Глава 18
Пятьдесят и одна луна
Остаток дня прошел не так бурно, как его первая половина. Естественно, друзья сгорали от любопытства и задавали вопросы о советнике. Пришлось отвечать, но звонок, возвестивший о начале следующего урока, погнал всех в аудиторию. Ненавистная биохимия на время отвлекла от посторонних мыслей и заставила сосредоточиться на занятии. Лекция и небольшая практическая работа по теме «Стиратель памяти людей и его использование Хранителями в прошлом». Главным виновником и подопытным этого занятия стало растение – дурман семейства пасленовых, входящий в состав «стирателя памяти».
Высокая наставница-биохимик с лицом-сердечком, обрамленным черными волосами, подстриженными в короткое каре с длинной челкой, неторопливо расхаживала по просторному кабинету между лабораторными столами, отделенными друг от друга стеклянными перегородками. Невероятное количество бус на шее преподавателя весело позвякивали в такт мерного постукивания высоких каблуков. Раскрыв тетрадь, я сидела рядом с Алиной и старательно выводила текст лекции, суть которой заключалась в галлюциногенных свойствах дурмана и их использовании оборотнями.
– …дымовые завесы вызывали массовые видения среди смертных и отвлекали от сражений с мракаурами, – вещала наставница. – Дурманящие напитки, образующие в памяти черные дыры, заставляли забывать о вампирах. А иглы акации, пропитанные первыми прототипами геля на основе дурмана, были более приближены к современному «стирателю памяти», в основу которого, как вы уже знаете, входят синтетические вещества. – Наставница оглядела студентов и, вернувшись на свое место, возвестила о переходе к практической части урока. – За оставшиеся сорок минут вы должны приготовить первый прототип «стирателя памяти».
В правой части стола в высокой колбе поник целый кустик дурмана с увядающими листьями и коричневыми коробочками семян. Крупный белый цветок венчает самую верхушку растения и источает сильный удушающий аромат. Когда мы приступили к размолу семян из коробочек и извлечению маслянистой вытяжки, содержащей нужные алкалоиды, голова раскалывалась от боли, а мерзкий цветок хотелось вышвырнуть за окно кабинета. Ну кто придумал, что Хранители света должны уметь готовить «стиратели» самостоятельно? «По-моему, для этого существует лаборатория со штатом биохимиков!» – подумала я, размешивая прозрачный, желтоватый, как мед, состав геля маленькой деревянной лопаткой. Увы, добиться нужной густоты удалось только с третьего раза. Едва прозвенел звонок, я торопливо выбросила изувеченные остатки растения в специальный контейнер и поспешила покинуть кабинет.
Следующие три часа тянулись бесконечно. По расписанию – тренировка с мракаурами. Не представляю, как раньше Хранители обходились без мракауров-наставников, но мне урок без Марка или Елизара показался неимоверно длинным и скучным. К счастью, приемы защиты мы отрабатывали с Романом, а он особо не давал впасть в спячку. Хранитель, ведущий занятие, пообещал, что Марк уже с завтрашнего дня вернется к своим обязанностям. И это порадовало, а вот при мысли о предстоящем вечернем свидании с Максом подгибались колени. После утреннего натиска я его побаивалась.
Фадеев, как и обещал, встретил возле академии, выслушал мой рассказ о прошедшем дне, отвез домой и многозначительно напомнил о вечере. А на вопрос, куда мы пойдем, ответил улыбкой – хищной, многообещающей и коварной.
В девять вечера, когда тетради с выполненными домашними заданиями отправились в рюкзак, а разговор с Кирой по телефону немного расслабил, тихий стук в дверь заставил подскочить. Обхватив плечи руками, я не знала, то ли в бегство удариться, то ли побледнеть.
– Входи, – пискнула я и, не удержавшись на ногах, присела на краешек стула за компьютером.
Села я не напрасно, потому что стул понадобился бы в любом случае. В громиле, обтянутом черными кожаными брюками, такого же типа курткой с невероятным количеством молний и с банданой на голове, что в сочетании с ослепительной улыбкой выглядело и вовсе зверски, Макса я узнала с трудом. Вроде бы тот же вес, тот же рост… Нет, кажется, этот медведь намного больше!
– А-а-у… – вылетела из меня горстка гласных. Глаза округлились.
– Ты что такая перепуганная? – хмыкнул он. – И почему не одета? – Прикрывая дверь, Макс повернулся спиной, являя моему взору оскаленную пасть волка на куртке.
– А-а-а… – С голосовыми связками явно что-то произошло. То ли от удивления, то ли от испуга, но они вновь выдали позорные звуки.
В три шага Фадеев пересек комнату и, положив целую коробочку с любимыми плитками шоколада на компьютерный столик, наклонился и заключил меня в холодный плен. С улицы куртка ледяная.
– Зла-та! – вкрадчиво, как демон-искуситель, позвал Макс и тут же тихо рассмеялся. – Ты обещала мне свидание. Одевайся тепло, мы едем кататься на мотоцикле. – Теплые, ласковые губы коснулись моей щеки.
Я моргнула. Эмоции вихрем сменяли одна другую: волнение, недоверчивость и, наконец, радость, обусловленная догадкой. Глаза моментально зажглись двумя драгоценными изумрудами. Первый патруль с Елизаром и Максом, байкерский клуб и кличка Волк, данная Фадееву байкерами, вспомнились мгновенно. Тогда он, кажется, что-то говорил о «харлее», стоящем в гараже, и нехватке времени на это увлечение, но сегодня решил устроить необычное свидание. Да и для него это, наверное, событие неординарное. Представляю, с каким удовольствием он облачался в байкерский костюм и брался за железного коня. Что ж, выглядит под стать, да и повадки волчьи. А сейчас – особенно! Никогда не видела Фадеева таким, и он никогда не перестанет удивлять.
– На мотоцикле? – ахнула я, обретя дар речи. – Я еду кататься с Волком? – И звонко рассмеялась, повиснув на шее Фадеева.
– Надо же, заговорила, – довольно прищурился Макс. – Неужели так напугал своим видом? Или не только видом? – Широкая бровь изогнулась дугой.
– Только видом! – слукавила я, но щеки предательски запылали.
Будто догадываясь о причинах моего беспокойства, Фадеев ухмыльнулся. Ну почему он всегда такой?
Спасаясь бегством, я понеслась в гардеробную, но пыла за дверью поубавилось. Закусив губу, я в отчаянии раздумывала, что бы надеть. Во-первых, такое развлечение для меня в новинку, во-вторых – это все же свидание, а в-третьих – хочется выглядеть под стать Максу. К счастью, кожаные брюки, которые Кира буквально заставила меня купить, пояснив, что в гардеробе каждой девушки должна быть хоть одна хулиганская вещь, все же имелись. Черный шерстяной свитер, высокие сапоги и короткая кожаная куртка обтянули фигурку. Длинные волосы были расчесаны, а несколько тонких косичек завершили образ. Немного косметики – и я выплыла к Максу. Фадеев впал в ступор не меньший, чем я до этого.
– Ты чудо, – прошептал он, впиваясь в губы поцелуем, и лишь несколько минут спустя потянул меня за дверь.
Наверное, со стороны мы выглядели феерично, потому что Ирина, завидев нас в гостиной, фыркнула и рассмеялась. А на подъездной дорожке, почти возле въезда в гараж, стоял широченный красавец «харлей», даже в свете тусклых фонариков блестевший хромированными поверхностями.
– Обалдеть! – выдохнула я, подбегая к мотоциклу. Рука пробежала по гладкой коже седла, а воспоминания о сегодняшней тренировке с участием дорогих рычащих мотоциклов заставили вновь повернуться к Максу: – Я не слышала, как ты подъехал.
– Сюрприз пришлось катить почти два квартала. Знал, что тебе понравится! – Он сел на мотоцикл, оставляя мне место впереди себя.
Больше не раздумывая, я угнездилась на кожаном сиденье и прижалась спиной к Максу.
– И куда мы поедем? – Запрокинув голову и едва не вывернув шею, я уставилась на парня.
– Устроим покатушки по городку! Покидать территорию тебе нельзя. – Он подмигнул, уложил мои ладони на руль и накрыл их своими.
«Харлей» взревел разозленным тигром и дернулся вперед. Тело инерционно подалось к рулю и тут же обвалилось на Макса. Улица рванула навстречу, деревья возле тротуаров прыгнули вперед и, будто устроив гонку, побежали по сторонам. Коттеджи, тротуары, стройка, магазинчики проносились мимо. Холодный ветер обжигал кожу и бил в лицо, но теплое тело Макса позади меня не позволяло замерзнуть. Рев мотоцикла оглушил. Волосы развевались, но Фадееву не мешали. Мотоцикл разогнался по прямой.
– Держи руль, забияка! – сквозь рокот двигателя донесся голос Макса. Он быстро убрал ладони.
– Ма-а-акс! – испуганно заорала я.
Заледеневшие пальцы вцепились в рукояти, но справиться с весом внезапно вильнувшего мотоцикла я не смогла. Быстрым движением Фадеев выровнял колеса и вновь убрал руку.
– Это почти как на велосипеде. Ну давай же, Злата!
И я понеслась: сначала робко, затем увереннее. Фактически мотоциклом управлял Макс: переключал скорость; выжимая сцепление, стискивал мою ладонь и помогал на поворотах, перед которыми не то что рулить, зажмуриться хотелось. Казалось, еще немного – и агрессивный рычащий зверь накренится и сбросит с себя. Мощная фара широкой полосой выхватывала из темноты дорогу: ровную, сухую, еще днем расчищенную от снега. Смотреть по сторонам времени теперь не было: только асфальт, ветер и новое будоражащее кровь чувство покорения черного дикого монстра.
Через два часа застывшие костяшки пальцев онемели, бедра казались высеченными изо льда, а нос и губы посинели, но радости это не испортило. Адреналин, бешенно несущийся по венам, скорость, смех и теплые поцелуи в шею сводили с ума. Безумие какое-то!
Возле академии Макс перехватил рукояти, взяв управление на себя. Рывок… и мотоцикл встал на дыбы. Тело мгновенно откинулось назад, но я рассмеялась. С Фадеевым совсем не страшно. Проехав мимо кованого забора, он остановился в небольшой парковой зоне и заглушил двигатель. Звук будто выключили, приятная тишина успокоила подуставшие от рыка уши.
– Замерзла? – Макс начал массировать мне плечи.
– Да, но было здорово! – Улыбаясь во весь рот, я повернулась к нему.
– Слезай, сейчас будем греться. Я захватил термос с чаем и бутерброды.
– Не знаю, как насчет бутербродов, но за кружку с чаем я готова сражение с Охотником выдержать. – С трудом выбравшись из седла (и как только не примерзла), я начала подпрыгивать на месте.
– Не знаю, что ты там готова выдержать, а я рассчитываю как минимум на поцелуй, – хмыкнул Макс.
Он подкатил байк к каменной лавочке, достал небольшой кожаный рюкзак, прикрепленный к багажнику, сгреб с лавки шапку снега и разложил бутерброды, завернутые в фольгу, термос и две металлические кружки с изображениями мотоциклов. Получился настоящий пикник на снегу. Горячая кружка обжигала пальцы, но на морозе это так приятно. Ароматный, крепкий и сладкий чай мгновенно согрел тело, а переизбыток свежего воздуха разбудил зверский аппетит. Перебрасываясь шутками, мы налегли на бутерброды, снова запили их чаем, затем целовались и вновь пили чай. Слепленный совместно снеговик с носом из фольги, в которую ранее были завернуты бутерброды, поднял и без того отличное настроение на недосягаемую высоту, а около часа ночи Фадеев схватил меня за руку и помчался к наружной стене города.
– Макс, куда ты? – задыхаясь от быстрого бега, выдохнула я.
– На городскую стену! – на ходу крикнул он.
– Зачем?
– Увидишь!
Снова быстрый бег. Кусты, преграждая путь, выпрыгивали из сугробов, но парень петлял между ними и тащил меня за собой. Я едва поспевала. Интересно, что он хочет показать? Вид у него интригующий. Трехметровая наружная стена каменной преградой, тянущейся в обе стороны, появилась минут через пять. Короткие жужжащие звуки видеокамер послышались совсем рядом, а крошечные огоньки сообщили, что за стенами, как всегда, наблюдают. Но Макса это, кажется, не беспокоит. Он остановился и, припав на колено, сцепил руки в замок. Вдыхая воздух мелкими глотками, я старалась прийти в себя.
– Влезай на стену, но с нее ни шагу, – наставительно предупредил он.
Встав на «замок», я вцепилась в край каменной стены. Рывок, и тело послушно подалось вперед. Взобравшись наверх, я уставилась на ухмыляющегося Макса. Конечно, влезть раньше него мне не удалось. И когда только успел?
– Что ты хотел показать? – Я взглянула на темный, обступающий город лес.
– Потерпи. Скоро увидишь, – явно дразня мое любопытство, ответил он.
Фадеев принюхался, и я мгновенно последовала его примеру. Ничего необычного: лес, запах ночных птиц, где-то неподалеку бежит лиса. Похоже, нора рыжей плутовки совсем недалеко от стен города. Чувствую ее уже не в первый раз. Запах волков-Хранителей ощущается очень отчетливо, наверное, прошли совсем недавно. Хотя нет… Я потянула воздух сильнее. Один – совсем недалеко. Внезапно волк пропал. Обернулся? Настороженно всматриваясь в темноту, я старалась разглядеть Хранителя. Тихо, так тихо, что слышно лишь дыхание Фадеева и короткое жужжание поворачивающихся видеокамер. Представляю, с каким удовольствием за нами сейчас наблюдают Хранители.
– Ты не туда смотришь, Злата. – Макс мотнул головой в сторону ночного неба и, обняв за талию, прижал меня к своему боку.
Я перевела взгляд и затаила дыхание. Ночной бархатный полог усыпан мерцающими звездами: далекими, недоступными, но такими прекрасными и будто вплетенными в Млечный Путь, извилистой туманностью пересекающий небо. Огромная луна тускло выглядывает из-за небольшого облака. Посмотрев на звезды, я улыбнулась.
– Макс, так красиво, – прошептала я, изучая созвездия.
– Еще нет. Смотри!
Внезапно из-за деревьев выплыла еще одна луна: круглая, яркая, прозрачная, словно сотканная из хрустальной пыли. Как некий фантастический шар, подхваченный легчайшим порывом ветра, она поднималась выше, выше и будто летела по небу. За ней появилась еще одна, потом еще и еще. Забыв, как нужно дышать, я считала каждую. Пятьдесят лун поднялись одна за другой. Они парили, возвышались над лесом, плыли, подрагивали, соприкасались и разъединялись вновь. И только минуту спустя я поняла, что это подсвеченные фонарики, вероятно, зажженные рукой Хранителя, скрывающегося в лесу. Не сомневаюсь, что это кто-то из знакомых Макса, а завораживающий танец прозрачных шаров устроен для меня.
– Потрясающе! – зачарованно выдохнула я.
– Я надеялся, что тебе понравится.
Фадеев склонился к самому лицу, и тысячи звезд вместе с плывущими лунами отразились в его зрачках. Губы коснулись моих, затем решительно завладели ртом.
– А почему их пятьдесят? – восстановив дыхание, через какое-то время спросила я.
Он прищурился.
– Придумать легенду о какой-нибудь давней традиции или сказать правду?
– Конечно правду! – потребовала я.
Макс смешно сморщил нос.
– Ровно пятьдесят фонариков осталось в магазине, в который я заезжал. Надо же было отметить твое чудесное спасение.
– Ты необыкновенный!
Рассмеявшись, я обняла его за шею. Макс подхватил меня на руки и снова приник к губам жарким поцелуем. Ресницы сомкнулись. Пальцы вплелись в густые волосы. Я начала ласкать его шею и… почувствовала присутствие Елизара. Тело напряглось. Улыбка медленно сползла с лица, а сердце застучало с такой скоростью, что, наверное, его биение ощутил и Макс. Глаза Фадеева застыли, как два темно-синих стекла, сузились. Очевидно, он тоже почувствовал Тагашева, но сразу меня не отпустил: нежно прикусил губу, отстранился и только потом поставил на каменную поверхность стены.
– И чем мы обязаны мракауру? – Продолжая прижимать меня к себе, Макс медленно повернулся.
Тагашев вышел из-за деревьев и остановился. В лунном свете его фигура в темном, дорогом, идеально сидящем костюме и прикрывающей полы пиджака куртке с поднятым воротом казалась еще выше, еще стройнее. Неяркие блики парящих фонариков играют в волосах, подсвечивают шелковистые прядки, отражаются в темных омутах глаз, заманивающих в трясину, уйти или выбраться из которой уже нельзя. Тело инстинктивно подалось вперед. Огромное желание броситься к нему, спросить о прошедшем дне, о должности советника, говорить, смеяться и слушать его голос едва не столкнуло со стены. Но здравый смысл одержал верх над порывом. Я плотнее прижалась к боку Фадеева.
– Глупо было тащить ее на стену, Макс! – Грудной голос дохнул замораживающим холодом.
– Тебя забыл спросить! Как ты нашел нас? Неужели следил, Тагашев? – Сарказм не смог скрыть раздражения в интонации парня.
– За вами следили все городские камеры города. О том, что Злата почти за территорией, сообщили Николаю! – разгневанно сообщил Елизар.
– И новоявленный советник ринулся спасать дочь главы клана, – прорычал Макс. Его тело напряглось. – Неужели ты думаешь, что я подвергну ее опасности? Ты зарываешься, мракаур!
Страсти накалялись, и стоило немедленно вмешаться.
– Елизар, никакой опасности не было! Мы всего лишь смотрели…
– Представление, устроенное этим клоуном в байкерском костюме! – оборвал меня Елизар. – Спускайся оттуда, Злата!
Я поняла, что он злится по-настоящему, но причина не в стене или угрозе. В случае опасности защита проявила бы себя тотчас. Тагашев вновь потерял контроль над своими убеждениями, забыл о наложенном табу и, судя по виду, едва сдерживается, чтобы не оттащить Макса от меня. Громкий рык Фадеева заставил вздрогнуть. Разжав объятия, он молниеносной тенью спрыгнул со стены. Я даже не поняла, в какой момент его не оказалось рядом. Похоже, слова Тагашева здорово его задели. Миг, и оба с силой сдавили друг другу плечи. Странно, что я не услышала треск костей. Судя по хватке, парни готовы наброситься друг друга.
– Еще раз и громче! – зарычал Макс.
– Клоун! Если не ошибаюсь, ты все еще ее охранник. И в первую очередь должен думать о ее безопасности! – Елизар не говорил, он цедил слова сквозь зубы.
Я заметалась. «Нужно остановить это», – вспыхнуло в сознании.
– Елизар, мы уже уезжаем! – не зная, что предпринять, выкрикнула я. – Макс, пожалуйста, помоги мне спуститься!
От звуков моего голоса парни вздрогнули и словно очнулись. Хватка разжалась. Фадеев повернулся, посмотрел на меня и неторопливо отступил от Тагашева. Секунду помедлив, он подошел к стене и раскинул руки. Больше не раздумывая, я прыгнула в его объятия.
– Спасибо! – не зная, что сказать, прошептала я и неистово прильнула к теплым губам. Только бы потушить злость, усмирить Макса, в корне пресечь назревающую ссору.
Новая рана пронзила сердце, ведь совсем рядом – Елизар. «Мне должно быть все равно. Не он – Макс мой парень», – мысленно одернула я себя и прильнула к Фадееву плотнее. Мои усилия не пропали даром. Лицо Макса разгладилось. Он начал отвечать на поцелуй слишком настойчиво. Минуту спустя я отстранилась. Старалась не смотреть на Тагашева, но обратилась именно к нему:
– Прости… Наверное, нам действительно не стоило забираться на стену, но было очень красиво. – Я мотнула головой в сторону уплывающих в темноту фонариков. – Николаю я все объясню сама. – Запнувшись, последующие слова я едва выговорила: – Тебе не стоило приезжать. Достаточно было всего лишь позвонить.
– Я звонил, маленькая дикая кошка, но телефон ты оставила дома, – спокойно сказал Тагашев. Его лица не вижу, но понимаю, что излюбленная непроницаемая маска там уже есть. – Макс, уже два часа ночи, а Злате завтра в академию, – бесстрастно добавил он.
– Послушай, ты! – вновь разозлился Макс. – Я знаю, сколько времени…
Не позволяя вспыхнуть новой ссоре, я перебила:
– Елизар! Я сама вправе решать, когда мне возвращаться! – Схватив Макса под локоть, я потянула его прочь.
Наградив Тагашева уничижительным взглядом, Фадеев вздохнул и позволил себя увести. Я неторопливо шла рядом с Максом, но даже затылком чувствовала Тагашева.
– Весь вечер испортил, – вздохнул парень уже возле мотоцикла. Выглядел он совсем расстроенным.
– Нет, Макс. Пятьдесят одна луна и покорение «харлея» – это было здорово! – Я обхватила ладонями его лицо и нежно коснулась губ.
– До покорения тебе далеко. – Фадеев сел на мотоцикл и, ожидая меня, грустно улыбнулся. Похоже, свидание он все же считал испорченным.
Забравшись в седло, но теперь уже позади него, я обхватила торс Макса. Мотоцикл взревел и понес нас в ночь, отдаляя от Тагашева.
Заснуть в эту ночь не удалось. Тепло попрощавшись с Максом, я тихо, чтобы не разбудить Ирину, пробралась в комнату и встала возле окна. Смотрела на луну и чувствовала себя крошечной песчинкой, затерявшейся в бесконечном пространстве. Звезды медленно таяли. Уступив место зарождающемуся дню, луна погасла, а слезы так и не высохли. Странное ощущение присутствия Елизара, будто мы стянуты единой нитью, смотрим, видим одно и то же, не проходило до самого утра. «Лучше бы я никогда не встречала тебя, мракаур! Лучше бы забыла, не помнила, не знала и даже не подозревала о твоем существовании», – подумала я. Прикрыв веки, зажмурилась, не позволив вылиться подступившей горечи новой порцией прозрачной влаги. В уши ворвался навязчивый писк будильника. Начался новый день, а это значит – пора собираться в академию…