12.3. ОБСТАНОВКА В СТРАНЕ
После перелома в 1991 году в стране все резко изменилось, произошла инверсия власти, она приняла необратимый характер, появились новые власть и богатства имущие, изменить ситуацию вспять трудно, но возможно. Это обстоятельство следует принять как факт и осознать его. Россия перебросилась из одной крайности, в которой мы научились жить, в другую крайность, в которой, при тех условиях, что есть сейчас, жить мы не научимся никогда, если не произойдут жизненно важные для нас реформы.
Капитализм в России после 1991 года – как он возник?
Ваучерная авантюра с использованием средств Запада была поспешным, навязанным извне и непродуманным на пользу народа решением сложной операции по справедливому разделу и распределению общенародной собственности. Эта операция состоялась между «избранными» частными лицами, большей частью большевиками, составившими в итоге новорожденный русский олигархат. Она в силу специфики ее проведения может навсегда остаться в народной памяти как набег мародеров на сгоревший в страшном пожаре город.
У нас быстро, словно радиация после ядерного взрыва, появилась своя буржуазия и буржуазное правительство. У нас сформировался и окреп буржуазный государственный строй, изменить который не всякий «русский Египет» способен. Такой государственный строй под властью финансового олигархата, под охраной силовых структур существует во многих странах Запада и Востока, и значительная часть людей в этих странах живет неплохо, разумеется, со своими нюансами.
По-видимому, относительно «хорошо» после 1991 года стало то, что для некоторой части населения открылась возможность использовать свои способности и свою энергию в полной мере и в желательном направлении, если для этого удавалось использовать имеющиеся или вновь созданные условия.
В обществе возникла иерархия, появились богатые и очень богатые, бедные и очень бедные. Мы не можем сказать, что это «хорошо», но это естественно, такая ситуация имеет место везде. Внешне метаморфоза, произошедшая с Россией после 1991 года, имела, казалось бы, естественный характер: кто не успел, тот опоздал. Несправедливость состояла в том, что меньшинство (большевики) и большинство (народ) были в разных условиях, при резко отличающихся уровнях возможностей.
Обнищание населения после 1991 года, имевший место разгром промышленности и сельского хозяйства и последовавшая за ним безработица привели к потере для значительной части населения источников дохода и средств пропитания. Поиск средств пропитания, безработица, поиск путей выживания многих привел к нарушениям закона, к насильственным действиям. Это главный фактор роста преступности в стране. Телепередачи ежедневно убеждают нас: «цунами» преступности захлестывает нашу жизнь.
Поток кровавых преступлений и террора держит людей в ужасе. Типичный пример – убийство 12 человек, в том числе и детей, в станице Кущевской. Или известное убийство семьи в автомобиле на трассе Дон, среди убитых двое детей, причем на маленькой девочке десятки ножевых ранений. Таких примеров – многие тысячи и десятки тысяч.
Проблема эффективной борьбы с преступностью – нерешенная проблема. Ее не решить простым переименованием милиции в полицию. В некоторые годы количество пропадавших без вести людей достигало 70 тысяч в год.
Важнейшая причина роста преступности в России – придавленность в обществе чувств справедливости и норм нравственности, которые оказались «под грузом» событий 1991 года. Прежде считавшаяся общенародной собственность была заработана трудом нескольких поколений людей за счет эксплуатации их государством. В эту собственность внесли свою лепту и те люди, которые в 1991 году были еще живы, но были на пенсии, и те, которые еще работали. Надо понимать, что это была действительно общенародная собственность, и у каждого человека в России была в этой собственности своя доля, оценить которую с помощью ваучера, на который можно купить примерно два кило хорошей колбасы, – обман. Когда появились новоиспеченные неизвестно откуда взявшиеся хозяева огромных предприятий, СМИ, средств добычи, переработки и перевозки полезных ископаемых и многого другого, что было собственностью народа, когда новые хозяева стали переводить по существу народные капиталы за границу и покупать там для себя дома, замки, яхты, в неумеренном количестве, тогда в народе возникло и осело глубокое чувство несправедливости и чувство неприязни к своим алчным соотечественникам, загладить которые, как кажется, нереально.
Нормы нравственности всегда формировались в разные времена на почве справедливости. Несправедливость всегда была «матерью» безнравственности.
Культ безнравственности, начиная с 1991 года, стал оседать в людях, благодаря также средствам массовой информации, в первую очередь благодаря телевидению.
Сейчас, двадцать лет спустя после 1991 года и восемнадцать лет спустя после установления режима Ельцина в 1993 году (расстрел парламента, конец зачатков демократии, установление диктатуры), мы имеем возможность отчетливо представлять в сравнении, что мы потеряли, на кого и как работают СМИ.
Телеэкран стал эфиром катастроф. Чуть ли не каждый день – крушения транспортных средств, пожары, аварии, теракты, сообщения об убийствах. Основную часть времени занимают фильмы американского производства с высокой плотностью насилия и жестоких убийств, а также передачи криминального характера, в которых смакуются подробности жестоких преступлений. Зачем это? В интересах кого?
Ясно, в интересах кого работает эта технология страха и телеужасов: в интересах тех, кому принадлежат СМИ, кому принадлежат экономические и политические высоты в государстве. Эта ситуация призвана сказать каждому: личной безопасности нет, включайте инстинкт самосохранения и не шевелитесь, не вякайте. Вам дают возможность голосовать на выборах, и хватит с вас. Как сказал однажды Каганович после провала Сталина при голосовании на съезде, важно не то, кто как проголосовал, а то, кому поручено считать голоса.
Ельцин перед выборами 1996 года имел всего 2 % поддержки населения, как показывали соцопросы. И вдруг выиграл выборы. Этот факт о многом говорит. Иллюзий не должно быть.
Отметим другой важный факт: в телепередачах новостей иногда половина или три четверти времени отводится событиям в США или Евросоюзе, но не освещается жизнь в регионах России, за исключением так любимых СМИ катастроф. Нас, русских (это все, кто живет в России), разобщают, и это печальная сторона жизни.
Есть эффективное средство по обузданию преступности, прошедшее многовековую проверку временем у всех народов, без исключения, – это смертная казнь иногда с особой жестокостью и всенародно, когда речь идет о преступлениях с особой жестокостью. Насильникам, надругавшимся над детьми и убившим их, следует отрезать сначала половые органы и затем умерщвлять – такую казнь с болью предложил один несчастный отец, у которого дочь изнасиловали, убили, а затем искромсали все тело: вырезали груди и нижнюю часть живота.
Наказание должно быть адекватным преступлению, и человек, покусившийся на право другого человека на жизнь, сам полностью теряет такое право, такова азбука логики. Это уже не человек, это животное, хищник, который должен быть убит не только из соображений справедливости, но и для безопасности живущих, для оздоровления общества в целом.
Иногда противники смертной казни абстрактно рассуждают, что возможны судебные ошибки, раз в столетие, и из-за этого казнь недопустима. Этим краснобаям, оплачиваемым определенными кругами, не знавшим горя невосполнимых потерь, следует ответить: их аргумент – копейка рядом с миллионом. Количество побегов опасных преступников и случаев избегания наказаний путем подкупа гораздо больше. Если за судебную ошибку будет адекватное наказание, таких ошибок не будет.
Боязнь боли и страх казни всегда откладывали в сознании преступников границу, которую нельзя переходить. Эта граница имела место не только в случае уголовных преступлений, связанных с убийствами и жестокостью, но также в случае масштабных политических и экономических преступлений, влиявших на судьбу народа. Вот почему команда Ельцина инициировала мораторий на смертную казнь.
Начало 90-х, разгул преступности в невиданных ранее масштабах, а «пираты века» – о своем, о своей безопасности. Предлог самый смехотворный – якобы требование Совета Европы, то есть тех, кто в прошлом многократно был источником наших несчастий и кому от нашего моратория ни тепло, ни холодно, но выгодно: чем хуже для нас, тем лучше для них.
Простые люди, писатели, журналисты и телеведущие ломают голову, почему команда Ельцина ввела мораторий на смертную казнь. Они боялись и боятся! Они боятся народного гнева, который может вспыхнуть в любой момент. Вот почему, когда власть на просьбы раздавленных криминалом людей ввести смертную казнь отвечает: «У нас есть обязательства», мы должны представлять, что эти обязательства у власти – перед нашим «русским олигархатом ельцинского посола», который желает спать спокойно.
