Глава 7

Уилл встретил меня не один; его сопровождал незнакомый мне мужчина, просто одетый и на вид безоружный, с глазами немного навыкате и коротким шрамом над правой бровью. Не вступая в долгие разговоры, мы направились к окраине города, а затем зашагали вдоль ручья в сторону леса. Места были хорошо мне знакомы; я невольно замедлила шаг там, где упала около двух недель назад, и принялась вглядываться в траву, будто надеялась найти какое-то объяснение тому, что тогда произошло. Разумеется, никаких улик здесь не было, да и быть не могло: прошло слишком много времени.

Некоторое время мы молча шли через смешанный лес. Затем, когда и без того узкая тропинка практически сошла на нет, спутник Уилла остановился.

— Пора завязать ей глаза, — сказал он, обращаясь к разбойнику.

Я непонимающе уставилась на Уилла.

— Ах, да. — Он развёл руками в извиняющемся жесте. — Забыл тебя предупредить. Всем нашим гостям мы завязываем глаза, чтобы они не смогли запомнить дорогу в лагерь.

— Я вам что, лошадь, которую надо загнать на паром? — возмущённо воскликнула я.

— Ну, зачем так сразу? — поморщился Уилл. — Это обычная мера предосторожности.

Вероятнее всего он был прав, но мне, как той самой лошади, вожжа попала под хвост.

— Тогда сами со своими предосторожностями и идите! А я преспокойно вернусь домой.

— Да ладно тебе, что в этом такого?

— А ничего такого, просто я вам не скотина, чтобы тащить меня незнамо куда с завязанными глазами.

— Слушай, не слишком ли много с ней возни? — Спутник Уилла начинал терять терпение. — Мало того, что она тут наследит, как стадо бизонов, всю дорогу прибирать придётся, так ещё и голову морочит.

— А давайте так, — внесла встречное предложение я, — вы не завязываете мне глаза, а я не оставляю за собой следов.

— И как это у тебя получится? — Разбойник был полон скептицизма.

— А это уже моё дело.

— Да ладно тебе, Берт, какая разница, — сдался Уилл. — В конце концов, с открытыми глазами наследит она действительно меньше. А дорогу всё равно не запомнит.

— Золотые слова, — подтвердила я. — Как здесь вообще можно что-нибудь запомнить? Чаща и чаща.

Тут я, конечно, покривила душой. Ориентироваться в лесу я умела прекрасно: жизнь научила. Но ведь об этом необязательно знать каждому встречному, верно?

— Ну вот именно, — подхватил Уилл. — И потом, закладывать нас всё равно не в её интересах. Я же в случае чего тоже молчать не буду, расскажу про неё шерифу много интересного. Раскачиваться будем на соседних виселицах.

Я фыркнула, стараясь вложить в этот звук всё своё презрение к подобным угрозам.

Берт что-то ещё пробурчал себе под нос, но сдался, так что право идти по лесу с открытыми глазами я себе отвоевала.

Идти пришлось довольно-таки долго, так что я успела неоднократно порадоваться тому, что избавилась от дополнительного препятствия в виде повязки на глазах. Зато результаты перехода моих спутников приятно удивили.

— Как ты умудрилась так чисто пройти? — спросил Уилл, когда мы почти добрались до места. — Кое-где заметать следы, конечно, пришлось, но в целом результат у тебя очень неплохой. Ты не сломала ни одной ветки.

Сомнительная похвала; веток я не ломала лет с четырнадцати.

— В некоторых случаях это бывает вопросом выживания, — уклончиво ответила я. — Не только у разбойников. Иногда и просто у мирных жителей, если к ним в поселение без предупреждения приходит война.

Не успела я договорить, как мы вышли на широкую поляну. Должно быть, то, что я увидела, было вполне предсказуемым, однако в тот момент открывшаяся картина немало меня удивила. Здесь раскинулся самый настоящий военный лагерь. С часовыми, с костром, в котелке над которым закипало какое-то варево, с наспех сооруженными из подручных материалов хижинами и даже своего рода оружейной мастерской. Понять, сколько именно здесь собралось разбойников, было сложно: люди сновали туда-сюда, а некоторые вполне могли находиться в хижинах. Я сумела насчитать около двух десятков, но это наверняка были не все.

— Ну как? — поинтересовался Уилл, останавливаясь у меня за спиной.

— Впечатляет, — честно призналась я.

— Я польщён.

Он обогнул меня и прошёл вперёд; я двинулась следом; Берт замыкал шествие. К Уиллу почти сразу подтянулось несколько человек; они что-то коротко обсудили, потом разбойник куда-то ненадолго исчез, предварительно препоручив меня одному из своих соратников. Говард, высокий мужчина лет сорока пяти с благородной сединой на висках, внешне больше походил на рыцаря, нежели на разбойника.

— Что вас интересует в первую очередь, мисс Стабборн? — осведомился он, демонстрируя несомненное знакомство с правилами этикета.

— Просто Инга, — поправила я. Соблюдение этикета в подобном месте казалось мне не вполне естественным. — По правде сказать, я бы хотела просто отдохнуть с дороги. Здесь найдётся место, где можно спокойно посидеть, никому особенно не мешая?

И так чтобы никто особенно не мешал, мысленно добавила я, надеясь, что это следует из моего вопроса.

— Разумеется. Здесь таких мест сколько угодно, — заверил меня Говард и зашагал вперёд, указывая направление.

Вскоре мы вышли к поваленному дереву, лежавшему немного в стороне от поляны. Широкий, по большей части голый ствол вполне можно было использовать в качестве скамьи.

— Не буду вам мешать. Отдыхайте. Надеюсь, вы разделите с нами трапезу. Она состоится приблизительно через полчаса… — встав на цыпочки, он посмотрел поверх пышного кустарника в направлении костра. — …особенно если я потороплю вконец обленившегося повара.

С этими словами он меня покинул. Я уселась на ствол и откинула спину назад, опираясь о «скамью» обеими руками. Надо было как следует всё обдумать, утрамбовывая в голове ту гору новой информации, которая нежданно-негаданно свалилась на меня за последние дни. Но мозг особенно напрягаться не желал. Сколько я ни старалась, результат был один и тот же: меня начинало клонить в сон…

— Скучаешь, красавица?

Я вынужденно разлепила глаза, не слишком довольная тем, что моё уединение прервали. С другой стороны, я здесь гостья, так что выражать излишнее недовольство тоже не стоило.

— Вовсе нет.

Я подняла голову, разглядывая подошедшего разбойника. Парень, как парень, довольно молодой, среднего роста и телосложения, темноволосый, лицо усыпано веснушками, что заставляет его выглядеть немного по-мальчишески.

— Можно присоединиться?

Я едва заметно повела плечом, тонко намекая на то, что в целом это было бы нежелательно. Намёк оказался слишком тонким, да парень и не ждал моего ответа; просто по-хозяйски уселся рядом со мной — значительно ближе, чем позволял вполне длинный ствол.

— Между прочим, я Пит, — представился он.

— Очень приятно, — буркнула я в ответ.

— А уж мне-то как приятно.

Он умудрился придвинуться ко мне ещё немного, хотя, казалось бы, и без того сидел совсем рядом.

— Ты новая подружка Уилла? — поинтересовался он.

Такая постановка вопроса меня умилила. Была бы я действительно девушкой Уилла, пожалуй, могла бы и обидеться.

— А что, много было старых? — хмыкнула я.

— Бывали, — неопределённо ответил Пит. — Правда, сюда он мало кого приводил.

— Да? Ну, может, он меня потому и привёл, что я не подружка?

Я отодвинулась чуть подальше, давая понять, что в статусе подружки не заинтересована в принципе. Намёк снова не был понят. Пит передвинулся следом за мной.

— А я почему-то так сразу и подумал, что не подружка, — непоследовательно сказал он.

— Что ж тогда спрашивал?

— Да так, на всякий случай.

Рука Пита зачем-то обняла меня за плечи. Это было уж совсем лишним.

— Может, прогуляемся? Тут недалеко. Цветочки, романтика и всякое такое?

Я посмотрела на него исподлобья. В целом понять его где-то можно. Женщины в эти края наверняка забредают нечасто. Так что я ему даже где-то сочувствовала. Только помочь ничем не могла. Точнее не собиралась.

— Юноша, меня романтика не интересует с детства.

Я сняла его руку со своего плеча с той же бесцеремонностью, с какой она прежде была туда водружена, встала на ноги и направилась в сторону костра.

Обед оказался вполне себе вкусным и неплохо приготовленным, несмотря на недавние заявления Говарда о ленивости повара. Разбойники сидели вокруг догорающего за ненадобностью костра. Я устроилась рядом с Говардом; с другой стороны расположился смуглый темноволосый парень по кличке Бес.

— Это что, оленина? — не без удивления спросила я.

— Ну да. — Бес не без гордости кивнул. — Удачно поохотились.

Ничего себе аристократические у них тут замашки. Могли ведь банально поставить капкан на кого-нибудь попроще. Охота на оленей — развлечение высшего общества.

— У нас сегодня особенная трапеза, — пояснил Уилл, который всю дорогу то появлялся, то исчезал по каким-то своим делам. — Можно сказать, праздничная.

— Это в честь чего? — поинтересовалась я, не забывая за разговорами и о еде. Беседа беседой, а мясо действительно было вкусное.

— То есть как? — хитро подмигнул Уилл. — Мы отмечаем мои поминки!

В этот момент два человека как раз выкатили из-за дельней хижины бочку солидных размеров. Судя по бурным возгласам, сопровождавшим её появление, содержимое являло собой жидкость, содержащую алкоголь. Как вскоре выяснилось, я оказалась права: это был эль. И ведь собиралась же я на время воздержаться от спиртного. Так нет, само провидение, кажется, хочет, чтобы за время своего пребывания в столице Вестфолда я окончательно спилась.

Трапеза подходила к концу; некоторые уже разошлись кто куда, другие сидели на прежнем месте, неспешно попивая эль из деревянных кружек.

— Скажите, Говард, — задумчиво проговорила я, стараясь не привлекать внимание окружающих, — у меня есть один немного странный вопрос… мне кажется, что вы меня поймёте.

Говард призывно кивнул, давая понять, что готов выслушать любой вопрос, каким бы странным он ни был, и по мере сил дать на него ответ.

— Уилл — что он здесь делает? То есть я хочу сказать… он совершенно не производит впечатление человека, место которого здесь, в лесной глуши. Ну, я понимаю, совершил какое-то преступление, остался вне закона, ушёл в леса. На полгода, на год, на два — я могла бы это понять. Но земля большая. Уехать в какое-нибудь другое графство, даже сменить страну, уплыв за море, взять себе новое имя. Кто бы вспомнил о том, что он когда-то был вне закона? Такой человек, как Уилл, уж точно мог бы найти своё место где-нибудь ещё, в более… подходящем месте. Там, где его таланты нашли бы более достойное применение.

— Я понимаю, что вы имеете в виду, Инга, — кивнул Говард. — Я и сам пару раз говорил ему что-то в этом роде. Но он ничего не хочет слышать. Видите ли, он чувствует на себе ответственность за то, что происходит в этом графстве.

— Но с какой же стати? — не без раздражения спросила я. — Хорошо, можно освободить жертву из рук шерифа один раз, два, ну три. Но всё равно по факту этой землёй правит де Оксенфорд, и ещё небольшая горстка людей, сбившихся вокруг него. Брать на себя ответственность в такой ситуации — это не вполне серьёзно. Попахивает юношеским максимализмом, который Уилл, как мне кажется, давно перерос.

— Все мы перерастаем такие вещи лишь до определённой степени, — улыбнулся Говард. — И потом, в Уилле всё-таки течёт кровь его предков.

— Каких предков? — непонимающе нахмурилась я.

— Как? А вы что, разве не знаете? — Говард, похоже, удивился не меньше моего. — Так ведь Уилл — младший сын покойного графа.

— Что??? — Я захлопала глазами, не в силах подобрать слова. — Вы хотите сказать, что Уилл — законный граф Вестфолдский?

— А что, непохож? — поинтересовался Уилл, бесшумно приблизившийся к нам со спины.

— Нет, — не вполне вежливо, зато честно ответила я.

Он усмехнулся, усаживаясь рядом.

— Постой, — добавила я, припоминая, — но ведь второй, младший сын графа умер больше десяти лет назад. Или был ещё третий?

— Не было никакого третьего. Ну, умер, мало ли. С кем не бывает. Ты вот тоже, можно сказать, позавчера умерла. Да и сейчас мы празднуем не что иное, как мои поминки. Все мы здесь в некотором роде воскресшие из мёртвых.

— Его и звали как-то по-другому, — продолжала настаивать я, хотя этот аргумент и был, сказать по правде, довольно-таки глупым. — Сейчас вспомню… — я нахмурилась, — …кажется, Фред. Да, точно, Фред.

— Ну правильно, — кивнул Уилл. — А я, по-твоему, кто? Разрешите представиться: граф Уилфред Вестфолдский.

Я окончательно запуталась.

— Тогда объясни, почему ты сейчас не в фамильном замке, а здесь, в лесу.

— Прекрасный вопрос, — похвалил Уилл. — Надо будет при случае задать его шерифу. Дело было так, — начал объяснять он в ответ на растерянное выражение на моём лице. — Меня отослали учиться за границей, поэтому когда умерли отец и брат, меня здесь не было. Сначала отец умер от наследственной болезни. Дед скончался от той же самой болезни за двадцать лет до него. Потом, спустя всего полгода, очередь дошла и до брата. А после этого де Оксенфорд поспешил воспользоваться ситуацией.

— При наличии законного наследника? — не поверила я.

— Ну, законный наследник был далеко, ему было всего тринадцать лет, а главное — он тоже был болен. Я тогда слёг с лихорадкой, и все были уверены, что не выживу. Эти новости дошли до де Оксенфорда, и он поспешил с прискорбием объявить меня мёртвым. В нашем фамильном склепе есть даже плита, на которой выдолблено моё имя. Такое внимание очень меня тронуло. Когда я в первый раз увидел эту плиту, даже прослезился.

— И что же дальше?

— А дальше ничего, — пожал плечами он. — Я провалялся между жизнью и смертью что-то около месяца. Потом решил, что жизнь мне более по душе, и пошёл на поправку. Прошло ещё два месяца, прежде чем я уверенно встал на ноги. К тому времени здесь всё уже было решено. Де Оксенфорд вцепился в графство мёртвой хваткой и не был готов отказаться от вожделенной цели из-за такой ерунды, как появление наследника.

— И ты что же, с тех самых пор живёшь здесь, в лесу? — ужаснулась я.

— Нет, не с тех, — покачал головой Уилл. — Тогда мне пришлось проглотить горькую пилюлю и уехать, точнее сказать — унести ноги, пока меня не повесили, якобы за попытку присвоить чужое имя и титул. Пришлось возвратиться за море и подождать. Но у меня хорошая память. И я вернулся.

Какое-то время я обдумывала услышанное.

— В таком случае странно, что тебя не убили.

— Я достаточно осторожен.

— Я имею в виду тогда, когда ты приехал в первый раз.

— Наверняка бы убили, — согласился он. — На тот момент это было бы несложно сделать. По счастью рядом оказались преданные люди, которые сумели этому воспрепятствовать и смогли своевременно переправить меня обратно за границу. В том числе, вот, Говард.

Стало быть, не зря мне показалось, что на рыцаря Говард тянет лучше, чем на разбойника.

— Хорошо, а как насчёт остальных? Почему ты уверен, что твои отец и брат умерли по естественным причинам?

— Говорю же тебе: это наследственная болезнь. Дед, отец моего отца, умер от того же самого недуга, тридцать лет назад. Это было слишком давно; тогда ни о каком де Оксенфорде никто ещё слыхом не слыхивал. Да и странно было бы совершить одно убийство, а потом для достоверности ждать ещё пару десятков лет, прежде чем совершить второе. Шериф просто воспользовался ситуацией.

— А брат?

— Тут я, пожалуй, мог бы усомниться. Но симптомы были те же. К тому же я общался с людьми из замка. Диагноз поставил семейный лекарь. Более того, позднее пригласили ещё одного лекаря, со стороны, и тот поставил точно такой же диагноз.

Я в очередной раз по-новому посмотрела на Уилла. Выходит, у него над головой все эти годы висит дамоклов меч злосчастной семейной болезни. Она унесла жизни его отца и деда в зрелом возрасте, а вот брата не пощадила, когда тот был ещё моложе, чем Уилл сейчас. Уилл не может не понимать, что то же самое может произойти с ним в любую минуту.

— Семейный лекарь, говоришь? Это должно быть не слишком сложно проверить…

— Ты это о чём?

— Да так. Есть у меня одно хобби. Если что-нибудь узнаю, расскажу.

Уилл проводил меня назад в город; обратная дорога прошла без приключений. Оказавшись у себя в комнате, я скинула обувь и принялась ходить босиком из угла в угол. Так мне лучше думается. Обычный в таких случаях энтузиазм материализовался лёгким зудом в кончиках пальцев. Спустя десять минут такой ходьбы я уже неплохо представляла себе, что именно следует сделать. Но для того, чтобы предпринять самые первые шаги, было необходимо посетить замок. Нужно всеми правдами и неправдами попасть в архив, дабы получить доступ к кое-каким документам.

Вариантов тут было два. Можно попытаться завоевать доверие де Оксенфорда и постепенно получить доступ к архиву совершенно официально. Но это будет долго, утомительно и малоприятно. Вариант второй: не имея собственного ключа от архива, попасть туда при помощи кого-то другого, у кого такой ключ имеется. Этот способ более рискованный, но и значительно более быстрый. И выбор тут тоже побольше. Итак, у кого может быть доступ к документам, многие из которых наверняка являются секретными? Де Оксенфорда и его дочурку я отмела почти сразу. Они, разумеется, могли пройти куда угодно. У них даже висел на шее какой-то знак, что-то вроде жетона, увидев который, любой стражник обязан был без лишних вопросов пропустить предъявившего его человека, куда бы тому ни заблагорассудилось пройти. Однако иметь дело с этой парочкой мне точно не хотелось. У кого ещё может быть ключ к архиву? Насчёт одной кандидатуры уж точно можно было не сомневаться. Антоний Шелдон, кастелян, правая рука шерифа. По словам Клариссы, он состоял при де Оксенфорде ещё до того, как тот пришёл к власти в графстве. И продержался до сих пор. Раз так, стало быть, шериф полностью ему доверяет. Что ж, значит, попробуем сосредоточиться на этом варианте. Когда там у нас следующий приём?..

Следующий приём состоялся два дня спустя. На этот раз я постаралась приодеться несколько пококетливее, чем обычно, добавив к функциональной одежде пару дурацких бантов и кружевные манжеты, а также накрасив ресницы так, что их стало трудно разлепить. Как минимум на Клариссу мой новый образ произвёл немалое впечатление.

— Ты сегодня прекрасно выглядишь! — воскликнула она, стоило мне появиться в зале. — Тебе очень идёт такой макияж. Ты знаешь, я могла бы подарить тебе чудную краску для ресниц. Мне её привезли из-за границы, но её оттенок совсем не в моём стиле, а вот тебе, уверена, подойдёт. Но я не о том хотела тебя спросить, — вполголоса добавила она, уводя меня подальше от прочих гостей. — У тебя всё в порядке? Ничего плохого больше не происходило?

— Нет, — покачала головой я. — Пока всё было тихо.

— Ну, вот и хорошо, — с облегчением кивнула Кларисса. — А то я сильно за тебя беспокоилась. Так, может быть, это всё-таки просто пара случайных совпадений?

— Очень маловероятно, — вынужденно возразила я. — Хотя всё может быть.

— Будем надеяться, что я права, — вздохнула она. — В любом случае имей в виду: Уоллес уже здесь. Ведёт себя, как обычно. Покамест Лаура взяла его в оборот, так что докучать тебе он не будет, но так или иначе… будь осторожна.

— Буду, — пообещала я.

За последние два дня я несколько раз видела Уоллеса в гостинице; один раз мы даже практически столкнулись с ним лицом к лицу. Во всех этих случаях я старалась избегать общения; просто отводила взгляд и шла в другую сторону. Адриан не мог не заметить избранную мной линию поведения, но помешать мне в таком решении не пытался. К двери моей комнаты он тоже более не подходил, да и никаких покушений, как я и сказала Клариссе, действительно не было. Пока не было.

— Ты слышала, вчера в Дэнвуде произошло ещё одно ограбление, — сменила тему подруга.

— Странно: я думала, Уилла Статли арестовали, — заметила я.

— Там всё непонятно, — поморщилась Кларисса. — Одни говорят одно, другие другое. Кто-то клянётся, что это Статли собственной персоной, но один знакомый рассказал мне, что преступник всеми силами отпирался, кричал, что здесь какая-то ошибка, и сам он никакого отношения не имеет к Дэнвудским разбойникам. Не знаю, где правда, но знаешь, что мне кажется?

— Что?

— По-моему, это просто не имеет значения, — ещё тише сказала Кларисса. — Даже если они арестовали Статли, вчерашние события показывают, что разбойники прекрасно справляются и без него. Его просто используют, как красивую вывеску. На самом же деле если повесят одного, на его место тут же придёт кто-нибудь ещё.

— Это звучит довольно пугающе, — заметила я. — Выходит, разбойников невозможно победить?

— Не знаю. Не думаю, что так уж прямо и невозможно. Но только не арестовав пару-тройку бандитов, как бы их ни звали. Такую проблему необходимо решать более кардинально… а с этим, похоже, шериф никак не может справиться. — Теперь Кларисса говорила совсем тихо; мне приходилось приблизить ухо к её губам, чтобы разобрать все слова. — Вообще в последнее время кругом всё больше недовольных. Постоянные ограбления в лесу, преступники, сбегающие прямо с виселицы, нападение на престижный городской трактир. Дело обстоит хуже некуда: люди не чувствуют себя в безопасности. И многие винят в этом именно де Оксенфорда, ведь как-никак, обеспечение безопасности в этих краях — его прямая обязанность.

— Не знаю, стоит ли чрезмерно его за это ругать, — неожиданно для самой себя заступилась за шерифа я. — Как бы то ни было, а Дэнвудские разбойники очень хорошо организованы. Это сильный противник.

— Всё верно, — согласилась Кларисса. — Но ведь рано или поздно кто-то должен дать им отпор. И в интересах де Оксенфорда, чтобы этим кем-то оказался именно он.

Я обвела взглядом зал. Шериф, против обыкновения, на приёме присутствовал. Сейчас он стоял у стены и о чём-то беседовал с леди Маргарет и Джорджем Грэнхемом. То ли на этот раз у де Оксенфорда не оказалось неотложных дел, то ли он понял, что по-любому с этими делами не справляется.

— А как обстоят дела в самом замке? — поинтересовалась я. — В замке и в саду? Хотя бы здесь люди могут чувствовать себя в безопасности?

— Если ты намекаешь на недавний побег заключённого, то больше такого не повторялось. Да и вообще надо признать, что в замке царит идеальный порядок. За этим действительно очень хорошо следят. Даже если пару раз и были какие-то проколы, у кого их не бывает?

Кастелян как раз проходил мимо, и я поманила его рукой.

— Господин Шелдон! Присоединяйтесь к нам! — воскликнула я, призывно улыбаясь. — А мы как раз говорили о вас.

— Обо мне? — с тенью недоверия в голосе переспросил кастелян, подходя к нам с Клариссой.

— Ну конечно, именно так. Леди Лейн только что рассуждала о том, насколько идеальный порядок поддерживается в замке. Ведь это несомненно ваша заслуга, разве не так? — Я кокетливо стрельнула глазками.

Было видно, что Шелдон польщён.

— Вынужден признать, леди, что моя заслуга тут действительно есть, — склонил голову он.

— И как же вам это удаётся? — осведомилась я, беря кастеляна под руку. — Особенно в такое неспокойное время? Наверняка у вас есть какой-то секрет? Поделитесь с нами, будьте так добры! Уверена, ваши советы очень нам пригодятся.

Кларисса, кажется, не разделяла моего энтузиазма и вскоре, сославшись на жару, отправилась на поиски прохладительных напитков. Мы с Шелдоном остались вдвоём.

— Что тут можно сказать, мисс Стабборн, — принялся рассуждать Антоний. — Любовь к порядку должна быть заложена в человека с самого детства; только в этом случае он сможет стать хорошим руководителем и добиться ощутимых результатов.

— Неужели? — выдохнула я, приближая губы к его лицу. — Ваши родители, видимо, как следует позаботились о том, чтобы привить своему сыну правильные… принципы?

Вновь польщённый, Шелдон принялся рассуждать на тему правильного воспитания детей. Я слушала не слишком внимательно, сосредоточившись на генерировании томного взгляда с поволокой. Теперь уже не я держала кастеляна под руку; это он галантно вёл меня по залу.

Антоний Шелдон никогда не был женат, уж не знаю, почему именно. Не то помешала преданная служба шерифу, не то сыграл роль собственный не слишком приятный характер (сколько бы он ни распространялся сейчас о достоинствах полученного в детстве воспитания). Зато о слабости, которую кастелян испытывал к молоденьким девушкам, не слышал только глухой. Именно на этом мне и предстояло сейчас сыграть.

— Среди всего прочего, конечно, требуется умение проявить жёсткость, — вдохновенно продолжал Шелдон. — Без этого порядка не навести. Необходимо, чтобы подчинённые боялись отступить от правил. Поэтому время от времени нужно устраивать публичные наказания, и наказания эти должны быть суровыми, чтобы людям внушала страх самая мысль о повторении подобного проступка. Я понимаю, — снисходительно добавил он, — женщины предпочитают мягкость и доброту. Однако на службе доброта непременно ведёт к халатности.

— Ну что вы, — смущённо улыбнулась я. — Доброта — это, конечно, хорошо, однако же мужчинам следует в некоторых случаях вести себя жёстко, я бы даже сказала, брутально. В том числе и в вопросах, касающихся воспитания… и не только в них.

— Вы на удивление тонко чувствуете подобные нюансы.

— По-женски тонко, — уточнила я, краснея от удовольствия, которое якобы доставил мне комплимент.

Продолжая идти под руку, мы спустились по лестнице и вышли в сад. Здесь тоже иногда попадались гости, но в целом людей было значительно меньше, чем наверху.

— Вы знаете, вообще порядок, управление, контроль и жёсткость — это мужские прерогативы, — принялась распространяться я, не веря ни единому собственному слову. — Мы, женщины, слишком эмоциональны для подобных вещей. Именно поэтому мы очень ценим мужчин, которые не утратили в наш нелёгкий век всех этих качеств. Мужчин, с которыми можно почувствовать себя, как за каменной стеной. Которым можно — и хочется — подчиняться.

Мы остановились в тени высокого, густо зеленеющего дуба. Антоний приобнял меня за талию и поцеловал в губы. Я не сопротивлялась, до тех пор, пока не заметила стоявшего шагах в десяти от нас Адриана. Вместо того, чтобы смущённо отвернуться, Уоллес смотрел на нас не отрываясь… и, кажется, то, что он видел, совсем ему не нравилось. Я воспользовалась данным поводом, чтобы поспешно отстраниться от Шелдона.

— Мы здесь не одни, — прошептала я и отвернулась, якобы от смущения, в действительности же для того, чтобы торопливо вытереть губы.

После таких расследований мне ещё долго не захочется ни с кем целоваться. Но что поделать, искусство требует жертв.

— Мы могли бы найти более удачное место… для разговора, — предложил Антоний.

— Отлично, — воодушевлённо подхватила я. — Давно замечала, что по-настоящему вдумчивые, глубокие беседы, требуют соответствующей обстановки, в том числе уединения. Но сад сегодня кажется местом не слишком спокойным.

— Вы правы, — кивнул кастелян. — Мы могли бы продолжить беседу в моей комнате.

— Нет, это как-то неудобно, — заупрямилась я. — Было бы лучше, если бы это место было более… нейтральным.

— Вы правы, как и во всём.

Шелдон задумался, мысленно перебирая возможные помещения.

— А что это за ключ? — поинтересовалась я как бы между делом, указывая на большой металлический ключ, висевший у него на поясе.

Сама я уже знала ответ. По характерной резьбе было не так уж легко сопоставить ключ с замком, догадавшись таким образом, какую именно комнату можно отпереть с его помощью.

Шелдон нахмурился.

— Это ключ от архива, — пояснил он. — Не думаю, что такое место сильно подходит…

— Ну почему же, это как раз то, что нужно! — В моём голосе звенел восторг от столь удачно подвернувшейся идеи. — В архиве ведь точно не могут оказаться слуги, равно как и гости. Да и вообще, это так волнующе. Никогда не занималась в архиве… вдумчивыми разговорами.

Вероятно, то же самое можно было сказать и о Шелдоне, поскольку эти слова его убедили. Мы снова вернулись в замок и поднялись по лестнице, но не на один этаж, а на два. Кастелян ненадолго куда-то отлучился и возвратился с бутылкой шипучего вина. Я и не сомневалась, что он так поступит. Затем мы пошли по широкому коридору, он впереди, я чуть позади.

Здесь нам опять повстречался Уоллес. Частота, с которой мы с этим человеком натыкались в последнее время друг на друга, явно выходила за рамки статистической вероятности.

Как-то так произошло, что Адриан стоял непосредственно у меня на пути. Мне пришлось остановиться, чтобы избежать столкновения. Он посмотрел на меня таким укоризненным взглядом, что захотелось сразу извиниться и, стушевавшись, убежать за тридевять земель. Я поборола искушение и, глядя Уоллесу прямо в глаза с выражением лица из серии «Ты мне не отец», обошла его сбоку, будто на моём пути возникло препятствие вроде статуи или дерева. И поспешила скрыться за услужливо распахнутой Шелдоном дверью.

Дверь закрылась изнутри, оставляя нас с кастеляном наедине. Комната оказалась довольно просторной, с многочисленными полками, на которых, в идеальном порядке, лежали всевозможные конверты, грамоты и свитки. В стороне от полок располагалась небольшая, но вполне уютная на вид кушетка с изящно изогнутыми ножками. Именно к ней и подвёл меня Антоний. После того, как я с комфортом уселась на кушетке, он открыл бутылку и разлил по бокалам вино.

— Что там за шум? — вздрогнула я.

— Шум? — удивлённо переспросил Шелдон. — Я ничего не слышал.

— Это потому, что вы как раз открывали вино. Мне кажется, там, за окном, в саду, что-то произошло.

Антоний подошёл к окну и высунул голову наружу. Посмотрел по сторонам и, ничего примечательного не заметив, возвратился к кушетке.

— Там всё спокойно.

— Значит, мне показалось, — улыбнулась я. — Выпьем?

Свой бокал я уже держала в руках. Шелдон взял второй бокал и сел рядом со мной.

— На брудершафт? — предложила я, глядя ему прямо в глаза.

— На брудершафт, — охотно принял предложение он.

Мы выпили до дна. Отставили бокалы на столик. Тяжело дыша, кастелян схватил меня за талию, прижался губами к моим губам… и обмяк, безжизненно откинувшись на спинку кушетки. Я поднялась на ноги и, уложив его на диван, поспешила к полкам.

Разумеется, никакого шума из сада я не слышала. Тем временем, когда кастелян выглядывал в окно, я воспользовалась для того, чтобы кое-что добавить в один из бокалов с вином. Такую идею мне подал мой собственный недавний коньяк. Однако в бокале Шелдона был не яд, а препарат несколько другого назначения. По сути это было сильно действующее снотворное, одним из побочных эффектов которого был беспорядок, вносимый в воспоминания человека о последней паре часов перед принятием препарата. Я могла быть уверена в том, что впоследствии кастелян не вспомнит о том, как именно оказался спящим на кушетке в комнате, отведённой под архив. А если какие-то смутные воспоминания и возникнут, он всё равно не сможет с уверенностью отличить сна от яви.

Следовало поторопиться. Шелдон проспит ещё пару часов, однако излишне долгое отсутствие в общем зале может привлечь внимание кого-нибудь из гостей, а это было мне некстати. К счастью, документы и вправду лежали в идеальном порядке, а я знала, что искать. Минут через двадцать у меня уже были нужные имена, а также несколько адресов, которые следовало проверить. Теперь можно было возвращаться к другим гостям.

Я подошла к двери и надавила на ручку. Дверь не поддавалась. Видимо, Шелдон успел запереть её изнутри, хоть я этого и не заметила. Ну что ж, это было разумно. Я возвратилась к кушетке, сняла нужный ключ с пояса кастеляна и снова подошла к двери. Ключ подошёл, но провернуть его мне не удавалось. Что бы это могло значить? Замок с секретом? Может быть, для того, чтобы провернуть ключ, нужно было в то же самое время нажать на какую-то дополнительную пружину? Беглый взгляд на дверь и соседствующую с ней стену никаких результатов не дал. Быть может, замок и вовсе был заговорён, так что лишь избранные могли отпереть дверь даже при наличии ключа?

Я чертыхнулась. Перспектива оставаться в архиве до тех самых пор, пока кастелян не очнётся от действия снотворного, меня точно не устраивала. Оставался только один выход: окно. Я распахнула его пошире и посмотрела вниз. Высоковато. Второй этаж, но потолки здесь были весьма высокие. Впрочем, другого выбора не было, так что привередничать не приходилось. Я забралась на подоконник и принялась осторожно передвигаться по стене.

Кое-какой опыт лазания по деревьям у меня был, чего, увы, нельзя было сказать о стенах. Выступов здесь оказалось чрезвычайно мало. Окон на первом этаже, под архивом, не обнаружилось вовсе. С одной стороны, это было хорошо, поскольку уменьшало шансы, что кто-то увидит, как я спускаюсь по стене. С другой, будь там окно, можно было бы хоть за что-то уцепиться. Два раза я чуть не полетела на землю носом вниз. Затем поняла, что застряла. Теперь я совершенно не видела, как спуститься дальше, и в то же время не могла понять, как вернуться обратно, к началу пути. Положение было хуже не придумаешь.

Снизу кто-то присвистнул. Я исхитрилась повернуться. Ну, и что делал здесь под окнами Уоллес? Прогуливался?

— Что это ты там такое делаешь? — поинтересовался он, подходя поближе к стене и задирая голову.

Похоже, мыслили мы в одинаковом направлении.

— Свежим воздухом дышу, не видно, что ли? — мрачно ответствовала я.

— Неужели старик Шелдон настолько плохо справился?

Настроение у Адриана явно существенно улучшилось с тех пор, как мы столкнулись в прошлый раз.

— Я что, похожа на ненормальную, чтобы выяснять, хорошо или плохо справляется твой старик Шелдон?

— Мой?!

— Ну, какая разница. Общенародный.

— Что касается сходства с ненормальной… — Он критически осмотрел моё расположение на стене здания и продолжать не стал; видимо, воспитание не позволяло.

— Слушай, мы так и будем вести светскую беседу, или, может, ты мне всё-таки поможешь? — не выдержала я наконец.

Конечно, определённая доля риска тут была. Если Адриан действительно хочет меня убить, сейчас ему подвернулся чрезвычайно удобный случай. А значит, полагаться на его помощь было глупо. С другой стороны, для того, чтобы от меня избавиться, ему вовсе не нужно было мне помогать. Следовало просто остаться стоять на месте и дождаться, пока я грохнусь без его участия.

— Или, может, в тебе взыграл приступ мужской солидарности? — добавила я.

— Где ты слышала про мужскую солидарность? — отозвался он, примериваясь к стене и начиная восхождение. — В таких вопросах каждый сам за себя. Закон джунглей.

Он поднимался достаточно быстро, находя точки опоры там, где я бы даже не догадалась искать. Оказавшись чуть ниже моего уровня, он остановился.

— Ставь левую ногу мне на колено, — скомандовал он.

Я опустила глаза и нахмурилась.

— А твоя нога выдержит? — усомнилась я.

— Нет, хрустнет и сломается пополам, — пообещал Адриан. — Давай, чего ты ждёшь? Хочешь навсегда здесь поселиться?

Поселиться здесь навсегда я не хотела. Пришлось послушаться.

— Так, хорошо, теперь правую ногу вот на этот выступ. Переноси вес на правую ногу, а левую ставь сюда… Подожди, я спущусь немного ниже… Послушай, как тебе пришла в голову эта идея — лазать по стенам на каблуках?

Это я в очередной раз воспользовалась ногой Адриана в качестве выступа и мой каблук, по-видимому, доставил ему незабываемые ощущения.

— Ну, если бы я заранее это планировала, то оделась бы по-другому, а ещё запаслась бы верёвкой и парочкой крючьев.

— Готово!

Адриан спрыгнул на землю и придерживал меня за талию, пока я тоже не оказалась внизу. Впрочем, после того, как я благополучно приземлилась, руки с моей талии он не убрал. Мы стояли лицом к лицу, опасно близко друг к другу. До неприличия близко. Впрочем, приличия волновали меня мало, чего нельзя было сказать о близости самой по себе.

Я тряхнула головой. Оцепенение спало, кажется, с нас обоих, потому что он, наконец, опустил руки.

— Меня здесь не было, — повышенно бодрым тоном заявила я, вытягивая вверх указательный палец правой руки. — Тебя, впрочем, тоже. А то не ровён час кто-нибудь подумает, что это ты сбежал от Шелдона через открытое окно.

Хитро подмигнув, я поспешила возвратиться в замок, и там снова смешалась с толпой гостей.