ГЛАВА 9
Наступило утро. Саманта проснулась первой и потягиваясь вышла на крыльцо.
Она долго зевала перед домом, жаловалась, что ноют и болят ее старые кости, потом стала проклинать солнце, которое так рано встает и начинает припекать, когда не надо, а когда надо, не дает никакого тепла.
Через несколько минут служанка вспомнила, что пора убирать в квартире хозяина, и поплелась на второй этаж.
По дороге она зашла на кухню и захватила клетку с попугаем. Птица спала. Саманта так осторожно приподняла клетку и понесла ее, что попугай даже не пошевелился.
Служанка зашла в кабинет Батлера и подошла к письменному столу. Потом опустилась на колени и поставила клетку под стол. Кусок линялой ткани, который прикрывал прутья, съехал в сторону. Служанка опасливо посмотрела под материю. На нее глядели черные глазки взъерошенной птицы.
– Ну что скажешь? – спросила Саманта.
Попугай захлопал крыльями и неожиданно заорал:
– Благодар-р-рю, мистер-р-р!
– Боже мой! – перекрестилась Саманта. – И откуда мистер Батлер взял тебя?
– Благодар-р-рю, мистер-р-р! – снова закричал попугай.
– Ну до чего бестолковая птица, – покрутила головой Саманта. – Какой же я тебе «мистер»? Где твои глаза, дурачок? Не видишь, что перед тобой миссис?
Тут за спиной Саманты раздался какой-то шум. Служанка обернулась и поднялась с колен.
В квартиру с коридора заглядывала графиня Луиза Строуберфилд, прямо-таки ощупывая любопытным взглядом весь кабинет.
– Ты уже здесь? – удивленно сказала Луиза. – Значит, ребята у мистера Батлера?
Этот вопрос, без сомнения, был обращен к Саманте.
– Нет, нет, – сказала служанка.
– Но они приходили сюда вчера вечером?
В этот момент снова раздался громкий и скрипучий голос Саймона:
– Благодар-р-рю, мистер-р-р! Благодар-р-рю, мистер-р-р!
Луиза прикрикнула на попугая:
– Замолчи!
Сбившись и немного помолчав, Луиза опять обратилась к Саманте.
– Ну до чего беспардонные эти пташки. Разрешите, я позвоню. Вы уж их простите, но с завтрашнего дня…
Саманта осторожно перебила графиню, которая уже направлялась в кабинет:
– Если позволите…
– Что вы сказали?
– Если позволите, я попрошу вас говорить потише!
– Почему? – удивилась Луиза.
– Вы можете разбудить мистера Батлера…
– Ого! – рассмеялась графиня. – Мистер Батлер еще спит?
Саманта кивнула.
– Странно, что этот вот джентельмен еще не разбудил его!
Луиза, оказавшаяся у стола, пнула ногой клетку.
– Благодар-р-рю, мистер-р-р! – вскричал несчастный потревоженный попугай.
– Видите, Саманта, до чего воспитанная птица, – рассмеялась Луиза. – Ее беспокоят, а она только благодарит. Не то, что ваш хозяин…
– Вы что же, и подарили мистеру Батлеру этого попугая с таким намеком? – прищурилась служанка.
– А вы, оказывается, весьма проницательны, милая! – сказала графиня. – Кстати, вы кормили птицу?
Служанка помотала головой.
– Дело в том, что я ее только сейчас увидела.
– А вчера вы что, не заходили к мистеру Батлеру?
– Нет, я не каждый день убираю у него.
– Он вас не эксплуатирует?!
– Совершенно верно! – торжественно сказала Саманта. – Поэтому я его очень уважаю…
– Еще бы… – кивнула Луиза.
– Кто это его научил говорить по-человечески? – спросила Саманта с любопытством. – Я никогда раньше не видела, чтобы птицы так разговаривали… Только слышала, но не очень-то и верила.
– А, чепуха, милая, – махнула рукой Луиза. – Вот если бы вы научились свистеть по-птичьи – это было бы настоящим чудом…
Она хитро посмотрела на старуху.
– Избавь меня, Господи, – перекрестилась негритянка. – Мне своего языка хватает… Да, кстати, миссис… Унесите, пожалуйста, эту птицу, а то мистер Батлер не будет ей рад, когда увидит!
– Почему вы так думаете? – удивленно произнесла Луиза.
– Да уж знаю его характер!
– Ваш хозяин уже видел это сокровище! – сказала Луиза. – Это ведь подарок мистеру Батлеру от моей фантазерки дочери…
Саманта между тем открыла дверь кабинета, там еще было темно. Вместе со светом в кабинет проникли голоса женщин и крики попугая.
Саманта уверенно направилась прямо к окну, чтобы открыть ставни, но услышав шорох, замерла на месте.
– Кто здесь? – испуганно спросила она. Саманта оглянулась и, к своему удивлению, увидела заспанного, с растрепанными волосами Ретта Батлера, который быстро поднялся и сел на маленьком диванчике, кутаясь в теплый халат.
Саманта сделала шаг назад и, оправдываясь, произнесла:
– Ой, мистер Батлер, извините… Я, честно говоря, подумала, что вас здесь просто нет – до того было тихо… Пришла миссис Строуберфилд… Она желает воспользоваться вашим телефонным аппаратом.
– Ну так пусть звонит, – буркнул Ретт.
Из гостиной донесся стук во входную дверь и почти одновременно голос Луизы.
– Саманта, где у вас можно чего-нибудь раздобыть, чтобы покормить эту тварь?
– Как где? На кухне! – ответила Саманта. – Это она о попугае, мистер Батлер. Кстати, симпатичная птичка, как она вам нравится!
– Там стучат! – перебил ее Ретт. – К нам кто-то пришел!
– Ах, да! – Саманта поморщилась. – Сумасшедший дом какой-то! Сейчас открою!
Она, переваливаясь с ноги на ногу, заспешила из кабинета. Ретт тревожно посмотрел на полуприкрытую дверь потайной комнаты. Слава Богу, служанка ее не заметила.
Саманта вдруг остановилась.
– Мистер Батлер, вы что, всю ночь здесь провели? – спросила она.
Ретт смутился.
– Нет-нет! – быстро ответил он. – Я проснулся очень рано и пришел сюда, чтобы немного поработать… – Ретт воровато посмотрел на Саманту. – А потом…
Батлер запнулся, подыскивая подходящее объяснение своему присутствию.
– Что потом? – переспросила служанка.
– Потом меня сморил сон… – нашелся Ретт.
– Завтрак я сейчас сделаю! – сказала Саманта и вышла из кабинета.
– Принесите его сюда, пожалуйста!
– Что вы сказали? – спросила Саманта. – Ах, да! Вы совершенно правы, там ведь эта миссис Строуберфилд, с верхнего этажа…
В дверь снова постучали, на этот раз много громче.
– Саманта! – воскликнул Ретт. – Откройте, вы заставляете кого-то ждать!
– Сию секунду, – сказала служанка и заспешила к двери. – Миссис Строуберфилд, потерпите немного, сейчас мистер Батлер выйдет из кабинета и вы сможете позвонить…
– Хорошо, Саманта, – ответила Луиза.
«Так, значит, сюда сейчас зайдет Луиза! – подумал Ретт. – Надо действовать быстро!»
Он быстро поднялся с дивана и заглянул в потайную комнату. Увидев, что там все спокойно – молодой человек спокойно и безмятежно спал – Ретт осторожно прикрыл дверь-шкаф.
– Я так и знала! – протянула Саманта, открыв дверь. – И когда вы только черным ходом научитесь пользоваться? Зачем людей беспокоить?
Перед ней стоял тот самый мастер, с которым когда-то разговаривал Ретт Батлер.
– Мне нужна госпожа графиня Строуберфилд, – сказал мастер, неловко сжимая в руках шапку.
– Она тут… – сказала Саманта, – пропустите меня, пожалуйста, я должна выйти…
Она прошла мимо посторонившегося мастера в коридор.
– Я здесь, Джорджи! – отозвалась Луиза. – Что случилось?
– Я хотел сказать, миссис Луиза, – мастер сделал несмелый шаг в комнату, – что там, внизу пришел Роберт и спрашивает вас…
– Хорошо, Джорджи, – сказала графиня. – Я только позвоню и сразу же спущусь к нему… Передай, пусть чуть подождет.
– Так я уже пойду, миссис Строуберфилд? – спросил мастер.
– Постойте! – воскликнула Луиза. – Передайте Роберту, пусть он, пока я занята, посмотрит в окрестных лавках какого-нибудь корма для Саймона!
– Для Саймона? – удивился мастер. – Это кто еще такой?
– Это попугай, – объяснила Луиза. – Но ему тоже надо есть, как и людям.
– Понятно, миссис Строуберфилд.
Вернулась Саманта, она несла в руках поднос с завтраком для Ретта.
– Саманта, – сказала Луиза. – А что, если я украду у мистера Батлера его кофе?
Графиня произнесла это шепотом, но так, что Батлер все услышал. Ретт с тоской подумал, что он давно уже терпит эту бесцеремонность, и если он со своей стороны сделал некоторые шаги к тому, чтобы улучшить свой характер, такого совсем не наблюдается со стороны этой нахальной и бесцеремонной Луизы Строуберфилд.
Саманта, очевидно, позволила графине взять чашку кофе, так как ее шаги затихли, а потом снова донеслись через несколько мгновений.
Саманта вошла в кабинет и поставила поднос на письменный стол перед Батлером. У нее был недовольный вид: она хотела показать, как ей не по душе весь этот шум и суматоха в доме.
Однако, Батлер не заметил ее недовольства, целиком погруженный в свои мысли. Он вспомнил далекие годы, когда дом вовсе не был островом спокойствия и тишины в огромном грохочущем городе.
Тогда было все наоборот. Сан-Франциско был еще тихим городом, а их дом – напротив, казался постоянно наполненным шумом, и этот шум не раздражал, нет! Он был для Батлера как музыка. Голоса играющих детей. Голос Скарлетт. Лай собаки… Стуки дверей, звонки…
– Ретт! Ретт! – всплыл в памяти голос Скарлетт. – Встречай, Кэтти с Филиппом приехали!
Он выходил из своего кабинета и сразу попадал в водоворот звуков и забот. Горничная кричала:
– Приехали! Мисс Кэтти приехала!
Ретт улыбался – их горничная никак не могла привыкнуть, что Кэт – замужняя женщина.
– Не мисс Кэтти, а миссис Кэт Келмен! – поправлял он служанку.
– Мистер Батлер! Куда нести чемоданы? – спрашивал носильщик.
– Наконец-то, – говорил Батлер, нежно целуя дочь. – А где же наш маленький король Нью-Йорка?
И с большой радостью он поднимал визжавшего от восторга Филиппа на руки, подбрасывал его вверх, слыша за спиной испуганные возгласы женщин…
Как давно это было!
И теперь, похоже, прошло безвозвратно. Постоянная житейская суета уступила место размеренному одинокому существованию. И даже верная Саманта уже не из той, шумной, а из этой, тихой жизни…
Батлер глубоко вздохнул. «Нет смысла растравливать себя воспоминаниями, – сказал он самому себе. – Если бы обстоятельства сложились иным образом, я был бы сейчас иным человеком… Но все произошло именно так, как есть. Значит, такова моя судьба…»
Он вспомнил, что за стеной спит Ален. «Разбудить его или нет?» – подумал Ретт.
Потом он решил дать юноше поспать. Все равно, подумал Батлер, здесь Луиза, а Ален по какой-то причине не хотел с ней видеться…
* * *
– Как? – вскричал Ален. – Уже вечер? Я проспал почти сутки?
– Именно так, молодой человек, – кивнул головой Батлер. – Вы отдыхали, и я решил вас не тревожить…
– Как вы могли решить без меня такое! – вскричал рассерженный Ален Перкинсон. – Почему вы меня не разбудили раньше?
Он сидел на кровати взлохмаченный, бледный. Однако, Ретт удовлетворенно хмыкнул: он увидел, что ссадины на лице Алена стали менее заметны.
– Сон определенно пошел вам на пользу, мистер Перкинсон! – сказал Батлер. – Только не надо кричать! Мало того, что ваши упреки несправедливы, ведь нас могут просто услышать!
Ален застыл с открытым ртом: старик был прав.
– Вам обязательно нужно было выспаться, и потом… Вряд ли вы смогли бы незаметно уйти отсюда.
– Почему? – спросил с недоумением молодой человек.
– Утром, когда я проснулся и увидел, что вы еще здесь, по дому ходила миссис Строуберфилд.
– Кто ее пустил? – воскликнул юноша. – Ведь она могла зайти сюда и увидеть меня…
– Совершенно верно, – кивнул Батлер. – Она бы вас увидела, если бы я не принял необходимых мер предосторожности.
– Каких мер? – решил уточнить Ален.
– Я прикрыл дверь в вашу комнату и сам спал здесь же, на диванчике.
Батлер решил умолчать, что сам за это время покидал дом.
– Графиню впустила Саманта… – закончил он.
Ален открыл было рот, чтобы выругать старуху, но Ретт взмахом руки остановил его.
– Служанка не виновата, – сказал Ретт. – Она вошла в этот кабинет первой, и наткнулась на меня.
– Она что-нибудь заметила? – угрожающе произнес молодой человек.
– Нет, ничего! – успокоил его Батлер. – Я сразу выпроводил Саманту…
– А что надо было Луизе?
– Представьте себе, всего только позвонить! Было около восьми утра, когда она появилась тут. Я с ней даже не разговаривал… Она обмолвилась несколькими словами с Самантой, потом увела ее с собой наверх: нужна была какая-то помощь по дому. Весь день здесь толкались люди! Я слышал голоса… Знаете, все было как многие годы назад, когда я только приобрел этот дом. Тогда была еще жива моя жена… Здесь было полно людей и царила веселая суматоха… Никто не умел разговаривать тихо, ну, просто, как вы теперь!
Батлер взглянул затуманенными глазами на Алена и улыбнулся. Опять перед ним стали вставать картины давно забытых лет…
Ален слушал старика краем уха. Потом он поднялся с постели и налил себе кофе с одного из подносов, стоящих на столе.
– Кофе холодный, – сказал Батлер. – С утра стоит. Хотите, я велю Саманте приготовить чего-нибудь горячего, поесть или выпить? Моя старая Саманта еще не легла…
– Она знает, что я здесь? – спросил Ален.
– Нет, – отрицательно покачал головой Ретт. – Я весь день просидел в кабинете.
– Ну, тогда слава Богу… Нет, я ничего не хочу, иначе служанка узнает, что у вас кто-то есть…
Внезапно до ушей Батлера донесся какой-то шум. Ретт насторожился. Этот шум раздавался, очевидно, из соседних комнат.
Батлер приставил палец к губам. Ален понял и замолчал.
– Сидите здесь, – шепнул Батлер Перкинсону.
– А вы? – спросил юноша.
– Я выйду, разберусь, в чем дело.
Ретт прошел в кабинет, прикрыв за собой потайную дверь.
Оставшись один, Ален сделал несколько глотков кофе, потом подошел к зеркалу и критически осмотрел свои разбитую губу и припухшую бровь.
– Хорош, нечего сказать, – пробормотал он.
Через неплотно прикрытую Батлером дверь донеслись голоса хозяина дома и служанки. Молодой человек прислушался.
Говорила Саманта:
– Мистер Батлер, я выставила эту тварь на балкон. А клетку накрыла куском материи.
– Вы все сделали правильно, дорогая Саманта, – ответил Ретт. – Хотя должен вам заметить, вы могли оставить ее на кухне…
– Почему это еще?
– Этим птицам нужно тепло…
– Вот еще! – фыркнула служанка. – Теперь и ночи стоят достаточно теплые!
Они помолчали.
– Мистер Батлер, – снова проговорила Саманта. – Почему вам не отдать эту птицу Томсону? Она ему так понравилась…
«Кто такой Томсон? – задумался Ален Перкинсон. – Ах да, это же престарелый привратник Батлера…»
– Я отдам попугая тому, кто мне его подарил, – сказал голос Ретта.
– Вам ничего не нужно, мистер Батлер? – спросила Саманта.
– Нет, можете идти!
Перкинсон услышал удаляющиеся шаркающие шаги.
– Спокойной ночи, Саманта! – сказал Ретт вдогонку служанке.
– Спокойной ночи! – обернулась та.
Едва Саманта ушла из кабинета, как Ретт Батлер услышал, что шкаф стал двигаться, и из потайного проема показался Перкинсон.
Они встретились взглядами и некоторое время просто молчали. Потом Ален Перкинсон тихо, но достаточно твердо произнес:
– Мне надо вам сказать одну вещь, мистер Батлер!
Ретт принял деловой вид и стал рыться в бумагах на столе, как будто именно в эту минуту ему просто необходимо было что-то найти.
– Какую же вещь? – спросил Ретт, видя, что юноша остановился.
– Той ночью я вам солгал…
– Вот как? – поднял брови Батлер.
– Я знаю, кто меня избил и за что…
Голос Алена дрожал. Юноша как бы с трудом подбирал каждое следующее слово.
Батлер взглянул на молодого человека и, встретив его напряженный взгляд, тотчас опустил глаза.
– Вы знаете, мистер Перкинсон, я ни минуты в этом не сомневался, – сказал Ретт.
– Вы вправе потребовать от меня объяснений, – добавил, помедлив, Ален.
Батлер хмыкнул.
– Видите ли, молодой человек… Я человек нелюбопытный, – сказал он. – Это освобождает вас от необходимости давать мне какие бы то ни было объяснения.
Ретт поднялся из-за стола и сделал вид, что собирается уйти. Он поднял глаза и посмотрел прямо на бледное лицо Перкинсона.
– По-моему, стало лучше! – заметил Ретт и показал пальцем на губу и бровь юноши.
Ален потрогал рукой лицо и согласно кивнул.
– Я бы даже сказал – стало совсем хорошо, – проговорил он.
Его тон поразил Батлера. Что-то несвойственное этому молодому человеку промелькнуло в последних словах Алена, это был жалобный тон обиженного ребенка, который не знает, что ему делать дальше и ждет от взрослого совета.
Ретт искоса поглядел на Перкинсона. Молодой человек сидел на стуле, положив сжатые кулаки на колени и опустив голову. Он явно избегал взгляда Батлера.
– Вы что-то хотите мне сказать, мистер Перкинсон? – язвительно произнес Ретт.
Он не мог отказать себе в удовольствии немного помучить юнца, как тот когда-то его самого мучил.
– Да, мистер Батлер, хотел… – сказал юноша.
– Я слушаю.
– Вы, наверное, ждете не дождетесь, когда я отсюда уберусь. Правда?
Батлер вздохнул.
– В известном смысле – да! – честно ответил он. Ален поднял голову и вопросительно посмотрел на Ретта.
– Что ж, все правильно. Вы помогали мне, пока это было необходимо, – юноша вздохнул. – А становиться моим сообщником вы не желаете.
Батлер совершенно спокойно приводил в порядок стол.
– Мне такое и в голову не приходило, – сказал он. – Я слишком привык к одиночеству. Присутствие посторонних для меня – тягость, оно мне мешает работать, просто спокойно жить.
– Ну что ж, – задумчиво проговорил Ален. – Мы поняли друг друга. Разрешите только сделать пару звонков. Хочу узнать, есть ли возможность уехать от вас сегодня ночью…
Батлер указал рукой на телефонный аппарат, стоящий на столе.
– Пожалуйста, сколько угодно!
Сам Батлер продолжал рыться на письменном столе. Ален посмотрел на невозмутимого Батлера и вдруг в порыве отчаяния схватил того за руку.
– Что такое? – спросил Батлер.
В жесте юноши было что-то трогательное, детское.
– То, что я вам говорил, вы помните? – спросил Ален жарким шепотом. – Это правда! Я вляпался по самые уши, дорогой мистер Батлер! У меня неприятности, целая куча, и они все очень опасные. Я вляпался в неприятности, чтобы выпутаться из других неприятностей… Это просто заколдованный круг, мистер Батлер.
Он провел рукой по лицу.
– Когда-то я был иным, мистер Батлер, – продолжал молодой человек. – Я хотел чего-то добиться в жизни… Я сегодня то спал, то делал вид, что сплю… И представлял, как все расскажу о себе вам – я ведь слышал, как вы ко мне заходили, – попрошу у вас совета…
На лице Алена появилась чуть ироническая улыбка. Юноше было слегка стыдно, поскольку говорил он в эту минуту совершенно откровенно.
В глазах его была тоска, которая не могла не тронуть Ретта. Однако Батлер был человеком, намеренно избегавшим долгие годы волнений и приучившим себя презирать даже внешние проявления волнения.
Поэтому он осторожно, но твердо высвободил руку и ответил Алену преувеличенно бодрым тоном, который контрастировал с предыдущими словами молодого человека:
– Я не думаю, мистер Перкинсон, чтобы мои советы оказались полезными для вас… К тому же… Мужчина в вашем возрасте, а вы уже давно мужчина… Мужчина в вашем возрасте должен сам знать, как ему поступать. Могу сказать только одно – нужно действовать решительно!
В глазах Алена мелькнуло горькое разочарование. Он совсем не ждал от старого Ретта Батлера такого отношения к себе.
Батлер через несколько секунд закончил уборку на столе и взял в руки книгу. Посмотрев на Ретта, который сидел, словно отгороженный непробиваемой стеной отчужденности, Ален понял, что момент для разговора по душам безвозвратно потерян.
Он подавил в себе стон досады. Ничего не оставалось делать, как только замкнуться в себе. Этим он сможет показать старому отшельнику, что заслуживает права называться настоящим мужчиной.
– Да… – протянул холодно и чуть иронично Ален. – Решительно действовать это же так просто..
Наступила непродолжительная пауза. Если бы Ален потрудился снова посмотреть на Батлера, он непременно заметил бы раскаяние, промелькнувшее в глазах старика.
Ретт Батлер действительно выругал себя за черствость и искал причины возобновить прерванный разговор.
Но Ален уже отвернулся от него и тянулся к телефонному аппарату. Батлер встал, взял под мышку книгу и направился к дверям.
– Я скажу Саманте сделать ужин, проговорил он как бы между прочим. А если она уже легла, тогда я сам принесу вам поесть, не волнуйтесь… Потом я тоже пойду спать. Звоните, сколько вам надо, а когда соберетесь уходить, закройте хорошенько дверь. Ключ положите в этот ящик. Завтра я сам приведу все в порядок.
