– Что я хотела бы узнать, – решительно сказала Рейвен Дунстан, – так это почему вы не отрядили на гору Бриатоп человек тридцать с ищейками? Мне кажется, это первое, что должно было прийти вам в голову!

Напротив нее за столом в своем тэйлорвилльском офисе сидел Уолт Кемп, окружной шериф. Это был плотный мужчина с седыми, коротко подстриженными волосами и седыми бакенбардами. У него было квадратное волевое лицо, а темно-карие глаза, уставшие от интервью, выдавали в нем того, кем он в действительности и был: человека, привыкшего работать на свежем воздухе, преуспевающего фермера с некоторой полицейской подготовкой, который решил баллотироваться в шерифы округа из-за того, что его предшественник был чертовски ленив. Он второй год занимал эту должность и уже рад бы был ее оставить. Не то, чтобы в округе было плохо с преступностью, совсем нет. Не считая нескольких краж со взломом, угонов автомобилей и самогонщиков, все было в порядке, но бумажной работы было невероятно много. Штат был недоукомлектован, бюджет урезан, и вот теперь здесь снова сидит Рейвен Дунстан и с упорством ищейки нудит на свою любимую тему.

– Не думаю, что смог бы найти хотя бы пятерых, желавших бы туда взобраться, – ответил он, закуривая. – Да, я рассматривал такую возможность. На самом деле в прошлом году я уже брал туда с собой двух человек с собаками. И знаете, что произошло? Кто-то подстрелил солью одну из собак и начал стрелять в нас тоже, едва мы успели выйти из наших машин. Я думаю, они решили, что мы собираемся искать самогонные аппараты или что-нибудь в этом роде.

– Значит, вы сдались? Почему?

– Мы не сдались. Мы просто решили, что с солью в задницах не сможем продолжать поиски должным образом. Прошу прощения за такую метафору. – Он затянулся сигаретой и выдохнул дым из ноздрей. – Эти люди на Бриатопе настроены как черти, мисс Дунстан. Они не желают, чтобы на их территории появлялись чужаки. И я узнал, что в эту категорию попадаю и я. Вы знаете, что я назначил туда своего человека – Клинта Перри. Он единственный, кто меня хотя бы слушает, когда я пытаюсь найти добровольцев. Все прочие на горе просто не хотят, чтобы их беспокоили.

Рейвен покачала головой.

– Не могу в это поверить! Вы шериф этого округа. Это ваша работа – «беспокоить» их!

– Они не хотят моей помощи. – Кемп пытался держать себя в руках. Дочь Уилера, подумал он, достанет кого угодно. – Когда они подходят к тебе с винтовками, что остается делать? Клинт пытается помочь мне как может, но это всего лишь один человек. А тамошний народ за ту помощь, которую он мне оказывает, относится к нему так, будто он вредитель.

– Я хочу кое-что вам прочитать, – сказала она и вынула из сумочки записную книжку. – Когда я приняла газету от моего отца, я просмотрела старые номера «Демократа». Папа держит дома подшивки. Я изучила все упоминания о пропавших детях, какие только смогла отыскать, и я хочу рассказать вам, что нашла.

– Валяйте, – сказал он.

– С 1872 года, – сказала Рейвен, – каждый год происходило три или четыре таких случая, за исключением 1893 года. В этом году на Бриатопе было землетрясение. Какминимум три или четыре. Это только те случаи, о которых сообщалось. А сколько могло быть еще? Сложите все вместе. Получается более трехсот. Большая часть исчезновений происходила в октябре и ноябре. Время урожая. Триста детей, все в возрасте от шести до четырнадцати, все из района, включающего в себя Бриатоп, Фокстон, Рэйнбоу и Тэйлорвилль. Теперь вы не думаете, что это стоит того, чтобы кого-то побеспокоить?

– Не следует иронизировать на эту тему. – Кемп затянулся сигаретой так сильно, что чуть не обжег пальцы. – Когда вы пришли ко мне, желая посмотреть дела пропавших детей и всю эту чепуху, я думал, что вы хотите написать статью о том, как много я над этим работаю, а не статьи, склоняющие меня по всем падежам. Я даже дал вам в виде одолжения фамилию того парня, Тарпа.

– Я оценила одолжение, но я не вижу, чтобы вы хоть что-то делали.

– Что я могу сделать, женщина? – сказал он громче, чем хотелось бы. Машинка секретарши за стеной внезапно замолчала. – Самому подняться на Бриатоп? Конечно, что-то там происходит! Я не утверждаю, что это происходит с 1872 года, потому что меня тогда здесь не было! И я бы сказал, что картина, которую вы нарисовали, несколько преувеличена, если остальные Дунстаны хоть немного походили на вас с Уилером! Хорошо, мы имеем: дети пропадают вдруг средь бела дня. И, я подчеркиваю, бесследно, мисс Дунстан! От них не остается никаких следов. Ни клочка одежды, ни отпечатка ноги, ничего! И когда вы задаете вопросы на Бриатопе, то вместо ответов получаете от какого-нибудь проклятого горца ружье, направленное вам в лицо. Что мне остается делать?

Рейвен не ответила. Она закрыла записную книжку и положила ее обратно в сумочку. Она знала, что шериф прав. Если все остальные так же упрямы, как Майра, то как можно провести приличное расследование?

– Не знаю, – сказала она в конце концов.

– Вот именно. – Он сердито ткнул сигаретой в пепельницу. На его скулах горели пятна. – Я тоже не знаю. Знаете, что я думаю? – Он пронзительно посмотрел ей в глаза. – Никакого Страшилы не существует. Это выдумка, чтобы пугать детей. Когда ребенок уходит в лес и не возвращается домой, то предполагается, что его взял Страшила. Ну, а как насчет тех, которые просто теряются? Или тех, которые сбегают из дома? Вы ведь знаете, что дома там наверху далеко не особняки. Я готов биться об заклад, что многие дети бегут оттуда в город.

– В возрасте шести лет? – язвительно спросила она.

Кемп сложил руки на усеянном чернильными пятнами столе. Сегодня он выглядит более усталым, подумала Рейвен, чем во все предыдущие встречи с ним.

– Я пару раз ездил на Бриатоп, – сказал он ей, понизив голос. – Оба раза один. Знаете, какой он большой? Какой густой там лес? Тамошние шипы могут пронзить вас не хуже ножа. Можно отойти на десять футов от тропинки и так заблудиться, что закружится голова. Там есть пещеры, овраги, кратеры и Бог знает что еще. А вы знаете, что находится на самой верхушке? Целый проклятый город. Вот что.

– Город? Какой город?

– Ну, сейчас это всего лишь руины. Но много лет назад там был город. Там никто не живет, кроме одного старикашки, который зовет себя Королем Горы. – Несколько секунд он грыз заусенец. – И я скажу вам кое-что еще, – решился он. – Клинт Перри говорит, что он не поднимется к тем руинам даже если вы заплатите ему пятьсот баксов.

– Храбрый у вас помощник. Он, что, боится одного старика?

– Дьявол! Нет. Послушайте, вы ведь не собираетесь напечатать это в вашей газете, не так ли? Думаю, я ясно дал понять, что говорю не для печати.

– Ясно, – согласилась она. Если бы Рейвен не нуждалась время от времени в конфиденциальной информации, то давно бы уже могла выжить его из этого офиса.

– В этом проклятом месте живут привидения, – сказал Кемп. Он быстро и криво улыбнулся, давая понять, что в действительности он в это не верит. – По крайней мере, так говорит Клинт Перри. Я был там один раз, и этого раза мне достаточно. Некоторые из старых каменных стен все еще стоят, но они черны как сажа, и я клянусь Богом, что там видны очертания людей, сгоревших прямо у стен. Теперь можете смеяться, если хотите.

Рейвен решила было сухо улыбнуться, но выражение глаз Кемпа остановило ее. Она увидела, что шериф совершенно серьезен.

– Люди в стенах, гм?

– Нет. Я этого не говорил. Я сказал очертания людей. Ну, вы знаете, силуэты. У вас мурашки побегут по телу при виде их, это я вам гарантирую!

– Что там произошло?

Он пожал плечами.

– Будь я проклят, если знаю. Но я слышал всякого рода истории о горе Бриатоп. Будто бы в одну летнюю ночь упала комета и подожгла всю гору. Вы, конечно, слышали о черной пантере, которая будто бы бродит там. Этот ублюдок с каждым годом становится все больше. Затем существуют истории про ведьм. Разные дураки…

– Про ведьм? – перебила Рейвен. – Я этого не слышала.

– Да, говорят, Бриатоп раньше просто кишел ими. Гил Партайн из Рейнбоу, говорит, что его покойная бабушка частенько рассказывала о них. Говорила, что сам Господь Бог пытался разрушить Бриатоп. Думаю, у него ничего не вышло, так как гора все еще стоит.

Рейвен посмотрела на свои часы и увидела, что опаздывает на встречу с Риксом Эшером. Этот визит к шерифу Кемпу был абсолютно непродуктивен. Она повесила сумочку на плечо и встала, чтобы уйти.

– Я буду держать вас в курсе дела, – сказал Кемп, приподнимая со стула грузное тело. – Я рассказал вам эти истории, чтобы убедить вас не верить всему, что слышите. Страшилы не существует. Кто-нибудь обязательно найдет тело Тарпа на дне ущелья или схваченным колючками, из которых он не смог выбраться.

– Тогда нам останется лишь найти останки остальных двухсот девяноста девяти детей, не так ли? – И прежде, чем шериф успел ответить, она покинула офис.

За двадцать минут Рейвен преодолела расстояние от Тэйлорвилля до Фокстона и в начале четвертого вошла в кафе «Широкий лист». Там было почти пусто, если не считать скучающей официантки с высокой прической и коренастого бородатого мужчины в спецовке, сидевшего за стойкой с пончиком и чашечкой кофе. Рикс Эшер ждал ее за тем же столиком, где они сидели вчера.

– Прошу прощения за опоздание, – сказала она, усаживаясь рядом. – Я была в Тэйлорвилле.

– Ничего страшного. Я только вошел. – Он опять припарковал свой красный «Тандеберд» за углом, где его не было видно. После ленча он укрылся в своей комнате, чтобы просмотреть кое-что из материала, взятого им из библиотеки прошлой ночью. Старые бухгалтерские книги, исписанные каракулями и цифрами, были в основном неудобочитаемы. Куда более интересными казались были письма. Большинство из них было от президентов банков, сталелитейных компаний, от поставщиков пороха, и имело отношение к бизнесу Эрика. Однако несколько писем было от женщин. Два из них, все еще сохранившие слабый аромат лаванды, были определенно развратными и описывали сеансы грубого секса с поркой. В два тридцать Рикс улизнул из Гейтхауза.

Махнув рукой, Рейвен отослала официантку еще до того, как она успела подойти к столу.

– Вчера вечером я рассказала папе о вашем предложении, – сказала она.

– Во-первых, он скорее пробежит стометровку, чем будет вам доверять. Во-вторых, он хочет с вами встретиться.

Уже лучше, подумал Рикс.

– Когда?

– Как насчет того, чтобы прямо сейчас? Моя машина снаружи, если вы хотите оставить свою машину здесь.

Рикс кивнул и вскоре уже сидел в «Фольксвагене» Рейвен. Они выехали из Фокстона и свернули на узкую деревенскую дорогу у западной границы города. Он получил возможность откинуться на сиденье и как следует рассмотреть Рейвен Дунстан. У нее были четкие и гладкие черты лица. Волосы у нее были густыми, темными и волнистыми. Косметики на ней было очень немного, и Рикс не думал, что ей требовалось еще. Она обладала естественной привлекательностью в сочетании с сильной чувственностью. В ее глазах угадывалась сила, и Рикс гадал, как Рейвен выглядит, когда смеется. Казалось, она не побоится пойти куда угодно и сделать что угодно. У нее есть мужество, решил он. В противном случае она не стала бы постоянно звонить в Эшерленд, добиваясь своего. Он понял, что в действительности она ему нравится.

Но в следующий момент он подумал о другом и отвел взгляд. Его чувства к Сандре все еще были сильны. Пока он не нашел ответ на вопрос, почему она покончила с собой в ванне, он не мог перестать думать о ней.

Рейвен почувствовала, что Рикс наблюдает за ней, и мельком взглянула на него. Хотя он казался изнуренным и утомленным, она подумала, что он привлекательный мужчина. Ему не хватает света в глазах, решила она. В них была внутренняя мрачность, которая ее тревожила.

– Как вышло, что вы связались с «Демократом»? Почему вы не пошли работать в крупную газету или на телевидение?

– О, некоторое время я работала в крупной газете. Почти три года я была редактором отдела одной из газет в Мемфисе. Но когда папа мне позвонил, я была вынуждена приехать домой. Моя семья очень давно владеет «Демократом». Кроме того, папе была нужна помощь в связи с его книгой.

– Значит, вы помогаете ему ее писать?

– Нет. В действительности я никогда не видела этой книги. Он даже не разрешает мне быть рядом, когда работает над ней. Отец очень скрытный человек. И еще он очень горд и упрям.

– Мой отец придерживается несколько другого мнения о нем, – заметил Рикс и увидел, что она слабо улыбнулась. Это была приятная улыбка, и Рикс надеялся, что увидит ее снова.

Рейвен свернула на посыпанную гравием длинную дорогу, которая плавно поднималась по сосновой просеке вверх к двухэтажному дому с фронтоном на холме, откуда открывался великолепный вид на горы.

– Добро пожаловать в мои родные пенаты, – сказала Рейвен. Поднимаясь следом за ней по ступенькам крыльца, Рикс уже собрался спросить о ее хромоте, но в это время входная дверь отворилась, и он впервые увидел Уилера Дунстана.