Глава 9
Около пяти лет назад Карина задержалась в парикмахерской, занимаясь нелюбимым делом — предварительной подбивкой итогов. Финансовые расчеты показывали, что и в этом месяце статьи расходов могут превысить прибыль. Пора было признаться самой себе: она никудышный предприниматель и не сумеет добиться успеха. Все усилия и деньги, вкладываемые в парикмахерскую, уходят водой в раскаленный песок.
Моросящий дождь ухудшил мрачное настроение. К тому же дверь не хотела закрываться, и ключ застрял в замке намертво. Карина, уставшая и голодная, чувствовала, что еще чуть-чуть — и слезы потоком хлынут из глаз. Шмыгая заложенным носом, она дергала ключ, уже не боясь его сломать. И тут услышала то, из-за чего ее урчащий желудок заткнулся и от страха прижался к позвоночнику. Она услышала шум драки.
Метрах в пятидесяти находилась арка во двор. И в светлое время суток через нее было жутко ходить, сейчас же тем более. Но Карина не могла закрыть глаза на происходящее и собралась позвонить в милицию. Она достала из сумочки телефон и тихо выругалась. Связь отсутствовала.
И все же девушка прокралась к месту драки.
Четверо против одного. Свет уличного фонаря позволил рассмотреть нападавших и их жертву. Бритые головы, кожаные куртки, джинсы, заправленные в высокие грубые ботинки, — по одежде легко опознать скинхедов. К этому неформальному движению Карина до недавнего времени относилась нейтрально. Но пару недель назад ее взгляды поменялись, когда местные скины напали в парке на группу мужчин, проходивших тимбилдинг-тренинг, призванный выработать в них корпоративный дух. Вместо него прыгавшие в мешках парни в париках и женских платьях заполучили телесные увечья средней степени. А до этого нетерпимые к чужим, по их мнению, странностям скинхеды отличились, избив эльфов. Не настоящих, конечно, ролевиков.
Видимо, нелюбовь к фэнтезийным расам повлияла и на сегодняшний выбор жертвы — у противника была длинная коса. Ольхина мысленно добавила незнакомцу специальные накладки на уши — и получился шикарный принц перворожденных. В неярком электрическом свете заплетенные волосы «эльфа» проносились в воздухе белой плетью. И она, застыв, с минуту следила за их мельканием и тем, как мужчина, словно танцуя, уклоняется от ударов. Бритоголовые сталкивались между собой, натыкались на стены домов, падали, но не могли даже прикоснуться к нему. Похоже, этим вечером хулиганам не повезло нарваться на достойного противника — мастера айкидо.
И только когда у одного скина в руке засеребрился нож, девушка отмерла и закричала:
— Я вызвала милицию! Не трогайте его!
На какие-то секунды дерущиеся остановилась, а затем мужчина в коричневой кожанке отдал приказ:
— Лось, займись цыпой.
И амбал двухметрового роста — воистину лось! — двинулся к нежелательной свидетельнице. Но прикоснуться к окаменевшей девушке не успел. Обладатель роскошной косы за считаные мгновения расправился с оставшимися противниками и бросился на верзилу. В фильмах про героев, занимающихся восточными боевыми искусствами, таких громил одолевали, только хорошенько помучившись, — неповоротливость компенсировалась силой и высоким болевым порогом. «Эльф» уложил Лося одним ударом в шею. Карине показалось, что кулак блондина даже не коснулся скинхеда.
— Подожди меня, я сейчас, — бросил Ольхиной странный мужчина.
И как ни хотелось ей сбежать, она осталась стоять на месте, напряженно следя за действиями незнакомца. Сначала показалось, что он собирается мародерствовать. Но нет, блондин быстро дотронулся до висков валяющихся в бессознательном состоянии скинхедов. На проверку наличия пульса его действия совсем не походили.
— Теперь они тебя не вспомнят, — объяснил мужчина свои действия, подходя к удивленной Карине. — Живи спокойно и не влезай больше в дела, тебя не касающиеся.
Тон, которым ей дали совет, возмутил до глубины души. И Ольхина не сдержала эмоции:
— По-твоему, следовало пройти мимо, заткнув уши?
— Именно так, — спокойно подтвердил беловолосый, — когда не можешь ничем помочь, не становись еще одной жертвой.
В некотором роде она могла бы с ним согласиться: единственное, что по силам хрупкой женщине в подобных случаях, — это вызвать милицию.
— Сейчас полнолуние, я провожу тебя до дома.
— Злые оборотни разгуливают по городу? — в шутку предположила девушка.
Это был самый забавный подкат в ее жизни. Жаль только, интерес незнакомца продлится недолго. А может, и к лучшему — он хоть и странный, но зла ему она не желала.
— Нет, разгул оборотней в этом городе сдерживает стальная рука Вожака, — в ответ пошутил незнакомец, как подумала в тот момент Карина. — А вот человеческие отбросы ничто не подавляет.
— Хорошо, проводи, — легко согласилась Ольхина, — только помоги сначала с дверью.
Они как раз поравнялись с парикмахерской.
— Ты здесь работаешь?
— Да. Я, к несчастью, владелица этого недоразумения.
— А что так? — легко провернув ключ, поинтересовался собеседник.
— Плохая из меня бизнесвумен.
— Или место плохое, — возразил мужчина. Перекинув вперед косу, задумчиво поинтересовался: — Стричь умеешь?
— Кончики посеклись? — подколола Ольхина. — Умею.
— Надоело, что, где ни появлюсь, каждый гомо сапиенс мужского пола, склонный к раннему облысению, выказывает мне свою зависть. Проще избавиться от привлекающего ненужное внимание фактора. Не против заняться поздним клиентом?
Карина покачала головой.
— Клиентам у нас всегда рады. А не жаль волос?
— Нет.
Уже сидя в кресле перед зеркалом, мужчина представился Максимилианом. В наш город его привела работа — он искал антикварные издания для своего магазина в столице. У девушки чесался язык спросить, с каких это пор букинисты занимаются айкидо, но она совладала с любопытством. Шатающиеся на ветру библиофилы в очках с толстыми линзами всего лишь стереотип, как и глупые блондинки.
Закончив стрижку, Карина выполнила пожелание Макса — собрала его волосы в пакет. Похоже, отрезанную косу он собирался оставить на память.
— Это слишком много, — сухо заметила она, увидев деньги, оставленные на тумбе.
— По ночному тарифу. — Впервые за время их общения блондин улыбнулся.
И у Карины заболело сердце. Заболело в предчувствии непоправимого.
Она могла влюбиться в Макса. Не потому, что он был красив и сложен как греческий бог, покровительствующий наукам и искусству. Не из-за его умения поставить негодяев на место. И не из-за подкупающей щедрости. Она могла полюбить Макса за его улыбку — искреннюю и чуточку грустную.
Букинист проводил Ольхину домой и исчез из ее жизни. Но еще долго подруга в деталях пересказывала мне их встречу и слово в слово — разговор. И вскоре стало казаться, что я там тоже присутствовала — невидимкой.
После той встречи Карина изменилась: стала уверенней и оптимистичней. Ее бизнес также пошел в гору, словно она научилась перескакивать черные полосы. Только угроза однажды услышать страшный диагноз семейной болезни продолжала висеть над ней дамокловым мечом.
— И вот он вернулся. — Подруга поставила чашку с кофе на журнальный столик. — Говорит, что почти пять лет думал обо мне.
— Ты тоже его не забывала, — хмыкнула я. — Так за чем дело стало? Совет вам да любовь.
— Не все просто, — вздохнула Кариша. — Ты открыла мне существование мира Полуночи, и я теперь уверена, что Макс не человек.
— Маг? Вампир? Или оборотень?
Моя собеседница покачала головой.
— Без понятия. Я прижала Макса к стенке, сообщив о своих подозрениях.
— И что?
— Он рассмеялся, сказал, что у меня богатая фантазия. И тогда я сделала одну глупость, хотя тогда мне она виделась хитростью. Я порезала палец, когда готовила салат. Только не рассчитала и чуть не лишилась внушительного куска мяса.
— Ох и молодец! Решила, что если он вампир, то как-то отреагирует? — осуждающе прокомментировала ее поступок.
— Он и раскрылся, исцелив рану.
— Значит, целитель, — предположила я.
— Не думаю — у магов глаза ведь не сереют в гневе? Нет?
— Вроде бы нет. — Я задумалась, все-таки плотно общалась пока лишь с вампиром и оборотнем.
— А у него зелень глаз будто выцвела, а потом наполнилась холодным серебром… Я испугалась, когда он принялся отчитывать за риск — ведь со своими попытками узнать правду могла остаться без пальца!
Карина передернула плечами.
— То есть ты его боишься? Так дай ему от ворот поворот.
— Не могу, люблю его. — Она опустила взгляд. — И боюсь, что мои чувства безответны. Что просто-напросто зачем-то нужна Максимилиану.
Я не знала, что сказать. Слукавить, мол, не волнуйся, он тебя любит, — не в моих правилах. Подруга могла ошибаться, и этот неопознанный полуночник воспринимал ее как свою половинку и будущую жену. Но что, если страх Карины вырос не на пустом месте?
На этой грустной ноте откровенный разговор закончился. И вскоре я, попрощавшись и пообещав подруге больше не пропадать, вышла на улицу.
Ночь накрыла город темным, расшитым звездами плащом. Фонари заливали тротуары желтым светом, и деревья отбрасывали густую тень, в которой легко спрятаться. Только я об этом подумала, как из-под сени каштана вышли двое. Мое сердце испуганно затрепыхалось, а затем забилось ровно — я узнала своих рыцарей.
— Посещение салона пошло тебе на пользу, — заметил вампир, и я поняла, что он имел в виду не обновленную прическу, а иное выражение лица. Ведь что ни говори, а общение с другом, даже если беседовали о грустном, успокаивает, заставляя смотреть на жизнь веселее.
Я пожала плечами и, улыбнувшись, взяла обоих парней под руки, чем наверняка их удивила. Но ни словом, ни жестом они не выказали своего изумления. Так и пошли мы к оставленному возле «Ока Мерлина» джипу. Когда переходили пустую дорогу, свет фар припаркованной невдалеке машины ударил нам в спины. Хорошо, что не в лицо. Автомобиль, тихо шурша шинами, выехал на трассу и, резко газанув, устремился на нас! Будь я, обычно цепенеющая во время опасности, на дороге одна, попала бы под колеса. А так и не заметила, как оказалась на другой стороне улицы, под защитой толстых стволов каштанов.
— Запомнил номер мерзавца? — выкрикнул Булатов.
— Нет, зато рассмотрел лицо водителя, — зло процедил Лазарус. — Нас пытался сбить господин Томасовский.
— Но зачем?!
— Герда, меня тоже очень интересует причина. Он ведь знает, что таким образом ни тебя, ни нас не убить.
— Шутишь? — Я с подозрением взглянула на вампира.
И только сейчас я ощутила дрожь, сотрясающую все тело. Как же я испугалась! И предположить не могла, что Артур захочет меня убить, ведь еще совсем недавно он беспокоился о моем здоровье, узнав, что охота на колыбельника имела негативные последствия.
— Поверь, маленькая, нужно нечто больше, чем обыкновенный наезд, чтобы уничтожить Гласа.
— Может, Томасовский приревновал? — усмехнулся Руслан. — Даже дураку понятно, что нам втроем хорошо. Артур неровно дышит к тебе, Герда.
— Неплохая версия. Но что, если это был не он?
— Ты же сам сказал, что он.
— Да, — вампир перебил Булатова, — сказал. И я рассмотрел его отлично. Но вдруг это кто-то другой, под личиной колдуна? Многим бы пришлось по вкусу отстранение заместителя Главы Совета магов.
— Подождите! Если я заявлю Совету о нападении, Томасовского могут уволить?
— Не уволят, временно отстранят, пока не закончится разбирательство, — поправил Болконский. — Ты еще этого не понимаешь, но Глас — важная фигура на полуночной стороне любого города. Вошедший в полную силу, он становится гарантом мира и покоя. И тот, кто попытается его уничтожить, попавшись, может нажить неприятности.
Честное слово, мне не верилось… Кто я, а кто Артур?
Уже в салоне автомобиля, отъезжая от эзотерического магазинчика, Булатов произнес загадочную фразу:
— Хорошо, что ты испугалась не настолько, чтобы выставить против несущейся машины щит.
— О чем ты?
Оборотень оглянулся через плечо и удовлетворенно вздохнул:
— Видишь, я оказался прав — Герда ничего не поняла. Эх, надо было спорить!
— Руслан, что я не поняла? — рассердившись, спросила во второй раз. — Объясни нормально!
Сидящий рядом блондин успокаивающе похлопал меня по руке.
— Не злись, Булатов не дразнит, он радуется.
— Чему?!
— Тому, что ты уникальна. — Вертигр посерьезнел. — Возможно, ты — единственная в своем роде в истории существования Гласов. Прошло всего-то два месяца после ритуала, а ты смогла поставить щит.
— Зеленоватый купол, под которым мы спрятались от падающих ножей в магазине, — уточнил вампир.
Я стиснула зубы.
— Разыгрываете? Я не магичка!
— Конечно нет, — согласился шатен, — иначе тебя не сделали бы Гласом. Нечто похожее на магический дар появляется с годами, когда триумвират слажен и гармоничен. Герда, ты защитила нас и детей ведьм, накрыв куполом. Вполне вероятно, больше не сможешь повторить это, поэтому не переживай раньше времени.
— Так что в отчете мы этот случай опустим.
Я молчаливо кивнула, соглашаясь. Парни наверняка правы. Мое случайное колдовство может вызвать ненужный ажиотаж, особенно вредный в свете того, что я не собираюсь оставаться Гласом.
— А как же ведьмы и Тарас с Ульяной? — всполошилась, вспомнив о свидетелях. — Разве они будут молчать?
— Не переживай, у них тоже есть секреты, которые лучше не выдавать Совету. Quid pro quo, услуга за услугу, — успокоил Болконский.
Через час, закрывшись в родной ванной, я долго думала о событиях дня. Дед, пишущий научные труды по миру Полуночи. Маленькая война в ведьминском магазине. Откровения Карины. Лишенный логики наезд Томасовского. Да, насыщенный выдался денек! А еще мне не давала покоя фраза Ольхиной, что и Тимура я обидела, не отвечая на его звонки. Может быть, у меня уже нет друга? Спрашивается, зачем я отталкивала Каришу с Ладовым? Не иначе позабытые два месяца были временем помутнения разума, эдаким ирреальным периодом, когда…
От возникшей догадки я замерла. Струи прохладной воды хлестали по макушке, но я не обращала внимания. А вдруг у меня сейчас сумеречное помрачение сознания? Возникшее после удара головой? Может, мне все это кажется? Я брежу — нет ни вампиров, ни оборотней, ни магов, ни гласов. Может, я лежу себе в больничке и вижу галлюцинации? Мочалка выпала из рук, и, поспешно наклонившись за ней, я ударилась лбом о стенку, да так, что перед глазами заплясали темные мушки. Ух, как больно-то! Нет, я не сошла с ума. Это настоящее, раз испытываю боль. Ох, что-то мои мысли завернули не в ту сторону. Похоже, переутомилась я серьезно.
Стало грустно и одиноко, и это несмотря на то что в последнее время я остаюсь одна в основном только в ванной. Порадовавшись, что положила в карман халата телефон, набрала номер Тимура. Три звонка остались без ответа. Значит, Ладов еще не вернулся домой. Жаль, мне не помешал бы разговор с другом.
Был еще один номер — для экстренной связи, на случай опасности. Что мне может грозить, Тим не объяснил, но заставил запомнить цифры, а не вносить их в память телефона. С минуту гипнотизируя экран мобильного, так и не решилась набрать заветный номер — все же явной опасности не было.
Наша дружба с Тимуром зародилась в песочнице.
Я очень ярко помню тот день. Июльское солнце, несмотря на раннее утро, припекало, сильно нагревая игрушки и деревянные бортики песочницы. Мне было три года, темненькому мальчику с нашего двора — пять. Пока наши мамы увлеченно беседовали в теньке, я строила замок для принцессы, он зачем-то закапывал свои машинки в песок. Играли мы поодиночке, поглядывая искоса друг на друга и не решаясь заговорить, пока мамы не захотели нас познакомить.
— Тимур, поиграй с девочкой, — едва ли не приказным тоном сказала мать Ладова. Строгость была нормой в семье потомственных военных.
— Гердушка, не дичись, солнышко. Мальчик недавно переехал в наш город, у него здесь еще нет друзей. Поиграй с ним!
Конечно, нам было неплохо и поодиночке, но чего не сделаешь ради улыбки мамы? И мне пришлось помогать Тиму закапывать сначала его автомобили, потом и солдатиков. Ну а затем мы закопали и мою принцессу. После чего новый знакомец предложил иную игру: насыпать ведерками гору из песка и по очереди плевать на ее вершину, пока не побежит «лава». Мамы, сидящие на лавочке, настолько увлеклись разговором, что перестали обращать на нас внимание. Наверное, поэтому и не пресекли странную забаву.
«Вулкан» все не пробуждался, и я уже решила, что плюну в последний раз и пойду откапывать свою куклу, как коварный мальчишка толкнул меня в спину! И я лицом воткнулась прямо в «лаву»! Готовая разреветься, я терла лицо, пока не услышала довольный смех. Рука сама нащупала алюминиевую лопатку… И сама взмахнула, впечатывая ее в лицо обидчику!
Крики родительниц… вопли Тима… и полуослепшая я, крепко сжимающая свое оружие…
На следующий день пускать «лаву» мы учили уже других ребят. Вместе. Ладов сказал, что я — настоящий парень, и предложил дружить. К слову, оставшийся маленький шрам на левой скуле Тима стал загадочным знаком его доблести, потому что ни одной из своих многочисленных подружек он так и не рассказал историю его появления.
Мы взрослели, взрослели и наши отношения.
Как и я, мой друг недолюбливал свое имя. А кому бы понравилось, когда, знакомясь, каждый второй задает «остроумный» вопрос: «О, Тимур! А где же твоя команда?» Если я находилась рядом, то тотчас откликалась: «Я здесь, а остальные скоро подтянутся». Ладов, конечно, морщился, считая мои действия своего рода заступничеством, чего он не хотел от девчонки, но молчал. И однажды мне отплатил. К тому времени я не только проводила летние каникулы, но и постоянно жила у бабушки, Тимур же, потеряв родителей, находился у опекуна в другом городе. Но иногда они приезжали, чтобы Ладов мог пообщаться со старыми друзьями, в том числе и со мной. И вот однажды после занятий на школьном дворе ко мне пристали два старшеклассника, науськанные Олесей, родной внучкой профессора. Закончив издеваться над моим цветом волос, они принялись за имя.
— Кто из твоих родителей решил повыпендриваться? Почему не Лена или Катя? — спросил один.
Я молчала, сжимая кулаки. А что я могла поделать? Наброситься на двух здоровяков, посещавших секцию дзюдо? Оставалось только ждать, пока им надоест и они меня отпустят.
— Герда… Ха! Экзотики захотели? Так надо было Изаурой или Марианной, — засмеялся второй.
— Ты что! Зачем иностранные? У нас тоже есть экзотичные. Кукуцаполь, например.
— Или Даздраперма, — добавил его товарищ.
Вокруг нас потихоньку собирались школьники, были даже из моего класса. И никто, никто не помог мне! Наоборот, все смеялись, наслаждаясь представлением.
Один из «дзюдоистов», работая на публику, оглашал нелепые имена, появившиеся в советское время. Вот тогда я окончательно убедилась, что это происки Олеси. Двоюродная сестра в минувшее воскресенье внимательно слушала объяснения деда, почему и как возникали новые слова при Союзе.
— Еще классные имена Тролебузина, Челнальдина, Перкосрака или Даздрасмыгда. Выбирай любое, и мы переименуем тебя! — щедро предлагал разошедшийся старшеклассник. И я с тоской поняла: завтра вся школа будет дразнить меня каким-нибудь унизительным прозвищем. — На тебя, конопуха, никто второй раз и не посмотрит, тогда как у настоящей Герды должен быть Кай…
— Я за него! — вдруг прозвучало грозно.
И Ладов, как ангел мщения, навис над моими обидчиками. С детства изучающему восточные боевые искусства парню хватило пары минут, чтобы объяснить, как не правы старшеклассники. А еще Тимур сходил в секцию дзюдо, и юношам пришлось долго убеждать тренера, что они больше никогда не станут обижать слабых и их не нужно выгонять.
С того момента Тим также взялся обучать меня самообороне, стараясь показывать приемы в каждый свой приезд. Жаль, что видеться нам доводилось нечасто — опекун, как и отец Ладова, был военным, притом начальником какого-то спецподразделения, и не сидел на одном месте. Мальчик, естественно, сопровождал его, пока не поступил в военную академию.
После заступничества приятеля меня больше не доставали ни в школе, ни на улице. Да только я этому не радовалась, потому как в ужасе поняла: я влюбилась в собственного друга.
Как? Как я умудрилась сделать подобную глупость? На тот момент новые чувства воспринимались как предательство дружбы. Поэтому сделав открытие, я тут же его и закрыла, малодушно надеясь, что чувство рассосется само. Еще я погрузилась в учебу с головой, как и Тим.
После кошмарного турпохода, во время которого на его родителей напал маньяк, он стал походить на одержимого. Учеба, боевые искусства, стрельба в тире, иностранные языки — все это превратилось в страсть и должно было в будущем помочь ловить мерзавцев, посягающих на невинные жизни. Так веселый, хулиганистый парень превратился в ботана с черным поясом по дзюдо. И только в компании старых друзей Тим становился прежним. Поэтому Натан всячески поощрял приезды своего опекаемого в родные места.
Поступление в институт повлияло также и на меня — времени жалеть себя и свою неразделенную любовь не оставалось. А то, что на мои чувства не ответят, я знала точно, так как хорошо успела изучить Тимура. Нет, я, конечно, надеялась на чудо и даже рассказала Ладову о своей любви. Ну, почти рассказала — невнятное мычание в трубку телефона никто не засчитал бы за настоящее признание. Друг, терпеливо выслушав, попросил назвать адрес, где мы группой отмечали наш четвертый День студента. И приблизительно через полчаса в квартиру моего сокурсника позвонили. Три высоких симпатичных дзюдоиста быстро разыскали меня среди веселящихся студенток и сообщили, что Тим попросил отвезти домой. Я сопротивлялась произволу изо всех сил. Но что можно сделать со спортсменом, взвалившим тебя на плечо вниз головой? Разве что укусить. Что я и сделала — цапнула за широкую спину, не дотянувшись до филея. Впрочем, это не помогло: меня доставили в пункт назначения, пред ясные очи профессора и бабушки.
К слову, за укус простым извинением я не отделалась. Григорий, пострадавший от моей выходки, потребовал в качестве моральной компенсации три свидания, которые в итоге переросли в серьезные, по крайней мере с моей стороны, отношения.
Как же мне было стыдно на следующий день после праздника! Тогда, кроме унижений, пришлось выслушать многочасовую лекцию деда, затем Ладова, примчавшегося на выходные. Профессор стыдил, убеждая, что девушкам, да еще юным, крайне вреден алкоголь. Тимур же, окинув меня странным, удивительно взрослым взглядом, просто сказал, что пьяная женщина — чужая женщина. Поэтому если захочу расслабиться таким способом, следует выбирать компанию тех, кому доверяю полностью. Стоит ли говорить, что в эту категорию попадали только Тимур и Карина?
Короткий стук в дверь и вопрос Лазаруса:
— Герда, ты там уснула?
Мои витязи начеку. Стерегут, а то вдруг сбегу, просочившись через сливное отверстие в канализацию? Сначала захотелось закричать, чтобы меня оставили в покое, а потом беспричинная злость исчезла так же быстро, как и появилась, оставив после себя состояние разбитости. Я устала, как же я устала! Быть Гласом тяжело, а Гласом с дырой в памяти — невыносимо.
— Нет, не уснула, уже выхожу.
Спустя пять минут я лежала по центру дивана. И протяжное «мяу» под распахнутым окном на этот раз не помешало забыться крепким сном до смерти уставшего человека.
Посреди ночи меня разбудил шепот. Удивительно, но я успела отдохнуть, и мое настроение ощутимо улучшилось. И было таким, пока не прислушалась к разговору.
— Больше не могу, я ведь не железный, — произнес вампир.
— Полностью разделяю твои чувства, — вздохнув, отозвался оборотень.
Видеть я их не могла, так как проснулась, лежа на спине, и продолжала ровно дышать, не шевелясь, чтобы не выдать себя. Но на слух определила, что парни стоят у открытого окна.
— Предохранители моей выдержки почти расплавились. Чувствую, еще чуть-чуть — и я с ней что-то сделаю.
От признания блондина накатила тоска. Не ожидала я от Лазаруса подобных слов. А ведь казался таким надежным, спокойным, несокрушимым…
— Если надеешься, что пообещаю проследить за тем, чтобы ты не сорвался, то извини, разочарую. Я сам на грани. Достала до предела. Сам готов сотворить с ней что-то, о чем потом пожалею.
И Руслан туда же! Холодок страха пробежался по спине.
— Так, давай что-то решать. Сколько можно терпеть?
О боже! Я и не подозревала, что довела парней до ручки…
— Хорошо. — В голосе Булатова прозвучала мрачная решимость. — Займусь ею я.
— Не возражаю, у тебя все равно получится лучше, — одобрил вампир.
А я… я позабыла, что нужно прикидываться спящей. Дыхание сбилось. Волосы на голове зажили собственной жизнью, встали дыбом. Бежать! Надо бежать от этих неадекватных! И быстрей!
Услышав легкие шаги, приготовилась кричать и отбиваться. А ведь я им доверилась, доверилась почти полностью… Кто-то прошел мимо дивана. И вскоре я услышала звуки открывающихся замков, стук двери, и снова тишина. Еще пара мгновений — и постель слева от меня слегка прогнулась. Перевернувшись на бок, блондин положил мне на живот руку и умиротворенно засопел в ухо.
Ничего не понимаю. На улице продолжала надрываться кошка, тогда как у меня на душе кошки отчаяния скрестись и биться в истериках прекратили. Удивительно, но вскоре и за окном исполнительница пронзительных серенад замолкла. И тогда до меня дошло: это не обо мне говорили! «Она» — это кошка! Ребята устали терпеть ее концерты. Облегчение быстро сменилось тревогой. Булатов пошел избавляться от вредительницы? Но как? Я против жестокого обращения с животными!
— Где Руслан?
Я не могла допустить, чтобы глупому, но в целом безобидному существу причинили боль.
— Занимается кошкой, — лаконично ответил Болконский, продолжая нагло обнимать мою талию, хоть ее хозяйка и проснулась.
— То есть?
— Отнесет ее подальше в частный сектор, а там подбросит во двор какой-нибудь кошатницы.
— А как он поймет, что нашел такой двор? — поспешила поинтересоваться и тут же исправилась: — Можешь не отвечать — туплю спросонья.
Порой и без обоняния оборотня можно понять, что хозяева обожают кошек. А бывает наоборот: жилье заядлой кошатницы чище, чем то, где животных не держат вовсе. Бабушка дружила с одной такой женщиной. У той был сад, огород и тьма кошек всех мастей, при этом в доме сохранялся порядок, чистота и уют.
— А еще ты боишься, — заметил блондин задумчиво. Его пальцы, словно невзначай, принялись выводить геометрические фигуры на моем животе. — Чего ты испугалась, Герда?
Вот спрашивается, кому станет хуже, если я отвечу «ничего»? Или заявлю, что мне приснился кошмар? Да никому! Но нет, невыносимая честность Гласа начеку — и мой язык скорее онемеет, чем соврет. В итоге я что-то промычала и скинула нахальную руку. Но непрошеный массажист тотчас вернулся к прерванному занятию, при этом учинив допрос:
— Что же спровоцировало твой страх, маленькая? Спала ты безмятежно, значит, это не кошмары.
— Не обращай внимания, — как можно равнодушней сказала я.
На самом деле меня переполняли чувства: кроме возмущения, вызванного поползновениями Лазаруса, я испытывала стыд. И видела от рыцарей только хорошее, разве вправе я думать о них плохо? Нет. Ну а я все-таки подумала.
— Нет, я не могу игнорировать то, что испугало тебя.
Его искреннее признание лишь усилило мою вину.
— Давай не будем раздувать из мухи слона?
— Я слышал, как стучало твое сердце от страха, поэтому не соглашусь, что ситуация незначительная. Проснувшись, ты была спокойна, а спустя считаные мгновения отчего-то запаниковала.
Он замолчал. Несколько секунд тишины — и вампир засмеялся.
— Ты всполошилась, подслушав наш с Булатовым разговор? Решила, что речь о тебе?
И он снова обидно захохотал.
— Когда Руслан узнает, как ты о нас думаешь, впадет в уныние.
Прямодушный вертигр, может, и не захандрит, но расстроится однозначно, поэтому я попросила:
— Не рассказывай, пожалуйста.
— Хм…
Лазарус приподнялся на локте и, лукаво улыбаясь, заявил:
— Хорошо, пускай это будет нашим секретом, но только не за «пожалуйста». — Он наклонился ниже и прошептал: — Мое молчание стоит поцелуя?
Как же мне захотелось врезать шантажисту! Случившееся легко подать по-разному, и вампир мог придать недоразумению мрачные оттенки. И если Лазарус посмеялся, то оборотень, боюсь, обидится.
— Ладно… целуй.
Не позволив мне одуматься, блондин воспользовался моментом сразу, как только прозвучало мое разрешение, — прохладные губы нежно коснулись моего носа и тотчас отстранились. И… и это все?! Целомудренный чмок, в то время как память подкинула кадры вампирского поцелуя из «Блейда»? Нет, я бы до обморока испугалась кровавого лобзания с лезвием, зажатым между языков. И все же… все же… Вслед за легким разочарованием активизировалась совесть, которая выдала осуждающую фразу: «Ты пошла по наклонной, Герда…» Выдала почему-то голосом Верки Сердючки.
Вдвойне обидно стало, когда сбоку холодно прозвучало:
— И что вы тут делаете?
Плюшками балуемся, разве не видно?!
— Дружеский поцелуй для крепкого сна, — не моргнув глазом ответил Руслану блондин.
Ох, мне бы его невозмутимость! Мои щеки пылали со стыда, словно вертигр — муж, уличивший меня в супружеской неверности.
— Повезло тебе, что он действительно дружеский. И я это сразу отметил.
Болконский хмыкнул:
— О да, повезло…
Не услышал бы иронии в его тоне только глухой. Оставалось удивляться: чем он, собственно, недоволен? Сам же потребовал поцелуя, а чмокнул в нос… Вскоре мое любопытство было удовлетворено: блондин и не собирался молчать! Выслушав, как он со смаком рассказывает оборотню о моей ошибке, уличая в недоверии к ним, рыцарям, я тоже не стала держать язык за зубами.
Но на мои обвинения в шантаже Болконский лишь ухмыльнулся.
— Герда, я ничего от тебя не требовал. Я просто спросил, стоит ли мое молчание поцелуя.
— Что?!
— Если ты не поняла, что это был вопрос, это твои проблемы.
— Да ты… — Я задыхалась от гнева. — Ты знаешь кто?!
— Просвети, маленькая…
— Сам ты маленький!
— Уверяю, что нет. Можешь убедиться.
Переругиваясь со светловолосым, тревожно смотрела на Булатова. Вопреки всему он не выглядел расстроенным, только сосредоточенным и непривычно серьезным.
Когда шутливая перебранка с вампиром утихла, Руслан огорошил нас новостью:
— Мы приглашены на чаепитие к Главе Совета магов.
— Когда? — деловито осведомился блондин, как бы между прочим укладываясь поближе ко мне.
— Завтра, в четыре после полудня.
Меня же интересовало другое.
— Где ты успел пересечься с Главой? В темном переулке, когда пристраивал кошку?
— Почти. — Шатен улыбнулся впервые после того, как застал нас в двусмысленной ситуации. — Я подобрал для нее новый дом с большим цветником и садом, но был не слишком осмотрителен. И когда перекидывал ее через заборчик, не увидел старушку, сидящую на скамейке среди георгин и роз, а вот она меня заметила…
Обычно сдержанный Лазарус захохотал.
— Ох, не могу поверить! Ты подбросил кошку Главе Совета?
— Откуда мне было знать, что это ее двор? Я тут недавно! — огрызнулся вертигр.
— Ладно, не переживай, Глашка не обидится, она известная в городе кошатница.
У меня в голове словно что-то щелкнуло, встав на место. Частный сектор, цветник, пожилая женщина по имени Глаша, безгранично обожающая мурлык…
— Русланчик, а дом с зеленым забором? И находится по улице Мира?
— Насчет названия улицы не уверен, а вот забор да, зеленого цвета.
Витязи глядели на меня с острым интересом, и я не стала долго мучить их неизвестностью.
— Значит, Глафира Пасечник — главная среди магов? Это хорошо, ведь моя бабушка была ее лучшей подругой.
