Глава 10
— Я тоже хочу сказать тост, — заявила решительно Ира и подняла бокал с красным вином.
— Ты, как именинница, можешь делать что угодно.
— Все-все? — коварно уточнила Ира у потерявшего бдительность вампира.
Валик вздрогнул и поспешно покачал головой:
— Не совсем. Все, рыбка моя золотая, будешь делать в свой юбилей.
— Вот так всегда. — Полурусалка обиженно надула губы, но глаза ее смеялись.
Когда Лиля услышала полную историю Ирининого побега, то испугалась, что недавно возникшая пара распадется под грузом взаимных обид и обвинений. Беспокоилась она зря. Палата, в которой лежала полурусалка, гнев разозленного вампира пережила с потерями: Валик, орущий на Иру, сломал несколько стульев и выбил дверь. Но вскоре успокоился и признал: девушка поступила правильно, что попыталась предупредить подругу об опасности. И с того момента персонал специальной клиники для полуночников мог умиляться воркованиям необычной парочки. После выписки Валик не позволял Ире пользоваться костылями, всюду носил ее на руках, и эта картина также вызывала одобрение у окружающих до тех пор, пока молодые люди не открывали рты. Ехидные шпильки в адрес друг друга ставили невольных свидетелей в тупик. Требовалось время, чтобы понять: если между этими двумя и идет война, то такая, о которой можно лишь мечтать.
После событий на химзаводе прошло шесть дней. Кошмары снились Лиле каждую ночь, заставляя с криком вскакивать и искать в темноте Кира. И каждый раз он был рядом, его руки обнимали надежным кольцом, укачивали, прогоняя ночные страхи.
Давид, следивший за выздоровлением девушки все эти дни, настаивал на постельном режиме. И Макарова могла выходить из дома только в сопровождении Кирилла, ненадолго и недалеко. Ситуацию осложняло еще и то, что Совет магов заинтересовался ее случаем и принял решение об изучении феномена — «Самоблокировка Дара и его самостоятельный возврат». Как необученный, плохо контролирующий себя пироман, она представляла угрозу. И по решению Совета, до обретения сносного самообладания Лиле приходилось носить ограничивающие Силу браслеты.
На собрании Совета Мирослав утаил правду о конфликте с Киром и участии Лили в освобождении беллатора, и вся вина легла на плечи одержимого Кости Лисовского, тело которого странным образом исчезло. Старейшины, посовещавшись, постановили по возможности не выпускать информацию дальше стен города, благо низшие демоны так и не вырвались за пределы купола, установленного Эриком. А вот беллатора решили по-тихому найти своими силами, ведь особой угрозы он временно не представлял. Как выяснилось, демоны, заточившие его многие годы назад, позаботились и о таком развитии событий: прорвавшись в мир людей, командующий легионом постепенно слабел, скованный мощным заклинанием. Конечно, по словам все того же смеска, был способ вернуть беглецу полное могущество, но о нем Совет, естественно, умолчал.
Умом Лиля понимала, что причин бояться нет, однако кошмары приходили каждую ночь. В них она видела ярость демонов, гибель своих близких. И смерть Кирилла, которого не успевала спасти. Она просыпалась с криком, в холодном поту — и лишь присутствие оборотня успокаивало, напоминая, что страшное позади. И все же откуда-то она знала: с беллатором еще предстоит встретиться.
— Хочу предложить тост за вас, ребята. — Голос Иры и рука Кирилла, сжавшая под столом ее колено, помогли Лиле вернуться к реальности. — Вы преодолели десятки препятствий, остановили плохого парня и… — Полурусалка замолчала, подбирая слова. Им с Валиком рассказали подготовленную Советом версию, что одержимый в паре с приезжим вампиром убивали ведьм и оборотней из чувства мести и расовой ненависти. Подобную полуправду скормили и остальным полуночникам. — И при этом остались целыми и невредимыми, — закончила блондинка. — За вас, вы — мои герои!
Макарова горько скривилась: ну-ну, целыми и невредимыми. Заметив краем глаза тревожный взгляд Кирилла, стерла циничное выражение с лица и безмятежно улыбнулась, сделав глоток вина.
Вервольф ловил малейшие изменения в ее настроении, и это начинало раздражать. Чрезмерная опека напрягала. Да, его заботливость приятна, но порой хотелось остаться одной и подумать, осознать, просто всплакнуть. А он не оставлял ее надолго даже в ванной — начинал беспокоиться, если задерживалась дольше четверти часа. Неужели боится, что она что-то сделает с собой?! А еще были ночи, полные нежности и… целомудрия. Кир спал в соседней комнате, оберегая ее сон, готовый явиться на ее малейший писк и вырвать из лап кошмара. И то, что он носился с ней как с хрустальной вазой, также безмерно раздражало. Наверное, она неблагодарная дурочка.
Лиля подавила вздох и прислушалась к разговору за столом. Решение отметить Ирин день рождения дома у Лили позволило ей поздравить подругу и не нарушить режим, навязанный Давидом.
Щебетание неунывающей Ирки и мягкая деликатность вампира возвращали ощущение нормальности. И можно было хотя бы на время забыть об увиденном и пережитом.
— Мы, наверное, пойдем, — решил Валик и объяснил для Иры: — Лиля устала, почти засыпает. Да и дождь усиливается, так что нам пора.
Полурусалка тактичностью не отличалась, но суждениям вампира в последнее время доверяла. Поэтому, тяжко вздохнув, принялась собирать свои подарки.
Лиля хотела предложить ребятам остаться на ночь, но звонок в дверь отвлек ее.
— Кто это там? — буркнула Ира. — Мы никого не ждем.
— Ты, может, и не ждешь, — возразил вампир, — не говори за всех.
Кир встал из-за стола и пошел открывать. Парень в мокрой форме курьера доставил посылку для Лили Макаровой.
— Ну что там? — От любопытства Ира не находила себе места. — Открывай скорей!
— А это тебе, — озадачилась хозяйка квартиры, протягивая имениннице открытку и продолговатую бархатную коробочку.
— Мне? — Блондинка моментально вцепилась в протянутые предметы и стала читать: — «С днем рождения, Ирина! Пусть все твои мечты исполняются в срок. С любовью, Кассандра».
— Ого! — только и смог произнести Валентин. На его памяти вампирская ясновидящая никому не отправляла поздравительных открыток.
В подарок Кассандра прислала серебряный браслет в виде змеи, который Ира присмотрела в магазине сувениров «Заморские гостинцы».
— Так вот кто меня опередил! — догадалась Лиля. — А я за ним возвращалась, но Кассандра оказалась быстрей.
— Да ладно тебе, твой комплект нижнего белья тоже классный, — великодушно успокоила подругу полурусалка и застегнула браслет выше локтя. — Правда, прелесть?
В дверь снова позвонили. Лиля переглянулась с Киром.
— Может, курьер что-то забыл? Я вроде бы расписалась в получении. Пойду посмотрю.
— Я с тобой, — кивнул оборотень.
Лиля недовольно закусила губу, но не возразила. И чтобы позлить парня, не глядя в глазок, открыла дверь. И оцепенела. Светлые волосы, спускающиеся до плеч и завивающиеся кольцами из-за дождя, лучистые серо-зеленые глаза и мягкая улыбка. Женщина в возрасте чуть-чуть за тридцать — не красавица, но для нее самая прекрасная на свете.
Лиля проглотила вставший в горле ком и помотала головой, прогоняя видение. Увы, женщина, как две капли воды похожая на ее мать, не исчезла. Девушка разозлилась: ангел Смерти ведь обещал больше никогда не принимать ее облик!
— «Костюмчик» не жмет? Ты ведь говорил, что больше никогда его не наденешь!
Женщина удивленно приподняла брови:
— Лиля, детка, у тебя температура?
Макарова ощутила легкое головокружение: голос, интонация характерны лишь для одной женщины. Единственной живой родственницы.
— Бабушка? — пораженно выдохнула она, делая шаг назад и упираясь спиной в торс оборотня. — Это ты?
— А что? Сильно изменилась? — Макарова-старшая кокетливо поправила рюши на груди. — Так что ты там говорила о моем костюме?
Бабушкин гардероб раньше состоял из строгих деловых нарядов серого и черного цвета. Сейчас же Лиля окинула взглядом ее красную брючную двойку с белоснежной блузкой и нерешительно кивнула.
— Тебе идет. Ба, а что ты с собой сделала?
Полина Ивановна выглядела моложе раза в два, вряд ли у внучки теперь повернется язык называть ее бабушкой.
— Прошла ритуал омоложения, — объяснила женщина. — И процесс продолжается, скину еще годков десять — пятнадцать — и остановлюсь на достигнутом.
— Хочешь выглядеть моей ровесницей? Может, еще и замуж выйдешь? — Вопрос прозвучал грубо.
— Может, и выйду, — усмехнулась Полина и наконец обратила внимание на Кирилла. — Молодой человек, будьте так любезны, занесите чемоданы в дом.
Старшая Макарова величественно вплыла в коридор. Лиле и Кириллу пришлось последовать за ней. Через полчаса, проводив вампира с полурусалкой, они втроем перешли на кухню: пара заняла мягкий диванчик, а старшая ведьма, непринужденно закинув ногу на ногу, уселась на стуле напротив них.
Взгляд Полины Ивановны — насмешливый и понимающий — заставлял Лилю нервничать, и она, потерянно сжимая ладонь оборотня, искала у него поддержки и спокойствия. Кирилл выглядел хладнокровно-собранным, словно ему предстоял не разговор со старшей родственницей любимой женщины, а бой без правил с опасным и хитрым противником.
— Как я убедилась, тебя нельзя оставлять одну надолго, — высказала свое мнение старшая Макарова, — ты оказываешься в эпицентре неприятностей.
— Лиля сумела их успешно преодолеть, — тихо возразил Кирилл. — Она проявила мужество, которого подчас лишены маги-мужчины.
— А вы, молодой человек, если не ошибаюсь, Кирилл Булатов, выступаете в роли адвоката моей внучки? — ехидно поинтересовалась Полина Ивановна.
— Данилевский — я оставил фамилию приемного отца, — поправил ведьму Кир. — Лиля не нуждается в защитниках, но как моя невеста может рассчитывать на поддержку.
— Невеста? — Женщина неприятно улыбнулась. — Не припомню, чтобы ко мне, главе рода, обращались с брачными предложениями.
Кирилл поднялся и, как требовал того обычай, поклонился:
— Позвольте, я сделаю это сейчас. Полина Ивановна, прошу вас благословить наш с Лилией союз…
Договорить ведьма ему не дала: властно махнув рукой, попросила отложить сватовство на потом.
— Мальчик, вначале я хочу обсудить с внучкой некоторые ее ошибки. И раз вы объявили себя ее защитником, разрешаю присутствовать при нашем разговоре.
Лиля обреченно наклонила голову: бабушка порой бывала невыносимой стервой. На первый взгляд Полина ничем не оскорбила Кирилла, но ее снисходительный тон и холодный взгляд предупреждали, что оборотень пришелся не ко двору и она сделает все, чтобы отвадить его от единственной внучки.
— Вы извините меня, молодые люди, но я с дороги и хочу чаю.
Лиля услужливо предложила его приготовить, втайне обрадовавшись возможности напоить бабулю успокоительным сбором — двойная доза мелиссы и мяты любого сделает добрей и покладистей.
— Не суетись, детка, присядь. Чай заварит Митрофаныч.
Будто дожидаясь момента, когда назовут его имя, посреди кухни проявился домовой. И тотчас, подпрыгнув к Лиле, замахал на нее тонкими ручками и что-то сердито запищал.
— Подожди-подожди! — Полина поморщилась. — Расскажи все по порядку, маленький хозяин.
Домовой немного успокоился, но его лопотание понимала только ведьма. С каждым произнесенным словом домашнего духа-хранителя Полина Ивановна становилась мрачнее.
— Лиля, что требуется говорить, когда домовой проявляет беспокойство и ведет себя странно?
Под суровым взглядом девушка сникла. Она успела осознать свою оплошность и теперь не понимала, как умудрилась позабыть о простейшем правиле.
— Нужно спросить, к худу или добру он появился.
— Сделай ты это, и беды не случилось бы, — с укоризной проговорила бабушка. — Митрофаныч хотел предупредить о появлении одержимого демоном человека, который безуспешно ломал магическую защиту квартиры едва ли не каждую ночь. Если бы не попеременное дежурство магов и оборотней, оберегающих твой покой, ему бы это удалось, детка. Ты представляешь, какой опасности чудом избежала?
В наступившем молчании отчетливо слышалось раздраженное жужжание осенней мухи, угодившей в западню между стеклом и гардиной из бледно-голубого тюля. Тонкий звон фарфорового сервиза, который выбрал для чаепития домовой, и шум закипающей в зеленом чайнике воды аккомпанировали недовольному насекомому.
Отповедь Полины подействовала иначе, чем она рассчитывала. С лица внучки слетело виноватое выражение, и она пожала плечами:
— Разве избежала? Наверное, ты не в курсе, ба, но Лисовский все равно меня похитил. Я пережила самые страшные часы в жизни. Но, могу тебя обрадовать, вернула свой Дар. Теперь нет нужды выдавать меня замуж ради продолжения рода. Все свои знания ты можешь передать мне.
Едва не задев, мимо девушки пролетел чайник. Лиля не отстранилась испуганно: домовой мог ее не любить, но окатить кипятком никогда бы не посмел.
Полина Ивановна благосклонно кивнула, одобряя выводы внучки.
— Дорогая, я наслышана о твоих приключениях, из-за них и вернулась пораньше. Верно, тебе больше не нужен муж, и я перестану навязывать тебе магов, подходящих на роль супруга. Однако согласись и ты, что сейчас больше нуждаешься в хорошем наставнике, который поможет овладеть Даром, нежели в свадьбе с оборотнем. Замужество с этим, несомненно, достойным молодым человеком лишь усугубит твое шаткое положение.
Кирилл на подобное обвинение лишь улыбнулся, тогда как Лиля враждебно уставилась на бабушку.
— Почему это?
— Он будет тормозить твое обучение. Ему нужна жена, мать его детей, а не огненная магичка.
Полина Ивановна произнесла это с такой обвиняющей уверенностью, что Кирилл не сдержался:
— Почему вы говорите за меня? Откуда вам знать, что нужно мне?
— Я дам слово, молодой человек, наберитесь терпения. Но прежде мы выпьем чаю. Митрофаныч, будь любезен, подай его в мой кабинет.
И, зная, что за ней незамедлительно последуют, старшая Макарова покинула кухню.
— Кир, я боюсь, — удрученно шепнула Лиля. — Она против нас и вместо благословения может проклясть.
Оборотень, обняв девушку за хрупкие плечи, нежно поцеловал в висок.
— Напомню, если ты забыла, моя мать — лучший в СНГ специалист по снятию проклятий.
— Не смешно, Кир.
— А я и не смеюсь, солнце мое.
Над головами молодых людей пронесся поднос, уставленный чашками.
— Пойдем, невежливо заставлять старушку ждать — пускай она и омолодилась, а нервы поберечь стоит в любом возрасте.
— Пожалуйста, будь серьезнее, бабушку нельзя недооценивать, — попросила Лиля.
Полина Ивановна восседала за рабочим столом, прямая, как палка, и строгая, как учительница физики, принимающая годовой экзамен у двоечника. Кириллу с Лилей пришлось занять кресла, расстояние между которыми не позволяло им теперь держаться за руки. Это помогло Лиле осознать, что физический контакт с Кириллом придавал ей мужества противостоять напору бабушки.
Как только они уселись, в руки приплыли чашки с чаем.
— Итак, молодой человек, вы утверждаете, что моя внучка — ваша избранница.
— Я люблю ее.
Полина беззвучно размешивала чай, не отрывая взгляд от лица вервольфа. Лилю по какой-то причине она игнорировала.
— Не сомневаюсь, вы доказали свои чувства поступками. А Лиля? Любит ли она? Не думаю.
Неожиданный поворот. Девушка знала, что бабушка умеет перевернуть все с ног на голову, если того потребуют ее интересы. Но чтобы делать вид, будто она знает о Лилиных чувствах лучше ее самой?! Это слишком!
— Может, стоит спросить меня, а не строить свои предположения?
Старшая Макарова продолжала смотреть на Кирилла, пренебрегая вопросом внучки.
— Всю свою жизнь Лиля жила практически в полной изоляции от себе подобных. Вам просто повезло, что она не знала никого другого, ничего не видела. Сейчас же перед ней откроется целый мир, мир магии и новых возможностей. Уверены, что выдержите подобную конкуренцию? Вы можете сказать, что не простой вервольф, что частично маг. Но это, скорее, недостаток, нежели достоинство. Подумайте о будущих детях. Разве приятно быть не таким, как все? Вы прошли через любопытные взгляды и непонимание, неужели обречете на них свою кровь и плоть?
Кирилл невозмутимо слушал Полину, как будто ее слова его не касались.
— В том, что Лиля росла в изоляции, виноваты вы, — наконец произнес мужчина. — Объясните, зачем душили ее своей опекой, поили транквилизаторами? Не проще было показать целителю?
Как игрок в покер, ведьма хорошо скрывала свои эмоции. Лишь какая-то неуловимая печаль, мелькнув, быстро ушла из ее глаз, оставив там холод.
— На то была причина. Сейчас это уже неважно, поэтому не требую беречь ее тайну. У моей внучки от рождения задатки по двум направлениям — пиромагия и некромантия. Но когда в семнадцать лет Лиля спалила людей и стала бояться огненного Дара, перед ней остался лишь один путь. Если бы я показала ее целителю, Совет узнал бы о задатках некромантки и заставил бы развивать способности. Я не хотела, чтобы наследница рода пошла дорогой деда-некроманта, и сделала все, чтобы не допустить этого.
— Мы не в Средневековье, сейчас работа темных уважаема и хорошо оплачивается. Но вы все равно на долгие шесть лет обрекли внучку на несчастье?
Услышав удивление в голосе Кирилла, девушка с интересом на него взглянула. Он был бы не против, стань она некроманткой? А как же тот факт, что оборотни плохо переносят темную магию, не уважая и побаиваясь ее носителей? Хотя Кир, если бы о нем стало известно широкому кругу, и сам в некотором роде был бы если не парией, то объектом пристального и не всегда доброжелательного интереса традиционных магов.
Полина Ивановна вздохнула и поставила нетронутый чай обратно на поднос.
— Темных мало, они вечные «затычки», когда какая-нибудь гадость прорывается в наш мир из других измерений. И при этом они одиноки, не поняты окружающими, да и умирают раньше стихийников. И умирают отнюдь не в постели. — Ведьма помолчала, добиваясь эффекта напряженного внимания. — К примеру, мой муж, дед Лили, отправился в горное село упокаивать восставшее кладбище. И угодил в ловушку, избежать которой ему не помог ни Дар, ни темные сущности, состоящие у него на службе. Сутки его пожирала нежить. Живьем. Я похоронила одни кости, да и то часть потерялась.
Бабушка рассказывала о семейной трагедии, как о чем-то банальном, далеком и забытом. Но Лиля знала, как она любила деда, как поседела за одну ночь, когда пришло известие, что муж мертв. С того момента ее больше не заботила внешность, а уж когда погибла единственная дочь, старость окончательно наложила на нее свою лапу. И если полчаса назад, открыв двери похорошевшей бабушке, Лиля испытала досаду и возмущение, то теперь ей было стыдно. Полина имела право на личное счастье, и, если пошла на риск, проведя ритуал второй молодости, внучка станет последней, кто осудит ее за это.
— Ты не рассказывала, как погиб дед. — Голос младшей Макаровой дрогнул. — Теперь понимаю, почему ангел Смерти считает себя его должником. Он не смог помочь деду, когда тот в нем нуждался. Ужасная смерть…
И вот тут хозяйка квартиры впервые утратила контроль над эмоциями. Она испугалась.
— Ты снова общалась с прислужниками Смерти? Но как? Ты выбрала свое призвание и больше им неинтересна!
— Ангел сказал, что задолжал деду три жизни и я, как его наследница, имею на них право.
— Долг ли это? Вдруг ловушка? — усомнилась бабушка и горько добавила: — Подобные подарки делают не просто так. Боюсь, детка, когда-нибудь тебе придется за них расплачиваться.
Лиле стало не по себе. Ей и в голову не приходило, что древний мог с ней играть. Шесть лет назад нежданный спаситель, принявший облик деда, целиком завоевал ее доверие. Разве можно заподозрить в коварстве того, кто подарил жизнь?
— Зачем вы снова ее пугаете? — неодобрительно произнес Кир. — Хотите сделать из внучки параноика? Зачем искать подвох, где его нет?
— Вы не понимаете, о чем говорите, Кирилл. Но раз у нас откровенный разговор, то посвящу вас в тайну Лилиного рождения. Она не только внучка темного мага, но и дочь.
Девушка подалась вперед, впившись взглядом в бабушку. О чем она? Ее отец был простым человеком без малейшей капли магии, и она до сих пор билась в догадках, как мамины родители разрешили дочери выйти замуж не за полуночника. А теперь Полина Ивановна вдруг заявляет, что ее родитель — темный маг?!
— Да, детка, твой биологический отец — некромант из рода не менее древнего, чем род Савельевых. Ты — дитя договорного брака двух семей, решивших усилить кровь.
Лиля почувствовала, как реальность затрещала по швам. Нет, голова у нее не кружилась, в обморок падать ей не хотелось. Просто возникло странное чувство, что все вокруг фальшь. Все ее детские воспоминания об отце в один миг перечеркнула бабушкина откровенность. Человек, который совершал с ней вечерами длинные пешие прогулки и засыпал подарками, когда возвращался из очередной командировки, не ее отец? Но ведь она помнила его радость, когда бросалась ему на шею после разлуки, помнила искренность, с которой он заботился о ней. Разве таким может быть отчим?! Мысль, что ее обманывают, придумав историю с папашкой-темным, даже не пришла ей в голову. Бабушка никогда ей не лгала, умалчивала о чем-то — да, но никогда не лгала.
Видя, что внучка ошарашена и не спешит с вопросами, Полина продолжила:
— Я была против брака единственной дочери с непутевым магом, который даже не оценил, какое сокровище ему досталось. Но что я могла, когда Инга легко поддалась уговорам и приняла свою судьбу? — Ведьма пожала плечами. — После заключения брака прошло около двух недель, когда молодой супруг неожиданно стал самым сильным магом среди своих родных — его отец-тиран умер. Подумав, он предложил жене разойтись, ведь нежные чувства между ними так и не возникли.
Вскоре Инга поняла, что находится в доброй надежде. Сообщать о беременности бывшему супругу не стала — тот уже готовился к свадьбе с подругой детства, и твой дед одобрил решение дочери. Согласно брачному договору мальчик, родившийся от заключенного союза первым, доставался роду отца. Уступать внука дед не хотел, поэтому и не препятствовал новому замужеству Инги. Его даже не смущало, что избранник дочери не принадлежал к миру Полуночи.
— Прямо бразильский сериал, — съехидничала Лиля. — Ба, не хочешь назвать фамилию моего настоящего отца? А то начинаю нервничать, вдруг сейчас заявишь, что Кир — мой брат?
Данилевский хмыкнул:
— За это не переживай, солнышко. Мой отец, даю гарантию, не темный маг.
— Велигор. — Ведьма с интересом наблюдала за реакцией молодых людей: Лилино лицо отобразило смущение и неприязнь, оборотень не мог скрыть удивления и недоумения.
— Велигоры — жгучие брюнеты, Лиля совсем на них не похожа.
Девушка благодарно улыбнулась Кириллу. Об этой фамилии даже она слышала немало непривлекательных сплетен. Эдакая семейка Адамс в роли родни ее не прельщала.
— Лиля внешностью пошла в Макаровых, в мой род, а вот способности могли достаться от Велигоров и Савельевых.
— Вы думали, что подобной историей отпугнете меня? Напрасно. Неважно, кто Лилины родители, важно, кто она сама. Да будь ее отец хоть демоном, я все равно сделал бы ей предложение. Полина Ивановна, вы благословите наш союз? — Кирилл поднялся с кресла.
Настойчивость вервольфа подсказала Лиле, что больше он бабушке юлить не позволит. Время откровенных историй и пахнущих нафталином тайн закончилось. Пришел час расставить точки над і.
— Нет, — твердо ответила старшая Макарова и вышла из-за стола. — Мне непонятен выбор внучки, молодой человек.
Попав под напряженные взгляды двух пар глаз, Лиля поежилась. В голове царил сумбур. Хотелось побыть наедине, разобраться с открывшимся, разложить по полочкам. И чтобы никакого внешнего давления и манипулирования!
— Я люблю Кирилла, ба. — Признаваться Полине в самом сокровенном казалось глупым и почему-то унизительным.
— И ты готова ради него отказаться от вновь обретенного Дара?
— А зачем отказываться?
— Случиться может всякое, детка. Ты жаждешь связать свою судьбу с эмоционально неустойчивым, ревнивым собственником. Откуда ты знаешь, как он поведет себя в семейной жизни?
Лиля пытливо посмотрела на Кирилла. Мужчина молчал, не собираясь оправдываться, рассказывая, каким он будет мужем. Сложив руки на груди, Кир ждал. Не вмешиваясь. И лишь расширившиеся зрачки выдавали бурю чувств, охватившую его душу.
— Ты не боишься, что, став женой сына Булата, вынуждена будешь подчиняться их законам и правилам? И лишишься права на собственные мнение и желания?
В глубине души Лиля понимала, что бабушка преувеличивает. Махровый патриархат в стаях оборотней давно исчез, да и Кир не выглядел тираном. Да, гиперопека ему свойственна, но с ней можно смириться. И все-таки ей стало страшно. Обернувшись к Киру и встретив его пытливый взор, Лиля потупилась. И промолчала.
— Еще ты должна знать, если выйдешь замуж за оборотня, я откажусь от тебя, — с угрозой быстро проговорила Полина Ивановна. Помолчала и веско добавила: — Прокляну и лишу имени рода.
Лиля подняла на бабушку округлившиеся глаза. Такого поворота она не ожидала. Остаться без поддержки родных страшно, но во много раз ужасней, когда выводят из рода. В незапамятные времена для изгнанника это означало смерть или скитания до конца жизни.
— Умный мальчик, сам все понял, — вдруг с облегчением улыбнулась Полина, — ему ловить здесь нечего. Лиля, я привезла тебе подарок, пойдем, посмотришь.
Внезапная смена бабушкиного настроения еще больше сбила с толку.
Наконец девушка догадалась обернуться. Кира в кабинете не оказалось. Не дождавшись ее ответа, он ушел. Она смолчала. И он отступил, устав в одиночку бороться за их счастье. Он перестал на нее давить, как она когда-то и просила. Она сама дала понять, что он ей не нужен, безразличен.
Лиля всхлипнула — и бросилась из кабинета.
В домашних шлепанцах, не тратя времени на то, чтобы схватить с вешалки верхнюю одежду, и оставив дверь нараспашку, она выскочила на лестницу. В подъезде пусто. Неужели он успел уйти далеко и она его не догонит?! Обувь слетала с ног, приходилось останавливаться, а затем прыгать через две ступеньки. Торопиться и снова останавливаться. Никогда еще спуск с пятого этажа не казался ей таким длинным.
Выскочив на улицу, девушка задрожала: холодный ливень за секунды проник под одежду. Некстати вспомнились наставления Давида не переохлаждаться. Отогнала прочь дурацкие мысли — потом, все потом! Сейчас важней другое.
Кир уже подходил к своему внедорожнику, когда девушка осмелилась его окликнуть. Остановился, дожидаясь, пока она подойдет. И тотчас накинул ей на плечи свою куртку.
— Кирилл…
— Подожди, Лиля, не надо оправдываться. — Мужчина приложил палец к ее бледным губам. — Сначала выслушай меня. Мое самое главное желание, чтобы ты была счастлива. Я люблю тебя, нуждаюсь в тебе. Я уверен в своих чувствах, а вот в твоих уже сомневаюсь. И не хочу, чтобы ты оставалась со мной под давлением, чтобы потом жалела о принятом решении.
— Кирилл, я…
Он снова перебил ее, покачав головой:
— Боюсь, Полина права и я воспользовался твоей неопытностью, спровоцировав твою влюбленность. Я безумно хочу, чтобы ты была моей. Но хочешь ли этого ты?
— Хочу, как ты можешь сомневаться?! Дай мне время — и я уговорю бабушку. Она примет наши отношения.
Лиля, всхлипывая, попыталась юркнуть в надежные и теплые объятия, но Кир мягко отстранил ее.
— Ты противоречишь сама себе.
— Почему я должна выбирать что-то одно?! — Надрывно закричав, она стукнула кулаком по его плечу. — Ты ведь ни от чего не отказываешься!
— Но отказался бы, потребуй того ситуация, — тихо возразил оборотень. — Я отпускаю тебя, даю возможность разобраться в том, чего хочешь ты. Не я, не бабушка или покойный дед. А ты. Слышишь меня, Лиль? Важно лишь то, чего хочешь ты. Это твоя жизнь, пойми, и проживать ее только тебе.
Не верилось, что подобное происходит наяву. Кир бросает ее! Бросает, когда так ей нужен!
— Кирилл…
Желтые волчьи глаза, полные боли и тоски, на человеческом лице смотрелись дико. И страшно.
— Я буду ждать. Разберись в себе, Лиля, поговорим потом.
Девушка обреченно смотрела вслед отъезжающему автомобилю. «Останься, останься, пожалуйста, останься… Останься!» Нет. Он не услышал ее немую мольбу. Плотная сизая пелена дождя вскоре скрыла джип. Бурный поток слез ослепил, спрятав от нее действительность. Застонав, Лиля упала на колени. Ледяная вода противными иголочками впилась в кожу. Но ей больше не было холодно. Наоборот, жар, пробужденный отчаянием и гневом на саму себя, поднимался изнутри, затопляя ее своей мощью, стремясь вырваться наружу.
Лиля в страхе смотрела, как с запястий по капле стекает раскаленный металл блокирующих Силу браслетов. Боли она не чувствовала, язычки пламени, весело охватившие кисти, напоминали ластившихся котят.
Затравленно оглянувшись на свой дом, представила, как стихия вырывается из-под контроля и пожирает здание вместе с ничего не подозревающими жильцами. Слезы вмиг высохли. Что она творит?! Если она не возьмет под контроль взбудораженную Силу, волна пламени выжжет все на несколько километров вокруг!
Недолго думая Лиля сунула руки в лужу. Вода зашипела, забурлила, превращаясь в кипяток. Пламя никак не унималось, точно издеваясь над ней, набиралось сил, поднимаясь уже до локтя. Еще чуть-чуть — и огненная волна накроет двор.
— Девушка! Девушка, вам плохо?
Оглянувшись, Лиля запаниковала. К ней спешила молодая женщина, чуть впереди бежал малыш лет пяти, смешно подпрыгивая под синим детским зонтом с ушками.
Лиля дожевывала бутерброд с сыром, когда хлопнула дверь спальни. Девушка скривилась: она специально проснулась раньше, чтобы уйти из дома незамеченной. Высунув голову из кухни, увидела бредущего на ощупь Мирослава. Взъерошенный, сонный, в боксерах пронзительного апельсинового цвета с надписью «Без ГМО!», он окончательно деморализовал в ее глазах образ главы Совета магов.
Мужчина скрылся в ванной, а Лиля поспешила перелить из кофеварки в свою чашку остатки кофе, прекрасно зная, что вскоре произойдет.
Шаркающие шаги, умиротворенное лицо, полуприкрытые глаза. Маг зашел на автопилоте, потряс кофейником, на дне которого плескалась гуща, и нагло потянулся к чужой чашке.
— О, Лиля! — Он заметил ее после второго глотка и дружелюбно улыбнулся. — Доброе утро. Прости, кажется, это был твой кофе?
— Ничего страшного. Чувствуй себя как дома, — сладко-ехидным голосом предложила девушка.
На самом деле предлагать и не требовалось: маг и так вел себя, словно давно прописался в их квартире, — легко ориентировался, где что лежит, и почти не смущался.
— Как твое самочувствие?
— Спасибо, Мирослав, хорошо. — Сейчас Лиля была сама вежливость. — А ты как? Вчера долго не мог уснуть? Надо было чай заварить от бессонницы.
Сквозь брутальную небритость проступил стыдливый румянец. Рука по привычке потянулась к несуществующей пуговице, и Мирослав покраснел еще больше. Мужчина поспешил сделать глоток, подавился, с трудом откашлявшись, что-то пробормотал и ретировался с кухни.
Лиля удовлетворенно усмехнулась. Выводить его из себя — одна из маленьких доступных сейчас радостей.
В кухню, сияя солнечной улыбкой, вплыла бабушка. «Нет, — мысленно поправила себя девушка, — теперь не бабушка, а Полина, для близких — просто Лина». Весело поздоровавшись с великовозрастной внучкой, омолодившаяся красотка стала собирать на поднос легкий завтрак: бутерброды с ветчиной, сыром и зеленью, сок и большие порции кофе. Видать, кто-то заслужил завтрак в постель.
Лиля зло хмыкнула. Прошло три недели, а она все еще не простила бабушку за подлый, в ее представлении, поступок. Разбив их с Киром пару и не дав толком погоревать, Полина Ивановна на следующий день сообщила внучке счастливую новость — у нее возникли нежные чувства к одному магу. Младшая Макарова сымитировала мрачную радость: деревенский знахарь дед Михей, по поведению и манере одеваться больше похожий на козопаса, ей никогда не нравился. Оставалась слабая надежда, что объект своей влюбленности бабушка в город не притащит, а будет предаваться пасторальной любви на лоне природы.
Надежда скончалась в конвульсиях, когда бабуля (даже мысленно ее так называя, Лиля испытывала дискомфорт) заявила, что воссоединение с любимым состоится через пару часов, и попросила приготовиться к встрече, прогнав с лица унылое выражение.
Журналистка впала в прострацию, когда вечером открыла двери… Мирославу. Что это не ошибка, вскоре подтвердил его страстный поцелуй с ослепительно красивой и сексуальной Полиной. Подавив рвотный позыв, Лиля сбежала в свою комнату и провела полночи, воткнув в уши наушники плеера. Она ужасно боялась услышать кроме успокаивающей нервы музыки что-то другое. С того момента подобные ночи стали традицией, и Лиля всерьез начала подумывать, чтобы съехать на съемную квартиру.
— Ты спешишь? Если нет, Мирослав может подбросить тебя на машине, — звеня посудой, предложила старшая Макарова.
— Спасибо, на метро удобней, — вежливо отказалась внучка. — Да и не хочется его напрягать.
Не хватало только сделать из бабушкиного любовника извозчика! День будет испорчен окончательно.
— Как знаешь, Мирослав сам предложил. — Полина подхватила поднос и оставила внучку в одиночестве.
Лиля проводила ее взглядом, покачала головой, отметив нарочитую грациозность походки. Короткий шелковый халат нежно-фиолетового цвета не скрывал идеальных форм и молочно-медовой кожи старшей ведьмы. Светлые волосы, впопыхах сколотые на макушке, отдельными прядями вились у лица, придавая ему игривый вид. Бабушка, то есть Лина, была чудо как хороша и могла дать хмурой внучке фору. И при этом, следует отметить, что полночи не спала. Впору начинать завидовать. Кажется, нехорошее чувство постепенно запускало свои коготки в Лилино сердце. Но самыми первыми пришли негодование и злость. Как бабушка посмела творить подобное?! После стольких лет вдовства закрутить роман с парнем едва ли не в два раза моложе себя? Как же так?!
Спустя несколько дней негативные чувства сменились изумлением и любопытством. Как же она все-таки решилась круто изменить свою жизнь? Откуда взялось мужество провести древний обряд, дарующий вторую юность? Почему не побоялась осуждения?
Понаблюдав еще несколько дней за воркующими возлюбленными и переосмыслив увиденное, Лиля испытала восхищение и… зависть. Полина подарила себе простое женское счастье, не оглядываясь на прошлое, не беспокоясь о будущем, не боясь косых взглядов и перешептываний за спиной. А вот она так не смогла. Она попыталась изменить мнение бабушки — и потеряла Кирилла. На душе стало тоскливо, слезы подступили, грозя испортить тщательно наложенный макияж. Внутри всколыхнулся жар, маленькая искра хищно вспыхнула — Лиля всхлипнула и метнулась в ванную. Включив холодную воду и закатав рукава блузки выше локтей, подставила запястья под упругую струю. Глубоко дыша, девушка пыталась обрести потерянный контроль.
— Лиля? — В дверь деликатно поцарапались. — Помощь нужна?
Голос Мирослава совсем не выдавал его тревогу, будто маг и не почувствовал всплеск магической активности.
— Спасибо, сама справлюсь.
— Если что, зови, я рядом.
Магичка сдвинула вверх браслет на левом запястье. Под новым блокиратором Силы прятался тонкий красный шрам, оставшийся после магического ожога, когда она чуть не спалила полрайона. Давид предлагал его убрать полностью, но девушка решила, что напоминание о ее несдержанности не помешает. Расставшись с Кириллом, она настолько собой не владела, что чуть не стала убийцей. Если бы не молодая мамочка с сынишкой, она не нашла бы в себе силы сдержаться и обуздать пробужденную стихию. Только ради них она усыпила ревущее пламя, затолкала подальше тоску. Ради них, не ради себя. В тот момент ей жить не хотелось. Впрочем, даже спали она целый город, сама бы отделалась испорченной одеждой и чумазым лицом.
Хаотический всплеск магии почувствовали даже люди, чувствительные к перемене погоды. В новостях потом передавали о нескольких стариках, из-за магнитной бури попавших в тяжелом состоянии в больницу. И это тоже добавило вины в ее копилку самобичевания.
Хорошо, что на место происшествия первым приехал магический патруль с дежурным целителем Давидом — Лиля не подпустила бы к себе никого чужого. Блондину вначале пришлось останавливать истерику, лишь потом он смог заняться ожогами-метками, нанесенными блокираторами. Утешая и успокаивая, целитель провел с ней бездну времени. Несмотря на отстраненно-холодную внешность, в нем было столько сострадания и понимания, что Лиля сама не заметила, как рассказала ему все без утайки. Своеобразная исповедь облегчила душу и на время притупила боль.
Давид не давал советов. Он просто слушал, иногда задавая вопросы. И к концу их общения Лиля приняла решение: ничего не предпринимать, выждать некоторое время, не ссориться с бабушкой, не выяснять отношения с Кириллом. Просто жить обычной жизнью. По возможности, обычной.
И она жила так уже целых три недели. После магического срыва Давид продержал ее на больничном три дня, затем выгнал на работу. В журнале ее встретили с радостью, лишь Маша старалась лишний раз с ней не контактировать. Ну-ну, конечно, она ведь обидела любимого племянничка Гоши.
Потекли сонные осенние дни: дом, работа, дом. Журналистскую деятельность Лиле отстаивать не пришлось. Полина пожала плечами, когда внучка с вызовом сообщила, что устроилась в «Мозаику» и уходить оттуда не собирается. Старшая Макарова лишь поинтересовалась, что она будет делать с работой, когда придется уезжать на учебу. Лиля грубо отрезала, что уволится, а пока, до декабря, когда ей предстоит отправиться в Англию к будущей наставнице, полно времени, и она потратит его, как посчитает нужным.
Чтобы подчинить огненную стихию, существовало два способа. Первый, медленный и безопасный, — носить блокираторы, обучаться под чутким руководством пиромага самоконтролю, а затем пройти обряд посвящения своей стихии. Второй — мгновенный и с летальным исходом для адепта в большинстве случаев — это посвящение Огню без длительной подготовки.
От последнего способа ее отговаривали все, включая Давида. Целитель был убедительным, подкрепляя уговоры неутешительной статистикой. И Лиля согласилась на обучение. Странно, что наставницу бабушка нашла далеко от дома, в Туманном Альбионе. То ли хотела отправить Лилю подальше от Кира, то ли старалась убрать внучку, чтобы не мешала наслаждаться личной жизнью. Впрочем, Лиля мешать и не собиралась. Сегодня она пойдет к риелтору и попросит подобрать недорогую съемную квартиру.
В обеденный перерыв девушка осталась на рабочем месте, залила кипятком суп быстрого приготовления и зашла на сайт первой подходящей конторы. Посмотрев расценки на услуги агентства и узнав приблизительную стоимость однокомнатной квартиры, тяжко вздохнула. Будет уходить почти половина зарплаты, придется экономить на одежде и еде. Так что к непривлекательному аромату странно желтого супчика придется привыкать в скоростном режиме.
Лиля записывала телефон специалиста, занимающегося съемным жильем, когда сзади грозно рявкнули:
— Макарова, ты решила отравиться? Что за гадость ты ешь?
Лиля, вздрогнув, резко развернулась, едва не сбив чашку с «гадостью».
— Алимова, я не нанимала тебя своим диетологом, поэтому заткнись!
— Не ожидала от тебя подобного. Ты в своем уме — жрать эту химию? — Камилла, уперев руки в боки, неодобрительно косилась на Лилин обед. — Хочешь загнуться, тощая вобла?
— Сама вобла, — вяло огрызнулась девушка и демонстративно потянулась за супом. — Какая тебе разница, что я ем?
В первый день Лилиного возвращения на работу Алимова вцепилась в нее клещом и не отстала, пока не уговорила выслушать. Дружелюбие студенческой врагини объяснялось просто: крутиться возле Лили ее заставила Кассандра, которая и была временной покровительницей брюнетки среди вампиров. В основном в обязанности Милы входило наблюдение, и всего лишь раз она привезла Лилю в нужное место, в пиццерию возле парка, где состоялась достопамятная встреча и девушка вычислила двойную игру Кирилла.
Даже мимолетное воспоминание об оборотне причиняло боль. Лиля поморщилась, облизывая горячую ложку.
— Самой же не нравится, — превратно поняла ее мимику Алимова и забрала суп из рук ошеломленной коллеги. Выплеснув содержимое чашки в мусорное ведро, с иронией пояснила: — Не хочу, чтобы ты была худее меня, а с язвой желудка так и будет.
— Что тебе от меня нужно, Мил? — устало поинтересовалась журналистка. — Ты выполнила поручение рыжей, может, пора от меня отстать?
— А награда?
— Какая награда? — возмутилась Лиля.
— Кассандра сказала, что мои проблемы решатся, если я буду с тобой дружить.
Лиля от подобной наглости закатила глаза:
— Кто б со мной подружил, чтобы решить мои проблемы?
Все замечающий взгляд Алимовой посерьезнел.
— У тебя проблема с жильем, как я понимаю? Могу помочь.
— Ну-ну.
— Зря ты так. У меня как раз соседка съезжает, освобождается комната с лоджией. Если хочешь, сегодня можешь посмотреть.
Алимова назвала привлекательную цену, и Лиля подумала о карме, которую, видать, придется исправлять, временно терпя черноволосую стерву в соседках.
Бросив взгляд на часы, Мила сообщила, что они успевают сходить в кафе. И хотя Лиля твердо решила экономить, чтобы не просить денег у Полины, от предложения отказаться было трудно.
«Смотрины» приятно удивили Макарову: Мила оказалась аккуратисткой и знала толк в домашней кухне. В гостях Лиля засиделась допоздна. Алимова, как всегда, язвила, подкалывала и хамила, но теперь это почему-то не цепляло. Наоборот, Лиля оценила легкость и непринужденность общения, когда не нужно притворяться и о чем-то умалчивать.
Самокритично заподозрив у себя склонность к мазохизму, Лиля начала постепенно упаковывать вещи. Переезд наметили на утро субботы, до которого девушка уже считала часы и минуты. Бабушке, казалось, было все равно, когда внучка, не вдаваясь в подробности, объявила о своем переселении. Рассеянно похвалив пробуждающуюся самостоятельность, Полина вернулась к приготовлению какого-то дивного блюда для романтического вечера. Лиля обиделась и, не прощаясь, ушла спать.
