжелое бремя отмщения за графиню Маргерит свалится с его плеч. Он сможет наконец написать «конец» на этом печальном эпизоде своей жизни, завершив вынужденную месть.

Он одолеет Гарри Сэндлера как человек, решил он. Руками, а не когтями.

Он ждал.

Прошло, вероятно, часа два, в течение которых Майкл лежал и от– дыхал. Он стал теперь совершенно спокоен, умом и телом готов к дейст– виям.

Раздался звонок будильника, дребезжащий звук. Он длился, быть может, секунд десять, и ко времени, когда звон смолк, Майкл был уже за дверью и двигался в сторону локомотива.