Глава 12
В ПЛЕНУ У БЕГЕМОТОВ
— Я был богатым, как раджа.
— А я был беден.
— Но на тот свет без багажа
Мы оба едем.
Р. Киплинг. Эпитафии
После разговора с Мартином Даша, так и не закончив приготовление обеда, быстро собралась и отправилась в свое агентство, где хотела навести справки о своих бывших подопечных. Володя остался один. Он погрузился в мечты о студеной водочке, жаркой бане и соленом огурчике, включил телевизор, но быстро выключил его, потому что российского кино здесь не показывали...
Зазвонил телефон. Володя не спеша поднялся с дивана и снял трубку.
— Вован,— услышал он хриплый голос командира отряда.— Ты в норме?
— Обижаешь, Михалыч,— ответил вертолетчик.— Я при свете дня не квашу...
— А и хорошо! — обрадовался Михалыч.— Надо вылетать. В Грин Пойнте опять пожар... Местные задницы рвут, названивают мне каждые пять минут — им самим не справиться.
— Нет нам покоя даже в выходной... Сверхурочные будут?
— Договоримся,— пообещал Михалыч.— Серега уже в дороге, Никодимов под парами стоит. Небо открыли...
— А Мишка мой на месте? — спросил Володя про своего техника.
— Да, он уже твою птичку подготовил. И водой заправил. Ну, короче, ты давай, жду.
Через сорок минут Володя, облаченный в оранжевый летный комбинезон и форменное кепи со значком русского авиаотряда, стоял у своей дюралевой птицы и получал последние инструкции от Михалыча.
— Короче, поведешь звено вот до этой деревни.— Командир ткнул в точку на карте, заправленной в планшет Володи.— Сольете воду на очаг, заправитесь здесь — тут какая-то лужа есть... Три захода максимум делаете и назад, вас подменят парни из Йоханнесбурга.
В кармане комбинезона Володи завибрировал мобильник.
— Давай, не тяни, а то тушить нечего будет. Володя достал телефон. Звонила Даша.
— Чего опять стряслось?
— Вова, надо лететь их искать,— жалобным голосом затараторила Даша.— О них здесь никто ничего не знает. Пропадут ведь...
— Не могу, Даш. Меня срочно сдернули — на пожар летим, в Грин Пойнт. Если к ночи освобожусь, решим, что делать.
— Как же так? — не отставала Даша.— Они же там пропадут!
— А что я могу? — закипал Володя.— Ничего с ними не стрясется. Все. Пока. Может, они водопад Виктория поехали смотреть.
Володя с силой надавил на кнопку питания и отключил телефон от сети.
— Твоя? — сочувственно спросил Михалыч.— Пилит?
— А... — Володя махнул рукой.— Ладно, чего там еще?
— Ты когда воду набирать будешь,— предупредил Михалыч,— смотри лоханкой крокодила не зацепи. Никодимов в прошлый раз ухитрился.
— Какого крокодила? — не понял Володя, все еще не отошедший после разговора с женой.
— Зеленого,— ухмыльнулся Михалыч.— Это шутка, Вован, понял?
— А-а-а,— протянул Володя и рассеянно кивнул.— Смешно, Михалыч...
— Ну, тогда ни пуха ни пера.
— К черту, Михалыч.— Володя по приставному трапу быстро забрался в дюралевое брюхо своей белоснежной «стрекозы».
Опера и Нгубиев кружком расселись вокруг мангала. Петруха и Уваров уже изрядно набрались, а Игорь и Вася решили пока приостановить распитие, чтобы, по крайней мере, контролировать действия собутыльников, которые по пьяной лавочке могли начать вести себя непредсказуемым образом. Особенно это касалось Уварова.
— Я своего индуна на шашлык пущу! — пообещал Петруха, поднимая стаканчик с виски.— Так выпьем же за Африку без отморозков!
— Правильно, Петь,— поддержал его Уваров.— За таких вождей, как ты.
Никита проглотил напиток, поморщился, отхватил солидный кусок мяса и, прожевав его, выпалил:
— Надо «языка» взять!
— Тебе чего, этого мало? — удивился Василий, кивнув на мангал, где еще оставалось несколько щедрых шампуров.
— Пленного,— пояснил Уваров.— И все у него выпытать. Пусть скажет, бегемотище, куда Данилова дели.
— Ты в своем уме? — покрутил пальцем у виска Плахов.— Ты на каком языке с ним объясняться будешь?
Этот вопрос поставил Уварова в тупик, но совсем ненадолго.
— На языке жестов.— Никита резко поднялся.— Можете оставаться, только фотографию дай. Петруха, ты пойдешь?
— Не вопрос, Никита Андреич,— охотно согласился Нгубиев.— Я и дорогу туда хорошо изучил.
— Тогда карабин прихвати,— попросил Уваров,— и мешок какой-нибудь, из тряпки...
Нгубиев вскочил со своего места и, слегка пошатываясь, направился к джипу.
Более трезвые участники экспедиции поняли, что остановить их теперь не удастся.
— Нельзя их вдвоем отпускать,— Игорь поднялся со своего места.
— Я тоже пойду,— предложил Рогов.
— Нет, ты здесь оставайся и машину наготове держи. Чувствую, пригодится она нам.
Вскоре охотники на бакубонгов скрылись в густых зарослях леса, а оставшийся на поляне Вася опасливо поглядел по сторонам и, прихватив из мангала последний шашлык, забрался на водительское сиденье джипа.
Приближался вечер, хищники выходили на охоту...
Нгубиев решил не вести оперов прежним маршрутом, опасаясь, что там их может поджидать засада, а взял чуточку левее — так, чтобы выйти на небольшую возвышенность, стоящую как раз напротив деревни бакубонгов.
По дороге Уваров нарвал каких-то длинных листьев и сплел из них подобие индейского головного убора. Эта штука, надетая на голову, отлично скрывала наблюдателя от посторонних глаз, и Плахов с Нгубиевым, оценив изобретение Никиты, тоже замаскировались подобным способом.
— Все, теперь тихо,— прошептал Нгубиев, когда они вышли на вершину холма, заросшего колючим кустарником.— Ложитесь.
Разведчики залегли за кустами и, периодически высовывая головы, стали рассматривать стоянку бакубонгов, благо находилась он от них всего метрах в двухстах—трехстах.
Бегемоты занимались своими будничными делами. На небольших делянках возле деревни работали женщины, а мужчин почти не было видно — они либо отдыхали в домах, либо охотились. По единственной улице поселка носилась стайка малолетних пацанов, которые мутузили друг друга короткими палками или стреляли из луков по маленьким птичкам.
— Что-то нет никого подходящего,— прошептал Нгубиев, поворачиваясь к Уварову.
— Валить надо, мужики,— прошептал Плахов в надежде, что Никиту уже «отпустило» и к нему вернулся разум.
— Кого валить?
— Да не кого, а отсюда... Пока не засекли.
— Погодите,— отмахнулся от них Уваров, в котором проснулся охотничий инстинкт.— Петруха, ты кричать умеешь?
— В смысле? — не понял Нгубиев.
— Ну, животным подражать, понимаешь?
— Только ослу и собаке...
— Это не то,— отмахнулся Уваров и призадумался.— Ладно,— прошептал он после паузы.— Я попробую, меня на охоте мужики из отдела учили.
Никита глубоко вздохнул, сложил ладони лодочкой, поднес их ко рту и жалобно закрякал, изображая обиженную жизнью утку — так, по крайней мере, показалось Петрухе и Плахову.
— Ты смотри — бежит.— Игорь увидел, как из крайней хижины выбежал худой пацаненок лет двенадцати и, подняв лук, направился к засаде.
— Кончайте крякать, Никита Андреич,— прошептал Петруха.— Идет добыча.
— Готовь мешок, Петя,— скомандовал Уваров и отложил в сторону карабин.— Я его сейчас поймаю...
— Смотри, чтоб в задницу тебе из лука не зарядил,— предостерег Плахов.
— Не зарядит. У меня к детям подход. Ой, Петь, у тебя гостинцев матушкиных не осталось?
Петруха пошарил по карманам, извлек петушка на палочке и протянул его Уварову. Никита привстал и, согнувшись, перебежал за куст, растущий прямо возле тропинки. Через минуту у куста появился мальчонка. Он замер, внимательно прислушиваясь к окружающим звукам. Уваров появился неожиданно.
Напустив на свою небритую физиономию добрую улыбку, он вышел из-за куста и поманил мальчика рукой.
— Привет, мальчик... Ком цу мир, киндер,— протянул Уваров петушка.— Конфетку хочешь? Млеко, яйки... Хенде хох...
На этом словарный запас опера полиции нравов исчерпался. Мальчонка, потеряв дар речи от такого зрелища, растерянно замер на месте. Уваров медленно подбирался к нему, продолжая лепетать несуразицу. За спиной Никита сжимал холщовый мешок и веревку. Но в последний момент, когда до цели оставалось не больше одного шага, мальчонка очнулся и заорал во всю силу своих негритянских легких.
— Ты чего орешь, обезьяна? — замахал на не- j го руками Уваров, но пацан сорвался с места и резво побежал к деревне, не преставая истошно орать.
Бакубонги зашевелились.
— Е-мое,— обомлел Нгубиев, увидев толпу вооруженных мужчин на улице деревни.— Надо валить, пока не поздно!
Словно услышав его слова, бакубонги растянулись в цепь и с криками понеслись прямо на холм, где прятались лазутчики.
...Подгоняемые воплями бакубонгов, Петя, Никита и Игорь неслись, не чувствуя под собой земли. Топот йог, хлесткие удары колючих веток по лицу, плотный горячий воздух, тяжелое прерывистое дыхание и злобные крики за спиной — все это в один момент смешалось для них в бешеной кутерьме погони.
Пока разведчики были «в глубоком поиске за линией фронта», Василий Иванович свернул лагерь, аккуратно сложил в пакеты мусор, а кости, оставшиеся от шашлыка, раскидал по кустам. После этого, оставшись вполне удовлетворен результатами своего труда, он забрался в джип и включил радио.
Заиграла ритмичная музыка, и стройный хор мужских голосов затянул заунывную негритянскую песню, от которой на душе у Васи стало не по себе. Он посмотрел на часы и выключил приемник. Через открытое окно до него донеслись звуки ружейных выстрелов и дикие крики как раз с той стороны, в которую ушли разведчики.
— Ешкин кот!— Вася громко икнул и провернул ключ зажигания. Немецкий дизель ровно загудел под капотом.
Рогов, не убирая ног с педалей, оглянулся назад. Из кустов сначала выскочил распаренный Уваров, за ним — запыхавшийся и побледневший Игорь, а замыкал бегство Петруха, жадно ловящий ртом воздух.
— Ф-ф-перед,— только и смог выговорить Уваров, грузно впрыгивая в салон машины. Игорь и Нгубиев тоже не заставили себя долго ждать.
Вася нажал на газ, и «геленваген», подняв густое облако оранжевой пыли, сорвался с места. В зеркало заднего вида Рогов увидел, как из леса вывалила толпа чернокожих парней с ружьями и луками наперевес. Послышались выстрелы.
Рогов вдруг почувствовал, что машина отказывается слушаться руля, норовя юзом съехать с дороги.
— Похоже, колесо профигачили!
— Давай, Вася, рули,— подбадривал его Нгубиев,— рули... Пропадем, на хрен!
— Как тут рулить, когда руль не слушается! Чего им от нас надо?
— Картошечки жареной!.. Главное — оторваться! Давай! — Петруха оглянулся назад.— Давай, Вася...
— Докрякались.— Игорь мрачно покосился на Уварова.
— Мы еще вернемся! — закричал Петруха, грозя кулаком невидимым бакубонгам.
В этот самый момент джип соскочил с дороги, с грохотом завалился в придорожную канаву, несколько раз дернулся и замолчал, жалобно выпустив в воздух сизый дымок выхлопа.
Потревоженные неожиданным вторжением, из-под внедорожника разбежались пестрые ящерицы.
— Все целы?» — Плахов потер ушибленный локоть.
— Вроде да,— прокряхтел Уваров, потирая спину— Вася, ты где водить учился?
— Сам бы попробовал,— недовольно огрызнулся Рогов,— на пробитом колесе такую дуру в колее удержать.
— Вылазим, мужики.— Петруха посмотрел в заднее стекло,— Эти уроды вроде отстали.
Чертыхаясь и сопя, они вылезли из машины и осмотрели повреждения. От правой задней покрышки остались одни лохмотья, стыдливо свисающие с блестящего диска.
— У меня запаска есть,— успокоил Нгубиев.— И лебедка. Сейчас зацепим за дерево и вытащим на дорогу.
— Погоди, Петя.— Вася поднял указательный палец и прислушался. Напрягся и Плахов.
— Бегут! — услышал Игорь.
— Уже близко,— кивнул Рогов.
— Успеем? — тревожно спросил Петруха.
— Ни хрена! — заорал Уваров, оглянувшись назад.— Бегемоты чертовы!
Из-за поворота дороги, потрясая в воздухе копьями, показались неутомимые бакубонги. Увидев свою «дичь», они разразились победными воплями.
— Давай в лес! — заорал Нгубиев и подал пример остальным.
«...Нас не догонят, нас не догонят, нас не догонят...»
Вася летел, не разбирая дороги, стараясь не упустить из виду мелькающую впереди пятнистую спину Игоря, одетого в камуфляжную футболку. Бегать Рогов никогда не умел и сейчас на чем свет стоит клял себя за то, что не уделял должного внимания своей общефизической подготовке. Он вспомнил каждую бутылку пива, проставленную начспорту главка за нормальные оценки в полугодовых зачетках, вспомнил Егорова, который в Москве на конкурсе лучших работников органов уличил его в подлоге результатов соревнований. Вася задыхался, цеплялся за острые колючки и вдруг понял, что не видит перед собой спины Игоря.
Вопли дикарей становились все громче. Неожиданно плеча Рогова коснулась чья-то ладонь. Вася вздрогнул на ходу и уже хотел упасть и сделать подсечку противнику, но успокоился, услышав над ухом прерывистый голос Нгубиева:
— В-в-в-а-ся, где н-наши?
— Т-там,— выдохнул Рогов и махнул рукой вперед.
Они побежали вместе. Бакубонги, казалось, не знали усталости, что и понятно — дикаря ноги кормят. На Васю вдруг навалилось странное безразличие ко всему происходящему. Дыхание сбилось, а ноги, сбитые о корни растений, стали предательски заплетаться. Он ждал, когда откроется второе дыхание, но оно предательски не открывалось.
Неожиданно он почувствовал, что его нога повисла в воздухе, потеряв опору, в груди что-то звонко екнуло — и Вася провалился в пустоту...
Время замедлилось, и Рогов почувствовал, как медленно падает куда-то вниз, различая при этом самые мелкие детали: беспечного паучка, ползущего по своим делам, бледный корень, торчащий из земли, как рука мертвеца. Глухой сильный удар вернул Рогова к реальности, и он понял, что находится в глубокой яме, а рядом с ним, раскинув руки, лицом вниз лежит Петруха.
— Петя, живой? — Вася затормошил вождя за плечо.
Нгубиев зашевелился, охнул и сел на корточки.
— Попали мы под раздачу,— подытожил он забег на длинную дистанцию.
— Похоже.— Рогов увидел, как над краем ямы показались черные лица преследователей. Бакубонги нацелили на добычу копья, переговариваясь между собой на зловещем гортанном наречии.
«Какая несправедливость,— промелькнула у Рогова мысль,— я, офицер милиции цивилизованного государства, должен умереть от копья каких-то необразованных туземцев... Нонсенс! Скажи мне кто такое месяц назад...»
Рядом с пленниками на дно ямы упал конец толстой веревки. Их приглашали подняться наверх.
Уваров, несмотря на крупное телосложение, заметно вырвался вперед, намного обогнав Игоря, отставшего от него уже минут через пять. Звуки погони Затихли позади, и Никита остановился, оперся о корявое дерево и нагнулся, жадно глотая ртом влажный лесной воздух.
Через минуту показался Плахов. Он упал на землю, оглянулся назад и, тяжело дыша, спросил:
— Наши где?
— Сзади бежали... Должны вот-вот быть...
Игорь отдышался и вслушался в окружающие звуки. Африканская саванна звучала именно так, как должна звучать африканская саванна,— никаких посторонних звуков, кроме громкого сопения Никиты. Ну, еще рычание хищников где-то впереди.
— Нету их... И бегемотов тоже не слышно...
— Оторвались,— облегченно выдохнул Уваров и, распрямив спину, громко охнул.
— Ты чего?
— Поясница стрельнула,— пояснил Уваров, прижав руку к филейному месту,— главное, чтобы не скрутило...
— Только этого не хватало.— Плахов поднялся с земли.— Пошли.
Они двинулись в обратном направлении, осторожно выглядывая из-за каждого куста. Где-то внутри в них стали просыпаться древние инстинкты выживания.
Убедившись, что погоня отстала, Игорь сложил руки рупором и тихонько позвал:
— Вася! Петя!
Саванна ответила шелестом травы.
— Игорек, иди сюда,— позвал Уваров.
Плахов увидел, что Никита стоит на краю глубокой ямы, рядом с которой раскиданы большие листья папоротника, служившие, видимо, маскировкой.
Трава вокруг ямы была сильно утоптана, и на мягкой земле опера заметили отпечатки босых ног.
— Смотри,— показал пальцем Уваров.— Там, внизу...
Игорь осторожно приблизился к краю и увидел на дне ямы маленький желтый баллончик с черным комаром на боку — антималярийный спрей Васи.
— Попали, пацаны,— вздохнул Уваров.— Здесь их и повязали...
— Дрянь дело,— мрачно изрек Плахов, не отводя взгляда от проклятого баллончика.
— Перестрелять бы их всех, бегемотов драных.
— Надо в полицию звонить,— предложил Плахов.
— Ага, сейчас только автомат найдем... Лучше уж бойцов Петькиных поднять — он же их вождь, пускай отбивают.
— Ближайший телефон на лодже...
— Погнали джип искать, — Уваров носком ботинка скинул на дно ямы кусок дерна,— он здесь недалеко.
Плахов кивнул, и оба направились в сторону дороги. Уваров очень жалел, что с ними нет взвода ОМОНа. Он бы чувствовал себя намного комфортнее...
Били их сильно, но недолго и так, чтобы они могли идти на своих двоих. Петруха пытался что-то кричать бакубонгам, но все было напрасно. После того, как их вытащили из ямы и Вася понял, что сейчас начнется самое приятное, он упал на землю, закрыл руками лицо, прижал колени к животу и, получив несколько хлестких ударов по спине и ногам; в принципе, понял, что отделался относительно легко. А Петруха из-за своей говорливости пострадал немного больше — ему разбили губу и нос.
Потом их заставили подняться с земли и, подгоняя увесистыми пинками, погнали уже знакомым Нгубиеву маршрутом в деревню. Радовало только одно: обнаружив их в яме, бакубонги прекратили погоню, а значит, Игорь и Уваров скрылись от них и обязательно вернутся с подмогой. Вот только когда это будет, ни Вася, ни Нгубиев не представляли, целиком надеясь на свою счастливую звезду и расторопность товарищей.
На глазах у пленных бегемоты раскурочили дорогущий «геленваген» — вытащили из него все вещи, ножами порезали покрышки, а один особенно злобный бегемот ударами палки выбил в «гелене» все стекла. Петруха, глядя на это варварство, только тихо постанывал, прикусив разбитую губу. Он уже понял, что сила слова на'эт-их дикарей не действует, а в марках машин они не разбираются. Им что «мерин», что «жигуль». Курочат с одинаковым успехом.
У того места, где путешественники готовили шашлыки, бакубонги снова остановились. Вася мысленно обругал Уварова последними словами за то, что тот так и не удосужился замести следы своего преступления: обрубок пограничного дерева бакубонгов продолжал торчать у края полянки, как бельмо на глазу.
Бегемоты увидели это варварство и, потрясая копьями, двинулись на пленников, но старший из них, высокий абориген со свернутым набок носом, остановил расправу. Он что-то прокричал соплеменникам, и те, бросая злобные взгляды на Васю и Нгубиева, немного успокоились. Правда, пинки по спинам пленных после этого случая стали чаще и болезненнее.
— Ты как, Петя? — Рогов посмотрел на Петрухин нос и тут же получил звонкую затрещину от идущего позади бегемота.
— Ты чего, гамадрил? — обернулся Рогов к обидчику, но тот, мерзко улыбаясь, приставил к его щеке острие копья и с силой надавил.
— Не дергайся, Вася,— прокричал ему Петруха,— а то не доведут нас!
Резкий удар прикладом в спину оборвал его слова, и пленники больше не пытались переговариваться.
Лес расступился, и впереди показалась деревня. Процессию сразу окружили жители деревни — голосистые (от слова голос, а не...) бабы и пацаны, которые швыряли в пойманных комьями сырой глины, норовя попасть в лицо. Никто им в этом не препятствовал.
Рогову оставалось только догадываться, что натворили здесь его компаньоны, коль скоро местные жители встречают их так вдохновенно.
Их подвели к хижине вождя. Предводитель отряда, склонившись в почтительном поклоне, отправился на доклад к начальству, и вскоре к пленникам вышел Тонго. Этот жирный витязь в леопардовой шкуре держал в правой руке огромную кость, с которой свисали серые лохмотья мяса. По небритому подбородку вождя стекали лоснящиеся струйки жира. Тонго презрительно посмотрел на пленников и смачно отрыгнул. Ба-кубонги разом замолчали.
— Напрасно мы тебя отпустили.— Вождь ткнул костью в грудь Нгубиева.
— Ну и что ты нам сделаешь? — с вызовом спросил Петруха, оттопыривая распухшую губу.
— Вы хотели убить бакубонга,— предъявил Тонго.— Это страшное преступление.
— Не хотели мы никого убивать! — отчаянно запротестовал Петруха.— Мы хотели про одного белого узнать. Ты же не стал говорить...
— Врешь! — Тонго замахнулся костью.
— Петя, скажи ему, что я из русской мафии! — заволновался Вася, глядя на толстого дикаря.
— Думаешь, этот урод о ней слышал?
К Тонго подскочил абориген и, показывая копьем в сторону саванны, что-то возмущенно проорал. Густые брови Тонго полезли наверх от удивления, а губы затряслись в негодовании. Вождь отбросил в сторону кость и вытер руки о свою одежду. Золотые часы Данилова ярко сверкнули на солнце.
— Вы сожгли наше пограничное дерево! Вы объявили войну бакубонгам!
— Какое еще дерево? — включил дурака Петруха.
— Там, у дороги! — Тонго показал рукой в сторону леса.— Вы ответите за все! Пусть теперь говорит мой народ!
Тонго повернулся к воинам и задал им какой-то вопрос на своем диалекте. Бакубонги, потрясая оружием, громко закричали нечто страшное и злобное. Тонго удовлетворенно кивнул головой и повернулся к пленникам.
— Вы тоже будете сожжены,— объявил он.— Так решил мой народ.
— Ты соображай, что болтаешь! — возмутился Петруха.— Тогда придет мой народ и все здесь спалит. Понял? Так что давай развязывай, и мы уйдем по-хорошему!
— Бакубонги никого не боятся,— ответил Тонго, презрительно усмехнувшись.
— Вот чурка! — по-русски выругался Нгубиев и сплюнул на землю.— Скинхедов на тебя нету.
Тонго сделал знак рукой, к пленникам подбежали воины, схватили их под руки и потащили к двум деревянным столбам, стоящим посреди деревенской площади.
— Вечером будете на костре! — вслед им прокричал Тонго и засмеялся...
— Чего он хочет? — спросил Вася, который ни слова не понял из разговора Нгубиева с вождем бакубонгов.
— Шашлык из нас сделать,— глухо ответил Петруха,— сволочь.
Только сейчас Вася заметил, что вдоль всего периметра деревенской площади в землю воткнуты длинные деревянные жерди, на которые сверху насажены человеческие черепа с остатками волос.
И это были не муляжи.
Игорь и Никита пробирались по лесу с осторожностью опытных охотников и наконец вышли на обочину дороги. В канаве скучал перевернутый «гелен».
— Давай подождем немного,— шепнул Уваров Плахову— Вдруг засада...
Игорь кивнул, и они залегли в высокой траве, прикрывшись ветками кустарника.
Пролежав десять минут и окончательно убедившись, что кроме них здесь никого нет, опера вышли из леса и осторожно направились к машине.
— Черт, все раздолбали,— разочарованно констатировал Никита, глядя на покореженный автомобиль.— Покрышки порезали... Предусмотрительные, гады. Хрен теперь его продашь. Только на запчасти.
— Какие еще запчасти, что ты плетешь? — Игорь спустился в канаву и заглянул в салон.
— Чего там?
— Ничего,— развел руками Плахов.— Все сперли. Ни еды, ни воды, ни карабина.
— Посмотри, там мобила в бардачке была,— с надеждой сказал Никита.— Может, не заметили?
— Эта? — Плахов бросил к ногам Уварова расплющенный в лепешку телефон.
— Вот сволочные бегемоты! — выругался Никита Андреевич.— И что теперь делать?
— Придется на своих двоих.— Игорь вылез из канавы, отряхнулся и посмотрел на дорогу— Здесь ловить нечего.
— Тридцать кэмэ? — заканючил Уваров.— Пешкодралом?
— У тебя есть другие варианты? — Не глядя на Никиту, Плахов выбрался из канавы и по солнцу выбрал направление.— Туда!
Уваров с горечью посмотрел на останки несчастного джипа, вздохнул, сплюнул и побежал следом за быстро удаляющимся Плаховым:
— Погоди, Игорек...
Плахов, не оборачиваясь, продолжал идти вперед. Никита догнал его, и они молча двинулись по дороге, поднимая оранжевую пыль подошвами ботинок.
Путь им предстоял неблизкий. И не совсем приятный...
