Глава 9
Лиля проснулась и сразу поняла: с ней что-то не то. У нее ничего не болело, во всем теле чувствовалась небывалая легкость.
Нельзя сказать, что по утрам она обычно бывала как старая развалина. Просто после длительного сидения за компьютером порой болела шея. Девушка потянулась и, зевая, едва не свернула челюсть. Расслабленно скользящий по комнате взгляд наткнулся сначала на приоткрытые синие шторы балдахина, затем на овальное зеркало в тяжелой деревянной раме. Грязное, оборванное существо, отразившееся в нем, заставило содрогнуться. Потому что она сразу опознала в нем себя. Лиля схватилась за живот. Она вспомнила о нападении и покрылась холодным потом. Алекс ведь убил ее. После таких, как у нее, ран не выживают… Она умерла. И стала призраком.
Лиля соскочила с широкой кровати. Как в том анекдоте? Если вы проснулись и у вас ничего не болит, значит, вы умерли. У нее ничего не болело, и, как показывало зеркало, от страшных ран не осталось даже шрамов. Более того, у нее пропал шрам, оставшийся на память от аппендицита! Лиля задрала рубашку и с тоской посмотрела на покрытый легким загаром плоский живот.
— Кхм… чудесный вид, но будь добра прикрыться, а то некто очень ревнивый вырвет мне глаза, решив, что я подглядываю, — пошутил Эрик, встав на пороге комнаты.
К груди фронтмен прижимал стопку одежды и пушистое зеленое полотенце.
— Ты меня видишь? — приятно удивилась внучка ведьмы.
— Конечно, ведь у меня есть глаза. Пока есть…
— Так я не призрак?
— С чего бы вдруг? — озадаченно поднял брови Эрик.
— Я ведь умерла? Меня убил вампир. О боже! Меня обратили?! — ужаснулась девушка и подскочила к зеркалу. — Сколько дней я не приходила в себя?
Оттянув верхнюю губу, она убедилась, что не приобрела парочку острых клыков.
«Падший» положил вещи на кровать и успокаивающе прикоснулся к плечу Лиле:
— Ты не умерла, и прошло не больше часа после нападения. Мы успели вовремя. Благодаря моей ангельской половине я исцелил твои раны.
— Спасибо.
— Не благодари, — остановил ее блондин. — Я обязан был спасти тебя, ведь из-за меня ты едва не лишилась жизни.
Лиля покачала головой:
— Не понимаю, при чем здесь ты? Это я не захотела уступать Камилле и поехала с вампирами… Кстати, что с Милкой?!
— Она невредима, ей досталось меньше, чем тебе.
Журналистка усмехнулась:
— Как всегда, Мила непотопляема.
— Я стану твоим должником, только не рассказывай бабушке и Совету магов о произошедшем.
— Господи, Эрик, успокойся! Я ни в чем тебя не виню, наоборот, ты спас меня. Во всем виноваты вампиры.
— Вампиры, которых я курирую.
Лиля широко распахнула глаза:
— Прости, что ты сказал? Я не расслышала.
— Я — куратор четверки молодых вампиров, — терпеливо повторил музыкант. — Давай присядем, разговор долгий. Ты знаешь, как получают апокалиптик?
— Наркотик на основе вампирской крови? Если ничего не перепутаю, то, кажется, смешивают героин с кровью — и все.
К чему Свэнсон завел разговор о наркотике, Лиля не понимала. Одно она знала: куратор отвечает за поступки подопечных, как за свои собственные. Каким образом невампир получил опекунство над молодняком, она не представляла. Да и каким молодняком? В интервью Алекс упоминал о своей дружбе с Макиавелли.
— Технология приготовления апокалиптика не так проста, как ты сказала. Но речь пойдет о другом. Знаешь, как получают кровь для наркотика?
Для вампиров собственная кровь священна. Они долго выбирают тех, кого ею одарить — будь то заключение братского союза или превращение человека в вампира. Даже кровавых рабов подпаивают кровью с огромным неудовольствием. Что уж говорить о производстве наркотической дряни.
— Слышала о кровавых фермах?
Девушка кивнула. Как ни отгораживалась от мира Полуночи, о подобных ужасах Лиля слышала. Встречались вампиры-отступники, которые, наплевав на законы и гнев Мастера, создавали себе подобных не для пополнения рядов вампирского общества, а ради обогащения. Новых вампиров обращали лишь для того, чтобы выкачивать из них кровь. Такие фермы поставляли драгоценную жидкость для лабораторий, в которых изготовлялся апокалиптик. Власти Полуночи вели войну против наркобизнеса, уничтожали фермы, предоставляя жертвам возможность начать новую жизнь. Правда, не все освобожденные соглашались продлить свое существование. Многие сходили с ума спустя месяцы после обращения. Другие не находили свое место в новом мире — слишком уж неожиданны были перемены.
Эрик будто читал ее мысли.
— Я был среди тех, кто зачищал ферму на севере страны. Из одиннадцати жертв выжила только эта четверка. Да и то, как ты убедилась, после семи лет реабилитации они все еще неадекватны. Нора пару раз в год продолжает резать вены, а у Макса мания преследования.
— Я думала, их лечат в каких-нибудь санаториях, — беспомощно проговорила Лиля, — но чтобы выступать перед тысячами на сцене…
— Это новая программа, которую запустили восемь лет назад. Психологи предположили, что адаптация успешнее, если пациенты получают желаемое. А Нора с друзьями хотела петь.
Лиля несколько секунд молча смотрела в скорбные глаза Эрика.
— Ты ждешь, что я проникнусь твоей жалостной историйкой? И прощу Алекса с Максом?! Да никогда! — зло выдохнула журналистка. — Они собирались изнасиловать меня, а потом высушить!
Девушка взмахнула рукой, сбрасывая антикварные безделушки с комода. Еще один взмах — и зеркало покрылось трещинами. Боль немного охладила ее ярость, и Лиля заплакала.
— Ты и представить не можешь, что я пережила.
Сжимая порезанную руку, она сползла по стене на пол.
— Не представляю, маленькая… Но ведь все позади? — Эрик сбросил вещи с кровати и сел рядом с Лилей. Осторожно разжав ее кулачок, подул на порезы — и они затянулись на глазах.
— Нет, я буду помнить об этом всю жизнь! Мне снова будут сниться кошмары!
Музыкант со вздохом обнял рыдающую девушку.
— Нам всем снятся кошмары, малышка. Жизнь — жестокая штука, особенно для тех, кто не умеет отпускать прошлое.
— Почему… почему у меня всегда все плохо?! Что я такое сделала, что неприятности так и липнут ко мне?!
— Ты преувеличиваешь, солнце, нельзя все видеть в черных красках.
Свэнсон с поистине ангельским терпением гладил ее по голове, дожидаясь, пока прекратится истерика.
Когда Лиля немного успокоилась, музыкант безжалостно перешел в наступление:
— Я понимаю, что рассчитывать на твое молчание не могу: слишком многие знают о произошедшем. Однако на суде ты можешь сказать, что претензий к Максу с Алексом не имеешь. Войди в положение ребят: пройдет пара десятков лет, пока они полностью смогут совладать с вампирскими инстинктами. Да, они неполноценные полуночники с искривленной психикой, но подобную судьбу они не выбирали. Попытайся понять их и простить.
В голосе Эрика было столько убедительности. Девушка с неприязнью подумала, что не ту стезю он выбрал. Лучше стал бы адвокатом — выгораживать преступников у него получалось великолепно.
Лиля отвела от лица слипшуюся от крови прядь волос.
— Ты ведь от меня не отстанешь, да? Наверное, и Кирилла не пустил, чтобы получить шанс обработать меня по полной?
— С чего ты взяла!
— Я слышала, как ты поставил ему условие: или убийство Алекса, или моя смерть.
— Видит Ночь, я не желаю тебе зла, девочка! — Смесок выглядел искренним. — Клянусь, они поплатятся за то, что сделали с тобой. Но позволь мне наказать их самому.
У Эрика хватит силы, чтобы заткнуть ей рот без уговоров: его ангело-демонические возможности позволили бы или стереть из ее памяти происшедшее, или же стереть саму девушку с лица земли, а заодно — и Кира. Но он выбрал переговоры. Решить проблему полюбовно, к обоюдному удовольствию сторон, готов не каждый представитель Полуночи. И внучка ведьмы это оценила.
— Если на суде я не предъявлю претензий вампирам, в чем будет заключаться твой долг передо мной?
«Падший» облегченно улыбнулся.
— Если на суде ты не стребуешь виру, я исполню любую твою просьбу, которая будет мне по силам, не навредит моему роду и близким, а также никоим образом не заденет мою честь и убеждения.
Лиля восхитилась — Эрик предусмотрительно обезопасил себя со всех сторон.
— Отлично, я согласна, но с одним условием: к просьбе прилагаются два маленьких желания.
— А не слишком ли жирно, ведьма?!
— Желания безобидные, что-то вроде сенсационного интервью, которое я хочу получить уже сегодня. И второе, встреча группы с читателями нашего журнала. По рукам?
Как говаривали в мире Полуночи, с падшего ангела хоть перышко из крыла. Лиля почувствовала азарт: она уже придумала, как отомстит музыкантам, не нарушая клятву.
— Хорошо, — согласился Эрик, — только интервью перед отправкой в номер пришлешь на согласование. Не представляю, где ты возьмешь сенсацию, не рассказывая о сегодняшнем происшествии?
— Не переживай, найду.
И они по очереди произнесли клятвы: Лиля, что не потребует наказать обидчиков, Эрик призвал в свидетели Ночь, что исполнит ее просьбу и два желания, которые не будут стоить ему особых усилий.
— Ладно, мне пора, — сказал музыкант и указал на принесенные вещи. — Если я не ошибаюсь, у вас с Норой одинаковые размеры.
— Спасибо, — криво улыбнулась Лиля, успев рассмотреть «подачку». — Теперь я смогу увидеть Кира?
Смесок недовольно поджал губы:
— Конечно.
Когда за ним закрылась дверь, журналистка разложила одежду на кровати. Черное ажурное платье до колен — отличный выбор для прохладной ночи! Ох уж эти мужчины.
Захватив полотенце, девушка отправилась под душ. Пока она смывала с себя кровь, вылетевший из комнаты Эрик столкнулся с Кириллом, караулившим его у дверей.
— Эрик, ты урод! — гневно заявил Кир и попытался вмазать музыканту хуком слева.
— Ты подслушивал, волк! — возмутился смесок, уходя от удара в солнечное сплетение. — Ты нарушил слово!
— Лиля больше не останется без защиты. К тому же обещание я сдержал — не вмешался в ваш разговор, хотя очень хотелось… переломать тебе кости.
— Можешь попробовать сделать это сейчас, — процедил смесок.
Сквозь показное спокойствие оборотня проступала звериная ярость. Эрик обещал, что подведет Лилю к нужному выбору осторожно, а вместо этого заставил ее плакать. Вскоре в длинном пустом коридоре раздались глухие звуки — противники дрались молча.
Эрик бросил Кира через плечо, впечатав в стену. Оборотень быстро отряхнулся и выкинул вперед руку — некая сила волной ударила «падшего» и подкинула его вверх. Он хорошо приложился о потолок, оставив в нем вмятину и разбив одну из люстр. Но не успели куски облицовки коснуться пола, как Эрик плавно спланировал вниз.
В правой руке музыканта синим засиял магический шар, по поверхности которого пробегали серебристые искры. Демоническая улыбка скривила губы полуангела. Благодушие и участие, которое он проявил во время разговора с Лилей, сползли с лица, как маска, взамен проступила безудержная ярость. Нарочито небрежный взмах — и аэробол, вспыхнув холодным белым светом, полетел в голову противника.
Кир парировал удар «воздушной стеной», на создание которой потребовались секунды. Но их с лихвой хватило Эрику. Миг — смазанный темный вихрь ринулся на Кира, — пол-удара сердца — и он смел его защиту.
«Падший» схватил оборотня за горло. Темное торжество залило радужку глаз.
— Против кого ты пошел, мальчишка? Как ты посмел! Ты слишком юн, чтобы противостоять мне!
Кир лишь хрипел. Он задыхался: Эрик воздействовал на него не только физически, но и магией. И эта магия отбирала возможность дышать, отбирала саму жизнь.
— Я понимаю: полнолуние, желание защитить свою женщину и всякое такое… Но будь добр, соизмеряй свои возможности и силы противника! — Отбросив полузадушенного парня, Эрик с хрустом размял пальцы. Довольно улыбаясь, поинтересовался: — Надеюсь, наша небольшая стычка не помешает тебе исполнить свою часть сделки.
Кирилл отвел горящий ненавистью взгляд и кивнул.
— Как и обещал, я устрою встречу с Вожаком Круга. После чего мой долг будет считаться погашенным, не так ли, Эрик?
— Все так, волк, не переживай. А ты молодец: твои силы быстро растут. Если хочешь, могу потренировать тебя.
— Твои услуги слишком дорого обходятся.
— Как хочешь, но, уверен, твоему отцу понравится мое предложение. — К Эрику вернулось хорошее настроение: девушка заключила сделку, подопечные почти в полном порядке, стычка с оборотнем сняла напряжение последних часов. Почему бы не радоваться?
— Решай с моим отцом свои проблемы, но не смей приплетать меня.
— Как тебе угодно, Кирилл, настаивать не в моих правилах.
Усмешка музыканта взбесила Кира.
— Как и условились, я уговорю Вожака выслушать тебя. Однако в свете последних событий не стану скрывать, какие проблемы вероятны, если он позволит твоим питомцам поселиться на территории Круга. Боюсь, что его согласия ты не дождешься и придется идти на поклон к Феликсу.
— Ты не посмеешь!
— Еще как посмею, — радостно возразил Кир и отвернулся от Эрика.
Он знал, что смесок не ударит в спину, даже если сильно раздражен. «Падший» подавил гнев и позволил оборотню оставить за собой последнее слово.
Лиля осторожно прикрыла дверь и, шлепая босыми ногами, побежала обратно в ванную. Она успела включить воду до того, как Кир вошел в спальню.
Подозрительные звуки, раздавшиеся в коридоре, пробудили любопытство, и она стала свидетельницей поединка полуночников.
Струи воды текли по коже, покрывшейся мурашками. Она зажимала рот, не позволяя вырваться крику. Кир обладает магией. И при этом превращается в волка. Как такое может быть?! У вервольфов, как и у вампиров, специфическая магия. Она или есть, или ее нет. Волки не могут выучить новое заклинание из книги, как маги, они лишь настойчиво развивают врожденные способности, чтобы быстрее достигнуть потолка своей силы. Кир же использовал заклинание воздушной стихии, как маг со средними способностями. Как такое возможно?!
Прохладные капли били в ее запрокинутое лицо, помогая справиться с паникой. Мысли лихорадочно скакали, возможные ответы сменяли друг друга, не удовлетворяя пытливый ум. Воздушная волна, отбросившая Эрика, ей привиделась. Жаль, вмятина в потолке перечеркивала столь удобную гипотезу. Кир — маг иллюзий. Его превращение из волка в человека, которое она наблюдала в парке Шевченко, — совершенная иллюзия. Нет, и этот вариант придется отбросить: пальцы помнили ощущение жесткой шерсти зверя, защитившего ее от адских собачек. Неужели Кир повторил судьбу известной всей Полуночи Миамины? Он — бывший колдун, после обращения в оборотня сохранивший магический Дар? Возможно… А возможно… хотя нет… слишком фантастично такое предположение. Лиля тряхнула головой, прогоняя крамольные мысли. Судьба не настолько жестока, чтобы познакомить ее с подобным существом. Кем бы ни являлся Кир, он лжец. Он утаил важную информацию о себе. Как ему теперь доверять?
Девушка закрутила кран. Крови не осталось, и не осталось даже запаха железа, хотя журналистка боялась, что он привяжется к ней надолго. Она вытерлась, надела нижнее белье и платье, принесенное Эриком, обернула вокруг головы полотенце. Протерев запотевшее зеркало, внимательно всмотрелась в свое лицо. Бледная кожа, обкусанные губы и печаль в глазах. Смерть коснулась ее — и прошла мимо. Снова. Как долго продлится ее везение? Лиля покачала головой: чувство отстраненности от происходящего никуда не делось. Она не верила, что преображение «падших» в злобных тварей, нападение и чудесное спасение произошли с ней. Все позади. Она спасена. Так почему на ее душе тяжесть? Почему ей так тоскливо? И страшно? Спазм сжал горло, слезы наполнили глаза. Почему это произошло с ней? За что ей подобные испытания?
— Лиля, ты как там? — донесся из-за двери обеспокоенный голос Кира. — Ты в порядке?
Кирилл — обманщик? Однако он рисковал собой ради нее уже второй раз. Как увязать его заботу с ложью?
Лиля вздохнула. Как непроста жизнь и неоднозначны события… Вытерев скатившиеся по щекам слезинки, девушка вышла к встревоженному мужчине.
И оказалась в кольце горячих крепких рук.
— О Ночь, я мог тебя потерять, — глухо шептал Кир, зарывшись лицом в ее волосы. — Мог тебя потерять.
Он не прятал чувств, и Лиля растерялась. Она не знала, что ей делать, что говорить. Кирилл обнимал ее, словно самое дорогое, что у него есть. Она же запуталась в собственных чувствах и поступках. Со стыдом вспоминала свое признание в любви по телефону. Чем она думала?! Ведь она совсем не знает Кира! Да и бабушка вряд ли одобрит их союз. И что, во имя Ночи, делать с тягой к Богдану? Но, главное, она не может ответить взаимностью, пока Кирилл не ведает, на что она способна. А когда узнает, об отношениях можно забыть — он попросту сбежит.
Девушка закусила губу и спрятала лицо на груди у Кира.
— Но не потерял же… Ты спас меня, спасибо.
Когда эмоции улеглись, оборотень предложил поскорее убраться из особняка, но Лиля неожиданно возразила:
— Нет, пока нет. У меня осталось еще одно незаконченное дело.
— Какое дело? Ты про свою подругу? Эрик вызвал ей такси, наверное, она уже уехала.
— Нет, дело не в Камилле. — Лиля нехорошо прищурилась. — Я должна увидеть Макса с Алексом.
— Зачем? — Кир пытливо заглянул ей в глаза. — Ты ведь не мазохистка!
— Зато немного садистка.
Оборотень был готов поклясться, что в глазах девушки вспыхнул зеленый ведьминский огонек.
— Что ты задумала, сладкая? Я понимаю твое желание отомстить — сам бы оторвал им все выступающие части тела, однако мы связаны клятвами.
— Не переживай, я не нарушу слово, всего лишь задам пару вопросов.
Мужчина вздохнул и не стал упираться. Пока они шли в подвал, где, по словам Кира, лечился Алекс и находились остальные музыканты, Лиля проверила запись пресс-конференции. Хорошо, что диктофон не пострадал, без него не удалось бы провернуть задуманное. Кир неплохо ориентировался, и журналистка не преминула поинтересоваться, часто ли он здесь бывал.
— Мы давно знакомы с Эриком, лет семь — десять, — объяснил Кир. — Пару раз оказывали друг другу мелкие услуги. Я — его посредник, когда Эрик имеет какие-то дела с оборотнями. После концерта и фотосессии я должен был устроить ему встречу с Вожаком Круга, твой звонок вернул нас с полпути.
— Прости, моя глупость перечеркнула твои планы.
— Что ты говоришь! — ужаснулся Кирилл, остановился и прижал ее к себе. — Не смей говорить глупости!
У входа в подвал они столкнулись с Эриком и Милой. Брюнетка выглядела помятой, но довольной. При виде Лили, идущей под руку с Киром, ее настроение немного испортилось.
— А вот и наша героиня… главный персонаж местного ужастика! — попыталась съязвить Алимова.
— Куда вы собрались, гости дорогие? — Смесок подозрительно оглядел парочку.
Внучка ведьмы привычно пропустила иронию соперницы мимо ушей и проигнорировала вопрос Эрика.
— Ты как, Мил?
— Как видишь, цела и невредима, если не считать глубочайшего шока, — буркнула Камилла и покосилась на Кира. — И у меня нет никого, кто вытащил бы из него.
— Я до конца верила, что это вампов придется спасать, а не тебя, — не удержалась от колкости Лиля. — Ты меня разочаровала.
Пока девушки ломали копья, Кир ответил на вопрос Эрика, и музыкант согласно кивнул.
— Позвони своему Эдварду, хватит играть в гордость! — посоветовала Лиля. — Он должен быть рядом с тобой.
— Не должен, он больше ничего мне не должен, — скривилась Мила. — Ну чего ты ко мне привязалась, а?
— Что бы ты себе ни воображала, я тебе не враг.
— О боже! Ладно, раз уж ты пристала как пиявка, признаюсь: мы с Эдвардом расстались. Точнее, он меня бросил.
И брюнетка горделиво прошагала мимо.
— Что с ней? — изумилась Лиля. — Она никогда бы не призналась по доброй воле! Для нее слишком унизительно сообщить подобное.
— Побочный эффект магии Эрика? — предположил Кир. — Он ведь и ее лечил — Никита успел укусить и основательно приложиться к ее крови.
— Бедняжка…
Лестница, ведущая в подвал, оказалась крутой и длинной. Кир придерживал Лилю за талию, благо ширина лестничного проема позволяла проявить галантность. Они спускались медленно: несмотря на поддержку оборотня, девушка боялась споткнуться.
— Что ты задумала? — почти слово в слово повторил вопрос оборотня Эрик. Он догнал их в самом низу.
Лиля, взявшаяся за ручку железной двери, обернулась и пожала плечами:
— Ничего. Пара вопросов для моего сенсационного интервью. Ты ведь разрешил.
— Этой ночью? — удивился полуангел. — Не думал, что ты так быстра.
— Пей кровь, пока тепла, — ответила вампирской присказкой пострадавшая.
— Что ж, твое право, а я держу слово.
Лиля открыла дверь — и застыла. Увиденная картина выглядела как сцена из триллера. Подвал напоминал подпольную лабораторию врача-маньяка. Белоснежные стены, длинный железный стол, хирургическая чистота, резкий свет ярких ламп.
В центре комнаты стоял резервуар с прозрачными стенками, заполненный жидкостью розоватого цвета. В ней (спрашивать, что это, Лиля не стала, побоявшись услышать правду) плавал обнаженный Алекс. Бледнокожее тело мелькало в воде, как большая белобрюхая рыба.
Нора, Макс и Никита, облокотившись о стенки емкости, над чем-то смеялись.
— Что она здесь делает?! — взвизгнула Нора, заметив вошедших.
Безрукий барабанщик от неожиданности не удержался на спине и, опрокинувшись лицом вниз, стал захлебываться. Ник перевернул «временного» инвалида, а Макс поддержал негодующую солистку.
— Что они оба здесь забыли?
— Ненавижу оборотней и журналисток, — прошипел, отплевываясь, Алекс. — Эрик, зачем ты их впустил?
— Тебе что-то не нравится, Саша? — обманчиво ласково произнес смесок. Гнев в глазах не вязался с выбранным тоном, и вампир стушевался. — Оставь свои эмоции, на них у тебя нет права. Лиля, помни, о чем мы говорили.
— Конечно, Эрик.
Журналистка что-то быстро написала в блокноте и поднесла к лицу Алекса.
— Вот мой вопрос и твой ответ на него. Произнесешь вслух — и больше никогда меня не увидишь.
Глубокая морщина прорезалась меж светлых бровей вампира, пока он читал:
— «Когда ведущий передачи «Ген успеха» Звездарев в прямом эфире заявил, что нашел в текстах ваших песен скрытые гомосексуальные мотивы, вы швырнули микрофон и разбили ему голову. Сегодня весь вечер, отвечая на вопросы, вы не сводили глаз с Макса. Это хваленая мужская дружба или нечто большее, как и предполагал Звездарев?» Ответ: «Ладно, ты меня подловила…» — Барабанщик оборвал фразу и возмутился: — Забудь! Я никогда не произнесу этого!
Нора выхватила блокнот из рук Лили, быстро пробежала взглядом по страничке.
— Итак, ответ Алекса: «Ладно, ты меня подловила! — читала, смеясь, вампирша. — Возможно, в душе я не только романтик, но и гей. Однако в жизни я натурал, и мы с Максом друзья, очень хорошие друзья. Поверь, будь я другой ориентации, его поклонницы давно бы плакали горючими слезами».
Никита с Максом переглянулись, переваривая услышанное, но засмеялся один клавишник.
— А я тут при чем?! — завопил бас-гитарист. — Это ведь Алекс едва не отправил девчонку к праотцам! Пусть уберет мое имя!
— Заткнись, Макс, — осадил его Эрик.
Смесок внимательно прочел написанное, словно убеждаясь, что Нора его не разыграла, и вернул блокнот Лиле.
— Я не возражаю против такого вопроса.
— Эрик, нет! Пожалуйста! — Бедный Алекс снова не удержался на плаву и погрузился в лечебный раствор с головой.
— Эрик, это отразится на репутации всей группы, — попыталась найти аргумент Нора.
— Твоей-то репутации ничего не грозит, — иронично улыбнулась Лиля.
Вампирша бросила на нее злой взгляд и умоляющий — на Эрика.
— Ее интервью лишит Алекса фанаток.
— Зато добавит других поклонников, — усмехнулась журналистка и помахала блокнотом. — Эрик, ты пообещал.
Смесок вздохнул и принял решение:
— Алекс, ты произнесешь то, что она хочет. Все, вопрос закрыт.
— Нет, Эрик! — Барабанщик завозился в резервуаре так, что розовую жидкость выплеснуло на пол. Запахло кровью, и девушка зажала нос. Алекс не унимался: — Ты только подумай, чем это грозит…
— Раньше надо было думать, — отрезал лидер «Падших» и пошел к выходу.
Когда за ним закрылась дверь, в подвале воцарилась тишина. Слышно было, как падали тяжелые капли воды. Ненависть, гнев, злость, обида — гамма чувств, испытываемых вампирами, тяжелой волной надвигалась на Лилю. Ее чутье, обостренное как никогда ранее, требовало отступиться. Свэнсон, сукин сын, ушел, оставив их наедине с невменяемым молодняком. Прояви она страх, и у них снова сорвет крышу. Демонский ублюдок подставил ее.
Лиля почувствовала себя неуютно и, попятившись, натолкнулась на Кира. Оборотень обнял ее одной рукой, крепко прижав к груди.
— Итак, нам долго ждать? До утра не так много времени. — Обнимавший ее мужчина — само спокойствие, островок незыблемой твердости в океане бушующих эмоций — в мгновение ока придал уверенности.
— Ваш куратор поручился за вас, взяв вину на себя, — презрительно бросила осмелевшая журналистка. — Неужели у вас совсем нет совести и вы его подставите?
Или слова Лили повлияли, или помог тяжелый взгляд Кира, но Александр обреченно выдохнул:
— Хорошо, включай диктофон.
Через четверть часа Кирилл и Лиля подходили к оставленному у ворот байку.
Фотограф недоверчиво покосился на журналистку и признался:
— А ты опасная девушка, изощренная в мести, лучше с тобой не ссориться. Возможно, ты уничтожила «Падших» как группу.
— Да ладно, — отмахнулась Лиля, — как бы наоборот не получилось, сам знаешь, в шоу-бизнесе и не такие тайны всплывают.
— Да, публика нынче разбалованная и сенсационным признаниям особо не верит.
Некоторое время они молчали, глядя друг другу в глаза, словно обмениваясь мыслями. В темных глазах мужчины — нежность и грусть, в светлых девичьих — опасение и тоска.
Затем она разорвала зрительный контакт и, запинаясь, попросила:
— Побудь этой ночью со мной… пожалуйста… мне страшно.
Кир кивком выразил согласие, с трудом скрыв радость.
— Прежде чем поедем к тебе, заскочим ко мне домой. Нужно отправить в редакцию по электронке фотографии. Тадеуш также просил переслать интервью для «Хронографа»: редактор, который занимается расшифровкой диктофонных записей, уже на месте. Если ты, конечно, не возражаешь.
— Нет, не возражаю. — Лиля надела протянутый шлем и огорошила Кира заявлением: — Я ухожу из «Мозаики» — перешлешь и второе интервью. А завтра отдашь Нелли диктофон, хорошо?
— Это шутка?
— Нет, Кир, я серьезно хочу уволиться.
— Увольняешься? Почему?! Ты ведь отлично справилась с заданием!
— Во-первых, меня подставили, не предупредив, кто такие «Падшие». Во-вторых, я почти на сто процентов уверена, что место в «Мозаике» мне досталось благодаря бабушке. В-третьих, я осознала, что журналистика — это, к сожалению, не мое.
— Лиля, ты выдумываешь! Никто тебя не подставлял: Нелли с Машкой наверняка не знали, что о самой популярной группе Полуночи ты ни сном ни духом. Как журналист, по-моему, ты талантлива, а опыт придет со временем. А что касается протекции Полины… Какая разница, как ты получила работу? В «Мозаике» ты на своем месте, остальное неважно.
Отповедь Кирилла ее не убедила.
— Нет, я хочу нормальную работу, спокойную и безопасную для жизни.
— Вот оно что, — протянул Кир, — ты испугалась. Поверь, страхи пройдут — и ты пожалеешь о своем решении. Это как с мотоциклом: упав и сломав ногу, человек клянется, что больше на него не сядет. Но проходит время — и тянет ощутить вкус ветра на губах. Взвесь все «за» и «против», Лиль, взвесь хорошенько. Ты можешь совершить ошибку.
Девушка молчала. Кир закатил глаза и завел байк.
Весь путь до квартиры фотографа Лиля размышляла о его словах и, только когда они вошли в подъезд новостройки, переключилась на действительность. Кир пригласил ее к себе, она увидит, как он живет. Она и не думала, что подобное возможно, что когда-нибудь доведется побывать в жилище симпатичного ей оборотня.
Кирилл отпер массивную железную дверь. В коридоре горела одинокая лампа дневного света. Пропустив вперед девушку, мужчина предложил ей чувствовать себя как дома.
Лиля сняла обувь и с интересом огляделась. Стены длинного коридора облицованы красным кирпичом, в некоторых местах проглядывали куски арматуры. Сразу у входа вбиты простые металлические крючки для верхней одежды, рядом широкое зеркало. По правую сторону три серо-стальные двери. По левую — две, остальное пространство стены занимали длинные полки, которые пестрели разноцветными корешками книг. Заканчивался коридор еще одной дверью.
— Позволишь устроить тебе экскурсию по дому? — с некоторой долей смущения спросил хозяин квартиры.
— Конечно!
Двери справа вели в туалет, ванную и гостевую спальню.
— Спальня для гостей? — улыбнулась девушка. — Честно говоря, ты не показался мне гостеприимным, уж прости!
— Нечего извиняться, оборотни не приглашают посторонних под свой кров. Но холостяки вроде меня отходят от принципов, да и гостит здесь обычно кто-то из родственников.
За дверью слева скрывалась роскошная кухня: непривычно большая, с новой мебелью и обилием бытовой техники. Стены ее были частично выкрашены приглушенной оранжевой краской, частично выложены декоративным кирпичом цвета ржавчины.
Стеклянные раздвижные двери соединяли кухню с гостиной. В этой комнате в первую очередь бросались в глаза плазменная панель и огромный, во всю стену, оконный проем, сквозь который отлично просматривалась панорама ночного города. Кир закрыл жалюзи и включил дополнительное освещение. Потолочные лампы, спрятанные за матовым стеклом, осветили помещение мягким светом.
Низкий серый диван буквой «Г», рядом с ним стеклянный столик и пара кресел-лежаков — вот и вся мебель. Зато светло-стальные стены украшали разной величины фотографии в простых рамках. Красоты природы надолго привлекли внимание девушки. Рассвет в горах, извергающий лаву вулкан, цветущий яблоневый сад под дождем, бескрайнее заснеженное поле и стая волков, рвущих добычу… Она переходила от одного фото к другому, на время позабыв про хозяина.
Кир не возражал. С интересом он наблюдал за выражением лица девушки: интерес сменился любопытством, затем восхищением и наконец — благоговением.
— Боже! Они прекрасны, — выдохнула Лиля. — Автор потрясающе талантлив!
— Спасибо, — скромно поблагодарил Кирилл.
— О! Так это твои фотографии, прости, я туплю, было бы странно, если бы у тебя висели работы другого фотографа.
— Ну почему же? В спальне у меня «Метеоритный поток» Пита Солано.
Упомянутая Кириллом работа, как и имя ее автора, Лиле ничего не сказали, хотя, признавшись самой себе, она была бы не прочь заглянуть в спальню Данилова. Нет, она не потеряла стыд — просто очень хотелось узнать, выдержана ли и эта комната в таком же стиле, что и вся квартира. Лиля вздохнула и выжидающе посмотрела на мужчину. Экскурсия продолжилась.
Спальня не обманула ожиданий. Стены, выкрашенные в приятный цвет кофе с молоком, чередовались с зонами, выложенными серым кирпичом. Визуально комната была поделена на две части: собственно спальня с широкой, низкой кроватью, создающей иллюзию матраса, лежащего прямо на полу. Над изголовьем, как и сказал Кир, висел снимок метеоритного дождя. Остальное место занимало зеркало. Вторая половина комнаты отводилась под кабинет: рабочий стол с компьютером да этажерка со стеклянными полками, забитыми бумагами. В уголке валялись папки, парочка профессиональных пленочных фотоаппаратов, несколько светосильных объективов и стоял штатив.
— Крутая квартира, — вынесла вердикт гостья. — Просторная, не захламленная лишней мебелью, стильная. Наверное, здесь легко делать уборку?
Мужчина пожал плечами:
— Да, интерьер в стиле лофт — спасение для холостяка. Будь я приверженцем классики, не видать бы этим комнатам порядка. А так даже я, образец безалаберности, справляюсь.
Уже достав из чехла фотоаппарат, Кир вспомнил о роли хозяина:
— Ты голодна? Или хочешь пить?
— Нет, спасибо, есть не хочется, а от чая не откажусь.
— Подожди немного — поставлю перекидываться фотографии.
Кирилл подсоединил фотоаппарат к компьютеру и ушел на кухню.
Некоторое время Лиля паинькой сидела на краешке пружинистой кровати. Затем не выдержала и взялась за завал на полу. Большие папки оказались портфолио Кира. Выяснилось, что он фотографирует не только природу, богему и местный высший свет. В первом альбоме оказались снимки техногенных и природных катастроф: крушение самолета, разлив нефти в океане, наводнение, охваченная пожаром саванна с высоты птичьего полета. Лиля обнаружила и фотографии из горячих точек планеты: их она пролистала, особо не просматривая. В следующей папке хранились снимки, компрометирующие западных звезд. Вот пьяная в хлам поп-певица, отвергая помощь телохранителя, пытается влезть в лимузин. Худосочная топ-модель, в последнее время не сходящая с обложек журналов, скрутив стодолларовую купюру трубочкой, склонилась над белой «дорожкой» на столе. Две голливудские старлетки целуются взасос в бассейне, а престарелый мегапопулярный актер, одобрительно поглядывая на них, откинулся на бортик… Последнее фото Лиля припомнила: о скандале, разразившемся четыре года назад, слышали даже те, кто никогда не читал желтую прессу. Проникший на виллу звезды папарацци заснял потрясшую общественность оргию, организованную культовым режиссером. После публикации нашумевших снимков несколько голливудских пар подало на развод и раздел многомиллионного имущества.
Девушка покачала головой. Неужели фотограф — Кирилл? Не верится, а с другой стороны, почему бы и нет? Способности оборотня позволяют проникать куда угодно, невзирая на охрану. Она практически ничего о нем не знает. Кто сказал, что Кирилл начал свою карьеру с «Хронографа»?
— Бурное прошлое, которого я немного стыжусь, — долетело с порога.
Данилов принес поднос с чашками и блюдом с шоколадными пирожными.
— Одно время хотелось славы, денег, сильных ощущений. Я бредил Пулицеровской премией, поэтому попытал счастья военным фотокорреспондентом. Мне нравилось работать там, где сложно получить разрешение на съемку, и приходилось скрываться от представителей местной власти. Убедившись, что не обладаю способностью всегда оказываться в нужное время в нужном месте, отправился на «охоту» за звездами. Последнее не гарантировало премию, зато давало возможность получать пятизначные гонорары.
Кирилл поставил поднос на край компьютерного стола, указал Лиле на второй стул и продолжил:
— Вскоре я испытал отвращение к работе: ворошить чужое грязное белье изо дня в день сможет не всякий. С самого начала я понимал, что быть папарацци — не то занятие, которое вызвало бы у родителей гордость за сына, поэтому я долго им не говорил о новой работе и даже сменил фамилию, слегка ее укоротив. Отец меня все-таки рассекретил и выдвинул условие: или работа на Западе, или семья. Естественно, я выбрал второе и вернулся в страну.
— Жалеешь? — Зачарованная рассказом Кира Лиля не замечала, что тянется уже за третьим, далеко не диетическим пирожным. — Все-таки военный фотокорреспондент — это адреналин, большие деньги и возможность прославиться.
— Нет, никаких сожалений, — искренне признался он. — Удача фотожурналиста основана на горе других людей. Я не мог хладнокровно смотреть сквозь объектив на солдат, расстреливающих невинных, и вмешивался, что непростительно для профессионала. Ты знала, что фотографы, работающие в зонах боевых действий, часто сходят с ума? Или и того хуже. Например, Кэвин Картер спустя два месяца после получения Пулицеровской премии покончил с собой — его преследовали ужасающие воспоминания картин голода в Судане.
У Лили пропал дар речи, замолчал и Кир. Ей стало почему-то так жаль его, что, не сдержав порыв, она потянулась к нему, как цветок к солнцу. Соскочив со стула, нежно прикоснулась ладошкой к его щеке. Слегка потянув ее за другую руку, фотограф усадил девушку к себе на колени. Его руки, теплые и надежные, обнимали так крепко, что голова у Лили пошла кругом, дыхание сбилось. Ей захотелось вечно вжиматься в его твердый торс, ощущая, как бешено стучит сердце.
Импульсивность гостьи приятно удивила Кирилла — обычно первый шаг делал он. Затаив дыхание, он наслаждался утешающими объятиями девушки, не позволяя себе малейшего движения, которое ее бы спугнуло. Гибкое тело в его руках стало податливо-мягким, искушающим. Он мог бы держать ее вечность, не отпуская, упиваясь волнующим ароматом, шелковистостью разметавшихся по его груди волос.
Идиллию испортил звуковой сигнал о новом электронном письме. Лиля отстранилась и, покраснев, пересела на свой стул. Кир, не подавая вида, что разочарован, открыл письмо.
— Кое-кто в нетерпении, — нахмурился он. — С нас требуют материалы по «Падшим».
Девушка бросилась за сумочкой с диктофоном.
— Пересылай скорее, пусть наслаждаются. Кстати, как тебе заголовок для статьи: «Алекс из «Падших»: «В душе я романтик и гей»? Звучит?
— Звучит, — согласился Кир, — только не кажется тебе, что ты перегибаешь палку? Подобный заголовок — практически признание в нетрадиционной сексуальной ориентации.
— Да ладно, дальнейшее интервью исправляет это впечатление. Читатели поймут, что Алекс прикалывается.
— Но сомнения у некоторых останутся, ведь так?
— На это я и рассчитывала, — призналась Лиля.
— Нет, все-таки ты — опасная девушка.
— Ты не представляешь насколько, — наигранно хищно подтвердила журналистка.
Их взгляды встретились. Малейшая искорка — и между ними снова вспыхнет пожар. И она пробежала. Не все ли равно, кто из них сделал первый шаг, но Лиля оказалась накрепко прижата к Киру, его ладони поддерживали девушку под ягодицы, в то время как она обвила мужские бедра ногами. Поцелуй, алчный, нетерпеливый, бесстыдный, длился бесконечность. С сожалением Кир оторвался от ее уст, лишь когда обоим не хватило воздуха.
— Еще мгновение, и я не смогу остановиться, — успокаивая дыхание, предупредил Кир. — Если ты не поняла, то я хочу серьезных отношений, а не быстротечной интрижки. Мне нужна вся ты, а не одна ночь с тобой. — Его большой палец обвел контур припухших губ девушки. — И поэтому я не хочу, чтобы ты потом жалела о поспешности и это как-то усложнило наши отношения.
Лиля недоуменно распахнула глаза:
— А с чего ты решил, что мы спешим? Откуда такие сомнения?
— Причин много, — пытливо вглядываясь в серые глаза, сообщил мужчина. — Полнолуние, стрессовая ситуация, в которой мы оказались. Я же вижу, что ты до конца не…
Что он хотел сказать, осталось загадкой. Остаток фразы умер, не родившись: Лиля перечеркнула все сомнения, игриво укусив палец, ласкавший ее рот. Секунда — и они упали на кровать. Еще миг — и стальное мужское тело оказалось сверху, вдавливая задохнувшуюся от удовольствия девушку в матрас.
Какие упоительные ощущения — принимать тяжесть его тела!
Обхватив лицо девушки ладонями, Кир собственнически целовал ее нежные веки, изящные разлеты бровей, высокие скулы. Добравшись до губ, требовательно раздвинул их, возвращая себе власть над уже покоренной территорией. Лиля запустила пальцы в его густые волосы. Ни одной мысли в голове… Этот мужчина опьянял ее одним своим присутствием, соблазнял взглядом, что уж говорить про прикосновения, от которых она вообще таяла, забывая собственное имя. Горячая рука скользила поверх платья, лаская живот, грудь, сквозь материю обводя затвердевшие соски. Настойчиво-страстные поцелуи вырывали стоны, заставляли выгибаться в мольбе о более смелых ласках. Боже, почему он медлит?!
Кирилл вдруг замер и уткнулся лицом ей в ключицу. Девушка, хрипло дыша, нетерпеливо ждала продолжения и вздрогнула, когда мужчина отстранился от нее.
— Прости, я должен ответить на звонок.
— Что?! — опешила Лиля. — Какой звонок?
Пульс подскочил до небес, ей казалось, что стук сердца отдается в ушах, заглушая собой все остальные звуки. Неудивительно, что спокойная мелодия (кажется, что-то из классики) не привлекла ее внимание.
Кир поднялся за телефоном, оставив распаленную девушку одну на кровати. Она почувствовала себя обманутой. Как он посмел бросить ее, отдав предпочтение какому-то звонку?! Тоненький голосок совести напомнил о подобной ситуации, только тогда на звонок отвечала она. Дежавю какое-то…
Однако первые слова Кирилла немного успокоили ее. Не ответить он не имел права.
— Слушаю тебя, мой Вождь.
Отвечать на зов признанного Вожака заложено в природе каждого оборотня. Любое его слово — приказ, который не обсуждается. Разве что другой, равный по всем показателям лидер может пойти против клятвы подчинения старшему. Иногда такому наглецу удавалось вырвать власть и стать новым Вожаком. Но чаще стареющий предводитель выбирал себе преемника и годами обучал всем премудростям управления стаей.
— И как всегда, мой Вождь, я крайний…
Лиля с удивлением наблюдала за мимикой красивого лица фотографа, следила за интонациями. Ирония в его голосе, нет, пожалуй, даже сарказм, каждый раз, когда он произносил «мой Вождь», наталкивали на некоторые мысли. Оборотни редко покидают своих родных и стаю, которая для многих продолжение семьи. Должна быть веская причина, чтобы они решили разорвать столь крепкие связи. Кир, судя по всему, успел помотаться по свету. Следовательно…
— Должен! Всем должен! Всегда только один долг! — закричал, почти зарычал мужчина и швырнул телефон в стену.
От неожиданности Лиля вздрогнула. Страх ознобом пробежался по спине. Она боялась чужой ярости, потому что понимала: в состоянии аффекта можно сотворить то, о чем придется жалеть если не до конца жизни, то долгие годы точно.
— Прости за несдержанность, — уже спокойно сказал оборотень и поднял телефон.
Аппарат уцелел, наверное, был рассчитан на экстремалов.
— Так ты не прост, парень, — сделала вывод Лиля. — Совсем не прост…
Кир вздрогнул и напрягся. Не замечая его реакции, девушка игриво продолжила:
— Тебе звонит сам Владлен Булатов, — она бросила взгляд на часы, стоящие на полке, — в час ночи и просит об одолжении. Это, по-моему, круто. Кстати, если не тайна, чего он от тебя хотел?
Кирилл расслабился, точно ожидал совсем другого вопроса.
— Он хотел, чтобы я исполнил свой долг — помог юному оборотню пройти его первое полнолуние.
— О… хм… — В первые секунды у Лили в словарном запасе остались одни междометия. — Я попала в точку: ты не так прост, как кажешься. Ты — преемник Булатова.
— Возможный преемник, один из нескольких, — поправил ее Кир.
Лилю не заботила формулировка ответа. Она думала о том, как влипла. Одно дело встречаться с рядовым членом стаи. И совсем другое — с вероятным Вожаком Круга. Игра осталась той же, но правила изменились. Смутная мыслишка (вдруг бабушку устроит такой претендент на руку внучки?) возникла и тотчас исчезла, затерявшись в сомнениях.
Новая мысль затмила все остальные.
— Раз тебе придется исполнять свои обязанности, вызовешь мне такси?
Кир отрицательно покачал головой:
— Если я сказал, что в эту ночь ты не останешься одна, значит, так и будет.
— А как же приказ Вожака?
— Я его исполню, и ты поедешь со мной на место встречи со стаей. Согласна?
Журналистка широко улыбнулась. Он еще спрашивает!
Шальная ночь продолжалась.
