Глава 13
ВЕЛИКИЙ КОЛДУН
Нет здесь воды, и всюду камень.
Камень, и нет воды, и в песках дорога.
Дорога, которая вьется все выше в горы.
Горы эти из камня, и нет в них воды.
Т. С. Элиот. Так сказал гром
Рогова и Нгубиева поставили спинами к деревянным столбам и плотно притянули к ним грубыми веревками, так что пленники не могли пошевелить ни рукой ни ногой. Вася ошарашен-но крутил головой, разглядывая мрачные декорации дикарского капища, а Нгубиев, все еще не потерявший надежды договориться с вождем бакубонгов, вытянул шею и пытался привлечь к себе внимание Тонго, крича ему что-то по-английски.
Наконец вождь бакубонгов услышал вопли Петрухи, подошел к пленникам и, проверив надежность веревок, остановился напротив:
— Чего ты еще хочешь?
— Тонго, хочешь, я дам тебе денег? — предложил взятку Петр Первый.— У моего папашки денег видимо-невидимо! Позвоню — и сразу привезут. Сколько надо?
— От денег все зло,— нахмурился вождь.— Бакубонгам не нужны деньги.
— Деньги всем нужны, коллега. Ты вон часики-то нацепил, а они тонны на две тянут.
Тонго презрительно посмотрел на вождя крокодилов, потом повернулся к своим воинам и что-то громко сказал. Те дружно засмеялись.
— Не хочешь денег,— продолжил торговаться Петруха,— давай договоримся о чем-нибудь другом. Я все могу достать!
— Бакубонги не договариваются с врагами,— пафосно ответил Тонго,— Ты привел сюда этих белых, а белые ради золота и алмазов убивали наших предков и выгнали их со своих земель. И бакубонги пришли сюда.
— Это когда было? Ты еще про Васко да Гаму вспомни,— раздраженно возразил Петруха.— Ты оглянись вокруг, Тонго, сегодня двадцать первый век в саванне.
Вождь бакубонгов степенно осмотрелся вокруг и усмехнулся.
— Да, это было давно, но это ничего не меняет. Мы живем обычаями предков, и время не властно над нами.
— Он же твоих предков не выгонял.— Петруха мотнул головой в сторону Васи.— Я тоже. Какие к нам-то предъявы?
— Ты служишь им.— Тонго указал пальцем на побледневшего Васю.— А они ненавидят бакубонгов.
— Чего он? — забеспокоился Вася.
— Говорит, ты бегемотов ненавидишь,— ответил Петруха и снова обратился к Тонго:— Да он вообще из другой страны! Своего знакомого ищет. Давай мы тебе новое дерево посадим.
— Гражданин бегемот,— закричал по-русски Вася.— Я за мир между народами! Отпустите нас!
— Бесполезно, не трать сил. Все равно ничего не понимает, обезьяна...
Тонго повернулся к своим воинам, которые снова начали громко хохотать.
— Вот собаки черномазые,— зло прошипел Вася и сплюнул на землю.
Смех сразу затих. Тонго подошел к Рогову и, приблизив к нему свое лицо, заорал, брызгая слюной:
— Как ты смеешь осквернять священную землю бакубонгов, белая собака?
— Чего он? — поморщившись от смрадного запаха, исходившего изо рта Тонго, спросил Вася.
— Не плюйся, говорит,— перевел Петруха.— Западло...
Тонго распрямился и, резко повернувшись на пятках, пошел прочь от пленников.
— Зубы чистить надо,— бросил ему вслед Вася,— «Колгейтом». А то от кариеса загнешься.
— Бесполезняк,— расстроенно вздохнул Петруха.— Боюсь, сожгут...
— Да ладно... Помучат и отпустят. Что, из-за какого-то дерева?
Нгубиев промолчал.
— Где же наши? — вздохнул Рогов, и вдруг ему показалось, что все это он уже где-то видел. Вот только где и когда?
Красное круглое солнце, нависшее над горизонтом, равнодушно смотрело на пленников. Васе подумалось, что, возможно, они видят его в последний раз.
Или в предпоследний...
Игорь и Никита медленно брели по колючему бушу, нещадно палимые африканским солнцем, которое хотя и коснулось горизонта, но меньше припекать не стало. Уваров, уже показавший себя мастером по изготовлению нестандартных головных уборов, соорудил на голове чалму из футболки. Плахов сначала скептически посмотрел на него, но через пять минут последовал примеру попутчика.
— Интересно, сколько еще идти? — Уваров вытер с лица оранжевую пыль, которая, казалось, пропитала все вокруг.
— Думаю, половину уже прошли. Или не прошли. У меня спидометра нет.
— Не могу больше.— Уваров присел на обочине небольшой песчаной дороги.— В глотке все пересохло, и еще эта пыль. -
— Могу сухарик предложить,— Игорь остановился рядом с Никитой и поправил свою пятнистую чалму,— или корешок погрызи.
— Спасибо...
— Вставай, пошли, надо до темноты дойти, иначе вилы.
Уваров, покряхтывая, медленно поднялся.
Они промучились еще метров сто, как вдруг Никита радостно завопил, показывая рукой на дерево метрах в двадцати от дороги:
— Марула! Смотри, Игорек, сейчас напьемся.
— Ты напьешься,— тихо пробормотал Плахов.
Глядя, как Уваров поскакал к дереву, буквально усыпанному небольшими зелеными плодами, он вспомнил старую поговорку о свинье, которая всегда найдет то, что ей надо.
Уваров по-обезьяньи ловко забрался на дерево, сорвал с головы футболку и, завязав рукава, стал набивать импровизированный мешок плодами. Он сразу же надкусил один из них и, блаженно прищурившись, задвигал челюстями.
Плахов тоже подошел к дереву, подобрал с земли большую зеленую ягоду и с наслаждением впился в нежную розовую мякоть.
— Смотри — окосеешь,— предупредил он Никиту.— Будешь, как слон, по саванне гонять...
— В нем градусов-то,— прочавкал Уваров,— меньше, чем в сушняке. Это ж не виски.
— Тебе хватит... Все, давай спускайся.
— Угу,— кивнул Никита, лежавший на большой ветке. Он тихонечко пополз к стволу, но неожиданно громко взвизгнул: — Ай, сволочь!..
— Чего еще? — Плахов поднял голову.
Уваров побледнел и зажмурился от боли.
— Скрутило,— едва слышно прошептал он.— Прямо как гвоздем раскаленным в бочину дало... Теперь все... Помоги спуститься...
Плахов выбросил огрызок марулы и стал примериваться, как бы помочь висящему в трех метрах над землей радикулитнику.
— Ты сам вообще не можешь? Тот отрицательно замотал головой:
— Никак... Больно очень...
— Маразм! — мысленно проклиная Африку, Уварова, марулу и вообще всю свою жизнь, Плахов полез на дерево.
Оказавшись на одной ветке с Никитой, он схватил его за ногу и потянул на себя. Уваров жалобно заверещал, взмахнул руками, соскользнул и спиной грузно бухнулся на землю, нежно прижимая к груди футболку, набитую драгоценными плодами.
— Жив? — испуганно спросил Игорь, спрыгнувший следом.
— Нормально,— выдохнул Уваров.— Не почувствовал даже ничего.
Он запустил руку в свой мешок, достал оттуда зеленую ягоду и откусил половину.
— Сам идти сможешь, раненый?
Уваров, скорчив героическую гримасу, попытался подняться, но тут же, громко ойкнув, опять свалился на землю.
— Никак... Больно...
— Понятно.— Плахов прикинул размеры ноши, наклонился и, положив руку Уварова себе на плечо, стал поднимать его с земли.
Восемьдесят кило живого веса — это не рюкзачок с картошкой. Но выкинуть нельзя, обидится еще, когда гиены найдут...
— Я тебя тоже когда-нибудь понесу,— Уваров надкусил очередной плод,— если в ногу ранят. Обещаю.
— Над ухом не чавкай, противно...
— Чего? — не расслышал Никита.
— Заткнись, говорю,— повторил Плахов.
— Угу... Ты не спеши, Игорек... До темноты все равно не успеем.
Больше Плахов ему замечаний не делал — на это не хватало сил.
Когда воины бакубонгов начали носить хворост и складывать его прямо под ногами пленников, Рогов поверил, что Тонго не собирается их пугать. Он всерьез настроился сжечь неугодных пришельцев.
— Я в костер не хочу,— задергался на столбе Вася, стараясь повернуться к Петрухе.— Петь, позови толстяка, пообещай ему еще что-нибудь!
— Чего? Зубной пасты, что ли? Я ему уже что только ни предлагал — не ведется, падла. Глухой он...
— Тихо!— Приговоренный к смерти вдруг замер, услышав что-то необычное.
— Ты чего, Вася?
Рогов только мотнул головой в ответ, давая понять вождю баквена, чтобы тот заткнулся.
— Матерится кто-то,— через минуту тихо сообщил он, не переставая вслушиваться.— Слышишь, Петруха?
— Тебя, Вась, от жары глючит,— сочувственно произнес Петруха.— Кому здесь материться, у этих бегемотов? Они же дикие...
— Да точно говорю. По-русски! — повторил опер и громко заорал:— Эй, кто здесь русский?!! Здесь русские есть?!!
Воин бакубонгов швырнул хворост на землю, подскочил к Рогову, сильно толкнул его в плечо и что-то злобно прорычал на своем бегемотском языке.
Но Васе было уже на все наплевать — он заметил худого белокожего человека в длинных шортах и порванной рубашке, ковыляющего по направлению к узникам. На шее у него болталась толстая цепь с тяжелым камнем, который незнакомец тащил в руках.
— Русский?! — заорал Вася, глядя на мужика, за что получил еще один удар в плечо.
Петруха от удивления потерял дар речи.
— Братцы... — выдохнул мужик с камнем, остановившись метрах в трех от пленников.— Братцы! Родные мои...
По его заросшим щетиной щекам побежали слезы.
— Русский! — в один голос восторженно воскликнули приговоренные,— Ты русский?
Чернокожий воин с тупым упорством снова ткнул Васю в плечо. Рогов наконец обратил на него внимание.
— Чего тычешь? — раздраженно закричал он.— Видишь, земляка встретил!
Негр, махнув рукой, отправился за очередной вязанкой хвороста.
Русский подковылял к столбам и, грустно улыбаясь, стал молча разглядывать пленников. Вася всмотрелся в его изможденное лицо и вдруг узнал.
— Вы Данилов? Юрий Антонович?
— Да! — удивленно подтвердил мужик.— А откуда вы знаете?
— Так мы вас ищем,— официально, насколько это возможно в его положении, приосанился Вася.— Уже давно.
— Кто вы?
— Я Рогов, Вася, убойный отдел главка. Из Питера,— представился Вася и кивнул в сторону Петрухи.— А это Петя Нгубиев, вождь племени баквена, приятель мой... Мы от Ждановича.
— Ивана? Он тоже здесь?
— Сейчас нет. Но он был в ЮАР две недели назад. Искал вас, но не нашел. Попросил нас. А мы вот... Сами понимаете...
— Да-да,— закивал головой Данилов.— А сколько вас?
— Вообще четверо было,— ответил Нгубиев,— Нас двоих поймали. Мы к ним по-мирному пришли разобраться, а они подлянку замутили, бегемоты позорные, а теперь еще и сжечь хотят, чурки! Никаких понятий!
— Вы прекрасно говорите по-русски, Петр,-удивился Данилов.— Учились в России?
— Наш он, питерский,— пояснил Вася. Только речь сейчас не об этом, Юрий Антонович.
— Извините,— смутился Данилов.— Просто отвык от родной речи... Да. Об этом потом. Сейчас главное — вас от костра спасти.
— Нам хотя бы время выиграть. Наши скоро будут здесь,— обнадежил Петруха, но тут же осторожно добавил.— Наверное...
Данилов кивнул и, схватив в руки свой камень, заковылял в сторону хижины вождя. Васе' опять показалось, что все это он уже где-то видел...
— Ничего себе расклад,— обалдел Петруха.— Выходит, не зря мы сюда приперлись?
Вася промолчал, думая о том, как хорошо было бы побыстрее отсюда свалить.
Юрий Антонович Данилов откинул кожаный полог, прикрывающий вход в хижину вождя, и, склонив голову, вошел внутрь. Тонго развалился па шкуре в углу хижины и сосредоточенно жевал кусок лепешки, макая его в глиняную миску с какой-то вонючей дрянью.
— Чего тебе, земляной червяк? — нахмурился он.
— Тонго, тот белый у столба,— обратился Данилов по-английски,— он из моего племени.
— Ну и что? Они хотели убить бакубонга и сожгли священное дерево.— Тонго откусил очередной кусок лепешки.— Они будут наказаны.
— Этого белого зовут Водяной Бык, и он великий колдун,— вкрадчиво произнес Данилов, подняв вверх указательный палец.— Я его знаю. Его в моей стране все знают.
— Зачем он здесь? — Тонго прекратил жевать и подозрительно уставился на Данилова.
— Его попросили найти меня,— соврал Данилов.— Как видишь, его колдовство очень сильное. Прошу тебя, не казни их.
Тонго покачал головой:
— Так требуют наши законы...
— Но он может помочь племени! Он очень могучий колдун, этот Водяной Бык...
— Чем может помочь нам этот бледный червяк? — надменно спросил Тонго и сел на своем ложе.
— Не обзывай его червяком. Водяной Бык умеет вызывать дождь,— объявил Данилов.
— Почему я должен тебе верить? — Тонго вскочил на ноги и подошел к Данилову, сверля его покрасневшими глазами.
— Я же тебя не обманул, великий вождь, я нашел воду,— напомнил Данилов и, чувствуя, что дикарь сомневается, добавил: — Тонго, смотри, какая засуха. Урожая не будет — не будет доброй еды. И твоих любимых лепешек.
— Пойдем к ним, земляной червь,— приказал Тонго, подталкивая Данилова к выходу из хижины.— Пусть этот колдун сам все расскажет.
Они вышли на площадь и направились к ритуальным столбам, где их с тревогой ожидал привязанные.
Данилов обогнал вождя, который остановился о чем-то переговорить со своими воинами, и подойдя к пленникам, шепнул Васе:
— Я сказал, что вы колдун Водяной Бык и можете вызывать дождь.
— Ешкин кот!— выдохнул Вася.— И что теперь?
— Соглашайтесь на все!
Подошедший Тонго грубо оттолкнул Данилова и, указав пальцем на Васю, грозно спросил:
— Ты можешь вызвать дождь, бледный червяк?
Данилов перевел вопрос.
— Йес,— гордо подтвердил Вася.— Оф кос!
— Точно,— заверил Нгубиев с соседнего столба.— Реальный колдун. Век воли не видать.
— Хорошо,— согласился Тонго.— Пусть вызовет прямо сейчас!
Данилов перевел вопрос Васе, но Водяной Бык покачал головой:
— Пусть время даст, Юрий Антонович. Чем больше, тем лучше...
— Ему нужно время,— перевел геолог.— Дождь вызвать — не костер развести. Дело непростое.
Тонго махнул рукой, и воины, стоящие рядом с ним, отвязали Васю от столба. Рогов потянулся, разминая затекшие мышцы и прикидывая, как выкрутиться из сложившейся ситуации.
— Даю ему один день,— Тонго показал Васе указательный палец.— Один!
— Его тоже освободи,— Данилов кивнул на Петруху.— Он помощник.
— Я все сказал,— отрезал Тонго и величественно пошел к своей хижине.
На небе не было видно даже жалкого облачка. Рогов понял, что ему предстоит сложная задача. Дождь повесточкой не вызовешь, это не свидетель.
Игорь, мысленно отсчитывая шаги, впал в нечто вроде транса: тело практически не чувствовало тяжести Уварова, а ноги уже шли сами по себе. Это было странно. Ведь Плахов никогда не считал себя особенно выносливым, а тут — тащит на себе восемьдесят килограммов пьяного мяса, и хоть бы хны...
Никита, кемаривший от мерного покачивания на спине Игоря, вдруг проснулся и вспомнил про спасительную марулу.
— Хорош жрать! — раздраженно сказал Игорь и сразу ощутил весь вес своей ноши.— Куда в тебя только лезет?
— Ты сам попробуй, Игорек.— Уваров протянул фрукт.— Они же силы прибавляют.
— Тебе они только перегара прибавляют!
Уваров понял, что носильщика лучше не злить, и замолчал.
Солнце уже спряталось за горизонт, и саванну окутали легкие сумерки. Где-то впереди послышались протяжный вой и визгливое тявканье.
— О, почти дошли! — обрадовался Уваров.— Уже собачки гавкают.
— Это гиены на охоту вышли, — мрачно изрек Игорь.— Их время...
— Да-а-а? — понизил голос Никита.— А они на людей нападают?
— Особенно на таких, как ты, любителей фруктов... У них мясо нежнее.
Плахов вдруг остановился и скинул Никиту на землю, показав знаками, чтобы тот заткнулся.
Прямо перед ними, стуча копытами, через дорогу на огромной скорости промчалось что-то полосатое. Опера замерли, затаив дыхание.
Снова зашуршала трава, и на дорогу выскочила гибкая приземистая тень. Послышалось тихое рычание, и тень скрылась в том же направлении, что и первая.
— Понял теперь,— прошептал Плахов,— кто здесь кого жрет?
— Да, мы явно чужие на этом празднике жизни,— кивнул мгновенно протрезвевший Уваров.— Надо валить отсюда.
Он оперся руками о землю и бодро вскочил на ноги. От удивления у Плахова округлились глаза.
— Ха,— обрадовался Никита, хлопнув себя по пояснице.— Вроде отпустило...
— А может быть, тебя уже давно отпустило? А я тут корячусь.
— Нет, только что,— заверил Уваров и протянул товарищу руку— Пошли, а то еще загрызут, на хрен... Здесь не зоопарк, решеток и смотрителей нет.
— Не каркай, оракул! — прошипел Игорь.
Деревьев рядом не было, и он трижды сплюнул через левое плечо.
Они прошли еще полкилометра, нарвались на стадо буйволов, которое едва их не затоптало, и наконец очутились возле родного, мрачно сверкающего при свете звезд Крокодильего озера.
На берегу, метрах в пяти от воды, торчала деревянная башня. Звуки ночной саванны становились все более зловещими, и уставшие путники решили разбить свой лагерь на верхней площадке вышки, куда зверям было не добраться.
Измотанный Плахов вырубился почти сразу, слыша сквозь сон, как жует марулу его исцелившийся собрат по несчастью. Ночью ему снились огромные малярийные комары.
Ночь опустилась и на деревню бакубонгов. Племя без энтузиазма восприняло новость об отмене намеченного на вечер праздника, посвященного казни наглых агрессоров. Народ можно было понять — такой неожиданный праздник был ярким событием в их серой полудикой жизни. А спалить живьем белого — вообще редкое счастье...
Тонго был мудрым вождем и понимал недовольство народа, а поэтому, чтобы не давать лишнего повода к возмущениям, велел спрятать именитого колдуна в хижину на краю деревни. Все равно ночью дождь вызывать бесполезно — водяные звери не видят в темноте. Так что Рогову было велено отдыхать и поправлять здоровье перед завтрашним колдовским дебютом.
Поздно вечером его навестил Данилов. Охранник сначала не хотел впускать его, но Юрий Антонович заявил, что пришел по личному разрешению вождя, и конвойный пропустил его внутрь.
— Как вы, Вася? — Данилов присел рядом с Роговым на земляной пол.
— Нормально. Петрухе хуже.
— Он уснул,— сообщил Данилов.— Я его напоил, покормил немного, а потом смотрю — уже храпит. Крепкие нервы у парня...
— Да уж,— вздохнул Рогов.— Вы-то как здесь очутились?
— Случайно. Я поехал на сафари с Патриком,— сбивчиво начал рассказ Данилов.— Подъехали к Крокодильему озеру, там еще вышка есть... Вдруг вижу, с верхней площадки вспышка или блик... Тут машину повело — и в озеро... Как я успел выбраться, сам не знаю... Рванул в чащу... Бежал, пока силы не кончились. Да, видимо, не в ту сторону Ночь на дереве просидел. А утром, когда спустился, на этих наткнулся...
— Гляжу, они вас не трогают,— заметил Вася.— В авторитете?
— Какое там!— усмехнулся Данилов, лязгнув цепью.— Сначала тоже казнить хотели, но я им пообещал воду найти. А.потом колодец вырыл. Я все же геолог. Теперь вот на цепи сижу. Такого ценного кадра они не выпустят.
— А бежать не пытались?
— Куда тут убежишь? Кругом саванна. Да еще с этим довеском... За месяц ни одного самолета не пролетело.
— Вся надежда теперь на мужиков,— вздохнул Рогов.— Они вернутся, я уверен.
— Южноафриканская полиция сюда не сунется,— закачал головой Данилов,— а в Зимбабве такое творится — не приведи Господь... А как, кстати, вы меня нашли?
— Узнали, что вы сбежали, стали прикидывать... Решили прокатиться.
— От кого узнали? — удивился Данилов.
— Так мы киллера, который в вас стрелял, повязали,— пояснил Вася.— Он уже в полиции.
— Здорово! — восхитился Данилов.— А еще говорят, что милиция работать не умеет.
— Вот только Рыбаков удрал. Чтоб его самого на цепь...
— Кто это?
— Заказчик ваш — Фишер, который на «Читва-Читва» жил.
— Эндрю? — удивился Данилов.— Зачем ему?
В хижину заглянул вооруженный конвоир, молча взял Данилова за локоть и потащил к выходу. Не исключено, что на расстрел. За ненадобностью.
— Это вам виднее, Юрий Антонович!— Вслед Данилову прокричал Вася.— Он бывший советник из Анголы. Сейчас в ЮАР живет. Вот и думайте...
— Подумаю.— На пороге хижины Данилов вырвался из цепких рук конвоира и обернулся к Рогову:— Завтра обсудим. Спокойной...
Черная рука выдернула геолога на улицу, и он растворился в чернильной тьме африканской ночи. Рогов зевнул и лег на пол. В воздухе гудели комары, но Вася не обращал на них никакого внимания — по сравнению с тем, что происходило с ним сейчас, малярия казалась просто детской забавой...
Игорь проснулся от какого-то мягкого толчка. Он открыл глаза и увидел перед собой свернувшегося калачиком Уварова, который мирно посапывал и видел безмятежные сны. Толчок повторился. Игорь привстал и выглянул за ограждение площадки.
— Подъем!— тихо скомандовал он, легонько пиная ногой Никиту.
— Ну, еще чуток... Успеем,— не открывая глаз, капризно отозвался тот.— Еще чуть-чуть...
— Вставай, говорю.— Плахов ударил посильнее. Уваров зашевелился и, поеживаясь от утренней прохлады, сел на пол.
— Чего толкаешься? — протер он глаза.— Встаю я уже... Игорюха, это Африка или где? Дубак, как в морге. В Питере теплее.
— Сейчас согреешься,— обернулся к нему Плахов.— Сюда смотри...
— Чего еще? — Уваров нехотя поднялся и выглянул за ограждение.
Прямо под основанием вышки уютно расположилось целое семейство львов, которые расслабленно зевали и бросали короткие взгляды на верхнюю площадку. Гривастый «папаша» семейства, фыркая от удовольствия, энергично потирал о вышку свой облезлый бок.
— Мать честная! — прошептал Уваров, поворачиваясь к Игорю.— Принесла нелегкая.
— Это они на запах шашлыка пришли,— предположил Плахов.— Они теперь здесь надолго обосновались.
Над Крокодильим озером стояла призрачная дымка, из глубины которой до оперов иногда доносились тихие всплески и резкие крики птиц. Африканская саванна вступала в новый день.
Васю растолкали с рассветом и вытащили на улицу. Конвоиры привязали его веревкой к столбу возле входа в хижину и поставили перед ним большую глиняную миску с водой. Рогов сам вчера попросил их сделать это, решив начать свой обряд с «опрыскивания» местности. А заодно чтобы утолить жажду.
Зябко поеживаясь, Вася принялся разбрызгивать воду вокруг себя и бормотать: «Ешкинкото-ешкинкотоешкинкот...» Охранники, положив ружья на землю, почтительно наблюдали за ним.
Через полчаса появился Данилов. Слава Богу, его не расстреляли. Он почтительно поклонился Василию Ивановичу, чем еще более поднял рейтинг «великого Водяного Быка» в глазах местного населения. Юрий Антонович погремел цепью и устроился рядом с Васей.
— Зараза,— посетовал Рогов,— ни единого облачка.
— До вечера еще время есть, а там посмотрим,— обнадежил его Данилов.
— Надо что-то посолиднее придумать, с барабанами...
— Вы меня насчет Фишера спрашивали,— сказал Данилов, возвращаясь к вчерашнему разговору.— Есть у меня кое-какие соображения.
— Давайте,— кивнул Рогов, продолжая окроплять землю бакубонгов.
— Около года назад двое геофизиков, Мосин и Арцыбашев, проводили исследования в Лен-области и обнаружили магнитную аномалию, схожую по параметрам с кимберлитом.
— Что это? — спросил Вася.
— Кимберлитовые трубки — выбросы магмы через разломы в коре,— объяснил Данилов.— В них алмазы содержатся.
— Алмазы в Ленобласти? — удивился Рогов.—Серьезно?
— Ничего удивительного. Они везде могут быть. У нас и на Урале, и в Архангельске добывают. Вы об этом знаете?
— Я думал, только в Якутии. Ну, еще в ЮАР.
— Так вот, один из разломов тянется как раз от Архангельска через Карелию и до Ленобласти,— продолжил Данилов свою лекцию.— Короче, геологи о своей находке никому не сказали, решили сами разведать. Только денег у них не было — на лицензию, на технику. До трубки еще добуриться надо. Вот и пришли ко мне с предложением.
— Почему именно к вам?
— Слышали, что у меня бизнес солидный.— Данилов поправил цепь.— Кроме того, я геолог, могу перспективу оценить...
Один из охранников, почуяв неладное, приблизился к белым и осторожно ткнул Рогова дулом ружья в бок.
— Ешкинкотешкинкотешкинкот! — бешено вращая глазами, прокричал на него Вася, и испуганный негр отскочил метра на три, взяв оружие на изготовку.
Удостоверившись, что Водяной Бык не собирается его убивать, бакубонг вернулся на свое место и решил больше не трогать колдуна. Его товарищ усмехнулся над бедолагой.
— Ловко вы его,— похвалил Данилов.
— Магия,— ухмыльнулся Вася.— Ну ладно, что там дальше? Дали вы им денег?
— Дал,— кивнул Данилов.— Свои личные. И фирму зарегистрировал, и лицензию получил. Они с того момента и бурят. Мнё-то некогда.
— Чего ж, Жданович не знает?
— Никто не знает, даже самые близкие.— Данилов невольно понизил голос до шепота.— Сейчас почти вся геологоразведка в частных руках, поэтому лучше молчать. Это бизнес. К тому же Иван не геолог, а финансист.
— Но вы же лицензию получали.
— У меня знакомый в Минприроды,— замялся Данилов.— Он один в курсе.
— Понятно,— кивнул Вася, продолжая разбрызгивать воду— Так нашли алмазы?
— Две трубки, правда, пустые. Они ведь не все алмазные. Но главное, они есть, а остальное — дело времени.
— Кто же тогда вас заказал? — Рогов остановился и внимательно посмотрел на Данилова.
— Очевидно, «Даймонд корпорейшн»,— тяжело вздохнул Юрий Антонович.— Одна из крупнейших в мире компаний по добыче алмазов. У нее офис в Кейптауне. Скорее всего, Фишер — их человек.
— Не слышал о такой.— Вася вернулся к колдовскому обряду— Я только «Де Бирс» знаю.
— Они конкуренты,— звякнул цепью Данилов.— В Питер месяца два назад прилетал их представитель, некий мистер Саливан, и предлагал сделку.
На этот раз наглого вторжения в обряд вызова дождя не потерпел второй охранник, на строенный более решительно. Он схватил Данилова за цепь и стал оттаскивать от «колдуна».
— Потом доскажу,— пообещал Данилов, но Вася уже и так понял, откуда дует ветер.
Жалко, что этот ветер не надувал дождя.
«Эх, хотя бы махонькая тучка прилетела...» — ностальгически подумал Вася, вспоминая промозглый Питер.
— Ешкинкотешкинкотешкинкот! — неслось над деревней бакубонгов, вселяя надежду и страх в души суеверных дикарей.
