40

Серж честно хотел выполнить совет и остаться дома хотя бы до последнего поезда на Петергоф. Но у входа его поджидала карета с зарешеченными окнами. Вежливый жандарм попросил сесть и, не слушая никаких аргументов и просьб, закрыл за ним дверцу. В тесном помещении пахло грязными сапогами и мочой. Серж ехал стоя, держась за прутья решетки.

Тюремная карета свернула на Мойку и встала около известного дома. Вежливый жандарм открыл узилище и помог сойти. И был так вежлив, что проводил в кабинет, где предложил устраиваться как будет удобно. Кабинет был строгий, ничего лишнего, только два стула и письменный стол. Серж не счел нужным показывать, что собирается задерживаться здесь надолго. Он остался стоять и даже скрестил руки на груди для собственной уверенности, которой он не чувствовал.

Немного погодя в кабинет вошел другой жандарм, такой же моложавый, коротко стриженный. Он представился поручиком графом Вронским и просил садиться. Знакомая фамилия произвела на Сержа магическое впечатление. Он не стал открывать, что знает отца поручика. За этим последовали бы объяснения, по каким причинам он знает его отца и что их незримо связывает.

Но Вронский, словно учуяв особое отношение подозреваемого к себе, проявил добродушие. Он сообщил, что господин Каренин вовсе не арестован, об этом и речи не идет, а приглашен в Охранное отделение в качестве свидетеля по делу об убийстве его отца и госпожи Остожской. Серж повторил в общих чертах, как, встретив жену, приехал и обнаружил два трупа. Жандарма интересовало, где он провел ночь. Серж признался, что был у любовницы.

Это еще больше растопило обстановку. Вронский заулыбался, даже подмигнул и стал расспрашивать о его отношениях с балериной Остожской, о том, как отец мог оказаться в его доме, и прочих деталях, какими уже интересовалась сыскная полиция. Вопросы были похожими, но Сержу показалось, что выводы из них здесь делают совсем не такие, какие ему бы хотелось. Вронский медленно, но верно подводил к тому, что проникнуть ночью в дом Остожской не удалось бы без посторонней помощи. Не было ли у нее какого-то помощника? На это Серж мог ответить, что разорвал с ней всяческие отношения. Тогда, закрыв папку, в которой вел протокол, Вронский спросил: как же, в таком случае, Остожская получила от господина Каренина приглашение на свидание у него дома?

Ответ жандармский поручик выслушал внимательно, кивнул и сообщил, что свидетель может быть свободен. Только столицу не покидать, но на завтрашнюю велосипедную тренировку выехать можно. Вронский на прощание пожал Каренину руку, и Серж по его глазам понял, что ни единому его слову граф не верит и отпускает его только на время, как кошка отпускает мышку пред тем, как схватить зубами намертво.