Глава 23
— Запомни, как только окажешься в круге, отъезжай вправо. Это правило портала.
— Ир, ты мне это уже три раза сказал, — ведьмочка, сидящая на стоявшем посреди пентаграммы коне, изобразила тяжелый вздох, зная точно, сейчас у меня нет ни времени, ни желания ее воспитывать.
Возня с явившейся после обеда толпой оборотней отняла намного больше сил и энергии, чем я мог представить. И растянулась почти на три часа. Да я даже допустить не мог, что случайно захватил одну из самых сильных стай, постоянно проживающих в городе, и что в ней три десятка оборотней. И всего пара истинных животных. Седой от старости волк, и крупный пятнистый ягуар. Как я выяснил, оборотни использовали подчиненных зверей как дополнительных воинов и сначала подумывал, не пора ли их отпустить, но очень скоро выяснил, что без стаи они погибнут.
Хорошо еще, что я осмелился создать и стабилизировать портал, иначе мне пришлось бы терпеть эту толпу еще дольше. Еще очень помог Рэш, беспрекословно вставший на мою сторону, едва выяснил, на каких условиях я главенствую в бывшей стае Парамона.
— А дома и женщины? — осторожно спросил он, когда я объяснил, что они имеют право забрать и поделить по своему усмотрению половину выручки, которую еще не успел положить на счет прежний вожак.
И условие только одно, делить так, чтоб никто не был обижен или голоден. Впрочем, я был больше чем уверен, что Таилос и сам разберется в этом вопросе.
— Что ты имеешь в виду, говоря про дома и женщин?
— У Назирга три дома в городе, один в центре, два на окраине. Мы там живем, но в большом только в качестве прислуги. А женщин у него двое, Хельта и Соира.
— Рэш, ты же знаешь, раз вожак погиб, женщины свободны и могут выбирать нового мужчину. Ну а дома… будет правильно, если они будут общими. А чтоб никто из чужаков не позарился, оформите их на меня. Остальное решайте сами, думаю, Кахорис и Таил не станут никого обижать. Надеюсь, ты им поможешь.
— Да, — уверенно кивнул он и с той минуты освободил меня от большей части проблем.
Организовал поход за мясом, приготовление жаркого и помогал всех встретить, накормить и ответить на вопросы. И я был ему искренне благодарен, маглоры не настолько благодушные существа, чтоб выносить мельтешащую перед глазами толпу, желающую рассмотреть, потрогать, понюхать и испытать мага и его терпение. Но еще больше я начал его ценить, когда Рэш избавил меня от общества одной из вдов. Хельта, молоденькая снежная пума, не замедлившая, едва представившись, продемонстрировать мне белоснежную шкурку защитного кокона и шикарное декольте тонкой и яркой блузы, определенно метила на то же место, которое занимала еще утром.
Вот только я был категорически против, и Рэш ловко сплавил ее в Черуну с первой же группой присягнувших мне оборотней.
— Закрывай глаза, — строго прикрикнул я на бастарду, и активировал портал.
Убедился, что он сработал как нужно, перенес в центр пентаграммы своего коня, связанного воздушной плетью, осторожно шагнул к нему и взлетел в седло. Несколько слов, движение руки, и мельницу накрывает непроницаемая мгла.
Чтоб смениться яростным, южным ливнем, в котором не видно даже происходящего в трех шагах.
Великая пентаграмма, вот это сюрприз! Повернув коня вправо, отыскиваю поисковиком съежившуюся под дождем фигурку одинокой всадницы и раскрываю над ней щит. Конечно, суше от этого ведьмочка не станет, но хотя бы перестанут лупить по ее спине и голове тугие струи.
— Мы туда попали? — выпалила Мэлин, едва я подъехал вплотную.
— Если бы ты учила географию как следует, — высушивая ей магией одежду, язвительно буркнул я, — то знала бы, что для этих мест такие ливни обыденное явление.
— Куда едем?
— В гостиницу, — сообщил я почти счастливо, надоели мне оборотни, руины и ночевки под открытым небом или в неудобных комнатушках трактиров.
Мне уже довелось тут побывать, прошлым летом шел с обозом вместо внезапно отказавшегося постоянного сопровождающего. Как я потом узнал, коллеге выпал очень выгодный контракт, и даже немного позавидовал.
Вот потому я точно знаю, что здесь очень много недорогих и удобных гостиниц, жители предпочитают не работать, а потесниться и сдавать часть дома.
Не знаю, как бы я искал гостиницу в таком ливне, будь я обычным человеком. А так нас привел поисковичок, к первому же вывешенному за калиточку шнурку от звонка.
— Заезжайте, — крикнул откуда- то из дождя голос хозяина дома и калитка распахнулась. Мы проехали в нее, и через несколько шагов оказались под навесом. Здесь было почти темно, шумно как в праздничной толпе, от барабанившего по крыше дождя, зато сухо.
— Сколько вам спален? — громко спросила стоящая у освещенного светильником входа в дом женщина, когда хозяин увел наших коней.
— Две, — так же громко выкрикнул в ответ, отлично зная, что к спальням тут полагается столовая, купальня и часть веранды.
Постояльцам в Деборете традиционно сдавали комнаты первого этажа, выходящие окнами в сторону улицы. Второй этаж и выходящая в сад часть дома оставались в распоряжении семьи, и чужим туда прохода не было.
— Иридос, а это не слишком дорогие комнаты? — разглядев обставленную широкими диванчиками и изящными столиками столовую, куда нас провела хозяйка, засомневалась бастарда.
— Нет. Твоя спальня та, что дальше, моя эта, — изучив расположение комнат, определился я, и начал устанавливать щиты, — Иди умываться и отправляйся спать.
— А есть не будем?
— Достанешь из сумок мясо и хлеб, здесь еду нужно заказывать заранее.
Ну, не совсем так, но ждать, пока нам приготовят, у меня никакого желания. Заслужил я сегодня или нет, нормальный отдых?
Утренний Деборет был полной противоположностью встретившего нас вечером города. Залитый теплым солнечным светом, наполненный ароматом цветов, сохнущей земли и трав, праздничной промытостью зелени и разноцветьем нарядов спешащих по делам людей.
Мы с Мэлин удобно устроились на куче подушечек у стоящего на веранде низенького столика, пили горячий душистый чай и рассматривали идущих и едущих мимо аборигенов и путешественников.
И как я ни старался подольше растянуть это праздничное утро, все вокруг самыми неожиданными способами напоминало мне о делах и проблемах. Вот прошли мимо яркой стайкой местные девушки, и любуясь на их гибкую походку и развевающиеся концы легких шарфов и платков, я вдруг вспомнил, что здесь порядочным женщинам принято закрывать волосы. И что тут вообще намного жарче, чем в Черуне и одежду все носят светлую, легкую и довольно просторную.
А потом прошел небольшой обоз, и я вдруг четко осознал, каким неприспособленным и невнимательным был еще год назад, если только сейчас вспомнил, что тут принято ездить на шаргах, а не на лошадях. И ничего, что они низкорослы, мохнаты и довольно некрасивы, эти полуптицы, полуживотные. Зато в местном климате у них масса преимуществ перед самыми прекрасными лошадьми.
Шарги едят все подряд, плоды и листья, мелких животных и саранчу. Пьют любую воду, и могут терпеть полдня, пока доберутся до водопоя. Но ценнее всего у них крепкие и устойчивые птичьи лапы с широко расставленными когтистыми пальцами, уверенно несущие седоков и через пески и по скалистым узким тропам.
Пресветлая пентаграмма, ну почему это не пришло мне в голову еще там, злился я на себя, не пытаясь оправдаться ни своим неожиданным превращением в полукровку, ни нападениями оборотней, желавших получить в наследство мой новый статус вождя и счет в банке. Там более я не винил в собственной легкомысленности странных магов, вынудивших меня убегать в неизвестность.
Но начинать исправлять свои ошибки намерен был немедленно. И первым делом решил расспросить хозяина, он явно в курсе, куда приезжие девают коней и где берут шаргов.
— Иридос… — внезапно произнесла Мэлин, и это ее обращение вдруг взорвало меня, как худшее из оскорблений.
— Сколько раз тебе можно говорить, — прошипел я разъяренно, ощущая, как начинают прорезаться когти, — тут нет Иридоса! Есть господин Тадор, неужели ты даже не в состоянии запомнить такое простое имя!
Девчонка секунду смотрела на меня недоверчиво, потом губы ее задрожали, в глазах блеснули слезинки, и она, стремительно сорвавшись с места, ринулась в свою комнату мимо топающего ей навстречу хозяина.
— Доброе утро, господин, — местные хозяева гостиниц не утруждали себя запоминанием и произношением чужих имен, постояльцы меняются каждый день и не стоит мучить собственный язык, — вы хотели что- то спросить?
— Да, — спешно проглоченное с чаем заклинание невозмутимости привычно расслабило стиснутые кулаки и спрятало когти, — Где можно оставить на несколько дней лошадей, и купить или нанять шаргов?
— Лошадей можно оставить в конюшнях Жилара, там хорошее пастбище и это недалеко, но он берет вперед половину оплаты.
— Сколько за двадцать дней с условием, что они сохранят седла и уведут коней немедленно?
— Восемь серебряных, — прикинув что- то в уме, сообщил он и в следующий момент монеты были в его цепкой ладони, — а шаргов продают на рынке, вы умеете выбирать?
— Да, — кивнул я, уж в этом меня никому не обмануть.
Подождал, пока он утопает, встал с подушек и направился в комнату Мэлин.
По пути ругая себя так, как не ругал, наверное, еще никогда. Где моя столько лет тренированная выдержка, где терпеливость к обделенным способностями людям? Где воспитанное учителем умение находить короткие и вежливые ответы на самые неприятные вопросы?
Почему я вдруг стал реагировать на малейшие нарушения моих указаний как зазнавшийся высокомерный придворный или несдержанный отпрыск знатного рода?!
Это только чистопородным мужчинам присуще вести себя как нервным мнительным девицам, паниковать и взрываться по мелочам, орать на дам и оправдывать свою неуемную страсть к вину горем и радостью. Нам, магам, такие проявления слабости совершенно непозволительны.
Мы должны быть вежливы и терпеливы, не поддаваться на провокации и удары судьбы, относиться к людям с пониманием и доброжелательностью, твердо помня, всего через двадцать лет можно будет уйти домой и навсегда забыть и про них самих, и про их странные и невыносимые привычки.
Дверь в комнату оказалась заперта изнутри, и я только с досадой усмехнулся, ну неужели она не знала, что меня не остановит никакой замок?
Воздушная лиана тонкой змейкой проскользнула в щель, нашла засов, отодвинула, и услужливо распахнула передо мною дверь. Но едва шагнув внутрь и рассмотрев распахнутое окно, я осознал, что ведьмочки тут нет.
И вмиг рассвирепел, разом забыв про то, что шел приносить извинения. Было обидно и гадко от мысли, что она опять нагло воспользовалась моим доверием и прошла сквозь сторожки, пользуясь полученным паролем. Разумеется, я ее поймаю, но верить больше не стану никогда.
Поисковичок и воздушная плеть метнулись на поиск вместе, чуть более сильный, зато более быстрый метод добывания нужных вещей и существ. И он очень быстро принес свои результаты.
Девчонка нашлась всего в сотне шагов от дома, в маленьком переулке, и я не стал изучать, что именно она там делает. Просто сцапал воздушной лианой и мгновенно втащил в дом через то же окно, через какое она убегала. Резко развернул к себе лицом и отпустил, разъяренно уставившись в зеленые глаза.
Я твердо намеревался высказать ей все свои претензии, всё, что накопилось за последние дни, отчитать за все ошибки и выходки, и раз и навсегда объяснить, как она имеет право себя со мной вести, а за что будет немедленно подвергаться наказанию.
Но увидев почти белое лицо, стиснутые губы и вытаращенные в безумном страхе глаза, на секунду замешкался, лихорадочно соображая, это я ее так напугал или посмел кто- то другой?
А в следующую секунду бастарда ринулась ко мне, вцепилась с неожиданной силой, и, уткнув лицо в мою рубашку, зарыдала бурно, как вчерашний ливень. Ее трясло и колотило, и мне пришлось бросить заклинание невозмутимости, прежде чем девчонка смогла произнести несколько слов.
— Они здесь… те маги. Я спряталась, но они заметили и сплели сеть…
— Уходим, — мгновенно решил я и приказал самым твердым и уверенным тоном, каким смог, — возьми себя в руки и быстро собирайся!
И ринулся в свою комнату, разбираться в произошедшем будем потом, когда окажемся подальше отсюда и в безопасности.
Мы выскочили из дома через пару минут, и за это время я успел не только собрать вещи и бросить под окнами спален пару липучек. Еще я наложил иллюзию не только на внешность, но и на ауры, и свою и Мэлин. Если там действительно были маги, то первым делом они будут смотреть именно ауры, а не на лица.
Крепко держа воспитанницу за ладошку, я почти бежал, ничуть не волнуясь, что такое кому- то покажется подозрительным. Окружающие видят не нас, а двух торговцев зеленью, несущих за плечами высокие корзины с товаром, а в руках корзинки с соломкой, для плетения коробочек, туесков и пеналов. Торговля второй любимый жителями этого города вид заработка, и пока торговцы сидят под навесами на глиняных скамьях, они успевают наплести всяких безделушек и талисманов.
На рынке мы несколько раз меняли направление, специально протискивались сквозь самые большие толпы продавцов и покупателей, прошлись возле прилавков с рыбой и крабами, где шла самая оживленная торговля, и оказались возле загона с шаргами.
Первым делом я поставил вокруг следилки, настроенные только на магов, затем сдвинул свою шапочку и приступил к разоблачению слаженной банды торговцев. Благодаря святую пентаграмму, что прошлым летом несколько дней ехал на шарге и приблизительно знаю, какие у них бывают недостатки.
И теперь просто задавал вопросы и вслушивался не в ответы торговцев, а в эмоции, вспыхивавшие в их душах.
— Да почтенный, здоровый, совсем здоровый! Нет, ноги не стерты, как ты мог такое подумать! Да, обучен! Хорошо обучен, послушный, как молодая жена! Нет, не любит грызть поклажу! Ничего не тронет, хоть разложи и уйди!
И тут же наивно выдавали своё собственное мнение о истинной стоимости животных, назначая за действительно обученных и здоровых вдвое большую цену.
Довольно быстро я выбрал двух шаргов, потребовав не забыть про скидку как первому покупателю и про местные седла, которые всегда шли в комплекте с животными. И вскоре мы уже выехали с рынка в направлении западной дороги, и остановились только у небольшой лавчонки на окраине города, купить провизии и кое- что из одежды. Я по прошлому разу отлично знал, что на местном рынке покупают вещи только слуги богачей да путешественники.
Теперь мы были похожи на опытных наемников, сопровождавших обозы и ничем не насторожили лавочника. Да и тропа, по которой мы выехали из города, вела в сторону столицы и каждый, кто мог нас видеть, сразу понимал, что направляемся мы к излюбленному наемниками дешевому придорожному трактиру, где ожидали контрактов целые отряды.
Но никто не заметил, как, въехав в густые кусты, я снова сменил иллюзию, и повернул шаргов в противоположную сторону. Чтобы, объехав город по перепутанным тропкам, выбраться на дорогу, ведущую в земли дроу.
Мэлин с той минуты, как вышла из своей комнаты в мужской одежде и с мешком в руках, не произнесла ни слова, и сначала я этому был невероятно рад, потом начал понемногу беспокоиться, но молчал так же упорно, решив отложить все разговоры до первого привала.
Место для привала нашлось само, стоящий на отшибе хуторок, с намалеванной на заборе углем миской и ложкой. Пренебрегать таким приглашением не следовало, дня через два, после перевала, в землях дроу не будет ни таких хуторков, ни добродушных крестьян, готовых пустить на ночлег и накормить всего за полсеребрушки.
— Ну, а теперь рассказывай, — отодвинув расписную глиняную миску, приказал я бастарде, пользуясь тем, что сидели мы не в доме, а под навесом и подслушать нас не смог бы даже маг.
— Простите, пожалуйста, господин Тадор, — не поднимая головы, тихо пролепетала бастарда, — я больше никогда так не буду делать.
У меня даже ладони зачесались, так захотелось поступить, как поступают разгневанные воспитатели с нашкодившими воспитанниками. Но я сумел сдержаться, лишь поторопился спрятать под стол руки, чтоб никто не заметил прорезавшихся когтей.
— Про магов рассказывай, — еще официальнее и холоднее повторил я, — и поподробнее.
— Я не видела, откуда они появились, — вздрогнув, как от дуновения ледяного ветерка, прошептала она и невольно оглянулась, — двое… одеты хорошо и по местному, но я сразу почувствовала, как они все прощупывают магией. У тебя… вас, тоже такие щупальца, но ощущаются по- разному. У них более… острые, горячие.
Значит, используют поисковички не седьмой или шестой ступени, сразу сообразил я, а четвертой или даже третьей. Странно. Таких сильных магов не должно быть ни у одной известной мне расы.
Самые сильные после нас маги у дроу. Однако у большинства из них намного меньше магический резерв, чем у нас и потому они относятся к ней очень бережно. Хотя есть еще магистры, но они из своей столицы обычно не выбираются, предпочитая посылать с поручениями учеников. Разумеется, это слухи, а не самые точные сведения, живут они уединенно и с соседями секретами делиться не любят.
Во всех случаях нам нужно торопиться. Раз они сумели почти найти нас, недолго задержатся на моих ловушках. И раз сумели просчитать город, где нас ждать, стало быть, точно знают и о моем контракте и о задании королевы.
— Поехали, — расспросив Мэлин про сеть и ауры, приказал я.
Поднялся со скамьи, шагнул к привязанным у корыта с нарубленной капустой животным, бдительно оглядел почти пустынную дорогу, и сердце у меня словно оборвалось. Небольшой отряд из пяти или шести всадников, стремительно вылетел из- за купы деревьев шагах в шестистах от нас. Так не ездят ни наемники, ни купцы, так ездит только погоня.
— Быстрей, — шикнул я на девчонку, и, прыгнув в седло, направил шарга навстречу выскочившему из дома хозяину.
Приготовленная монетка перекочевала в его карман, а пока он нарочито неторопливо искал там сдачу, я спешно творил иллюзию и отвод глаз. Секунду посомневавшись, добавил хозяину забывчивости, и, схватив ремешок животного на котором уже сидела Мэлин, быстро проехал в огород.
Наевшиеся животные не реагировали ни на огурчики, ни на розовевшие помидоры, но мои шустрые следилки нарвали и насовали в дорожный мешок целую кучу разнообразных овощей. И дорисовали на дорожках полсотни следов шаргов, ведущих во все стороны.
Человек, по следу которого идет смертельная опасность, либо совершенно теряет голову от страха, либо становится хитрым и бдительным, как зверь. А маг в такие минуты вспоминает накрепко вбитые учителем правила и самые разнообразные способы обмануть погоню.
Вот и я все вспомнил, словно в голове магический светлячок вспыхнул и осветил полузабытые за ненадобностью хитрости.
Из огорода мы выехали, накрытые отводом глаз, а затем я его усилил, переведя в полную невидимость. Птичьи лапы скакунов опутал воздушными подушечками, добавил им силы и скорости и только после этого свернул на дорогу.
Отряд, предсказуемо замешкавшийся возле хуторка, очень быстро исчез из поля зрения вместе с соломенной крышей неказистого строения, но мы продолжали мчаться, не сбавляя скорости.
