Книга: Последняя любовь Скарлетт
Назад: ГЛАВА 16
Дальше: ГЛАВА 18

ГЛАВА 17

Воспоминания опять одолели Батлера. Он устал читать, отложил книгу и подумал, что можно немного погулять перед сном. Но выходить не хотелось (на улице накрапывал дождь), и потому Ретт прикрыл рукой усталые глаза, собираясь вздремнуть. Однако, стоило ему отключиться от реальности сегодняшней, как реальности давних дней навалились плотным тяжелым комом и увлекли за собой.
Преображенное дремлющим сознанием небесно-голубое волшебное видение. Осколки давно разбитой вазы, которые мятежный мозг снова пытается склеить вместе.
Мать Батлера наклоняется над ним. В глазах женщины упрек.
– Ты вел себя очень неучтиво с дедушкой, – сказала мать. – Он был так рад тебя видеть. Ведь твой дедушка так одинок. Понимаешь, старым больным людям очень плохо, когда они одиноки.
Ретт тогда досадливо отмахнулся:
– Да какое там одинок! У него есть повариха и горничная. К тому же, он может если захочет заняться чем угодно. Ему не надо осваивать буквы, не надо учиться считать… И еще у него есть кот. А у меня и кота даже нет…
Образ матери исчез так же внезапно, как и появился. Вместо него возникло до боли родное лицо Скарлетт.
– Почему ты не писал мне, Ретт? Ну что тебе стоило черкануть хотя бы пару строчек?
Он тогда улыбнулся и попытался отшутиться. Но зеленые глаза Скарлетт придвинулись почти вплотную:
– Ретт, обещай мне, что больше никогда так не будешь делать… Мне так одиноко без тебя!
И снова Ретт говорил жене, что та не может быть одинока, если у нее есть дети, о которых всегда надо заботиться…
Ретт Батлер пробудился и открыл глаза. Запрокинув голову, он посмотрел в потолок: сверху доносился звук шагов и была слышна едва различимая музыка. Играл граммофон.
Батлер был так занят этими единственными и отдаленными звуками, что не сразу услышал куда более близкий и настойчивый звонок телефона.
Он торопливо снял трубку. Но – поздно. Положив трубку, Батлер посмотрел на аппарат. Он не знал что делать. Когда-то он вот так сидел целые дни, глядя на безмолвный аппарат, который только-только установили в доме.
Не привыкший к новшествам Ретт ожидал от телефона не столько служебных звонков Джедда Николсона, сколько весточек от Кэт или Бо.
Дети жили в Нью-Йорке, большом и далеком теперь городе. Далеком потому, что с течением времени все города стали для Батлера таковыми. Он уже с трудом представлял себе, как снимется с места и поедет куда-нибудь. На поезде, на пароходе… Нет, это уже не для него. Годы берут свое и чем больше их у человека за спиной, тем труднее заставить себя выбраться куда-нибудь, вырваться за привычный круг вещей и мест…
Телефон зазвонил снова.
И опять Батлер застыл в нерешительности, не зная, снимать ли ему трубку. Вот он приложит ее к уху и что услышит? Позвонит Джедд, или ошибется торопливая телефонистка на станции… В любом случае звонок не принесет желанного чувства облегчения, не развеет кошмарного одиночества, которое окружит тебя еще плотнее после того, как закончишь разговор.
Телефон разрывался. В следующую секунду Ретт обругал себя последними словами и рывком снял трубку.
– Алло! Вас слушают, – сосредоточенно произнес он.
Через треск и другие шумы до него донесся далекий женский голос.
– Что-что? Повторите! – крикнул Ретт.
Он совершенно не разобрал слов.
– Папа! Папа! – вдруг отчетливо услышал Ретт. – Мне перезвонить?
Кэт! Мысль, как молния, пронзила мозг. Ретт судорожно прижал трубку к уху и накрыл микрофон ладонью.
– Алло! Алло! Кэт! Это я, я тебя слышу! Слезы навернулись у него на глаза. Это был голос дочери. Слышимость была ужасной: Кэт, видимо, связалась с ним через весь материк.
– Алло, папуля, как ты там? Это Кэт, ты узнал? Узнал ли он! Еще бы! Он же столько раз представлял себе этот момент!
– Конечно, доченька! – крикнул Ретт.
– Как твое здоровье?
– Спасибо, дочка, прекрасно! Мы еще поживем, не волнуйся! Рассказывай, как дела у тебя… Или, знаешь, вот что – если у тебя нет денег, назови мне номер твоего телефона, я дозвонюсь до тебя сам…
– Не стоит, папа! – сказала на другом конце провода Кэт. – Я буквально на одну минуту, я очень спешу…
– Обещаю, что позвоню сейчас же! – воскликнул Ретт. – Я уже приготовился записывать, говори номер…
Он лихорадочно принялся разыскивать на столе что-нибудь, чем можно было записать. Как назло, все карандаши были сломаны.
Ретт с досадой стукнул кулаком по столу. «Нацарапаю ногтем!» – решил он и придвинул к себе какой-то листок бумаги.
Кэт далеко-далеко засмеялась.
– Не стоит, папа! – сказала она. – Я узнаю тебя, ты все такой же расторопный…
Расторопный… Как давно она не видела его! Иначе не сказала бы этих слов. Батлер поежился: а в самом деле, что сказала бы дочь, если бы понаблюдала за тем образом жизни, который Ретт вел в последние годы? Постепенное медленное угасание, прерываемое лишь на короткие периоды, такие, как, например, возврат денег, украденных этими жуликами, Галлоугеном и Хенкоком…
– Папа, я заканчиваю, потому что спешу на поезд…
– Что? – вскричал Ретт. – Ты уезжаешь?
– Не перебивай, пожалуйста… Не только я. Джейсон едет со мной, и Филипп… Да, и еще Бо! Скажи, ты рад?
– Рад ли я? – недоуменно повторил Ретт. – Послушай, девочка моя, но куда ты едешь?
– Как куда? К тебе! Точнее, мне надо в Лос-Анджелес, мне и Бо, но мы решили сделать крюк и навестить тебя… Дело в том, что по одной моей пьесе будет сниматься фильм, режиссером будет Бо. Это в маленьком городке под Лос-Анджелесом, в Голливуде, быть может, ты слышал…
– Да, я слышал, – нетерпеливо сказал Ретт. – Так я увижу тебя, дочка?
Голос его дрожал.
– Ну да! Мы прямо сейчас выезжаем, а у тебя будем через два дня утром…
– Постой, Кэт! – закричал Батлер, боясь, что дочь сейчас опустит трубку. – Расскажи, как Филипп?
– Ой, папа, – Кэт вздохнула. – Ты его скоро сам увидишь!
– Не могу в это поверить…
Если бы кто-то посмотрел на Ретта со стороны, он не узнал бы сурового старика: по его щеке текла слеза, лицо расплылось в умильной улыбке.
– Ладно, папа, – торопливо сказала Кэт. – Джейсон машет мне… Пока! Не скучай и жди, а лучше встречай нас на вокзале! Ну пока, целую!
Она положила трубку.
Ретт долго сидел словно оглушенный под впечатлением разговора.
Столько лет он ждал, что дети объявятся. Хоть кто-нибудь! А теперь вдруг такое счастье – и Кэт, и Бо, и даже маленький Филипп!
Батлер даже забыл, что когда-то настороженно относился к Бо Уилксу, племяннику покойной Скарлетт. Весельчак и задира, молодой человек долгое время жил в их семье и стал настоящим сыном Ретту.
Ретт Батлер поднялся с кресла и в большом возбуждении заходил по кабинету. Нет, он не может больше находиться один! Так можно умереть от переполнявших чувств, они просто прорвутся наружу и разорвут ко всем чертям слабое старческое сердце!
Ретт остановился и вдруг подумал, не подняться ли ему наверх и не сообщить жильцам приятную новость. Однако, он сам поссорился с ними… Нет, сегодня счастливый день, пусть он станет днем примирения между ним и молодыми людьми, ведь давно пора!
Ретт придирчиво осмотрел себя в зеркале. Одет он вполне сносно. Свежая рубашка, нарядный галстук. Требуется только заменить домашний халат на сюртук, но ведь это дело одной минуты.
Батлер снова всмотрелся в зеркало и провел рукой по подбородку. Что, если еще и побриться?
– Ерунда, и так сойдет! – решил Ретт. – Все равно темно, а эта молодежь даже завела моду отпускать небольшую щетину. Так что буду выглядеть молодым!
Ретт усмехнулся собственной шутке и в приподнятом настроении вышел в коридор.
Когда он поднимался по лестнице, он поймал себя на том, что насвистывает под нос какую-то мелодию, чего с ним не случалось уже лет десять.
Вот и знакомая дверь. Она была плотно закрыта, из-за нее доносились звуки музыки.
Ретт на мгновение замешкался, потом постучал. Сначала никто не отзывался, и Ретту пришлось повторить стук.
Наконец через несколько секунд дверь открылась, и на лестницу проскользнула Джессика.
– О-о, мистер Батлер! – воскликнула девушка.
Ретт заметил, что она одета по-праздничному. Выражение лица девушки он вначале принял за удивленное, но потом присмотрелся и понял, что она чем-то смущена.
– Видимо, вас беспокоит наша музыка, мистер Батлер? – спросила Джессика, прежде чем Ретт успел хотя бы открыть рот.
– Э-э-э… – протянул Батлер. – Да.
Он ответил так совершенно непроизвольно. Желание поделиться радостью, еще секунду назад такое большое, вдруг пропало без следа.
– Извините, сейчас мы ее приглушим, – сказала Джессика.
Она, видимо, посчитала, что разговор окончен и повернулась, чтобы уйти. Но Ретт стоял неподвижно. Он был растерян и совершенно не знал, как ему поступить.
Он уже клял себя последними словами за свой минутный порыв. «Старый идиот, – говорил себе Батлер, – захотелось тебе друзей… Сидел бы лучше у себя в кабинете, как цветок в горшке…»
Джессика обернулась и, увидев, что Ретт не трогается с места, сказала тихо:
– Мистер Батлер…
– Да? – встрепенулся Ретт.
– Вы знаете, у нас теперь тоже будет телефон… И мы сможем позвонить друг другу… Серьезно! – произнесла девушка, прочитав на лице Батлера недоверие. – Мама дала нам денег…
– Ну что же, прекрасно! – сухо сказал Ретт. Он уже принял решение.
– Спокойной ночи! – добавил он.
Джессика кивнула, но потом сдвинула брови на переносице:
– Мистер Батлер, извините, что задерживаю… А почему вы не ответили на мое письмо?
– Какое письмо? – удивленно спросил Ретт. – Никакого письма я не получал.
– Вы не видели его?
Джессика округлила глаза.
– Как? Я же подсунула вам под дверь конверт…
– Когда? – отрывисто спросил Ретт.
– Сегодня вечером! Только что!
– Нет! – холодно ответил Ретт. – Я не видел… Джессика помялась и проговорила:
– Знаете, мне бы хотелось получить от вас ответ… Пусть это похоже на подростковые игры, однако…
Ретт пожал плечами и стал спускаться вниз.
За его спиной захлопнулась дверь.
«Ну что, старая перечница, сходил в гости? – спросил у себя Ретт. – Нет, возвращайся к себе, к привычным книгам, картинам, постели, порошкам, микстурам…»
Занятый такими мыслями он прошел в квартиру, закрыл дверь и только тогда вспомнил о конверте.
Ретт посмотрел вниз. И точно, из-под двери торчал острый краешек бумаги. Батлер нагнулся, чтобы поднять его, но конверт неожиданно не поддался. Было такое впечатление, что кто-то держал конверт снаружи. Ретт открыл дверь и нос к носу столкнулся с Джессикой, которая держала конверт в руках.
Девушка покраснела.
– Я почему-то подумала, что вы мне не ответите и решила спуститься сама…
Джессика говорила очень тихо, как бы неуверенно. Теперь при более ярком освещении Ретт увидел, что девушка выглядит уставшей, бледной.
Джессика показала на письмо.
– Дело в том… Мы хотели пригласить вас на минутку к нам наверх. Хотели отметить новоселье. Но в последний момент раздумали и решили ограничиться двумя-тремя приятелями. Они уже наверху. Хотите к нам присоединиться?
Ретт вздохнул и мысленно прислушался к себе. Нет, никакого следа на осталось в нем от недавнего желания провести этот вечер в веселой компании.
– Благодарю вас, мисс Строуберфилд, но… Он медленно покачал головой.
– Вы уже знаете, что Ален не имеет никакого отношения к той истории, из-за которой тогда побеспокоили вас, мистер Батлер? – спросила Джессика, внимательно глядя Ретту в глаза.
– Да! – кивнул старик.
– Вы наговорили нам в тот день такого… – продолжала Джессика. – У меня был настоящий нервный срыв, как теперь это называют. Депрессия какая-то…
– Еще одно модное словечко, – улыбнулся Ретт.
– Да, вы правы… – согласилась девушка. Батлер опустил голову.
– Знаете, – сказал он. – Я, наверное, тоже тогда слишком разошелся. Не следовало этого делать…
– Нет, вы были совершенно правы, – остановила его девушка. Но не думайте, что моя мать в курсе всех дел Алена. Кое-что ей говорили, кое о чем она сама догадалась…
– Вот как? – Батлер поднял брови.
– Да, представьте себе. Иногда мама верит этому, иногда – нет. Как, впрочем, и все мы. Ален – горемыка, который любыми средствами пытается раздобыть деньги. Тут никаких сомнений нет. Он игрок и вечно влипает в неприятности. Единственный раз, насколько мне известно, он выиграл по-крупному и почти на все эти деньги купил маме подарков. В Алене столько всего намешано…
– Поэтому вы и спите с ним? – ехидно проговорил Ретт.
Девушка осеклась.
– Ну зачем вы так, мистер Батлер? – жалобно протянула она. – Вы же совсем не знаете наших отношений… Временами мне просто кажется, что я люблю Алена больше, чем даже Роберта…
– Но опуститься до того, что дарить им ласки одновременно…
– Мистер Батлер! Уверяю вас, в этом нет ни капли грязи. Во всяком случае у нас, молодых, к этому не такое отношение, как у вашего поколения…
– Мое поколение, – повторил Ретт обиженно. – Да что вы знаете о моем поколении? Вы, несмышленое дитя, которое не годится мне даже в дочери… Вы мне годитесь во внучки, да-да, во внучки… И при этом вы посмели попробовать соблазнить меня!
– Соблазнить вас, мистер Батлер? – рассмеялась девушка. – Боже, какая чушь! Нет, я вас просто глубоко уважаю. Между прочим, такие же чувства к вам питает и Ален.
– Вот как? – недоверчиво усмехнулся Ретт. – Именно поэтому он так вызывающе вел себя со мной даже тогда, когда я помогал ему…
– Еще раз прошу вас, перестаньте, мистер Батлер, иначе я заплачу, – попросила Джессика. – Ален гордится знакомством с вами – таким серьезным, интеллигентным человеком… Очевидно, когда-то у Перкинсона были честолюбивые планы, о которых мы не знаем ничего…
– Да, и теперь он рад завести знакомство с человеком, у которого денег – куры не клюют, то есть со мной… Так сказать, живое воплощение несбыточных надежд…
– Нет, мистер Батлер, вы несносны! – притопнула ножкой Джессика. – Я решительно отказываюсь продолжать разговор с вами. По крайней мере, здесь.
– Что ж, я вас не держу…
– Вы не так меня поняли… В общем, если вы на минуту подниметесь наверх, мы будем очень рады. Там я вам попробую все объяснить до конца…
– Нет, Джессика, нет! – покачал головой Батлер.
– Но почему?
– Я слишком стар для вашей компании.
– Вот уж нет, мистер Батлер! – гневно воскликнула девушка. – Я ведь вам уже говорила, что вам это только кажется…
Она взяла Ретта за руку, словно для того, чтобы увести с. собой. Но Ретт не сдвинулся с места.
– Вы не хотите идти потому, что однажды в вашем доме мы вели себя возмутительно, да? – спросила Джессика.
«Если бы только однажды!» – хотел сказать Батлер, но промолчал.
– Прошу вас, забудьте об этом! – проговорила девушка, умоляюще сложив руки. – Этого больше никогда не повторится! Я обещаю.
– Что мне до ваших обещаний, молодая леди? – насмешливо воскликнул Ретт.
Девушка вскипела, но усилием воли сдержала себя.
– И все-таки, мистер Батлер, постарайтесь забыть… – снова попросила она. – Ну нельзя же, в самом деле, носить в душе обиду за один пустяковый случай столько времени!
Она смотрела на Ретта долгим пронзительным взглядом своих лучистых глаз.
– И – знаете что? – со внезапным воодушевлением произнесла она. – Давайте снова начнем наше знакомство, как будто ничего и не было!
Джессика замолчала. Молчал и Ретт, хмуро уставившись в пол.
– Ну так как? Вы идете?
Но Батлер упрямо помотал головой:
– Нет, Джессика. Мне надо работать.
Он посмотрел на собеседницу. На лице Джессики застыли досада и боль раскаяния.
– Спокойной ночи! – поспешил попрощаться Ретт.
– Спокойной ночи, – непроизвольно ответила девушка.
Она вышла в коридор, Батлер закрыл за ней дверь.
Но в следующую минуту он, раскаявшись, снова открыл дверь и увидел, что девушка стоит на месте и совсем не спешит вернуться к себе.
– Послушайте, – запинаясь, пробормотал Ретт. – Если хотите, можете придти завтра к ужину…
– Ой, правда? – воскликнула Джессика. Лицо ее просияло.
Назад: ГЛАВА 16
Дальше: ГЛАВА 18