14. Разоблачение
Олег поймал Артема Макарова после семинара.
— Пойдем поговорим.
Макаров пожал плечами:
— Пойдем. У тебя опять научный интерес?.. Всё к тому же? Не получилось, да?..
Они вышли из здания академии и устроились в тихом уголке, где, как Олег точно знал, не было записывающих устройств.
— До твоих высот мне, определенно, очень далеко. — Волков сел на торчащий кусок арматуры и поудобнее пристроил свою трость. — Ты, говорят, в последнее время много практиковался и кое-чего достиг.
— Кто говорит? Руководитель семинара?
Тёма остался стоять и возвышался теперь над Олегом, так что тому приходилось смотреть снизу вверх.
— Нет, он пока еще не знает обо всех твоих успехах… — Волков сделал многозначительную паузу.
Артем заметно напрягся, даже уши у него покраснели.
— Ты это о чем? Ты что, все же решил меня заложить?!
— Нет, не решил… — Олег покачал головой, разглядывая парня. Симпатичный, обаятельный, но уж слишком неуверенный в себе… как раз такими удобнее всего манипулировать. А зря он так. Наверняка Жанне Тёма нравился просто так и без всяких подарков. — Но мне от тебя кое-что нужно…
— Сколько? — на лице Тёмы появилась презрительная гримаса.
— Я не о деньгах. И я знаю про кубок…
Он, конечно, блефовал, не был уверен, что к краже кубка причастен именно Макаров, но большинство фактов говорило именно об этом. Кто лучше всех разбирается с электроникой? Артем. И деньги у него появились как раз после кражи, а ведь они не от родителей: все на курсе уже знали, что Макаровы живут очень небогато.
В общем, рискнуть стоило. И риск оправдался.
Макаров дернулся, а потом сразу как-то обмяк и тяжело опустился на кусок трубы рядом с Олегом.
— И что тебе нужно? — спросил он тихо, даже не пытаясь отрицать.
Значит, попал. Прямо в яблочко.
— Правду. Всего лишь правду. Тебе же станет легче. Тебе же давно хотелось выговориться, ведь так? Ты ведь нормальный пацан, а не какой-нибудь вор-рецидивист…
Тёма сидел, низко опустив голову.
— Ну? — напомнил о себе Олег. — И не считай, что я из пустого любопытства спрашиваю. Твой поступок может очень навредить одному хорошему человеку. А я даю шанс если не исправить содеянное, то хотя бы частично искупить свою вину. Хорошее предложение, подумай.
Макаров еще помолчал, глядя куда-то себе под ноги, а потом заговорил — тихо и словно механически:
— Я не хотел красть. Я знал, что это плохо… Но так получилось… Он убедил меня…
— Он? — переспросил Олег.
— Да, Роман… Роман Антонович. Он позвал меня как-то остаться после репетиции… поговорить об образе Ромео. Мы пошли в кафе… Он очень интересно говорил… а еще угощал меня вином. Говорил, что настоящий Ромео не гнушался хорошего вина…
— И ты набрался?
— Я достаточно много выпил… — Тёма тихо вздохнул. — И на меня напала болтливость. Мы так доверительно разговаривали, что я спросил у Романа совета по поводу одного… сердечного дела…
Олег терпеливо ждал, когда Макаров продолжит, и тот приступил к дальнейшему рассказу:
— Роман сказал, что любовь — это хорошо, но все до единой девушки, даже лучшие из них, очень меркантильны. Что поделаешь, такая эпоха, романтические времена бескорыстных чувств давно прошли. Сейчас девушка и не взглянет на парня, который не сможет водить ее в модные клубы, делать подарки и все прочее… Ты знаешь, папаша у меня не шибко богатый. Я так и сказал. «Что, — говорю, — если денег на все эти экивоки нет?» А он мне: «Что значит «нет»? Заработай! Найди способ, пойди на риск, будь смелым! Кто ты — мужчина или тряпочка для пыли?»
— И тогда он предложил тебе способ получить деньги, — уточнил Олег.
— Нет… Но эти слова меня серьезно задели. Я пытался заработать, используя свои знания электроники. По-честному… Хотел войти в компьютерный бизнес, но мне не дали, а еще едва не накостыляли по шее… А потом на меня вышел Кирпич… Это парень из моей старой школы. Собственно, его после восьмого класса выставили. Он дождался меня у общежития, даже не представляю, как разыскал, и намекнул, что есть дело, на котором можно хорошо заработать. Я спросил: «Что за работа? Наверняка что-то криминальное». Чего еще от такого типа ждать, а Кирпич заржал: «Ясное дело, мол, не собачку выгуливать. Но не ссы, Тёма, ничего стремного делать не придется — только с электроникой разобраться. За это, мол, некий крутой чел отвалит десять кусков». И не рублей — евриков…
— Солидная сумма, — кивнул Волков. — Наверняка и на подарки хватит, и самому приодеться…
Макаров хмуро посмотрел на Олега.
— Я не осуждаю, — поспешно заявил тот. — Рассказывай дальше.
— А дальше и рассказывать нечего. Пошли мы с Кирпичом и еще каким-то типом к музею. У них уже был план здания, с черным ходом. Я разобрался с замками, сигнализацией и камерами, а дальше — не мое дело. Даже знать не хотел, что им там нужно…
— Я тебя понимаю, — пробормотал Олег, вспомнив свою не слишком честную вылазку в квартиру Криша.
— Но я сам ничего не брал! — торопливо заверил Антон. — Я потом, на следующий день, узнал, что они оттуда взяли. Кубок какой-то старинный… Зато ей так подарок понравился… и я себя человеком чувствовать стал…
— Человеком? — Олег хотел воздержаться от морализаторства, но не мог. — Разве человека шмотки определяют? Ты хоть понял, во что ввязался? Теперь эти твои дружки, если им потребуется, тебя шантажировать станут и на новые преступления отправят. Коготок увяз — попалась птичка. А что, отличный специалист. Инициаты будут тобой гордиться!
— И что теперь?.. — произнес Тёма совершенно безжизненным голосом.
— Помни, что ты не один. Я считаю, пока не стоит никому больше об этом рассказывать. Но если возникнут какие-то проблемы или тебя опять о чем-то попросят, приходи ко мне. Будем решать вопросы вместе.
— Ты действительно хочешь мне помочь? — в голосе Тёмы впервые появилась надежда.
— Хочу. — Олег протянул руку, и Артем горячо ее пожал.
— Я… могу для тебя что-то сделать? — спросил он, вставая.
— Дурак. — Волков усмехнулся. — Я же не для этого помощь предложил. Хотя… если услышишь что-нибудь про этот кубок или Роман Антонович тебя о чем-нибудь попросит, скажи мне, буду благодарен.
— Спасибо. — Тёма заметно повеселел. — Знаешь, а мне действительно стало легче.
* * *
Алиса нажала отбой и медленно пошла по мокрой от недавнего дождя дорожке. Ее первые серьезные отношения только что потерпели крах.
Она позвонила Кришу со смутной надеждой, что все еще объяснится, что Олег не прав в отношении его. Но Криш не ответил ни на один вопрос, а замечание: «Я очень волнуюсь, не связано ли все это с Юлей Красицкой» — и вовсе пропустил мимо ушей. Выходит, он и вправду использовал Алису вслепую и даже не собирался ничего ей объяснять.
Как же так вышло? Она же с самого начала думала, что не станет влюбляться, что нельзя никого пускать в свое сердце, ничего хорошего из этого не получится… А потом… потом увлеклась, как дура. Забыла о собственных правилах. И наказание не замедлило последовать. Заслуженное наказание за ее собственное легкомыслие.
Зазвонил телефон. Алиса вздрогнула. Наверное, Криш одумался и звонит, чтобы все ей рассказать…
Но звонил всего лишь Олег Волков.
— Привет, Тёма сознался. Он помогал похитить из музея кубок. Нет доказательств, но я предполагаю, куда ведут следы.
— Хорошо, — вяло согласилась девушка, но собеседник словно и не заметил ее настроения.
— Могу поспорить, что к пропаже флакона причастен кто-то из ближайшего окружения… Знать бы, кто это: парень или девушка…
— Девушка, — машинально ответила Алиса, — она антиквару голову так задурила, что тот не помнит, что было и как он лично отдал ей кубок.
Олег даже присвистнул.
— Девушка, притом специалист по мозгам! Интересное кино! Не помнишь ли ты случайно такую на нашем курсе? Из тех, кто все время рядом вертится?
Ответ был очевиден: Ника. Пожалуй, она самая сильная на своем семинаре. А человек… или кто он там… собирающий предметы, находит в качестве исполнителей самых способных, ловко подбрасывая каждому привлекательную для него приманку. Каждому свою, в этом он мастер.
— Она будет все отрицать. — Алиса остановилась у голого куста, на котором вовсю чирикали, радуясь чему-то, всклокоченные воробьи, словно и не замечали подступающей зимы.
— Тем интереснее. Хотя, если честно, я знаю, как ее прижать.
— И как же?
Во время разговора боль немного отступала, Алисе даже стало любопытно.
— Элементарно, Ватсон! Как раз проверяю сейчас сайт заказа железнодорожных билетов за последние три дня.
Это напомнило Алисе о ее собственной поездке, принеся новую волну боли… Криш ее использовал… Когда находился так близко, что она чувствовала его тепло, когда согревал ее руки в своих… Все это только игра, только необходимость.
— Вот! Нашел! — раздался радостный вопль Волкова. — Она как раз в субботу ездила, после репетиции, а обратно — ночным поездом. Теперь мы ее прижмем!.. Только все-таки не понимаю, откуда в той книге портреты…
— Может, художник рисовал с натуры? — предположила девушка.
— Может быть… Но что-то все равно не сходится… Ладно, покопаюсь еще… И у меня к тебе большая просьба… — Олег сделал небольшую паузу. — Если не сложно, ты бы не могла сейчас проводить побольше времени с Юлей. Ну, чтобы не выпускать ее из вида, мало ли что?..
— Ты прав. — Алиса кивнула.
Она сосредоточилась на собственных проблемах и позабыла, что подруга находится в большой опасности. Нельзя зацикливаться на своей боли и плевать на весь мир. Нужно уметь переступать через разочарование и идти дальше.
— Увидимся! — Волков повесил трубку.
Алиса улыбнулась. Эти крохотные воробьи, не боящиеся грядущей зимы, мудрее, чем она сама. Да, плохо. Да, больно. Но если раскрашивать свою жизнь в черные тона, она и будет мрачной и полной безысходности. Каждый сам делает свой выбор.
Она открыла адресную книгу и набрала Юлин номер.
— Привет, это Алиса. Не скучаешь? Может, посидим немного в кафе, а то после семинара голова разболелась! Нельзя столько спать. Будь другом, составь мне компанию, очень нужно развеяться.
— Хорошо, я не против, — немного удивленно отозвалась Юля.
* * *
Весь остаток дня Олег провел за компьютером, изучая самые разные материалы. Нику он решил пока не трогать. Зачем: все равно ее участие уже доказано, а потревожить старосту — значит спугнуть того, кто стоит за ее спиной. Нет, пока что рано. Пока еще не все козыри собраны.
Алиса в это время сидела в кафе с Юлей, и Волков был очень рад, как ловко занял Панову. Ей самой сейчас вредно находиться в одиночестве. А так — сплошная польза: меньше мрачных мыслей, да и Юля под надзором. Вдвоем справляться со сложностями гораздо легче!
Оставалось только разрешить одно противоречие, которое никак не давало Олегу покоя, а для этого требовалось дождаться ближайшего занятия театральным мастерством.
Но вот наконец наступил четверг.
Сегодня Роман проводил занятие не так интересно и энергично, как бывало раньше. Режиссер казался рассеянным. Кажется, его занимали какие-то собственные мысли.
В перерыве Олег подошел к нему с давно заготовленным вопросом.
— Извините, Роман Антонович, а вы вот говорили, что Ромео прекрасно владел шпагой, но я почитал немного и выяснил, что первые шпаги появились только в шестидесятых годах пятнадцатого века. Это же гораздо позже, чем времена Ромео и Джульетты?..
Режиссер поморщился.
— Вы формалист, молодой человек! — сказал он с презрением. — Шекспир дал своим героям шпаги, и его мир по-настоящему живой. Мы видим всех героев и все события именно такими, какими их описал великий мастер. Такова сила искусства. И настоящее искусство реальнее обыденной жизни!
Волков кивнул. В словах Романа было рациональное зерно. Как ни парадоксально, он действительно дал подходящий ответ, который объяснял очень, очень многое…
— Спасибо, я понял, — искренне поблагодарил Олег.
— Вот и хорошо, Меркуцио, ты всегда был понятливым. — Роман отвернулся, и Олег не понял, пошутил ли режиссер или действительно прочно ассоциировал ученика с персонажем, роль которого тот играет.
Теперь пазл, похоже, наконец-то сложился.
* * *
Юля не знала, что делать.
Еще недавно Роман Антонович казался ей милым, ее к нему даже странно тянуло. А теперь он откровенно ее пугал. Его тяжелый, словно пробивающий насквозь, взгляд, который то и дело останавливался на девушке, приводил ее в состояние паники. Юле хотелось сделаться крохотной и уползти в какую-нибудь щель. Центральная роль в спектакле тоже перестала ее радовать. С каждым днем приближения премьеры, которая была назначена уже через неделю, Юле все меньше хотелось выходить на сцену.
— Ты что нервничаешь? — спрашивал ее партнер по роли Тёма. Даже он наконец заметил Юлино беспокойство.
— Не хочу выступать, — призналась она. — Может, еще не поздно меня кем-то заменить?.. Мне кажется, Ника бы справилась.
— Ты что, рехнулась?! — Макаров посмотрел на нее как на чокнутую. — Придумала тоже! Сколько репетировали… Не заменит тебя староста, да и ее саму заменить некому будет.
Юля вздохнула.
— Слушай, все нормально. У тебя обычный предпремьерный мандраж. У всех бывает, даже у профессиональных актеров, что уж о нас говорить! Ты на нем просто не зацикливайся, и все пойдет как по маслу. Хочешь, я поговорю с Романом, он посоветует…
— Нет! — поспешно перебила Юля. — Не говори ничего Роману! Пообещай, что ничего ему не расскажешь!
И тут же по озадаченному Тёминому взгляду поняла, что говорила слишком эмоционально.
— Как хочешь. Конечно, не скажу… Просто я подумал, что у него большой опыт работы с актерами…
— Спасибо, я справлюсь.
На том разговор и закончился.
Но Юля все так же оставалась рассеянной, поэтому вовсе не удивительно, что на ближайшей репетиции с ней произошло небольшое недоразумение.
Репетиция шла, как это всегда бывает, не без сучка без задоринки, но в целом более или менее неплохо, если не считать одного досадного момента в финальной сцене, во время которой Джульетта, очнувшись от сна и увидев мертвого возлюбленного, брала кинжал Ромео и закалывалась.
Реквизитом для этой сцены служил специальный театральный кинжал с неострым, уходящим в рукоятку, лезвием. Юля без опасения использовала это декоративное оружие и красиво вонзала его себе в грудь (этот момент они много раз репетировали с Романом, и получалось очень хорошо и убедительно).
Однако сегодня произошло нечто странное. Когда Юля схватила кинжал, вдруг выяснилось, что это не бутафория. Клинок оказался острым, как бритва.
На пальце тут же показалась алая полоса, из которой потекла струйка крови.
Девушка, не ожидавшая такого, вскрикнула.
— Что такое? — Олег Волков и Роман Антонович первыми оказались возле Юли.
Юля смотрела на кровь расширившимися глазами. Нет, обычно она не боялась крови, да и как ее бояться, учитывая специфику Юлиного таланта и то, что вот уже почти полгода у них шли интенсивные занятия на семинаре, в том числе в особой больнице, куда доставляли настоящих раненых. Но сейчас капающая на пол кровь показалась девушке дурным предзнаменованием. Очень дурным…
Она подняла взгляд. Режиссер и Олег стояли и смотрели друг на друга… как непримиримые враги… или как соперники.
— Пустяки… порезалась… — проговорила девушка непослушными губами, глядя то на одного, то на другого.
— А мне кажется, не пустяки. — Роман осторожно взял из ее руки кинжал и посмотрел на испачканное кровью лезвие, но не притронулся к нему. — Острый…
— Интересно, как острый кинжал оказался среди реквизита? — громко сказал Волков, продолжая буравить взглядом руководителя театральной студии, словно обвиняя его в чем-то.
— Вы на что-то намекаете, молодой человек? — Роман с готовностью отозвался на провокацию.
— А вы что-то скрываете?
Казалось, между этими двоими сейчас сверкают невидимые молнии.
— Роман Антонович! — вмешался Артем, отвлекая режиссера от Волкова. — Может, врача вызвать?..
Руководитель студии посмотрел на Юлю, и она невольно отступила.
— Нет-нет, не надо… Говорю же, что все в порядке! — торопливо пробормотала девушка. — Ранка маленькая, и кровь уже остановилась.
— Надо найти наш кинжал, а этот я унесу. — Роман жестом опытного фокусника взмахнул большим белым платком, заворачивая в него окровавленный кинжал.
Олег так и стоял, напряженно наблюдая за каждым движением руководителя студии. Юле пришлось даже подергать Волкова за рукав.
— Ты что? — прошептала она испуганно.
— Не люблю случайности, — хмуро ответил Олег. — И не очень в них верю.
— Ты хочешь сказать… — Юля похолодела от внезапной догадки, — что кто-то пытался меня…
— Вряд ли. Сомневаюсь, что ты бы закололась этим кинжалом, — покачал головой Волков. — И все же, пожалуйста, будь осторожна. Очень осторожна.
Девушка кивнула.
— Мне кажется, что все-таки происходит нечто нехорошее… — прошептала она едва слышно.
Олег посмотрел ей в глаза, но не ответил, Юля так и не поняла странного выражения его лица, однако испугалась еще больше.
— Вот и наш бутафорский клинок! — послышался тем временем преувеличенно бодрый голос Романа Антоновича. — Юля, как ты себя чувствуешь? Будем продолжать репетицию или тебе требуется отдых? Пожалуйста, не стесняйся.
— Будем продолжать, — ответила она.
Ей казалось, что она падает в черную бездонную пропасть и падение уже не остановить, как ни старайся. Все сейчас подчинено воле рока. Можно ли бороться с самой судьбой? Стоит ли прилагать усилия, если предначертанное все равно должно случиться?..
— Не бойся. — Теплая рука Олега на миг сжала ее холодные пальцы, и Юле вдруг стало легче.
Рано сдаваться! Собственно, у нее нет даже оснований для беспокойства, кроме странной тревоги и непонятных снов. Все это вполне может оказаться ерундой, простой проверкой… Ну конечно! Как же она не подумала о таком варианте раньше?!
— Роман, я готова, — произнесла Юля уже решительно и оглянулась на Олега.
Тот отступил в зрительный зал, но по-прежнему сосредоточенно смотрел на Юлю.
«Как я могла решить, будто влюблена в Романа Антоновича, когда есть Олег?.. — подумала девушка. — Он сильный и надежный и, конечно, защитит меня, если случится что-то нехорошее… Господи! Ну почему я опять думаю об этом? Конечно же, ничего плохого не случится! Даже думать об этом не надо. Нельзя программировать себя на неприятности!»
