Первая ступень мудрости – умение распознавать ложное.

Простой народ подчас бывает мудрее [философов], ибо он мудр настолько, насколько нужно.

В поклонении мы должны быть разумны, то есть знать, чему и каким образом нам следует поклоняться.

Распростер Он [Христос] руки Свои на кресте и измерил весь круг земной.

Ничто столь не добровольно, как религия. ‹…› Религию следует защищать терпением и даже смертью.

[Язычники], когда идут совершать жертвоприношения, ничего сокровенного и личного богам своим не несут: ни чистоту сердец, ни благоговения, ни страха. И вот, совершив жертвоприношения, они всю религию в храме и с храмом как нашли, так и оставляют, и ничего из нее не приносят с собой и не уносят.

Где нет пороков, нет места и добродетели, подобно тому, как нет места победе там, где нет никакого соперника.

[О стоиках: ] Я не иначе бы как больными назвал тех, ‹…› кто, уничтожив страсти, на которых зиждется вся человечность, хотят довести человека до полного оцепенения ума, стараясь освободить его от побуждений и, как они говорят, вернуть ему покой и безмятежность. ‹…› Те, кто защищают такую безмятежность души, хотят лишить душу жизни, так как жизнь энергична, а покойна лишь смерть.

Нет никакой славы в том, чтобы не совершать того, что ты и не можешь совершить.

Бог и мир создал ради человека, и человека ради Себя. ‹…› Из всех живых существ один только человек был сотворен так, чтобы глаза его были бы устремлены в небо, лицо было бы обращено к Богу.

Человек рождается смертным, а затем становится бессмертным, когда начинает жизнь от Бога.

Нельзя познать добра и принять его, если мы не умеем познать зла и его отвергнуть.

[Бог] оставляет зло в мире, но, оставляя его, дарует человеку мудрость ‹…›. Когда отъемлется зло, то отъемлется и мудрость, и тогда у человека не останется никакой добродетели, потому что добродетель состоит единственно в том, чтобы одолевать и побеждать зло. Следовательно, эти философы [эпикурейцы], желая освободить нас от зла, лишают нас неоценимого сокровища мудрости.

Покой принадлежит только сну и смерти. Самый даже сон есть не совершенный покой, потому что тут отдыхает одно только тело, а в душе представляются разные образы, и она находится в беспрерывном движении, тогда как тело восстановляет свои силы. Следовательно, одна смерть, собственно, есть вечный покой.

Подобно тому как душа занимается истинными образами в течение дня, дабы тело не подверглось сну, так занимается она ложными мыслями ночью, дабы то же самое тело не пробудилось.