Глава шестая
Ты куда, Одиссей? Или – зачем искать забытых богов Атлантиды

Проснувшись, Женька понял, что утро уже давно настало. Солнце ярко сияло, на небе не было ни единого облачка. Ветер туго наполнял паруса «Арго», и корабль весело бежал по легкой ряби моря. На палубе слышались топот ног, звуки работы, изредка приглушенный говор, но что происходило, мальчик не видел – ребятам отгородили на палубе небольшой закуток, куда могли поместиться только два тюфяка, и занавесили его холстиной. Оля еще спала, плотно завернувшись в парусину. Странно было то, что и Женина, и Олина одежда, уже высохшая, была аккуратно сложена около тюфяков. Впрочем, кажется, мальчик знал, кого нужно за это поблагодарить… Быстро натянув одежду, Женька выбрался из закутка.

На палубе царила непривычная суета. Греки в сосредоточенном молчании точили мечи, до блеска начищали щиты и прочие доспехи. Кто-то слал мольбы олимпийским богам, кто-то сидел, погруженный в свои раздумья, кто-то мрачно пил вино.

Геракл стоял на носу корабля. Он облокотился на огромную деревянную палицу, обшитую медью, и задумчиво смотрел куда-то за горизонт. Когда Женька подошел, великан слегка повернул голову и глазами спросил, как дела. Женя молча кивнул и втихаря показал поднятый вверх большой палец. Геракл отвернулся и опять стал смотреть на море. Мальчик отошел от него, огляделся, увидел деда с Ясоном, о чем-то напряженно беседующих, и подошел поближе.

Сан Саныч и Ясон склонились над навигатором, лежащим на бочке. Книга была открыта на странице, показывающей узкий проход между двух скал. На трехмерной схеме было отлично видно, что под одной скалой раскручивался мощный водоворот, а с другой скалы свешивалось огромное чудовище с шестью головами на длинных шеях. Маленький кораблик плыл в узком проливе, и собеседники пытались провести его между опасностями.

Дед водил стилусом по границе между скалами:

– Если тут взять правее, то крайние головы уже не достают…

Ясон почесал бороду и указал щепкой на схему:

– Тогда мы правым бортом цепляем водоворот. А чуть заденешь воронку, из нее уже не выбраться!

Дед замолчал, продолжая вглядываться в карту. Маленький кораблик поглотила было пучина, но через мгновенье он уже снова стоял на подходе к скалам, готовый еще и еще раз попытаться пройти между ними. Ясон в отчаянии кинул щепку на бочку. К ним приблизилась, потягиваясь, заспанная Оля. Она бросила на Женьку красноречивый взгляд, потом перевела его на Сан Саныча. Мальчик отрицательно покачал головой, давая понять, что дед ничего не знает об их вчерашних приключениях, и Оля облегченно вздохнула. Хранитель ребячьей безмолвной игры в гляделки не заметил.

Оля подошла еще ближе. Вглядевшись в книгу, она воскликнула:

– Это же Сцилла и Харибда!

Ей ответил Ясон:

– Да, они самые. Нам надо пройти мимо них, и мы с утра ломаем головы, как остаться в живых.

Ясон обратился к Хранителю:

– Одиссей потерял шестерых. Если мы пойдем в обход, то потеряем время, но сохраним людей. Но вам время очень дорого… Просто не знаю, что делать!

Сан Саныч поднял голову от навигатора.

– Ясон, я не могу заставлять вас рисковать своими людьми. Мы пойдем в обход!

Тут вмешался Женька:

– А почему тут нельзя пройти?

Ясон удивленно посмотрел сначала на Женьку, потом на Сан Саныча. Тот выразительно пожал плечами и опять уткнулся в навигатор. Повинуясь стилусу, маленький корабль снова вошел в пролив…

– Я так понимаю, что и этот миф ты прочесть еще не успел? – спросил Ясон. Женька смущенно помотал головой. – Ну ладно. Вкратце дело вот в чем. Нам надо пройти между двух скал. Под одной скалой обитает Харибда, и там чудовищный водоворот, тревожимый злобной незримой водяной богиней, поглощающей воды узкого пролива и извергающей их обратно прямо к скале, где обитает шестиглавая Сцилла. Водоворот затягивает все проходящие мимо корабли, и от него нет спасения. На другой скале обитает Сцилла. Когда-то она была прекрасной девушкой, дочерью морского божества, но из гордости отвергла всех женихов и среди них влюбленного в нее морского бога Главка. Тот попросил помощи у волшебницы Кирки, но волшебница сама пленилась Главком и из ревности отравила волшебными снадобьями воду, в которой купалась Сцилла, отчего та превратилась в свирепое чудовище. Теперь у нее женское лицо и туловище, опоясанное псами. У Сциллы шесть собачьих голов на длинных шеях с зубами в три ряда и двенадцать собачьих ног. Когда корабль проплывает мимо, псы хватают с палубы все, до чего могут дотянуться, и сжирают. Даже сам Посейдон, бог всех морей, не в силах спасти людей, попавших между Сциллой и Харибдой!

Женька ахнул.

– Ничего себе! Дед…

Сан Саныч поднял голову.

– Вот мы и прикидывали, внучек, как проскочить между скалами. Геракл предложил пройти рядом со Сциллой. Он планирует уцепиться за одну из собачьих голов и вступить в бой. Это отвлечет чудище.

– Но он же сам погибнет! – воскликнула Оля.

Теперь Женя понял, отчего обычно жизнерадостный Геракл сегодня такой угрюмый.

– Дед, неужели ничего другого нельзя придумать?

Сан Саныч пожал плечами и опять уставился на навигатор.

Оля робко тронула Ясона за руку.

– Я, когда читала миф об Одиссее, долго потом не могла заснуть, все размышляла, как бы сама поступила на его месте. И мне пришло в голову…

Девочка замялась. Ясон посмотрел на Хранителя, и тот подбодрил Олю:

– Ну-ка, рассказывай!

Оля продолжила:

– А что, если связать из мешков чучела, напихать в них ножи и мечи и расставить по палубе? Сцилла сожрет чучела и подохнет. А настоящих людей надо спрятать.

Женька аж подпрыгнул от радости, но приземлившись на палубу, поморщился от боли. Вчерашняя рана саднила, и от каждого неловкого движения в боку отдавало болью. Однако парень мужественно терпел – ведь Ясон и сам Геракл назвали ее «пустяковой царапиной».

– Оль, ты молодчина! Вот что называется – продвинутая девчонка! Эх, жаль, я сам не догадался…

Сан Саныч резко поднялся.

– Ясон, а идея неплохая. У нас еще есть немного времени, чтобы подготовиться.

Капитан грустно улыбнулся.

– Я не смогу увести всех людей с палубы. Кораблем надо управлять, ведь проход между скалами очень узок… Но вы правы, Хранитель, это лучше, чем ничего.

Ясон немедленно принялся отдавать приказы. Аргонавты стали делать чучела, напихивая внутрь ножи, мечи, обломки стрел и наконечники копий и дротиков. Повеселевший Геракл расставлял чучела вдоль бортов, а потом разбросал по палубе мешки и тюки и выпустил из клетки овец и коз. Потом, подхватив свою дубину, опять занял место на носу. Как ни отговаривали его поберечься, великан упрямо твердил, что хитрость с чучелами, конечно, хороша, но удар палицей остается ударом палицей. Аргонавты смеялись и подшучивали над ним. Они понимали, что некоторые из них сегодня погибнут, но каждый надеялся на лучшее и тихонько взывал к богам, прося у них милости и помощи.

Спутник Ясона Орфей, легендарный музыкант и певец, проводил Олю в трюм и помог ей там устроиться. Желая развлечь испуганную девочку, он наигрывал ей на лире разные мелодии и пел смешные песенки. От текстов некоторых из них Оля даже чуточку краснела.

Сан Саныч и Женя остались на корме. Хранитель вынул свой меч, прислонил заряженный арбалет к борту и ждал приближения опасных скал. Мальчик понимал, что никому не удастся уговорить деда спрятаться в трюме, поэтому и сам даже не пытался. Но когда заикнулся, что тоже останется на палубе, получил такую отповедь, что счел за лучшее не продолжать. Чтобы переключить внимание деда, Женя тихо спросил:

– Дед, а как думаешь, мы найдем маму?

Сан Саныч вздрогнул, потому что, занимаясь насущными делами, уже некоторое время не задумывался о том, куда делась его воспитанница. Он потрепал Женьку по плечу.

– Найдем! Конечно, найдем! Рита где-то здесь, в Книжном мире, а значит, рано или поздно мы ее отыщем.

Евгений посмотрел на деда. Ему вдруг, впервые за все путешествие, пришла в голову мысль, что и тот может погибнуть. Тем более что страшные скалы неумолимо приближались. Лучше уж умереть всем вместе! А то вдруг они с Олей выживут, а деда не станет? Что им тогда делать? Женька судорожно придумывал, как бы так спросить об этом поделикатнее.

– Дед? А чего ты хочешь от Одиссея? Ну, конкретно…

– Понимаешь, внучек, Одиссей наверняка еще помнит самых первых Хранителей, – отвечал Сан Саныч. – Тех, которых поставили сторожить переходы миров еще тогда, когда грань между мирами была очень расплывчата. Они создавали порталы, очерчивали границы и выстраивали взаимоотношения между людьми и порождением их фантазий. Одиссей может помочь найти кого-нибудь из них, если, конечно, о них еще хоть кто-то помнит, то есть если где-то сохранился хоть один экземпляр книги о них. А Хранители, в свою очередь, могут подсказать, где находились древние порталы и работает ли хоть один из них. Если мы найдем такой портал, то наверняка поймем, кто его использовал. И тогда станет ясно, как твоя мама исчезла из мира людей и оказалась здесь. Вот так-то…

– Дед, а какие порталы были у старых Хранителей?

– Не знаю… Но таких, как мой, у них точно не было. Кстати, заодно и узнаем.

Внезапно на палубе раздался звук рвущейся бумаги. Дед и внук переглянулись, и Сан Саныч достал свою книгу-портал. Открыл последнюю страницу и дотронулся стилусом до появившейся фигурки Снежной королевы. Прочитав послание, он протянул книгу Жене. Записка гласила:

«Хранитель, до меня дошли слухи, что тот, кого вы ищете, может оказаться в Темных мирах. Снег, который идет в любом месте нашего мира, рассказал мне, что видел там странного человека, совсем не похожего на жителя тех мест. Но вы же знаете, насколько глупы и легкомысленны снежинки, поэтому я ничего более конкретного не смогла от них добиться. Но все равно спешу поделиться с вами новостью. Желаю вам удачи в ваших поисках!»

Женька вернул книгу деду. Тот закрыл ее, убрал в карман, а потом задумчиво проговорил:

– Ну что же, это хоть немного объясняет странное поведение навигатора…

В тот момент послышался голос Ясона:

– Мы подходим! Прячьтесь все, прячьтесь!

Сан Саныч подтолкнул внука к трюму, а сам взял арбалет на изготовку. Женька сделал пару шагов, но потом специально запнулся. Вставая, он дал возможность пройти в трюм последнему аргонавту и только тогда спустился сам. И не стал слезать с лесенки, а остался сидеть на ней так, чтобы не высовываться над палубой, но хоть что-то видеть.

Крутая и гладкая скала Сциллы высоко поднималась острой вершиной до неба и даже в яркий солнечный день была покрыта темными облаками и сумраком. Посредине ее, на высоте, недосягаемой даже для стрелы, зияла пещера, обращенная темным жерлом на запад, – в ней обитала страшная Сцилла. Без умолку лая, чудовище оглашало окрестности таким пронзительным визгом, что у всех на корабле стало закладывать уши. Выглядело оно отвратительно. Спереди у Сциллы двигалось двенадцать лап, из косматых плеч торчали шесть длинных гибких шей, и на каждой было по голове, в пастях которых сверкали частые, острые, расположенные в три ряда зубы. Вдвинувшись задом в глубь пещеры и выставившись грудью наружу, чудище всеми головами выслеживало добычу, шаря лапами кругом по скале и вылавливая дельфинов, тюленей и других морских животных. Все, что попадалось, оно немедленно сжирало.

С другого борта корабля раздался страшный крик, судно накренилось и заплясало на волнах. Ясон громко скомандовал:

– Кормчий, бери влево, держись скалы Сциллы! Не касаться воронки водоворота, не то нам всем конец! Правый борт, поднять весла! Воронка продержится недолго, но будьте внимательны! И да помилуют нас боги!

Геракл прищурился. Солнце находилось со стороны скалы, хорошо освещая корабль и в то же время пряча чудовище в тени, а небольшой выступ на шлеме героя совсем не защищал его глаза от ярких лучей. Пожалуй, ему будет трудновато. Геракл поднял руку со щитом и прикрыл им голову.

Сцилла могла схватить своими лапами лишь шесть человек одновременно, и все уповали именно на это. Несколько аргонавтов держали манекены на длинных шестах, а те, кто остался на палубе для управления парусами, пока спрятались.

И вот лающие головы обрушились на корабль.

Геракл взмахнул дубиной, и одна из голов отдернулась, получив увесистую зуботычину. Еще несколько голов схватили колючие манекены – и тут же выплюнули их с ревом, а одна лапа цапнула зазевавшегося матроса.

Женька затаил дыхание. Он из своего укрытия видел, как опускались на корабль страшные головы, видел, как отбивался Геракл, видел гибель аргонавта. И тут мальчик понял: трюк с чучелами больше не работает. Лапы и головы чудища молотили по кораблю, тщательно избегая ловушек. Одна могучая лапа уже приблизилась к корме, но в ту минуту в нее вонзилась стрела Сан Саныча. Сцилла пронзительно завопила, ее лапа дернулась и сбила мачту с парусом. Упав, парус закрыл собой матросов, которые отчаянно барахтались, пытаясь выбраться, но у них не получалось. Так на палубе остались Ясон, кормчий, бесстрашно держащий рулевое весло, Сан Саныч и Геракл. Тем временем разъяренные головы поднялись, чтобы снова обрушиться на обреченный корабль, но в тот момент солнечный луч, отразившийся от щита Геракла, заставил одну из голов отвернуться. Озаренный внезапной идеей, Женька немедленно вскочил на ноги с криком:

– Слушай мою команду! Все, кто не сидит на веслах, быстро со щитами на палубу! Направьте отраженные лучи солнца на Сциллу! Щас мы дадим ей жару!

Справа по борту раздался тяжелый гул, как будто море вздохнуло, и водоворот исчез. Поднявшаяся волна отбросила «Арго» назад, в самое начало пролива. Три собачьи головы ухватили зубами пустое место.

Ясон первым понял, что именно предложил внук Хранителя. Он тоже закричал своим спутникам:

– Быстро все на палубу! Щиты, щиты тащите! Эй, на веслах, гребите быстрее!

Аргонавты высыпали на палубу, каждый нес ярко начищенный бронзовый щит, от которого отражалось солнце. Матросы, выбравшиеся из-под упавшего паруса, тоже похватали свои щиты. Гребцы налегли на весла. Барабан и флейта задали немыслимый темп, и тяжелые весла взбурлили воду вокруг корабля. «Арго» понесся в атаку.

Меч Хранителя превратился в выгнутое зеркало высотой в человеческий рост. Вскочив на бочку, Сан Саныч поставил свое оружие на борт, выбрал своей целью человеческую голову чудовища и прицелился.

Женька, выбежавший на палубу со щитом одного из гребцов, помог подняться Оле, которая не усидела на месте. Девочка чуть не плакала от страха, но тоже старалась поймать щитом солнечный зайчик. Корабль вошел в проход. И прежде чем Сцилла вновь набросилась на «Арго», в воздух поднялись десятки рук. Свет яркого полуденного солнца от начищенной перед боем бронзы достал чудовище. Сцилла мгновенно ослепла. Корабль продолжал движение, а аргонавты все держали щиты, направленные на злобного монстра. И вот солнечный жар сделал свое дело. На шкуре Сциллы образовались волдыри, в нескольких местах появился дымок. Визг чудовища сводил людей с ума, они хотели заткнуть уши, но никто не опустил щит. Монстр пытался отвернуться, но у него ничего не получалось – яркие лучи находили его повсюду. Огромные лапы уже не шарили по морю в поисках добычи, а пытались прикрыть ослепленные глаза.

От луча, направленного зеркалом Хранителя, на человеческой голове Сциллы вспыхнули волосы. Чудище издало такой крик, что аргонавты, уронив-таки щиты, упали на палубу, зажав уши. Оля потеряла сознание. А Женька, перед тем как сам потерял сознание, упал на нее, стараясь хоть как-то оградить девочку от дикого визга. Могучий Геракл присел над детьми, закрывая их своим телом и щитом. Сан Саныч и Ясон еще пытались светить на чудовище, но вскоре и у них руки опустились, они оба тоже рухнули на палубу. Только кормчий стоял на своем месте, крепко сжимая весло. Рев Сциллы оглушил и его, но свой пост он не покинул, продолжая править на выход из пролива. Несколько мгновений – и смельчак упал замертво, но эти несколько мгновений оказались решающими. Дымящаяся Сцилла уползла в свою пещеру, а корабль вышел в чистое море. «Арго» вырвался из ловушки!

Мелкие волны лениво подгоняли корабль. Люди на нем так вымотались, что уже не в силах были ни стоять, ни сидеть. Гребцы отложили весла и улеглись на палубе, остальные понемногу приходили в себя и тоже не горели желанием подняться на ноги. Один Геракл стоял у руля, заменив погибшего кормчего. Но перед тем он перенес ребят в трюм, потом уложил с ними рядом Хранителя. Ясон, едва придя в себя, прошествовал на нос и стал приносить жертву богам. Что он говорил – никто не слышал.

Надо сказать, что в этот день никто ничего не слышал до самого вечера. И еще два дня путешественники разговаривали очень громко – они почти оглохли от лая и визга чудовища. Поврежденный корабль качался на волнах, убаюкивая гостей и команду.

На следующее утро Ясон подошел к Хранителю. Тот сидел у борта. Голова его нестерпимо болела, и он почти ничего не слышал.

Ясон почти прокричал ему в ухо:

– Мы не сможем догнать Одиссея, Хранитель! Мачты сломаны, а на веслах далеко не уйти, даже если грести в две смены…

Хранитель перебил Ясона:

– Я думаю, нам теперь нет смысла гоняться за Одиссеем. Мы срезали большую часть пути, и если направимся прямо на Итаку, то наверняка застанем его там.

– Скорее всего вы правы. Ну что же, тогда в путь!

Под мерный плеск весел Оля рассказывала Женьке про похождения Одиссея. Каким-то чудесным образом ее другу повезло больше других – уши мальчика не пострадали. А вот Оля слышала очень плохо, но говорить могла. И сейчас заканчивала рассказ о том, как хитроумный царь Итаки вернулся из странствий и снова воцарился в своей стране:

– …Одиссей, преображенный Афиной, проник в дом под видом нищего старика и, никем не узнанный, увидел все бесчинства женихов, вынуждающих Пенелопу выбрать себе нового мужа. Представляешь, каково ему было? Ведь пришлось испытать на себе всяческие издевательства со стороны тех самых женихов. Выдав себя за критянина, который встречал когда-то Одиссея, он постарался уверить Пенелопу, что ее муж вернется. А старая нянька, которой Пенелопа поручила вымыть ноги страннику, узнала Одиссея по шраму на голени. Но Одиссей приказал ей никому ничего не говорить. Он открылся только своему сыну, Телемаху, и велел ему подговорить Пенелопу, чтобы та объявила, что выйдет замуж лишь за того, кто сможет натянуть лук Одиссея. Конечно, лук богатыря натянуть никто не смог. И все удивились и стали смеяться, когда попробовать решился нищий старик-бродяга. Но Одиссей таким способом завладел луком и стрелами, а затем вместе с сыном перебил всех женихов. И потом спокойно правил на Итаке…

Ольга перевела дух.

– Вот такой он, Одиссей, к которому мы плывем!

Сан Саныч, лежавший рядом, одобрительно покивал головой. Он еще очень плохо слышал, но разбирал по Олиным губам, о чем девочка рассказывала. Потом старый библиотекарь откинулся на тюфяк и постарался заснуть.

А через три дня стоящий на носу «Арго» Геракл нагнулся и могучим кулаком постучал в палубу со словами:

– Хранитель, боги даровали нам легкую дорогу! Если мои глаза не потеряли зоркость, я вижу впереди Итакийский дворец!

На пристани гуляла толпа. Простые жители и богатые горожане перемешались в одну кучу, на каждом углу пели и плясали, у зажиточных домов стояли столы, ломившиеся от вина и снеди, и хозяева дома силком затаскивали прохожих за столы, стараясь лично угостить самым лучшим куском.

Путешественникам даже не пришлось спрашивать, по какому поводу устроен всеитакский сабантуй. Крики и песни восхваляли взошедшего на престол после долгой отлучки любимого царя Одиссея, славили Пенелопу, сумевшую сохранить верность мужу во время его долгого отсутствия, и проклинали ненавистных претендентов в женихи, вызвавших ненависть всего народа Итаки.

Когда израненный «Арго» причалил к пристани, город словно взорвался. Аргонавты и Сан Саныч с ребятами едва успели попрощаться с командой, как Ясона и его спутников толпа, узнавшая своих героев, моментально растащила в стороны. К огромному столу, накрытому на рыночной площади, Геракла несли на руках целых двадцать человек.

Геракл поискал глазами Женьку и Олю, подмигнул им, подхватил чашу с вином размером с ведро и, отсалютовав в сторону ребят, одним глотком вылил вино себе в глотку. Хватив чашей о стол так, что тот разлетелся на части, гигант отправил в рот четверть туши зажаренной на костре лани и с головой ушел в трапезу.

Буквально через минуту с соседней улицы зазвучала лира Орфея, его песни прерывал многоголосый хохот.

Сан Саныч, Женя и Оля стали подниматься по мощеной дороге во дворец Одиссея. На всем их пути толпы народа праздновали, выпивали и веселились. И хотя гостей острова то и дело дергали за руки и одежду, приглашая к каждому столу, группе или компании, они улыбались, показывали пальцами на дворец и двигались дальше. Но все равно добраться до дворца голодными и мучимыми жаждой им не удалось, пришлось все-таки несколько раз остановиться.

Хранитель и ребята возлежали за праздничным столом на почетных местах возле царя Итаки.

Да-да, именно возлежали, потому что в античные времена сидеть на пиру было не принято. За столами устраивались, правда, не на обычных спальных ложах, а на особых сиденьях-апоклинтрах. Апоклинтры были сделаны так, чтобы расположившимся на них людям практически не нужно было бы двигаться. Опирались при этом всегда на левую часть тела, чтобы не мешать пищеварению. Столы были расставлены буквой «П», снаружи возлежали гости, а в середине сновали рабы, разнося кушанья и наполняя вином килики – этакое блюдце с ручками на длинной ножке.

Только что два мускулистых раба принесли и поставили перед царем праздничное блюдо – барашка, зажаренного целиком. От него шел одуряющий запах оливкового масла, шафрана, чеснока, розмарина и массы других специй, с поджаренной корочки капал сок, пропитывая лежащие вокруг пшеничные лепешки. Казалось бы, эка невидаль, барашек… А вот и нет! В ту пору греки обычно ели мясо диких животных, водившихся в их краях в изобилии, а домашнюю скотину берегли для самых торжественных случаев. Кто же будет в обычные дни резать овцу, регулярно дающую шерсть и молоко?

Одиссей утомленно поглядывал на стол, но к еде уже не прикасался, а только потягивал разбавленное вино из тяжелого кубка. Пенелопа, занявшая место рядом, тоже задумчиво отщипывала виноградинки от лежащей рядом грозди.

Царь Итаки отставил кубок и обратился к Сан Санычу:

– Мудрый Хранитель! Сыт ли ты, и сыты ли твои товарищи?

Ребята только что узнали от деда, что в переводе с древнегреческого слово «товарищ» означает «человек, вместе с тобой вкушающий пищу». Очень уж древние греки, оказывается, не любили есть в одиночку!

Сан Саныч повернулся к хозяину дворца и пира.

– Спасибо, Одиссей, твое гостеприимство не позволит нам даже пошелохнуться, не то чтобы встать с этого ложа!

– Раз так, поговорим о деле.

Царь хлопнул в ладоши. К нему, Сан Санычу и ребятам подскочили рабы и помогли подняться.

Одиссей гостеприимно указал рукой в глубь дворца и пошел вперед, указывая дорогу. Остановился он в маленьком, уютном, заросшем виноградом внутреннем дворике – перистиле – у каменной скамьи, опоясывавшей небольшой фонтан. Деревья вокруг давали достаточно тени, чтобы под ними можно было с комфортом расположиться и неторопливо вести приятную беседу.

– Что привело тебя ко мне, новый Хранитель? Говори! Всем, чем смогу, я с наслаждением помогу тебе!

Сан Саныч не стал тратить время на предисловия и сразу же перешел к делу. Он спрашивал про возникновение Темных миров, про первых хранителей, про древние порталы. Рассказал и то, зачем ему надо знать все это, и в самом конце задал вопрос, из-за которого, собственно, вместе с ребятами и проделал нелегкий путь:

– Ответь мне, Одиссей, не сохранила ли твоя память чего-то, что касается забытых порталов? И где их можно найти?

Одиссей задумался, потом принялся за рассказ.

Оказалось, что задолго до него, давным-давно существовал огромный литературный пласт, сейчас безвозвратно утерянный. Это были сочинения великой Атлантиды. Достигнув вершины своей цивилизации, атланты имели в быту все, о чем не могут мечтать даже современные люди. Они властвовали над миром, свободно проникали сквозь время и даже, поговаривали, были близко знакомы с обитателями чужих планет и галактик. От такой «сытой» жизни у них появилась потребность в новых, неизведанных ощущениях, и атланты нашли их в литературе. Произведения писателей Атлантиды стали настолько мрачными, с таким смаком расписывали самые низкие человеческие пороки, так натуралистично повествовали об ужасах и катаклизмах, что новая литература породила целый мир – кольцо Темных миров.

Слушая Одиссея, Женька сидел как на иголках. Ему очень хотелось вклиниться в разговор, но Оля каждый раз его одергивала. Наконец мальчик не выдержал:

– Дед, это как в кино, да? В фильмах нью-йоркские башни-близнецы столько раз захватывали и взрывали, и когда преступление произошло на самом деле, никто почти не удивился.

Сан Саныч грустно кивнул.

– Да, Женя, все правильно. Подобное случается не только в кино, и не только в Америке. Слишком много люди придумывают различных катастроф, слишком часто щекочут себе нервы всякими ужасами… – Увидев заинтересованное лицо Одиссея, Сан Саныч повернулся к нему. – В мире людей, о мудрый Одиссей, сейчас происходит что-то похожее. Правда, я думаю, на мой век еще хватит спокойной жизни, и мне не доведется увидеть, как целый материк уходит под воду, или как Земля разваливается на части. Но продолжай, Одиссей, мы слушаем тебя!

Одиссей усмехнулся:

– Да-а, дела… А ведь именно для того, чтобы порождения извращенной фантазии атлантов не вырывались в мир людей, и был построен первый портал, ограждающий атлантическую литературу. И, кстати, если он еще остался, то где ему быть, как не в Темных мирах?

Из дальнейшего рассказа царя Итаки и бывшего Главного хранителя выяснилось, что после гибели Атлантиды вся литература атлантов была забыта. Про саму страну еще некоторое время помнили, но даже во времена Одиссея предания об Атлантиде казались вымыслом…

– Будучи Хранителем, я пользовался простым порталом, состоящим из куска пергамента с нанесенными на него символами, – говорил Одиссей. – Я раскладывал его на алтаре, в храме, специально созданном для этого, и переносился в существовавший тогда аналог нынешнего Книжного мира, потом отправлялся туда, где хотел побывать. Собственно, в мире, где царствует миф, так хорошо налажены отношения с богами, что в другие миры никто особенно не рвется. Перенос был возможен только через мой портал в храме, а пергамент я всегда носил с собой.

Сан Саныч откинулся на спинку скамейки.

– Скажи, Одиссей, а как пройти в Темные миры? Мой портал отказывается даже показывать их…

Одиссей задумался.

– Тебе, Хранитель, очень не повезло. Даже я, обошедший весь свет и сражавшийся с сонмом богов и чудовищ, не сунулся бы по своей воле в Темные миры. Отправляйся в Букбург и получи пропуск, который ты вложишь в свой портал. – Одиссей указал на книгу, лежащую у Сан Саныча на коленях. – Тогда ты сможешь подойти к Темным мирам. А дальше – как будет угодно богам.

Сан Саныч встал, поклонился правителю Итаки и сказал:

– Спасибо тебе, Одиссей, мы обязательно еще увидимся!

Ребята подошли к Сан Санычу поближе. Хранитель открыл навигатор и произнес:

– Букбург, столица Книжного мира, больничная площадь!

Когда они исчезли во вспышке синего пламени, царь Итаки встал со скамейки. Запах жареной ягнятины проник в перистиль и заманчиво щекотал ноздри. Забыв, что он только недавно встал из-за стола, Одиссей снова направился в пиршественный зал.